Игры древнейших

1. Бал не по плану

      Сквозь пузырьки вина в бокале бальный зал казался переливающимся магическими огнями, застывшим во времени между мирами и восхитительно роскошным. Леолин сладко улыбнулся грузному лорду Ивингу, ведущему под руку хрупкую леди Шахани, помахал рукой чете Редлик, как обычно шепчущимся о чём-то своём, соблазнительно закусил губу, заметив искорки интереса в глазах леди Альвинг — возможно, именно ей сегодня он уделит внимание после праздника. Кто откажется утешить богатую, несчастную вдову? Одним глотком допив оставшееся вино, он жестом подозвал слугу, оставил бокал на подносе и огляделся в поисках знакомых лиц. Неужто правда придётся пройтись по всем тёмным углам, чтобы отыскать Арвэля? А заодно и Делилу. Как хорошо, что они редко отходили друг от друга на приёмах.       Как назло — ни одной пары в зелёном и белом нарядах. Закованного в строгий китель Сегрейва и искрящуюся как сугроб посреди лета Хезерфорд было трудно с кем-либо спутать. Леолин едва слышно усмехнулся своим мыслям: цветов скандальных и загадочных герцогов будто намеренно избегали.       Ни намёка. Нет, не может быть! Не могли же они пропустить именины наследника!       — Кого-то ищешь? — ласковый голос позади заставил резко развернуться на каблуках. Довольная Делила протягивала Леолину бокал с вином, который он принял с щемящей радостью внутри. Всего несколько дней не виделись, а он уже успел заскучать!       Из-за всегда чуть опущенных век казалось, что она глядит исподлобья. Более загадочной её делала, пожалуй, только полуулыбка на тонких губах, сливающаяся с болезненного вида лицом. Делила осторожно коснулась заколотых в пучок светлых волос и склонила голову на бок, ещё сильнее походя на сову.       — Потерял одного хмурого зануду и магичку без чувства юмора, видела таких?       Делила тихо рассмеялась и поманила Леолина за собой, в тень. В одной из ниш притаился диванчик, где уставшие от суеты и шума аристократы могли уединиться и побеседовать. В опирающейся локтями на колени фигуре легко узнавался Арвэль: привычно собранные в тугую косу золотые волосы, позвякивающие от столкновений друг с другом медали, ломаный силуэт уставшего от жизни человека. Внутри заворочался червячок сочувствия, но Леолин не стал зацикливаться на этом чувстве — вместо этого приземлился рядом и потрепал друга по плечу.       — Снова ты грустишь, дорогой, а мог бы хоть раз в жизни обратить взгляд на чудесное убранство зала, раз уж люди тебя не привлекают.       — Я видел достаточно, — Арвэль вскинул голову, и его воспалённые глаза впились в лицо Леолина, выворачивая его душу наизнанку. Он испуганно отодвинулся и в знаке капитуляции поднял ладони. — Как вы можете веселиться, когда…       — Ты попусту тратишь нервы! — перебил его Леолин, закатывая глаза. — Если твой восточник невиновен, его никто не казнит. Уж ты-то добьёшься справедливости, а я подсоблю, — не удержался и подмигнул, пока Арвэль мрачнел всё сильнее с каждым словом. — Расслабься хотя бы сегодня.       — Леолин! — шикнула на него Дел, обнимая Арвэля сбоку. — Не слушай его лишённые сочувствия речи. И всё же мысли он высказывает правильные: ты не продвинешься в расследовании, если будешь и дальше убиваться. Попробуй отвлечься.       — Ничего вы не понимаете, — и снова он согнулся пополам.       — Императрица не просто так позвала нас сегодня. Я чувствую, что грядёт нечто важное, — ладонь Делилы прошлась по голове Арвэля. — Может быть, мы наконец-то женим нашего ветреного друга!       Леолин аж подавился вином от шока. Хрипя и пытаясь откашляться, он свалился с дивана и едва не угодил недавно приведённым в порядок лицом в начищенную до блеска плитку. Из отражения на него глядела маска из белил и румян с выпученными глазами.       — Прошу прощения? — голос звучал истерично.       Со стороны Арвэля послышался смешок, Дел, не сдерживаясь, хохотала. Она сейчас сделала это специально?! Ещё подруга называется! Леолин обиженно засопел, но с колен подниматься не спешил — наоборот опёрся спиной о диван.       — Я женюсь только на перерождении своей основательницы, моей верности больше никто не заслуживает!       — А как же наследники? Ты всё-таки не молодеешь, — Дел подала ему руку и помогла встать. Губы расплылись в благодарной улыбке.       — Мне ничего не мешает признать бастарда, — хищный взгляд обратился на Арвэля, который сильнее посмурнел от услышанного.       — Я не отдам тебе Лорет, даже не мечтай. Ты от неё отказался, теперь пожинай последствия.       — Тихо-тихо, не ссорьтесь, — мягко попросила Дел. — Арвэль прав, Леолин. Он воспитал Лорет, будет нечестно, если она перестанет быть Сегрейв.       — Да я и не претендую, — глаза сами закатились. — За полукровку высшее общество меня по голове не погладит.       — Как всегда думаешь исключительно о мнении окружающих.       — А о чём мне ещё думать, родной? От этого зависит моё благосостояние!       — Я же просила, — Дел недовольно качнула головой. — Лучше поглядим на Их Величества, они скоро должны выступить перед народом.       — Я побуду тут, — недовольно фыркнул Арвэль. — Видеть не могу эти довольные лица, сразу блевать тянет.       — Как грубо, — хмыкнул Леолин, поправляя фиолетовый камзол и штаны в цвет. — А я, пожалуй, соглашусь с милой Дел и даже позволю себе пригласить её на танец.       — Я милостиво принимаю ваше приглашение, милорд, — она сделала вид, что приседает в реверансе. Леолин, в свою очередь, слегка поклонился. — Но извольте подождать, пока я убеждаю брата выйти в свет. Его совершенно нельзя оставлять без присмотра!       — Шуты, — фыркнул Арвэль. Но его губы всё равно довольно дрогнули.       Леолин ещё немного покривлялся и резво зашагал на свет, позволяя им остаться наедине. Ощущение, что что-то надвигается, застыло в сгустившемся воздухе — может, опасения Арвэля насчёт его восточника были не так уж преувеличены. Но думать об этом дольше двух мгновений тяжело. Лучше обратить искрящийся взгляд на гостей вечера, с одним из которых он едва не столкнулся.       — Лорд Кабьер! Какая встреча! — сильные руки мужчины сомкнулись на плечах, удерживая от того, чтобы уткнуться носом в его солнечное сплетение. Леолин вскинул голову и узнал в рыжих вихрях и довольной улыбке Лорентина Сонруж.       — Лорд Сонруж! Рад, что вы успели вернуться из поездки вовремя.       Их с Лорентином было трудно назвать близкими друзьями: слава о нём гремела больше на территории Коллегии, но отголоски доносились и до остальной Империи. Леолин знал о нём не больше остальных, и это раздражало до зуда под кожей. Должно же быть хоть что-то за образом гениального боевого мага и опытного политика! Пусть эти мысли и не задерживались в голове дольше необходимого. Зачем, когда есть развлечения, бочки вина и плотские утехи?       — Не то чтобы у меня был выбор, — басовито рассмеялся Лорентин и сложил руки за спиной. — Боюсь, если бы я действительно не успел, леди Сегрейв сожрала бы меня с потрохами.       — Вы привезли в столицу юную Амаранту? — брови удивлённо взлетели.       — Только никому не говорите, это должно стать сюрпризом, — Лорентин озорно подмигнул и оглянулся. — Боюсь, мне следует поторопиться. Благодарю за беседу и хорошего вам вечера, милорд.       — Взаимно, — задумчиво отозвался Леолин.       