Изумрудная печь - Путь Волн

После этого упражнения Мидории удалось вернуться в раздевалку для мальчиков, чтобы принять душ и переодеться в форму. Он был одним из последних, кто ушёл, прежде чем вернуться в класс, где их ждал Влад. Он бросил на мальчика взгляд, но ничего не сказал, так как верил, что Мидория примет его слова близко к сердцу, и он не разочарует его! «Теперь, когда с этим упражнением покончено, позвольте мне углубиться в суть вопроса. Хотя на этот раз уборкой занимается человек с самым низким рейтингом», — взгляд Влада остановился на Комори, которая застонала, вспомнив, что ей придётся задержаться. «Это не будет продолжаться в течение следующих 14 недель, уборка в классе будет еженедельно распределяться случайным образом между учениками. Если у вас есть что-то важное, лучше, чтобы это было что-то хорошее, иначе я вас не отпущу, и не дай мне поймать вас на том, что вы просите кого-то сделать это за вас». Он закончил занятие, уделяя особое внимание ему, кивнул и продолжил говорить о других мелочах, которые не были затронуты на инструктаже, например, о школьных правилах, положениях и других мелких деталях. После этого в их первый день не произошло ничего особенного: им разрешили немного побродить по кампусу, они познакомились с некоторыми из своих новых учителей, а он собрал ещё больше автографов, от которых у него кружилась голова. К концу дня он вприпрыжку бежал к воротам, его волосы подпрыгивали при каждом шаге, и он улыбался, готовый отправиться домой и рассказать маме о том, как хорошо он провёл день. Несмотря на проблему с Камакири, он был уверен, что произвёл отличное впечатление в первый день. «Мидория, подожди!» Он обернулся и увидел, что к нему приближаются трое его одноклассников: Цунотори, Монома и Токаге. Задаваясь вопросом, что им от него нужно, он всё же остановился, чтобы они его догнали. «Э-э, привет? Я могу вам помочь?» То, как он это спросил, заставило их взглянуть на него с удивлением, как будто он обращался к ним как к коллегам, просящим запасной степлер или что-то в этом роде. Тем временем Монома почувствовал, что это был не просто ответ, а осторожная дистанция, которую он слишком хорошо знал. «Хотел продолжить разговор, не против?» — Цунотори прервала их общение, и Мидория переключил внимание на американку поменьше. Кохару лениво наблюдала за общением своего человека и этого рогатого человека. Услышав, что она хочет с ним поговорить, Мидория улыбнулся, потому что, по словам Хадо, это был первый шаг к дружбе, а это уже было дальше, чем он когда-либо продвигался в общении с кем-либо из своего класса! — О! Конечно, я бы с удовольствием! — Он радостно закивал, пока группа продолжала двигаться к воротам. «Почему ты не пошёл в «Диабло» раньше? Там не было большого пожара». Она спросила его, хотя он не совсем понял, что она имела в виду. — О, ну, видишь ли, — он почесал голову, пока не почувствовал что-то на ней. — Что у меня на голове? — это было похоже на руку, но это не могло быть правдой, никто не прикасался к нему, когда он потянулся к голове и обнаружил окровавленную руку! Увидев это, группа начала паниковать: Цунотори что-то кричала по-английски, а Монома спрашивал (вопил), откуда, чёрт возьми, взялась отрубленная конечность и как он не замечал её всё это время! «О, Кагуцути! Откуда это взялось?!» Он запаниковал, как и остальные, пока Кохару не закатила глаза, не назвала его идиотом и не сказала, что «кровь» пахнет кетчупом. Глядя на неё как на сумасшедшую, он всё же понюхал конечность, которая пахла странно, но он смог подтвердить, что это… подождите. «Токагэ, это грубо». Он надул губы, глядя на девушку, которая рассмеялась над его шуткой. Рука покинула его и вернулась к ней, где снова присоединилась к запястью, которое она прятала за спиной, чтобы не разбудить его. — Ты имеешь в виду, смешно? Или должно быть смешно, когда люди не писаются от этого. Я разыгрываю это с начальной школы, — ответила она, а группа уставилась на неё, потому что она чуть не довела их до сердечного приступа. «Я не уверен, серьёзно ты говоришь или нет, и это меня пугает», — заявил Мидория, но отложил этот вопрос в сторону и ответил на вопрос Цунотори, из-за чего Монома приподняла бровь. «Значит, ты смотрел на нас свысока или что-то в этом роде?» — прямолинейный вопрос Мономы заставил его замяться, пока он пытался объяснить ситуацию, потому что последнее, что ему было нужно, — это инцидент вроде того, что случился с Камакири. — Не нарочно, клянусь! — он поднял руки, но тут же опустил их, вспомнив слова Влада-сенсея. — Но Влад сказал, что это было почти так… да. Но не волнуйтесь, я обещаю, что с этого момента буду стараться изо всех сил. — он выпрямился, излучая уверенность и честность, которые произвели на них впечатление. «О, он такой милый». Токагэ пошёл дальше, схватил его и притянул к себе, смеясь про себя, когда его щёки покраснели. «Я-я-я не милый!» — попытался он возразить, но Кохару лишь заметила, что в ближайшее время он не выиграет ни одного конкурса на звание самого мужественного. «Ты не помогаешь!» — крикнул он змее, которая, казалось, смеялась над его несчастьем, а Токаге воспользовалась этим, чтобы напасть. «Посмотри на себя, ты говоришь, что ты не симпатичный, но ты похож на клубничную лозу. Как насчёт того, чтобы я начала называть тебя Клубникой?» — спросила она, пошевелив бровями, и его челюсть отвисла от шока. "Я не фрукт!" «Она права, знаешь ли». Он смотрел, чувствуя себя преданным из-за того, как легко Монома отвернулся от него, и мальчику даже не было за это стыдно! «Очень клубнично. Со змеёй ещё вкуснее». Его голова опустилась, когда даже Цунотори согласилась с ним, но это замечание о змее заставило Токаге задуматься, и она отпустила мальчика, задумчиво подперев подбородок рукой. «Ты права, Цунотори… на самом деле, это наводит меня на новую мысль». Оглядев его, он всё ещё был немного взволнован, потом он заметил веснушки и волосы, но змея добавила к этому совершенно другое измерение, и он кое-что понял, когда она щёлкнула пальцами, и её улыбка вызвала у него тревогу. «Я понял, как насчёт Хебими?» Это означает «змеиная ягода», и это