Изумрудная печь - Путь Волн

FanFiction.Net Просто В Сообщество Форум V Еще Изумрудная печь — Путь волн от MosesArk Reborn2000 Аниме » Моя геройская академия/僕のヒーローアカデミア Рейтинг: T, на английском языке, приключения и юмор, Изуку М., Тошинори Я./Всемогущий, Неджире Хадо, Рюко Т./Рюкю, слов: 292 000+, лайков: 446, подписчиков: 524, опубликовано: 5 октября 2023 г. Обновлено: 10 декабря 2024 г. 85Глава 18: Я танцую Привет, и добро пожаловать обратно. Жара вернулась с удвоенной силой, но я справляюсь. Кроме того, я вижу больше комментариев, что всегда приятно, но продолжайте читать, если у вас есть вопросы, так как почти на все из них можно ответить в этой истории. Глава 18: Я Танцую — Что-нибудь? — спросил Кендо у Фукидаши и Бондо. Оба мальчика оглядывались по сторонам, пытаясь найти своих одноклассников. В данный момент они вместе с Авасе, Кайбарой, Цунотори и Тринадцатым противостояли злодею, который, по-видимому, разбросал остальных их одноклассников по всей округе. «Кажется, я вижу несколько человек в зоне оползня, но это всё. Остальные слишком далеко», — ответил Бондо, хотя и не мог разобрать, что там происходит, кроме того, что там идёт бой. — Я тоже. Чего бы я только не отдал за такой же нос, как у Шишиды, — заявил Фукидаси, ведь нос их местного зверя значительно облегчил бы выслеживание, особенно с учётом того, что две зоны были закрыты куполами, скрывающими происходящее внутри. «По крайней мере, это значит, что они всё ещё в здании. Это хорошо.» — ответила Кендо, не сводя глаз с текущей угрозы. «Это хорошая новость, но это всё равно значит, что нам придётся иметь дело с этим парнем, и ни одна из наших атак его не заденет». Кайбара выругался, потому что даже после того, как он разогнал их одноклассников, они попытались напасть на него, сначала с помощью клея Бондо, а затем с помощью рогов Цунотори, но оба раза они прошли сквозь него. Однако Тринадцатый подозревал, что дело не только в том, что злодей был неосязаемым, и вспомнил его комментарий к безрассудному нападению Камакири и Тэцутэцу. У неё появилась идея. «Кто из вас самый быстрый?» — спросила она, лишь слегка повернув голову, чтобы посмотреть на них, но не спуская глаз со злодея. «Что?» — спросили они её, но им нужно было больше времени. Тринадцатая была не такой грубоватой и суровой, как Влад. Тем не менее, она тоже не была мямлей, поэтому её заявление прозвучало с уверенностью опытного профессионала, привыкшего руководить людьми и поддерживать порядок в чрезвычайных ситуациях. «Отвечай на вопрос быстро.» «Хм, думаю, это буду я», — ответил Кайбара, так как из всех собравшихся студентов он показал лучшее время в забеге на 50 метров и в забеге на длинную дистанцию. — Хорошо. Это важно, но я не могу доверить это никому другому. Тебе нужно выбраться отсюда, как можно быстрее добраться до школы и рассказать им, что происходит, — сказала ему Тринадцатая, и глаза Кайбары расширились от шока. «Поскольку система безопасности либо отключена, либо работает со сбоями, как и наши телефоны, можно с уверенностью предположить, что в главном кампусе не знают, что здесь происходит. Должно быть, кто-то с причудой, связанной с помехами, прячется в этом районе или поблизости. У нас нет времени искать их. Будет быстрее отправить посыльного». — Но это безумие. Даже если мы не будем принимать во внимание тот факт, что я не настолько быстр, вы просите меня поджать хвост и бежать. Я просто не могу. — Отказ Кайбары от этой идеи был прерван, когда Кендо положил руку ему на плечо, привлекая его внимание к своему заместителю. «Кайбара, есть разница между отступлением и шагом назад. Ты не отступаешь, а делаешь шаг назад, чтобы позвать нам на помощь, в которой мы сейчас очень нуждаемся», — сказала ему Кендо, шагнув вперёд и прикрывшись одной рукой. «Иди за кавалерией. Мы сдержим злодеев здесь». Цунотори была следующей, её два рога отделились от головы и парили перед глазами, не сводя взгляда со