Модель в Средиземье, или ещё одно несчастье Братству Кольца

Спокойно поспать путникам не удалось. Какое-то время Рэйчел пребывала в состоянии беспокойного сна: звуки реального мира смешивались с каким-то очередным ночным кошмаром. Ее спутники, похоже опять завязали спор насчёт дороги дальше. Это девушка поняла, стряхивая остатки сна и слушая обрывок разговора. —...И страшно. Послушайте, как воет ветер! — говорил Фродо. Хранители оборвали разговоры и прислушались. Ветер свистел в обнаженных ветвях деревьев, но в этот свист вплетался заунывный вой. Рэйчел содрогнулась, до того жутко ей стало. Арагорну не понадобилось долго прислушиваться. — Ветер? — вскакивая, воскликнул он. — Ветер волчьими голосами не воет! Волколаки перебрались через Мглистый! — Видимо, охота началась, — сказал Гэндальф. — Так стоит ли откладывать решение на утро? Если мы и доживём до утра, нам не прорваться к Роханской равнине. — Какое такое решение? — нахмурилась Рэйчел. — Мы же решили, что пойдем через Морию! — Да вот, видишь ли, Рэйчел, некоторые, — маг недовольно покосился на Боромира. — Захотели поспорить. — Далеко эта Мория? — удручённо спросил Боромир, вглядываясь в ночную тьму. — Западные Ворота, я думаю, лигах в десяти для птичьего полета. А самыми короткими наземными тропами получится лиг восемнадцать-двадцать. — Надо прятаться в Морию. Боишься орка — не утаишься от волка. — Хорошая пословица, — мрачно отметила Рэйчел. — При чем работает в обе стороны. На ее слова никто не обратил внимания. Ещё немного поговорив, путники смолкли. Они поднялись на соседний холм с несколькими кряжистыми дубами, которые были обнесены природной оградой из больших валунов. Хранители поспешно разожгли небольшой костер, понимая, что полуобвалившаяся ограда напополам с ночной тьмой не станут преградой для стаи волколаков. Вой теперь слышался со всех сторон, а вокруг, во тьме, зловеще поблескивали парные огоньки. Рэйчел потряхивало от страха, она судорожно вцепилась в рукоять обнаженного меча, прокручивая в голове все, что говорил на тренировках Боромир. Внезапно там, где ограда обвалилась, Хранители увидели огромного волколака — он застыл в проломе и протяжно взвыл, подавая сигнал к атаке. — Ну ты, шелудивая собака Саурона, — проговорил Гэндальф, шагнув навстречу зверю и поднимая мерцающий Магический Жезл. — Перед тобой Гэндальф. Убирайся отсюда, если тебе дорога твоя шкура. С коротким рыком зверь прыгнул вперёд и тут же рухнул замертво — в горле у него торчала стрела. Леголас тотчас же вынул вторую. Но стая, лишённая вожака, ненадолго отступила. Путников окружила безмолвная тьма. Никогда ещё Рэйчел не было так страшно, и она с ужасом понимала, что это всего лишь начало. Самое страшное ещё впереди. Миновала полночь; на западе то гасла, ныряя в тучи, то снова вспыхивала бледная луна. Внезапно громкий многоголосый вой раскатился по всей долине, и путники чуть ли не коллективно вздрогнули. Волколаки, беззвучно окружившие холм, со всех сторон ринулись в атаку. В костер подкинули сушняка, и в его неверном свете Рэйчел видела, как серые тени перемахивают невысокую каменную ограду. Арагорн сделал молниеносный выпад, и огромный зверь рухнул на землю с пронзенным горлом; холодно блеснул меч Боромира, и у второго волколака отлетела голова; третьего зарубил Гимли; стрела Леголаса прикончила четвёртого. Хоббиты и Рэйчел с надеждой посмотрели на Гэндальфа. Волшебник словно вырос до неба, ослепительно вспыхнул Магический Жезл, и Гэндальф на мгновение застыл. Потом он взмахнул Жезлом, громогласно прозвучало над холмом заклинание, и