подходит как нельзя лучше, не так ли? — спросила она его. — Я не соглашался на это, — пробормотал он, снова надувшись, хотя и был вынужден признать, что это был неплохой выбор, и он был не единственным, кто так думал, поскольку Кохару поддержала её, сказав, что это имя ей подходит. — Когда ты стала экспертом по именам? — спросил он её. Увидев, что он разговаривает с рептилией, но не слышит её ответов, Монома не выдержал и спросил: «Ладно, мне было любопытно весь день, но ты правда слышишь, как она говорит?» Мидория на секунду растерялся и повернулся к нему. — Конечно, могу, а ты думала, я сам с собой разговариваю? — спросил он в ответ, и блондинка бросила на него равнодушный взгляд, потому что он не знал, хотя и не исключал, что мог быть одним из тех владельцев домашних животных, которые ведут себя так, будто их питомцы с ними разговаривают. — Как это работает? Мы ничего не слышим, а ты слышишь всё, — спросил Цунотори, на секунду задумавшись, как лучше это описать, вспоминая, что он рассказывал об этом своей матери, Рюкю и Хадо. «Я не знаю, как это объяснить, но это не столько её голос в моих ушах, сколько в моей голове, как будто она посылает мне свои мысли. Кажется, вы ей нравитесь, хотя вы, кажется, дразните меня». Он подозревал, что это её причуда или что-то вроде того, потому что она не могла быть такой умной от природы, но он ещё не водил её к врачу, чтобы проверить. "Она кусается?" Спросила американка. — Да, — без колебаний ответил он, прежде чем почувствовал, а затем и увидел, что Кохару пристально смотрит на него, и добавил кое-что ещё. — Но только когда это оправданно или когда она голодна, а я не даю ей что-нибудь перекусить или поймать крыс или птиц, которых она может найти. — Кажется, это её удовлетворило, и она снова расслабилась. Троица не упустила этот обмен репликами. — Должно быть, ей тогда понравилось видеться с директором, — начал Токагэ, ворча. «Не внушай ей никаких идей, я не уверен, что она шутит, когда говорит, что «поиграет» с ним», — ответил он. Кохару, казалось, была оскорблена этим заявлением, когда он повернулся к ней. «Да, я тебе не доверяю, ты однажды попыталась съесть детёныша оленя, подумать только». Ему было всё равно, что он был «совсем маленьким» и что «она думала, что сможет съесть его по кусочкам». Ему пришлось разрезать его для неё, предварительно убедившись, что он мёртв, а его мать не вернётся, потому что последнее, что ему было нужно, — это мать-олениха, жаждущая крови, когда он работает. «Где ты вообще найдёшь оленёнка в городе?» — спросила Монома, поскольку, судя по всему, эти двое повеселились в зоопарке, после чего их, вероятно, выгнали. «Ты бы не догадалась, это было в горах, я там немного пожил», — ответил он, хотя и упустил много деталей. — Значит, ты как Тарзан? — спросила его Цунотори. «Чья Та-!» — он не успел спросить, потому что в него врезалась летящая девушка, но не слишком сильно, чтобы он упал на спину. «Мидория!» Этой девушкой оказалась Хадо, весёлая девочка, которая обняла его, когда перестала использовать свою причуду, увидев его вдалеке и решив сократить время в пути. «Хадо-семпай!» — Мидория, несмотря на удивление, был так же рад видеть её, когда она обняла его в ответ. Он практически растаял в её объятиях, а она хихикала и гладила его по волосам, отчего он вибрировал от радости. «Как прошёл твой первый день, ты подружился с кем-нибудь? Эй, в каком ты классе, у Айзавы-сенсея? Он очень строгий, да? О! Но это значит, что ты пропустил церемонию открытия». Она задавала вопрос за вопросом, даже не обращаясь к остальным трём девочкам, пока Хая подходила к ним, пробежав несколько метров после того, как Неджире подлетела к ним. «Неджире, дай парню ответить на твои вопросы, прежде чем ты продолжишь», — упрекнула она свою подругу (и возлюбленную), переводя удивлённый взгляд на Мидорию, который, возможно, и был рад проявлению Неджире своих чувств, но всё равно был таким же красным, как её волосы, из-за того, что девушка прижимала его лицо к своей груди. «Эй, Мидория. Твой первый день был таким же весёлым, как ты и думал?» Мидория кивнула. Если бы у мальчика был хвост, она была уверена, что он бы сейчас им вилял, так как ему не терпелось рассказать им об этом. «Так и было! Я учусь в классе Влада-сенсея, я увидел столько разных и новых причуд, и мы были на открытии. Ты отлично выступил на сцене, Хадо-семпай. Она была рада этому, потому что он немного нервничал, но она доказала, что его нервы ни к чему. Это был бонус, что он не был с Айзавой, потому что у мальчика было сердце, как у Амаджики, и он не очень-то хорошо помнил их первый год из-за того, каким требовательным и бескомпромиссным мог быть герой подполья. «О, прекрати, пожалуйста!» — Хад со смехом принял его похвалу, радуясь возможности выступить с речью на курсе героев. По крайней мере, остальные трое больше не могли молчать, наблюдая за странным зрелищем, разворачивающимся перед ними. «Я… я что-то упускаю? С каких это пор ты знаешь третьекурсников?» — спросил его Монома, так как знал, что он был отличником, парень набрал наибольшее количество баллов на общем вступительном экзамене и, по-видимому, обладал такой мощной причудой, что даже сдерживаясь, он всё равно входил в пятёрку лучших в своём классе, но теперь у него появились связи в высших классах? Какого чёрта? Осознав свою ошибку, Мидория высвободился из объятий Хадо и подбежал к ним, притянув их троих к себе. «О, Хадо-семпай, Хая-семпай! Это мои одноклассники, Токаге, Монома и Цунотори». Он представил их, и они в свою очередь представились, а Хадо и Хая быстро обменялись именами, чтобы все были в курсе. «Значит, это твои друзья? Ты быстро работаешь», — заметила Хая, и Мидория немного смутился от этого заявления, даже несмотря на то, что от него ему стало теплее, ну, теплее, чем обычно. — (Керо) Надеюсь, что нет, — услышали они чей-то голос позади себя и оглянулись, чтобы увидеть знакомую девочку-лягушку. — Это было бы неловко. «Асуи!» — Мидория, в свою очередь, подбежал к ней и обнял. Волнение от того, что он увидел сразу столько дружелюбных лиц, заставило его нервную натуру на время отступить, а Асуи спокойно