злодея, стоявшего между ними и выходом. «Мы можем занять этих придурков, пока тебя не будет, не беспокойся о нас». Авасе достал из сумки кое-что из снаряжения и сделал себе бойца. — Они не последуют за тобой, если ты уйдёшь, — заговорила Кодай, впервые с тех пор, как всё пошло наперекосяк, и, хотя её голос по-прежнему звучал монотонно, Кайбара уловила в её словах нотки страха и решимости. «Помни, что я сказала тебе, когда ты пришёл сюда, Кайбара. Сегодня ты должен был научиться использовать свою причуду, чтобы спасать людей! Теперь пришло время применить это на практике», — напомнила ему Тринадцатая, и её слова стали последней каплей, которая сломала спину верблюду, и он яростно почесал голову. — Чёрт возьми, после всего этого я должен быть настоящим придурком, чтобы просто сказать «нет», — сказал Кайбара, прежде чем его взгляд прояснился, и он принял стойку бегуна; его ноги начали вращаться, как и руки. — Ладно, просто дай мне возможность. «Я переоценил тебя, Тринадцатая; только глупец стал бы обсуждать свои планы перед врагом!» — закричал злодей, и его причуда снова распространилась во все стороны, словно волна, готовая обрушиться на них и телепортировать неизвестно куда. «Мы не стали утруждать себя, потому что не имеет значения, знаете ли вы!» Тринадцатая хлопнула в ладоши, подняла палец и сняла колпачок. Её чёрная дыра быстро пришла в действие, и огромная сила притяжения втянула в себя каждую частичку облачного вещества, прежде чем оно успело добраться до неё или её учеников. «Чёрная дыра!» В то время как те, кто стоял у входа, сражались с теми, кого можно было назвать тяжеловесами Лиги Злодеев, Мидория столкнулся с пехотинцами, и это было заметно. Их явно разместили здесь, потому что пламя почти не действовало на них, или они могли контролировать огонь или использовать его. Но это ничего не значило для него, когда он блокировал огненный шар своей бронированной правой рукой, продолжил атаку и нанёс мощный удар в живот злодеям, которые его бросили, выбив из них дух, прежде чем развернуться и ударить их ногой в висок, усыпив их, пока другой злодей пытался управлять пламенем вокруг них, чтобы атаковать его. Задаваясь вопросом, почему они продолжают использовать огонь против него, он не стал возражать и позволил пламени обрушиться на него, омывая, как расслабляющую ванну, прежде чем выпустить два небольших огненных шара, один за другим. Первый попал злодею в колено, а второй врезался прямо в его удивлённое лицо, оставив ожоги и опрокинув его на спину со стоном. Схватив злодея, он разжал челюсти, чтобы выстрелить струёй прямо ему в лицо, заставив его закричать от боли и попытаться сопротивляться, но он отпустил его только тогда, когда тот обмяк, и повалил на землю. Расправившись с десятым злодеем, он повернулся к остальным и показал, что, несмотря на то, что его снаряжение местами сгорело, он и его змея в порядке. Более того, светящиеся зелёные глаза и гигантская змея, обвившаяся вокруг его плеч, только пугали их, пока он стоял невредимый в бушующем вокруг них пламени. Он определённо произвёл впечатление на своих одноклассников, которые с благоговением наблюдали, как он быстро расправился с угрозой. «Чёрт возьми, из чего, чёрт возьми, сделан этот тип? Он не горит?» — спросил один из них, отступая на шаг от этого устрашающего зрелища. «Не знаю, да и плевать! У нас есть работа, и будь я проклят, если…» — другой попытался их сплотить, так как они всё ещё превосходили его числом в 30 раз, но Мидория не стал терять время. «Огненная чешуя Змея!» Сделав вдох, он выпустил огромный огненный шар, который взорвался на 13 более мелких, каждый из которых летел к своей цели. При столкновении с их грудями, животами или конечностями они взрывались, как петарды, вызывая шок, боль и стоны у злодеев, большинство из которых падали, либо теряя сознание, либо не желая продолжать бой. «Из-за дыма я плохо вижу стены, но я почти уверен, что мы приближаемся