Проклятье Ада и Небес

Спроси Аластора, что было дальше, он сможет лишь вспомнить, как оказался за спинами ангелов. Их чёрно-белое оперенье загораживало его от тьмы, растекающейся по башне, поглощающей все на своем пути. Из портал демон видел лишь сияющие сапфировые глаза, холодные и пустые. У Хаос не было формы, существо это представляло собой нечто необъятное, сжирающее все, до чего могло дотянуться. Три золотых света ударили по нему, и оверлорд понял, о чем говорила прежде Азраэль. Он не мог смотреть на золотые образы, в которые обратились серафимы, скидывая телесные оболочки. Узоры, ветвления не имеющие определенной структуры. Между ними стояла Эмили, которой не по силам было стать чем-то подобным. От нее исходило маленькое свечение, теряющееся на фоне ослепляющего блеска старых ангелов. Вблизи подобной силы Аластор мог опираться лишь на чувства, порождаемые этими существами. Сколько отчаянья было во тьме, столь же ярко сияла надежда. Звон колокольчика. Трель птицы. Капля дождя разбивающаяся об камень. Слова в звучание голоса ангела не разобрать. — Он побеждает, — Эмили обернулась к демону. — Не дает Азраэль приблизиться к себе. Люцифер сказал, надо уходить, круг Зависти не спасти. Зажглась сфера, вновь замедляя время. — Михаил ненадолго задержит его, — произнесла, направляясь к выходу из башни, наполовину разрушенной из-за столкновения двух сил. Золотые образы растворились, Эмили двинулась следом, однако Аластор замер у выхода. Он обернулся в сторону тьмы, рука коснулась ножен. «Прости», — прошептал, направляясь в сторону Хаоса. Разрушение окружило его, поглощая, он взглянул в пустые глаза и порисовавшийся силуэт, создающий образ человека. Тень, следующая за демоном, растворилась во мгле. — Я хочу примкнуть тебе, — опустился на колено. — Прошу, сохрани мне жизнь, — склонил голову, а в его руке сверкнул кинжал. Темное-сизое небо распростерлось над головами ангелов, остановившихся на холме в нескольких километрах от башни. Морской бриз с океана, окружающего земли круга Зависти, обнял их солеными потоками, прошёлся по крыльям. Взгляд Люцифера скользнул по старой башне, переливающейся бирюзой. Они вернулись к своим человеческим обликам, дабы их истинное существо не уничтожило один из островов самого низкого уровня преисподние. — Где Аластор? — спросил правитель Ада, заметив отсутствие демона. — Он шел за мной, — Эмили нервно осмотрелась. — Проклятье! — выругавшись, Морнингстар намерился возвратиться в башню. Аида выставила руку вперёд, сдавливая телекинезом шею брата. Отняла кислород, вынуждая его лишиться чувств, под изумлённые взгляды других серафимов. — Мне жаль, но ты его уже не спасёшь, — печально произнесла ангел смерти, опуская ладонь, по ее щеке скатилась слеза. — Азраэль, ты что сейчас сделала? — встревоженно спросил Михаил, хватая сестру за руку. — Не дала ему погибнуть зря, — процедила сквозь зубы. — Аластор намерено остался в башне. — О чем ты? — старший серафим крепче сжал ее запястье. — Объяснись немедленно! — Нельзя было исключать вероятность освобождения Разрушения, и у него появилась задумка, — поджала губы, голос ее дрожал. — Мелкий демон не будет расценен Хаосом в качестве угрозы. Где человеческая душа, а где сила равная Богу? Он сумеет подойти ближе и нанести вред, я дала ему кинжал со своей кровью. Мало, тьму это не уничтожит, но яд ослабит, и у нас будет шанс отправить его обратно в темницу. — Благородный поступок для демона. Хаос мгновенно разорвет его сущность, — сухо произнес Михаил, не испытывая той же печали, что и ангел смерти, теряющая друга, понимающая, Люциферу будет ещё больнее, когда он все узнает. — У людей есть фраза «не суди книгу по обложке». Он делает это не ради мира, а для близких, которые будут о нем горевать, так что окажи милость, оставь свои высокопарные речи для другого! — вырвала запястье. Раздался вой дикого раненого зверя, заставляющий землю под ногами ангелов содрогнуться. Этот звук разлетелся по всему кругу, донеся до владений Левиафан, выронившей бумаги, подданные слугой. Все жители уровня обратили взор на остров, где отделялся камень от башни. — У него получилось, — Аида сжала кулаки. — Наш черед, мне необходимо