Модель в Средиземье, или ещё одно несчастье Братству Кольца

В один из вечеров, слушая песни эльфов, Рэйчел снова думала о доме. Сейчас родной Лондон казался ей туманным сном, а родной мир — вымышленным. И теперь она понимала почему: ее родной мир – Средиземье, она была рождена, чтобы попасть сюда. Рэйчел всегда больше нравилось перечитывать и пересматривать "Властелин колец", чем учить уроки в школу. Ей казалось, что она не перелистывает сухие страницы, а гуляет по Средиземью: помогает Фродо с его миссией, наблюдает за Арагорном, сражается с орками. Что ж, сейчас все это стало реальностью. Она подумала о том, что если бы кто-нибудь лет так десять назад сказал ей, что однажды она туда попадёт, она бы радовалась и хлопала в ладоши от возможности встретить любимых героев. Она усмехнулась этой мысли. Ведь на деле всё было иначе. Она безумно скучала по родным, но не могла бросить Братство. В такие моменты ей обычно приходили на ум слова Арвен из фильма: "Если я оставлю его сейчас, я буду сожалеть об этом вечно", с тем лишь различием, что та говорила про Арагорна, а Рэйчел так думала про всё Средиземье. "Эру, если бы можно было хоть на минутку их увидеть, — печально думала Рэйчел, чувствуя, что вот-вот заплачет. — Увидеть Энни, маму, папу... Я больше ничего не прошу. Просто увидеть". Занятая этими невеселыми мыслями, Рэйчел не заметила, как к ней подошёл Боромир. — Рэйчел? Что случилось? — спросил гондорец, увидев, что его возлюбленная поникла и затосковала. — Что? — глухо отозвалась Рэйчел, вернувшись в реальность. Она медленно перевела взгляд на Боромира, но даже так, будто не видела его. — Нет, ничего не случилось... Просто скучаю. — По дому? — понимающе кивнул Боромир. — Не совсем. Скорее по родным, — ответила Рэйчел. — Я рассказывала, в моем мире осталась моя младшая сестра. Я очень скучаю по ней. По маме и папе тоже, но по ней особенно. — Отчасти я тебя понимаю, — сказал Боромир. — Наверное, это не одно и то же, но я тоже скучаю по Фарамиру. Так порой хочется снова услышать его ехидные комментарии или мудрые слова, — Боромир улыбнулся теплым воспоминаниям. — Ты прав, это не одно и тоже, — согласилась Рэйчел. — У тебя больше шансов увидеться с братом, чем у меня с сестрой, потому что твой брат хотя бы находится в Средиземье... Боромир не нашёл, что на это сказать, а потому просто обнял Рэйчел. Та поняла этот жест безмолвной поддержки и ответила на крепкие и теплые объятия. Поняв, что едва ли не засыпает на плече Боромира, Рэйчел отстранилась, коротко поцеловала возлюбленного и, пожелав спокойной ночи, ушла в шатёр готовиться ко сну. Было довольно поздно, и все хоббиты видели уже десятый сон. Леголас пропадал у сородичей, Арагорн где-то гулял в гордом одиночестве, а Гимли и Боромир о чём-то тихо беседовали снаружи. Выпив воды, Рэйчел поуютнее закуталась в одеяло и погрузилась в сон.

