Это был хороший год

Включаем Joe Hisaishi – Memories. Протяжные, заунывные гудки резали слух. Усаги сбросила звонок и повторно набрала номер дрожащими пальцами. И ей снова ответила лишь телефонная станция, которая установила соединение, но на обратном конце линии никто не был готов принять вызов. Девочки, которые сидели рядом, устроившись на её кровати, задерживали дыхание на каждом гудке в надежде, что сейчас раздастся характерный щелчок, и абонент поднимет трубку. Только Ами быстро перебирала пальцами по клавиатуре, пытаясь что-то найти в сети. Еще одна попытка дозвониться провалилась. - Нашла! – радостно вскрикнула синеволосая девушка, - +44 0, - она начала диктовать, а Усаги быстро набирала заветные цифры, - 1223 33 77 33. И вновь гудки, которые, на удивление, быстро сменились вежливым голосом женщины: - Hello, you’ve reached the University of Cambridge, how can I help you?* – доброжелательно сказала она с характерным британским акцентом. Блондинка чуть не выбросила телефон в окно от ужаса, ведь она совсем не подумала, что придется говорить на английском языке, но на подмогу подоспела Ами, которая выхватила трубку и уверенно защебетала: - Hello, may I speak with student Chiba Mamoru? I’m his sister, I’ve got some urgent news from home,* - женщина на другом конце линии зашуршала бумагами и ответила спустя несколько минут: - Please, hold on the line,* - сразу же после этого заиграла спокойная мелодия. Ами передала трубку Усаги, которая с благодарностью взглянула на подругу и схватила телефон так, словно это была её последняя надежда. Мелодия уже начинала раздражать, как вдруг раздался короткий писк, а вслед за ним знакомый мужской голос: - Hello? – с недоверием спросил он, ведь у него не было никакой сестры. - Мамору, это Усаги, - осторожно начала девушка, опасаясь, что он вновь сбросит вызов. Повисла неловкая пауза, которая была нарушена тяжелым вздохом на другом конце: - Что-то случилось? У меня через 5 минут начинается учеба, - устало произнес юноша. - Скажи, пожалуйста, мы ведь с тобой вместе? Мы пара? – быстро прощебетала Усаги, прижимая телефонную трубку к уху так сильно, как если бы она могла таким образом прикоснуться к возлюбленному. Еще один тяжелый вздох раздался со стороны Англии. - Нет, - прозвучало резкое, как пощечина, слово, - Мы больше не пара. - Но… - голос девушки надломился, и юноша поспешил вмешаться: - Усаги, послушай, у нас есть еще 2 года в запасе, поэтому мы можем позволить себе жить так, как нам хочется. В конце концов, если нашему будущему суждено случиться, то оно наступит в любом случае, - он говорил быстро и уверенно, но внезапно запнулся, в очередной раз вздохнул и продолжил более мягко, - Усаги, когда-нибудь, я надеюсь, ты сможешь меня понять, но сейчас, между нами, всё кончено. Прощай. И вновь пространство разрезали эти ужасные гудки. Включаем Simon & Garfunkel - Bookends Theme (только тихонько, чтобы песня не мешала воспринимать текст) Усаги стояла посреди комнаты и слушала короткие гудки, которые уведомляли о том, что соединение разорвано. Она смотрела прямо перед собой совсем невидящим взглядом, между бровями пролегла глубокая морщинка. - Прощай… - практически одними губами прошептала она в трубку, а затем заторможенно подошла к столу и аккуратно поставила её на зарядную станцию. Её голубые глаза зацепились за розовую фоторамку – оттуда на неё смотрела счастливая пара влюбленных молодых людей, которая теперь казалась ей совсем незнакомой. Дрожащей рукой она потянулась к фотографии, чтобы перевернуть её лицевой стороной вниз. С каждой секундой она начинала дышать всё чаще, а затем обессиленно упала на колени, согнувшись всем телом пополам, словно на неё сверху давил огромный камень. Тело мелко задрожало и по комнате эхом разнесся тихий, сдавленный вздох, как если бы кто-то пытался сдержать истерику. Девочки наблюдали за этой картиной с немым ужасом в глазах – они как будто смотрели фильм без звука, но он был бы лишним – всё было слишком очевидно. Никто не решался даже пошевелиться, ведь они кожей ощущали, как сейчас больно их подруге. Казалось, что одно неосторожное движение или лишний звук могут совсем её сломать. Усаги плакала долго, очень