Изумрудная печь - Путь Волн

Проснувшись, Мидория почувствовал урчание в животе, которое, как он надеялся, не стало для него постоянной темой. Оглядевшись, он увидел, что все еще находится в заброшенном храме, чувствуя дуновение ветерка, дующего из дверей, он не дрожал от утреннего горного ветра, но это помогло ему вспомнить, что он почти голый. "Надеюсь, здесь есть что-нибудь, что я смогу надеть". Он покраснел, благодарный за то, что ему не пришлось беспокоиться о том, что кто-нибудь увидит его обнаженным, иначе он мог бы сжечь это место дотла от смущения. Встав, он прикрыл нижнюю половину тела остатками старой тряпки от ковра, на котором спал, не то чтобы ему нужно было слишком беспокоиться о холоде, когда естественная температура тела согревала его круглый год, поэтому его мать никогда не утруждала себя покупкой ему курток и свитеров. При свете утреннего солнца, освещавшего это место, он смог лучше его разглядеть, и, как он и подозревал, оно было заброшено на годы, если не десятилетия, из-за того, что вокруг него было много зарослей и запустения. Просто ходить по деревянным полам было непросто, так как они скрипели и потрескивались при каждом шаге, который он делал, один из них с визгом подломился под ним, отправив его на пол лицом вперед, где от его удара старый прогнивший деревянный настил проломился еще больше. Кряхтя, он встал и стер занозы со своего тела, отметив, что нужно найти место, где он мог бы принять душ, поскольку 4 дня на улице не способствуют лучшему внешнему виду, честно говоря, это было чудом, что его не заметили в той толпе до того, как он украл хлеб, но он предположил, что пальто скрыло худшее. Продолжая осматривать землю, он увидел, что всякий раз, когда он проходил мимо окна, если оно все еще было, оно запотевало, из-за чего невозможно было разглядеть, что находится по другую сторону. В помещении, которое служило ваннами, царил беспорядок, большая часть трубопроводов заржавела и непригодна для использования, в то время как кухня была в таком же плохом состоянии, с электрическими розетками, давно сломанными или восстановленными природой. Пытаясь включить свет, он обнаружил, что ни один из них не работает, хотя у большинства не было лампочки, так что ему пришлось вынуть одну и носить с собой, чтобы проверить. Когда он добрался до помещения обслуживающего персонала, он увидел, что то, что, казалось, было местом, где спали мужчины, частично выгорело, это было то же самое здание с обрушившейся крышей, из-за чего попытки поискать что-либо были сложной задачей и, в конце концов, бесплодными, поскольку он не мог найти ничего полезного. Подойдя к другому концу, где находились женские покои, он увидел, что некоторые животные вернулись, в том числе олень, который перестал пить из небольшого пруда, и посмотрел в его сторону, прежде чем вернуться к питью, животное решило, что его не стоит оставлять, что его вполне устраивало, это был симпатичный олень. Потребовалось некоторое время, чтобы собраться с духом, но он сумел набраться смелости и пройти через женскую половину, объяснив это тем, что она заброшена и ему нужны все полезные вещи, которые он сможет найти. Здание было в лучшем состоянии, чем мужское, комнаты в основном целы, но большинство были пусты, их обитатели забрали все с собой, когда уходили, но ему немного повезло с последней комнатой. Открыв дверь, он увидел, что она более или менее похожа на остальные, но что шкаф все еще закрыт, когда он открыл его, он обнаружил благословение в виде кое-какой одежды. Они были поношенными, явно предназначались для более крупного человека, и в основном это была женская одежда, но это было намного лучше, чем тряпье, которым он пользовался в данный момент. Из-за этого он проглотил все опасения, которые у него были по поводу них, прежде чем сорвать лохмотья со своего тела и быстро облачиться в одежду. Всего через несколько минут он вышел из комнаты и направился к пруду, который увидел, чтобы проверить, как он выглядит. Увидев свое отражение, он не мог не почувствовать ... собран воедино - вот слово. Он не знал почему, но, увидев себя в белом косодэ и алой хакаме, он все еще стеснялся носить женскую одежду, к тому же она была на пару размеров больше, но это помогло ему чувствовать меньше стресса, с которым он сталкивался со времен инцидента со слизью. "Вот если бы я только мог что-нибудь сделать со своими волосами". - подумал он про себя, удаляя маленькие веточки и другие частички грязи, которые у него были, оставляя свои волосы чистыми ... и очень растрепанными. "Это не худшее место, в котором я мог оказаться", Час спустя Изуку стоял во внутреннем дворе, осматривая место, закончив расследование. "Подальше от людей, подальше от возможных проблем".