***

В одну из палат восточного крыла больницы Маунт-Синай спешили двое уже привычных посетителей. Мистер Джеймс Эдвардс вместе со своей младшей дочерью шел знакомым наизусть путём к палате, где лежала Рэйчел. Привычно спросил врачей о её состоянии, получил привычные ничего не объясняющие ответы и зашёл к старшей дочери. — Привет, Рэйчел, — сказал мужчина, усаживаясь на стул рядом с больничной кроватью. Энни звонко поприветствовала сестру и, сняв обувь, с ногами забралась на кровать, устраиваясь поудобнее, пока отец достаёт "Властелин Колец". — Что ж, Рэйчел, сегодня твои самые нелюбимые сцены во всём романе, — с усмешкой сказал мистер Эдвардс, открывая книгу на заложенной странице. Сегодня настал черёд глав "Разброд" и "Отплытие Боромира". Рэйчел и впрямь не любила эти главы, потому что один из любимых персонажей в этих главах поддавался искушению и погибал. Энни разделяла эти чувства и однажды даже просила Рэйчел переписать Властелин колец с этих глав, без смерти Боромира. Рэйчел лишь громко смеялась и объясняла сестрёнке, что она не писатель и Толкина вряд ли переплюнет, если попытается "исправить" его произведение. Мистер Эдвардс только начал читать, как дверь палаты отворилась и вошла статная темноволосая женщина. Рэйчел была похожа на неё и красотой, и чертами характера. Если бы сейчас Рэйчел увидела Сару Эдвардс, она бы ужаснулась тому, что сделало с её матерью горе. Под глазами залегли глубокие тёмные тени, на лице теперь непозволительно редко появлялась даже не улыбка, лишь её бледная тень, а сами глаза были постоянно покрасневшими от слез и недосыпа. — Привет, — тихо сказала женщина, накидывая на плечи больничный халат и присаживаясь рядом с мужем. — Извините, что задержалась. Чертовы журналисты. — Ничего мам, мы только начали, — с энтузиазмом сказала Энни и приготовилась слушать отца. На протяжении часа мистер Эдвардс читал книгу своей семье. Драматические события разворачивались на страницах книги, по румяным щекам Энни катились слезы, когда Арагорн и Леголас пели погребальную песнь, но мама Рэйчел... Сара была где-то далеко в собственных мыслях, не имевших отношения ни к этой книге, ни к этой планете. Когда же время визита подошло к концу, то за окном уже расстилались вечерние сумерки. — Ну что ж, на сегодня всё, — сказал Джеймс, закрывая книгу. — Нам пора, Энни. Девочка в последний раз посмотрела на старшую сестру, поцеловала ее в щеку и, попрощавшись, вышла вслед за отцом и матерью из палаты. А в этот момент в далёком Средиземье наступило утро, и Рэйчел проснулась, ошарашенная и задыхающаяся.

***

— Эру Единый! — вслух сказала Рэйчел, пытаясь отдышаться. — Что такое? — сонно пробормотал Сэм, разбуженный её восклицанием. — Ничего, сон странный приснился, — ответила Рэйчел хоббиту и, накинув плащ, вышла из шатра. Усевшись на скамейку около фонтана, она думала о своём сне. Ей снилось, как папа читает ей в её мире о событиях на Амон Хене, она видела во сне маму и сестру. "Мои молитвы были услышаны," — поняла девушка. Но её занимали не только родные лица, но и содержание глав. Это было истинной удачей, что отец читал именно эти главы, потому как события книги Рэйчел помнила плохо. И эти события скоро будут происходить здесь. Теперь у неё была возможность составить план действий, но она не знала с чего начать. Как предотвратить неминуемое? Единственная дельная мысль, пришедшая в голову еще не до конца проснувшейся Рэйчел, это попытаться при случае вправить Боромиру мозги. Не факт, что поможет, но попробовать стоило. Решив дождаться удобного случая, Рэйчел пошла умываться и завтракать.

