Секрет Дел

      На этот раз Лине показалось, что в качалке достаточно мрачно. Шумящие лампы доставляли дискомфорт, давили на уши и противно горели желтым цветом. Бились две мухи в стекло, где-то напротив матов, а ещё так надоедливо жужжали. Везде было разбросано, грязно, хотя обычно это никогда не замечалось. И Аделина, войдя в помещение, поёжилась. Стало неприятно. В качалке никого не было. Возможно, Владимир с Маратом и Ералашем ещё не успели доехать. Должен был прийти Андрей, вернуться Артур с Ренатом, но в этом девушка не была уверена — всё-таки парни не часто бывали тут. Может хотел прийти кто-то другой, одно радовало — пока качалка была в их распоряжении.       Аделя прошла в соседнюю комнату. Парни ей выделили свой уголок. На самом деле здесь часто обитала Наташа, иногда прискакивала Айгуль, но они никогда здесь не задерживались надолго, и Лина как самая завсегдатайка качалки решила упросить организовать чисто женскую комнату. И теперь она могла расположиться тут, устроить посиделки с девчонками, ведь успела достаточно хорошо сдружиться с Айгуль и Нат, а также переночевать.       Здесь по мнению Алёны было уютно. Кровать, небольшой диван, кушетка пылилась за стеллажом. Везде разбросаны женские вещички по типу масел, косметики или журналов. На стеллаже ютились лаки для ногтей, расческа, и в розовом горшке неприхотливый и отлично уживающийся здесь — кактус. Лина покопалась в комоде — там был склад различных вещей. Девушки специально принесли сюда несколько комплектов на случай, если понадобится остаться переночевать, что-то испачкается, или на какой-нибудь экстренный случай понадобятся женские шмотки.       Лина выискала из стопки платье. Ей нравился этот фасон, цвет и кажется Алёне пошло бы оно тоже. Мятное, выше колен и плотной ткани, с милыми цветочками на боках. Подруга поблагодарила Аделю, оглядывая на стене висящие плакаты с какой-то американской группой.       — Марат притащил, — улыбнулась Лина, вытаскивая себе ещё одно платье — воздушное желтое с большими рукавами. — Стырил из киоска, пока женщина отвлеклась на мяукающего котенка.       — Не удивлена, — пожала плечами та, хихикая. — Где душ? Покажешь?       — Да, возьми мыло — всё, что есть, — разыскав мыльницу с душистым мылом, она отвела Никулину в душевую, вздыхая. Внутри было как-то пусто и тяжело.       После того, как Алёну увёл с собой Валера, чтобы показать, где они обычно тренируются — Аделина юркнула в небольшую комнатку, закрываясь на защелку. Она разделась, смотря на себя в зеркало и разглядывая бледное лицо, на котором выделялись два изумруда. Губы обкусанные, зрачки вроде бы пришли в норму, но голова всё ещё подкруживалась от того, что слишком много провела времени в накуренной квартире. Сил совершенно не было ни на что.       Кровь не хотела отстирываться, расплываясь бурым некрасивым пятном на гольфе, поэтому пришлось отбросить попытку как-то убрать этот кошмар и исправить ситуацию. Осмотрев школьную форму, Лина убедилась, что она чистая. Пробыв в душе достаточно долго, девушка не могла избавиться от какого-то глубокого чувства потерянности и неполноценности. Отбросив все мысли, она наконец-то вытерлась полотенцем, нацепила на себя платье и поспешила выйти наружу. В душевой становилось душно от жара воды, которой поливала себя Аделина.       Зима, как появилась девчонка забрал сразу же гольфы, пообещав купить новые, но уже отдать эти мокрые страшные слегка коричневые тряпки. Бросив в железное ведро и облив из бутылочки керосином, тот одним точным движением кинул туда недокуренную сигарету, которую только что долго и нудно тянул, а затем всё вспыхнуло.       — Ты чё сжег ещё и мусор? — воскликнула недовольно Лина, когда завоняло на всю комнату. Она поморщилась, отходя к парню и глядя на того исподлобья.       — А чё, твои колготы одни должны страдать?       — Почему воняет какой-то резиной?       — Презервативы, — просто ответил, а у той аж глаза на лоб полезли. — Задолбали выкидывать презики в толчок, засоряется моментально и приходится их ковырять там, поэтому стали сюда, как будто бы это лицезреть приятно бля, — фыркнул Вахит. Аделя закашлялась, краснея.       — Вынеси этот кошмар на улицу, — махнула рукой в сторону заднего дворика, где пацаны организовали за забором свалку и поляну для шашлыков.       — Ладно, ладно, не долби мозг, — тот встал, оборачивая руку в кофту и поднял ведро за ручку. — Разоралась, неженка.       — Придурок, — показала язык, как в ответ получила смешок и средний палец. Иногда, когда Зима нервничал, то начинал выдавать такие перлы, а потом возвращался в свой типичный режим спокойствия и рассудительности. Сейчас видимо был отходняк.       Лина приоткрыла окна, убивая тряпкой мух и смахивая пыль с подоконника. Не хватало ещё, чтобы воняло. Возвратилась к диванам, на которых уже расположились Валера с Алёнкой. Та неприлично жалась к нему и что-то слушала пока парень держал ту за бок, прижимая ближе к себе и шептал, по-видимому, успокаивающие слова или слова поддержки, судя по выражению лица. Хмурил брови, морщил лоб, пытаясь выражаться более-менее цензурно.       Вернулся Вахит, закинул ногу на ногу, решил закурить вновь, но не успел даже и пачки достать, как дверь громко грохнула, наверху послышались шаги, затем по лестнице спустился взбешенный Кащей, и все повернули головы к проёму. Тот рвал и метал, у Лины округлились глаза. Пиздец, что сейчас будет…       — Какого блять хрена произошло сегодня? — заорал, повышая голос настолько, что ноги затряслись. Сзади мужчины уже появился Адидас, кладя руку тому на плечо, но Паша столкнул её, рыча. Андрей с Маратом просочились незаметно, таща за собой Мишку, который кажется побелел донельзя и слился с волосами. Артура не оказалось, зато Ренат лениво появился сзади и, хрустнув пальцами, прошёл к дивану. Собрались все причастные к случившемуся.       Аделина словила недобрый взгляд карих, сглотнула, уставляясь в пол, когда Кащей опустился напротив, сверля девчонку глазами. Если бы мог, наверное, прожёг насквозь. Владимир достал водки. Нужно было распить и обсудить. За алкоголем проще шёл разговор. На столе очутились пять стопок. Козырев сразу же хлебнул одну, за ним Вова, Марат было потянулся, но тут же получил в лоб.       — Мелкий ещё, Маратик, — рявкнул на него Кащей и отодвинул подальше от детских пальцев. Лина сглотнула, пить желание отпало, по рукам получать не хотелось.       Они выпили по второй, затем присоединился Вахит. Турбо не пил — Алёну надо было отвезти трезвым, да и та при появлении такого Кащея испуганно молчала. Это был не тот милый мужчина, который заигрывал, учтиво и спокойно говорил с ними и отчитывал Аньку за курение.       — Ну, говори, прелесть, — обратился к Аделе Паша и у той всё похолодело. — Бабы в мужские дела не лезут, не бегут в гущу событий, а сообщают о произошедшем, но раз уж в универсаме развелось стадо безмозглых героинь, то посвяти, родная, какого хрена произошло?       Не знала даже, что ответить на такое, но покорно начала рассказ с самого начала параллельно перебиваемая парнями или пищащей тихо Алёной, которая старалась говорить так, чтобы её слышали и хоть что-то понимали. Пальто сверлил Лину подозрительным тяжелым взглядом, когда та начала говорить про Ильдара Юнусовича. Не нравилось, что тупой мусор вмешивается и ошивается около той, кто состоит в группировке. Он вынуждено с ним общается, деваться некуда, а она специально лезет.       — Чёртов боксер, — выплюнул Турбо. — Надо выяснить откуда появился, в какую группировку эта крыса записалась и показать им, чтобы знали своё место.       — Сделаем предупреждение, — кивнул Адидас, глотая ещё одну стопку. — Нехрен лезть к нашим.       — Аня, хоть и не у нас, но подруга Лины — это уже нужно запомнить, — разулыбался гаденько Марат, потирая руки.       — Конечно, такую звезду всем стоит запомнить, — хмыкнул Ералаш, беря за руку Лину, которая сглотнула, смотря на приподнявшего бровь Кащея.       — Что было дальше? — спросил обманчиво спокойным тоном Козырев. Аделя резко вздернула подбородок, убирая с себя ладонь мелкого.       — Я убежала, — пожала плечами безразлично, нашла глазами черные омуты и оперлась демонстративно на сидящего слева Зиму. — Мне нужно было в больницу, ведь наши уже увезли Аню, — указала на Вахита пальцем девушка. — Милиция мне была не помеха. Ильдар Юнусович не помог бы мне. Сказал, что увезёт домой, к тётке, а я не хотела. Не вернусь туда, не хочу, чтобы таким образом посадили на цепь, как собаку. Будет несправедливо.       — По-моему очень даже справедливо, — не открывая взгляда, сказал Кащей, и та возмущенно хотела вскричать, но Ералаш вовремя прикрыл ей рот, когда только-только послышалось слово — бл… — Вы ведь, дорогие девушки, не видите, что творите. Мы привыкли к делам группировки — воровство, насилие, восстановление справедливости — вы же бессмысленно кидаетесь в омут с головой, лезете к чужим, показываете им наши слабые места.       Аделю вновь затошнило. Она схватила воду, начиная пить и пытаясь удержать в себе это чувство. Кащей знал больше, чем все остальные. Пытался намекнуть, что Костя всё-таки был у синяков и через него Чешир пытался подобраться с Лине. Если бы та кинулась снова, побежала, никому не позвонив, там бы он и схватил её. Никто бы и не заметил. Алёну в утиль, Костя накурен, Аня в скором времени сама бы умерла, а Аделину бы нагнули где-нибудь на старом диване и медленно учили бы тому, что видеть пока ещё было немного рано.       Кащей в открытую соглашался, что девчонку нужно под замок, на цепь, держать взаперти, чтобы не вякала. Но так нельзя! Она сделала всё правильно, когда позвонила Адидасу, в этот раз подумала, научилась пользоваться предложениями. Нельзя было медлить, ведь история вновь повторялась. Как с Ералашем. Живой ведь сидит, рядом, под боком, болтая ногами и хмуря брови от разговоров.       А если бы она прошла мимо? Если бы испугалась? А если бы сразу побежала звонить мусорам? Что бы было? Они бы успели приехать? Они бы успели Мишку спасти? Наказали бы обидчиков? Смог ли Миша выжить? Тут то же самое. Смогла ли Аня вытерпеть до того момента, как приедет милиция? До того, как все до всех дозвонятся? Почему вновь он отчитывал её, когда она спасла человека? В этот раз она же позвонила парням, попросила помочь, так какого хрена всё так несправедливо опять?!       Ощущение, что все против, но нет, только Кащей. Остальных вполне себе всё устраивало. Когда злился Паша, Лина чувствовала, как весь мир вставал против неё, как тыкал пальцами и принижал, а она там одна голая и безоружная. Нужно заткнуться и согласиться со всем, что говорят, но как это сделать, если Кащей блять не прав!       