«Tailed blight» — Хвостатая зараза

      В тот же момент, когда из уст профессора сорвалось имя домовика, тот оказался в его апартаментах и, замерев статуей, уставился мутным взглядом на мага.       — Катч, расскажи, что делали Оливия Ваттер и Том Реддл, пока меня не было в замке?       Если бы в комнате был кто-то еще, он бы явно сильно удивился такому запросу. Ведь домовики, несмотря на то, что подчинялись директору и профессорам, не имели права рассказывать ничего связанного с студентами. Да и не знали они ничего: времена, когда у учеников были личные помощники, давно прошли и сейчас все эльфы занимались черной работой, при этом не контактируя с детьми. Хотя есть и исключения, когда дети приходят к домовикам на кухню. Тогда маленькие помощники могут выполнить мелкое поручение от молодых магов, так как это не противоречит правилам замка.       Но все же домовики в Хогвартсе выполняют прямые приказы только директора. Ни студенты, ни профессора не могут приказать эльфам сделать что-то большее, чем перекус. Хотя у учителей есть свои преимущества. Директор после назначения мага на должность назначает профессору личного домовика, который будет помогать тому с уборкой в личных покоях, подготовкой класса перед уроком и другими делами, в которых может понадобиться помощь. Единственное, что не сможет сделать эльф — это выполнить приказ, который может навредить ученику. И неважно, чистокровный или магглорожденный, магия замка уничтожит магическое создание, если то пожелает навредить детям.       — Мисс Ваттер занималась в библиотеке, участвовала в дуэльном клубе, а также общалась с мисс МакГонагалл, мисс Доддеридж, мисс Мириадд, мисс Глим, мистером Поттером, мистером Люпином, мистером Долоховым, мистером Эйвери, мистером Малфоем и мистером Реддлом, — ровным голосом заговорил домовик.       — Что она изучала в библиотеке?       — Катч не умеет читать, сэр.       — Тц, бесполезный, — нахмурившись, буркнул мужчина. — О чем она разговаривала с Реддлом?       — Мисс Ваттер сказала мистеру Реддлу, что дурачилась с мистером Долоховым, после чего попросила его уйти туда, куда он шел, а потом больше не говорила с ним, — продолжил докладывать эльф.       Некоторое время Альбус обдумывал услышанное. Ему нравилось, что девушка не пылала желанием общаться со слизеринцем, хотя и напрягал момент с ее «дурачилась с Долоховым».       «Но это мелочь, главное, чтобы эта девчонка не контактировала с Томом, а остальное можно будет исправить. Да и нельзя позволить Тому обзавестись еще большим количеством сторонников, а тем более с факультета Кандиды», — поглаживая свою рыжевато-седую бороду, думал мужчина. — «К концу этого года должны прибыть те двое, а это значит, что я смогу сбросить на них слежку за девчонкой и взяться за Реддла более серьезно. Пора бы подкорректировать направление увлечения парня».       Закончив с мыслями, маг снова взглянул на домовика. Тот все так же стоял перед ним, не двинувшись ни на дюйм, и все так же глядел на него мутными глазами.       «Надо обновить чары, чтобы он не очнулся», — вспомнила Альбус, после чего взял со стола палочку и, направив ее на эльфа, произнес заклинание: — Империо. А теперь расскажи мне, чем занимался Реддл, — закончив с чарами, снова попросил он.       — Мистер Реддл общался со своими друзьями, мисс Ваттер, а ещё сражался в дуэльном клубе против мистера Поттера. Проводил ночной патруль ровно столько, сколько положено старосте школы, и не был замечен за сомнительными деяниями, — деревянным голосом отрапортовал домовик.       — Прекрасно, этот мальчишка научился еще лучше прятать свои грязные дела, — скривившись, похвалил мужчина парня. — Ну ничего, скоро он будет не таким умным. Достаточно только подготовить все необходимое. А с книгой, что мне отослали, это сделать будет намного проще.       Бросив взгляд на небольшой прямоугольный сверток, Альбус ухмыльнулся, после чего снова посмотрел на домовика и, приказав продолжать слежку, отправил того.

***

      Утро понедельника у Оливии Ваттер выдалось не очень. С момента пробуждения она подвернула ногу, ударилась мизинцем об тумбочку, заляпала соусом мантию, из-за чего пришлось надевать запасную, наступила себе на хвост и даже чуть не навернулась в душе, в последний момент успев ухватиться за кран, который, увы, не выдержал и сломался, из-за чего девушка все же упала, но хотя бы не разбила голову.       Выбравшись из спальни-ванной-убийцы, когтевранка очень осторожно спустилась по лестницам, после чего так же осторожно направилась на уроки.       «Вот ведь чертова удача?» — мысленно сокрушалась она, держась за перила, чтобы не упасть и не сломать себе шею. — «Мало того что сегодня я встречу лимончика, так я еще и не с той ноги встала. Прелестно».       По завершению рун Лив ушла на трансфигурацию. Знал бы кто, как сильно она не хотела туда. Она была готова буквально на все, лишь бы не приходить во владения Дамблдора. Но, увы, никому из учителей ее помощь не нужна, а завхоз был незнамо где.       «О владыки преисподней, пожалейте свое дитя!» — взмолилась девушка, когда старик стал запускать учеников в класс.