Арвэль будет счастлив! Племянницу он готов на руках носить, особенно после смерти сестры — Альцину он всегда выделял из всех. В тонкости их отношений Леолин не вникал, знал только, что Арвэль долго ругался с зятем, желая забрать Амаранту себе.       Тряхнув головой и позволив волосам рассыпаться в беспорядке по плечам, он продолжил путь к середине зала. Ненавязчивая музыка становилась громче и резче с каждым шагом, приглашая гостей выстроиться в ряды перед появлением императорской семьи. Троны на возвышении пока пустовали, но слуги уже торопливо открывали главные двери, откуда должны были появиться императорская чета и виновник торжества. Кронпринц Шамус Ларимет.       Леолин отвлекся всего на секунду, стоило Дел подхватить его под локоть, как вдруг торжественно зазвучали трубы и барабаны, а над залом разнёсся усиленный магией голос распорядителя:       — Леди и лорды! Встречайте! Их Императорские Величества император Инаанн Ларимет и императрица Моргана Ларимет!       Разительно отличающиеся, но тем не менее удивительно подходящие друг другу, Их Величества чинно спустились по лестнице и прошествовали вдоль склонившихся в пояс дворян к трону. Взгляд императрицы отчего-то задержался на макушке Леолина, который чувствовал её пристальное внимание всем телом, но старался не волноваться слишком явно. Он ведь… не творил ничего особо предосудительного? Или с чем-то всё-таки переборщил? Благо, мгновение истинного ужаса закончилось — наконец, можно поднять взгляд на набравшего в грудь воздуха распорядителя.       — Леди и лорды! Встречайте! Его Императорское Высочество кронпринц Шамус Ларимет и леди Рейна Каллье, графиня Иокрутская!       На площадку ступили два человека в алом. Его Высочество вёл свою спутницу бережно, медленно, чтобы, не дайте боги, она не споткнулась и не полетела вниз с крутых ступенек. Шепотки лордов и леди терялись в песнях флейты и арфы, но куда больше Леолина удивило побледневшее лицо Дел. Она наклонилась к нему и одними губами произнесла:       — Её Величество запретила сыну появляться с леди Каллье на балу. Охране было велено всеми способами задержать её. Не знаю, как ему удалось провести её, но…       — Императрица будет в ярости, — мрачно продолжил её мысль Леолин и перевёл взгляд на трон. С его места отлично было видно, как пальцы Её Величества впились в деревянные подлокотники.       Кронпринц вывел леди Каллье на середину зала и подал знак музыкантам. Остальные аристократы тоже образовали пары, готовые закружиться в ритме вальса. Дел потянула Леолина к стене, к которой привалился Арвэль, игнорируя все его попытки сопротивления и возмущения. Притащил наследничек любовницу на бал в честь своего дня рождения, и что теперь? Неужели им тоже надо отказаться от праздника из-за такой ерунды?       — Что теперь будет? — голос Дел дрожал, глаза бегали по залу, избегая императрицу. — Она точно не накажет тебя, Арвэль?       Вот чего она боялась… Леолин, будто только что прозревший, взглянул на непроницаемое лицо Арвэля с тревогой и закусил губу. Такое важное задание не поручили бы кому-нибудь другому! И именно поэтому Дел знает, что девчонка кронпринца — нежеланная гостья!       — Всё шло по плану, иначе меня бы оповестили, — его брови нахмурились лишь сильнее. — Теперь уж… на всё воля божья.       — Воля одной конкретной мраморной богини, — с нервной усмешкой поправил его Леолин.       Не стоит зацикливаться. Императрица выделяет Арвэля, не станет она его сурово наказывать. Не станет ведь?

2. Глупость или наглость?

      Тревожная тишина обволакивала. Скрытые в нишах светильники едва слышно потрескивали, на периферии мельтешила служанка, поправляя рюши и банты на пышном платье. Рейна вскинула голову, вглядываясь в роскошное зеркало в два человеческих роста в поисках изъянов. Опасно покачивающаяся высокая причёска по последнему слову моды, выбеленная кожа с двумя красными кругами на щеках, слегка приоткрытые губы — она выглядела идеально по представлениям высшего общества. Но всё равно казалась самой себе неправильной. Пришлось зажмуриться, чтобы вспомнить, для чего она шла на такие жертвы.       Не время сейчас раскисать! Если для того, чтобы однажды надеть на себя корону, нужно терпеть толстый слой косметики на лице — она согласна! Проклятые восточные нравы, уродующие по-настоящему красивых мужчин и женщин. Рейна незаметно скривилась, сверкая сталью в необычных глазах.       — Готово, миледи! Сегодня вы затмите всех! — довольно воскликнула служанка и широко улыбнулась.       — Благодарю за помощь, — вежливо ответила Рейна. Трудно было отказать себе в соблазне ещё разок покрутиться, чтобы разглядеть в отражении каждую деталь талантливой работы. Его Высочество не поскупился…       Впрочем, если бы ей предоставили возможность выбирать фасон, она никогда не заказала бы ничего столь… открытого. Не покидало ощущение, что грудь вот-вот вывалится из туго затянутого корсета. Почему императрице позволено скрывать кожу, а аристократки вынуждены выглядеть вульгарно?! Губы поджались, ещё сильнее походя на напряжённую линию. Несколько долгих мгновений ушло на то, чтобы расслабить лицо и вернуть ему праздную надменность. Сегодняшний вечер приблизит её к заветному замужеству и трону. Необходимо лишь немного потерпеть…       Первым же указом будет запрет на слишком глубокое декольте!       — М-м-м, отлично выглядишь, — лениво прозвучало из-за спины.       Рейна резво развернулась на каблуках и присела в глубоком реверансе, исподлобья изучая выступившего из тени Его Высочество. Одетый в восточные шелка, сверкающий хищным прищуром и довольной ухмылкой, он уже сейчас создавал впечатление человека, которому принадлежал этот мир. Не возникало сомнений, что однажды так и будет — родители ни в чём не отказывали старшему сыну. Рейна мысленно скорчила рожу, но постаралась ничем не выдать, что испытывает к нему отнюдь не щеночью преданность и восхищение.       Она знала, что выполняет роль диковинной зверушки. Что ж, терпимо. Ради короны можно и наступить на горло своей гордости.       — Благодарю вас, Ваше Высочество, для меня честь…       — Ох, оставь все эти церемонии для аудиенции с мамой, — Его Высочество хохотнул и подошёл ближе. — Лучше погляди, как хорошо мы смотримся вместе. Мама обязана оценить.       Развёрнутая сильными руками обратно к зеркалу Рейна окинула их фигуры заинтересованным взглядом. И правда, выглядели они отлично. Статный, лощёный юноша и едва достающая ему до предплечья хрупкая девушка — идеальное попадание во все представления высшего общества о достойной паре. Ладони Его Высочества сомкнулись на талии, горячее дыхание коснулось её уха.       — Мне очень хотелось бы остаться здесь и не выпускать тебя из объятий.       — Прошу вас, не надо… — жалобно выдохнула Рейна, изображая, что не испытывает отвращения к похотливому блеску его радужек. Может сколько угодно считать её куском мяса! Всё равно не получит, пока не женится! Пусть думает, что она всего лишь смущена.       — Недотрога, — хихикнул Его Высочество и легонько щёлкнул её по носу. — Будь готова, тебя объявят вместе со мной после родителей. Я пошлю служанку, когда будет пора. Мы же не хотим испортить маме сюрприз.       — Как вам будет угодно, — Рейна покорно опустила голову и сделала ещё один реверанс, наблюдая в отражении, как он покидает комнату.       Наконец-то можно выдохнуть.

