В пустоте найду себя

      Оказалось, Сара из этого мира была кровной родственницей Луны – ее тетей по маминой линии. Юная девушка рассказала, что все в ее деревне были в родстве, и смешение крови, как и уход из деревни, было под строгим запретом многие века.       — Но однажды в Ирис пришел он… Да, я помню его лицо. — Луна, которая не могла вспомнить свое настоящее имя, смотрела в пол не мигая. Она казалась загипнотизированной, но я понимала, что так она спасала свой разум – сосредоточилась на том, что помнила лучше всего и что меньше всего пугало, ибо было чужим. — Элихарз. Когда мне… то есть Луне было четыре года, он увел Сару из деревни, они сбежали – такого никогда не случалось. Ирита была в ярости: они совершили большой грех. Тогда старейшина прокляла Сару, обещая, что та никогда не обретет своего счастья вдали от Матери.       — Ирита была матерью Сары? — удивилась я. Наши сидела на полу возле нас и всем видом говорила: «Вы втираете мне какую-то дичь».       — Нет. Ириту так все называют… — Луна вдруг поежилась, и ее взор стал яснее. Она посмотрела на меня, будто сама сомневалась в том, что говорит. — Вообще-то… Похоже, это секрет для чужих. Но я не Луна, и меня ничего не обязывает, так что я расскажу. Не понимаю, но… Будто бы Ириту считают практически богиней-прародительницей. Ее все слушаются.       — Может, потому что она старейшина? — задумалась я. Люси, как и я сама, видела Ириту своими глазами: эта женщина была глубоко стара и, вероятно, мудра. Она могла по праву возраста считаться хранительницей традиций, которые, похоже, чтили все жители Ириса.       Луна замолчала. Мы втроем сидели на полу, каждая думала о своем. В моей голове собиралась история моей копии, жившей в этом мире. Сара из Ириса сбежала из деревни с любимым человеком, отдала все, включая связь с родными и близкими, лишь бы стать счастливой. Решилась нарушить строжайший запрет. Но в конце концов, судя по словам Элихарза, так и не успела обрести свое счастье, упав с обрыва. «Будто ее и правда прокляли», — подумала я, и по спине прошелся холодок. Я ведь тоже не смогла стать счастливой в своем мире, тоже внезапно умерла. А что, если и на мою душу распространилось это проклятие Ириты?       — Не знаю, — вдруг заговорила юная девушка. — Но, кажется, Луна боялась Ириту. Ей в целом было страшно... После достижения шестнадцати лет она стала думать о смерти каждый день. Она не хотела покончить с собой, но… будто бы знала, что в любой момент может исчезнуть.       — О чем ты говоришь? — спросила я, унимая нетерпеливое любопытство. Неужели Луна наконец раскроет тайну Ириса?       — Я не знаю, это какой-то бред, — замотала головой девушка. Она вдруг вся затряслась, а по ее щекам полились слезы. Луна обняла колени руками. — Моя подруга… То есть ее дорогая подруга исчезла на следующий день, как ей исполнилось шестнадцать. Она помнит, как обнимала ее на прощание ночью и как на утро ее не стало. Тяжело, больно, страшно, а потом… А потом она почему-то перестала плакать, будто забыла об исчезнувшей подруге. Я не понимаю, как она могла быть такой спокойной? — Луна начала качаться, ударяясь затылком о стену. Мне казалось, что воспоминания прошлой хозяйки этого тела как-то откликались в новой душе, и ее настоящие чувства противостояли фантомным. — Никто не искал ту девушку, понимаешь? Они даже не пытались, будто игнорировали! Что за глупое оправдание бездействия надеждой, что она сама вернется?!       Вдруг Луна вцепилась в мои плечи, резко приблизившись к лицу. Ее карие мутные глаза напугали меня: они казались такими большими то ли от испуга, то ли от безумства. Мне стало больно, когда она впилась ногтями в меня.       — А вдруг ее тоже убил этот Элихарз?! Как Луну, и такое же сотворил, — указала она взглядом на себя. — Я плохо помню, кто и как похитил меня, то есть ее: их было двое и какое-то огромное белое существо… Но я четко помню, как меня, то есть Луну, привезли сюда и этот Элихарз полоснул ей ножом по шее. Она запомнила это, потому что узнала его перед тем, как умереть… — Губы юной девушки затряслись после этих слов, и мне самой стало жутко и больно. Зачем он был так жесток, неужели он сам убивал?       — Ты знаешь, где остальные? — требовательно спрашивала Луна, вырывая меня из лихорадочных раздумий.       — Я не знаю, — растерянно помотала я головой. — Мне известно только про себя, тебя и Рейчел.       — Рейчел Тризон здесь?       — Да, ты помнишь что-то о ней? — спросила я и вспомнила, что все в Ирисе были в родстве и знакомы друг с другом.       — Конечно, она же кровная внучка Ириты.              ***              Мы вышли из тайной комнаты Воспоминаний, чтобы найти Рейчел. Все это не умещалось у меня в голове. Странное поведение жителей Ириса и законы деревни; Рейчел, которая, вероятно, все знает и продолжает похищать людей из своей же деревни – своих родственников; Элихарз, который научился вселять в мертвые тела чужие души. Элихарз, который убивает людей ради этого…       В амбаре, где стояли изобретения здешней Сары, была выкорчевана дверь, ведущая на улицу: с одной стороны железные ворота были пробиты чем-то вроде стального молота, с другой – оплавлены. Темное небо, проглядывающее за ней, порой окрашивалось вспышками в голубые и красные цвета. Слышались далекие взрывы и грохот. Там шел бой.       — Папа… — прошептала Наши, остановившись напротив выхода наружу. Она смотрела вдаль, будто пыталась что-то разглядеть. Я остановилась рядом с ней и взяла девочку за руку. Наши подняла на меня взгляд блеснувших глаз. — Это правда, что тот дядька, который похитил тебя, не плохой человек?       — Я… — Мой голос дрогнул. — Я уже не знаю, милая. Может быть, все это какая-то ошибка? — Мне не хотелось думать об этом, но во всем ужасе и богохульстве, которые происходили здесь, в «Игле змия», должен был быть кто-то виноват. Нужно было найти в ком-то злодея, настоящее зло, против которого нужно сражаться. Но я никак не могла понять, кто… Нет, я никак не могла определиться, кого я смогу ненавидеть и кого буду обвинять во всех этих преступлениях.              Когда мы прошли мимо моей зеркальной тюрьмы и подошли к двери, ведущей на верхний этаж, я уже с легкостью открыла врата, прикоснувшись к ним и взломав программу управления с помощью магии. Тьма подземного коридора привычно исчезла в ослепительном свете гильдии, так напоминавшей - нет, не больницу - лабораторию. Эти белые халаты, комнаты Воспоминаний, амбары и помещения для изобретений – практически точная копия места моей работы из прошлой жизни. И Элихарз – здесь он снова всем этим руководил, будучи главным изобретателем. Похоже, и здесь он был таким же, как я могла забыть… Готовым на что угодно, лишь бы получить все необходимое для своего исследования. Даже если ради этого придется проникнуть в другие миры.       Но правда ли, что этим исследованием была я, его любимая жена Сара?       — Что это? — послышался голос Луны. Девушка выбежала вперед и помчалась куда-то вглубь гильдии. Мы с Наши тут же последовали за ней, и я боялась, что Луна совсем потеряла разум.       