Аня — светлый яркий цветочек. Улыбчивая, веселая, нежная и очень чувственная. Потерять такую, как потерять себя, солнце упустить, оставив вечную ночь. Без Ани всё потухнет, сделается серым и безликим, ведь именно она, когда Лина приехала в Казань зажгла свечку внутри Адели, развела пожар безумия, любви и показала всё в других красках. Если бы был выбор — спасти себя или Аньку, то Аделина выбрала бы её…       Спустя, наверное, полчаса, Аделина оказалась выжатая, как лимон. Обсуждения не заканчивались. Пошли уже дела универсама и Турбо, поднявшись, попрощался со всеми, решив отвезти Алёну домой, чтобы та не слышала лишнего. Мелкого Адидаса, Пальто, Ералаша и Аделю, конечно же, отправили посидеть где-нибудь, потому что старшие остались обсудить ещё пару моментов, уже не касающихся скорлупы. Видимо возраст Аделины не говорил ничего и ту, как девушку, приписывали к младшим.       Они проиграли в карты недолго, Марата Адидас сгрёб за шкирку и утащил под вопли учить математику, потому что на носу была последняя переводная контрольная. У Лины как бы тоже через пару недель были уже назначены экзамены, но кажется ту не волновало это. Она продолжила мухлевать в дураке, хотя всё равно Андрей палил её, Ералаш вечно выигрывал, а она исполняла дурацкие желания и оставалась лохом вечеринки. Позвонила Наташа и сообщила, что операция Ани подходит к концу и всё пока идёт хорошо, а затем ту резко позвали на помощь в другую палату, поэтому с того конца послышались гудки. Кажется хоть немного, но отлегло.       Зима перебрал с водкой, вылакав ещё одну бутылку, пошёл курить, а по возвращению, упал на диван, моментально уснув. Андрей с Ералашем ушли тоже покурить и поспешили в киоск, Кащей выгнал их, позвав к себе Лину. Те так долго смотрели жалостливым взглядом на девушку, понимая, что будет разнос. От таких щенячьих глаз и правда верилось, что её ждёт виселица с самым жестоким палачом. Тьфу их обоих.       На самом деле Аделя не хотела разговаривать, ведь он снова будет её упрекать, но уже без свидетелей. Снова говорить, что риск бесполезен, но оправданный же. Она не хотела повторения похожего разговора, который состоялся после того, как её избили, разоблачив Дела. Тогда Козырев орал на неё, унижал, говорил самые-самые обидные слова, от которых рвало душу, от которых становилось тяжело дышать и хотелось лишь плакать. Паша ведь снова будет её как маленькую девчонку отчитывать.       Она осторожно вошла, когда парни скрылись на лестнице, постучалась о косяк. Козырев развалился на кровати и курил. Это уже входило в привычку. Увидев её, он потушил сигарету, сел, похлопал рядом.       — Будешь ругаться? — так доверчиво проговорила, что тому стало смешно на мгновение с глаз бэмби.       — Нет, с чего решила?       — Ты наехал на меня при всех, думала продолжишь, — призналась, взбираясь на кровать с ногами и обнимая со спины Пашу.       — Я был зол. Сейчас я уже более-менее спокоен, — приобняв нежные ручки, он почувствовал, как женское тело немного расслабилось. — Ты не должна была так делать. Ты не должна была оставаться одна в квартире. Плевать было на этого гребаного боксера. Позвала бы парней сразу. Они бы ему снесли дверь, набили лицо и Аньку твою эту спасли.       — Ну, мы действовали осторожно.       — Зачем осторожничать? — бросил небрежно. — Ты видишь бухого, накуренного долбоёба. Так нахрена ты влезаешь туда и одна несёшься спасать? А если бы ты не успела закричать? А если бы он тебя грохнул? Ты не подумала об этом, не?       Аделина прикусила губу, чтобы не сказать ну получилось, как получилось, что теперь бубнить. Да, его вариант был лучше. Парни бы снесли дверь, вынесли бы Костю, а затем нашли Аню пока Лина и Алёна, к примеру, следили, чтобы соседи не вышли на площадку или не вызвали милицию раньше положенного времени.       