***

Незаметно для Хранителей в Лориэне пролетел месяц. Рэйчел и Боромир несколько раз устраивали учебные тренировки, и Рэйчел с удовольствием замечала, что гораздо увереннее держит меч в руках. Она знала, что скоро ей это ой как понадобится. После разговора с Владыками, из которого они узнали, что настала пора покидать светлый край, Хранители вернулись в свой шатер у фонтана, чтобы устроить совет — им нужно было решить куда они пойдут дальше. Они долго и бурно обсуждали, как добраться до Роковой горы, но вскоре стало совершенно ясно, что почти всех пугает путь в Мордор. Почти все хотели пойти в Минас-Тирит, чтобы хоть ненадолго отсрочить путь к верной смерти. Впрочем, если бы Фродо позвал их за Андуин, они бы смогли побороть свой страх, но хоббит упорно молчал, и они не могли ни на что решиться. Рэйчел же за все это время не сказала ни слова, наблюдая за своими друзьями, зная, что им предстоит. К ней в голову стали закрадываться мысли о том, что Братство раскололось бы, даже если битвы на Амон-Хене не произошло. И она не могла винить в этом никого из Хранителей — у каждого был свой путь и свой долг. Но Рэйчел все думала о том, что, возможно, переоценила стремление некоторых помочь Фродо, встать на защиту его жизни. Она вздрогнула, потому что осознала, что тоже не была готова отдать свою жизнь за жизнь хоббита, однако было неправильно отрицать тот факт, что Братству было легче противостоять всем напастям, чем полурослику в одиночку. Но, возможно, один он бы и не привлекал к себе столько внимания, как целый отряд. Из раздумий девушку вырвал голос Боромира. — Я и один пойду в Минас-Тирит, это мой долг, — произнес мужчина. Потом он посмотрел на Фродо, словно пытаясь прочесть его мысли, но, заметив, что хоббит не собирается ничего говорить, задумчиво продолжил: — Если необходимо уничтожить Кольцо, то силой оружия здесь ничего не добьешься, и Хранителю незачем идти в Гондор. Но если необходимо уничтожить Саурона, то глупо отказываться... — мужчина резко смолк, словно до этого рассуждал сам с собой, а теперь понял, что говорит вслух, и закончил явно не так, как хотел. — от военной помощи Гондора. Рэйчел встревожили его слова. Она поняла, что Кольцо завладевает ее возлюбленным и никакие ее намеки, то и дело проскальзывающие в ее речах, когда они беседовали о предстоящем, не возымели ровно никакого эффекта. Боромира нельзя было в этом винить — кому как не Рэйчел знать, как упорно навязывает Кольцо свою волю. Девушка не могла допустить того, что случилось в книге на Амон-Хене, и значит, раз он не понимает намеков, придется говорить прямо. — Ладно, давайте на сегодня закроем эту тему. Мы все равно толком уже ничего не решим, — сказала она наконец и все с ней согласились. Затем она подошла к Боромиру, и тихо, чтобы услышал только он, прошептала: — Пойдем со мной. Вместе они вышли из шатра, и Рэйчел повела его к уединенному месту, тому самому, где они впервые поцеловались. Сейчас она была угрюма и ничего не говорила, а Боромир лишь шел за ней, не зная чего от нее ожидать. Явно ничего хорошего. — Зачем мы сюда пришли? — спросил мужчина, когда они дошли до места назначения. — Серьезно поговорить без лишних ушей. О тебе, — ответила Рэйчел и резко обернулась к нему. Боромир понял, что она в ярости: голубые глаза потемнели и метали молнии. — А что я сделал? — Скажи мне, мой милый Боромир, что это ты городил там, в шатре? — спросила Рэйчел, глядя ему прямо в глаза. — Ты сказал "глупо отказываться". От чего отказываться? От Кольца Всевластия?! Боромир ошарашенно посмотрел на разъяренную девушку. Он ведь думал именно об этом! — Как ты... — Да у тебя на лбу все написано! — говорила модель, повышая голос и указывая ладонью на голову Боромира. — Ты уже заводил такие речи на Совете! Неужели доводы Элронда тебя на убедили? — Я остался при своем мнении. Я считаю, что можно обратить силу Кольца против Саурона. Я не понимаю, чего они боятся, — спокойно возразил гондорец. — О, они не боятся! Они знают, что будет, если воспользоваться Кольцом! — Рэйчел гневно взмахнула руками и, наклонившись к Боромиру, ткнула несколько раз себя в грудь, — Послушай хотя бы меня! Ты хочешь воспользоваться Кольцом, чтобы победить Саурона. Допустим, ты это сделаешь. И что дальше? Что ты будешь делать потом? Думаешь, ты станешь королём? — Рэйчел мрачно усмехнулась. Но, внимательно всмотревшись в лицо мужчины, она поняла — именно так он и думал. Опешив, она даже понизила голос, почти перестав кричать. — Господи боже, Боромир! Не смеши меня, пожалуйста! Он посмотрел ей в глаза. Рэйчел была сильно