восприняла этот неожиданный поступок интроверта. "Зови меня Цу". Она поправила его. «Цу». Он даже не стал спрашивать, что это значит, вспомнив, что она говорила об этом, и почувствовав, что сидит в приятном тёплом аду, радуясь тому, что подвёл её, чтобы она могла представиться. «Асуи Цую, я учусь в классе А». Мидория закивал головой, как взволнованный щенок, а два третьекурсника только посмеялись над этим, потому что видели, что она много для него значит, хотя и не понимали почему. «О да, класс, который был слишком хорош для ориентации», — заметил Монома, когда Асуи встретила его подозрительный взгляд, сохраняя невозмутимый вид. «(Керо) В нашу защиту скажу, что это был не наш выбор», — сказала она им, когда вмешался Хадо. — О да, это Айзава-сэнсэй. Когда я училась в его классе, мы тоже полностью пропустили вводную, и, скажу я вам, угодить ему непросто, он всегда заставляет заниматься дополнительной тренировкой причуд. — Она бы продолжила, если бы Хая не напомнила ей, что им наверняка нужно успеть на поезд. Покидая кампус, они говорили друг о друге. Мидория и Хадо вкратце рассказали о том, как они познакомились зимой и как она помогла ему, когда он был в тяжёлом положении и не ходил в школу несколько месяцев. Этого было достаточно, чтобы Асуи вспомнила, что он сказал ей в день экзамена, когда подтвердил, что в то время ему пришлось многое пережить, но благодаря Хадо, Хайе, Тогате и Амаджики ему удалось понять, что нужно делать в учёбе, иначе он был бы вынужден подать заявление следующей весной, и Хадо с Мидорией были бы этим недовольны, ведь они оба учились в ЮА в одно и то же время. «Тот, кто говорит, что противоположности притягиваются, не видел этих двоих. Милые явно притягиваются к милым». — пошутила Токаге, наблюдая за тем, как они взаимодействуют, словно взволнованные дети. Трудно было поверить, что одна из них старше их, настолько она была энергичной и жизнерадостной. Хая только рассмеялась. «Тут и спорить не о чем, они очаровательны вместе. Как маленькая змейка, играющая с облаком». Хадо открыла свою сумку и начала в ней рыться. «Эй, Кохару, я принесла тебе кое-что из столовой: первоклассную говядину». К большой радости змеи, девочка вытащила маленький контейнер с угощением. Когда она открыла его, можно было поклясться, что глаза змеи засияли, как бриллианты. «Это было нелегко, но мне удалось убедить их отдать немного». Она даже не стала задавать вопросов или как-то реагировать, кроме как рассмеяться, когда змея быстро отцепилась от Мидории и запрыгнула на плечи Хадо, уткнувшись головой в футляр, чтобы насладиться угощением, и заявив, что именно из-за таких вещей Хадо был её вторым любимым человеком. — О, спасибо, ты моя любимая змея! — ответила Хадо на комплимент, погладив её по голове, что удивило остальных, так как только Хая что-то слышала, и то отрывочно. «Она тоже её слышит, что это такое?» — спросила Асуи, находя это зрелище интригующим, поскольку Мидория, похоже, совсем не возражал против того, что его друг был на другом конце. «Ну, лучше всего я могу объяснить это так: это похоже на систему компаньонов в видеоиграх, где чем сильнее ваша связь, тем больше вы открываете». — объяснил мальчик — Значит, ты тоже не слышал её в самом начале? — спросил его Токаге, и он кивнул. «Нет, это просто атмосфера». Однако, выслушав это объяснение, Цунотори поняла, что у неё есть свой вопрос. «Смогу ли я говорить? Она японка, а я говорю по-английски». Услышав это, Мидория на мгновение задумался, потому что не мог сказать, что это невозможно, ведь когда Кохару что-то говорила, казалось, что она не по-японски, а скорее передаёт смысл своих слов без слов. Это имело смысл? — Не уверен, но это скорее причуда, так что я не понимаю, почему языковой барьер имеет значение, — ответил он, прежде чем посмотреть на своего старшего товарища и заметить, что они были одни. — О, кстати, где Тогата и Амаджики? — он огляделся, потому что хотел бы их представить. «Они ушли вперёд; кроме того, ты же знаешь, что Амаджики не очень хорошо ладит с толпой, ему нужно подзаряжать свою социальную батарею между подобными вещами», — объяснила Хадо, и он без вопросов принял это, когда она погладила его по голове, превратив в горячее желе. «Хорошо». Через некоторое время Мидория набрался смелости и попросил у них номера телефонов, что было странно, потому что он то радовался, как ребёнок, то нервничал, как мышь, пока они не согласились и не обменялись номерами. Когда он просмотрел свои контакты и увидел, что их стало почти в два раза больше, он выглядел так, будто вот-вот упадёт в обморок от волнения, а из его ушей валил пар, когда он поблагодарил их с самой широкой улыбкой, которую только видели первогодки, прежде чем забрать Кохару, чтобы они могли сесть в поезд, который отправлялся первым. Наблюдая за тем, как он отскакивает от стены, напевая песню, слов которой не знает, Токагэ прокомментировал это. «Чувак, можно подумать, что у него давно не было друзей». — Это потому, что он этого не сделал, — они повернулись к Хадо и чуть не ахнули, увидев, что её прежняя весёлость исчезла, уступив место обеспокоенному, но твёрдому выражению лица, которое так не шло ей. Она перевела взгляд на них, её широко распахнутые голубые глаза сузились и впились в них, как у настоящего профессионала. «Я не буду много рассказывать, потому что он сам решит, когда и что рассказывать, но до этого у него было не самое лучшее время». Но это прошло, сменившись тем, что они видели раньше, когда она улыбалась им, благодарная за то, что они сделали. «Так что это действительно здорово, что он так быстро заводит друзей». Она беспокоилась, что у него будут только она и остальные, но на третьем курсе у них было не так много времени, чтобы проводить его вместе, что, конечно, исключало большую часть школьных занятий, но когда она видела его с этими тремя, он выглядел расслабленным и счастливым. Монома мог догадаться, почему она так сказала, сопоставив всё, что он видел до сих пор, и придя к выводу, что над Мидорией, должно быть, издевались в средней школе, хотя он и не знал, за что. Тем временем Токагэ хлопнула в ладоши. «Поняла, если