ближе подобраться к Хаосу, пока он ослаблен. Их остановил столб света с небес, ударивший по остаткам строения. — Отец? — не поверил Михаил, почувствовав знакомую ауру. Земля в Гордыни задрожала, когда из белого шара вырвался луч и направился к башне Правосудия, обращая ее в прах. Испуганная Чарли вместе с остальными вышла за пределы отеля, чтобы узреть озаряющую мощь. Могущество, ощущаемое на коже волнами энергии. — Что это? — спросила принцесса, застывая в изумление, как и все в городе, устремившие свой взор на невообразимое зрелище. — Проклятье, — шикнул Хаск, сжав руку в области сердца. Он почувствовал, как обрывается его связь с Радио демоном. — Тебе плохо? — обеспокоено спросил Энджел, опуская руку на плечо своего парня. — Трудно сказать, — кот печально взглянул на Чарли, не желая ей говорить то, что она потеряла навсегда своего близкого друга. На глазе Ниффти появились слезы. Поток света прошёлся так же и по другим кругам, стирая в пыль старые башни. Сатана до хруста сжал перила балкона в своем дворце, наблюдая за падением Ziqquratu Uzzu. Асмодей, обнимая Физзи, беса в клоунском костюме, смотрел с тревогой на Ziqquratu š'l tašîltu, не решаясь вымолвить и слова, чувствуя огромную силу. Его парень испуганно прильнул ближе. Вельзевул прижала к себе гончего, не знала, что происходит, но чужеродная мощь заставила и ее испытать тревогу, когда Ziqquratu alâlu обратилась пылью. Маммон звучно выругался, рухнул и его старый дом Ziqquratu ešmarû от действий древнего существа. Бельфегор вздохнула, узрев уничтожение Ziqquratu jd' mûdûtu, потревожившее ее сон. Она уже после звонка Люцифера и беспорядков в своем круге готовилась к тому, что мир содрогнется от чего-то нового, однако хорошего или плохого не могла сказать. Ziqquratu pšh tapšuhtu ещё стояла, когда за ней следила напуганная Левиафан. Океан омывал одинокий остров огромными волнами, скрывающими за собой крышу, где было некогда ее убежище. Она ощущала, как тьма и свет сливаются воедино, вызывая дрожь в земле на дальние расстояние. Аластор, находясь внутри бесконтрольных потоков могущества двух древних существ, чувствовал, как отступает ощущение пустоты и разрастается надежда. Клинок отравленные кровью Азраэль потонул в темной массе, сжигаемой белым пламенем. Хаос отступал, возвращаясь в недра своей клетки, издавал рычание, шипение, крик боли, а сила созидания наступала на него, не давая прорваться за барьер. Радио демон рискнул обернуться, не боясь ослепнуть от образа, что не способно воспринять зрение смертного. Белые очертания человека, множество глаз вокруг, которые казалось следят за каждым жестом. Для оверлорда прошло несколько мгновений, прежде чем раздался безумный рев поверженного существа, сияние потухло, а Башня покоя обрушилась, погребая его под тяжёлыми камнями. Люцифер очнулся в своей комнате в отеле, которую он так и не успел обжить. Голова раскалывалась от потока информации, мыслей, образов, впивающихся в неё острыми шипами. Он помнил, как в последний раз смотрел на башню в круге Зависти, страх за близкую душу, а после темнота, через которую прорезался знакомый свет, принадлежавший отцу. Резко встал на ноги, желая узнать, что произошло и что с Аластором. Его остановил грустный взгляд Азраэль, сидящей в кресле и ожидающей пробуждения брата. — Он мертв, — ответила на вопрос, который король Ада не озвучил вслух. — Зачем ты меня остановила? Я мог его спасти, — голос прозвучал холодно, отстранено. Он сел на кровать, ощущая как разрастается пустота в грудной клетке. — Ты бы ему не помог, лишь помешал своим порывом, — поджала губы, сдерживая себя от того, чтобы выразить горе. — Это не было случайностью, я прав? Вы оба заранее все продумали? — горько усмехнулся, стискивая ткань под ладонью. — Точнее он, я лишь помогла, — Аида встала, сложила руки на груди и прошлась по комнате к окну. — Хаос бы не подпустил ни одного из нас близко, в человеческой душе он угрозы не увидел, этим Аластор и решил воспользоваться. Я дал ему кинжал со своей кровью, чтобы ослабить, и мы смогли ударить по нему, вернуть обратно в клетку. Твой парень знал на что идёт, у него не было и шанса уйти с линии атаки, — смахнула слезу. — Отец