…вдали от матери. И он обнаружил, что это место идеально для него, он не слышал ни движения, ни голосов, место явно находилось в глуши, и, кроме него самого, у него годами не было посетителей. Идеальное место для него, чтобы залечь на дно, подальше от всех, кто хотел причинить ему вред, от всех, кто мог заставить его почувствовать страх, подальше от мест, где он снова может стать проблемой, но также и от своей матери, которая, должно быть, очень беспокоится о нем, не видя его почти неделю. Он надеялся, что у нее все в порядке, быть связанной с ним было нелегко, небеса знают, что СМИ говорили о нем после его последней неудачи. Столкнется ли она с отпором? Потребует ли полиция, чтобы она возместила ущерб? Она не могла себе этого позволить! А как насчет работы, что, если ее уволят за то, что она мать злодея- "Сосредоточься, сосредоточься на том, что ты можешь сделать, Изуку". Он шлепнул себя, он не мог позволить себе спуститься в эту кроличью нору, иначе он не выбрался бы оттуда, пока не сделает что-нибудь невероятно глупое. Здесь и сейчас он должен был сосредоточиться именно на этом. Это означало, что этот полуразрушенный храм, захваченный природой, мог рухнуть ему на голову в любую минуту, но он мог это исправить. "Если я собираюсь остаться здесь, я мог бы с таким же успехом привести это место в порядок. Даже если бы я и не собирался, просто не кажется правильным бросать это место на произвол судьбы ". Да, он, возможно, был не самым религиозным - кто был в наши дни, но он не сказал бы, что проявил бы неуважение к месту поклонения, тем более когда оно нуждается в реставрации. Итак, он приступил к работе, сначала составив список всех вещей, которые нужно было сделать, в порядке того, что он был ... почти уверен, что сможет сделать быстрее всего, и что было самым неотложным, например, хрупкие половицы. При нем не было ручки или карандаша, но у него был кусок половицы, который он вырвал, и его кровь. Было ли неприятно видеть мальчика в одеянии служительницы храма, пишущего на деревянной доске, используя свой окровавленный палец в качестве ручки? Да, но это было лучшее, что у него было, кроме того, он обжигался каждый раз, когда разогревался, так что легкий укол, возникший из-за того, что ему пришлось укусить себя за палец и кровь не текла, не вызывал особых эмоций. Покончив с этим, он вытащил еще одну деревянную доску и, используя первую в качестве списка припасов, составил второй список всех припасов, которые ему понадобятся для упомянутого ремонта и крайне необходимого технического обслуживания, надеюсь, он сможет достать припасы, которые ему понадобятся, чтобы снова добыть водопровод, хотя, если поблизости есть река или ручей, тогда ему понадобятся только бак и ведра. Электричество также было необязательным, поскольку, хотя он получал оценки выше среднего по естественным наукам, он не был уверен, что ему следует пытаться повторно подключиться к электросети, не тогда, когда наверняка были тонны схем и электропроводки, которые нужно было переделывать профессионалу. Он также включил материалы для животных, поскольку не слишком возражал, но ему нужно было избавиться от вредителей, таких как грызуны. Когда он записывал это, он почувствовал, как что-то скользнуло вверх по его ноге, под одежду, и у него вырвался удивленный крик. Что бы это ни было, оно остановилось, когда он пошевелился, и мальчик испугался теперь, когда понял, что был настолько не в себе, что змея умудрилась подкрасться к нему, и если он не был готов сжечь свою единственную оставшуюся одежду, он не собирался от нее избавляться. Его страх только усилился, когда он почувствовал, что змея снова начала двигаться вверх по его ноге, а затем по животу, прежде чем ее голова высунулась из-под его топа. Когда рептилия высунула голову, Изуку и рептилия замерли, наблюдая друг за другом. Изуку уже чувствовал, что это не могло быть слишком длинным, поскольку, судя по тому, как его тело прижималось к его телу, пока оно скользило, оно не могло быть длиннее 80 см, чуть больше половины его роста. Его тело было длинным, но также и теплее, чем он ожидал от хладнокровного