взволнована, и она хорошо знала, о чем говорит. Она злилась на него. За что? — А что в этом смешного? — спросил он. — Боромир, посмотри правде в глаза, — Рэйчел уже не кричала. Она говорила почти спокойно, но с таким выражением, что мурашки пробегали по телу. — Ты всего лишь сын Наместника. Даже твой отец не в праве препятствовать возвращению законного короля. Напомни, кто из вас с Арагорном наследник Исильдура? Правильно, Арагорн. У него есть все права на трон, он вполне может их предъявить. Так что будь ты хоть десять раз героем, спасшим Средиземье, на трон взойдет он! С последним утверждением Рэйчел вовсе не была уверена, но все-таки ввернула в свою речь. Она, подумав, что сказала лишнего и, вероятно, задела возлюбленного за живое, выдохнула и закрыла лицо руками. Лицо же Боромира было непроницаемо. Рэйчел вернулась мыслями к поднятой ею теме и решила, что за то, что сказала, она еще успеет извиниться, а вот воскресить Боромира, если он не послушает ее, у нее не выйдет. Так или иначе, мысли снова пришли к теме власти, и девушка подумала, что неизвестно, позволили бы Арагорну взойти на трон Гондора, не будь войны Кольца. Она поспешила отогнать мысль о том, что она тоже вполне может претендовать на трон Гондора. Она не собиралась брать в руки власть и предпочитала, чтобы королём стал Арагорн. Рэйчел немного перевела дух и снова посмотрела в глаза Боромиру. Теперь он был растерян. Кажется, за время, пока Рэйчел притихла, ее слова дошли до его сознания. Он был растерян, словно ее слова разрушили устоявшийся строй мыслей, и она поняла – эти мысли навеяло ему Кольцо. — Ты заметил как плавно мы перешли с рассуждений о победе над Сауроном к рассуждениям о власти? Я ведь угадала все твои мысли, да? — Боромир кивнул. Рэйчел продолжила уже мягче, — Вот видишь, уже и в твоих мыслях появились зачатки зла. Но пойми, Боромир, это зло не твое! Это Кольцо! Оно незаметно навязывает свою волю, чтобы достигнуть своей цели. А цель Кольца — вернуться к Темному Властелину. Или обрести нового. Ты недостаточно силён и могущественен, чтобы стать новым Властелином, а потому, если завладеешь Кольцом, то в лучшем случае погибнешь... А в худшем, станешь десятым назгулом, — обреченно произнесла Рэйчел. Эти слова подействовали на Боромира как ушат холодной воды. Он не мог представить себя внушающим ужас всему живому. — Кольцо привязывает к твоим благородным, или не слишком, целям свои низменные намерения и вскоре, если ты дашь этому случиться, они станут единым целым. Борись с этим! Ты же поддаешься воле Кольца! — последнее было сказано с таким отчаянием, что оно стало почти осязаемо, а обвинение в голосе девушки подействовало на Боромира отрезвляюще. Рэйчел отвернулась. И в этот момент Боромир понял, что вся ее злость была вызвана беспокойством за него, а ее слова заставили поколебаться в своей решимости. Но он решил отложить эти мысли на потом, сейчас было важнее ее успокоить. — Я понял, Рэйчел, я осознал, — тихо сказал мужчина, запуская руку в волосы и прикрывая глаза. — Я буду бороться, — и после недолгого молчания, шепотом, едва слышно, добавил, — ради тебя. Она обернулась, и в ее глазах стояли слёзы. Гондорец подошёл вплотную к девушке и обнял ее со спины. Она пару раз всхлипнула, держась за его руки, обвивающие плечи, но быстро взяла себя в руки. Не оборачиваясь, откинув голову ему на грудь, закрыв глаза и сильнее сжав ткань его одеяния, Рэйчел попросила: — Пообещай мне, что не дашь Кольцу сломить тебя и поставить на твое место кого-то другого. — Обещаю. Рэйчел повернулась в его руках и заглянула в его зеркало души, будто находя подтверждение его тихой уверенности слов. Боромир смотрел ей в глаза и видел все отчаяние этой девушки. Ему захотелось, чтобы в ее глазах никогда больше не было этой печали. Хотелось видеть ее лучистый и ясный взор, полный счастья и радости. Чуть наклонившись, Боромир нежно поцеловал ее. Она ответила на поцелуй с тем же трепетом, так же, как и тогда, в первый раз. Не хотелось думать ни о чем. Хотелось чувствовать его сильные руки у себя на спине, ощущать тепло его губ, ласкающих ее собственные. Все зло в мире в этот момент казалось ей таким ничтожным, когда она закрывала глаза и представляла, что сила их любви убережёт их души от зла. За все время, проведенное в Лориэне, Боромир стал для Рэйчел центром ее вселенной. Она не хотела даже думать о жизни без него. Обнимая его, перебирая пальцами его темные волосы, она сказала себе, что ни за что не оставит его. Никогда. И не позволит ему умереть, даже если эта речь не возымела должного эффекта.