увидим, что кто-то издевается над ним, выбьем из них всё дерьмо». — Верно! — Хадо покачала головой, а Хайя вздохнула. «Хадо, пожалуйста, не поощряй это», — напомнил ей более здравомыслящий из них двоих. «Как будто ты не пристрелишь любого, кто плохо обошёлся с Хебими». Хая отказалась подтвердить или опровергнуть это заявление, но Хадо было достаточно этого, чтобы понять, что она победила, и она показала ей язык, как победоносный ребёнок. Увидев их взаимодействие, Токаге лишь рассмеялась. «Если сэмпай одобрит, то это имя уже прижилось». Она дала старшей подруге «пять», но, к её лёгкому разочарованию, даже Асуи не отреагировала на это. Похоже, ей придётся постараться, если она хочет добиться реакции от своих одноклассников. Асуи, с другой стороны, была больше сосредоточена на том, что Мидории было тяжело в средней школе и что он, по-видимому, на какое-то время бросил учёбу, так как у неё было ощущение, что она знает причину этого. «(Керо), если это так, то ему следует избегать моего класса. Есть один довольно шумный и неприятный парень по имени Бакуго, у которого раздутое эго и вспыльчивый характер. Она начала объяснять, что, хотя она не склонна легко ненавидеть людей, она может быстро их невзлюбить, а Бакуго не заслужил её расположения или чего-то подобного. — С ним будут проблемы? — спросила Монома, задумавшись на секунду, прежде чем кивнуть. «Скорее всего, когда он вошёл, он кричал: «Где Пиро?», и когда мы наконец заставили его описать, в чём дело, я поняла, что он говорил о Мидории». Он сказал ещё кое-что неприятное, когда стало ясно, что Мидории нет в их классе, но она не стала повторять это, иначе ей пришлось бы вычистить рот с мылом. В любом случае, сказанного ею было достаточно, чтобы группа поняла, о чём идёт речь. «Хотя я не могу сказать, почему он так сильно его ненавидит». Хадо прищурилась, так как подозревала, что над ним издевались, ведь она не просто так сказала, что они с Тамаки похожи. У её первой подруги в Ю.А. тоже был неудачный опыт общения с людьми, и они были не слишком вежливы или точны в своих суждениях о его причуде. Единственная разница была в том, что ему удалось избавиться от них, поступив в Юэй, а им — нет, но, похоже, Мидории так не повезло. «Не имеет значения, ты следи за ним со своей стороны, а мы будем следить за ним со своей». Токаге взял всё в свои руки, а Монома и Цунотори были более чем готовы держать этого Бакуго как можно дальше от их друга, а если нет, то… Они с радостью покажут ему, почему это была плохая идея. Инко всё ещё готовила ужин, когда входная дверь открылась, и в дом ворвался её малыш, горячий на ощупь от волнения. «Мам, я нашёл ещё друзей!» Он едва успел снять обувь и закрыть за собой дверь, как сунул ей в лицо свой телефон. Женщина быстро вытерла руки и взяла его у него. В его контактах действительно было 4 новых номера с милыми прозвищами вроде «Цу», «Дино-девочка» и «Флоридская девчонка». Улыбнувшись сыну, она обняла его. «Это здорово, милый! Почему бы тебе не умыться, а потом ты расскажешь мне о них». Отпустив его, она кивнула и быстро направилась в свою комнату. «Ладно, я сейчас вернусь!» — крикнул он ей, закрывая за собой дверь, чтобы снять форму, и через пару минут вышел, чтобы принять душ. Когда он положил Кохару на диван, где она начала ползти к своему любимому месту, она напомнила ему кое-что важное. «И не забудь, что у тебя ещё встреча в субботу, так что, если у твоих друзей что-то намечается, тебе придётся что-нибудь придумать на пятницу или воскресенье». Изуку кивнул и вернулся в шоу, всё ещё пребывая в облаках от радости, что его первый день в школе прошёл так здорово. Он не мог дождаться завтрашнего дня! На следующий день начался полноценный учебный год, и ученикам сообщили, что они будут посещать занятия в течение всего дня, как и положено, по таким предметам, как английский, математика, современная литература и искусство, с той лишь разницей, что каждый из них вёл профессионал. Презент Мик вёл себя очень… Мидория мог бы сказать, что Презент Мик вёл себя не так, как Презент Мик, потому что мужчина не был таким громким и эксцентричным, за исключением небольших вспышек. Эктоплазма в качестве учителя математики была наименее шокирующей, так как мужчина вёл себя так же, как и в то время, когда был полностью активен, хотя для Мидории, который всё ещё отставал по некоторым предметам, это было благом, так как мужчина разделился на 19 клонов. Каждый из них помогал ученику с его предметом, что помогло ему понять предмет гораздо быстрее, чем он мог бы понять его в противном случае, и оставило у него хорошее впечатление о том, как будут проходить занятия, по крайней мере, на первом году обучения. С современной литературой всё было в порядке, потому что, хотя Мидория никогда не был большим любителем чтения, он увлёкся им, пока работал в храме, потому что чтение было хорошим и недорогим способом расслабиться, когда у него не было дел или тренировок, а Цементосс был увлечён им, и они закончили занятие, прочитав первые две главы одной из трёх книг, которые они изучали в этом семестре. В данном случае они читали «Кухню» Бананы Ёсимото. С другой стороны, «Современное искусство» было вызовом, потому что Миднайт привносила ту же энергию, она выполняла свою героическую работу так же, как и преподавала, и её слова почти всегда были наполнены двойным смыслом и почти уместными комментариями, которые гарантировали, что он был не единственным, у кого от неё закипала кровь. Женщина уделяла ему особое внимание, когда видела, что он действительно выпускает пар после особенно остроумного комментария об искусстве, которое они обсуждали, и авторе, который его создал. Но обеда было более чем достаточно, чтобы компенсировать то, что Миднайт было трудно сосредоточиться на уроке, потому что всё было приготовлено шеф-поваром мирового уровня и супергероем Ланч Рашем и было доступно по доступным, просто невероятным ценам. Он обнаружил, что на вырученные деньги он мог заказать себе порцию изысканного кацудона, а Кохару — лосося мисо-дзукэ. Они оба наслаждались едой. «Я никогда раньше не готовил для змей, но хороший повар справится с любым