существа, или, возможно, оно просто поглощало обильное окружающее тепло, которое он естественным образом выделял. Его чешуя поражала своим рисунком и цветами, поскольку чешуя вдоль спины, если он правильно помнил биологию, была ярко-зеленой, с узорами, похожими на листья, и черными вкраплениями тут и там. Чешуя на брюхе была кремово-белой, создавая привлекательный контраст между двумя сторонами. Но его остановила не столько красивая чешуя, сколько глаза. Они были поразительного, огненного цвета, красный и оранжевый в них сливались, как то, что он видел всякий раз, когда смотрел в пламя, которое он не создавал, но это не умаляло их изысканной природы - скорее, это добавляло им такого же спокойствия, глядя в эти глаза, как если бы он снимался в видео fire back home . Было видно, что змея согласилась, поскольку не двигалась, он не знал, что сделало его таким привлекательным человеком, что дикая змея приблизилась к нему, но, казалось, он был так же увлечен им, как и он этим, момент на этом не закончился, поскольку, не раздумывая, Мидория поднял руку к животу, близко к змее, но не хватая, позволяя ей сделать выбор. Существо перевело взгляд на его придаток, затем снова на его лицо, изучая его, пытаясь найти какой-либо обман или злой умысел, но не обнаружило ничего, когда оно переместилось, скользнув вверх по его рукам, на этот раз по одежде, медленно поднялось по его рукам, прежде чем обвиться вокруг его шеи, где и устроилось, прижавшись головой к его щеке. Его прежний страх прошел, он не смог удержаться от тихого смеха, протянул руку к голове рептилии и нежно почесал ее пальцем, рептилия прижалась к нему еще теснее. "По крайней мере, я знаю таких змей, как я". Его слова не получили ответа, но он воспринял это положительно, поскольку дикое животное уже должно было что-то предпринять, возможно, укусить его, зашипеть на него, убежать или вообще никогда к нему не приближаться. Но этого не произошло, и он был благодарен за это, поскольку это означало, что теперь у него появился новый друг, его первый друг почти за 9 лет. "Интересно, ты мальчик…или девочка?" Змея повернула к нему голову, ее лицо ничего не выражало, когда он потер затылок: "Верно, глупый вопрос, когда я даже не уверен, что ты понимаешь - Ой!" Оно ударило его хвостом, что причинило ему боль больше, чем он ожидал, когда он перевел на него взгляд, снова увидев, что ничего не изменилось, но он почувствовал, что оно им недовольно. "Ты ... ты это понял?" Зелено-белая змея, наконец, кивнула головой, заставив его откинуться на ствол дерева, на котором он сидел, пока составлял свои списки, забытые на данный момент. "Боже мой!…Я разговариваю с разумной змеей". Это была причуда? Он просто сошел с ума? Он не знал, но в тот момент ему было все равно, потому что в голову пришла другая мысль. "Подожди, если ты понял меня, это значит, что ты понял вопрос?" Он снова кивнул, что объяснило шлепок хвостом, но он не видел реакции, так почему же это было сделано? "Хорошо, тогда каков ответ?" Он спросил снова, и снова на его лице не было никаких эмоций, чего он ожидал, поскольку это было не похоже на то, что он мог проявлять эмоции, как человек или даже большинство домашних животных. Скорее, оно высунуло язык, указывая на свой хвост. Он посмотрел на нее, но не увидел в ней ничего плохого, возвращаясь к голове - она снова высунула язык в направлении своего хвоста, поэтому он посмотрел еще раз, пытаясь понять, не случилось ли с ней чего-нибудь неладного. Чувствуя взгляд змеи на своем затылке, он не остановился, когда змея начала двигать хвостом, как червяк, извиваясь и размахивая им из стороны в сторону, что, по его мнению, было впечатляюще, особенно для хвоста, который был тоньше, чем он сам "Ты девушка?" Спросил он, вспомнив, что у самцов змей, как правило, более длинные и толстые хвосты по сравнению с самками. Наконец, змея, казалось, подтвердила это, кивнув головой, довольная им, когда она вернулась, прижимаясь к его теплой щеке, оставив его посмеиваться. "Хорошо, теперь, когда я знаю твой пол, какое имя подойдет?" Спросил он, постукивая себя по подбородку, прежде чем посмотреть на змею. "Есть идеи?" Он не получил ответа, поскольку рептилия довольствовалась тем, что просто прижималась к нему, чтобы согреться. "Конечно, хорошо ..." Он искал идеи, поскольку был не самым креативным, когда дело касалось ... чего угодно на самом деле, но вдохновения вокруг было немного, за