дуб, на который был направлен посох, превратился в неистово полыхающий факел. Волколаки такого хода явно не ожидали и в ужасе попятились; мечи Хранителей крушили ошеломлённых зверей, стрела Леголаса поразила черного волколака — он оглушительно взвыл и свалился замертво. Его смерть завершила ночную битву, оставшиеся звери обратились в бегство. Путники окинули взглядом долину и увидели, что все волколаки скрылись. Но на склонах холма не было и трупов! Леголас молча подбирал свои стрелы, он был уверен, что ни разу не промахнулся. — Что это за чертовщина? — спросила Рэйчел, немного отойдя от произошедшего. — Это волки-оборотни, а не просто волки, — заметил Гэндальф. — Давайте-ка быстро позавтракаем — и в путь. — Кошмар, — ворчала Рэйчел после завтрака. — Какие ужасные создания! Чего только не сваливается на голову... — А ты как хотела? — угрюмо сказал Боромир, подходя к девушке. — Ты не на увеселительной прогулке, давно пора понять! Говори спасибо, что вместе с этими чудовищами на нас не напал отряд орков. — Типун тебе на язык, Боромир, — парировала Рэйчел, закидывая рюкзак за спину. — Сглазишь еще, чего доброго. Мрачно усмехнувшись, гондорец отошёл к Арагорну, а Рэйчел лишь тяжело вздохнула. Похоже, с Боромиром лучше не связываться, когда он не в духе. Погода в этот день изменилась. Ветер разогнал тучи, а потом, когда небо расчистилось, утих. Из-за гор неспешно выплыло солнце. При ясной погоде Братство было заметно издалека на открытой равнине, но отсиживаться в укрытии они не могли. Им нужно было добраться до Мории засветло, однако сложность была в том, что Арагорн не знал здешних троп, да и Гэндальф бывал здесь лишь однажды. Маг надеялся найти небольшую речку Привратницу, чтоб выйти по приречной дороге к Воротам. Однако, то ли река пересохла, то ли Гэндальф взял неверное направление, но ему никак не удавалось отыскать дорогу. Путники блуждали по каменистой и иссохшей равнине, стараясь не думать, что с ними будет, если ночь застигнет их здесь. Гимли, ушедший немного вперёд, вдруг вскарабкался на валун и подозвал Гэндальфа. За магом свернули все путники. Гном показывал рукой на запад, где было видно русло пересохшей речки. А по берегу тянулась дорога, некогда мощеная красными плитами. — Ага, наконец-то! — воскликнул Гэндальф. — Это Привратница, или, по-эльфийски, Сиранонна. Вперёд, друзья, надо спешить. Время шло. Перевалило за полдень, и солнце начало клониться к западу. Через несколько часов дорога свернула. Вскоре русло упёрлось в скалу с промоиной наверху и ямой у основания. Со скалы когда-то низвергался водопад, а сейчас змеился чуть заметный ручей. Хранители приближались к Воротам. Гэндальф объявил, что в скале вырублены ступеньки, и им нужно постараться их найти. Они без труда отыскали ступеньки и торопливо поднялись к Родниковой долине (как сказал им Гэндальф). На месте долины чернело озеро. Сиранонну, видимо, запрудил обвал, поэтому она затопила долину. Заходящее солнце золотило небо, но в матово-черной воде не отражались ни путники, ни горы, ни закат. — Ну и лужа, — присвистнула Рэйчел. — Причем крайне непривлекательная, — мрачно отозвался идущий с ней рядом Фродо. — Это стена Мории, — сказал Гэндальф, указывая на отвесные утесы, что громоздились в конце долины. — Когда-то в ней были Западные Ворота, ибо дорога, по которой мы шли, соединяла Эрегион с Родниковой долиной. Напрямую путь затоплен, а переходить вброд это озеро вряд ли кто-то решится. К тому же, оно наверняка глубокое. — Давайте вернёмся, — предложил Гимли. — И попробуем подняться по главной