***

      Яркий свет бил по глазам, но ощущения лучше Рейна не испытывала за всю свою жизнь. Всё высшее общество пожирало её глазами, будто она была одной из древнейших. Так искренне она давно не улыбалась — пойти против воли императрицы определённо того стоило. Его Высочество осторожно придерживал её руку на своём локте, гордо демонстрировал всем подданным и вёл столь нежно, что можно было подумать, словно она уже называлась его супругой.       Первый танец принадлежал только им.       Музыка усиливалась по нарастающей, звучала всё громче и звонче, ноги так и просились пуститься в пляс. Восторг захлёстывал волнами, пока они дожидались начала в стойке. Повёрнутая налево голова позволяла оценить, сколько людей последовали за своим кронпринцем и выстроились вокруг них. По ушам ударил первый аккорд.       Его Высочество сразу же закружил её, давно привыкший к резким, страстным движениям. Первые несколько секунд Рейна ещё пыталась обращать внимание на счёт, но в конце концов сдалась во власть умелых рук. Невозможно пропустить поворот или забыть, на какую ногу наступать, когда грудь прижимается к груди, на лице напротив сияет залихватская улыбка, а музыка уносит за пределы душного зала.       Губы довольно изогнулись, стоило Его Высочеству подхватить за талию и поднять в воздух. Вот она — свобода… Даже в объятиях неприятного и избалованного наследничка её можно испытать. Стоит лишь ненадолго отпустить себя.       Танец закончился внезапно, взгляд немного плыл — хорошо, когда есть кому отвести в менее людное место… Рейна резко тряхнула головой, осознавая, что они приближаются к императорской чете. Неужели нельзя было отложить? Им обязательно так скоро знакомиться? Взгляд императрицы будто схватил её в тиски и не отпускал, пусть весь её вид и выражал снисходительную благожелательность. Главное не демонстрировать свою уязвимость. Её Величество слишком сильно ценит свою репутацию и любит сына, чтобы вредить его игрушке на глазах у всех.       Вдох-выдох. Они ступили на короткую лесенку.       — Ты был великолепен, сынок! — император весело вскинул брови и оценивающе осмотрел Рейну. — Представишь нам свою очаровательную спутницу? Боюсь, нам не довелось пока познакомиться, как следует.       — Отец, мама, — Его Высочество прочистил горло и подарил каждому из родителей по поклону. — Позвольте представить вам Рейну Каллье, мою хорошую подругу, любезно согласившуюся составить мне компанию сегодня.       Подругу… Всего лишь? Стоило огромных усилий не бросить на Его Высочество возмущённый взгляд. Вместо этого Рейна вложила всю грацию в глубокий реверанс.       — Ох, леди Каллье, не зря вы показались мне знакомой! — в голос императора закралась грусть. — Соболезную вашей утрате, ваш отец был достойным человеком и графом.       — Благодарю, Ваше Величество, вы очень добры, — ответила, опустив взгляд.       Кто бы мог подумать, что сам император знает подробности той истории? Едва ли он мог запомнить каждого лорда необъятной Империи. Если только… он не знал, что произошло на самом деле. Его улыбка резко перестала казаться такой уж дружелюбной. А от вида императрицы по спине скатилась капля холодного пота.       — Оставайтесь с нами, будет приятно побеседовать с вами, — Его Величество улыбнулся и встал с трона. — Мне следует произнести торжественную речь. Сын?       — Конечно, отец, — Его Высочество выступил вперёд вместе с родителем. Рейне пришлось сделать несколько шагов назад, оказываясь в опасной близости к императрице.       Музыка стихла, а вместе с ней — разговоры и смех аристократов. Люди ожидающе смотрели на своего императора, уже набравшего в грудь побольше воздуха. Его голос разнёсся над залом, благодаря магии достигая даже самых потаённых уголков.       — Я благодарен всем вам за то, что вы почтили нас своим присутствием сегодня…       — Надеюсь, вы понимаете, что ваше нахождение здесь — роковая случайность, которая больше не повторится? — холодно раздалось со стороны.       Рейна скосила глаза, рассматривая рубиновые серьги, тяжело покачивающие в её ушах. Её Величество глядела перед собой, как всегда похожая на всезнающую статую. Единственное, что выдавало её недовольство, — постукивающие по подлокотнику длинные ногти. С такого расстояния уже не казалось, что цвет её лица создавался с помощью белил.       — Боюсь, мне не совсем понятно, о чём вы говорите, — может, получится притвориться дурочкой?       — Очень жаль, если это действительно так, — её губы так медленно сложились в подобие улыбки, что Рейна успела поверить в богов и вновь разувериться. Весь мир перестал для неё существовать. — Ещё сильнее жаль, что вы не последовали моему предупреждению и не остались сегодня в своих покоях.       — Я всего лишь мелкая графиня, все эти хлопоты недостойны вас, — помилуйте, высшие силы, если вы действительно существуете…       — Куда важнее, как вы стали графиней, не так ли? — императрица, наконец, повернула голову, и взгляд её бесцветных глаз пробрал до костей.       Откуда она…       — Скажу откровенно, моему сыну вы не пара. И то, что вы сегодня здесь… не знаю, глупость это или наглость, но своей цели вы не добьётесь.       Ответить Рейна не успела: император закончил свою речь и вновь опустился на трон. Довольный Его Высочество приблизился и сжал её руку, притягивая к себе. Надо обратить на него внимание и перестать пялиться на Её Величество… Понять бы, что значит последняя её фраза. Это угроза?..       — Леди Каллье, хорошо себя чувствуете? На вас лица нет. Может, воды? — заботливо поинтересовался император.       — Благодарю за беспокойство, Ваше Величество, всё в порядке.       Она нашла в себе силы изобразить удовольствие и отступила за спину Его Высочества. Он ведь не отдаст её на растерзание матери?..       — Если позволите, мы сбежим танцевать, — он поклонился родителям, заставляя и Рейну сделать самый кривой в её жизни реверанс, и потащил за собой.       Безжизненный взгляд императрицы до последнего сверлил её лопатки. Что же теперь будет?..