***

      На уроке Альбуса Дамблдора Ваттер вела себя максимально естественно. Лив даже дышала в унисон с каким-то парнем, но ей казалось, что она выделялась из толпы лучше, чем красное пятно на светлой одежде.       Весь урок, а он длился два часа, профессор трансфигурации неотрывно следил за каждым движением орлицы. Ваттер, конечно, заметила слежку, отчего с каждой пройденной секундой урока голова у нее болела все сильнее.       «Какого хрена ему от меня надо?» — задавалась вопросом она. — «Его не было два дня, но я точно знаю, что ничего ''такого'' я не сделала, чтобы он усилил свой контроль… секундочку», — вдруг замерла она, что-то подозревая. — «Если даже этот осторожный двуликий старик начал себя так вести, не значит ли это, что что-то назревает?»       Осторожно поглядывая на разглагольствующего профессора, Оливии почувствовала, как скрутило в животе. Плохое предчувствие стало сильнее, и от неизвестности орлица прикусила внутреннюю часть щеки. В этот момент Альбус бросил взгляд на когтевранку, и Лив поняла: что бы там ни замышлял этот старикан, это точно ей не понравится.       «Пора готовиться к войне», — мысленно поставила себя перед фактом она.       По окончании трансфигурации когтевранка просто пулей вылетела из аудитории, понимая, что, если задержится хоть на мгновение, ей точно не избежать ''приятного'' разговора, который будет приятным, только если одна конкретная бородатая особа скончается от инфаркта или инсульта. Желательно одновременно.       Потеряв весь аппетит, Лив решила потратить большую перемену на снятия стресса, потому, не медля ни секунды, она направилась в Выручай комнату. Пройдя три раза напротив пустой стенки с мыслью о тренировочном зале, Ваттер влетела в появившуюся дверь и тут же с разбега ударила манекен. Из-за того, что тот не был прикреплен к полу, он полетел по направлению к стенке, ударился в нее и упал на пол. В месте удара образовалась дыра, из которой посыпался песок.       — Похоже, магия усилила мой удар, — слегка хмыкнув, озвучила догадку орлица. — Неважно, главное, теперь у меня есть немного времени на тренировку.       Взмахнув палочкой и поставив будильник за десять минут до окончания перемены, Лив сразу же перешла к своей дуэли с мимиком. Заклинание легко слетело с губ, а палочка уже почти сама по себе произвела нужный взмах. А как только в комнате появилась плотная человекообразная тень, началось сражение.       Первое же заклинание, что полетело в мимика, было бомбарда. Девушка решила не мелочиться, простые заклинания по типу локомотор виббли, оппуньо, баубтллиус. и другие она оставила на показательные дуэли при свидетелях. Самое главное для нее сейчас — не показуха, а настоящий смертельный бой, когда противник готов тебя убить.       В ответ на взрывные чары мимик установил щит, а когда атака прошла, тут же напал на создательницу, бросив в неё заклинание дуро. Конечно, тень не умела говорить, но вот Ваттер могла на интуитивном уровне ощущать, какое заклинание использовал мимик.       «Так вот, как я узнаю приемы тени. Удобно», — мысленно подметила она, при этом уворачиваясь.       Сражение с мимиком продолжалось всю перемену, девушка даже отложила будильник на пять минут, чтобы еще немного потренироваться.       С момента появления в этом мире и в этом теле Оливия не могла позволить себе расслабиться. Даже когда была одна. Магия позволяет стать невидимым, стереть свое присутствие из этого мира и, оставаясь в тени, следить за кем угодно. Местные люди не осознают, насколько это опасно, но она прекрасно понимает, что если кому-то вдруг взбредет в голову отправить за ней слежку, того же домовика, ей не избежать разоблачения. Благо Выручайка была особой комнатой, в нее эльф мог попасть только если позвать. Конечно, Лив могла бы в таком случае не идти в лес, чтобы провести там ритуал очищения и отречения, но она хотела исключить все возможные факторы вмешательства и разоблачения. Не стоит играть с огнем, если ты не можешь обуздать пожар.

***

      Когда большая перемена закончилась, Оливия Ваттер уже ждала начала последнего на сегодня урока. К огромному счастью девушки, она уже изучила лечащие и восстанавливающие предметы и заклинания, потому ее внешний вид ничем не отличался от того, которым он был на первых двух уроках. Стоя сейчас у стенки и краем глаза наблюдая за собирающимися детьми, Лив обдумывала свою дуэль.       «Так как первое появление тени не привело к дуэли и та быстро исчезла, у нее не было опыта сражения. Хотя тень и сражалась немного лучше, чем я, но это можно объяснить тем, что, несмотря на адаптацию, я все еще не до конца привыкла к магии», — приложив пальцы к подбородку и прикрыв глаза, она хмыкнула. — «Можно сказать, что и я и мимик будем учиться вместе. Не самый плохой исход, который мог бы быть. Было бы совсем не выгодно, если бы тень была слабее даже меня. Тратить время на обучения того, кто должен быть моим соперником — это пустая трата магии».       Открыв глаза и посмотрев на смеющихся орлят и что-то обсуждающих змеек, Лив хмыкнула. По сравнению с этими детьми, ей приходится усиленно обучаться самостоятельно.       «Эх, и даже некому пожаловаться на несправедливость судьбы», — вздохнула она.       После того, как пробил звонок на урок, Галатея Вилкост впустила две группы студентов в класс, который уже был подготовленный для дуэлей. Смотря на небольшой помост посреди аудитории, Ваттер закусила губу. Она только-только сражалась и выложилась на полную, потратив огромное количество магии и сил. В этот раз ей точно не избежать проигрыша.       «Смотри на это как на конспирацию», — мысленно говорила Лив себе, сжимая зубы. — «Ты же не можешь все время побеждать, на тебя и так уже обратил внимание лимончик, хочешь, чтобы это внимание превратилось в действия? Хотя кто знает, может, действия уже были предприняты и теперь он только выжидает. Так, отставить утрирование, сейчас самое главное — тактическое поражение. Надо сделать так, чтобы проигрыш в дуэли выглядел естественно, а не будто я только что закончила бой на смерть и на последнем издыхании пытаюсь не сдохнуть от истощения из-за того, что воспользовалась люмосом».       Сделав глубокий вдох, Оливия Ваттер отошла подальше от центра и, встав у стенки, стала наблюдать за дуэлями. В предыдущий раз когтевран сражался с пуффендуем, сегодня же им предстоит попробовать свои силы простив слизерина. Лив ставила на то, что змеи выиграют. Несмотря на начитанность орлят, они совсем не были практиками, а вот зеленый факультет был достаточно разнообразен. Хотя им далеко до львят, но факт остается фактом, по сравнению с когтевранцами, слизеринцы имеют достаточно боевого опыта.