исключением растений и разрушенных зданий - подождите, растения могли бы подойти. "Как насчет Кохару, это означает "зеленый" или "яркий"?" - Спросил он, улыбаясь, когда змея подняла голову, чтобы посмотреть на него, медленно покачивая головой, как будто размышляя - вероятно, размышляя, разумна ли она, прежде чем лизнуть воздух и прижаться к нему, ближе, чем он, и издать довольное шипение. "Тогда Кохару!" С его новым другом, только что названным, он чувствовал себя намного лучше, чем раньше. Но теперь это означало, что ему нужно будет взять с собой провизию и где-нибудь поспать Кохару, поскольку она не всегда могла свернуться калачиком у него на шее, даже если ее присутствие было очень желанным. "Теперь вернемся к этим заметкам". Взяв вторую доску, он снова укусил себя за палец, чтобы разогнать кровь и вернуться к своим заметкам. Некоторое время спустя Изуку с Кахару, обернутой вокруг его шеи и плеч, сидел в главном святилище, рядом с вересковой пустошью, которая оставалась такой же холодной, как и тогда, когда он впервые попал туда. Он сел, скрестив ноги, просматривая оба списка, во втором ему пришлось использовать третью доску, чтобы написать все, что ему было нужно. Он был бы обеспокоен своим здоровьем из-за длительного контакта его крови со старым, грязным куском дерева, но он не мог заболеть, а если бы и заболел, все, что ему нужно было бы сделать, это раздеться, отойти подальше от всего, что может загореться, и поджечь себя, ни один микроб, бактерия или вирус не выжили бы в его теле, когда оно горит при температуре более 1300 ° C. Но его мысли были не об этом, вместо этого он был сосредоточен на очаге, так как, несмотря ни на что, его глаза продолжали смотреть на хит, даже когда он повернулся лицом в другую сторону, он ничего не мог с собой поделать, когда повернул голову, чтобы посмотреть на него через плечо. Это было холодно, бессердечно, безмолвно. Но он мог бы это изменить, согреть, вдохнуть в это жизнь, создать нечто, что будет реветь и потрескивать. Он нахмурился, яростно отворачивая голову от этого, он не хотел совершать такой идиотский поступок, с его удачей у него было больше шансов сжечь это место дотла… Или, по крайней мере, он должен был так думать, но он этого не сделал. в конце концов ... разве не подобает разжигать огонь только в храме Бога огня? Почему бы ему не соблюдать эту традицию? Он уже был одет для этой роли, разве не было бы логично и правильно разжечь пламя, поддерживать его горение, заботиться о нем? Приняв решение, он встал и, отложив свои деревянные тетради в угол, отправился с Кохару в поездку. Он вернулся примерно через 30-40 минут, в руках у него была куча вещей, которые, по его мнению, послужат хорошим топливом для костра, поскольку его причуда могла разжечь огонь, но он не мог его поддерживать - по крайней мере, если он никогда не уходил, что было недопустимо. Подготовить все было несложно, так как, хотя он годами избегал огня, это не помешало ему тщательно исследовать его, поэтому он знал, что нужно поместить в центр ямы более мелкие и легкие предметы, которые легче воспламенятся, но быстрее сгорят, а затем окружить их более тяжелыми вещами, такими как деревянные доски, на захват которых потребуется время, но которые будут гореть гораздо дольше. Закончив, он в последний раз проверил территорию, чтобы убедиться, что поблизости нет ничего, что могло бы загореться, покончив с этим, он повернулся к своей спутнице. "Я собираюсь совершить нечто безумное, Кохару. Поэтому, пожалуйста, сохраняй спокойствие и не кусай меня ". Она посмотрела на него, ее лицо было пассивным и ничего не выражающим, но у него возникло ощущение, что она была смущена его просьбой. Закатав рукава, он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и медленно направил свою силу в руки, сохраняя жесткость, чтобы она не вырвалась из всего его тела подобно адскому пламени. Это заняло некоторое время, над которым ему пришлось поработать, но в конце концов он почувствовал, что его руки нагреваются, кровь начинает закипать под поверхностью, прежде чем его руки загорелись. Кохару с шипением откинулась назад, потрясенная и напуганная видом огня. "Нонононо! Все в порядке, Кохару, правда!" Она посмотрела на него, затем на его руки, прежде чем ее взгляд вернулся к его лицу, каким-то образом передавая, что он сумасшедший, хотя тот факт, что он улавливал те вибрации от змеи, которую он только что встретил, уменьшал