всё-таки вмешался. Он запрятал тьму обратно, оставляя все те же условия. Я и Михаил стёрли любые упоминания о нем в библиотеке Рая. Рассчитываем, посвященные будут держать язык за зубами. — Азраэль, — сухо позвал Морнингстар. — Уходи, и не только из моей комнаты, но и из Ада. Не хочу тебя видеть. Ангел смерти печально вздохнула, не стала она оспаривать решение брата, понимала, ему больно, и он жаждет искать виновных. Хотелось бы ей стать его утешением, но ее поддержка не будет принята, оставалось рассчитывать на остальных. В руках девушки появилась флэшка, опустила вещь на стол рядом с Люцифером, после закрыла за собой дверь. Правитель растерянно покрутил оставленный сестрой предмет со своим именем в руках. Ему ничего не хотелось: ни говорить, ни плакать, ни видеть кого-то. Слушать оправдания родных тем более. Внутри ничего, кроме разрушающей пустоты, медленного осознания утраты, отрицания реальности. Чувствовал себя обессиленным. Как в бреду подключил устройство к ноутбуку. Секунда, появилось знакомое лицо, которое сложно было разглядеть из-за помех. Аластор не любила камеры, а его силы влияли на устройства вокруг, если он сам не уменьшал радиоволны. — Может прекратишь? — строго спросила Азраэль за кадром. — Мы пытаемся снять послание. — Может я оставлю ему письмом, зачем портить все техникой? — возмутился в ответ Радио демон, вызвав улыбку у падшего. Не мог чертёнок обойтись без ругани в адрес новых технологий. — Малыш, это важно, так что оставь свои принципы для другого случая, — голос Аиды прозвучал раздраженно. Картинка стала четкой и перед взором камеры предстал демон, занявший диван в пространстве одного из номеров. Казалось он хотел улыбнуться, но передумал. Прокашлялся, давая себе время. — Здравствуй, Люци, могу смело предположить, раз ты смотришь эту запись, значит моя задумка сработала, но к собственному сожалению у меня нет возможности разделить с тобой радость победы, ибо я погиб, — отвёл глаза в сторону, казалось ему не хотелось говорить. — Знаю, будешь злиться на меня, Азраэль, но не сумел поступить иначе. Ты бы пожертвовал всем ради спасения близких, включая свою жизнь, а я не мог этого допустить, не знаю, может в этом и заключается суть любви, когда ты ставишь одного человека выше себя и своих интересов. Мне прежде не был свойственен альтруизм, однако в этот раз я должен был сделать все правильно. Моя последняя просьба, прости Азраэль, разреши ей забрать Ричарда, дай время своему горю, но отпусти после. У тебя есть Чарли, не бросай ее. Ты король, не забывай, что несёшь ответственность за всех, не позволяй себе вновь скрыться от мира. Прощай. Anāku r'm ra'âmu attû. — Идиот! — крикнул владыка Ада, кидая ноутбук в стену, отчего тот разлетелся на запчасти. — Это у меня сила, это я должен был защищать вас всех, — прижал колени к груди, разрыдался, не в силах больше справиться с болью. Ему только удалось найти утраченное, дотянуться до счастья, и все в мгновение исчезло, словно он разрушает все, чего касаются его руки. В гостиной собрались все, кроме короля. Они ожидали объяснений от Азраэль, поскольку от Эмили слышали лишь всхлипы и слова о том, что Аластора больше нет. Ангел смерти не жаждала повторять все вновь и вновь, словно беря на себя вину за решение принятое другим, однако и умолчать не получилось. Мягко, она рассказала о событиях после их ухода, не скрывая того, что все это было задумкой Радио демона. — Это неправда! Он жив! Его всего лишь нет здесь! — крикнула Ниффти, стискивая маленькие пальчики в кулак. Энджел обнял малышку, видя слезы, катившиеся по ее щекам. Он сам с трудом подавлял всхлипы. Чарли уткнулась носом в плечо Вэгги, рыдая. Защитница пыталась успокоить принцессу, но у самой глаза были на мокром месте. Хаск тяжело вздохнул, он уже успел оплакать босса наедине с собой, как только оборвалась связь. Разлил по стаканам виски. Первым его схватил Ричард, сразу опрокинул и постучал пальцем по стеклу, прося новую порцию. Бармен не стал отказывать. Даст присоединился к ним, а вскоре и остальные разобрали сосуды. В такие моменты правильно произнести речи, вспомнить хорошее, забыть плохое. Никто не сумел подобрать слов, ком в горле застрял. Все