Письма из Парижа

Paris, rue de Bourgogne, 8 France To Reginald Jones-Taylor, in his own hands       Шлю тебе письмо из города, где уже третий день идут дожди. Жара здесь была и правда жуткая, хотя сейчас мне впору пришелся бы хороший зонтик.       Твое письмо пришло как раз вовремя, ведь если все пойдет так, как запланировано, то уже завтра утром, Гаронна, подобно сказочному Левиафану, понесет меня навстречу новому приключению. На сей раз путь мой лежит в Кейптаун, городок на самом юге Африки. Ты спросишь меня, что я там забыл? В этом краю, где круглый год стоит жара как на адской сковородке, москиты несут болезни, а местные дикари знают с десяток способов, как приготовить белого человека? И будешь абсолютно прав, но, как точно подметил мой шеф, в этой забытой всеми дыре вот-вот произойдут поразительные вещи. Местные колонисты, их еще называют бурами, (может ты еще помнишь эту историю двадцатилетней давности?), вновь пытаются оспорить всем известный факт о том, что английский порядок есть единственный и самый разумный из всех возможных. В издательстве сочли важным, чтобы наши читатели узнали, как доблестные Red coat, в очередной раз принесут порядок и процветание. По-моему, идеально будет смотреться на первой полосе, что скажешь?       Это я всё к чему, мой следующий адрес будет Порт-Саид, где я буду ожидать прибытия лайнера «Арман Бехикс». Должно быть, это займет не менее недели, так что смело можешь писать мне туда, я планирую остановиться в отеле «Ла Пост», а поскольку городок этот небольшой, письмо, несомненно, придет по нужному адресу. Надеюсь, мое пребывание в этом южном городе пройдет удачно, во всяком случае, уверен, моя зарисовка о туземной жизни будет куда удачнее, чем та, которую опубликовал Хартманн в прошлом месяце.       Теперь же, Рэдж, давай, наконец, перейдем к твоему вопросу. Признаться, ты им меня изрядно озадачил. Но обо всем по порядку. Мсье Лагранжа я действительно помню, редкий был чудак, видевший дальше и больше нас всех, жаль, если он действительно мертв. Заметок этих я не видел, но общий посыл уловить нетрудно. Впрочем, с упомянутым тобой Феликсом Бреге я знаком лично, и, насколько могу судить, этот человек не способен на то, в чем ты его подозреваешь. Хотя, как мы все знаем, душа человека — потемки, человеческая натура таит в себе даже больше тайн, чем физика мсье Лагранжа. По счастью, твой друг оказался довольно известен в научных кругах, и мне удалось кое-что о нем разузнать. Вчера на приеме в нашем посольстве я был представлен сеньору Бласу, профессору Мадридского университета. Помимо весьма лестной характеристики в адрес пропавшего, он также говорил о каком-то исследовании, которое вел Пьер Лагранж. Не могу сказать, что я понял техническую сторону вопроса, но будто бы исследование это могло сделать нашего с вами знакомого сказочно богатым, даже более, чем мистера Эдисона. Так вот, для этих изысканий Лагранж брал большие денежные ссуды у многих довольно известных людей, в том числе, по рекомендации сеньора Бласа, у мсье Блументаля, владельца скандально известного Credit Mectuel. Деньги, причем весьма немалые, были получены и полностью потрачены пропавшим с полгода назад, а исследование, по словам Бласа, не сдвинулось с мертвой точки.       Это заставило меня задуматься, уж не стал ли долг причиной пропажи вашего друга? Но, как вы знаете, я не люблю делать поспешных выводов. Вчера я телеграфировал одному из поверенных нашей конторы в Страсбурге и попросил выяснить, в каких отношениях находился пропавший с этим малопочтенным учреждением. Выяснилось, что в начале мая Лагранж встречался с мсье Блументалем и договорился об еще одной ссуде, на неопределенный период. Более того, нас заверили, что у банкира не было мотивов желать смерти или похищения профессора.       Теперь это дело мне кажется еще более странным, чем в начале. Жаль я не был на Рю де Гренель, когда эти кретины ворвались туда — всем известно, французская полиция умеет только взятки брать, а как дойдет до дела, их и след простыл. Впрочем, даже среди лягушатников встречаются порядочные люди. Если к моменту прибытия письма обстоятельства не переменятся, обратись к Мишелю Диккеру, у него адвокатская контора на Рю де Бельшас. Мне как-то доводилось пользоваться его услугами, и могу заверить тебя, он настоящий профессионал. Изложи ему имеющуюся информацию, и скажи, что я лично буду ему обязан, если он поможет. А чтобы полиция тоже пошевелилась, я черкну пару слов коллегам в местную газетенку. С нетерпением жду фотографий с места происшествия. И хоть убей, я никак не могу понять, каким образом можно исчезнуть из квартиры, запертой изнутри…       Ладно, скажу еще пару слов об увиденном в Лиссабоне. Солнечное затмение, поразившее всех нас, неплохо расписано в газетной заметке, также как и местная еда, столь острая и непривычная нашему вкусу. Пожалуй, черкну пару слов о тораде — местной разновидности испанской корриды. Это дикое по своей сути зрелище оставило глубокий след в моей душе. Думается мне, основа притягательности этого где-то в глубине веков, и нынешние матадоры наследуют эту традицию едва ли не от самого Тесея. Затаив дыхание, глядя на движение дикого зверя и следя за поразительной быстротой человека, противостоящего ему, я поневоле восхитился его смелостью (или все-таки глупостью?). Наверное, есть что-то грустное в том, что благородные идальго уже сотню лет как не выходят на такие поединки? О, это надо было видеть. Все свершилось в считанные минуты. Дикий зверь на тенистой площади. Каменные плиты, свет, струящийся сквозь кроны деревьев. Мы, зрители, на галерее, внизу только двое. Зверь, несущий на своих рогах смерть, взмах отточенного клинка… Даже мне будет трудно передать это на бумаге.       Пожалуй, на этом и закончу. Пиши мне в Порт-Саид по указанному адресу. Особенно жду вестей о ходе расследования. Попытаюсь еще навести справки по прибытии в ближайший пригодный для этого город.       Неудавшийся поэт и талантливый писатель — Уильям Адамс.       P.S. Кланяйся от меня Софи и детям. Думаю, фотография Лиссабона порадует их.       Лиссабон, 6 июня 1900 года

Square Dom Pedro IV, Altis Avenida Hotel, Lisbon,

Portugal