этот эффект. "Да, это то, что я могу сделать". Змея посмотрела на него как на сумасшедшего, но в конце концов успокоилась настолько, что вернулась на свое обычное место, хотя по тому, как напряглись ее мышцы на его плечах и шее, он понял, что она делала это больше для него, чем для веры в его огонь. С зеленым пламенем в руке он подошел к вереску и медленно поместил его под дрова, хватая ветки и сухие листья, которые быстро загорелись. Задержав руки там на мгновение, он медленно убрал их и наблюдал, как изумрудное пламя начало расти, переходя в теплый желто-красный цвет по мере того, как природный огонь разрастался из вызванного его причудой. Видя, как пламя поднимается и разрастается, он почувствовал себя спокойным, хотя его сердце продолжало бешено колотиться в груди от волнения и привязанности. Он не мог точно вспомнить, что это такое, но знал, что в этот момент слабости это ему понравилось. Как любопытный малыш, он пополз вперед, сокращая расстояние, в то время как Кохару оставалась неподвижной, хотя и все еще напряженной, когда ее взгляд метнулся от пламени к его лицу, видя, какой эффект это произвело на ее человека. Протянув руку, он почувствовал приятное тепло на своей коже, исходящее от этого прекрасного огня. Переставив ноги, он встал в позу сейза, поближе к пламени и просто наблюдал за ним. Заботился о ней, как о ребенке, без особых раздумий, он просто действовал, осторожно добавляя что-то в огонь, когда он начинал угасать, вдувал воздух, чтобы увеличить количество кислорода, колотил по ней, чтобы разбить кусочки, чтобы им было легче гореть. Он не знал, сколько прошло времени, прекратив свои бездумные движения, только когда змея на его плечах лизнула его в щеку. "Что-то не так, Кохару?" Она посмотрела в сторону входа, темного входа. "Что за ..." Он встал и побежал трусцой, чтобы посмотреть, что случилось со светом и почему солнечные лучи не были видны, только вместо этого он увидел ночное небо. "Неужели я ... провел весь день, ухаживая за огнем?" Он спросил и себя, и Кохару, ему показалось, что прошел, возможно, час, но если он все видел правильно, он находился на этом месте по крайней мере 7 часов, не нуждаясь ни в питье, ни в еде, ни в туалете. Но, по-видимому, в качестве кармы за то, что он заблудился в своей задаче, он почувствовал, что все три возвращаются к нему с удвоенной силой, поскольку его желудок громко заурчал, а также ему захотелось найти наиболее подходящее место, чтобы справить нужду. Выйдя из святилища, он держался поближе к стенам, так как у него было мало света для работы, но, увидев свою длинную тень, отбрасываемую ярким пламенем позади него, он на мгновение вернулся к ней. "Эй, Кохару,…Как ты думаешь, я смогу однажды стать таким же? Я имею в виду огонь?" Он спросил своего друга; змея, похоже, смутил его вопрос, и он добавил несколько деталей. "Это чисто ... ярко, невинно". Он хотел бы вернуться к этому, но, увы, это было потеряно для него. После перерыва в уборной и питья из того же пруда, что и олень из предыдущего, Мидория лег спать, заняв уголок святилища, чтобы иметь возможность оставаться поближе к огню, пока Кохару соскользнула с него и легла спать на старой тряпке, которую он принес с собой, ему нужно будет устроить ей нормальную постель. Когда он проснулся на следующее утро, он все еще был голоден, но чувствовал себя ... лучше, чем за последние несколько дней. Увидев список дел, которые ему предстояло сделать, он фыркнул и принялся за работу, быстро войдя в рутину: он убирал снаружи храма, убирал мусор, которому не мог найти применения, а также регулярно проверял огонь, время от времени подкладывая в него куски гнилого дерева, поскольку в данный момент он не мог рубить деревья, а пламени требовалось топливо. Это было еще не все, его урчащий желудок ясно дал понять, что ему нужно найти что-нибудь поесть, что пришло ему в голову только тогда, когда он увидел Кохару с крысой во рту, медленно заглатывающую существо. Она посмотрела на него, как будто удивленная, что он застал ее за едой, но затем вернулась к тому, что, как он был уверен, было хихиканьем, когда у него заурчало в животе. Поскольку ему не нравилось испытывать ничего, что могло сравниться с ревностью к тому, что его друг съел крысу, он отправился в лес, чтобы попытаться найти что-нибудь съестное. Через час, довольно далеко от храма, он нашел несколько фруктовых деревьев и корнеплоды. Он поблагодарил небеса за