дороге. Меркла, догорая, вечерняя заря, и в небе стали холодно поблескивать звёзды, когда изрядно замученные путники поспешно поднялись по главной дороге и вышли к северному склону долины. Долина, шириною около двух лиг, протянулась в длину лиги на три или четыре, а между барьером из скал и воды виднелась узкая полоска земли. Хранители пошли вдоль озера на восток — туда, где располагались Врата Мории. Когда замыкавшие шествие хоббиты вышли на берег, Хранители услышали приглушённый всплеск, как будто из воды вдруг выпрыгнула рыба и тотчас же плашмя шлёпнулась обратно; обернувшись, они увидели, что по озеру, от центра, вкруговую расходится рябь. Над озером снова сомкнулась тишина. Золотистые отблески зари скрывались за тучами, сумрак сгущался. Рэйчел было не по себе рядом с этим странным озером. Ко всему добавлялась тревога, которая не покидала ее с тех пор, как они решили отправиться через копи после провала на Карадрасе. В наступающей темноте ей все казалось загадочным и страшным, в воздухе витало предчувствие беды. Остальные, видимо, тоже это чувствовали, потому что никто не решался заговорить; пони Билл тревожно всхрапывал. Пройдя немного вдоль стены, в сумраке путники неожиданно различили деревья. У стены стояли два мощных дуба, а в глубину озера, двумя рядами, протянулись полусгнившие стволы. — Наконец-то! — воскликнул Гэндальф. — Здесь кончается эльфийский тракт. Гномы прорубили Западные Ворота, чтобы беспрепятственно торговать с эльфами, а эльфы насадили дубовую аллею в Родниковой долине, в знак тесной дружбы. Ибо в те времена даже эльфы и гномы умели не ссориться. — Хорошие, наверное, были времена, — тихонько сказала Рэйчел Фродо. — И долина эта наверняка выглядела куда привлекательнее, чем сейчас. — Я ни разу не слышал, — ответил Гимли на замечание Гэндальфа о дружбе. — Что эта дружба прервалась из-за гномов. — А я не слышал, что эта дружба прервалась из-за эльфов, — ответил Леголас. — А я частенько слышал и то и другое, — оборвал начинающуюся перепалку Гэндальф. — Я надеюсь, вы-то останетесь друзьями. Потому что мне нужна ваша помощь, а действовать сообща могут только друзья. Рэйчел лишь улыбнулась, вспомнив какими неразлучными стали Леголас и Гимли в книге. Быть может так оно будет и здесь? Во всяком случае, ей очень хотелось на это надеяться. — Нам придется расстаться с Биллом, — объявил волшебник Братству. — Копи не место для пони. Да и сам он туда вряд ли полезет. Его надо разгрузить и распределить поклажу между собой. Теплую одежду можно не брать: она нам уже не понадобится. — Да как же это? — испуганно и негодующе воскликнул Сэм. — Как же быть с нашим Биллом? Мы завели беднягу неведомо куда, а теперь бросим его на растерзание волкам? — До растерзания дело вряд ли дойдёт, — успокоил Сэма Гэндальф. — Не волнуйся, он найдет дорогу в Ривенделл. Сэм ничего не ответил Гэндальфу. Он молча стоял рядом с пони и плакал. А тот прижался к нему и вздохнул, словно понял о чем речь. Рэйчел успокаивающе погладила Сэма по голове и принялась помогать ему развьючивать пони, надеясь отвлечься от мрачных и пугающих мыслей. — Ну вот, мы готовы удирать в Морию, — сказал Мерри, после того как поклажа была распределена. — А где же Ворота? — Гномьи ворота невидимы, когда закрыты, — ответил ему Гимли, постукивая по стене обухом своей секиры, тогда как Гэндальф раздумывал о чем-то, сверля стену пристальным взглядом. — Даже их хозяин не сумеет их найти, если заветное заклинание будет забыто. — Да, но Западные Ворота не были тайными, их делали для друзей-эльфов, — заметил Гэндальф. — И