осознавали принесённую жертву: тихую, не просившую оваций или пояснений, такую, которая казалась неестественной для Аластора, полностью выбивая из колеи. — Хороший план, — Лилит единственная не коснулась стакана, не оплакивала. — Мы можем быть ему благодарны или мирозданию, что послало нам столь сообразительного грешника. — Мама! — сухой и безразличный тон задел Чарли. — Разве так можно говорить? Тем более сейчас! — Шарлотта, он не первый демон, что умрет на твоём пути, — строго произнесла королева. — Будучи наследницей, ты должна осознавать, мы не можем оплакивать каждого импа, гончую и душу, на нас гораздо больше ответственности, нам не позволено уходить в себя, как любит делать твой отец. — Папа! — неожиданно осознала Чарли. — Он знает? — обратилась к Азраэль. — Да, — кивнула Аида, — именно поэтому мне предстоит покинуть Ад, король более не желает видеть мою персону в своих владениях. — Я поговорю с ним, — младшая Морнингстар коснулась руки тетки, крепко сжала. — Ты не виноват, Аластор сам так решил и, — новый поток слез. Чарли было больно, но ещё сильнее раздирали изнутри мысли об отце. Какого ему сейчас? Она была совсем ребенком, когда папа потерял маму, но даже тогда из обрывков детских воспоминаний могла выловить один важный момент — это для него нестерпимо. Падший, не сумев преодолеть боль, в те дни отрекся от всего. Что же будет сейчас, когда он получил второй подобный удар? В спальне принцесса не обнаружила короля. Она прошлась по разбросанным, сломанным вещам, ища следы, задаваясь вопросом, куда тот мог пойти. Нашла среди деталей некогда рабочего ноутбука флешку с именем родителя. Забрала ее и покинула комнату. Азраэль тем временем прощалась с ребята. Отошла с Ричардом, обняла, пообещав, найдет способ вернуться к нему. — Надеюсь его гнев и боль когда-нибудь утихнут, — грустно сказала ангел смерти, сжимая в пальцах ладони бывшего охотника. — А если нет? — встревоженно спросил Ричард. — Искупление всё ещё доступно. В Раю будет сложнее, но я что-нибудь придумаю, — ободряюще улыбнулась. — Подождёшь меня? — Не знаю, тут столько красивых бестий, — попытался пошутить, но его поцеловали. — Ты забываешь, дорогой, я читаю мысли, — рассмеялась. — Спасибо, — кивнула. — Ещё увидимся, пусть и не скоро, — открыла портал, исчезла в нем. Укрывшись с головой одеялом, Чарли вставила флешку в ноутбук. Она не сводила покрасневших влажных глаз с картинки, представшей перед ней. С каждым словом, сказанным Радио демоном, увеличивалось ощущение боли в груди. Она не могла контролировать влагу, текущую по щекам. Под конец разрыдалась навзрыд. Громко крича, чтобы освободиться. Прижала к груди колени. Пространство вокруг нее наполнилось ветром, сносящим все на своем пути. — Милая! — застав принцессу в таком положении, Вэгги кинулась ее обнимать, хотя сама не могла справиться со слезами. — Это я во всём виновата! — кричала младшая Морнингстар, прижимаясь к любимой, ища хоть какую-то твердую опору, ибо по ощущениям она сейчас тонула. — Будь бы я сильнее, то Лют не схватил нас. Это я забрала кровь отца, хотя могла этого не делать. Не освободись из-за меня Хаос, Аластор был бы жив, — вжималась в Вэгги, чувствуя, как ее разрывает вина за случившееся. — Почему я такая слабая? Как могла дать ему умереть? — Ты не виновата, — шептала бывшая экзорцистка, целуя золотую макушку. — Он сделал это ради нас всех, мы должны быть ему благодарны. — Я обещала защиту и безопасность здесь в отеле, а сама ничего не сумела им дать, — не унималась Шарлотта. Ее тянуло на дно скорби, и она не могла остановить боль, пожирающую каждую клеточку души. Ее друг, надёжный товарищ, второй отец лишь недавно раскрылся, стал меняться, обещая счастливо будущее, однако все это кануло в Лету. Люцифер не появлялся несколько дней. Чарли звонила, обивала порог дома, но отец ей не отвечал. Она не знала, где его искать и что делать. Он необходим был ей в их совместном горе, знала, что так же и ему нужно утешение того, кто сумел бы понять тяжесть этой утраты. Принцесса жаждала прижаться к нему, оплакать близкую душу, но папы рядом не оказалось. Сам же правитель парил над руинами Башни Покоя, в надежде найти тело, похоронить. Так же