3. В ногах императрицы

      В полумраке ниши, куда не доставали огни светильников, лицо Арвэля казалось ещё более озлобленным на мир и предвещающим беду. Дел уныло исследовала глазами лепнину на стенах, изредка тревожно поглядывая на профиль брата. Устроившийся в кресле напротив Леолин порывался вскочить и унестись праздновать, но какой-то не погрязшей в мелочности и разврате частичкой души осознавал, что друзей в горе необходимо поддержать. Даже если ему самому оно казалось несущественным. За спиной проносился танец за танцем, тост за тостом, однако императрица не спешила предпринимать никаких действий. Они словно три кролика в ожидании удава!       — Почему бы нам просто не уйти? — Леолин тяжело вздохнул и подпёр скулу кулаком. — Разве есть дело, где предаваться унынию? Если за нами до сих пор не послали, то вряд ли пригласят. А на казнь нужно идти со свежей головой и улыбкой на лице.       — Да ты первый начнёшь размазывать слёзы по щекам, когда тебя на эшафот потащат, — ехидно отозвался Арвэль. — К тому же, Её Величество хотела поговорить о чём-то со мной после бала. Мне велено дождаться. А вы двое можете идти.       — Никуда мы не пойдём! — воскликнула Дел и обожгла Леолина грозным взглядом. — Я не могу тебя бросить. И наш милый друг тоже.       Рот только приоткрылся в намерении высказать, что он ещё как может, но аккуратный кулачок перед лицом убедил промолчать. Зануда… Взгляд грустно прошёлся по пустым бокалам. Даже развлечь себя нечем!       На периферии неожиданно замаячил молодой человек, скромно сложивший руки за спиной. Леолин даже головы не повернул, только щёлкнул пальцами, протягивая:       — Надеюсь, ты принёс нам вина.       — Прошу прощения, лорд Кабьер, меня прислала Её Величество. Она желает переговорить с вами наедине.       Едва не поперхнувшись от удивления, Леолин внимательно впился глазами в фигуру слуги. Одетый в привычную красно-золотую ливрею, он ничем не отличался от остальных: такой же безымянный и сливающийся со стенами исполнитель чужой воли. Однако разум царапнуло смутное ощущение, что они раньше встречались. Неужели один из рабов императрицы, которых она привезла из дома?       — Уверен, что не перепутал меня с ним? — кивок в сторону Арвэля.       — Её Величество предвидела ваши сомнения и передала записку.       Леолин выхватил сложенную пополам плотную бумагу и развернул её, одновременно страшась и захлёбываясь жаждой узнать, что же там такое.       «Ниша за троном. Побойся богов и не пытайся сбежать. Арвэлю скажи, что планы изменились».       Резкие, отрывистые предложения никак не сочетались с витиеватым почерком, не содержали ни упоминания имени, ни намёка, что послание предназначено ему, а не, скажем, Дел, но Леолину ничего не оставалось, кроме как смириться. Императрица как всегда на шаг впереди: предугадала его намерение убраться отсюда как можно скорее. Ещё и слуга этот! Застыл с вежливой улыбкой едва ли не над плечом и терпеливо ждал. Беспомощный взгляд обратился на заинтересованных Арвэля и Дел, почти умоляя найти причину никуда не идти.       Если они увидят записку, точно что-нибудь придумают!       — Иди, раз велено, — помрачневший Арвэль кивнул на слугу и откинулся на спинку софы.       — Мы тебя подождём, — поддержала его Дел, и Леолин испустил горестный вздох. — Расскажешь, как всё прошло.       Пришлось, понурив плечи, последовать через весь зал к возвышению с тронами. Сверкающий улыбкой император о чём-то беседовал с лордом, которого не удалось узнать со спины. Да и рассмотреть внимательнее возможности не представилось — невольный проводник завернул за колонну и скрылся в тени. Тревога всё нарастала.       Поджилки тряслись не только в переносном значении, ноги казались ватными, а глаза бегали по окружению в поисках укрытия. Зажатый с двух сторон узким проходом Леолин едва ли не стучал зубами от пронизывающего каждую мышцу ужаса. Он ненавидел аудиенции с Её Величеством в отсутствие императора. Это всегда заканчивалось плохо.       Императрица изучала документы, устроившись в кресле, безжизненная, словно статуя. Завитки белых волос скрывали массивные серьги со сверкающим рубином, орлиный нос демонстрировал крутой нрав, а прищуренные глаза придавали её облику усталость. Леолин поклонился в пол, торжественно поздоровался, не забыв упомянуть, какая для него честь остаться с ней наедине и как он рад присутствовать на именинах их будущего императора. Её Величество на долю мгновения подняла бесцветные радужки и кивнула на кресло напротив, жестом выгоняя слугу. Поблизости не присутствовал даже молчаливый телохранитель.       — Если позволите, Ваше Величество, я хотел бы узнать причину моего здесь пребывания.       Если казаться наглым и самоуверенным, возможно, она не сможет надавить на больное? Леолин успел пожалеть о том, что открыл рот, когда её внимание, наконец, стало полностью принадлежать ему.       — Ты сам только что сказал, что у моего сына праздник. Чем не причина?       Голос не выражал совершенно никаких эмоций. Она над ним издевается? Напоминает, кому должна принадлежать инициатива в разговоре? Просто констатирует факт? В такие моменты безумно хотелось поверить в богов, которые обязаны подсказать и направить.       — Я имел ввиду…       — Перестань, — на долю секунды уголок её губ взлетел в ухмылке. Точно, всего лишь издевается. — Дело лорда Керра. Почему заседание из раза в раз откладывается?       Леолин сделал вид, что задумался, будто не понимал, о ком идёт речь. Это тот самый мелкий лордишка, возомнивший себя революционером и планировавший поднять восстание при помощи всех недовольных нынешней властью… Тот самый, сделавший подарок любезному господину министру, самому честному и справедливому.       — В деле появились новые свидетельства, которые не позволяют так сразу отправить виновного на плаху. Всё не так однозначно.       Её лицо не дрогнуло, и Леолин, как ни старался, так и не смог понять, поймала она его на лжи или нет. Пока императрица вновь не заговорила.       — Ты не поделился новыми свидетельствами с Арвэлем. Почему?       Проклятый тебя дери! Почему он сразу не подумал об этом моменте?! Главное сейчас не показывать растерянность…       — Это дело уже не касается его ведомства. Стоит добавить, что мой дорогой друг сейчас занят иным расследованием, мне не хотелось его лишний раз беспокоить.       — Государственные измены касаются исключительно ведомства Арвэля, — отметила императрица и протянула ему первый лист из своей стопки. — Я хочу, чтобы ты мне рассказал, почему леди Керр внесла представленную на бумаге сумму на счёт твоей дальней родственницы.       Чернила перед глазами расплывались. Леолин поднял беспомощный взгляд на бесстрастное лицо напротив и заметил искорки торжества. Она загнала его в ловушку и наслаждалась этим.       — Выкуп, — выпалил первое, что пришло на ум. — Родители леди решили отдать её за сына лорда Керра, а я всего лишь выступал свидетелем сделки.       С губ Её Величества сорвался вздох. Бровь иронично взлетела, и она передала ему ещё одну бумагу.       — Мои источники сообщают, что леди умерла в прошлом году во время эпидемии, а чета Керров имеют четырёх дочерей и ни одного сына. Счастье, не правда ли?       Сказать ему было нечего. Леолин отложил бумаги и сгорбился, уже чувствуя остриё меча палача на своей шее. Не стоило так рисковать… Императрица ни за что его не простит.       — Убивать я тебя не собираюсь, — спустя несколько мучительных минут произнесла Её Величество. Он поражённо выдохнул и поднял голову: на выбеленных щеках блестели слёзы. — Ты дурак, а не изменник. Но прощение придётся заслужить.       Леолин бросился на колени и ухватился за юбку её платья. В порыве чувств на подол обрушился шквал поцелуев, а из груди рвались благодарные всхлипы.       — Прежде всего ты закроешь счёт, а Керра отправишь на плаху.       — Да, моя императрица, как вам будет угодно, — почти шёпотом пробормотал Леолин, глядя на неё снизу вверх. Даже если придётся лобызать ей ноги, чтоб сохранить голову на плечах, он потерпит!       — Все деньги, полученные от его семьи, ты потратишь на свадьбу.       — Какую свадьбу?! — на этот раз не удержался от восклицания, но быстро вернулся к её юбке, навострив уши.       — Твою, Леолин, твою, — милостиво пояснила Её Величество, немного помучив его ожиданием. — Ты женишься на девчонке, которую мой сын сегодня привёл на бал.       — Нет, Ваше Величество, неужели нельзя иначе?.. Что угодно, но не это… — может, правда размазать по её туфлям помаду?       — Нельзя.       — А как же ваш сын? — истерично сорвалось с губ. — Он убьёт меня!       — Оставь это мне, — показалось, или она улыбнулась? — Сегодня она тоже об этом узнает. А завтра вы встретитесь у фонтана Сактии, чтобы обговорить детали. Ты меня понял?       — Вы не можете так со мной поступить…       — Могу и поступаю, — она слегка погладила его по голове. Как собаку. — И последнее: ты мне больше никогда не соврёшь. Иначе… — длинный ноготь красноречиво постучал по стопке документов.       Леолин представил, как его бросят в холодную темницу под министерством внутренних дел, как будут истезать и морить голодом, и покорно склонил голову. Всё будет так, как пожелает мраморная императрица. Этот мир принадлежал ей.       — Да, Ваше Величество, — он в последний раз поцеловал оборку на её юбке, — как вам будет угодно.