***

      Первые несколько боев, что состояли из пар слизерин-когтевран, заканчивались победой первых. Змейки улыбались, гордо выпятив грудь, но не сильно кичились своей победой. Это только в слухах те были знатными чистокровными снобами и высокомерными ублюдками, на самом же деле каждый из них имел чувство меры и пусть и показывали свою гордость за победу, дальше этого не заходили. Никаких унижений, смешков и обзывательств со стороны змеиного факультета не наблюдалось. Все же победа в дуэли на уроке была не тем поводом, которым можно хвастаться перед всей школой.       Но, если честно, Лив не сильно беспокоили слухи о слизеринцах. Ее больше волновало, как бы устроить свой проигрыш, при этом не попав в больничное крыло с истощением, ну и не попасться профессору с поличным, типа «Она где-то устроила драку, вот и не может сражаться».       Каждый раз, когда Вилкост называла фамилию, Ваттер напряглась, мысленно внушая женщине, чтобы ее имя прозвучало если не последним, то хотя бы ближе к концу списков. И, что удивительно, девушке впервые за месяц пребывания в этом мире повезло. Хах, если бы. Имя-то Оливии назвали в третьем дуэте с конца, только вот ее противник…       «Может, убежать?» — медленно идя в сторону помоста, спрашивала она себя. — «Тактическое отступление в моем случае лучший вариант. Только вот как это…»       Когда Ваттер на секунду замешкалась на ступеньках, у неё вдруг родилась гениально-больная идея.       «Ну, кто не рискует, тот не пьет шампанское», — мысленно подбодрила себя орлица и, сделав намеренно слишком низкий шаг, зацепилась ногой за ступеньку.       Летя к полу лицом и с титаническим усилием подавляя инстинкты, Оливия позволила твердому дереву соприкоснуться с ее носом, а потом, будто пытаясь подняться, спустилась с помоста, приложившись головой уже к полу. На глаза накатили слезы, которые, конечно, девушка показывала намеренно: не стоит показывать другим, что боль от сломанного носа и разбитая голова — не самые страшные увечья, которые она получала.       Как только ученица упала, Галатея тут же подлетела к ней, провела палочкой над лицом. Конечно же, она засекла истощения магии, но ничего не сказала, присудив Реддлу, а именно он был соперником Оливии, автоматическую победу, после чего призвала домовика, которого послала за медведьмой.       Посадив Ваттер на стул у стены и остановив кровь, профессор попросила ту не двигаться и дождаться Айрис. Девушка только кивнула, обиженно глядя на ступеньки помоста. Вилкост только вздохнула, после чего вызвала на сцену еще двух учеников для дуэли и, подойдя к когтевранке, тихо спросила:       — Мисс Ваттер, почему у вас истощение магии?       — Простите, — прогнусавила девушка, опуская глаза в пол. — После второго урока я решила попрактиковаться, — виновато сказала она, но тут же поспешила оправдаться: — Но я делала это сама, на манекенах!       — Что ж, в следующий раз попрошу перед мои уроком не заниматься такой изнурительной тренировкой. — Слегка укоризненно глянула на ученицу женщина, но все же смягчилась, вспоминая недавний разговор в своем кабинете. Она не могла забыть взрослое мышление девочки. — Будьте осторожны, не стоит так себя нагружать. И если вам нужен будет совет, я всегда рада вам помочь.       — Спасибо.       После разговора профессор вернулась к сцене, где проходила дуэль. Ваттер слышала смешки и шушуканье из толпы, кто-то показывал пальцем, шепча соседу какую-то шутку, не прекращая тыкать в нее пальцем.       «Как некультурно», — мысленно фыркнула Ваттер. — «Дети».       В это же время Реддл хмурился. Где-то внутри него закралось подозрение, что эта сцена неуклюжести была далеко не случайной. Но парень не мог понять почему. Что ему кажется подозрительным во всем этом?       Внутренний голос префекта школы тихо нашептывал, что он что-то упускает, но как бы ни старался парень, ему не удавалось найти ту деталь, что его смущала.       После окончания урока медведьма подоспела к концу дуэли предпоследней пары и так и осталась с девушкой в классе. Похоже, та не хотела уходить.       Выйдя из аудитории, Том Реддл пытался найти Оливию Ваттер взглядом. Он надеялся, что, взглянув в ее глаза, сможет узнать, что же ему так не дает покоя. Но девушка, а вместе с ней и медведьма, будто испарились: как бы не вглядывался парень, нигде не мог найти ни орлицу, ни выделяющуюся лимонной одеждой медведьму Айрис.       Поняв, что он упустил момент, Марволо сжал зубы. Он ненавидел, когда что-то шло не по его плану и когда кто-то вмешивался в них. Оливия Ваттер входила в категорию нарушителей планов, а значит, требовала к себе особого внимания. Но староста понимал, что трогать ту нельзя. От этого внутри слизеринца разгоралось неистовое пламя гнева. Ему, наследнику Слизерина! Надо считаться с какой-то девчонкой! Не бывать такому! Блеснув черными глазами, в которых промелькнул алый свет, парень ушел в подземелья. Там он быстро переоделся и жестом созвал рыцарей. Кто-то как раз выходил из комнат, кто-то уже отдыхал в гостиной, но, увидев сосредоточенный взгляд Реддла, каждый поспешил в их тайную комнату для совещаний. Том редко когда созывал их сразу после уроков.       По сравнению с другими, внутренний круг являлся приближенным к нему и Реддл доверял им как себе. Во внутреннем кругу все были равны, каждый из них имел власть и деньги, а магия родов делала их неслабыми магами. Но все, кто не входил в этот приближенный круг, оставались подчиненными, они обязаны были выказывать почтение каждому из них, если хотели войти в новый мир как часть, а не как история.       — Что случилось, Том? — расслабленно спросил Долохов.       — Вам не кажется странным кое-что? — задумчиво проговорил Реддл.       — Странным? Что? — поднял бровь в удивлении Эйвери.       — До недавних пор на факультете когтевран не наблюдалось такого движения, — продолжил префект.       — Ты о мисс Ваттер, — скорее утверждая, нежели спрашивая, заговорил Малфой. — Если подумать, то да, не наблюдалось. Девушка никогда не выпадала из общей массы факультета, — тоже задумался платиновый принц.       — Хах! Да вы на этой девчонке помешались! — хохотнула Мальсибер. — Ничего такого из себя эта выскочка не представляет. Немного наглее и хитрее остальных орлят, не более, — махнул он рукой. — Лучше поговорим о Дамблдоре, этот старикашка как вернулся из министерства, так носу не показывает.       — Если я не ошибаюсь, он вернулся только вчера вечером, — ровным голосом ответил Розье.       — Будто время суток хоть раз остановили его! — фыркнул Роланд, сложив руки на груди.       — Согласен с Роландом. Дамблдор себя странно ведет. То есть страннее обычного. Вы видели, как он засиял, когда мы вошли? Обычно на его лице прям читается отвращение, а тут радость, — вспомнил Лестрейндж.       — Пока будем только наблюдать, — подал голос Том. — Но не теряйте бдительность, он пусть и учился на гриффиндоре, но хитрости ему не занимать.       — Этот дед явно что-то замышляет, — подхватил Антонин. — Нам лучше ходить по двое, а то этот паук рыжий еще что-нить учудит. Плохое у меня предчувствие.       — А что там в министерстве? — окончательно переключился Реддл. — Ничего не слышно?       — Обижаешь. Отец написал мне письмо, в котором упомянул, что перед судом наш заместитель директора побывал в кабинете одного мелкого чинуши, — начал рапортовать Розье.       — Грязнокровка, — прорычал Нотт.       — Да, — скривившись, кивнул он. — Не знаю как, но суд постановил школе только большую выплату, а нашего общего знакомого-полувеликана приговорили к невыезду за территорию школы и полное администрирование Дамблдором.       — Похоже, дед набирает себе людей, — хихикнул Долохов. — Не знал, что сейчас в почете великаны и сие с ними.       — Надеюсь, это не повлияет на наши планы? — игнорируя шутки Долохова, спросил Марволо.       — Не должно. Но у меня есть еще одна новость. — В этот момент Талиус немного замялся, но все же заговорил: — Один мой человек заметил странную птицу.       — Птицу? — удивленно переспросил Мальсибер. — Когда ты стал заниматься поиском не информации, а птиц?       — Заткнись, Роланд, — рыкнул Розье. — Думаешь, я просто так это говорю?       — А мне-то откуда знать? Ты у нас заведуешь информацией, — пожал плечами парень.       — Тебе часом шляпа к грифам не звала? Ты бы там прижился с твоим скудным умишкой, — ехидно улыбаясь, ответил Талиус.       — Что сказал?! — подорвался слизеринец с места, выхватывая палочку.       — Так, хватит, — приструнил двух парней Том. — Что там с птицей?       — Хмпф, — фыркнули оба спорщика, после чего Розье продолжил: — По его словам, она была яркого раскраса и напоминала попугая. А ещё направлялась в сторону Хогвартса.       — Где твой человек ее заметил? — спросил Абраксас.       — В Хогсмиде. Вчера ночью.       — Он часом не видел, к какому окну она подлетела? — тут же спохватился Долохов.       Розье только мотнул головой. На его молчание парни вздохнули. У каждого, конечно, были подозрения, к кому прилетела птичка, но без доказательств ни в чем уверенным быть нельзя.       Некоторое время в тайной комнате еще стояла тишина, ребята обдумывали слова Розье, а также возможные шаги. Позже они все обсудили и решили не спешить с действиями. Им оставалось только наблюдать и ждать, пока противник сделает первый ход.

