Розовая заря

      Несмотря на несостоятельность вверенного помощника, Талтал продолжал работу над разделом с завидным усердием. Канцлер ничуть не забывал о недавнем желании взглянуть на результаты трудов. Молодому стратегу было велено предоставить отчёт в конце месяца. Милости канцлера в самом деле оказались листьями, добавленными к веткам.       Эль-Тэмур по-прежнему молчал, и оставалось только быть настороже, пробуя предугадать его дальнейший ход. Обнадёживало только то, что великий канцлер сам опасался будущего.       Неспокоен был и народ. Холодная зима выдалась и без того тяжёлой и голодной. Участились казни ханьцев за незаконное ношение оружия при себе. За драки с монголами — жёстче. Родню виновного вырезали до …го колена.       Талтал молча делал выводы о необходимости пересмотра законодательства. Изучение летописей о визите сушеньских послов* всё же пришлось отложить. Вместо этого пришлось вместе с дядей погоняться по лесу за одним из предполагаемых покровителей «полумесяцев».       Доносчики Танкиши сообщили: некий корёсец, недавно появившийся в столице, поступил стражем в один из торговых домов. Крепкий и высокий мужик либо был из беглых и потому скрывал свою личность, либо и вправду имел уродства на лице. Как он сказал своему хозяину, в детстве на него опрокинули чан с кипятком. Именно поэтому он всё время обматывал нижнюю половину лица чёрной тряпкой. Работорговля, наёмные убийства… На подобном промысле можно неплохо навариться. И так живущий у подозрительных торгашей задарма и вдовесок получающий неплохое жалование неизвестный корёсский «замотыш» половину платы за свои услуги не деньгами берёт, а мешками риса. Понятное дело — не для себя. Людям Корё свойственна общинность. Ответ, кому именно сбывалось продовольствие, напрашивался сам собой…       Вновь подкупив раба, удалось выяснить обычное время самовольных отлучек и проследить за ним до места встречи.       И вот, посредник от «полумесяцев» пришёл. Но что-то опять пошло не так. Талтал отвёл в сторону хвойную ветвь, чтобы получше разглядеть. Эти двое заметили слежку и побежали прочь от телеги с рисом.       — Ты — слева, я — справа, — скомандовал Байан.       Кивнув друг другу и разделившись с Байаном в погоне, Талталу удалось нагнать врага у реки и даже сбить с него шляпу. Волнистые неухоженные волосы были острижены как у преступника и собраны в низкий короткий хвостик.       «Беглый».       Воин тут же сверкнул глазами, и поднятый в замахе корёсский меч отразился в них, как всполох молний посреди ночного неба. Предположение о том, что мужчина был рабом, было тут же отметено. С первых ударов Талтал убедился: навыки стража из торгового дома и правда были выше среднего.       «Очередная сломанная судьба?»       — Ого! — восклицание человека не то восхищённого, не то застигнутого врасплох было озвучено вслух.       «Достойный противник».       Посредник «полумесяцев» нападал следом, но дрался хуже. В пылу боя умудрился случайно схлопотать по уху от «замотыша». Талтал же в отместку получил удар в живот, но, благо, устоял…       Гом** режет только одним ребром. Стукнув кулаком по мечу, Талтал отбил очередной выпад, и лезвие вскользь прошлось по доспехам.       Мечи вновь скрестились, мелодично зазвенев. Гом прижался плашмя к лицу хозяина. Талтал провёл изогнутым клинком вдоль и на мгновение остановился.       Худший советчик на поле боя — слепой гнев, который дядя называет огнём глазах и настроем на победу.       «Подло, но попробовать стоит», — решил Талтал. Хотя бы одну «фигуру» необходимо было вывести с игральной доски.       — Нос побереги хотя бы, — Талтал закинул камушек: если его лицо и правда в шрамах, то оскорбительное высказывание разозлит и выбьет из равновесия. — Этак отрежу его ненароком и совсем обезобразишься.       «Замотыш» ответил с насмешкой:       — Не беда — обратно пришьёт…       Что-то и правда было не так. Посредник, атакующий Талтала, переместился «замотышу» за спину, пытаясь его придушить, на что получил весьма чувствительный пинок.       Разозлить удалось только не «замотыша», а посредника — заодно получить ссадину на бедре.       — Так, детишки, поигрались и хватит!       — Что за?.. — только и произнёс Талтал, вновь увлекаемый в эту свалку, где не было ни одного союзника и все случайные удары были наоборот целенаправленными.       «Замотыш» схватил посредника за горло.       — Твой настоящий хозяин… Жалкий трус! Говори, зачем меня преследуете. А ты… — «замотыш» оглядел Талтала. — Ты ещё кто?       Посредник треснул «замотышу» по носу, избавляясь от необходимости отвечать.       — Вопросы здесь задаю я… — Талтал ухватил обоих покрепче. Увернувшись от пинка посредника, он тряхнул их. — Ты и ты, отвечайте, что за хозяин!       Байан появился и впрямь ни раньше ни позже. Пара ударов от старшего — Талтал упал, а «остатки свалки» разлепились и с невиданной прытью разбежались в разные стороны.       — И впрямь, как кошка прыгает… Тьфу! Отродье Ямараджи! *** — выплюнул Байан. Не догнав хотя бы одного из злоумышленников, он вернулся к племяннику. — Сам-то цел?       — Цел… — отдышавшись, Талтал спросил: — Был ещё кто-то?       — Были, но почти сразу же ушли, — признался Байан с досадой и рассказал подробно, что произошло нечто странное.       Он видел, как в считанные мгновения на небе собрались грозовые облака и собрались в красный сгусток. Поднялся ветер, и неизвестные злоумышленники по очереди запрыгнули в светящуюся воронку. Как следует разбежавшись, Байан последовал за ними, но врата не пропустили его и с силой отбросили назад.       Генерал был порядком удивлён: эта Ю… и невестка, говорили правду. Но в самом ли деле врата были «Небесными», если другие пришельцы сейчас творили зло?       — Ты на это «зарево» погляди, — в подтверждение Байан показал на небо. Неестественно красные облака постепенно теряли свой яркий цвет. — Видишь? Тенгри гневается, если небо стало таким кровавым. Я говорил тебе: к беде всё это.       Талтал ответил на этот очевидный намёк:       — Моя жена не имеет к этому отношения. Она просто… живёт.       — «Просто живёт», — Байан усмехнулся. — Как же сильно ты доверяешь той, что зовёшь своей женой.       — Ючжин, Ю Ынсу, даже эти злоумышленники. Узнать нравы этих людей мне довелось поболее. Пусть они и пришлые, но такие же, как и мы. Среди них также есть те, кто творит зло или имеет чистые помыслы.       — Если они такие же, как и мы, то откуда тебе ведомо, что её помыслы чисты?       Неприятный обоим разговор вновь пошёл по кругу.       — Она умолчала о поисках кровавого письма.       — В этом у неё был свой интерес, — заметил Байан. — Надо же было как-то выбираться из «грязи».       За последнее время Байан, казалось, успокоился и если не принял его выбор, то хотя бы больше не заводился на полуслове.       — Ваше суждение… — Талтал постарался возразить повежливее и помедлил, подбирая менее провокационное слово, — поспешно.       — Несправедливо — ты это хотел сказать? — Байана подобная заминка наоборот рассмешила. — Лучше молчи, а то опять поссоримся. Кто тебе ещё кроме меня правду скажет? Женщина должна знать своё место. И раз уж ни её родители, ни её господин не объяснили ей, как должно себя вести, то я займусь её воспитанием!..       Касаемо «воспитания» жены Талтал решил, что ему всё же виднее, как поступать. Но длинное нравоучение возражений не предполагало. Верная стратегия — молча подождать, когда иссякнет запас красноречия почтенного родственника. Возлюбленная супруга на этот счёт имела другие соображения. Никогда не задумываясь о последствиях, она привыкла к открытому несогласию. Хотя в последнее время её поведение было очень даже примерным. В склоки не вступала, не огрызалась с Байаном, со своим мужем не спорила… по крайней мере прилюдно. И не сказать, что замужество прибавило ей благоразумия или отвественности, но знание, что для него всё-таки стараются, было довольно приятным.       По возвращении домой пришлось пресечь разговоры об отдельном жилье. Расслабленный и едва не застигнутый врасплох, Талтал невольно вспомнил слова дяди о чрезмерном доверии к своей женщине. Всё же хитрить и использовать своё обаяние она умела. Могла ли она быть знакома и даже как-то связана с теми людьми?..       