свою находку и сорвал все, что смог, прежде чем вернуться в храм, где вымыл фрукты и съел половину, только измельчив семена, чтобы, как он надеялся, начать выращивать свои собственные. При втором осмотре храма он обнаружил старый сарай для хранения, взломав дверь, оказалось, что большая часть того, что когда-то было внутри, исчезла, но он нашел пару старых деревянных ведер. Он мог бы использовать одну для уборки, а другую для хранения воды, если бы у него было другое решение. Когда он по наитию спросил Кохару, не знает ли она, где он может раздобыть немного пресной воды, к его удивлению, она вскарабкалась ему на плечи и начала направлять его вверх по горе. Это была не лучшая поездка, так как ему приходилось думать о ее знаках или о том, что по лицу бьют хвостом, но примерно через час он начал слышать звук бегущей воды. Выбравшись из-за деревьев, он нашел небольшой горный ручей с кристально чистой водой и достаточно мелким руслом, чтобы пройти через него, ему пришлось натянуть штаны до уровня колен. В ручье даже была рыба, маленькая, но полезная, за которой он мог вернуться позже и нормально поесть, и судя по тому, как Кокару смотрела на них, ей не терпелось попробовать их так же, как и ему, что только рассмешило его, так как ему не терпелось поужинать с другом, но ему нужно было готовить на кухне. После того, как был найден источник воды, собрана еда и место для ночного отдыха, его распорядок дня стал четким, и по мере того, как шли дни, он все лучше справлялся с ними, понемногу, хотя собирать ведро воды каждое утро все еще было утомительно, это приносило удовлетворение и служило хорошим упражнением, чтобы отвлечься. Он даже нашел поляну примерно в 15 минутах ходьбы от храма, достаточно большую, чтобы он мог практиковаться, не беспокоясь о том, что что-нибудь повредит, и, как и храм, достаточно далеко от любого другого человека, чтобы ему не нужно было беспокоиться о том, что его увидят обнаженным, поскольку он действительно не хотел повредить единственный комплект одежды, который у него был, поэтому он снимал его и помещал в дупло дерева. Постепенно его разум начал проясняться, а на сердце не было такой тяжести, поскольку с восхода до заката он работал, тренировался или убирал территорию храма, делая перерывы, чтобы ухаживать за огнем и тусоваться со своей подругой, которая, как он понял, была одной из причин, по которой ему не нужно беспокоиться о грызунах, поскольку она была экспертом по их ловле, и он чувствовал, что будет видеть ее с одним из них по крайней мере раз в день. После одного из таких напряженных дней он лежал на полу святилища, теплое сияние огня освещало пространство, когда засыпал, счастливый, поскольку даже его кошмары, казалось, растворились в приятных снах, где он танцевал и катался в пламени. "Инко…Ты должен поесть". "Я не настолько голоден". Мицуки вздохнула, ожидая такого ответа от Инко, даже если тарелка перед ней все еще была наполовину заполнена едой. Грубо говоря, женщина, сидевшая напротив нее, была в беспорядке. В силу обстоятельств они не были так близки, как раньше, но ей нравилось верить, что они все еще друзья, и именно поэтому Инко позвонила ей после разговора с полицией после вспышки гнева маленького Изуку. Она была с ней в том, что мальчик не мог нести полную ответственность за то, что случилось со слизняком-злодеем, и она с нетерпением ждала звонка о том, как он вернулся домой, чтобы она могла быть рядом с ними во всем юридическом дерьме, которое нужно было сделать. Но затем Изуку не пришел домой той ночью, что было крайне необычно, поскольку, в то время как большинство мальчиков его возраста любили действовать самостоятельно, пропускать комендантский час или, если они были особенно безрассудны, пробовать себя в любом из многочисленных районов ночной жизни, Изуку был совсем не таким. С того момента, как она встретила парня, когда он был всего лишь младенцем на руках у матери, он был послушным, легким в обращении и довольно замкнутым, слишком застенчивым, чтобы когда-либо пытаться задерживаться допоздна. Поэтому она не сочла странным, когда Инко подала заявление о пропаже человека в полицию перед тем, как лечь спать, ужасно переживая за своего сына. Это беспокойство только усилилось, когда она проснулась на следующий день, последовала их совету попытаться продолжить свой день как обычно и не получить никаких новостей о местонахождении Изуку. Обе женщины были по понятным