поэтому если знать, где они расположены, они должны открываться без труда. Гэндальф снова посмотрел на Стену. В середине между дубами она была неестественно гладкой и маг, приблизившись к ней вплотную, стал ощупывать ее руками, бормоча какие-то непонятные слова. — Теперь вы что-нибудь видите? — спросил Гэндальф своих спутников, отступив от стены. Стену осветила взошедшая луна, и на ее поверхности появились тонкие серебристые линии, стали постепенно ярче, и вскоре глазам изумлённых путников открылся искусно выполненный рисунок. Вверху аркой выгибалась надпись из прихотливо сплетённых эльфийских букв; под надписью виднелись молот и наковальня, увенчанные короной с семью звездами; опиралась арочная надпись на дубы, точь-в-точь как те, что росли у стены; а между дубами сияла звезда, окружённая ореолом расходящихся лучей. — Эмблема Дарина! — воскликнул Гимли, указывая на молот с наковальней и корону. — И символ Эрегиона, — сказал Леголас. — И звезда Феанора, — добавил Гэндальф. — Мы не видели рисунка, потому что древний итильдин, которым расписаны Ворота, светится только в звёздном и лунном свете, под звуки староэльфийского языка. — А что здесь написано? — спросил Фродо, пытавшийся разобрать надпись. — Я вроде знаю эльфийские руны, но эти прочесть не могу. — Ничего удивительного. Ибо это — язык эльфов Древнего Запада, — ответил Гэндальф. — Ничего интересного для нас надпись не содержит. Она означает: «Двери Дарина Повелителя Мории. Скажи друг и войди». А ниже, вот здесь, помельче, написано: «Я, Нарви, создал эти Ворота. Келебримбор из Эрегиона запечатлел эти знаки». — И что это значит — "скажи друг и войди"? — поинтересовался Мерри. — Все просто. Если ты друг, скажи пароль и двери откроются, — ответил Гимли. — Я тоже думаю, что эти Ворота подчиняются заклинанию, — проговорил Гэндальф. — Они не были тайными, и Ворота обычно бывали открыты, а под деревьями сидели стражники. А если они и закрывались, то открывались при звуках заклинания: механических замков у них не было. Правильно я говорю, Гимли? — Совершенно правильно, — подтвердил гном. — Но слова заклинания, к несчастью, забыты. Ибо род Нарви давно угас. — Да разве ты-то не знаешь заклинания? — ошарашенно спросил у Гэндальфа Боромир. — Нет, не знаю, — ответил Гэндальф. Хранители с испугом посмотрели на мага, и лишь Арагорн, много раз путешествовавший с Гэндальфом и веривший в него, да Рэйчел, знавшая все из книги, остались абсолютно спокойны. — Тогда зачем же мы сюда пришли? — с тревожной злостью сказал Боромир. — Ты говорил, что спускался в Морию, что прошел ее насквозь... И не знаешь, где вход? — Я знаю, где вход, и привел вас к нему, — спокойно ответил гондорцу Гэндальф, но глаза его недобро блеснули. — Я не знаю заветного заклинания — пока. Ты спрашиваешь, зачем мы сюда пришли? Отвечаю: чтобы нас не сожрали волколаки. Но ты задал мне ещё один вопрос. И в ответ мне придется спросить у тебя: не усомнился ли ты в моих словах, Боромир? — тот промолчал, и маг смягчился. — Я спускался в Морию с востока, а не отсюда. Западные Ворота открываются наружу, изнутри их надо лишь легонько толкнуть. А тот, кто стоит здесь, должен сказать заклинание, иначе туда не проникнешь. — Никогда не спорь с магом, Боромир, — тихонько сказала Рэйчел Боромиру, подойдя к нему. Он ничего ей не ответил, но посмотрел на нее таким взглядом, что на секунду даже страшно стало. Но Рэйчел рассудила, что душить ее при всем честном народе Боромир не станет, и мило ему улыбнулась. Гондорец лишь закатил глаза. — Так что же нам делать? — спросил мага Пиппин, словно