4. Ложь пред ликом богини

      Вновь перед глазами бесстрастное зеркало. Совсем не похожее на то, перед которым она дожидалась Его Высочество, пусть и не менее искусно выполненное. Дни слились в бурное течение, и Рейна тонула не в силах противостоять злодейке-судьбе. Сколько времени прошло? Неделя, две, месяц? Всё происходило так быстро: вот она отдавалась ритму танца и умелым рукам кронпринца, а через мгновение уже стояла на подмостке, окружённая торопливыми швеями. Будущий муж подарил ей превосходное платье, достойное древнейшей, но никак не мелкой графини с границы.       Жаль, что его цвет — фиолетовый — отныне ассоциировался с темницей.       Отец, наверное, был бы доволен. Скупо улыбнулся бы, отметив, что партии лучше ей не светит, поклонился бы в пояс лорду Кабьеру и прожигал бы её спину взглядом жёлтых радужек. Таких же, как у неё. Рейна до побелевших костяшек сжала расчёску и нервно оскалилась собственному отражению. Хорошо, что она позаботилась о нём заранее.       Отравленный родной дочерью он уже никому ничего не расскажет. И репутацию вечным недовольством не испортит.       Если бы ей только представилась возможность провернуть то же самое с этой нелепой пародией на герцога. Лорд Кабьер удостаивал Рейну исключительно пренебрежительно вскинутыми бровями, стоило им оказаться в одной комнате. Они даже поговорить не сумели, почти сразу скатываясь в споры на повышенных тонах! Отношение как к вещи раздражало до глубины души.       Какое он право вообще имел так себя вести?!       Пришлось несколько раз вдохнуть и выдохнуть, чтобы в очередной раз тоскливо признать: он имел полное право. Не возникало сомнений, что один из самых богатых мужчин Империи и взгляда не бросил бы на графиню с окраин, не перейди она дорогу императрице.       От желания разбить проклятое зеркало отвлёк тихий стук в дверь. Рейна обернулась, удивлённая внезапным визитом. Кому она могла понадобиться за полчаса до церемонии в храме?       — Войдите.       В комнату скользнула женщина в белом платье. На её губах сияла мягкая улыбка, глубокие синие глаза переливались добротой, а сложенные перед собой руки вселяли чувство безопасности. Леди Хезерфорд… Её трудно было не узнать, пускай раньше им и не приходилось пересекаться. Рейна осторожно поднялась и присела в реверансе, всё ещё не привыкшая к пышности юбок.       — Добрый день, леди Каллье, — Рейне подумалось, что этот журчащий голос можно слушать вечно. — Моё имя Делила Хезерфорд, сегодня я буду сопровождать вас к алтарю.       — Рада знакомству, леди Хезерфорд, — голова слегка склонилась в знак уважения. — Лорд Кабьер не предупредил, кого выбрал мне в старшие подруги.       — Я совершенно не удивлена. Правда, я надеялась, что он соизволит поинтересоваться вашим мнением. Возможно, вы хотели бы видеть на моём месте кого-нибудь другого.       — Если быть до конца откровенной, мне некого пригласить.       Поведение этой женщины удивляло. Леди Хезерфорд говорила с ней, как с равной, ничем не демонстрировала презрения или неприязни, держалась на приличном расстоянии. Даже её улыбка не казалась лживой! Ей хотелось довериться… Но Рейна не могла позволить себе совершить такую глупость.       — Тогда, надеюсь, моя компания вас не разочарует. По традиции я должна дать вам наставления, чтобы подготовить к жизни в браке, но мне об этом известно не больше вашего, — леди тихо рассмеялась. — Впрочем, ваш будущий муж тоже не узнает ничего нового. В любви он искушён побольше моего брата.       — У вас есть брат?       Сблизиться со столь влиятельной особой в её положении казалось чуть ли не единственным способом прожить достаточно долго, чтобы победить в войне против императрицы. Хотя сейчас весь план выглядел как самоубийство, Рейне было нечего терять.       — Арвэль Сегрейв, — лицо леди Хезерфорд посветлело при упоминании его имени. — Мы… довольно близки. Несмотря на не такое уж кровное родство. Он сам вызвался быть старшим другом Леолина. Возможно, сейчас втолковывает ему правила хорошего тона.       — Какой он человек? Лорд Кабьер, я о нём говорю, — торопливо, будто бы неуверенно спросила Рейна. Однажды отец сказал, что врага надо знать со всех сторон — а значит, можно и разыграть испуганную невесту.       — Он… Послушайте, я вам очень сочувствую и хочу уверить, что поддержу вас, — леди отвела взгляд и закусила губу. Червячок тревоги заворочался в душе: кто же такой Леолин Кабьер, раз даже его близкая подруга произносит речи подобного толка? — Леолин дорог моему сердцу, но человек он специфический. Он сделает всё, чтобы добиться как можно большей выгоды от этого брака, и, вероятнее всего, быстро перегорит к вам, как к женщине. Если желание вообще возникнет — его всегда тянуло к дамам постарше. Уважать он вас не будет, не ждите от него верности. И всё же я надеюсь, он внемлет нашим словам и будет вести себя прилично. Хотя бы до того, как все забудут о скандале.       Возмущение на несколько мгновений заменило кровь в венах. Ах, не будет уважать?! Пускай считает, что этот мир принадлежит ему! И он, и императрица глубоко пожалеют, что встали на её пути! Рейна прикрыла глаза и протяжно вздохнула. Держать себя в руках… Необходимо сохранять спокойствие…       — Вы сказали, что он быстро перегорит, — цепкий взгляд впился в фигуру леди Хезерфорд. — Вас ведь что-то связывало?       На бледных щеках напротив пятнами расплылся румянец. Леди отвела глаза и прочистила горло, сложив руки за спиной.       — Всех древнейших что-то связывает. А дружба между мужчиной и женщиной всегда заканчивается в постели.       Рейна была готова поспорить, что всё не могло быть так просто. Однако пришлось ограничиться вежливой улыбкой, внутри умирая от любопытства: отныне придётся собирать компромат любой ценой. Если не сегодня, то через время госпожа древнейшая обязательно ей всё расскажет.       — Нам не пора отправляться? — сделать вид, что это ничего не значит, и перевести тему — лучшая стратегия.       — Действительно, — леди Хезерфорд выудила из кармана серебряные часы. — Нас уже ждут.