***

      Так и проходила неделя. Пока слизеринцы втихаря строили планы захвата мира, Оливия Ваттер старалась немного отдохнуть. Хотя выходило у нее это из рук вон плохо. После уроков она шла на отработку. Благо Кеттлберн относился к ней снисходительно и уже не то чтобы нагружал работой, они часто обсуждали магических существ, и, естественно, профессор показал девушке гиппогрифов, как и обещал, а Ваттер порадовала старика знаниями о них —изучила их еще до инцидента с Запретной секцией и дуэльным клубом. Она даже сама смогла подойти и погладить гордую животинку, но полетать, как предложил Сильванус, не решилась.       После отработки девушка всегда искала завхоза, который чудесным образом исчез и не показывался ей на глаза. Поняв, что старик Прингл не хочет с ней разговаривать, она решила потратить это время на более полезное занятие. Дуэли с мимиком. Повезло, что в запасе Оливии еще были зелья бодрости, потому она могла потратить несколько ночей на тренировки. Ведь суббота была уже совсем близко, а ее дуэли с Долоховым никто не отменял.

***

      Дни сменялись днями. Часы бежали, неустанно гоня реальность, подальше от каждой секунды. Неделя, что должна была пройти долго и уныло, с повторяющимися фразами, опасной близостью к врагу и постоянным ощущением слежки пробежала быстрее чем ветер. Оливия Ваттер и не заметила, как подкрались выходные. Наверное, она успела свыкнуться: с постоянной угрозой, странными для ее пониманиями словами, неприятными взглядами, слежкой.       Забавно, как жизнь повернулась. Всего месяц назад она проснулась в неизвестном месте, мире, который полон магии и в каком-то смысле напоминающим собой сказку. Жаль, что она не верит в сказки. Ее жизнь, сколько она себя помнит, была наполнена серой унылой обычностью. Звуки сигналов машин, ругань взрослых, пьянство, наркотики, воровство.       Ох, как много еще в ее жизни злоключений было. Она никогда не была нормальной. Она даже не знала, как это. Даже будучи маленькой несмышленой девочкой, в оборванной одежде, она чувствовала, что все вокруг не так, как должно быть. Ее родители не должны были напиваться до потери сознания, не должны были заниматься сексом при ней, не должны были водить в дом подозрительного вида личностей. Но она привыкла. Приняла правила жестокой игры и просто закрыла глаза на все, что отличалось. Ей пришлось.       Смотря на счастливых детишек и их родителей наблюдая за привередливым «фи» детей, которые не любят овощи. Девушка завидовала, и готова была отдать многое за те нелюбимые, невкусные овощи, за родителей, что ее любят, да даже за то, чтобы ей купили хотя бы поношенную одежду в самом захудалом секонд-хенде. Да, она бы многое отдала за это. Но она ничего не имела, потому и отдавать было нечего.       Стоя перед раковиной в ванной комнате, Оливия бесстрастно смотрела на свое обнаженное тело. Тело в которое она попала было стройным, белая кожа, темные глаза, черные волосы. Тренировки себя еще не показали, но подтянутый живот без лишнего жирка радовал.       Позади мелькнул хвост. Мощный, с темной кисточкой на конце. Когтевранка уже привыкла к этой конечности, теперь она не теряла равновесия, не придавала значения большему количеству осязаемых чувств от прикосновения им к полу или окружающей мебели. Хотя освободить эту конечность она могла только в ванной. Паранойя была все еще слишком большой, чтобы верить домовику.       Но человек существо адаптивное. Дайте время и даже война станет обычной рутиной, которая не будет пугать. Ведь нельзя вечно бояться. Это выматывает.       Одевшись и закрепив хвост на талии, Ваттер вышла в комнату, где ее уже ждал завтрак. Домовик выполнял приказы с завидным рвением, стоит только попросить, нет, даже просто сказать, он сразу рвется выполнить это. Странный, уродливый народец. Их держат за рабов, а они только радуются.       «Второе декабря, худший день в декабре». — подумала она, после чего философски добавила: — «Правду говорят, блажен тот, кто несведущ».       Обычно Оливия старалась не придавать этому дню большое значения, чем остальным. Но в этот раз взбунтовавшиеся с утра негативные эмоции обещали испортить ей настроение на весь день. Всё вокруг больше обычного воспринималось через потускневшую линзу. Даже утреннее, субботнее солнце не грело. Улыбки проходящих мимо студентов раздражали.       Холодный ветер разносил запах приближающегося праздника. Еще немного, всего месяц, и Новый год. Только вот, что же принесет этот «Новый год» людям? Радость? Печаль? Победу? Поражение? Спасение или может погибель? Ваттер не знала. Да и ей не было интересно. Ее ждали другие, более приземленные и личные дела, которые относятся только к ней.       Закончив с едой Лив собрала сумку и отправилась на поиски завхоза. За всю неделю она так и не смогла с ним встретиться, а если и видела его, то только издали. Напоследок проверив расписание дуэльного клуба, чтобы знать, на какой час прийти, она наконец вышла из гостиной и спустилась по живым лестницам.       По коридорам в такую хорошую погоду никто не бродил, разве что редкие припозднившиеся учащиеся. После завтрака все ученики спешили в город, где могли пройтись по магазинам, пополнить запас перьев, пергамента и чернил, накупить сладостей, а, может, и выпивки.       Вглядываясь в шепчущиеся портреты, Оливия уже не задавалась вопросом, как они устроены. В запретной секции она наткнулась на небольшую книжечку по живым картинам, где четко постановили, что движущиеся картины, это отпечаток почившего мага, который при жизни влил магию в краски и полотно, на котором позже было изображен его портрет. Ничего такого в этих рисунках нет, только отпечаток.       Он может двигаться по ближайшим картинам, говорить, смотреть, даже отвечать на вопросы по своей биографии, но ни одна картина не скажет тебе как умер оригинал. Слишком личное? Не помнит? Что ж, это не так уж и важно.       Спустившись к главному входу и подойдя к невзрачной дверце, Оливия Ваттер вошла внутрь. Небольшой коридорчик встретил ее уютным теплом и открытой в боковое помещение дверью. Что ж, она подозревала, что это комната завхоза, но желания проверить не было. Не до того.       Войдя внутрь она увидела небольшую гостиную, обшарпанные стены, мягкий, но уже истоптанный миллионами шагов ковер, коричневый диван с мягкими вязанными подушками, растопленный камин, кофейный столик с печеньем и чайным сервизом. На дальней стене высилась потрепанная темная дверь, скорее всего в спальню. Но самого хозяина нигде не было. Решив не стесняться, девушка присела на мягкое кресло около дивана и налив горячего, травяного чая, стала ждать.       Пить чай она, естественно, не собиралась, но ради приличия, и чтобы было чем занять руки, она все же налила. Первое правило улиц «Не ешь и не пей ничего, что было предложено человеком». На этом правиле многие и заканчивали. Кто пропадал без вести, кто попадал в исправительные колонии, кто умирал. Улица — жестокая воспитательница, не щадящая тех, кто не следует ее правилам.       Сидя в уютной гостиной и грея руки об чашку, Оливия погрузилась в воспоминания.

