Хозяин Морей или Кариатида

      Спустя примерно час «экскурсии» по Летучему Голландцу меня всё-таки проводили к капитану. Этот час я не забуду никогда.               Пока мы ходили по верхней палубе, всё было, если можно так выразиться, хорошо. Потихоньку глаз привык к матросам-чудовищам, и вид команды уже не заставлял кровь стынуть в жилах. Само судно, несомненно, когда-то крепкое и внушающее уважение, ныне выглядело довольно ветхим и потрепанным стихией, что, впрочем, только наводило больше и больше жути, как на жертв, так и на «гостей», вроде меня. Всюду виднелись наросшие полипы, частицы кораллов и раковины моллюсков, паруса уже давно потеряли былой лоск и походили на решето, а если сквозь них посмотреть на свет, то и вовсе на карту звездного неба в темную ясную ночь.              Ниже в трюмах ситуация казалась вовсе недопустимой для корабля. Всюду стоял запах моря и не вот этот романтичный, который описывают в книгах или фильмах, а настоящий: лёгкий запах сероводорода вперемешку с ароматом морской капусты и других водорослей, моллюсков, крабов и чего-то йодистого и гниющего. На нижних этажах трюма было по щиколотку воды, в которой беззаботно плавали представители морской фауны, не чувствуя никакого дискомфорта. Пусть корабль когда-то был построен из свежего сруба, обработанного по всем правилам кораблестроительного искусства, деревянные стены были уже полностью поглощены обрастанием. То тут, то там без труда угадывались фигурные раковины, рыбьи скелеты и размытые очертания полуразложившихся и законсервировавшихся в морской соли членов экипажа, ставших «частью корабля».              «Мда… Если бы эта посудина подчинялась законам физики, то потонула бы уже к чертям собачьим. Какая же она тяжелая под весом всей это «живой» брони.»              На пути к рубке я увидела, что часть причудливых фонарей прикреплена к балкам без каких-либо крюков, и они светят, даже если на них льется вода.              – Я вот не могу понять, – решилась задать вопрос, – Как у вас закреплены фонари, и почему они светят даже тогда, когда на них льёт вода?              – Часть команды – часть корабля, – ехидно усмехнулся старпом, сопровождающий меня всё это время.              Стоило присмотреться, и мне стало дурно. Я думала, что телами матросов, максимум, экстренно затыкали пробоины, но «приживлять» к каждой балке моряка, которому не повезло срастись с определённой рыбой, было уже слишком. Каждый источник света, не подверженный ни дождю, ни ветру, это вовсе не фонарь, а фотофор. Представив, за счёт чего поддерживается жизнь, а все они, несомненно, в широком смысле слова, были живы, во всей этой светосистеме, предпочла занять голову другими мыслями.              – Как давно вы здесь? – решила сменить тему.              Разговаривать в этой напряженной обстановке было сложно и подавляюще, а молчать оказалось сумасшедше невозможно. Старпом остановился, посмотрел мне в глаза с ощутимой тоской. Я сразу отвела взгляд от его акульей головы. Мне казалось совсем неуважительно рассматривать чудищ, неотягощённых моральными принципами, которые могут в один миг сделать с тобой всё, что угодно.              – Тебе действительно интересно? – с удивлением спросил собеседник.              Я молча кивнула, глядя в пол на медленно переползающую маленькую звёздочку. Ровно такую же, какая прилипла к моей туфельке и в последствии была подарена Шурику.              – Чего уткнулась в пол? – Боишься смотреть на меня? – отвлёк старпом.              – Нет, – честно призналась я, подняв глаза. – Просто боялась обидеть.              – Мы не обижаемся от такого, – засмеялся собеседник. – Не бойся. А сколько я тут, и сам уже не помню. Через сто лет каждый заключивший сделку становится элементом судна и остаётся на борту навсегда, – он махнул рукой на «фонарь» висевший рядом.              