причинам обеспокоены, даже ее отпрыск Кацуки, казалось, был немного расстроен исчезновением своего друга. Прошло целых 2 дня с тех пор, как он был последней сценой, в которой его заметили, и это было не очень приятно, поскольку его следующим появлением был еще один инцидент, на этот раз обошлось без травм, хотя, к счастью, обошлось без смертей. С тех пор Инко все глубже погружалась в свои тревоги и страхи, даже несмотря на то, что вся полиция префектуры и эти двое развесили десятки плакатов о пропаже человека по всему городу, даже в двух ближайших городах - об этом не было ни слова. Дни превратились в недели. Недели превращаются в месяцы. Прошло уже 2 месяца с тех пор, как он был в последней сцене, и не было ни единой зацепки, указывающей на то, куда, не "если" - она отказалась рассматривать "если", куда исчез Изуку. Из-за этого Мицуки регулярно приходила к Инко, сначала просто поговорить и поддержать дух, даже была с ней, когда она звонила в полицию или ходила в местный участок за новостями по делу, но через некоторое время ей нужно было убедиться, что она все еще заботится о себе, как то, что она делает сейчас, поскольку женщина похудела по крайней мере на 15 кг, и не здоровым способом. Инко, со своей стороны, не могла заставить себя съесть блюдо, она знала, что оно вкусное - это было ее любимое блюдо, и что ее подруга приложила усилия, чтобы приготовить его для нее, но что бы она ни пыталась прикоснуться к палочкам для еды, она не могла не вспомнить, как сидела за этим самым столом со своим мужем и сыном, один из которых ушел - развелся, потому что не мог с этим справиться, а другой ... она не знала. Она молилась, чтобы он был жив - где-то там, но это не остановило кошмары о том, что полиция приходит сообщить ей, что они нашли тело, которое она должна опознать, или, что еще хуже, он забылся и поддался своим искушениям. Ее взгляд упал на руки, она увидела бинты, которые покрывали каждую их часть, не оставляя видимой кожи. Ей не нужно было их носить, но она все равно надела. Несмотря на это, она все еще была вынуждена медленно начать распутывать их, едва обращая внимание на удивленные возражения и озабоченность Мистуки, когда она продолжала снимать белые бинты, прежде чем, наконец, ее плоть снова стала видна, и это было не очень приятное зрелище. От самых кончиков ее пальцев до предплечья не было ничего, кроме рубцовой ткани. Обожженная рубцовая ткань. Мистуки, которая привыкла видеть это, не дрогнула, а протянула руку, что Инко оценила, даже если это было ослаблено тем, что она неосознанно показала ей разительную разницу между ними. Там, где ее подруга была одарена причудой, которая подарила ей вечно молодую, мягкую и гладкую кожу, с аккуратно накрашенными ногтями с небольшим количеством лака, у Инко не было ногтей, которые нужно было полировать, так как их приходилось снимать после тушения, в то время как ее плоть была сухой, старой и морщинистой, казавшейся слишком тонкой в одних местах и слишком мешковатой в других. Ее кожа, когда-то бледная, превратилась в сочетание красного и оранжевого. Вспомнить причину этого не помогло, потому что это было так ... нормально. Приближался 6-й день рождения Изуку, а его причуда так и не проявилась, поэтому она записалась на еще один прием к врачу, чтобы узнать, могут ли они обратиться к специалисту по этому поводу, поскольку они оба волновались, но затем той же ночью у Изуку ни с того ни с сего поднялась температура, его тело подскочило так высоко, что она подумала, что термометр сломался, когда она схватила то, что ей понадобится, прежде чем они уедут в больницу, она продолжала давать ему охлажденную воду и намоченную салфетку, но, казалось, что она нагревается по мере того, как они едут в больницу. ну, настолько сильно, что это было похоже на то, как если бы она положила мокрую тряпку на горячую плиту и увидела, сколько пара от нее исходит. Затем, когда она взяла на руки своего сына, он загорелся, или, по крайней мере, части его загорелись, смещаясь и изменяясь, когда его плоть и кости растаяли, замененные ... вулканическими конечностями. Но больше всего ее напугало не то, что она сильно обожглась, а то, что Изуку, казалось, не понимал, что произошло, поскольку еще до этого он просто сказал, что ему "немного жарко". Видя, как она горит, он выглядел так, словно она пыталась объяснить ему химию на уровне средней школы. То, что он сказал дальше, преследует ее. "Почему