***

      Вечер второго декабря выдался не в пример холодным. Люди не задерживались на улице, не толпились у витрин и на переходах, все старались как можно быстрее добраться до теплых и уютных домов. Даже вечно тусующихся студентов нигде не было видно.       В темном уголке, между зданиями, стояла маленькая девочка на вид не старше четырех-пяти лет. Она грела руки теплым дыханием, переминаясь с ноги на ногу. Ей было холодно. До собачьего скулежа холодно. Стоя на морозе в рваных джинсах и легкой, не по погоде, курточке девочка выискивала невнимательного прохожего. Сегодня она смогла стащить всего-то пятьдесят долларов. Нужно больше, иначе ей сильно не поздоровится. Кроха сейчас бы с удовольствием забежала в ближайший МакДональдс погреться, но страх перед родителями был сильнее. Обычно она работала со старшей сестрой — Лизой. Но сегодня она запропастилась, а девочка не решилась тратить время на её поиски. Её старшие братья и сёстры любили слоняться по району, а затем возвращаться как ни в чём не бывало.       — Ну же, хотя бы еще один, так я могу и себе отложить — хриплым, тихим голоском умоляла девочка, вглядываясь в двери магазинов.       И вот, ей улыбнулась удача. Из недешевого салона вышла немолодая дама в теплой шубе с сумочкой и дрожащей собачкой в руках. Затаившись, малышка стала выжидать и вглядываться в даму, пытаясь оценить, с какой стороны лучше подойти, чтобы ее не заметили.       Когда старушка прошла около закоулка, ребенок выскользнул из тени и бесшумно стал ступать за своей жертвой. Заприметив что-то блестящее, выглядывающее из кармана, девочка обрадовалась и уже начала подходить, медленно протягивая руку в сторону кармана. Но не успела она дотянуться каких-то пару миллиметров, как мелкая собачонка начала неистово лаять, чем всполошил свою хозяйку. Маленькая девочка не успела отойти и женщина ее заметила, из-за чего резко развернулась и охнув, тут же начала ругаться.       — Ах-ты мелкая воришка! Сучье отродье! Да как ты посмела приблизиться! Полиция! Полиция! — кричала старая карга, при этом уже протягивая руку, чтобы схватить неудавшуюся воришку с поличным.       Осознав, что ее засекли, малышка тут же отпрянула от возмутительницы спокойствия и быстро побежала в сторону закоулков.       «И ладно, хватит и того, что есть» — думал перепуганный ребенок, отдаляясь от крикливой старухи.       Добежав до знакомого квартала, кроха замерла и, оперевшись о стену, стала переводить дыхание. Она вдыхала холодный воздух носом, после чего выдыхала ртом уже облачко пара.       Она еще не умела читать. Хотя это и неудивительно, родителям было плевать на ее образование, да и на нее, в принципе тоже. Но не так давно, когда еще было тепло, она работала в подземном проходе с одним калекой-бомжом. Он, будучи на удивление образованным, иногда читал ей статьи в газетах. Там была небольшая колонка с полезными советами, где и было написано, как правильно дышать.       Взяв это себе на заметку, она, с того времени, всегда старалась не делать вдохов через рот, хотя это было очень сложно, когда тело требует кислород, но она честно старалась. И это приносило свои плоды. Она заметила, что реже стала болеть, особенно горлом. Когда-то, каждую зиму, осень и весну у нее распалялась простуда, а насморк не давал ей покоя полгода. Теперь же болезни только зимой и осенью давали о себе знать.       Сделав глубокий вдох и выдох, девочка наконец успокоилась и огляделась. Неблагополучный район, полный наркоманов, алкоголиков, проституток, бомжей и других сомнительных личностей. Ее дом, если быть короче. Она знала всех тут поименно, начиная от пожилой, но все еще бойкой проституткой Кейси, заканчивая безногим бомжом Роджером. Живя с такими личностями невольно нахватаешься всякого неприятного говора.       — О, вы посмотрите, моя маленькая бабочка прилетела — послышался знакомый, хриплый от курева, голос женщины.       — Кейси, ты уже тут? Я думала, что ты сейчас трахаешься с кем-то, — улыбаясь, ответила девочка.       — Сегодня не лётный день, милочка — покачала головой проститутка — Хотя если тебя приодеть, и выпустить в более приличном квартале, то, думаю, тебя снимет какой-то богатенький старичок, — кокетливо улыбаясь, подмигнула она ребенку.       — Фу, — сморщила личико малышка. Пусть она плохо представляла себе такую жизнь, но одна лишь мысль о том, что кто-то чужой будет её касаться, была омерзительна. — Я лучше в общественных туалетах буду мелочь собирать.       — Ох-ох, как скажешь, но я всегда буду рада тебя подучить некоторым трюкам, — проведя руками по, уже не такой стройной, талии, и вильнув бедрами, намекнула женщина.       — Ага, я пойду, меня дома ждут, — девочка уже понимала, что её там никто не ждёт, но ей хотелось верить в обратное.       — Удачи, моя бабочка — махнула на прощание уходящей девочке Кейси.       Дойдя до своего подъезда, малышка махнула рукой валяющемуся под кайфом парню около лестницы и поднялась на свой этаж. Подойдя к двери и вытянув банкноту номиналом в сотню баксов, девочка вздохнула, сегодня и правда не легкий день.       Войдя в квартиру и поведя носом, слегка поморщившись от запаха — она живет здесь всю жизнь, но все еще не привыкла к запаху мочи и гнили. Пройдя к двери на кухню, девочка замерла и резко побледнела.       Живя больше на улице, чем в доме, уже в пять лет она знала, что такое секс и как им занимаются. Бомжи не стесняются зрителей, а если выпьют, так вообще устраивают уличные оргии. Для местных это в пределах нормы, да и на такое не редко собирается толпа нариков или менее пьяных «чисто подрочить». Потому то, что происходило на кухне, девочка осознала сразу, но страх сковал настолько, что она просто застыла, будто олень перед фарами приближающегося грузовика.       На столе лежала мать, вся голая, испачканная в неизвестной жиже и стонущая под каким-то очередным ‘’гостем’’, а на полу, плача, крича и хрипя, лежала Лиза. Над ней нависал отец и невидящими глазами, замутненными алкоголем и наркотой, вбивался своим прибором в собственную дочь. Держа руки девушки над ее головой, тот облизывал ее лицо, пытаясь поцеловать, но жертва не сдаваясь отворачивалась, кусалась и материла насильника-отца. Заметив что на них кто-то смотрит, Лиза из последних сил позвала на помощь. В замутненном сознании мужчины что-то шевельнулось, и он обернулся. Заметив свою самую младшую дочь, наркоман отпустил девочку и, шатаясь, поднялся на ноги. Тёмный силуэт начал приближаться к новой жертве. Грязная купёра вывалилась из дрожащих ручек. Парализованная страхом малышка забыла как дышать. Ноги не поддавались контролю, инстинкты кричали «бежать», но мозг просто не мог взять под контроль конечности. Девочка замерла на месте, вжав голову с остекленевшими от ужаса глазами в плечи.       — Ее-кх — проблеял пьяница. — Малипкха! Идки шюта, папотька тебя обнихет.       Заплетающимся языком, что из-за тяжести еле ворочался во рту, мужчина подзывал младшую дочку, продолжая приближаться. Когда он уже стоял перед ребенком, то положил той на плечо правую руку, а левой стал дрочить. Малышка скукожилась, как смятая в кулаке бумажка. Она пыталась позвать на помощь или умолять отца не трогать её, но из бледных губ донесся только писк.       Когда неадекватный закончил свое рукоблудство, он начал что-то бубнить, приложив руку на затылок дочери. Это стало спусковым крючком. Девочка будто проснулась, она встрепенулась и, резко вывернувшись из некрепкой хватки, побежала в сторону выхода. Она не оборачивалась, просто бежала. Ком в горле был такой большой, что она задыхаясь, позабыла о правильном дыхании и просто глотала холодный воздух ртом, проталкивая его в легкие. По щекам потекли слёзы. Они будто лезвия проходились по детскому лицу, оставляя неизлечимые шрамы и уродуя невинную душу. Ночной ветер жалил открытые участки тела ребенка и замораживал влагу на глазах. Маленькая пятилетняя девочка бежала не смотря на дорогу.       Мимо проносились машины, не замечая ничего вокруг. Послышался скрип колёс и звон гудка. Только чудом кроха не попала под колёса грузовика. Испугавшись выскочившего из кабины громилы, девочка побежала прочь. В её голове билась только одна мысль: «Ей нужно бежать из этого гадкого места и омерзительных людей. Бежать как можно дальше, прочь от сюда».