долго, и, возможно, впервые в жизни никто не бросился её немедленно успокаивать, позволяя ей прожить своё горе. Только что закончилась её сказка, в которую она верила так долго – намного дольше, чем шесть лет их совместной земной жизни. Принимая во внимание её самую заветную мечту, можно было сказать наверняка, что 2 апреля 2000-го года она потеряла смысл своей жизни. Подумать только, так просто – всего одно слово «Прощай», хотя до этого эту хрупкую девушку не смог сломить ни один слуга Хаоса. Включаем Mark Mancina - Saya's Fear (можно поставить на повтор) Наступил вечер этого ужасно долгого и невыносимо тяжелого дня. По всему городу уже включили уличное освещение, хотя небо еще было окрашено мягким и чарующим градиентом заходящего солнца. По парковой аллее медленно шла очень печальная девушка. Ей с огромным трудом удалось выйти из дома, чтобы подышать свежим воздухом, ведь преданные подруги отказывались отпускать её одну. Они сдались только тогда, когда девушка поклялась жизнью своей кошки, что не натворит никаких глупостей, а всего лишь пройдется. К слову, кошка была очень возмущена, ведь её жизнь теперь находилась под угрозой. Усаги забрела в дальнюю часть парка и устало опустилась на первую попавшуюся скамейку. Она закинула голову назад и посмотрела в безоблачное небо, где начинали загораться звезды. Звёзды… - Интересно, как у них там дела? – тихим голосом, который был наполнен невыразимой печалью, она начала разговаривать сама с собой, будучи убежденной, что находится здесь одна, - Восстановили ли они свою планету? Глядя на яркие огоньки в небе, она вспомнила своих добрых друзей, с которыми познакомилась почти четыре года назад. Эти три популярных парня, которые на самом деле были пришельцами из другой системы и звездными сенши, а значит и вовсе девушками, перевернули весь город в то лето с ног на голову. Но почему-то именно тогда Усаги была способна верить и надеяться так сильно, чтобы победить сам Хаос. Она опустила взгляд на свой рюкзачок, который зачем-то взяла с собой. К лямке был пристегнут уже совсем выцветший от времени, бледно-розовый мишка с маленьким полумесяцем на грудке. Девушка грустно усмехнулась, вспоминая тот беззаботный летний день, проведенный с наглым и до ужаса самоуверенным длинноволосым брюнетом. С тех пор как Старлайты вернулись на свою планету, в их компании было наложено негласное табу на любые разговоры о таинственных сенши. Было ли это связано с тем, что каждый из воинов оставил яркий след в их жизнях, и воспоминания об этом причиняли боль? Или это было связано с тем, что Мамору мог неправильно воспринять эти беседы? Или же им просто не хотелось тосковать по ребятам, которые всё-таки стали им друзьями? Так или иначе, впервые они открыто вспомнили о них только в январе, когда Минако неожиданно призналась, что посвятила песню Ятену. Но наверняка каждая из них думала о Трех Звездах намного чаще. «По крайней мере, я уж точно», - со вздохом подумала Усаги, вновь поднимая глаза к небу. - Что же ты тогда имел в виду? – задумчиво и очень-очень тихо произнесла она, разглядывая созвездия и вспоминая их прощание на крыше. За всё это время она так и не смогла ответить себе на вопрос, почему все смеялись и говорили, что она ничего не поняла. А спрашивать было как-то неловко, да и к тому же у нее было предчувствие, что её навсегда покинет покой, если она это узнает. Внезапно она вспомнила еще один момент того вечера, и это заставило её вздрогнуть. Её губы слабо задрожали, а по щеке стремительно скатилась слеза: - Знаешь, а ведь он нарушил обещание, - сдавленно прошептала она и резко зажмурилась, отчего сразу несколько слезинок рухнули вниз водопадом. Внезапный шорох, сопровождаемый резким движением справа от неё, заставил Усаги встрепенуться и моментально успокоиться. Оказывается, всё это время рядом с ней кто-то сидел! Она густо покраснела и опустила глаза от неловкости, ведь она болтала тут сама с собой, как сумасшедшая. Именно тогда взгляд девушки зацепился за что-то, что лежало на земле. «Кошелек!» - подумала блондинка и поспешила окликнуть удаляющийся силуэт: - Постойте! – как можно громче крикнула она в надежде, что прохожий остановится и обернется.