Оказавшись посреди просторного холла гильдии, я наконец заметила хаос, захвативший «Иглу змия». Люди в белых халатах были непривычно встревожены. Большая часть моих согильдийцев бежала в сторону коридора, который вел к стоянке механических кукол. Оттуда слышался шум и грохот, будто там заводили машины и выводили их на улицу. Я догадалась, что Элихарз решил использовать наши куклы как оружие. По загривку прошли колючие мурашки, ведь в своем мире я взялась за их создание только при условии, что эти машины никогда не будут участвовать в войнах!       — Куда ты, Сара? — дернула меня за руку Наши, когда я неосознанно шагнула в сторону стоянки. Девочка все это время крепко держалась за меня, не отпуская. Малышка ничего не понимала, оглядывалась с опаской и, казалось, была готова подраться с любым, кто подошел бы к нам хоть на шаг ближе. — Где та пьянчужка? Что происходит?       Я подняла Наши на руки, и та обняла меня за шею. Ее тепло немного успокоило мое сердце, которое разрывалось от мысли, что других моих детей повели на смерть. Как же Элихарз мог! Он же видел мои воспоминания, знал, что я никогда не желала создавать оружие!       Вдруг я заметила, что в коридоре возле входа на стоянку механических кукол стоит Рейчел. Взъерошенная и явно разозленная девушка командовала согильдийцами и громко требовала, чтобы те садились в машины и выходили на бой. Так это она решила?..       — …Не-е-Е-Е-ЕТ! агХ!       Этот громкий крик заставил меня вздрогнуть. Я повернулась в противоположную сторону и увидела, как Луна упорно держит за руку парня в белом халате. Согильдиец скорчился, будто от боли, и схватился другой рукой за светлые волосы. В его блеклых глазах ясно читались отчаяние и страх. Я узнавала это выражение лица.       Луна некрепко поддержала парня, теряющего сознание, и, когда они оба упали на пол, согильдиец - нет, еще одна жертва эксперимента Элихарза закричала еще громче и страшнее.       — Что ты творишь?! — вскричала Рейчел, которая тут же оказалась рядом с Луной. Она схватила юную девушку за руку и резко потянула ее на себя, оттаскивая от парня, который начал до крови раздирать ногтями кожу головы, катаясь по полу.       — Нет, это же Калеб! Он тоже из Ириса! — сильно мотая головой, кричала Луна. Девушка изо всех сил тянулась рукой к парню, пытаясь вырваться из стальной хватки Рейчел. — Отпусти, это он! Они все, все из Ириса! — Луна прошлась взглядом по моим отчего-то замершим на месте согильдийцам. И правда, почему же раньше я об этом не думала: все они были светловолосыми, красивыми, молодыми людьми с ясными глазами. Так значит, все они были родом из Ириса и такими же, как и я? — Значит, и Анна тут, моя, нет, ее подруга тут! Надо найти ее, она жива…       — Что ты несешь, сумасшедшая?! — Схватив Луну за лицо, Рейчер резко повернула ее на себя и приблизилась так, что их носы практически соприкоснулись. Девушка прорычала ей прямо в губы: — Завались, если жить хочешь. Ты только все испортишь. — Встретившись взглядом с ней, Луна затряслась всем телом, распахнув глаза, а Рейчел рявкнула на своих согильдийцев: — Что встали?! Приказа мастера не слышали? Вперед в машины, пошли!       Гильдия снова пришла в движение: люди в халатах побежали дальше по своему запрограммированному пути. А я не могла сдвинуться с места. Что же Рейчел творит? Почему она так поступает и скрывает правду? Она ведь хорошая… Я всегда считала ее хорошей!       — С-сара! — послышался отчаянный оклик Луны. Юная девушка с безумными от страха глазами еле-еле повернула голову в мою сторону. — Это она… Рейчел похитила меня, то есть ее из Ириса! Она с ним заодно, она предала всех нас!       Все то время, пока я слышала ее пронизанные горькой болью слова, я смотрела прямо в желтые глаза Рейчел. В них плескались злоба и ненависть. Никогда еще Рейчел так не смотрела на меня.       Выпустив Луну из рук, Рейчел медленно разогнула спину. Не отводя от меня глаз, она создала световой клинок и сжала его рукоять до побелевших костяшек.       — Ты… — прорычала Рейчел, делая шаг ко мне, и с моих ресниц упала слеза. Рейчел же хорошая…       Вдруг Наши спрыгнула с моих рук и встала передо мной. Ее кулачки воинственно загорелись магическим огнем. Девочка вся взъерошилась: ее волосы зашевелились и, казалось, тоже загорелись алым пламенем – от нее повеяло невиданной ранее силой. Рейчел неохотно опустила на нее взгляд.       — Ты та плохая девка, которая забрала у нас Сару! — рассерженно воскликнула малышка. — В прошлый раз я проиграла тебе, но теперь точно сделаю тебя. Я больше не боюсь, я защищу Сару, и мы вместе вернемся домой!       Желтые глаза Рейчел блеснули, и вмиг девушка вся потемнела. Она сцепила зубы и оскалилась, а ее световой меч увеличился в размерах. Я, инстинктивно почувствовав опасность, приблизилась к Наши, чтобы взять ее за не охваченные огнем плечи. Малышка тоже прижалась ко мне спиной.       — Какая же ты дура, — низким голосом проговорила Рейчел, смотря на меня исподлобья. Она грозно надвигалась на нас, и Наши зашипела, как напуганный, но воинственный котенок. — Что ты натворила? Думаешь, будешь будить всех кого ни попадя и станешь благодетельницей великой? Поверила в себя, что ли?!       — Не подходи! — вскрикнула Наши, и с ее кулака слетел огненный шар. Рейчел без труда отбила его своим мечом, и тот отскочил к стене, оплавив ее. Наши повторила атаку, и вскоре коридор начал затягиваться дымом от плавящихся стен.       — Они должны знать правду! — выкрикнула я, когда Рейчел подошла уже достаточно близко, чтобы, взмахнув мечом, ударить нас им. Девушка остановилась.       — Ой ли? — ухмыльнувшись, произнесла Рейчел и хищно наклонила голову набок. — Ты опять стоишь на своем, совершенно ничего не зная и не слушая меня. На что я вообще надеялась? — Рейчел образовала из света еще один клинок во вторую руку, и я заслонила собой Наши, спиной почувствовав жар от ее разгорающейся магии. — Ты никогда и не собиралась помогать мне, всегда лишь мешала. Все мои слова ничего не значили для тебя.       — Неправда! — воскликнула я и сделала неуверенный шажок к Рейчел. Та заметила это и резко замахнулась мечом. Она бы пронзила меня им, если бы Наши не сбила меня с ног. Рейчел замахнулась другим, огромным мечом и тут же ударила, но промахнулась, видимо, запутавшись в дыму.       Оттолкнув от себя малышку в сторону выхода из гильдии, я прокричала ей:       — Беги отсюда! Быстрее!       — Нет, — не сдерживая слезы, запротестовала Наши. Она потянулась ко мне своей маленькой ручкой, и перед моим взором вдруг вспыхнуло видение из жизни Люси: тревожный сон о дочери перед смертью. — Папа сказал идти к тебе и держаться тебя – ни за что не отпускать твоей руки! Я обещала ему защитить тебя, Сара!       Ее слова вдруг пронзили мое сердце. Я была дорога Наши, и Нацу тоже желал спасти меня, хотя он, вероятно, давно понял, что это тело его жены. Я была нужна им. Этот мир принимал меня настоящую. Они поверят мне, не прогонят и не возненавидят. Я смогу быть рядом с ними!       Вдруг холл гильдии осветился ярким светом, который будто бы разгонял дым от плавящихся белых стен. Я со страхом обернулась на Рейчел. Ее желтые глаза горели злым желтым огнем, и я поверила, что сейчас она была способна убить нас. Заметавшись взглядом, я уловила силуэт Луны, которая пыталась оттащить своего родича к выходу. Юная девушка будто ощутила это, обернулась на меня и, прочитав в моих глазах мольбу, подбежала ближе, чтобы взять Наши за руку. Девочка начала вырываться и кричать, пока я не встала на ноги и не пообещала ей:       — Беги, я справлюсь, Наши. Доверься мне, я обязательно вернусь к вам с папой, когда все кончится. Когда я со всем разберусь. — Я посмотрела на малышку и улыбнулась так тепло, как только могла. — Я обязательно вернусь.       