***

      Очнувшись от старых воспоминаний, Оливия, вздрогнув, поставила чашку с остывшим чаем на столик. Она не сразу осознала, где находиться. Странные, старомодные обои, камин и сервиз выпадали из ее современного прошлого, но, мотнув головой, девушка пришла в себя, вспомнив, что она сейчас не в ХХI столетии, а где-то в ХX-м.       Проведя ладонью по лицу, Ваттер сделала глубокий вдох носом и выдох ртом, поднялась с мягкой софы и направилась на выход. Сегодня у нее нет настроения вести хоть сколько-то конструктивный разговор.       Медленно выйдя из гостиной, прикрывая за собой дверь, орлица натолкнулась взглядом на обеспокоенное лицо профессора УзМЖ который стоял у выхода на улицу.       — Диринарочка? С тобой все хорошо? — мягко, будто с всполошенным зверьком, заговорил учитель.       — Доброго дня, профессор Кеттлберн — слегка измученно, но все же искренне улыбнулась Лив — Да, со мной все хорошо, я ждала мистера Прингла, но его все не было и решила зайти завтра. Если встретите его, передайте от меня привет.       — Эм, хорошо — слегка замявшись согласился мужчина — Я могу чем-то помочь?       — Я… — начала было говорить когтевранка, но так и не договорив, мотнула головой и улыбнулась — Нет, все хорошо, желаю вам хорошо отдохнуть — преувеличено бодро проговорила она, махнув рукой и уйдя в замок.       В след уходящей девочки Кеттлберн смотрел обеспокоенно. Он бы хотел помочь ей, но столько лет проведя в обществе разных магических существ понимал, что напирать нельзя. Этим можно только усугубить проблему.

***

      Идя по коридорам замка, Оливия все сильнее и сильнее ощущала потребность уйти от людей и немного подумать в тишине. В голову пришла довольно неожиданная мысль — «Подняться на астрономическую башню». Обычно она уединялась в Выручай-комнате, так как там ее никто не смог бы достать, но сегодня ей совсем не хотелось туда. Ей хотелось подышать свежим воздухом, ощутить холодный декабрьский ветер, оторваться от вечно преследующих её неприятностей да и просто подумать.       Взобраться на башню было легко, в выходные там можно было встретить только фанатов астрономии, но и то вечером, а сейчас, днем, там было абсолютно пусто. Всем хотелось поспать подольше, погулять в Хогсмиде, да и вообще пообщаться.       Стоя около перил и смотря на гуляющих, около замерзшего озера парочек, Лив расслабилась. День был ясным, тяжелые снежные тучи маячили далеко над лесом, обещая на ночь бурю, но сейчас холодное солнце всеми силами пыталось согреть тех, кто решил выйти на улицу.       Девушке очень нравилась зима. Белые перины и шубки устилают землю и деревья на вид мягкие и теплые, кружащие в потоках ветра снежинки, вытанцовывали все виды танцев, которые только существуют, украшая воздух радужными бликами.       Идиллия, именно так это выглядело для Оливия. Разглядывая накатывающиеся друг на друга тучи, девушка окончательно потеряла счет времени. Вдыхая холодный воздух, она выдыхала пар изо рта, вспоминая, что в том мире она нередко в такие моменты курила. Она бы и сейчас не отказалась от сигаретки, вспоминать плохое нужно с крепкой сигаретой в зубах, чтобы вдохнув побольше ядовитого дыма, выпустить облако злобы в воздух, тем самым отравив себя и мир, «Зуб за зуб», так сказать.       В то время, когда Ваттер пришла в себя, день уже клонился к вечеру, тучи за это время успели накатить ближе к территории школы, нависая зловещим великаном, а холодный ветер уже не ласкал лицо легкими порывами, а изрядно так пробирал до костей.       Бросив невербальный Темпус, орлица тут же встрепенулась. Пять вечера, остался еще час до конца дуэльного клуба, а она так и не появилась в зале. От этого уже пришедшее в относительный порядок настроения тут же скатилось к отметке «Хреново». Оливия ненавидела опаздывать, ужасно ненавидела, а потому не задерживаясь, тут же побежала к тренировочному залу.