к выходу», — подумал Мидория вслух, проходя мимо поверженных противников. Он хмуро посмотрел на свою экипировку: доспехи были в порядке, но ткань на других частях сильно обгорела. В следующий раз нужно будет попросить их использовать только самые огнестойкие материалы. Проходя мимо переулка, Кохару закричала, что кто-то пытается устроить им засаду. Повернув голову, он увидел прыгающего на него крупного мужчину, вооруженного мачете. Он знал, что это нанесет больший ущерб, чем любое пламя. "Проклятые дети, я не собираюсь спускаться к йо...!" Когда он собирался нанести удар, он запутался в путанице лиан. Посмотрев туда, откуда он пришел, он увидел, что виновником всего этого был Сиодзаки. «Ребята, я думал, вы прячетесь», — сказал Мидория, когда Шиозаки крепко скрутил злодея. Посмотрев в его сторону, она с новой решимостью повернулась к своему поверженному врагу. «Я не позволю злодеям поступать так, как им вздумается; у тебя будет время раскаяться в своих грехах, когда тебя арестуют». В стороне Цубураба расправилась со злодеем, ударив его по голове воздушной битой, но та разбилась при ударе. Однако это оглушило её на достаточно долгое время, чтобы он успел сделать замену и ударить её снова, что сработало и вырубило её. Вытерев пот со лба и сделав настолько глубокий вдох, насколько это было возможно в данной ситуации, мальчик заявил: «Чёрт, мне действительно нужно начать носить баллон с воздухом или что-то в этом роде». Прежде чем он показал Мидории большой палец вверх. «Кроме того, мы не можем позволить тебе делать всю работу». В глубине души он хотел, чтобы они остались, особенно потому, что их причуды не подходили для этой среды, но большая часть его чувствовала себя такой умиротворённой и счастливой, что они помогали ему, несмотря ни на что. Ему нравилось это чувство — очень нравилось. Однако это отвлекало его, и один злодей, уставший наблюдать, как их «союзников» унижают трое детей, решил, что им нужно прибегнуть к радикальным мерам. Выпрыгнув из здания, в котором он укрывался от первого нападения Мидории, он крикнул: «Тогда вы все можете умереть вместе!» Прежде чем ударить рукой по зданию, его причуда послала через него ударную волну, которая обычно не была слишком опасной, но когда здание намеренно поджигают, даже если оно построено так, чтобы дольше противостоять пламени, оно всё равно достаточно ослаблено, чтобы стены и опоры начали рушиться почти сразу. Взгляд Мидории был прикован к верхней части здания, которая оторвалась и падала на них. Он слышал, как его одноклассники что-то кричали, но не разбирал слов. Всё, что он видел и слышал, — это многотонный обломок. Когда Шиозаки попыталась обернуть себя, Цубурабу и его лианами, чтобы защититься, а Цубураба создал как можно больший воздушный щит, чтобы смягчить удар, её лианы так и не достигли его, потому что его температура резко возросла, а плоть и кости сгорели. «Мидория!» — закричала Шиозаки, когда поняла, что сейчас произойдёт. Обломки обрушились на них с оглушительным грохотом, за которым последовал не менее разрушительный взрыв, когда топливо, используемое для поддержания огня в зданиях, обычно расходуемое медленно, вспыхнуло разом. Кашляя от пыли и дыма, злодей смахнул пыль с лица, чтобы посмотреть, что он натворил, и улыбнулся. Вся улица была завалена обломками, и хотя в этой атаке он, должно быть, прикончил нескольких несчастных ублюдков, он сделал то, для чего они были наняты, и это того стоило. «Чёрт возьми, это было необходимо?» — спросил его кто-то, лишь слегка обеспокоенный смертью. «Чтобы позаботиться об этих сопляках, потребовалось гораздо больше усилий, чем я думал, но, опять же, они студенты U.A., на голову выше остальных». Повернувшись, чтобы уйти, он собирался подать Шигараки знак, что сделал то, чего от него ожидали, но услышал какой-то звук, и обломки начали шевелиться. Оглянувшись, они увидели, что это не просто камни и сталь оседают; под ними кто-то