Но не думалось о таком развитии событий, потому что парень оказался слишком пьян, неповоротлив и не ориентировался в пространстве. Для Паши сохранение жизни Лины было важным пунктиком. Ему и правда было до этого дело, ведь на самом деле она должна была находиться в школе, а не в чужой грязной квартире.       Не хотелось больше ссориться, ругаться, слышать больные слова, поэтому девушка прильнула ближе к мужчине, целуя за ухом и ластясь. Понимала, что беспокоится о ней, что готов на многое и когда не может чего-то сделать очень сильно бесится, хотя обычно холоден, расчетлив и сосредоточен. И ему правда проще, закрыть её где-нибудь, ведь если Лина не находит приключения на одно место, сидя дома и охраняемая тёткой, то тот согласен на такое.       — Прости, — мяукнула, набираясь смелости и кусая того за мочку уха. Потерлась носом о шею, оттягивая чуть-чуть рубашку. — Переживала за Аню и просто действовала на своих инстинктах и ощущениях. Я знаю, что ты переживаешь и недоволен. Просто пойми меня, пожалуйста. Я не могла по-другому.       Тот заметно расслабился из-за действий девчонки. Хитрая маленькая лиса! Всю его бдительность усыпила.       — Хорошо, солнышко, проехали, — та выдохнула облегченно. — Просто пообещай мне, пожалуйста, что больше такого не повторится.       — Я не могу такое обещать, — надула губы, ладонями массируя голову мужчины. Ну точно поплывёт сейчас. — Всё всегда идёт наперекосяк, но я постараюсь пообещать тебе, что я буду более аккуратной, потому что я не буду бежать вперед всех. Научилась звонить и просить помощи у вас, универсамовских, — сделала последний шаг, самый важный. — Знаешь, так не хватало тебя. Я так испугалась сегодня.       — Я знаю, моя хорошая, я знаю, — он развернулся к ней, обхватил лицо ладонями, целуя в обе щеки и убирая за ухо упавшую на лицо прядку. — Такая ты у меня красивая, — погладил по скуле. — Такая хрупкая, такая милая, такая маленькая ещё. С добрым сердечком. Всем пытаешься помочь, выслушать, не обращая внимания на саму себя. Как вот такое отпускать от себя?       — Так не отпускай. Не нужно, — её голос опустился до шепота, такого мягкого, взволнованно-мягкого. — Не отпускай. Будь рядом. Всегда будь рядом со мной.       — Помнишь, как ты назвала меня сегодня? — прижался лбом к её лбу, почти в губы проговорил. — Вспомнишь, солнышко?       — Пожалуйста, — прикрыла глаза. Сама не понимала о чём просит, но так царапало душу, куда-то толкало и тянуло. — Пашенька, милый.       Он поцеловал её. Поцеловал так, как никогда ещё не целовал. На губах играл привкус сигарет. Ментоловые, чуть горьковатые, ещё неперебитые сладкой жвачкой. Глаза уставшие, горящие нежностью и любовью. Кащей был взъерошенным, с расстегнутыми наверху пуговицами. Галстук уже давно где-то валялся. Он действительно купил костюм, чтобы ходить на работу. Это умиляло. В этом обычно выглядел так сексуально и одновременно очень мило. В этой банальной белой рубашке и штанах, а когда надевал подтяжки или накидывал на себя пиджак, то был просто сногсшибательным. Аделя иногда подумывала наведаться к нему на работу, чтобы удостовериться, что никакие курицы не глядят на него и не подходят ближе, чем на расстояние двух вытянутых рук.       Аделя поцеловала в ответ. Она никогда не чувствовала сильной тяги к мужчине, такой, как будто что-то невидимое хочет их объединить, скрепить, дать почувствовать, что они могут быть друг к другу ближе, чем есть сейчас. Она держалась за его плечи, бродила ладонями по спине, царапаясь, сама не поняла, как оказалась на коленях, обвивая ладонями и прижимаясь чересчур близко к паху. Заёрзала, заластилась, зацеловывая нос и шею, метя своё и оставляя смелые укусы. Паша хрипло захохотал, пытаясь отодрать от себя девчонку и понимая, что ещё чуть-чуть и он не сдержится.       — Всё, всё, родная моя, хватит. Иначе мне будет очень сложно, — член уже готов был колом стоять и от этого становилось под давлением больновато. — Пойдем. Тебе нужно домой. Я верну тебя в целости и сохранности. Твоя тётя должна знать, что ты находилась в этот вечер с самым надежным мужчиной. Лина раскрасневшаяся, отлепилась, сглатывая. Глаза горели дико, поблескивая, волосы растрепались и губы опухли.       — Ты себя зарекомендовал как самый надежный мужчина, который может задерживать девушку допоздна, — усмехнулась, поднимаясь и Паша встал следом, потягиваясь и поправляя её задравшееся платье.       — Именно так. И она мне доверяет.       — Она доверяет тебе больше, чем мне, — буркнула, следуя за мужчиной на выход. — Причем за какие-то пару дней.       — Такое бывает. Мастерство не пропьешь, — играя ключами, тот осмотрел качалку, закатывая глаза от того, что Лина успела прикрыть спящего Вахита пледом.       — Тебе и пропивать нечего, — с чувством выполненного долга, та поспешила выключить свет. — Ты, итак, по-моему, всю жизнь был обольстительным, харизматичным и весьма сообразительным, когда дело касалось очень важных вещей.       — Как ты догадалась? — саркастично протянул и, отобрав у сообразительной девчонки, свой галстук, открыл машину.       Они сели в кремовую волгу. Лина поежилась от прохлады на улице, поэтому Кащей, пожертвовав пиджаком, помчал скорее по улице, игнорируя то, что никто никуда и не торопиться. Он торопился, торопился снова зацеловать её, прижимая к себе и заставляя выгибаться от его пальцев на боках, в волосах и на шее.       Аделе никогда не было так хорошо. Она чувствовала себя воздушной, лёгкой, любимой. Паша за такой короткий промежуток времени успел и поругать, и одарить кучей комплиментов, весь вечер любил её снова и снова. Он горел ей, она зажигала и не хотелось расставаться, снова чувствуя пустоту.       — Уже поздно, — улыбнулся ей ободряюще Козырев, трогая надутую щёку. — Пора баиньки. Не будем расстраивать Любовь Павловну.       Это было правдой. Та хоть немного подуспокоилась, и как бы нельзя было лажать. Если Ильдар Юнусович не стукач и не рассказал ничего дрожащей тётушке, то женщина ничего не сделает за поздний приход. Тем более рядом был Паша, она хотела при нём быть замечательным заботливым родственником. Мужчина проводил куколку до квартиры, аргументируя это тем, что в подъезде можно встретить всяких чушпанов, поэтому, отдав в руки тётки свою маленькую девочку, тот мило улыбнулся, пожелал спокойной ночи и удалился. Лина, уже лёжа в кровати, понимала, что всё то, что произошло сегодня, чистое везение. Они ведь действительно могли не успеть. Аня могла не выдержать и от одной мысли становилось тошно. Как она сейчас там?       Только подумав о подруге, огромный ком вины и чего-то непонятного свалился на девушку. Надо будет завтра обязательно съездить и узнать, как обстоят дела. Одно дело дождаться их, дотерпеть, выдержать операцию, но как бы хуже не стало или кто-нибудь не пришёл и не навредил ей. Стараясь не думать о плохом, Лина свернулась клубочком, засопев.       Ей снились дурацкие сны, в основном там присутствовал Чешир. Ей виделось будто тот заманивает её в ловушку. Он раскрывает перед ней душу, просит прийти, подождать его, а затем в одном из снов убивает, а в другом любит до потери сознания и девушка не знала на самом деле, что страшнее — быть убитой им или вот так вот, как во сне, изменить Паше.