поступают люди, когда кого-то теряют? Ему необходим был этот ритуал, но все, что сумел обнаружить падший — безжизненный камень. Пустоту внутри наполнил гнев, вымещая все другие чувства. Люцифер хотел крушить, убивать, наказать тех, кто предал и приложил свою руку к гибели чертёнка. Они виновны в его смерти, и их боль обязана утолить его скорбь. Три князя познали истинного дьявола. Левиафан покорно склонила голову, стоило королю явиться к ней в своем истинном облике, который он демонстрировал перед ними лишь однажды, в начале пути, чтобы те, кто не желал подчиняться, приняли падшего как правителя. И вот вновь ему необходимо скинуть маску добродушного простака, напоминая кто перед кем преклонил колено. Маммон просил пощады, дрожа от страха, когда вновь узрел своего настоящего короля. Сатана же рискнул вступить в бой и потерпел крах, как и в прошлый раз. Люцифер не стал устраивать очередную казнь, выпустив злость, оставил предателей зализывать раны, что не скоро затянутся. После к нему вернулась пустота, апатия, пропало желание жить. Месяц он держался из-за Чарли. Она была рядом все время, приходила в их дом, ставший походить на шкатулку воспоминаний, причиняющих лишь боль. Он не хотел смотреть на чужие вещи, хранившие дух близкого человека, и избавиться не сумел, будто отречься от любимого. Шарлотта так же жила с этим горем, но не могла запереться с отцом навечно. Ее визиты стали реже, она пыталась идти дальше, тянула к себе Люцифера. В нем же вновь нечто перемкнуло, как и после развода. Сил не было ни моральных, ни физических. Головой понимал, так нельзя, а собраться не мог. Вновь уточки, вино и затворничество. Вновь закутывался в одежду дорогого человека, ища знакомый запах. Глядя на вещи, терялся в прошлых счастливых воспоминаниях. Лилит злилась, ругалась, а под конец с ее губ сорвалось: «Есть вещи важнее наших личных привязанностей, и он это знал в отличие от тебя. Понимал, жизнь одного существа не может перевести миллиарды». Слова ранили жестоко и больно, нанося удар кувалдой по и так ослабленному разуму. Чарли, даже понимая маму, ужаснулась, услышав от нее подобное в сторону отца, ибо его чувства ей были так же не чужды. Жестоко и честно, но Лилит по-своему пыталась вернуть падшего в строй. Следующей на помощь пришла Бельфегор, принесла лекарства, прежде принимаемые Люцифером во время затяжной депрессии. Она без приглашения явилась на порог его дома, застав правителя не в лучшем состоянии: растрёпанного, в помятой одежде, с осунувшимся лицом. Пустил князя Лени, хотя в последнее время никого не желал видеть. — Мне не нужны таблетки, они все равно не помогают, — угрюмо произнес, ложась на диван, Бель устроилась в кресле. — Все лучше, чем твой способ справиться с горем, — указала на кофейный столик между ними с несколькими пустыми бутылками вина. — Я делала эти лекарства с учётом твоей ангельской регенерации, будь добр, хотя бы пропей курс, чтобы мои усилия не были потрачены в пустую, — сложила руки на груди, на демоницу угрюмо взглянули. — В прошлый раз процесс был медленнее. — В прошлый раз все были живы, — раздражённо цокнул языком, — и у меня была надежда. — Би и Оззи так же рвались к тебе, — хмыкнула Бельфегор. — Хотели помочь, но ты знаешь их методы. У одной это закинуться наркотиками и запить все алкоголем, другой бы подобрал тебе девчонок и парней схожих с твоим Радио демоном. — И тут бы Асмодей прогадал, — хмыкнул Люцифер. — Похожих не будет, никто не сможет передать его манеру общения со мной. — И какая же она? — поинтересовалась Бель, ощущая себя психологом, занимающимся нерадивым пациентом. — Он первый грешник, пославший меня, вместо того, чтобы трепетать, при этом прекрасно знал соотношение сил, — улыбка, старое воспоминание согрело изнутри. — А его реверансы с издёвкой в мой адрес, так разве что шлюхе можно кланяться под фонарем, но не королю. — Попахивает мазохизмом на эмоциональном уровне, — потешилась с описания Бельфегор. — Любишь ты дерзких, Лилит такая же. — Это можно назвать моими личными галочками, — закрыл глаза. — Бель, я буду в порядке рано или поздно. Руки на себя точно не наложу, не надо ко мне приходить. Как и в конце бытия человека