двигался. «Что за чёрт?» — спросил кто-то, когда обломки не просто сдвинулись. Нет, они плавились, и жар, исходящий от обломков, поднимался, как от огромного обогревателя, включённого на несколько часов. Камень, сталь — всё это начало плавиться, раскаляясь докрасна, и из-под всего этого потекло изумрудное пламя, что должно было быть невозможно: этот ребёнок, этот монстр, должен был быть раздавлен! Прежде чем они успели что-то сказать, не говоря уже о том, чтобы произнести хоть слово, полурасплавленные обломки взорвались, разлетевшись на куски раскалённого бетона, кирпича и стали, как самая опасная шрапнель. Нескольким не повезло, и они упали, крича от боли, когда осколки или расплавленные обломки впивались в их плоть. Но это было ничто по сравнению с тем, что их ожидало: демон выполз из ада и пришёл за их душами. Мидория стоял, полностью превратившись в ходячий вулкан. Его костюм героя почти полностью сгорел, и от него остались только бронированные части, которые скользнули по его телу, прикрыв его. То же самое произошло с Кохару в облике змеи. Однако, в отличие от тренировок, где она просто копировала то, как выглядел Изуку, когда превращался, теперь она была намного крупнее: длина её тела составляла не менее 6 метров, а вес равнялся весу трёх анаконд, слившихся воедино и сделанных из камня и огня. Вокруг них лежали их одноклассники, совершенно невредимые и не тронутые жаром или пламенем, которое потушили мальчик и его змея. То же самое можно было сказать и о поверженных злодеях, попавших под эту атаку, так как никто из них не пострадал. Взглянув вверх, злодеи почувствовали, как их сердца сжались от страха, когда из выжженных глазниц Мидории хлынула ярость, потому что он не мог смириться с тем, что они пытались убить его, убить его друзей, убить их собственных союзников, потому что жизнь бесценна. К этому не стоит относиться так легкомысленно, и он не услышит никаких аргументов против. Ему повезло, потому что, если бы они с Кохару не работали в тандеме, они бы не смогли спасти его одноклассников и поверженных злодеев от обрушения здания. Как только их похоронили под обломками, им пришлось осторожно нагревать их, чтобы защитить лианы Шиозаки от сильного жара и защитить её саму. Огненного шара было достаточно, чтобы разгрести завал, как только давление сверху ослабло. Но это не уменьшило его ярость; если уж на то пошло, она возросла ещё сильнее, когда он выпустил ещё один тепловой импульс, которому вторил Кохару, и пламя, охватившее их, стало почти приятным. Они напоминали два вулкана, готовых взорваться в любой момент, и это пугало злодеев. Первобытный страх перед хищниками и пламенем бушевал в их ящероподобных мозгах, заставляя их бежать и прятаться, но они не могли пошевелиться; их конечности не слушались. Убрав свои лианы, Шиозаки потеряла дар речи при виде открывшейся перед ними картины. Она знала, что Мидория силён; все его выступления доказывали это, но одно дело — знать, что он силён, и совсем другое — увидеть это. «Это… это Мидория?» Цубураба был так же потрясён, как и она, и слабо указал на Мидорию, когда задал этот вопрос, на что Шиозаки лишь кивнула, не найдя слов. «Как… чёрт возьми, мы до сих пор не поджарились?» — спросил он, и мозг Шиозаки был слишком занят мыслями об адском пламени, чтобы заметить, что Цубураба только что выругался. «Злодеи», — когда Изуку заговорил, это был не голос тихого, возбудимого, добросердечного мальчика, которого знали его одноклассники. Это был даже не человеческий голос, а рёв вулкана, грохот, который можно было услышать внутри, прежде чем он обрушил на них ад. Злодеи, ползущие вперёд, сделали шаг назад, если не упали в ужасе от того, что предстало их взору. «Вы вторглись в нашу школу, угрожали нашим жизням и чуть не отняли их, а также жизни других людей». У него не было ни губ, ни языка, но его слова вылетали из его раскрытой пасти, как из динамика. И внутри этих челюстей, в темноте, они