***

На следующее утро Рэйчел с сожалением сменила красивое платье на походный костюм, собрала вещи в свой рюкзак и, мысленно попрощавшись с комфортом и уютом, вышла из шатра. Хранители с радостью увидели, что провожать их к Андуину пришёл Халдир. Рэйчел была рада его видеть, хотя и не могла себе объяснить этого чувства. Перед тем как отправиться к лодкам, Хранители получили подарки — им выдали плащи, сшитые специально по их меркам. — Никогда еще мы не одевали чужеземцев в одежду нашей страны, — сказал Халдир. — Вам оказана великая честь. — А они волшебные? — спросил Пиппин. — Что ты имеешь ввиду под словом "волшебные"? — недоуменно спросил Халдир, а потом добродушно рассмеялся. — Твой плащ эльфийский, в этом можешь не сомневаться. Он впитал в себя все краски окружающей природы, как и остальные изделия эльфов. Помните, что это только одежда, а не оружие — от стрел не защитит, но в жару и холод спасёт, а также укроет от вражеских глаз, если понадобится. После этих слов Братство торжественно отправилось к Андуину. Там их уже ждали три лодки. Эльфы наполнили их рюкзаки провизией — среди обычной походной еды там оказались лембасы, которым Рэйчел была безумно рада. Эльфы посоветовали сначала опробовать лодки на слабом течении, прежде чем выходить в открытую реку. — Значит так, распределяемся следующим образом: Фродо и Сэм, вы плывете со мной, — скомандовал Арагорн. — Рэйчел и Пиппин — с Боромиром, а Мерри и Гимли — с Леголасом. Некоторое время Хранители плыли вдоль берега, а потом снова сошли на сушу, отплыв от Лориэна на некоторое расстояние. Дело в том, что их нагнали Владыки и великодушно предложили разделить с ними последнюю трапезу, перед тем, как Братство покинет их владения. Конечно, отказываться никто не стал, но при обеде царила атмосфера светлой грусти грядущего расставания. Когда путники были готовы отправиться в дальний путь, Галадриэль принялась благославлять всех своими дарами и давать напутствия. Леголасу она подарила лориэнский лук, так как его лихолесский был утерян в Мории, и колчан со стрелами. Мерри и Пиппину достались эльфийские кинжалы, на которые они смотрели как на величайшую драгоценность. — Тебе Боромир, сын Денетора, я дарую пояс и эльфийские ножны для меча. В них оружие никогда не заржавеет и не затупится. — Благодарю, Владычица, — сдержанно поблагодарил гондорец, принимая дар. Следующей на очереди была Рэйчел. — Тебе, Рэйчел, я дарю особенный подарок, — сказала Галадриэль и достала из маленькой коробочки цепочку с кулоном. При ближайшем рассмотрении кулон оказался небольшим пузырьком, наполненным какой-то жидкостью. Он был похож на фиал, который она подарила Фродо, только в уменьшенном объеме. — Здесь особая настойка из ацеласа и некоторых мощных целебных трав. Также я заключила сюда луч луны и нескольких звёзд. Это поможет тебе справляться с головными болями и вражьим мороком. — Спасибо, Владычица, — поклонившись, сказала Рэйчел, надевая цепочку на шею и пряча кулон под одежду. — А пить эту жидкость можно? — Можно, но только в крайнем случае, если рана будет смертельной, например. В таком случае несколько капель этой настойки спасут от смерти. Рэйчел ещё раз поблагодарила Владычицу, и она перешла к Сэму. Как и в книге, она подарила ему коробочку, в которой была земля Лориэна и семечко мэллорна, и Сэм этот дар принял с восторгом. — А что же гном желал бы получить в дар от эльфов? — спросила Галадриэль, когда очередь дошла до Гимли. — Ничего. Разве что только еще раз взглянуть на госпожу галадримов, ибо она прекраснее всех сокровищ подземного мира. — Все слышали? — обратилась эльфийка к эльфам. — Надеюсь теперь никто не скажет, что всякий гном — угрюмый корыстолюбец! И все-таки, мой дорогой Гимли, без подарка мы тебя не отпустим. Далее Рэйчел наблюдала, как Гимли просит у нее прядь волос, и Галадриэль без раздумий отрезает один из золотых локонов, кладёт в коробочку и отдаёт гному. На этом прощание с эльфами было окончено, и Галадриэль, пожелав им удачи в нелёгком деле и благословив на дальнейшую дорогу, отпустила их. И Хранители поплыли дальше, оставляя за спиной Лориэн, Благословенный край, в котором было так хорошо и светло. В последний раз оглядев высокие золотые и серебряные деревья, Рэйчел вспомнила первый день и первую ночь в Лориэне. Она тихо посмеялась, вспомнив то, как спала на ветвях дерева, и удивилась тому, что умудрилась оттуда не упасть. Уже во время пути по воде Рэйчел с восторгом гладила брошку в виде лориэнского листа и один раз даже сказала: — Моя прелесть! — Цитируешь Голлума? — со смехом спросил Фродо, когда лодка Арагорна проплывала мимо них. — Ага, — беззаботно отозвалась Рэйчел, и многие рассмеялись на такой простой и шутливый диалог. Путь продолжался, и впереди были опасности страшнее и коварнее тех, что им уже встречались. И Рэйчел была готова встретить эти опасности лицом к лицу.