изначально явился свет, что стал обретать формы и очертания. Потом восстановилось сознание, разум сложил элементы из прошедших мгновений, сотворил образы и выкинул в реальность. В ней Аластор оказался в светлой зале, ослепляющей переизбытком золотого, белого, голубого. Контраст на фоне тех цветов, к которым прежде привыкли его глаза. Он уже решил, что и после ещё одной смерти есть жизни. Вероятность этого разлетелась на осколки разумных доводов, когда он увидел перед собой высокую женщину с шестью белоснежными крыльями. У нее была кедрово-коричневая кожа, белая радужка, голубовато-серая склера, густые фиолетовые ресницы. Над головой нимб, напоминающий корону с крупными острыми шипами. Серебристые завитые волосы. Она восседала за круглым столом вдалеке возле мраморных колон, оплетённых золотыми лозами винограда. Демон мог отметить для себя несколько фактов: серафим, в ее глазах страх, и она намного выше его. Прошёлся по каменной мозаике, изображающей Эдем. Звуки его шагов и постукивания трости, приобретшей бело-золотой цвет, отражался от высокого потолка и покрытых светло-голубой краской стен. Остановился рядом с женщиной, сумевшей вернуть себе самообладание. Она сложила руки перед собой на многослойной юбке платья и строго взглянула на мужчину, появившегося так внезапно в ее владениях. «Такого исхода событий я бы точно не сумел предсказать», — мысленно подметил Аластор, оглядываясь. Слишком светло в этом месте, свежо, прохладно. Он взглянул на тень рядом, в голубом и золотом свете она не выглядела столь угрожающе, как в Аду. — Приветствую, грешная душа, — спокойно произнесла ангел, обходя стол. — Меня зовут Сера, и я одна из старших серафимов Рая. Предполагаю тебе удалось пройти путь искупления и сожалею, что некоторое время не смогу обеспечить комфортные условия. — На теплый прием здесь я и не рассчитывал, если судить по информации, представленной маленьким ангелочком и Аидой, — усмехнулся, протянул запястья. — Надевайте кандалы, от вас большего не жду, хотя признаюсь, появление здесь для меня так же неожиданность. — Разумно, но никто не намерен тебя сковывать, — холодно произнесла Сера. — Ты не покинешь стен нашего дворца, пока мы не определим твою судьбу, как было с первым. Аластор не сопротивлялся, когда в офис по призыву женщины, оставленному с помощью золотой надписи в воздухе, зашло несколько ангелов экзорцистов в рогатых масках. Они провели его до массивных каменных дверей, затолкали грубо внутрь и заперли. Радио демон ожидал камеры с решеткой, получил же просторную спальню с огромной кроватью украшенной балдахином, камином с ангельскими статуями по краям, мягким диваном, книжным шкафом, отдельной приличных размеров ванной, больше похожей на бассейн. «Понятно откуда вся эта вычурность у королевской семьи. Если подобное предлагают пленникам, то как выглядят комнаты верхушки?» — насмешливо подумал оверлорд, подходя к окну, ему было интересно узреть Рай воочию. Как и Ад, Небеса перенял человеческие технологии и строения: от обычных коттеджей до многоэтажных вышек. Отличалась лишь цветовая гамма, чистота улиц, иная какофония звуков: менее яростная, нет перестрелок и криков о помощи. Золотой город выглядел богатым магнатом, окружившим себя всеми благами. Вдали виднелись горы, чьи верхушки были покрыты белым снегом, точно пирог глазурью. Аластор попытался узреть Эдем, первое творение этой обители праведников, тот сад, откуда был изгнан Люцифер, но не смог, а именно это место в Раю он жаждал увидеть больше всего. Стало тоскливо, когда вспомнил о короле. Боль не смогли унять новые эмоции и впечатления от произошедшего. «Как он там? Все ли хорошо с ним и другими?» — тревожные мысли закрались в голову вместе со страхом перед его дальнейшей судьбой. Хотя все казалось невесомым на фоне того, что он готовился к смерти. Кто знал, что его убьет не Хаос, а проклятый камень обрушившейся башни? «Как так вышло, что я искупился? В чем причина? Это же невозможно! Моя душа не предназначена для этого места! Чарли. Люцифер», — ходил по комнате, не в силах остановиться, размышлял, пытался придумать хоть какой-то план действий, просчитать ходы, но поток сознания был непреодолим, излишни