клиентом!» Обеденный перерыв одобрительно поднял большой палец вверх, доставив еду к их столику, за которым сидели Мидория и Кохару, а также Монома, Цунотори, Токаге и долгожданные Кендо и Тэцутэцу. «Спасибо… это вкусно». Мидория, казалось, был в восторге от своей порции, а Кохару молча доедала вкусную рыбу. Тетсутецу не мог не обратить внимания на размер порции, которую заказал Мидория, — её хватило бы на троих, и он спросил, не слишком ли много тот ест, ведь это вредно, если он хочет оставаться в форме. «Всё в порядке, если понадобится, я просто сожгу лишний жир». Его ответ смутил всех, кроме Цунотори, которая видела его во время экзамена. Они подумали, что он имел в виду физические упражнения. Но всё это отошло на второй план по сравнению с волнением, охватившим меня, когда наступил полдень и пришло время занятий, которые делали курс «Герой» уникальным. Тренировка героя! Пока они ждали, Мидория и остальные не находили себе места, обсуждая это с замиранием сердца, ведь Юэй не только славилась своей программой подготовки героев, но и в этом году взяла на работу Всемогущего в качестве учителя, и он должен был заниматься с первокурсниками-героями! Этого было более чем достаточно, чтобы в них вспыхнула не просто искра, а молния радости и нетерпеливого ожидания, ведь они уже слышали, что класс А должен был пойти раньше них, но это было нормально, ведь они могли подождать. Мидории пришлось взять себя в руки, чтобы не вспыхнуть от предвкушения того, что должно было произойти, ведь Всемогущий больше не был его любимым героем, а стал вторым после него, но это не означало, что он не ждал этого шанса — возможности тренироваться под руководством бесспорного лидера, символа мира! Какую мудрость он мог бы передать им после десятилетий службы, какие приёмы они могли бы научиться использовать против злодеев и для спасения жизней? О, он надеялся, что скоро доберется сюда! Их молитвы о том, чтобы ожидание закончилось, были наполовину услышаны, когда кто-то пришёл, но это был не тот, кого они ожидали. Дверь распахнулась, и в комнату вошла не кто иная, как сама героиня с рейтингом R, Миднайт, которая гордо вышагивала, покачивая бёдрами, что давно стало её визитной карточкой и привлекало внимание к её изгибам, ногам и бюсту. «Привет, ученики! Готовы к первому уроку по геройству?» Там, где это могло бы вызвать нормальную реакцию или заставить мальчиков и некоторых девочек задуматься, вспоминая её предыдущий урок, группа просто почувствовала коллективное замешательство, а затем разочарование. «Сейчас только полночь…» — Авасе ударился головой о стол и простонал, что это чушь, в то время как остальные явно потеряли интерес, и героиня удивлённо моргнула. «Ого, никогда не видела, чтобы на меня так не реагировали в комнате, где нет комиссии по контролю за костюмами». Миднайт не думала, что когда-нибудь встретит группу подростков, на которых её очарование не произведёт никакого впечатления, и не потому, что они были асексуалами или кем-то в этом роде. Она видела, как большинство из них смотрели на неё раньше. Шишида взял на себя смелость объяснить ей ситуацию. «Простите за такую реакцию, Миднайт-сэнсэй, дело не в вас, но мы были уверены, что Всемогущий будет заниматься классами героев». О, это имело смысл, но также означало, что их, к сожалению, ждут плохие новости. — Да, но в последнюю минуту всё изменилось, и его куда-то вызвали, так что я буду вести ваш первый урок с героями. Она объяснила им, пока класс стонал или бормотал, что это несправедливо. Женщина умолчала о том, что «последняя минута» означала, что Всемогущий потратил слишком много времени на класс А и не смог бы провести и трети того, что провёл бы, если бы остался вести класс 1-Б. В данный момент номер один прятался в кабинете директора на случай, если кто-нибудь зайдёт в учительскую и увидит, что он не занят чем-то важным. В то время как группа, казалось, приняла это без особого шума, Монома прищурился, поскольку у него было небольшое подозрение, основанное на обстоятельствах и его собственной предвзятости, в чём он мог признаться, но проверить это не мешало бы, не так ли? «Его уволили до или после того, как он преподавал в классе А?» — спросил он, и Миднайт не сразу ответила, что само по себе было ответом, и он усмехнулся, почувствовав лёгкое негодование из-за этой правды. — Подумать только, не прошло и двух полных дней, а класс А уже решили сделать приоритетным. — Он скрестил руки на груди. Его мнение, похоже, нашло отклик у некоторых других, потому что, несмотря на объяснения Миднайт, казалось странным, что Всемогущего отозвали в середине учебного дня. Конечно, они планировали, что такого не произойдёт. И даже если бы это случилось, что могло произойти такого, что потребовало бы присутствия Всемогущего? Мысль о том, что его могли просто вызвать куда-то за пределы кампуса, казалась странной, не невозможной, но странной. Пока Миднайт пыталась сдержать их эмоции, Мидория мысленно подсчитал, сколько должны были длиться занятия и сколько времени, по словам Всемогущего, у него было, и пришёл к выводу, что этого времени едва ли хватило бы, если бы его здоровье не ухудшилось за те 10 месяцев, что прошли с их последней встречи. Помня об этом, он не мог просто стоять в стороне и позволять людям злиться из-за этого, и пробормотал что-то, чтобы отвлечь и успокоить своих одноклассников. — Да ладно вам, ребята, это не так уж плохо, правда? Конечно, All Might было чем заняться, но Миднайт по-прежнему отличный профессионал, ей удавалось арестовывать более 85% за последние 4 года подряд, она одна из самых узнаваемых и уважаемых действующих героинь и дважды за последние 6 лет была номинирована на звание героини года." К тому времени, как он закончил свою причудливую речь, остальные повернулись к нему, оставив его, как оленя в свете фар, застывшим и неуверенным, что, черт возьми, ему теперь делать, он не думал так далеко вперед. — Ого, ты довольно много обо мне знаешь, — воскликнул он, почувствовав, как Миднайт погладила его по щеке. Он не знал, как женщина оказалась позади него, когда была впереди, и, что ещё важнее, почему Кохару ему не