Я подняла глаза на старпома и увидела, что голова его со временем приобрела устрашающий вид акулы-молота с острыми, похожими на клыки зубами, а его левый глаз переместился из глазницы на левую сторону головы-молота. На спине у мужчины теперь обитает огромный омар, чьи заостренные ноги отходят от позвоночника, и еще больше лапок торчат из левого предплечья носителя, которое заключено в перчатку из панциря омара.              – Как тебя зовут? – спросил моряк.              – Виктория, – неуверенно произнесла я.              – Маккас, – представился помощник. – Знаешь, Виктория, бежала бы ты отсюда, пока не поздно, – посоветовал он.              – Не могу… Только капитан мне может помочь, – грустно ответила я.              – Запомни, девочка, здесь нет приличных людей. Все на Голландце отрабатывают свои грехи, – собеседник провел рукой линию параллельно полу, подразумевая каждого члена экипажа. – Уж, не знаю, что у тебя в голове, но ты видела из каких людей капитан собирает команду, а ещё связь с Калипсо может сыграть с тобой злую шутку.              Не дожидаясь никакого ответа, Маккас быстрым шагом припустил к рубке.              И вот сейчас я стою у двери усеянной соляными отложениями и коралловыми отростками.              «Постучать или так войти? А с чего начать разговор? Или, может, капитан сам начнёт?»              Мои мысли прервала громкая органная музыка, доносящаяся из покоев капитана. Я посмотрела на Маккуса. Старпом ничего не ответил, открыл дверь, впихнул меня внутрь и сразу же закрыл, перекрыв обратный путь.              Перед глазами предстала завораживающая картина: Дейви Джонс играл прекрасную мелодию из моего сна используя щупальца с головы и руку. Его музыкальный инструмент резонировал, наполняя всё пространство каюты. Трубы, расставленные по большей части комнаты, через которые проходил звук, представляли собой морские губки с причудливой крышечкой наверху, и все сводились к органной кафедре, которая выглядит совершенно обычно, за исключением морского лоска.              Сделав пару шагов в сторону капитана, я немного замешкалась и оглянулась на запертую дверь.              – Проходи, – послышался голос Джонса. – Я как раз ждал тебя.              Не придумав, чего ответить, прошла к креслу, стоящему возле капитана, и села рядом.              – Как тебе экскурсия? – ехидно спросил Джонс. – Понравилась?              – Да, ваше судно – уникум, – с улыбкой ответила я, пропуская колкость. – А ваше радушие хозяина – эталон гостеприимства. Поэтому никто не хочет покидать корабль, верно?              – Так и есть, – подмигнув, засмеялся капитан. – Ты просила переговоров – так говори, – лицо собеседника вновь стало серьёзным.              – Меня зовут Виктория, – начала я, собираясь с мыслями, – и я знаю, что в это сложно поверить, но я разговаривала с Калипсо…              Капитан не перебивал, внимательно слушая мою историю от и до. Я рассказала про встречи с богиней и про её выходку, о том, как мне было непросто, и о том, что я иногда скучаю по дому… а ещё про то, что мне было очень сложно решиться найти капитала «Летучего Голландца» и встретиться с ним лично.              – История твоя необычна, но я тебе верю, – в конце рассказа сказал Джонс. – И что говоришь ты – в духе Калипсо, – капитан набил табаком свою трубку, – но что от меня хочешь получить? – он взял спичку в щупальце, зажёг и раскурил трубку.              – Хочу вернуться домой, – честно призналась я.              – А сможешь ли жить как прежде, когда вернёшься? – собеседник выпустил облачко дыма, посмотрев мне прямо в глаза.              И вот я задумалась. «Могу ли я? Хочу ли я?» Мне было страшно ответить на этот вопрос, в первую очередь, самой себе. В глубине души я понимала, что моя жизнь здесь полна событий и я не просто какая-то, ничего не добившаяся, серая масса, но в противовес этому что-то иррационально тянуло меня назад в привычный мир.              – Не уверена. Но я проделала весь этот путь не для того, чтобы посмотреть Голландца и вернуться дальше рисовать карты, – ответила я.              – Понимаю… – нараспев ответил капитан. – Потому спрошу тебя ещё раз. От меня чего ты хочешь получить?              – Помоги мне отправиться домой, – четко сформулировала я.              – Я не бог, – начал отвечать капитан, вновь делая затяжку. – То, что во власти у Калипсо – мне не подвластно. Я не смогу переместить тебя домой.              – Спасибо за честность, капитан. – поблагодарила собеседника, и, встав, направилась на выход. Затем повернулась, добавив, – я хочу воздать ей по заслугам.              Капитан Джонс лукаво улыбнулся:       – А по силам будет тягаться с Калипсо? Она хоть и в смертном теле, но сущность свою не теряла.              – Она обманула меня, как и тебя, – попробовала сравнить я. – Предлагаю действовать вместе, – я подошла ближе. – Как-то раз капитан Джонс уже смог обхитрить и заключить богиню в тело смертной…              – Я готов согласиться даже просто из любопытства, – капитан протянул руку для заключения сделки. – Но всё же, дитя, чем ты сможешь быть полезной мне?              – Во-первых, я – не дитя, – четко обозначила границу загибая палец. –Во-вторых, мне бы хотелось оговорить полное соглашение, что бы не было никаких скрытых аспектов, – согнула второй палец. В-третьих, я частично знаю, что будет дальше, – сгибая третий палец аргументировала я.              – Для меня вы все юнцы, – объяснил капитан, – я уже не одну сотню лет у штурвала Голландца, – капитан отложил трубку и достал бумагу из ящика стола. – Твоё право оговорить контракт, так сказать, на берегу, – собеседник засмеялся, – и это мудрое решение, но помни, что и я в своей помощи не смогу выйти за его рамки в случае чего. Чего ты боишься? – Джонс посмотрел мне в глаза.              – Не хочу быть обманутой ещё раз, – честно ответила я, окидывая взглядом обстановку. И ещё хочу перестраховаться на случай, если ваши чувства не угасли до конца, – я отвела взгляд в сторону органа и подошла поближе к инструменту.              Найдя взглядом небольшую, замаскированную под орнамент, дверцу открыла её и извлекла из тайника небольшого размера музыкальную шкатулку в виде сердца. Прокрутив несколько раз ключ положила диковинку на письменный стол, давая предмету спеть свою песню.              – Понимаю твоё недоумение, капитан, – предвосхищая вопросы, ответила я. – Как я уже сказала, некоторые вещи известны мне наперёд. Например, о нахождении этой шкатулки или о ключе от сундука с твоим сердцем…              – Но кто проболтался?! – возмутился капитан.              – Не кошмарь свою команду, – я выставила руки ладонями к собеседнику, показывая добрые намерения. – Никто из них здесь ни при чём. – Я просто это видела, как бы так выразиться, чтобы было понятнее… В видениях ещё в своем мире, – машинально я показала указательным пальцем себе за спину. – Так вот, скоро Уилл Тёрнер, сын Прихлопа, что служит у тебя на судне, придёт выяснить, где ключ, и скажет, что его Джек прислал в уплату долга, – я посмотрела в глаза капитану. – Затем выманит у тебя информацию при помощи игры в кости и украдет то, что Уилла так интересует. А наводку ему перед этим даст Тиа Дальма.              В глазах Джонса бушевала буря эмоций, но внешне тот оставался холоден и спокоен.              – Тебе и о сделке с Воробьём известно? – как-то отрешенно спросил капитан.              – Да. И долг свой он оплатить не сможет, – честно ответила я. – Он найдет сундук с сердцем, завяжется драка на суше, где у твоей команды не будет ни силы «Родных стен» Голландца, ни помощи милашки-Кракена. Джек украдёт сердце у тебя, намереваясь если не убить, то, по крайней мере, разорвать контракт, а у него твоё сердце украдёт Норрингтон, дабы выслужиться перед Ост-индской торговой компанией и вернуть титул и звание. Ты же не думал, что тобой заинтересуется только удачливый пропойца и моральный урод? Пусть флагман Бекета и может попытаться дать бой Летучему Голландцу, но один единственный Кракен при правильном командовании способен отправить на дно любой флот, даже не показываясь из воды.              – Такого быть не может! – с яростью выкрикнул Джонс.              – Давай проверим? – предложила я.              – Сначала контракт, – капитан указал клешнёй на подготовленные бумаги.              – Хорошо, – согласилась, и, пробежавшись по строчкам и не найдя никаких уловок, подписала бумагу.              – Нет, – ответил с улыбкой капитан.              Дейви Джонс аккуратно взял мою руку и пером немного проколол указательный палец, выдавил капельку крови на то место, где уже стояла моя подпись и оставил там мой отпечаток. Затем проделал тоже самое со своей рукой, но кровь его по цвету была больше похожа на чернила осьминога, после чего раздавил каплю пальцем «здоровой» руки. В тот же миг чернила засветились сине-бирюзовым свечением, и договор вступил в силу. Что-то внутри меня изменилось.              – Так-то лучше, – улыбнулся капитан и протянул мне руку для рукопожатия.              – Как это работает? – с непониманием спросила я.              – Потом как-нибудь расскажу, – ответил Джонс.              – Если ты хочешь заставить меня остаться служить на твоём корабле и обрасти ракушками – я этого так не оставлю! – резко бросила я.              – И в мыслях не было, – усмехнулся собеседник, – ты для этого слишком хилая и долго не протянешь.              – Ладно, – успокоилась я и тоже протянула Джонсу руку.              Мы скрепили заключённый контракт рукопожатием и в тот же миг из-под рукава капитана выползло щупальце, обвившее моё запястье и больно обожгло.              – Что ты делаешь? – не понимающе спросила я.              – Даю тебе защиту, – абсолютно серьёзно ответил Джонс.              Я присмотрелась к руке, которая оказалась вся в неприятной слизи. На тыльной стороне всё было как обычно, а вот на запястье тёмно-синим почти черным цветом был вытатуирован небольшой осьминог.              – Здесь на корабле тебя никто не посмеет тронуть пальцем без моего разрешения, но вот на суше… – капитан погрузился в свои мысли на несколько секунд. – На суше смогу помочь только меткой.              – Но это не чёрная метка, – с сомнением рассуждала я. – Это… Это… А что это?              – Это метка контракта, – объяснил капитан. – Кто посмеет тебя обидеть, будет иметь дело со мной.              – Понятно, – кивнула головой я. – Спасибо.              Капитан с удивлением посмотрел на меня, на руку с татуировкой и затем снова на меня. В его взгляде просматривалась удивлённость и непонимание. «Может, он не услышал?»              – Спасибо говорю, – объяснила я, указывая указательным пальцем на метку. – За защиту и за то, что не отказал, – продолжила, пытаясь заполнить неловкую паузу.              Если бы у Дейви Джонса вместо непонятной чернильной жижи была кровь, то мне кажется, что капитан залился бы румянцем, как школьница в аниме. Представив эту картину, я немного не удержалась и захихикала. Ошарашенный взгляд капитана сменился улыбкой и смехом.              – Капитан, я бы хотела навестить Тию Дальму, – попросила, вспомнив, что женщина говорила, что найти её можно где-то в джунглях недалеко от реки.              – Что ж, я помогу тебе, – согласился капитан, – но путь на сушу для меня…              – Я знаю, – перебила я собеседника. – Только раз в десять лет, – грустно произнесла я. – Да я и не прошу. Такой прекрасный день можно потратить и на более приятные вещи, – грусть моя сменилась улыбкой. – Если можно высадите меня в максимально близкой к ней точке, а я там дальше что-нибудь придумаю и потом вас найду.              – Это запросто, – с улыбкой согласился капитан.              – Вы улыбаетесь? – удивленно спросила я.              В тот же миг лицо Джонса посуровело, и улыбка слетела с губ. Капитан отрицательно мотнул головой и, проследовав быстрым шагом на палубу, начал командным голосом отдавать приказы о поднятии парусов.