***

Этот день не задался с самого утра – сначала их бронь в студии перенесли на другой день, хотя они должны были срочно записывать новую песню, чтобы завершить скорее альбом, затем оказалось, что Тайки и Ятен простудились, так что и завтра они тоже не смогут петь. В добавок ко всему, синеглазого юношу снова начала терзать болезненная тревога, а это, как он уже выяснил, значило только одно – кто-то посмел обидеть его принцессу. Он полдня провозился со своими братьями, пытаясь сварить им бульон и сбить температуру, следя при этом, словно строгая мать, чтобы Тайки не сидел беспрерывно в сети, переписываясь со своей возлюбленной. Только под вечер юноша наконец-то смог выйти из дома, чтобы немного развеяться и купить белую розу, а затем отправиться на очередное ночное дежурство возле дома Куколки. Со стороны было абсолютно очевидно, что он уже довольно сильно устал от своего нового альтер эго – под его глазами залегли темные тени, синие глаза казались почти черными, а высокие скулы стали еще более очерченными, придавая лицу осунувшийся вид. И как бы братья ни пытались его убедить, что Рыцарь Лунного Света может позволить себе небольшой отпуск, Сейя был абсолютно непреклонен – он не мог допустить, чтобы драгоценные голубые глаза наполнились печалью из-за него. Самым грустным во всем этом было то, что он даже не мог быть уверен, что эти розы приносят ей радость, но очень сильно на это надеялся. Доставлять розу на порог её дома каждую ночь было целым приключением – мало того, что нужно было не попасться на глаза обитателям самого дома, которые уже начали пытаться выследить таинственного курьера, так еще и не было никаких гарантий, что кто-нибудь не наблюдал со стороны. «У Куколки первоклассная охрана, хоть это радует», - всякий раз задорно думал парень, когда видел вдалеке силуэты внешних воинов, которые чувствовали его близкое присутствие. Сейя мог только догадываться, но скорее всего, он еще ни разу не огреб от них лишь по причине того, что это были всего-навсего анонимные розы, а не концерт на весь Токио с громким признанием в своих чувствах. Он устало присел на скамейку в глубине парка, подперев голову двумя пальцами одной руки, пытаясь хоть немного снять напряжение с области переносицы. «Если я буду так много хмуриться, то у меня появятся морщины, а мне всего двадцать лет», - с грустной усмешкой подумал парень, медленно массируя участок между бровями. У него оставалось еще пару часов до того момента, когда закроется последняя цветочная лавка, поэтому он решил немного передохнуть от суматошного дня. Сейя откинулся назад и напряженно прикрыл глаза – он злился сам на себя за то, что испытывает эту надоедливую, свербящую грудь тревогу, но при этом ничего не может сделать. Когда неподалеку раздался звук чьих-то приближающихся шагов, он замер, но сильно не переживал – на нем была надета черная толстовка с капюшоном, натянутым по самый нос, а лицо скрывала черная гигиеническая маска – такие многие носили весной, чтобы избежать контакта с аллергенами, так что он абсолютно точно не рисковал быть узнанным какой-нибудь фанаткой. К тому же, фонарь очень удачно освещал лишь левую половину скамейки, и Сейя оставался в тени, словно настоящий ниндзя. Но, когда шаги внезапно стихли прямо возле него, а затем шуршание одежды дало понять, что кто-то присел рядом, он всё-таки напрягся и скосил взгляд влево, чуть повернув голову. «Боже, за что ты так жесток и беспощаден со мной!» - сокрушенно взмолился он в своей голове, ощущая, как разгоняется его пульс и учащается дыхание. Там, на расстоянии вытянутой руки, в белом свете фонаря, словно ангел, сидела самая прекрасная, хрупкая и нежная девушка с двумя хвостиками. На ней были надеты голубые джинсы и нежно-фиолетовая толстовка. Она печально смотрела в небо своими голубыми глазами, которые явно были покрасневшими и опухшими, отчего тревога превратилась в острую боль, прожигающую его сердце. «Господи, она плакала, она очевидно недавно очень сильно плакала, а я ничего не могу сделать» - он мог лишь мысленно закрыть лицо руками и издать стон, полный отчаяния. В реальности же Сейя старался даже не дышать, чтобы не спугнуть это чудо, явившееся ему. - … Восстановили ли они свою планету? – до его слуха донесся тихий голосок, и юноше показалось, что он сейчас потеряет сознание. «Она сейчас о нас говорит?» - он старался успокоить своё бешено грохочущее сердце, которое отдавало в ушах и тем самым заглушало все остальные звуки. Взгляд Сейи, насколько хватало угла зрения, очень медленно и осторожно скользил по Усаги – вот она смотрит на звезды - господи, как же прекрасны её глаза, даже когда они так печальны. Её золотистые волосы заплетены в оданго, как и всегда. Вот её взгляд скользнул вниз, и она усмехнулась каким-то своим мыслям… «Стоп, это что, тот самый брелок?!» - его брови взметнулись вверх, и юноша спешно прикрыл глаза, собирая все свои силы и волю, чтобы остаться сидеть неподвижно. - Что же ты тогда имел в виду? – вновь раздался её нежный, едва различимый голос. Включаем Jordan Critz – Meris (я очень сильно старалась написать эту часть так, чтобы музыка ложилась ровно на среднюю скорость чтения, но если что – пожалуйста, подстройтесь и перечитайте снова, чтобы прочувствовать этот момент сполна) Сейе показалось, что он очень громко и измученно простонал в этот момент что-то невнятное, но, к его величайшему облегчению, он сделал это по-прежнему мысленно. «Куколка, если ты сейчас, вдруг, совершенно случайно, имеешь в виду меня и мои слова тогда на крыше, то я имел в виду то, что ты навсегда покорила моё безумное сердце, которое осмелилось самозабвенно влюбиться в будущую королеву Солнечной системы. Но поскольку рядом стоял твой гребаный принц, я мог лишь промямлить это жалкое «Я никогда тебя не забуду», чтоб он провалился» - его начинало мелко потряхивать. Это было стократ хуже той самой пытки, которую он представлял себе, будучи на Кинмоку - его возлюбленная, прямо сейчас, сидит в метре от него и, судя по всему, вспоминает именно его, при этом ей абсолютно очевидно отчего-то очень больно и плохо, а он, черт возьми, может только украдкой бросать на неё взгляды. «Это худший день всей моей…» - начал было он, как вдруг по её щеке скатилась хрустальная слезинка. В этот момент его сердце пронзила такая адская боль, что в глазах мгновенно потемнело, а все звуки исчезли, хотя ему показалось, что Куколка сказала что-то еще. Сейя даже на мгновение обрадовался, что Бог смилостивился, и он наконец-то сейчас умрет. Но в следующую секунду подумал, что если его дорогая Усаги плачет, то ему еще рановато отправляться на тот свет, поскольку перед этим он, как минимум, должен собственными руками вырвать хребет тому, кто её расстроил. С этими мыслями он резко поднялся со скамейки и зашагал прочь из парка, прикидывая у себя в голове, как он сможет выяснить, в какой точке планеты находится этот паршивец Мамору, когда тишину вечернего парка прорезал встревоженный голос: - Постойте! Он остолбенел и сжал руки в кулаки с такой силой, что вены на тыльной стороне его ладоней мгновенно вздулись. Нет, это было выше его сил. Резко развернувшись на пятках, он шагал к скамейке, где стояла она – единственный человек, который мог свести его с ума настолько, чтобы он решился на такой глупый и отчаянный поступок. Глядя на неё сверху вниз, Сейя тяжело дышал, не справляясь с нахлынувшими на него эмоциями. Юноша сдернул маску с лица и откинул капюшон, слегка усмехнувшись, когда и без того огромные голубые глаза распахнулись еще шире, как только Куколка узнала его. Она хотела что-то сказать, но юноша, который колебался всего секунду, аккуратно обхватил её голову ладонями и прикоснулся своими губами к её. С такой нежностью, с какой лепестки цветов прикасаются к крыльям бабочек. С такой жадностью, с какой путник, блуждавший неделю по пустыне, бросается к колодцу. С таким трепетом, с которым верующие прикасаются к священной реликвии. Он отстранился всего на секунду, чтобы перевести дыхание и вместе с этим произнести самые важные слова, которые бережно хранил в своем сердце с их самой первой встречи в аэропорту, когда он в одно мгновение узнал в ней девушку из своих снов… Сейя вернулся в реальность, когда маленькая ладошка похлопала его по плечу. - Простите, Вы обронили, - раздался звонкий голос. Осознание, что это было лишь что-то вроде видения, приходило к нему очень медленно, поскольку сердце стучало у него явно не на месте, а то ли в горле, то ли в паху, а ноги предательски подкашивались, поэтому всё, на что он был способен в данную минуту, это неуклюже обернуться и протянуть руку за своей вещью. - Благодарю, - сдавленно и невнятно пробурчал он себе под нос, стараясь не смотреть на Усаги. Но сегодня был явно не его день, поскольку, перехватывая кошелек, он имел неосторожность прикоснуться к её пальцам. Импульс, схожий с разрядом электричества мощностью в 220 Вольт, прошел через их тела в этот момент. Девушка одернула руку и с удивлением посмотрела на юношу перед собой. На секунду ей показалось, что прикосновение этих рук ей очень знакомо. Сейя же воспользовался ситуацией и поспешил убраться из парка, пока он действительно не натворил глупостей.