сказала? Миднайт, впечатлённая тем, что ему удалось заставить их меньше думать об отсутствии Всемогущего и больше — о том, что их класс по-прежнему ведёт уважаемый профессионал, решила подыграть ему и подшутить над маленькой корицей. «Надеюсь, моё имя не слишком часто встречается в вашей истории поиска». Её шутка превратила его в помидор, когда он покраснел и попытался заговорить, но изо рта у него вырывались только клубы пара, пока остальные смеялись над этой сценой, забыв о своём разочаровании и замешательстве. «Ей нужен Христос». Шиозаки был единственным, кого не забавляло то, что женщина превратила мальчика в едва говорящего калеку. Но Миднайт воспользовалась шансом вернуть всё на круги своя. «Я буду вести ваши занятия по основам героизма, которые являются вводным курсом по всем базовым вещам, которые вам нужно знать, чтобы однажды стать страстными юными героями и героинями. И в первую очередь вы будете изучать сражения!» Миднайт вытащила большую карточку, на которой было чётко напечатано слово «Сражение». Раскрытие этой информации, несомненно, должно было развеять затянувшееся разочарование, поскольку возможность испытать себя в самом гламурном аспекте работы супергероя разожгла в них огонь. — Битва? — Шиозаки нахмурился, не слишком уверенный в этом. «Мы не теряем времени», — заметил Хоненуки, когда Камакири чуть не вскочил, но ограничился тем, что хлопнул руками по столу. «Давай!» Мальчику не терпелось показать, на что он способен! — Но прежде чем мы перейдём к этому, вам всем нужно то, без чего не обходится ни один герой, — Миднайт вытащила пульт и облизнула губы. Нажав на кнопку, она открыла стену, за которой оказались полки с портфелями с бирками. «Ваши костюмы! Изготовлены на заказ по вашим спецификациям, с небольшими изменениями, внесёнными по нормативным или практическим соображениям, разумеется». Ученики благоговейно улыбнулись, прежде чем встать без её разрешения, чтобы проверить своё снаряжение, но она разрешила это, так как ученики довольно быстро поняли, что номер соответствует номеру их места, и те, кто сидел на ряду Мидории, начали раздавать их тем, кому они принадлежали. Миднайт направилась к двери, постукивая своими усиленными каблуками. «Как только вы наденете свои костюмы, встречайтесь со мной на Земле Бета!» — проинструктировала она их с улыбкой, такой же соблазнительной, как и их нетерпение. «Да, Миднайт-сэнсэй!» — Мидория наконец схватил свой чемоданчик и прижал его к груди с хитрой улыбкой, вспоминая, как он его сконструировал и что, как он надеялся, будет ждать его в готовом виде. За неделю до начала учебного года Мидория не знал, что делать. Он уже отпраздновал своё поступление в Юэй, но теперь столкнулся с новой проблемой: его костюмом. Вместе с письмом о зачислении он получил бланки с вопросами о том, каким он хочет видеть свой костюм, а также о том, сколько школа заплатит за дизайн и производство, а также о том, каким костюм может и не может быть. Всё для того, чтобы убедиться, что студенты не придумывают слишком сложные, дорогие или непристойные костюмы. Он был уверен, что одно из правил чётко оговаривало количество обнажённой кожи и другие рискованные элементы в оригинальном костюме Миднайт. Закон был создан как пример того, что НЕ следует представлять, хотя он был почти уверен, что то, что она надела сейчас, было сделано назло этим законодателям. Ткань так хорошо сочеталась с цветом её кожи, что с первого взгляда было трудно понять, что она не голая. Но это не помогло решить его проблему. На чем он зациклился, так это на том, что он должен был представить. Он сидел в своей гостиной, пока его мама была на работе, а он сидел с набросками, разбросанными по кофейному столику, — то, что он рисовал недавно и ещё раньше, когда ему было 8 лет. Он так долго этого хотел, но, просматривая их, понял, что большинство из них — не более чем неудачные сочетания Старателя и Всемогущего, не самая лучшая комбинация. Поэтому ему пришлось выбросить большинство из них. Посмотрев на то, что у него осталось, он понял, что и это придётся выбросить, потому что многие из них не учитывали всю полноту его причуды, а некоторые даже противоречили ей, поскольку были разработаны, когда он ещё подавлял себя, пытаясь вписаться в общество! «Может, у Хадо есть идея получше», — сказал он Кохару, потянувшись за телефоном, так как был уверен, что она сейчас свободна. Он оказался прав, и она ответила после второго гудка, сказав, что у неё были похожие проблемы, когда она пыталась разобраться в себе, но ей удалось внести несколько изменений за время учёбы в U.A. Он хотел, чтобы из этого вышло что-то хорошее, но одна её фраза запомнилась ему. «Знаешь, ты хорошо смотрелась в костюме жрицы, может, тебе стоит одеться как героиня?» Это была шутка, конечно, но потом он вспомнил, каково это — носить форму. Как он гордился этим, как чувствовал, что у него есть цель, и сразу же пригласил её, пока доставал свои инструменты для рисования. К тому времени, как она приехала, он уже получил всё необходимое и переоделся в ту же форму, которую ему выдали после возвращения домой из агентства Рюкю. Притянув её к себе, он объяснил, чего хочет и что ему нужна её помощь в том, чтобы сделать фотографии и наброски его в этом костюме для основы, что девушка с радостью и сделала, даже позвав Хаю, которая застала их хихикающими, пока он позировал для Хадо, а девушка делала фотографии и добавляла их к наброскам, на некоторых из которых была изображена Кохару, потому что «Конечно, она будет там, она всегда со мной, и я не хочу, чтобы костюм конфликтовал с её красивой чешуёй». Собравшись вчетвером, они провели следующие несколько часов, обсуждая идеи, цветовые гаммы и стили, черпая вдохновение в Хадо и Рюкю, чтобы дополнить базовую идею наряда жрицы. Его мама вернулась бы с работы и обнаружила бы, что они втроём, по меньшей мере, 40 раз переделывали эскизы, споря из-за оттенков красного и узоров, но в итоге… представили бы то, что им понравилось. В ожидании учеников Миднайт улыбнулась, увидев, как они приближаются по туннелю, каждый в своём костюме, демонстрируя широкий ассортимент одежды, идей и стилей. «Боже