хаотичен. Остановился перед зеркалом, с трудом подавил ругательство. Его одежда и облик изменились. Белые волосы, светлый пиджак с золотыми полосами, в таком же стиле рубашка, штаны, туфли. Глаза голубые, над ушками маленький нимб, однако больше беспокоили крылья, которые уже бывший демон охарактеризовал куриными. Приблизился к отражению, расстегнул несколько пуговиц, оголяя грудь. Закатал рукава до локтей. Не было не единого шрама, заработанного им в Аду. Вернулся к метаниям по комнате, будто это помогло бы ему хоть немного в правильной оценке происходящего. Отругал себя за перенятую от Люцифера излишни эмоциональную манеру в размышлениях. Выдохнул, возвращаясь на этап того, что он принял за свою смерть, встречную им с привычной улыбкой. Силой, вернувшей Хаос в клетку, был Бог. Он его сюда перенес? Нет. Аластор помнил, как создатель исчез перед крушением башни. Как было с Пентиусом? Погиб, защищая отель. Радио демон так же умер, спасая близких людей. Достаточно ли этого, чтобы получить билет наверх, тем более серийному маньяку? Мало, ведь им двигали личные мотивы. «Самопожертвование и расплата. Я спасал больше жизней, чем погубил, намного больше, поэтому система изменила мое место пребывания», — осознал, садясь на кровать, зарываясь пальцами в волосах. Ему всегда было плевать на искупление, он не тянулся к свету. Мир, окружающий демона, его устраивал. Больше всего сейчас оверлорд хотел быть не в золотой клетке, а рядом с близкими. Дверь в комнату отворилась. Аластор резко встал, готовый драться, если предстоит. Привычка, сформировавшаяся в бездне: необходимо себя защищать. Издавая лишь шипение, в пространстве появился Пентиус, затворивший за собой дверь. Некогда змееподобный демон с капюшоном кобры был облачён в белое, как и все жители Рая. Он взволновано поправил свой цилиндр, ощущая беспокойство перед знакомым, который известен как один из самых опасных демонов в Аду. Аластор помнил его в роли того, кто пытался напустить на себя грозность, но та являлась фальшивой, ибо человек перед ним не был прогнившим до костей. — Неожиданная встреча, — шипя, сказал Пентиус, подходя ближе. — Узреть Радио демона в Раю, мне казалось чем-то за гранью реальности. — Как и мне, — признался Аластор. — Предполагал, мне не стоит ожидать визитов. — Сера прислала, — признался бывший грешник. — Я с трудом привыкал к этому месту, и она посчитала меня лучшим собеседником для новичка, так же поднявшегося из Ада. — Что меня ждёт? И с чего вдруг такая забота? Если верить словам Эмили, тебя здесь не приняли с распростёртыми объятьями, — строго спросил, сжав крепче трость. — Они заботятся обо всех душах в своих владениях, пусть и не всегда так, как хотелось бы, — развел руками. — Скажи это маленькому ангелочку, — едко заметил Аластор, — или Азраэль. — Их тревога о душах не проявляется так, как принято у людей, — вздохнул Пентиус. — Ангелы строго следуют правилам. Мы нарушили их привычные устои, и сейчас они не знают, что делать. Будет суд, где примут решение, — Пентиус уловил пренебрежение на лице собеседника и некую злую насмешку. Ал предпочел бы сгинуть от рук Хаоса, а не небесных созданий, благороднее и куда честнее, нежели тебя разорвут за то, что ты невольно попал в место, где не жаждал оказаться. — Они не убивают души Рая, подобное чревато падением и без участия судей, — объяснил змей. — Святостью тут не пахнет, скорее трусостью или лицемерием, — раздражённо шикнул Радио демон. — Не привыкли руки марать. Поэтому тебе позволили остаться? — Решили, мои преступления не опасны для местных, я никого не убивал будучи человеком, лишь струсил, не сдав преступника и не остановив его, — голос бывшего грешника прозвучал грустно. — Твоя безобидность легко считывалась за напускной грозностью, над маской следовала поработать, — заметил Аластор. — Мой суд не пройдет так легко, — понятное заключение из выше сказанного, не требующее дополнительных вопросов. — Здесь нет необходимости во лжи, — улыбнулся. — Как остальные? Думал, следующего встречу Энджела. Мне любопытно, что случилось, раз твоя душа искупилась? — Они хорошо, насколько это возможно, — рассказал демон. — Оплакивали тебя, скучали, особенно Чарли, — не