***

      В большом зале для дуэлей было довольно много людей, многие маги хотели как можно быстрее подняться к следующему раунду, потому решили как можно быстрее закончить свои пять дуэлей с назначенным напарником. Пройдясь взглядом по толпе, Лив быстро нашла нужного ей парня, тот как раз наблюдал дуэлью Малфоя и какого-то пуффендуйца, тот, на удивление, неплохо держался. Решив, что затягивать свой бой и дальше не стоит, девушка широким шагом направилась к слизеринцам.       — Антонин — подойдя к парню, позвала она.       — О, Лив, а я уже думал, что ты не появишься — заметив свою соперницу, улыбнулся Долохов — Неужто испугалась? — Лукаво сверкнул глазами он, шутя. Но девушка не оценила шутки, она бесстрастно наблюдала за его действиями, уже мечтая побыстрее уйти. Сегодня не ее день.       «Не летная погода» — вспомнились слова ей.       Заметив плохое настроения когтевранки, Антонин прекратил шутить. Он не знал причины такого настроя девушки, но и лезть к той как-то ему совсем не хотелось. Оливия казалась ему довольно интересной, совсем не такой как остальные когтевранцы, потому из чистого уважения к ней, он прекратил свое паясничество после чего они отправились к своему помосту.       Дуэль прошла быстро. Ваттер совсем была не в форме, что заметил и Долохов, девушка почти не двигалась, отбила несколько несильных заклинаний, после чего банально попалась в связывающие чары. После того как Аврор-судья освободил пленницу, объявил победу слизеринца, а также озвучил счет, два-два, девушка ушла. Она даже не заметила, как Антонин подошел и спросил все ли у нее в порядке.       После поражения настроение орлицы окончательно пробило дно из-за чего она стала раздражаться. Как бы плохо ей не было, а проиграть бой для нее все же было не то, что она могла себе позволить. Даже в таком состоянии. Гордость, чтоб ее.       Выйдя из зала и направившись к лестницам башни Когтевран, Ваттер уловила какие-то шепотки. Любопытство сыграло злую шутку и Лив, не успев сообразить, уже направлялась к источнику непонятного шума. Пройдя немного дальше лестниц и завернув за поворот, перед взором Ваттер предстала странная сцена. Одна из подпевал Доддеридж — имени которой Лив, конечно, не помнит — прижала к стенке МакГонагалл и что-то яростно той втолковывала, но, заметив непрошенного гостя, она напоследок выплюнула — «Только попробуй что-то вякнуть» гордо задрала нос и удалилась.       Не смотря на свое не желание сейчас общаться с другими, а особенно с гриффиндоркой, Лив, все же подавила свое раздражения. В дружбе Минервы еще была выгода, потому вот так терять ее было сверх глупостью. Потому пересилив нежелание, когтевранка подошла к так и стоящей прижатой к холодному камню стены, девушке.       — Что случилось? Она тебе угрожала? — задала стандартные вопросы в таком случае Оливия.       — Нет, — тихо, явно давя в себе желание расплакаться, ответила МакГонагалл.       — Если что, я всегда готова помочь, не стоит молчать если тебе угрожают. — Вздохнув, продолжала свою игру Ваттер.       — Спасибо, Лив, — шмыгнув носом, поблагодарила гриффиндорка — Но все в порядке, я сама разберусь.       — Хорошо. Но если что…       — Да. Спасибо.       Бросив быстрый взгляд в сторону где исчезла старшая гриффиндорка, Лив развернулась и ушла. Она была рада, что разбираться в этой ситуации ей не надо, потому со спокойной душой забыла об инциденте и отправилась в свою комнату. Сегодня она будет отдыхать.

***

      Следующую неделю Оливия Ваттер провела в относительном спокойствии. Она училась со всеми, тренировалась в одиночку, иногда подкалывала Долохова говоря с ним на русском при Томе Реддле, не забывая лукаво поглядывать на второго. Ее очень забавляло то, как Антонин бледнел от звучания родного языка и как злился Том, когда его же софакультетник убегал от него не переведя ни слова. Конечно, Лив ничего такого не говорила просто здоровалась, спрашивала как его дела и другие мелочи. Хотя в ее словах и не было ничего такого, Антонин прекрасно понимал, что Том не поверит, что Ваттер его таким образом не оскорбляла. Уж слишком ее взгляды были не свойственны таким словам. Потому Долохову ничего не оставалось, как убегать, пережидая бурю в виде злого Марволо в другом углу школы.       Вот так понемногу и прошла неделя. Погода была на удивления благосклонна к ученикам, даря приятные дни и только ночью поднимая бури. Запретный лес окончательно примерил белое покрывало, полностью преобразившись.       Хотя не обошлось и без эксцессов. Мара и ее две подружки стали активно донимать Минерву. Не редко Лив заставала этих трех ругающимися с Лайелом Люпиным, который, как и любой бравый гриффиндорец, защищал свою подругу. В такие моменты Ваттер желала притвориться глухой и слепой, чтобы избежать ненужного конфликта, но, увы, образ требовал действий из-за чего она вступала в бесполезные ссоры из которых узнала, что инициатором была Валери Мириадд. В команде по квиддичу ее критиковали во всем, давая в пример Минерву, которая была, и быстрее, и ловче, и талантливей. Доддеридж по большей части только наблюдала, а Глим так высокомерно хмыкала и задирала нос, что когтеврвнка уже только ждала, когда та оборвет его о верх дверной рамы.       Выходные же прошли так же незаметно. Точнее прошли бы, если не один инцидент.       Утром в воскресенье, девушка проспала на удивления долго, позволив себе понежиться в кровати почти до десяти утра. Но, зная меру, все же поднялась и после рутинного умыться-переодеться-позавтракать, спустилась в общую гостиную, где застала необычный, для этой комнаты, гул. От такого Лив даже удивилась, что могло случиться за одну ночь и завтрак, что это вызвало ажиотаж даже у орлят? Подойдя к старосте — Карасу Тулип — девушка улыбнулась и спросила что случилось. Староста же была в наименее взбудораженном состоянии, потому выложила все как есть.       — Сегодня ночью пропала ученица.       «Ого, надо было мне только встать попозже, как уже что-то случилось» — мысленно усмехнулась Лив — «Ну, моя совесть, на удивление, чиста, так что я и не против какой-нибудь движухи, а то совсем скоро каникулы, а школа что-то поутихла со своими громкими происшествиями. Да и пора бы жертву выбирать, уже завтра кровавая луна».       Закончив на этом свою мысль, Ваттер села в удобное мягкое кресло и с интересно стала наблюдать за окружающими ее детьми.       На обеде в большом зале, куда Лив, естественно, не пришла, директор Диппет осведомил детей, что в Хогвартс прибудут Авроры. Не те, которые обучали их дуэлям, а те, которые будут делать свою работу. По словам старика, Авроры обыщут школу и лес, чтобы найти пропавшую ведьму — Валери Мириадд. Позже так же сообщили, что Авроры будут искать гриффиндорку и вечером, но только когда закончится буря. Погода совсем не располагала к быстрым поискам.       Оливия спрашивала себя, о том почему не ищут убийц, ну или похитителей, но позже самими же Аврорами было сказано, что волноваться незачем, из-за погоды и их прибытия, даже если кто-то из преступников оставался поблизости, теперь их нет. Девушка, конечно сомневалась, но как говориться «Им виднее».       Так же, слушая все время проскальзывающее имя Варели Мириадд, Ваттер осознала, что оно ей знакомо, и только после нескольких секунд размышлений она вспомнила, что так звали одну из подпевал Мары и именно эта девушка последнюю неделю особо сильно донимала Минерву. Когтевранка даже не удивилась тому, что забыла имя главной нарушительницы спокойствия. Слишком обычная и слишком банальная она была личность. Хотя и на конец жизни стала темой разговоров в школе.       Также Ваттер лукавила, думая о том, что именно Минерва где-нибудь в тихую прибила доставучую девку и закопала трупик в лесу, но, вспомнив нравы МакГонагалл, тут же откинула такой вариант. Та была просто не способна на хладнокровное убийство.       После прибытия Авроров, Ваттер стала вслушиваться в шепотки студентов. Где-то были сочувствующие — «Как так?», где-то злорадные — «Так ей и надо», а со стороны определенной группы были — «Снова эти грязнокровки кипиш подняли». Лив совсем не удивилась такой разносторонней реакции. А что? Доддеридж не была святой девой, да и ее две подружки не славились пацифизмом.       Кипиш стоял до темной ночи, всем хотелось обсудить происшествие, даже незаинтересованным в сплетнях когтевранцам, потому этим вечером в обычно тихой гостиной когтеврана, стоял гул шепотков и разговоров. Очевидно пропавшую ученицу никто еще не нашел.       Наблюдая за разговорами, Ваттер обдумывала ситуацию, а так же, есть ли у нее возможность получить из нее выгоду.