***

      У входа в храм толпился народ. Рейна вдохнула и выдохнула, прикрыв глаза, пока телохранитель помогал леди Хезерфорд выбраться из кареты. Крутая лестница вселяла тревогу, как и высеченные из камня лики Доверия и Принятия. Их протянутые друг к другу руки образовывали роскошную арку, через которую ей предстояло пройти на пути в новую жизнь. Под сводами дома Медрасы не было места злобе и нетерпимости.       Был ли во всём этом фарсе хоть какой-то смысл? Императрица филигранно топтала религиозные догмы Каралиса — кто бы ещё додумался заставить едва знакомых людей просить благословения у богини, осуждающей браки по договорённости? Хорошо, что вера никогда не вызывала душевного подъёма у Рейны.       Леди Хезерфорд улыбнулась одними глазами и протянула ладонь, предлагая переплести пальцы. До вычурных дверей они проделали путь в молчании. Шепотки скреблись в сознании, но времени вслушиваться в сплетни не было: куда важнее повторить выученные перед мероприятием клятвы. Пускай их и не придётся произносить вслух.       Перед глазами предстала усыпанная лепестками цветов узкая дорожка. Рука невольно потянулась поправить пышную причёску, которую украшала фиолетовая розочка. Кажется, выглядела Рейна достойно — до слуха доносились восхищённые вздохи.       В сам храм пускали только аристократов, но многие из них мало чем отличались от простолюдинов: одетые в поношенные камзолы и едва дышащие от старости платья, загорелые, будто от тяжёлой работы в поле, не знающие, куда себя деть и поэтому мельтешащие с места на место. Трудно поверить, что несколько месяцев назад она сама мало чем отличалась бы от них и тоже пыталась бы разглядеть хоть что-то с места у входа. А теперь… теперь всё будет иначе.       Иногда мечты сбываются не так, как хотелось бы. В кои-то веки Рейна была центром внимания, шла с расправленными плечами и гордо вскинутой головой прямиком к богатству и славе, хотя радости совершенно не испытывала. Как бы роскошно ни выглядел фасад, за ним скрывалась неизвестность. Здравый смысл вопил, что лорд Кабьер отыграется на ней за все проблемы и страдания, которые принесёт этот проклятый брак.       Леди Хезерфорд передала её руку будущему мужу и отошла на несколько шагов. Равнодушный взгляд прошёлся по колье, платью и почти сразу вернулся на жрицу в откровенном наряде. Рейна чуть не задохнулась от унижения: он как будто оценивал товар! Пришлась по вкусу, да?! Не зря потратился?! Её истинное состояние выдавали только гневно дрожащие губы: сейчас нельзя было всё испортить своей несдержанностью.       — Да благословит Медраса столь замечательный союз взаимопониманием и доверием! — голос жрицы эхом разнёсся по огромному помещению, отбился от потолка и ещё долго стучал в ушах. — Богиня никогда не оставляет любящие сердца без поддержки. Ваше решение принести клятвы под сводами её храма обязательно принесёт свои плоды!       Неужели даже жрице не сказали, что это один большой спектакль? Выходит… Его Высочество тоже может не знать? Рейна увязла в своих мыслях, пропустив мимо ушей всю речь и молитвы во славу Медрасе. Очнулась она, только когда пришло время опуститься на колени и прислониться лбом ко лбу лорда Кабьера. Для этого ему пришлось дёрнуть её руку и недовольно закатить глаза. Хам!       — Богиня непременно услышит ваши клятвы и молитвы.       Рейна краем сознания отметила, насколько же у него холодные ладони. Лорд сжимал её руки крепко, не отводил от неё взгляда и не спешил погружаться во внутренний диалог с Медрасой. Что ж, взаимный скептицизм по поводу религии мог бы их сблизить. Едва заметный кивок — вместе они поднялись и обернулись к рукоплескающей толпе. Из-за спины донеслось приглушённое: «Объявляю вас мужем и женой». Свобода кончилась.       Из первого ряда довольно улыбалась императрица, в знак одобрения надевшая фиолетовый плащ. В её привычно величественном облике присутствовало нечто змеиное, будто сам Проклятый вселился в тело своей верной последовательницы. Рейна передёрнула плечами и торопливо перевела взгляд на остальных гостей.       Кажется, она поторопилась. Самое тяжёлое только начиналось.

Бонус. В последний раз

      Словно намеренно оставленная приоткрытой дверь привлекала взгляд. Леолин помедлил всего секунду, прежде чем ухватиться за ручку и потянуть её на себя. К этому мгновению он готовился с момента возвращения домой: принял ванну, обновил макияж, облачился в новый камзол. Будто не к молодой супруге собрался, а на аудиенцию с Её Величеством. На тронутых краской губах расцвела усмешка — возможно, нынешняя леди Кабьер когда-нибудь надела бы на себя корону, не прояви императрица бдительность.       Как жаль, что вторая главная роль во всём этом фарсе досталась именно ему. За скандалами всегда приятнее наблюдать из первых рядов, но никогда — со сцены.       Она сидела за туалетным столиком и расчёсывала волосы. Густая рыжая копна лишь сильнее вилась кудрями от попыток выпрямить её, но упрямости Рейне было не занимать. Леолин не отказал себе в удовольствии понаблюдать за ней и поразился любопытству, которое она в нём разжигала. В перерывах между работой и светскими развлечениями он часто представлял себе её худое, скуластое лицо, длинный нос, россыпь веснушек и всегда широко раскрытые жёлтые глаза. Чаще он, пожалуй, перекатывал на языке каждую букву одного слова, внезапно ставшего таким важным: «Супруга». Женитьба — последнее, что его интересовало в этом полном развлечений мире.       И всё же он стоял здесь. Впервые наедине с женщиной, которая должна родить ему наследника. Которая вызывала только жужжащее на периферии раздражение и желание столкнуть её с балкона, списав всё на несчастный случай.       — Добрый вечер, милорд, — высокий, ещё совсем девчачий голос раздался неожиданно, заставил его дёрнуть плечами из-за пробежавших по спине липких мурашек. Пришлось выйти из тени и остановиться за её плечом. — Вы желаете поговорить о чём-то важном?       К фразам на западный манер Леолин пока не успел привыкнуть: в столице редко сразу переходили к делу, предпочитая растянуть светскую беседу и выведать нужное при помощи намёков. Однако Рейне прямолинейность шла, роднила её с императрицей. Руки осторожно легли на костлявые плечи, большие пальцы погладили нежную кожу. Рейна вздрогнула от непривычки, но вырываться не спешила — хороший знак. Можно продолжить задуманное. Но сначала прикрыть глаза, чтобы не видеть цвета этих отвратительных волос. И почему о них все отзывались с таким трепетом? Будь возможность, велел бы ей побрить голову.       Ничего, ещё немного потерпеть. Скоро он отошлёт её. Совсем скоро…       — Кабьер! Клянусь честью своего рода, если с девочкой что-то случится, я тебе все кости переломаю, — наполненный злобой голос Арвэля ворвался в мысли так же стремительно, как его невозможный обладатель делал всё в этой жизни.       — Да понял я, понял! Не злись, дорогой, я не хотел тебя обидеть, ты же знаешь.       Продолжительность его молчания можно было счесть неприличной. Леолин тряхнул головой, отрывая задумчивый взгляд от напрягшегося лица Рейны, и сладко улыбнулся одной из своих любимых улыбок.       — Нет, миледи, — кто бы мог подумать, что он назовёт своей наглую выскочку? — Решил вас проведать.       — Спустя месяц избегания? — Рейна криво ухмыльнулась и отложила щётку. Головной убор, который она не снимала в его присутствии, лежал среди всевозможных баночек с кремами, будто намеренно задвинутый как можно дальше. — Не думала, что вы так долго будете зреть.       — Рано или поздно белобрысый долг всех нас находит, — мрачно пошутил Леолин и провёл ногтями по её щеке. На этот раз она отшатнулась, в глазах блеснула тревога, тело напряглось, как если бы она собралась бежать. Что же произошло в жизни этой девочки? У Арвэля точно должно храниться дело её семьи…       — Будь с ней поласковее, — полулежащая на плече Арвэля Дел глянула на Леолина исподлобья своими синими омутами. Любого переубедит, видят боги! — Девочка сирота, вынуждена управлять землями, к тому же её принудили к браку с человеком, который старше её на двадцать пять лет.       — Выглядит и ведёт себя как заправская змея, — он только глаза закатил. От благородства выгоды никакой.       На языке вертелся вопрос: «Вы меня боитесь?». Спрашивать очевидное он, однако, не спешил. Сама мысль, что от его близости можно трястись как заяц перед хищником, возмущала до глубины души. Он ведь не Арвэль, в конце концов! Только этот извращенец наслаждался чужим страхом, иначе почему внушал его всем своим видом? А Леолин ещё до рождения своей молоденькой супруги славился умением угодить любому.       Хорошего вознаграждения в этот раз, к сожалению, не предвиделось. Но он по какой-то причине втянулся в игру — и дело было даже не в необходимости убедить Рейну в искренности годами выстроенного образа из ядовитых белил и речей, сахаром скрипящих на зубах.       Непозволительно давно у него никого не было. Успел размякнуть.       Леолин не отнимал руки от её плеча, но к активным действиям не переходил. Нежная кожа покрылась мурашками, дыхание участилось, по острому лицу гуляли желваки. Зеркало отражало её борьбу с собой, неприязнь к прикосновениям — благо, это было взаимно, — желание остановить покушение на её честь.       — И чего ты так страдаешь? Там делов на десять минут, раз уж она настолько тебя не привлекает, — Арвэль насмешливо оскалился.       — Я бы даже сказала на три, — отпивая глоток вина, хмыкнула Дел.       — И как вам не стыдно так шутить?!       Они только расхохотались, наслаждаясь его возмущением. Ещё друзья называются…       — Позволите?       Леолин уже тянулся к заколке, чтобы спрятать её шевелюру под чепец и избавить себя от соблазна сделать ей больно. Мерзость. На мгновение показалось, что он снова задыхается в закалённых многими боями руках и уворачивается от щекочущих щёки рыжих прядей. Иллюзию удалось отогнать, и теперь он равнодушно глядел в искрящиеся злобой и обидой неестественные радужки. Ох, неужели он задел её гордость? Какая жалость.       — Думаете, это поможет? — а вот в голосе звучал лёд. Стоило отдать должное её воспитанию.       — Не понимаю, о чём вы, — окончательно закрепив головной убор, он приподнял её подбородок. И чем она привлекла императорского сынка? Ничего особенного, в столице достаточно мордашек посимпатичнее.       — Поможет испытать ко мне желание, — пояснила Рейна. — Я вам совсем не нравлюсь.       Пусть это звучало как констатация факта, возникло ощущение, что её это расстраивает. Он только сейчас обратил внимание, что в этот вечер она тише и спокойнее, чем обычно. Ни одной попытки уколоть, ни одного обещания переиграть — о, как страстно горели её глаза, когда она осознала, что оказалась в ловушке.       — Если бы мы встретились при других обстоятельствах…       — И я бы покрасила волосы, — Рейна с затаённым весельем вскинула брови.       —…и вы бы покрасили волосы, возможно, вы бы мне понравились. Но нам обоим не повезло перейти дорогу Её Величеству.       — А вы ей чем не угодили? — с неожиданно вспыхнувшим любопытством спросила Рейна, как будто уже не обращая внимания на ласкающие её шею и плечи ладони.       — Попался на взяточничестве, — Леолин закатил глаза и скривил губы. — Этим все министры промышляют, но досталось как всегда мне!       — Даже лорд Сегрейв?       — Все, кроме лорда Сегрейва, — исправился он с несчастным вздохом. — Этот может работать за идею и жить на мизерное жалование. Храните боги леди Хезерфорд, которая ему не позволяет вредить себе.       — Вы проводите много времени вместе?       С каждым витком диалога Рейна расслаблялась всё сильнее. Ладони беззастенчиво исследовали её ключицы и пару раз спускались к груди, прикрытой только тонким шёлком ночной рубашки. Леолин едва ли мог припомнить хоть один разговор между ними, который не превратился бы в обмен колкостями или лживыми любезностями. Дел сказала бы, что он делает успехи.       — Да, — на этот раз улыбка была искренней, — из-за дел совета и не только. Я их приглашу на ужин, если желаете. Познакомитесь поближе.       Леолин наклонился к ней и оставил поцелуй на щеке. И без того затянул её — свою — моральную подготовку. Пришло время консумировать брак. Заодно оправдать все нелестные слухи, вынудившие её согласиться выйти за него замуж. Рейна застыла каменным изваянием, когда он коснулся её губ: не отвечала, но и не пыталась отстраниться. Бесчувственная кукла для удовлетворения потребностей. Какая пошлость!       Его хватило на несколько секунд, прежде чем он оторвался, недовольно вздохнул и снова вернулся ей за спину. Рейна впилась в его отражение в зеркале с болезненным удивлением — его это почти повеселило. Маленькая неопытная девочка… Её небось даже не целовали ни разу. Всему надо учить!       — Давайте сразу обозначим: мне нет прока вас насиловать, я и сам не в восторге от необходимости возиться с ребёнком, — предельная честность, даже пренебрежение в голосе скрывать не стал. Совсем события последних дней доконали: уже не может до конца отыграть роль заботливого мужа. — Но просто отослать вас императрица мне не даст, решит, что я пытаюсь избежать её «наказания». Да и вы спокойно жить не будете, пока не родите ребёнка. Наследник престола до сих пор яро вами интересуется, даже предлагал мне развод и лакомое место, когда он станет императором, если я вас не трону.       — И зачем вы отказались? — Рейна недовольно сощурилась и скривила губы. Наконец-то! Её всё-таки не подменили! — Могли бы сейчас проводить время со своими любовницами, как весь этот месяц, а не пытаться слепить из меня их подобие.       — А вам этого не хочется? Шанс стать императорской фавориткой всё ещё останется, заодно и новому научитесь, — руки сжали её плечи почти до боли, но в лице она не переменилась. Только гнев засверкал ярче на дне тёплых радужек.       — Не стоит воспринимать меня как кусок мяса, лорд Кабьер, — Рейна зашипела как заправская змея и резко развернула голову, впиваясь взглядом в его снисходительное лицо. — Иначе вы об этом глубоко пожалеете.       — Я никогда ни о чём не жалею, дорогая, — ярко накрашенные губы изогнулись в ухмылке. — Отрастите для начала зубы покрепче, а после начинайте угрожать. Фразы подобного толка я слышу десять раз на дню от самых разных людей. И, как видите, я всё ещё здесь.       — Пока что, — она в точности повторила его усмешку и встала на ноги, выпутываясь из рук. Теперь они были на одном уровне, но Леолин всё равно отметил, что без каблуков смотрел бы на неё снизу вверх. Впрочем, он давно убедился, что кто угодно был выше него.       — Время ускользает, а я жду вашего ответа. Хотя мог бы зарабатывать себе на новый стол в кабинет. Предпочтёте и дальше ждать явление богов или избавиться друг от друга куда быстрее и с меньшими потерями?       — Стать фавориткой через десяток, если не два, лет или быть отосланной в глушь? Как заманчиво, — Рейна даже не попыталась сделать вид, что её устроило его предложение. Леолин только глаза закатил. — А ведь мне гораздо выгоднее неожиданно превратиться во вдову…       — И остаться без средств к существованию? — Леолин вскинул брови и ядовито оскалился. — Поскольку я последний из Кабьеров, в случае моей преждевременной кончины родовые земли перейдут во владения Его Императорского Величества Инаанна. Включая те, которые когда-то принадлежали вашей семье и которые я получил в качестве приданного. Как думаете, с какой вероятностью императрица позволит вам заполучить даже то малое, которым вы владели изначально?       — Ещё скажите, что я принадлежу вам, — острый подбородок возмущённо взлетел, по лицу загуляли желваки. Злится… Красота какая.       — Вы сами подписали брачный договор, я вас не заставлял.       — Всего лишь не оставили мне выбора.       — Ничего личного, такая у меня работа.       Леолин не успел даже плечами пожать, как она потянулась к нему за поцелуем. Губы столкнулись в борьбе: смазано, быстро, в первый и последний раз. Он притянул её за талию, комкая в ладони кружево рубашки и нагло вторгся в её рот. Рейна старалась изо всех сил перехватить инициативу, но… опыт оказался её главным врагом. Смешная. Мысль, что когда-то он и сам был таким, повеселила ещё сильнее.       — Помада с вишней? — её язык жадно прошёлся по губам.       — Узнать, что вам нравится, было не сложно, — глаза самодовольно блеснули. — Я закажу вам такую же, если хотите.       — Я не пользуюсь косметикой.       — И очень зря! Перестали бы казаться настолько чужой в приличном обществе.       — И растеряла бы остатки себя.       Даже если это и был намёк, Леолин предпочёл не обращать на него внимания. Не в первый раз его умение подчеркнуть достоинства называют маской из белил. Будет он ещё тратить время на чужие попытки самоутвердиться! Куда интереснее стянуть с его маленькой супруги последнюю преграду к её телу.       Рейна напряжённо повела белыми плечами, инстинктивно попыталась прикрыть упругую грудь, но тут же выпрямилась, смело глядя прямо на Леолина. Оценивающий взгляд прошёлся от макушки, прикрытой чепцом, до утопающих в мягком ковре кончиков пальцев. Через пару десятков лет она точно привлекла бы его: уже сейчас мягкая, плавная фигура завораживала, несмотря на отталкивающие выпирающие кости ключиц и таза.       — Расслабьтесь, — палец ласково прошёлся по щеке. — Это главное, что надо помнить во время занятий плотской любовью. Вам самой будет проще.       Особенно, когда тебя трахает старый извращенец. Испытавший на собственной шкуре не самое бережное отношение в свой первый раз, Леолин не собирался пугать её. Ох, неужели это сентиментальность? Отсутствие досуга с любовниками определённо на него плохо влияет — становится похожим на Арвэля. Осталось только начать верить в любовь с первого взгляда и восточные бредни об истинности. Куда лучше подтолкнуть Рейну к подготовленной ко сну постели и осторожно уложить на лопатки. Просто и понятно.       Переливающиеся от огня свечей пуговицы поддались умелым пальцам легко. Рейна даже приподнялась на локтях, чтобы ничего не пропустить. Леолин не удержался и подмигнул ей, бесстыдно сверкая глазами и откидывая камзол на изголовье. Вошедшее в моду в последнее время жабо давило ему на шею бо́льшую часть дня, поэтому снимал он его с особым удовольствием. Было трудно не заметить, как Рейна засматривается на показавшуюся в вырезе рубашки худую грудь и сводит вместе колени не то в беспокойстве, не то в нетерпении. На лице в который раз за вечер расцвела довольная улыбка.       — Не ожидала, что вы предпочтёте раздеться и переместиться в постель.       — Почему же? — Леолин окончательно избавился от одежды и упёрся коленом в перину рядом с её бедром.       — Слухи разные ходят… Например, о вашей любви спрятаться в тёмном углу на каком-нибудь приёме.       — А вы доверяете всем слухам?       — Нет, — Рейна рассмеялась и позволила нависнуть над собой.       Губы опустились на её шею, смазано коснулись подбородка и горла, медленно перетекли к ключицам. Следы хотелось оставить неимоверно, хотя бы в качестве маленькой мести, но он же обещал быть нежным. Да и способности Арвэля к ломанию ног проверять не привлекало… Вместо того, чтобы думать об этом, Леолин щекотным движением обвёл её сосок и взвесил свободной рукой полушарие её груди. Вечно закованная в строгие наряды, со стороны она казалась худой как щепка. Оттого ещё удивительнее было ощущать девичьи округлости.       Поцелуями Леолин добрался до впадины между грудями, прислушался к отбивавшему особый ритм сердцу, словно сошедшему с ума. А ведь он правда мог бы вырастить из неё женщину на свой вкус… Мелькнувшую мысль пришлось отогнать резким движением головы: вот ещё! Тратить время и деньги без видимых на то причин? Его превосходные (по его собственному разумению), шелковистые, занимавшие огромную часть свободного времени уходом за собой волосы рассыпались по торсу Рейны, которая неожиданно зарылась в них тонкими пальцами. Леолин воспринял это как просьбу продолжать — подать голосок, очевидно, много чести.       Свистящий вдох, медленно перешедший в стон, стоило прикусить ребро, вызвал довольное хмыканье. Так вот что миледи нравится! Поддевая зубами кожу и зализывая укусы, Леолин впервые за вечер действительно наслаждался: её напрочь сбившееся дыхание и сливающиеся в симфонию всхлипы были лучше любой баллады. Последний поцелуй у пупка — и можно довольно оглядеть результат своих трудов. И правда, нежная как весенний цветок. Шамус не врал, когда описывал её с несвойственным ему благоговением.       Колени Рейна развела неохотно, только после того, как Леолин надавил на них. Недостаточно расслабилась? Ничего, это временно: он уже втянулся в игру и собирался запомниться ей на всю жизнь. Пускай сравнивает последующих любовников с ним. В его пользу, естественно.       Вновь целуя её и одновременно лаская между ног, Леолин и сам поразился своей выдержке. Рейна будто бы всё ещё стеснялась: даже стоны её были неохотными и несмелыми. Глаза она прикрыла, но любовная мука, исказившая лицо, выдавала все потаённые чувства. Бёдра уже едва ли не обнимали его, когда он решился перейти к более решительным действиям.       Достаточно подготовленная и разомлевшая Рейна отреагировала на один палец лишь слегка скривившимся ртом. Не забывая осыпать её шею и плечи поцелуями и тем самым отвлекать, Леолин добавил ещё один, растягивая её. Супруга испуганно вздохнула, но деться никуда не могла — сжала челюсть и зажмурилась. Едва различимый шёпот в ухо был призван успокоить её, и спустя несколько долгих мгновений начало получаться. На третий палец она будто и не обратила внимания, хотя и инстинктивно дёрнулась.       То, как она подавалась ближе, страстно отвечала стало сигналом: пора. Рейна недовольно простонала и приоткрыла глаза, когда Леолин схватил её за бёдра и пододвинулся максимально близко. Его лицо светилось жадностью и удовольствием человека, привыкшего брать от этой жизни всё. Медленный, но уверенный толчок, и её глаза выкатились из орбит, короткие ногти впились в плечо, болезненный стон заполнил уши.       Только на терпение, посланное не иначе как Найей самолично, и оставалось уповать, пока он позволял ей привыкнуть. Ради всего святого, да за такое ему памятник должны поставить! А вместо этого называют циничной сволочью!       Подступательные движения становились быстрее и сильнее. Леолин из последних сил сохранял один и тот же ритм, стонал, не скрываясь, и в глубине души наслаждался вибрацией голоса Рейны, исходившей из её груди. Она тоже смаковала их близость: сомкнула пятки на его пояснице, обвила руками шею, притягивая к себе для лихорадочных, быстрых поцелуев, выгибалась в его руках как в последний раз. На особенно глубоком толчке она задрожала.       Леолину понадобилось несколько секунд, чтобы последовать за ней. Копившееся целый месяц напряжение лопнуло, стёрлось из памяти, как будто его никогда и не было. Всё ради этого мгновения.       Мечтательный взгляд упёрся в потолок, когда он всё-таки нашёл в себе силы перекатиться на другую часть кровати. Сейчас немного отдохнёт и отправится к себе. Рейна ничем не отличалась от всех остальных — разве что жила с ним в одном доме. Но их брак никогда не значил, что Леолин позволит себе заснуть в её постели.       Всего лишь долг. Всего лишь необходимость в наследнике.       — Я прикажу подготовить для вас ванну, — уже вставая, бросил он.       Ему и самому не помешало бы…