могли различить отблески зарождающегося ада, а также звук всасываемого в вакуум воздуха. То же самое делала и Кохару, только её челюсть отвисла, сорвавшись с шарнира, и они увидели не менее пугающее количество пламени, когда она втягивала в себя большое количество воздуха, чтобы подпитывать его. «Покайся в огне». — заявил Мидория, и тут же последовал крик: «Двойное пламя Удава!» Из их пастей вырвался не просто огненный шар, а огненный шторм: струи пламени, горячее всего, что они когда-либо чувствовали, устремились к злодеям, которые только сейчас инстинктивно развернулись, чтобы бежать, но это было бесполезно. Когда вихрящееся пламя слилось в ещё более крупное, оно стало похоже на адскую змею, которая извивалась и крутилась, приближаясь к своим целям и пролетая мимо них, создавая огромный огненный вихрь, который захватил злодеев в ловушку, поглощая большую часть воздуха в округе, из-за чего стало трудно дышать, прежде чем тело адского удава сжалось. Взрыв был разрушительным, грандиозным и мощным. Он не просто выжег улицу и тротуар, а расплавил землю на 30 сантиметров вглубь. Здания по обеим сторонам дороги сравнялись с землёй, так как сила и жар взрыва были намного больше, чем они могли выдержать. Вся зона содрогалась от силы взрыва, а изумрудное пламя разлеталось во все стороны, в том числе вверх, как и любой тёплый поток воздуха. То же самое изумрудное пламя достигает самого купола зоны, сжигая его, поскольку конструкция, возможно, была рассчитана на то, чтобы противостоять жаре, но не прямому пламени, и уж точно не его пламени. Когда всё было сказано и сделано, они и только они одержали победу. — Чёрт возьми… он… он сделал это? — спросил Цубураба, обливаясь потом, как будто только что стал свидетелем врат ада. — Как… что-то могло выжить после этого? — Шиозаки оглядел разрушения, которые два существа, мальчик и его змея, устроили вокруг. Повернувшись к ним, Мидория подполз к ним вместе со своим товарищем, который смотрел на них отсутствующим взглядом. «Вы в порядке, ребята?» — спросил он их. Его голос всё ещё был не похож на его собственный, но это было уже не то, что раньше. — Мы… Чувак, ты их не просто поджарил. С таким же успехом ты мог бы их кремировать! — Цубураба указал на то, что осталось от улицы, и Мидория смущённо хмыкнул. — Кремация? Это для похорон, — он отошёл в сторону, чтобы они увидели, что около десяти злодеев, на которых он нацелился, были живы, хотя и сильно обгорели. «Они живы, и я позаботился о том, чтобы с ними всё было в порядке, как только заживут ожоги». Как бы он ни злился, он не собирался калечить их, к тому же это пламя исцелит всё, что у них уже было, так что, когда они выйдут из тюрьмы через… десять лет, если им повезёт, они хотя бы будут здоровы. «Как, чёрт возьми, такое вообще возможно? Всё остальное похоже на расплавленный сыр». Цубураба указал на разрушенную улицу, а Мидория скрестил руки на груди. «У огня много применений, как хороших, так и плохих. Поэтому я поджёг их только для того, чтобы они не поднялись», — заявил он. Прежде чем заметил кровь на обычно белой одежде Шиозаки. «Ты ранен». «Что?» — моргнув от этого заявления, Шиозаки посмотрела на свою руку и поняла, что у неё большая рана, из которой всё ещё сильно течёт кровь. Теперь, когда она увидела это, боль пронзила её, и она поморщилась. «О, как же я не заметила». «Я не смог защитить тебя. Прости меня», — извинился Мидория, и хотя его лицо представляло собой не более чем каменную маску, Шиозаки всё равно почувствовала, насколько искренне он извинялся. Нет, поправила она себя. Она вспомнила, что это был тот же мальчик, что и раньше; просто он выглядел по-другому. — Всё в порядке. Если бы не ты, мы бы до сих пор были в ловушке, а они были бы потерянными душами. К тому же, это не так уж плохо. — Это было ужасно, но она могла оторвать кусок от своей мантии и подвязать его, пока не разберётся с этой ситуацией. Поняв, что к чему, Мидория