***

      Темной ночью, в понедельник после отбоя, массивная дверь в гостиную Когтевран, слегка приоткрылась, а потом тихо закрылась, не издав ни звука. Пробираясь по коридорам под чарами сокрытия, Оливия Ваттер предвкушала одинокую прогулку по заснеженному лесу. Сегодня ночью буря была не такой сильной как вчера, потому девушка рискнула пойти на поиски тела. А что пропавшей Валери Мириадд уже нет в живых она была уверена, а ее интуиция никогда не подводила свою хозяйку.       Выбравшись через всегда открытый вход для прислуг, Лив размяла руки и повертела головой. В кромешной тьме понять кто стоит перед тобой будет невозможно, а ей нужны вся ее сила и ловкость, потому, отойдя от замка ближе к кромке леса, орлица освободила вечно спрятанный хвост. От холода, что за секунду пробрал до костей из-за соприкосновения хвоста со снегом и ветром, когтевранка на секунду впала в ступор покрывшись мурашками от головы до пять. Но уже спустя минуту тело привыкло к новым ощущениям, наконец освобождая ее, позволяя двигаться.       — Ох, холодно — похлопав себя по предплечьям, выдала она — Ну, времени у меня немного, потому лучше начать побыстрее.       Глянув на уже висящую над головой полную луну, Лив нахмурилась. Красная луна, а точнее затмение Марса, будет ближе к трем часам ночи, самый пик ритуала должен припасть на полное затмение, а это значит, что ритуал надо начать в пол второго ночи, чтобы провести его идеально и получить полную отдачу.       Вдохнув поглубже морозного воздуха, Ваттер быстрым шагом начала обходить лес недалеко от выхода. Она сильно сомневалась, что Валери ушла в глубь, так как даже зимой там было очень опасно и самое безопасное место недалеко от тропинки.       Оливия прислушивалась и оглядывалась по сторонам, чтобы не быть захваченной врасплох. Несмотря на завывания ветра в ночном лесу был слышен каждый шелест листьев и хруст веточек под женской ступнёй. Девушка очень злилась на своё неумелое хождение по лесу, но ничего поделать не могла. Пусть её и пугала возможная встреча с существом, убившем гриффиндорку, но отступить она не могла. Искать другую жертву для ритуала было уже слишком поздно.       В поисках мертвеца Оливия провела не много не мало, а целых четыре часа, успевая к нужному времени буквально в притык. Тело Валери Мириадд лежало все-таки достаточно глубоко в лесу, но, к счастью, еще целое и со всеми кусочками. Похоже даже местные твари побрезговали пробовать мясо этой не хорошей девочки. А может просто не успели найти. Удивительно и то, что Авроры, которые искали гриффиндорку днем, не нашли ее. Хотя, может они еще надеялись на то, что девушка жива, потому не проверяли наличие тела под снегом.       Но сейчас это не волновало Ваттер, она очень спешила к началу ритуала, осталось от силы каких-то пять минут. Буря, что разыгралась на вечер, уже стихла и когтевранка волновалась, что в лес могут вернуться местные службы безопасности. Все же их дело еще не закрыто, тело ведь не нашли.       Подняв труп в воздух магией, молодая ведьма быстрым шагом направилась к ближайшей поляне. Времени искать ту, где она была в прошлый раз, нет, потому откинув любые предубеждения, орлица стала орудовать палочкой.       Расчистив снег, начертив круг, вписывая в него руны, а так же пентограмму, Лив положила тело в центр, в последний раз глянув на месяц и проверяя все ли руны были правильно воссозданы, и подошла к жертве.       — Для ритуала, конечно, лучше бы я взяла еще свежую жертву, но, увы, придётся работать с тем, что есть.       Вытянув кинжал и небольшую чашу, которую она взяла из Выручай-комнаты, девушка начала нараспев, низким голосом зачитывать катрены.       После первых двух строк, Ваттер впала в транс, при этом продолжая напевать сутры на латыни. Глаза девушки вспыхнули яркими синими молниями, магия стала кружиться, поднимая тело в воздух, руны начертанные на замерзшей земле вспыхнули алым, а тусклый лунный свет — уже кровавой луны — будто сосредоточился на происходящем таинстве.       Закончив с первой частью, Лив вынула из кармана небольшой флакончик и влила прозрачную жидкость в кубок, после чего небольшим кинжалом надрезала свою ладонь и отсчитала семь капель. Сразу как последняя капля крови попала в кубок с водой, девушка тут же отвела руку и приступила к напеву новых сутр. Во время второго напева, жидкость в кубке стала понемногу мутнеть, сначала став серой, потом темно-синей, темно-зеленой, а в конце красной. Когда цвет прекратил меняться, Ваттер все тем же кинжалом надрезала вену на руке жертвы. Что удивительно, пролежав в снегу сутки, тело должно было окоченеть, а кровь загустеть, но этого не случилось. Не смотря на окоченевшее тело, кровь была жидкой, темной, но все еще жидкой. Причина такого явления девушке неизвестна, но особенности строения тела мага можно спереть на магию.       Все так же отсчитав семь капель крови, но уже жертвы, Оливия начала зачитывать третью молитву.       Магия кружила на поляне как вихрь, поднимая снежинки в воздух, креня деревья к земле, сгущая тени. А красный свет луны становился все насыщенней, все кровавей. Когда ведьма закончила последний слог молитвы, она тут же пригубила кровавый напиток выпивая его до дна.       — Магия-мать. Одари меня силой того, кто…       Когда Лив произносила ритуальные слова, на периферии она заметила какое-то движение, а спустя секунды и голоса. Осознав, что если сейчас она не остановиться и ее поймают на горячем, то ей не сдобровать. В Британии ритуалы с жертвоприношением, особенно человека, строго запрещены и караются до трех лет отсидки в местной каталажке — «Азкабане».       Поняв, что ритуал накрылся медным тазом, ведьма тут же бросила чашу с кровью и водой на труп-жертву и тут же припустила в сторону леса.       «Вот черт!»       Только и успела мысленно ругнуться девушка, как позади раздались какие-то крики, возня, а в следующую секунду в ее сторону полетели разноцветные огни заклинаний. Свернув за дерево, девушка тут же сделала кувырок. Дерево, в которое попали чары, сломалось и начало падать.       «Вот ведь ублюдки, бьют на поражения без предупреждения!» — Ругалась Оливия, продолжая свой бег.       — Стой, не убежишь! — раздались голоса позади.       «Ты еще не догнал, чтобы об этом говорить, придурок». — Делая резкий поворот, прокомментировала она слова Аврора.       Пролетевшее в метре от нее заклинание взорвалось в снегу, придавая скорости ногам и выветривая всю цензуру из головы.       «Бля!»