Кряхтение сопротивляющейся Наши еще какое-то время было слышно за спиной. Я стояла лицом к лицу с Рейчел, и вокруг нас начал разгораться пожар. Дым пока еще позволял дышать, но перед глазами все равно плыло: казалось, впереди стояла не та Рейчел, которая все три или четыре года была рядом и заботилась обо мне; не та Рейчел, которая раскрыла мне часть своей души и поделилась болью, как с сестрой; не та Рейчел, которая хотела помочь мне найти себя – а чужая, злая Рейчел, желающая и способная убивать. Мой враг.       — Ты предательница, — прошептала я непослушными губами. В груди щемило, будто я говорила то, что на самом деле не хотела говорить. Но я сделала шаг к Рейчел.       А та громко рассмеялась.       — Я? Я – предательница?! — закричала девушка, и за ее спиной распустились крылья, созданные из света. Сейчас она стала похожа на ангела, но был ли то ангел спасения или возмездия? — Это ты снова предала меня. Снова! Впустила чужаков, влезла в дела мастера, разбудила ту девчонку, пошла против нас в разгар битвы, а я ведь говорила тебе иметь хотя бы толику благодарности!       Рейчел разрезала воздух огромным мечом из света, и меня отбросило к плавящейся от огня стене. Плечо обожгло так сильно, что перед глазами засверкали искры. Я сцепила зубы и поднялась на ноги. Рейчел – мой враг. Она хотела навредить Наши, она навредила мне, она навредит Нацу, используя мои изобретения как оружие. Она похищала своих же родственников из Ириса – по крайней мере, знала, кем они были. Она была соучастником убийств… И, может быть, даже убийства Люси.       Вокруг меня воздух засветился зеленым. Из моего тела потянулись тонкие линии, похожие на провода. Они сплетались перед моими глазами, рисуя какой-то силуэт. Я потянулась к этому чуду рукой, и через мгновение у меня в ладони лежал неоновый скелет из переплетенных линий, словно чертеж – пистолет. Объемный, тяжелый и рабочий – из моего мира. Настоящее оружие.       Я подняла взгляд на Рейчел. Девушка смотрела на меня с нескрываемой злостью, с угрозой. Она была на другой стороне – на стороне зла, плохой…       — Ну ничего себе! — воскликнула вдруг Рейчел. — Посмотрите на нее: и магия-то у нее появилась! И семья… — Девушка дико рассмеялась, запрокинув голову. — А ведь я зачем-то жалела тебя. Думала, что мы похожи. Думала, что ты понимаешь меня!       Рейчел вмиг подлетела ко мне – мне чудом удалось увернуться, упав на пол, и меч девушки разрезал стену поперек, оставив глубокий шрам. Я отползла от девушки и еле-еле встала на дрожащие ноги. Вытянула пистолет перед собой. Нацелилась…       Нет.       Нет, я не хотела стрелять в нее. Я бы ни за что не убила кого-то. Даже если Рейчел была жестокой злодейкой. Под ее следящим взором я опустила руки. Сплетенный из неоновых нитей пистолет упал на землю и рассыпался зелеными искрами. Я ненавидела убийства и оружие.       — Зачем ты это делаешь, Рейчел? — в отчаянии прокричала я. — Ты ведь знаешь, что творит мастер. Ты всегда знала, что он сделал со мной… Что он сделал и с тобой!       Я закашлялась от густеющего дыма, глаза заслезились, и я упала на колени. Может быть, из-за этого я не смогла заметить, когда Рейчел подошла ко мне так близко.       — Мастер спас меня. Как и тебя, — равнодушно произнесла девушка, стоявшая надо мной. — Сколько раз тебе еще повторить это? Ты так и продолжишь игнорировать мои слова?       — Нет. Нет, — замотала головой я. — С твоим телом, с Рейчел. Ведь Элихарз убил… Он убивает людей своими же руками. Боже, зачем?       — Какая разница, кто их убьет? — холодно выплюнула Рейчел, и я задрала голову, чтобы увидеть ее глаза, но противный дым мешал разглядеть ее настоящие чувства. — Они бы все равно умерли. — Рейчел вдруг убрала крылья и мечи и присела возле меня на корточки. — Тупица, мастер все делает правильно. Если бы не он, мы с тобой так и померли бы в своих мирах – навсегда исчезли, понимаешь? А эти, — Рейчел потянула за свою водолазку, схватившись за нее в районе груди, — сгнили бы в земле, как очередной расходный материал этой чертовой богини.       — Богиня? Ты говоришь об Ирите? — не веря своим ушам, произнесла я. — Что ты знаешь о ней?       — То, что эта проклятая карга, которой давно пора сдохнуть, готова закопать в земле собственную внучку, лишь бы продолжать перерождаться, — выплюнула Рейчел, и я наконец четко увидела ее желтые глаза. Они все еще смотрели зло и с ненавистью, но, казалось, уже не на меня. — Это она – чудовище. Тварь, засевшая в своем леске и плодящая себе новые тела, чтобы жить вечно. Ирис – ее чертова ферма, и тамошние люди для нее никакие не дети, а обычный скот, который она каждый месяц забивает ради прикормки своего опиума.       — О чем ты говоришь? — совершенно ничего не понимая, схватилась я за Рейчел. Девушка сбросила с себя мои руки.       — Да ты же сама была в Ирисе. И не заметила ничего? — усмехнувшись, продолжила Рейчел. Дым от плавящихся стен сгущался, мы уже начали давиться им, но продолжали сидеть на полу, будто обе хотели докончить этот разговор. — Да там на каждом углу пьяные безумцы. Ходят всюду, как призраки, и никто этого не замечает. Точнее, не хочет замечать. Правильно, ведь если бы не «успокаивающий» душу порошок из ириса, все бы давно сбежали из той проклятой деревни, в которой из года в год исчезают люди! — говорила Рейчел, а я вспоминала, как сама видела таких странных людей с пустым взглядом. Их же видела и Люси, много чаще, и, казалось, даже сама пробовала этот порошок из белых листьев.       — Хочешь сказать, это наркотик? Они употребляют наркотик, чтобы не думать о потерях близких?       — Да, блять! Только их заставляют его употреблять, внушают, что нужно это делать. Мол, нужно просто ждать и надеяться, что потеряшки сами вернутся. «Не увидев смерть в лицо, не поверишь в нее», — буквально прорычала Рейчел будто чьи-то слова. — Да только они не вернутся. Никогда. Ирита – она растит эти цветочки смерти. А чтобы они росли и пахли, им нужна подкормка. Живая и свежая, так сказать.       Я схватилась за голову, не понимая, отчего та заболела: от дыма или от ужасного рассказа Рейчел о том, что на самом деле творится в Ирисе. Я бы ни за что не поверила, если бы все это рассказывал кто-то другой, а не сама внучка Ириты.       — Я ничего не понимаю. Зачем Ирите эти цветы? Зачем она дурманит разум жителям Ириса и удерживает их в деревне? Ты хочешь сказать, это она убивает молодых людей, которые исчезают там, а их тела закапывает в том белом поле цветов за лесом в качестве… удобрения?       — Она делает это уже на протяжении нескольких веков, чтобы ее душа жила вечно. — Невидящим взором я посмотрела на Рейчел, и она показалась мне ужасно уставшей. Она отвела взгляд, опустила плечи, и, хоть ее кулаки до сих пор были сжаты, в них не чувствовалось больше той яростной силы. — Во всех жителях Ириса так или иначе течет кровь богини – ее кровь. Это позволяет Ирите перерождаться в новорожденных детях, когда ее очередное тело состаривается и умирает. Ей нужно, чтобы все ее чистокровные родственники оставались в деревне, рядом, чтобы та, истратив жизнь одного тела, перешла в другое – новое и сильное. Она никогда не допускала смешения крови, чтобы иметь больше шансов переселить свою душу сразу же. Она никого не впускала и никого не выпускала из семьи, чтобы не нарушить свою бесконечную чертову карусель. — Рейчел вдруг сильно закашлялась, но с трудом продолжила: — А эти цветы - не просто растения. На них лежат ее чары, которые вроде как влияют на внешность и разум. Отвар из ириса там пьют с пеленок, тем самым вызывая сильную зависимость. Ты не представляешь…       Я вдруг заметила, как мелко затряслись руки Рейчел после этих слов.       — Она не прекратит это делать. Никогда не прекращала, — прорычала девушка. — Ей наплевать на каждого из своих детей. Не-ет, она никогда и не считала их своими детьми, даже самых близких по крови. — Рейчел зажмурилась то ли от дыма, то ли от чего-то еще. Но мне показалось, что ее ресницы намокли. — Это она – чудовище! Она зло! Сильное и могущественное. Только перекрыв ей кислород, можно навсегда избавиться от этой твари.       — Поэтому ты согласилась помогать Элихарзу, похищала молодых людей из Ириса для него? Чтобы они не достались Ирите? — спросила я, и Рейчел вдруг выдохнула, улыбнувшись.       — Неужели ты меня слушала, предательница? Или опять делаешь вид, что понимаешь меня, чтобы потом кинуть? — безумно рассмеялась она. Мне становилось уже слишком тяжело – нам становилось: мы надышались дыма, щеки горели, и перед глазами плыло. Надо было выбираться из помещения, но я вдруг подумала, что, как только Рейчел вдохнет свежий воздух, она снова возведет стену, и я не смогу достучаться до нее.       — Поэтому ты решила, что пусть мастер убивает этих людей?       Рейчел замерла, и я поторопилась.       — Думаешь, это ты благодетельница? «Они бы все равно умерли»? – Я схватилась за руки Рейчел и приблизилась к ее лицу, чтобы наши лбы ударились. Ее кожа была огненно-горячей. — Ты такая же, как и Ирита. Ты не думала о людях из Ириса и, ровно как и она, лишь приводила их на смерть. Неминуемую? Их можно было спасти, просто выведя из деревни или…       — ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ! — взревела Рейчел и со всех оставшихся сил дернула руки, но я смогла удержать ее.       — Я знаю, что Элихарз убивал людей. Своими руками, — кричала я, надеясь, что неистово мотающая головой Рейчел услышит меня. — Я знаю, что он использовал их тела в своих целях, как и Ирита! Он тоже поступал плохо, хоть у него были другие причины. — Я запнулась, но все равно выкрикнула это: — Он тоже зло! Рейчел, ты выбрала зло, пусть и меньшее. Ты ведь сама это понимаешь!       Мне стало совсем дурно. Легкие начали гореть, будто туда больше не попадал кислород. Я пыталась дышать, открыв рот, но лишь сильнее закашлялась. Я уронила голову на плечо Рейчел, потеряв всякие силы. Девушка была такая горячая, она тоже тяжело дышала, но была еще в силах встать и убежать отсюда наружу, бросив меня задыхаться в дыму.       — Элихарз… кха… не помогает тебе, — охрипшим голосом говорила я. Каждое слово резало мое горло ножом. — Ты на его стороне, но он… все равно… Тебе не нужно это. Рейчел, ты можешь сама… спасти… Ты сильная, очень. Хорошая или плохая…       Вдруг по моим щекам покатилась холодная слеза, затем еще одна. Я тоже хочу быть сильной. Тоже хочу встать сейчас, выбраться из этого дыма и дышать. Тоже хотела разобраться, что плохое, а что хорошее. Точнее, кто.       — Элихарз, — плача, хрипела я. — Он не виноват… или виноват… Он всего лишь любит меня… Нет, Сару… Да, он просто хотел вернуть счастье… любимую. Он тосковал… он сошел с ума от тоски, правда? Правда ведь?       Перед тем, как мир окончательно потерял очертания, утонув в черном дыме, я увидела желтый свет.       Рейчел смотрела на меня как на дуру.