наклонился ближе. «Позволь мне помочь тебе». «Как?» — спросил Шиозаки, когда Мидория поднял руку, демонстрируя температуру лавы. «Огонь». «Ты хочешь прижечь рану?» — спросил Цубураба, не уверенный, что у Мидории всё в порядке с головой, но то, что он видел до сих пор, указывало на то, что с этим всё в порядке. «Да, нет…» — Мидория противоречил сам себе, хватаясь за свой каменный череп и яростно потирая его, пока пытался подобрать правильные слова, как сказал его психотерапевт, но затем он вспомнил, что уже объяснял свою причуду. «Мой огонь может творить добро, например, исцелять тебя, как он исцеляет меня. Помни, я всё время горю. Я горю прямо сейчас». Оба, казалось, смутились от напоминания о том, что Изуку навредил себе, просто используя свою причуду, и то, чем он стал сейчас, могло произойти только в результате того, что он сжёг себя почти дотла, если в нём вообще осталась плоть или кровь. Несмотря на это, они, по крайней мере, признавали его, так как он не сделал ничего, что указывало бы на то, что он не знает, что делает, или что ему нельзя доверять. «Хорошо, но, пожалуйста, сделай это причудой. Мы не можем оставаться на одном месте слишком долго». Шиозаки повернулась к нему, ослабив несколько завязок на своей мантии, которые были сконструированы так, чтобы не соскальзывать и не обнажать неприличное количество кожи. Хотя она убедилась, что Цубураба этого не видит. — Ладно. Будет немного больно. — Мидория прижал голову к ране, и религиозная девочка заметила, как близко он находится, настолько близко, что она чувствовала его горячее дыхание на своём раненом боку. Пока она напоминала себе, что это не непристойно, Цубураба протянул ей часть своего снаряжения — ремень. «Возьми это, чтобы было что покусать». Он улыбнулся, потому что больше у него ничего не было. Шиозаки улыбнулась ему в ответ, приняла подарок и положила его в рот, кивнув Мидории, который выдохнул рядом с ней небольшой поток изумрудного пламени. Девушка прикусила кожу, почувствовав, как пламя обжигает её. Несмотря на боль, она не отодвигалась, стараясь, чтобы её тело оставалось как можно более неподвижным, пока Мидория делал свою работу. Через 30 секунд он закончил, хотя Шозаки казалось, что каждая секунда длилась 20. Отойдя, она увидела, что на этом месте был сильный ожог, кожа всё ещё была красной, но она верила, что это пройдёт и с ней всё будет в порядке. «Зачем тебе нужно сжигать людей, чтобы исцелять их?» — спросил Цубураба, недоумевая, почему Мидория не может просто прикасаться к людям или, как, по его словам, делала Восстановительница, слегка целовать их. «Змее нужно съесть себя, чтобы обновиться, пламени нужно сжечь старое, чтобы освободить место для нового», — объяснил Мидория, хотя и не помнил точно, какое сравнение он использовал. Он лишь вспомнил, что читал о змее, которая съела свой хвост, уничтожив себя самопоглощением и в каком-то смысле создав себя заново. Он не был уверен, что это правильно, но именно так он это запомнил. — Змея Уроборос, — подсказала Шиозаки, вставая и замечая, что рана болит не так сильно, как она ожидала от сильного ожога. Что касается темы, она читала о ней в юности, хотя в книгах никогда не было подробных описаний, только то, что это архаичный символ утраченных верований и медицины. «Вот и всё». Мидория щёлкнул пальцами, но звук получился не таким, как должен был быть; вместо этого он был похож на стук двух камней, от которых отскочила искра. «Что ж, тогда нам пора выдвигаться». Цубураба вздохнул, желая, чтобы этот день поскорее закончился, — эта мысль была общей для всех. — Да, теперь я лучше вижу стены. Кажется, выход вон там, — Мидория указал направление, и группа направилась к выходу. Хотя они не расправились со всеми злодеями, те, кто их видел, благоразумно решили держаться подальше от исчадия ада и его адской змеи. Через пару минут огненный шар выбил двери в зону возгорания, и Мидория первым вышел наружу, за