мой, мне нравится то, что я вижу, мальчики и девочки. Одежда многое говорит о человеке, и это ключевой компонент профессионализма, потому что она помогает рассказать миру, из чего вы сделаны, так что носите её с гордостью и выставляйте себя напоказ, как будто вы на подиуме Недели моды в Токио. — Она сказала им это, когда группа вышла на свет, но Мидория привлёк к себе больше всего внимания, и Миднайт понимала почему. То, что Мидория решил надеть, было, пожалуй, самым необычным в группе, особенно среди мальчиков. Его костюм состоял из сильно изменённой одежды жрицы храма. Белая косодэ теперь состояла из трёх частей, рукава были отстегнуты и держались на руках с помощью толстых зелёных лент чуть ниже плеча, а левый рукав был украшен зелёными чешуйчатыми узорами. Его правый рукав был заправлен в толстый, громоздкий на вид нарукавник с узором в виде змеиной чешуи, который соединялся с доспехами, закрывавшими всю его правую сторону до плеча, где на последнем элементе доспехов над плечом было написано красным кандзи «змея». Центральная часть тела была плотно прижата к его телу, а верхняя часть груди была покрыта тонкой и гибкой синей чешуйчатой защитной броней. Нижняя часть тела была покрыта красной хакамой, которая была не доходила до лодыжек, а была укорочена до колен и сделана намного шире, почти как килт с толстым чёрно-красным поясом на талии. Мало того, что на нём было больше доспехов, причём зелёных, а не синих, и они служили в качестве бронированной юбки, так ещё и сапоги до бёдер были зелёными и гораздо более тонкими, чем можно было бы ожидать, но при этом невероятно прочными, так как были покрыты крупными чешуйчатыми доспехами, которые плотно прилегали к его ногам. В довершение образа по бокам у него были большие, но всё ещё гибкие синие пластины брони, которые доходили до голеней, а также бело-голубой головной убор, напоминавший нечто среднее между короной и перевёрнутыми змеиными клыками. "О, какой смелый выбор, Мидория", Миднайт улыбнулась ему, во-первых, ее глаза были не в режиме спальни, когда Мидория переминался с ноги на ногу, не привыкший к такому вниманию к себе. "Мне это нравится!" Но это, казалось, вызвало нервную улыбку на его лице, когда Кохару заявила о себе, завернувшись в его правый рукав до плеча, где ее голова покоилась рядом с его шеей. — Мидория, есть ли причина, по которой ты… так одеваешься? — спросил его Монома. В свою очередь, мальчик повернулся к своему более высокому однокласснику, заметив, что тот выбрал более джентльменский вечерний костюм, который, судя по тому немногому, что он знал о нём, ему шёл. «Помнишь, я говорил, что встретил Кохару в горах? Ну, я вроде как немного пожил в храме». Он улыбнулся. — Ладно, но это не объясняет, почему ты так одета. — Токагэ подошла к нам в простом синем чешуйчатом комбинезоне с маской в тон на глазах и в чёрных сапогах до колен. Это был не самый яркий наряд, но он всё равно был хорошо сшит. «Да, зачем тебе юбка?» — спросила его Цунотори, и он надулся. «Это не юбка, это килт. Как и шотландский, он обеспечивает большую свободу движений для моих ног и не мешает, если я изменю форму своих ног». Он опроверг это утверждение, так как не был идиотом и знал, что в качестве основы он использовал женскую одежду, но приложил немало усилий, чтобы сделать её универсальной. Тем не менее, это привело к тому, что ему пришлось подробнее рассказать о своём выборе дизайна, а значит, и о своём прошлом. «Это было заброшенное место, и мне нужно было где-то переночевать… так что я остался там и привёл его в порядок, нашёл старую одежду жрицы и надел её, и с тех пор не останавливался». Вот и всё, им не нужно было знать, как и почему, даже если у них, казалось, было ещё много вопросов, поэтому он прервал их, покрутившись, чтобы показать себя со всех сторон. «Итак, я хотел, чтобы мой костюм был вдохновлён этим, потому что это было весело!» Когда он, Хадо и Хайя наконец закончили работу над костюмом, взяв за основу понравившиеся им эскизы, которые не подошли, он был в восторге, а когда открыл коробку, то почувствовал себя ещё лучше, увидев, что им удалось воплотить его в жизнь. Щелкнув хлыстом, Миднайт вернула атаку себе, не сводя глаз с Мидории. «Это отличная причина для того, чтобы придумать свой костюм. У всех нас есть то, что мы хотим, чтобы люди думали и чувствовали, когда видят нас, но не менее важно то, что ты чувствуешь, когда видишь свой костюм, когда надеваешь его», — заявила она, отдавая должное Мидории за его доводы. «И, как и любая храмовая дева, я уверена, что, когда люди увидят тебя в действии, они поймут, что ты способная, надёжная и дружелюбная, а это важные качества для героя». Она закончила, потому что именно такое творчество и свободу самовыражения она хотела видеть у своих учеников. Чтобы быть лучшим, нужно чувствовать себя комфортно, и, несмотря на необычность ситуации, она бы всё равно не стала этого делать с ним, потому что он покраснел, радуясь её одобрению. Токаге закинула руку ему на плечо, не обращая внимания на змею, обвившуюся вокруг его руки, и притянула его к себе. «Чёрт, Хебими. Ты это слышал? Ты только что задал планку для всех нас, может, остальным мальчикам стоит последовать твоему примеру». — заявила она, глядя на других мальчиков, которые выглядели встревоженными. — Только через мой труп, — отрезала Камакири, продолжая ухмыляться, даже когда Миднайт снова щёлкнула кнутом. «Ну же, дети, сейчас не время драться друг с другом — по крайней мере, пока я не объяснила упражнение», — напомнила она им, когда группа повернулась к ней, решив вопрос с костюмом Мидории. «Не позволяй старшеклассникам тебя заметить, они могут пригласить тебя на свидание», — со смехом прошептала ему Токагэ, прежде чем отойти от него, оставив его размышлять о том, как вернуть её… как будто это когда-нибудь случится, ведь он носил мальчишескую форму, а старшеклассники не ходили на занятия — если бы они это делали, то уже знали бы, что он мальчик и что он не интересуется парнями… Верно? Молчание Кохару не было утешительным. — Скажите мне, кто из вас видел, как действует злодей? Полагаю, все вы? — спросил Миднайт, и