Талтал тут же отмахнулся от этих бредовых мыслей — мало ли кто ещё из пришельцев мог оказаться в этом времени и месте — и подумал последовательно. Совсем не обязательно все пришельцы могли знать друг друга. По словам Ючжин с Ю Ынсу и Соннян они ведь познакомились только в Корё. У последней точно хватило бы ума не держать при себе подозрительных людей… Однако о том, что врата открывались, да ещё и в землях Юань, всё же Талтал жене не рассказал.       Обсудив с Байаном увиденное, они пришли к выводу, что о «полумесяцах» лучше доложить канцлеру дозировано, а именно — придержать сведения о некой «третьей силе», тоже борющейся с партизанами. Необходимо было понять, как надо сражаться дальше и возможно ли использовать ту или другую сторону в своих интересах. Хотя Талтал сомневался, что новые пришельцы были на стороне канцлера. Счёты с докучливыми корёсцами у них были возможно личными, но причина была пока что ему непонятна…       Ючжин вопрос о переезде больше не поднимала. Принятое решение было явно не по душе, но упорствовать дальше она всё же не стала, продолжая угодное Байану изучение обязанностей хороших жён. Иероглифы давались ей с трудом, да и в других науках получалось не всё, но служанки докладывали, что «госпожа занимается усердно» и она даже «захватила» неприкосновенную территорию — его рабочий стол.       Застав как-то супругу спящей за учениями, Талтал не стал будить её сразу и начал с интересом рассматривать плоды дневных трудов. Славянский язык написание текста столбиками явно не предполагал — разлинованная продольно тетрадь была безжалостно заломана и перевёрнута. Два заточенных птичьих пера были сломаны и перепачканы тушью. Талтал усмехнулся и покрутил их в руках, не понимая, как вообще можно писать чем-то подобным. Книга, которую она переписывала, была закрыта и подложена под голову вместо подушки.       — Шея затечёт, если продолжишь так спать.       — Пришёл?.. — она проснулась, когда Талтал потянул за уголок книги, чтобы прочитать её название.       Выпрямившись и сев как положено, Ючжин зевнула и потёрла ещё сонные глаза.       — Вообще-то это мой стол, — Талтала откровенно забавляла увиденная картина.       — И что? — ответила супруга, ничуть не смущаясь несколько ревностному замечанию. — Всё равно он стоит целый день без дела.       Глядя на её усталый вид, Талтал озвучил:       — Верно, но тебе не стоит изнурять себя таким количеством предметов и правил только из-за замечаний Байана.       Заботу о состоянии здоровья супруги и выраженное сомнение, облачённые в деликатный совет, она сразу же раскусила и даже приготовилась опять обидеться:       — Конечно, куда уж мне читать умные книги… — Ючжин мрачно усмехнулась.       — Тебе следует побеспокоиться о себе, — он взял её за руку, вынуждая подняться и идти к постели. — Скажи честно, ты сегодня обедала?       Они оба сняли верхнюю одежду и уже легли, но на вопрос она так не ответила. Талтал обнял её, не давая отвернуться, и продолжил:       — Моя жена нужна мне счастливой и здоровой. Ты очень худая. Если продолжишь в том же духе, от тебя совсем ничего не останется. Не ты ли сама меня за это отчитываешь?       — Ладно-ладно, — девушка примирительно замахала ладошкой, — я поняла, не ругайся. Я делаю это не из-за Байана. Просто дурной пример заразителен, да и чтение и переводы — хоть какое-то развлечение… Мне тоже интересно узнавать что-то новое. Вы и правда мыслите забавно. Байан на днях сказал, что большие глаза у женщины — озёра для злых духов. Служанка думает, что они такие светлые, потому что из них вытекла краска, а зрачки — это проколотые в глазах дырки. Представляешь?       Ючжин смеялась и говорила весёлым тоном, но замечания её явно задевали. Да и самому Талталу не понравился намёк на недавнее происшествие.       — Не обращай внимание на слова дяди. Его нрав всегда был резким и несдержанным. А служанка — глупа и невежественна.       Ючжин лишь кивнула.       — Я и не обижаюсь. Люди везде одинаковы… Знаешь, чужое, — она оттянула указательным пальцем своё веко, — у нас тоже не любят.