ним последовали Кохару и его одноклассники. Последние двое с удовольствием вдохнули полной грудью холодный воздух по сравнению с тем, что было внутри. Рассмеявшись от облегчения, что он может нормально дышать, Цубураба сказал: «Я никогда не буду работать на пожаре без пожарного снаряжения». — Ты в порядке? — спросил Мидория у Шиозаки, имея в виду не только её медленно заживающую рану, но и тот факт, что большая часть её волос, которые обычно доходили до поясницы, теперь были подстрижены до плеч, а многие пряди сгорели. Потянувшись к своим волосам, она стряхнула с них обгоревшие пряди. «Прискорбно, но я просто отрежу обгоревшие пряди, и на их место вырастут новые», — ответила она, прежде чем обратить внимание на Мидорию, который всё ещё горел, и только Кохару вернулась в нормальное состояние и села ему на плечи. «Что ещё важнее, ты в порядке?» «По пути сюда я немного погорячился. Я в порядке», — ответил Мидория, чувствуя, что может продержаться в этой форме ещё 20 минут, а если постараться, то и 25. Но пока они зачищали свою зону, с другой стороны на них надвигались ещё две. Однако, глядя на зону «Наводнение», он задавался вопросом, почему она так называется, ведь это больше похоже на обычные спасательные работы на море. Справа была горная местность, где, по сравнению с тем, что происходило слева, он мог различить ожесточённые бои, и, если он не ослышался, он слышал, как Монома громко злорадствует. Так что с этой стороны всё было в порядке, хотя в водной зоне он был бы лишь небольшой помощью, а не прямым противодействием. Даже если бы он вернулся в нормальное состояние, его тело не смогло бы поддерживать достаточно высокую температуру, чтобы принести пользу. Если бы он остался в таком состоянии, то вскипятил бы воду и всех, кто оказался бы рядом. Но оставался главный путь отсюда — через главную площадь. Даже отсюда они видели, что Влад всё ещё сражается или, по крайней мере, отвлекает злодеев. Им нужно было подойти ближе, чтобы рассмотреть детали, и он хотел это сделать, потому что эта… штука его беспокоила. — И что теперь? Идём вдоль стены к входу или попытаемся посмотреть, не нужна ли кому-нибудь помощь в зоне затопления? — спросил Цубураба, когда они, возможно, спаслись от пожара, но вокруг них всё ещё происходило много всего. «Думаю, мне стоит пойти в центр». Взгляд Мидории был прикован к площади вдалеке, даже когда его одноклассники смотрели на него. «Мидория, ты уверен? Мы ничего не знаем об этом проклятом существе, но, возможно, это не самый мудрый шаг», — спросила Шиозаки, поскольку они уже обсуждали это. Хотя она больше всего на свете хотела уничтожить это оскорбление Божьего промысла, она не была настолько глупа, чтобы полагать, что сможет справиться с чем-то, что может быть достаточно сильным, чтобы противостоять Всемогущему. Повернувшись к ней, он почувствовал, что она так же насторожена и обеспокоена, как и он. «Даже если это правда, я не могу просто сидеть сложа руки и позволить Владу разбираться со всеми в одиночку. Я знаю, что он велел нам бежать, но я не думаю, что это возможно в данный момент». «Кроме того, я не смогу помочь в водной зоне», — признал Мидория, и это имело смысл для Цубурабы и Шиозаки, которые сосредоточились на том, что они будут делать, раз не могут следовать за ним. «Что ж, тогда у меня почти ничего не осталось, но мои лозы могут пригодиться, чтобы помочь тем, кто нуждается в помощи в зоне затопления». Шиозаки могла вытаскивать людей из воды и удерживать злодеев, чтобы те не мешали ей безопасно выводить людей на сушу. Цубураба почесал голову. «Я могу создавать воздушные платформы, но если там злодеи, они могут их разрушить, а под водой я мало что могу сделать. Тогда я отправлюсь в горы». Злорадство Мономы было едва различимо, но Монома не был их самым сильным бойцом. Так что он чувствовал бы себя лучше, если бы увидел, что Монома и все остальные с ним справляются, а не просто предположил бы