ученики закивали, потому что нападения злодеев и их последующий арест случались чуть ли не каждый день, и это были только те случаи, о которых сообщали в новостях. «Они часто происходят на улицах, в заброшенных местах и на других открытых пространствах, если говорить условно, верно?» Они кивнули, но она их перебила. «Что ж, внешность может быть обманчивой. По статистике, более 60% злодеев появляются в закрытых помещениях, вдали от дневного света, в закулисных сделках, клубных драках, потасовках в барах, тюрьмах и под домашним арестом — где угодно, и злодеи, вероятно, использовали или были обнаружены там». Она объяснила, что в новостях часто освещаются только самые яркие, открытые моменты — они не видят грязных подробностей. Комори подняла руку, не убирая волосы с лица. «Значит ли это, что наше занятие будет проходить в помещении?» — Верно, малышка-грибочек! — Миднайт улыбнулась ей. — В мире, где так много героев, по-настоящему умные и опасные злодеи действуют из тени, поэтому на этом занятии вы будете случайным образом разделены на команды по два человека и будете соревноваться друг с другом в одном из этих зданий. Одна команда будет играть роль героев, другая — злодеев. — Она начала объяснять им задание. «О, так это рейд», — догадался Авасе, поскольку он видел немало таких рейдов, по крайней мере, их последствия, о которых рассказывали в новостях. «Всё верно. Команда злодеев должна будет защищать бомбу на своей базе, а герои должны будут обезвредить её. Злодеи побеждают, если успевают обезвредить бомбу до истечения времени или поймать героев с помощью прилагающейся ленты для поимки. То же самое касается героев: они побеждают, если поймают злодеев или если один из них дотронется до бомбы». Она показала им рулон ленты. «Зачем нас так беспорядочно разделять, разве не лучше было бы, если бы мы могли работать с людьми, чьи причуды дополняют друг друга?» — спросил её Фукидаши, ведь многие герои патрулировали улицы парами, если не группами. Миднайт кивнула, поскольку это был хороший вопрос. «В идеале — да, но когда возникает ситуация, герои должны уметь реагировать быстро и решительно, даже если это означает работу с людьми, которых они, возможно, не знают или активно ненавидят». Она могла бы сказать, что работала с профессионалами, которые ей не нравились, но сдерживала свои чувства до тех пор, пока они не уходили, и в большинстве случаев она могла бы по крайней мере сказать, что они не были плохими или испытывали удачу — возможно, это было просто столкновение характеров или неприязнь, возникшая в нерабочее время. — Ладно, это очень просто. Герои находят бомбы, останавливают плохих парней. Плохие парни останавливают героев, тратят время впустую! — повторила Цунотори, сжимая кулаки. "Правильно, Цунотори. По ходу года мы перейдем к более сложным вещам, но сейчас пришло время выбирать жребий". Она подняла коробку и попросила их подходить по одному, чтобы нарисовать лист бумаги с буквой от A до J, по две в каждой. Когда все было сделано, класс разделился вот так: Команда A состоит из Авасе и Токаге. Команда B состоит из Бондо и Рин. Команда C - Цунотори и Мидория. Команда D - Каибара и Янаги. Команда E - Кэндо и Фукидаши. Команда F - Куроиро и Тетсутецу. Команда G - Камакири и Сиодзаки. Команда H - Кодаи и Комори. Первая команда - Цубураба, Монома и, наконец. Команда J - Шишида и Хоненуки. «Затем Миднайт вытащила две другие коробки, одну с надписью «Герои», а другую с надписью «Злодеи». В каждой из них были шарики с буквами, которые нужно было вытащить по одной. «Хорошо, давайте посмотрим, кто пойдёт первым, герои и злодеи из первой группы». Она вытащила шарик с буквой «С» из коробки злодеев и шарик с буквой «Ф» из коробки героев. Четверо, о которых идёт речь, — Цунотори и Мидория с одной стороны, Куроиро и Тецутецу — с другой, — пристально смотрели друг на друга. Куроиро прищурился со зловещей улыбкой, Тецутецу сверкнул глазами, Цунотори ответила ему таким же пламенным взглядом, а Мидория помахал рукой. «Все в комнату наблюдения. Команда злодеев, у вас есть пять минут, чтобы войти в здание и подготовиться. Герои, вот план здания, изучите его хорошенько, вы не знаете, что замышляет другая сторона». — проинструктировала их Миднайт, пока остальные ученики выходили из класса. Миднайт повела четверых к зданию, которое они будут использовать, похожему снаружи на небольшой офис. Когда команда злодеев вошла в здание, она остановила их и протянула им плёнку для записи и наушники. «И прежде чем я уйду, наденьте это. Это для того, чтобы вы могли общаться друг с другом и держать меня в курсе. Помните, на этот раз вы не против роботов, проявите сдержанность, иначе я закончу упражнение и провалю вас, включая злодеев». Она напомнила им об этом, протягивая героям плёнку и наушники вместе с картой помещения. — Да, Миднайт-сэнсэй! — С этими словами она ушла, чтобы присоединиться к остальным, а Мидория и Цунотори вошли в здание и вскоре нашли бомбу на втором этаже. Изучив её, они поняли, что гигантская мультяшная ракета была сделана из папье-маше. Оглядываясь по сторонам в поисках места, где можно было бы её спрятать, Мидория заговорил: «С чего бы ей думать, что мы перейдём черту? Не то чтобы мы хотели быть плохими парнями». Ему казалось, что в этом нет необходимости, ведь они с Цунотори не были жестокими и не совершали ничего подобного. Ладно, может, он и мог случайно сжечь здание, но он никогда не делал ничего подобного. «Чтобы быть плохим, нужно понять, как думают плохие парни». Цунотори осмотрела окна и обнаружила, что они заперты изнутри, но могут служить точками проникновения. — Я знаю, но это как-то странно, — Кохару кивнула, потому что её человек пришёл сюда не для того, чтобы его называли плохим, и даже если бы у вас было самое лучшее мясо, она всё равно укусила бы любого, кто назвал бы его так. «Тогда давай будем самыми крутыми плохими парнями, мы можем быть чертовски крутыми». Услышав предложение Цунтотори, Мидория повернулся к ней, размышляя о том, как они могут это сделать. Это казалось глупым, даже непрактичным… но в этом не было ничего противозаконного. «Цунотори… это гениально.»