хотелось думать о других, знать об их чувствах и боли после «гибели» Радио демона. Тоскуют или радуются? Хаск должен быть доволен, его душа отныне свободна. — Хорошая девочка, — мечтательно вздохнул. — Хотелось бы мне ее отблагодарить за шанс стать лучше. — Сумеешь, если Рай перестанет вести себя как параноики с манией величия, — сурово произнес, не желая продолжать беседу со старым знакомым. Они не были друзьями в прошлом, и Аластор имени бы змея не запомнил, не окажись он в стенах отеля, как в общем и большинства убитых им в Аду созданий. — Мое попадание сюда нелепое стечение обстоятельств и не касается тебя. Дверь вновь отворилась. Радио демон напрягся, ожидая появления райской стражи. Хоть убить его не могут из-за вероятности отправиться вниз, однако приговорить к менее удобной клетке в их силах. Однако все опасения мужчины развеялись, когда он встретился взглядами с Азраэль. Она смотрела на него долго, точно не веря в происходящее. — Госпожа, — поклонился змей, встречая старшего серафима. Не посмотрев в сторону бывшего грешника, кинулась обнимать друга. Прижал к себе до хруста костей. — Отец мой все вышней, жив, — шептала, вынуждая Аластора наклоняться к ней. — Самаэль умрет от счастья, когда узнает, как и остальные, — стиснула в руках плечи демона, вглядываясь в лицо. — Если Рай позволит, — закатил глаза. — Об этом не тревожься, я смогу закрыть им рот в этот раз, — рассмеялась. — Скажи, ты хочешь остаться здесь? — спросила, но уже знала ответ. — Тогда не о чем беспокоиться, после всего они твои должники. Навредить, значит выставить себя не лучшими ребятами в глазах большинства. Будут брыкаться, информация быстро проникнет в массы, — взгляд стал жёстким. — Аида, ты не обязана идти против своих, — Аластор аккуратно убрал от себя руки ангела. — Я сам разберусь. — Долг платежом красят, — усмехнулась. — Пентиус, — обратилась к удивлённому змею, не ожидавшего такого близкого знакомства своего старого приятеля по отелю и одного из древних ангелов. — Я отменяю распоряжение Серы и сама позабочусь о новой душе. Ты свободен. — Хорошо, — склонился и исчез из комнаты. — Расскажи подробно, что произошло после того, как мы покинули башню? — Я следовал плану, притворился, будто хочу отречься от всех, подошёл близко к тьме. Щадить Хаос меня не собирался, но я быстро вонзил твой кинжал, а потом свет. Как понимаю Бог решил поучаствовать в спасение мира. Я уже выдохнул, собирался уйти, но меня завалило камнем, удар по голове, очнулся в Раю, — кратко все пересказал. — Значит жертва и исправление содеянного, — поняла к чему клонит демон Азраэль. — Котенок будет довольна, мы точно теперь знаем, как происходит процесс искупления. — Твой черед. Что случилось после моего исчезновения? — Особо нечего рассказывать, Люцифер выгнал меня, но послание я передала, — вздохнула. — Зная его, горюет так, что страдают все вокруг. — Понятно, — отозвался с сожалением, понимая, не только ссора с братом огорчает ангела смерти, но и отсутствие возможности увидеть Ричарда. — Малыш, я и вправду рада видеть тебя и уверена, хоть Самаэль будет злиться, вероятно долгое время станет удерживать под своим пристальным надзором, но все вернётся на круги своя, — ласково улыбнулась. — Что с Хаосом и информацией о нем? Предполагал, твои братья и сестры предпочтут уничтожить всех, — поинтересовалась Радио демон. — Мы стёрли всю информацию, — рассказала Аида. — Относительно тех, кому известно, взяли с них слово молчать, с каждого своим методом. Твоих только предупредили, не переживай. — Не разумно было хранить какие-то сведения, — подметил Аластор. — Но люди же пишут историю в книгах для будущих поколений, чтобы избежать ошибок, — повеселились с этого замечания. — И все же мы неизменно повторяем все по кругу, я не настолько оптимистичен, чтобы верить в то, что люди способны учиться на чужих ошибках, слишком глупы для этого. Пока сами не набьют шишки, не успокоятся. — Не хватает тебе веры, малыш, — хохотнула Аида. — Ангелы ее не предоставили, — поддержал шутку. — И все же разумнее кажется удалить и тех, кто знает, хотя я этого не хочу. Почему сохранили жизни? — Милосердие и надежда на лучшие качества, даже у демонов.