ты плачешь, мамочка? Это просто какой-то огонь". Она перевела дыхание и, следуя указаниям своего психотерапевта, очистила разум, прежде чем впасть в ярость. Она не могла позволить себе погрузиться в это воспоминание, даже когда вспомнила, что, несмотря на ее боль и панику, он паниковал только из-за нее, тот факт, что его тело сгорело само по себе, казалось, даже не был замечен им. Им пришлось ждать прибытия пожарных, чтобы разобраться с ним, к счастью, их предупредила пожарная сигнализация, поэтому они прибыли с небольшим опозданием, хотя им пришлось использовать огнезащитную пену, поскольку водяной шланг оказался неэффективным при тушении Изуку. Она, как и спасатели, беспокоилась о нем и о том, как он будет выглядеть после того, как подвергся такой сильной жаре без защиты, но когда она проснулась на следующее утро с руками, покрытыми гипсами, ей сказали, что на нем нет ни царапины, что он доказал, войдя с подарком "выздоравливай", который он выбрал вместе с Мицуки, которой пришлось объяснить ему, почему огонь вообще причинил ей боль. После этого она установила правила и убедилась, что он их знает и следует им, в течение многих лет с редкими инцидентами, такими как вся эта неразбериха с классным хомяком, или когда она застукала его с мелкими животными. Но, похоже, она, возможно, обманывала саму себя. "Этот бесполезный Деку все это время скрывал свою истинную силу!" Катсуки зарычал, нанося очередной удар по тренировочному манекену. Это были выходные, и он решил заняться тем, чем занимался всегда, тренироваться до боли в мышцах, чтобы осуществить свою мечту и стать номером один. Но в последнее время все, о чем он мог думать, это не столько о своей цели, сколько о своем не таком уж бесполезном однокласснике. Мудака не видели 2 месяца после того, как он все испортил, и он не мог перестать думать о том дне, об этом взгляде и о том, что он почувствовал, когда увидел Деку. Злодей испугался его и упомянул кого-то, кем, как он понял, был Деку, только потом. Это означало, что мудак пытался напасть на ботаника, потерпел неудачу, а затем напал на него и смог победить его - это означало, что он был слабее Деку! Это разозлило его настолько, что следующим его ударом был взрыв открытой ладони, разнесший в клочья большую часть усиленного тренировочного манекена. Не обращая внимания на владельца спортзала, кричащего на него за поломку оборудования, он пошел и забрал одно из множества запасных, которые имелись на складе в спортзале. "Мало того, что у него была чокнутая голова, но он мог превратиться в это .... существо" Он никогда бы этого не признал, но даже спустя столько времени его бросало в дрожь, когда он вспоминал тот день, и как Деку загорелся, превратившись в то, что должно было стать пеплом и костями, но вместо этого превратилось в ходячий, дышащий вулкан. "Он был сильным ... сильнее меня". Он боролся около 5 минут безрезультатно, эти профи даже не утруждали себя, потому что знали, что они бесполезны, но Деку ... даже не очень старался, он просто разорвал его на части, прежде чем сжечь ублюдка с этой улыбкой на лице. "Эти глаза .... ублюдок наслаждался каждой секундой, смеялся надо мной за то, что дурачил меня годами!" Он вспомнил, каким довольным выглядел, когда превратил злодея в лужу, даже когда он повернулся, чтобы посмотреть на толпу, он мог видеть, насколько Деку выставлял напоказ свою силу, думая, что он лучше его, когда тот был не более чем злодеем, он даже сбежал от Всемогущего, как сделал бы любой злодей. Когда он подумал об этом, тетушка носила эти бинты на руках с тех пор, как ему было 6 или 7 лет, именно тогда проявилась злодейская причуда Деку, и он мог придумать только одну причину, почему она это делала. Его гнев рос, он едва сдерживал взрыв, когда бил кулаком по новому манекену, так как раньше он бы до этого не додумался, но было чертовски логично, что злодей, каким был Деку, сожжет свою мать. "Я заставлю тебя заплатить, Деку. Я буду будущим номером один, и я начну с того, что позабочусь о том, чтобы ты сгнил в тюрьме, как тебе и положено". Он поклялся себе, взгляд на календарь, висящий на стене, показал, что сейчас июль, у него было еще 8 месяцев на тренировки перед экзаменом в Университете, и он планировал сдать его с отличием, что означало еще более суровую подготовку, она ему понадобится, чтобы в следующий раз, когда он увидит этого злодея, он не был тем, кого охватил благоговейный трепет.