напряжённого разговора и не было. — Тебе — побиться о Ворота головой, — ответил Гэндальф. — Авось сломаются. А мне отдохнуть от глупых вопросов и попытаться вспомнить ключевые слова. Далее волшебник начал перебирать в памяти все известные ему словосочетания, но после двадцати попыток отчаялся и сел на обломок скалы, погрузившись в свои мысли. И тотчас послышалось отдалённое завывание волколаков. Тревожно всхрапнул испуганный Билл, но Сэм подошёл к нему, что-то прошептал, почесал за ухом, и пони притих. — Держи его крепче, чтобы не удрал со страху, — сказал Боромир. — Похоже, что он нам ещё понадобится. — Не понадобится, — заверила его Рэйчел. — Уж можешь мне поверить. Я знаю, что мы пойдем через Морию. — Проклятая лужа, — проговорил мужчина, мрачно глядя на озеро. — Мне оно тоже не нравится. Рядом с ним мне как-то не по себе. Хочется куда-нибудь спрятаться, — ответила Рэйчел и краем глаза успела заметить какое-то шевеление слева от себя. Среагировать она не успела. Через секунду после этого послышался плеск, и по воде пошли круги в двух местах. Повернувшись, Рэйчел увидела Мерри и Пиппина с камнями в руках. И тут же побежала к ним со всех ног. — Вы что творите, дураки?— прошипела она, отвесив каждому по увесистому подзатыльнику. — Вам проблем мало? Не тревожьте воду, пока оттуда не выползло что-то пострашнее волколаков. Хоббиты виновато опустили головы, а Рэйчел выругалась про себя. Вот хотела же она предотвратить это! Теперь предстоит милая встреча с Глубинным стражем. В этот момент Фродо напару с Гэндальфом наконец подыскали заветное слово, и Ворота отворились. Поправив рюкзак на спине, Рэйчел двинулась туда вслед за спутниками, поминутно оглядываясь назад и вполуха слушая Гимли, который рассказывал о гостеприимстве гномов. —...И они называют это копями, шахтами! — провозгласил гном как раз в тот момент, когда свет посоха Гэндальфа осветил все в радиусе ближайших нескольких метров. Зрелище предстало не для слабонервных. Повсюду валялись кости, скелеты и черепа убитых гномов, тут же валялось оружие, а ощущение тревоги усилилось стократ. — Это не шахта... — первый опомнился Боромир. — Это склеп. — Гоблины! — сказал, как выплюнул, Леголас, отбросив вражескую стрелу, которую извлёк из одного из полуистлевших скелетов. Люди мгновенно достали мечи, эльф выхватил лук со стрелой. — Надо было идти через Врата Рохана, — сказал Боромир. — Нам не следовало соваться сюда. Пошли отсюда! Но опасность пришла не оттуда, откуда ее ждали. В этот момент раздался крик Фродо и, обернувшись, Хранители увидели, как какое-то зловонное щупальце утаскивает хоббита в озеро. Сэм перерубил щупальце, и на мгновение воцарилась тишина. С хриплым от ужаса ржанием Билл поскакал вдоль Морийской стены и вскоре скрылся в темноте. Но в тот же миг из воды выползло штук двадцать щупальцев, и они хватали всех, кто появлялся на их пути. Фродо вновь схватило это чудище, и он оказался наверху. Леголас стрелял по чудовищу, Арагорн и Боромир рубили щупальца мечами, и вскоре напуганный Фродо оказался на руках гондорца. — Быстро в укрытие! Леголас! — прокричал Боромир застывшим от ужаса Хранителям, вместе с Арагорном ретируясь в шахту. Когда все путники оказались внутри, чудовище подползло к самым Воротам и попыталось достать их, чем был вызван обвал, замуровавший Хранителей в Мории. — Теперь у нас не осталось выбора, — мрачно проговорил Гэндальф зажигая свой посох. — Придется идти через бесконечный мрак Мории. Путь на ту сторону займет четыре дня. Будем надеяться, что наше присутствие останется незамеченным.