это. — Ладно, удачи вам, ребята. Пожалуйста, берегите меня. — Мидория кивнул, когда все они отправились по своим делам. «Да присмотрит за нами Господь». Шиозаки сложила руки вместе, и, казалось бы, из ниоткуда на неё упал луч света, а пространство вокруг потемнело. Мидория, Цубураба и Кохару не понимали, что только что произошло, но решили, что разберутся позже, и разошлись. Нижняя часть тела Мидории, похожая на змею, прожгла след на бетонном тротуаре, когда он бросился на помощь Владу, чтобы убедиться, что счётчик убитых не увеличился. «И это последний из них!» — фыркнул Тецутецу, выбив дух из последнего оставшегося в живых злодея. Вокруг него лежали поверженные тела остальных, большинству из которых не повезло, что у них не было подходящих причуд для борьбы с ним, и вместо этого они использовали оружие, которое в худшем случае разбивалось о его стальную кожу, а в лучшем — просто не действовало. Честно говоря, хотя он и был рад, что справился с ними, ему было немного не по себе от того, что у него было такое преимущество, что он даже не назвал бы это боем. Тем временем злодеи, которые пытались сразиться с Хоненуки, пожалели, что пошли против него. Там, где Тецутецу был подобен неудержимому объекту, Хоненуки был неприкасаемым, стоило ему лишь прикоснуться. Их оружие и земля под ними стали мягкими, как грязь, и они все погрузились в неё, пока над землёй не остались только их головы. «Знаете, если бы вы, ребята, сделали домашнее задание, то, может быть, не оказались бы в такой ситуации. Если бы вы отправили меня в водную зону, у вас было бы больше шансов», — прокомментировал Хоненуки, с некоторым разочарованием глядя на более чем 30 человек, которых он загнал в ловушку под землёй. Они напали на него и Тэцутэцу с 50 людьми, но даже не заставили двух учеников вспотеть. «У нас… даже не было шансов, как только он появился…» — сказал один из злодеев в шоке и недоумении. «Что за чёрт, чувак? Чему в Ю.А. учат их отпрысков?» — спросил другой, потому что это была даже не драка. Это была резня. «Я бы сказал, что вопрос не в том, почему мы хорошие, а в том, почему вы такие плохие», — ответил Хоненуки, потому что они действительно были ужасны. Честно говоря, такие парни лучше подходят для ограбления маленьких магазинчиков и нападения на стариков. «И эти придурки думали, что смогут одолеть такого мужественного человека, как Всемогущий? Даже в своих мечтах». Тецутецу покачал головой, потому что он был не самым умным. Он мог это признать, но нужно быть особым идиотом, чтобы думать, что такие люди, даже с цифрами, могут заставить Всемогущего вспотеть. Хоненуки согласился с его мнением. «И всё же они решили присоединиться к этой атаке. Это значит, что они либо идиоты, либо у них есть причины думать, что у них есть шанс». Когда он увидел, что они приближаются, он подумал, что это элитные войска, но это быстро опровергли. Однако он также заметил, что они были не единственными. «Если я правильно помню, то, помимо туманного злодея, который, похоже, управляет их варп-вратами, там были ещё двое, которые казались настоящей угрозой». Он не запомнил их имён, но и мускулистая птица-раб, и бледный мужчина с руками вместо аксессуаров казались опасными, и, похоже, последний был главным во всём этом деле. "Эти ребята были просто предназначены для того, чтобы быть расходным материалом, отвлекать нас и остальных учителей, в то время как любой план, который у них был перед лицом Всемогущего, приводился в действие, что приводит к моему вопросу ". В заключение он подошел к одному из своих пленников, который вздрогнул при виде шлема Хоненуки, не в силах понять, что чувствует мальчик. — Что это? И, пожалуйста, поторопись. У нас нет времени, но я всегда могу закопать тебя по самые уши, если захочу, — пригрозил Хоненуки, и злодей, с которым он разговаривал, захныкал, прежде чем выложить всё начистоту. Тетсутецу отошёл в сторону, решив, что никогда не стоит злить Хоненуки.