Супер Саппорт

      Поминальная служба по Ханне проходила в мемориальном саду ее бывшей альма-матер.       Университет Селена Норд находился в Апексе, поэтому Олдену пришлось носить ремешок с большим значком, который указывал, что он несовершеннолетний и не-Клятвенный. Мисс Чжао называла его «вдвойне хрупким комбо». Ремешок выглядел нелепо, и к нему прилагалась кнопка, которую Олден мог нажать в экстренной ситуации.       — Не особо подходит к моему галстуку, — он пытался спрятать эту штуку под полосатой шелковой тканью таким образом, чтобы она не бросалась так сильно в глаза.       — Да, — Кли ковырялась соломинкой в замороженных остатках смузи, когда они вышли из кампусного автобуса. — Если тебе от этого станет легче, у многих Клятвенных есть похожая штука. Оно просто привязано к нашим системным идентификаторам. Это для определения приоритета спасательных работ.       Апекс был частью Анесидоры, где ограничения на использование сил были значительно смягчены. Здесь жили, работали, учились и экспериментировали высокоранговые сверхлюди. Пробивать дыры в зданиях или расплавлять городские улицы не было законно, но все понимали, что иногда люди, пребывающие в этой части острова, могут учинить небольшую катастрофу, пока будут разбираться в себе.       Олден очень надеялся, что сможет поступить в одну из местных школ. В Апексе готовили супергероев. Кроме Селены, было еще несколько университетов с геройскими программами. И чтобы поступить в любую из них, было бы лучше… пусть и, строго говоря, не обязательно… сначала поступить в одну из их дочерних подготовительных школ.       «Когда я вернусь домой, надо будет пипец сколько всего изучить».       Помимо выяснения того, что делает его новый навык, ему нужно было найти подготовительную программу, которая не вытрет задницу заявкой на поступление Кролика Б-ранга. Он очень надеялся, что такая программа существует.       Три месяца пролетят в мгновение ока.       — Сначала нам нужно высидеть публичную службу, — сказала Кли, когда они, пройдя под аркой из цветущих виноградных лоз, зашли в амфитеатр под открытым небом.       Места для сидения представляли собой ряд террас, покрытых травой. У основания находилась бетонная сцена, подпертая большими гранитными памятными камнями.       Несколько человек в рубашках с эмблемой университета проверяли работу микрофонов. А неподалеку толпилась большая группа подростков и молодых людей. Олден сначала подумал, что это музыканты, так как многие из них несли футляры с инструментами, однако у многих в руках также имелись цветочные композиции. Все они были в униформе, в жилетах поверх рубашек со стоячими воротничками. Некоторые были одеты в однотонно-белую одежду, другие — в черную.       — Честно говоря, это будет слишком долго, — сказала Кли, окидывая взглядом собравшихся. — И слишком многолюдно. У Ханны было много друзей. Плюс ко всему, есть «фактор первокурсников». Нам удалось, по крайней мере, проконтролировать количество выступающих. Мы собираемся отпраздновать её жизнь, но это все равно очень много грусти, которую надо будет терпеть. Если тебе нужно взять тайм-аут, не переживай по этому поводу.       Олден кивнул.       — А что такое «фактор первокурсников»?       — Это традиция школ героев. Ожидается, что первокурсники Селены Норд и первокурсники дочерних подготовительных школ будут посещать службы по выпускникам, погибшим при исполнении служебных обязанностей. Это делается для того, чтобы почтить память погибших и показать живым, насколько опасна эта работа…       Она поджала губы.       — Они не обязаны приходить на это мероприятие. Поскольку Ханна пропала без вести во время призыва, это не то же самое что смерть во время выполнения геройских обязанностей. Но некоторые из них все равно придут. Отчасти потому, что они думают, что так поступать правильно, а отчасти просто потому, что хотят увидеть мать Ханны.       Мать Ханны была известна общественности под псевдонимом Сумрак.       Она жила в Лондоне, используя свой класс Манипулятора Неба, чтобы стратегически модифицировать погодные системы в нескольких странах Европы. Это была не традиционная работа героя. Это даже не была традиционная работа Манипулятора. Это было больше похоже на хардкорную метеорологию плюс несколько секретных заклинаний, которые, по слухам, она заработала за выдающиеся заслуги на Трипланетах.       Сумрак не славилась тем, что побеждала плохих парней. Насколько знал Олден, она никогда даже не участвовала в боях. Она была известна потому, что являлась гиперболой — прозвище, данное тем S, ранг которых был повышен Системой.       Пока что это случилось менее чем с сотней человек.       В первый раз, еще в семидесятых, тот S-класс, с которым это произошло, был призван, а затем вернулся с новым рангом. 1.       Все решили, что это означает, что этот парень в буквальном смысле слова является самым могущественным Клятвенным в мире. И он воспользовался этим, дав сотни интервью и участвуя в сотнях рекламных роликов. Так что он выглядел довольно нелепо, когда спустя несколько лет это повторилось с другим человеком, и у него тоже был ранг 1.       По-видимому, как только ты превзошел букву S, Система просто прекращала оценивать буквами.       Пока что ранги были повышены только у S и нескольких сотен A и Б. Большинство из них были Уникальными, а не обычными классами. Это почти всегда происходило сразу после призыва. Все они утверждали, что не знают, почему это произошло.       Это послужило благодатной почвой для теорий заговора и спекуляций, и их было много.       Но Олден считал, что этого следовало ожидать. В мире существовали экстремальные выбросы. Всегда были чудаки вроде Бо, которые каким-то образом получали оценку 5,3 по шкале 4,0.       И не то чтобы горстка 1 делала вещи, намного превосходящие возможности S. Сумрак была одним из самых наглядных примеров оперирования на пределе человеческих возможностей, и она была метеорологом с мягкими манерами.       Которая недавно потеряла свою дочь…       — Сегодня ее не будет никто беспокоить, верно? — спросил он. Кли покачала головой.       — Нет. Все должно быть в порядке. Как я уже говорила, присутствие студентов на похоронах выпускников — это традиция, поэтому на нее накладываются различные ритуалы и правила. Это, так-то, может значительно улучшить атмосферу. Например, ребята из школы искусств там внизу… Если первокурсники старшей школы смогут перестать спорить с первокурсниками университета, то они займутся музыкой. У студентов, которые приходят с боевой программы, тоже есть что показать.       Она улыбнулась.       — И если какие-то люди плохо себя ведут, я могу выпотрошить их устно. Это будет отличным способом снять стресс. О, вот и Илья. Мне нужно с ним поговорить. Найди себе место и дай мне знать, если тебе что-то понадобится, хорошо?       Самые нижние террасы были отведены для друзей и семьи. Олден занял место на дальнем краю, где его укрывало декоративное грушевое дерево. Отсюда можно было легко покинуть похороны, если ситуация с Велрами потребует этого, и он надеялся, что ему удастся избежать чрезмерного количества общения.       Кейко пока что прислала ему два сообщения, давая понять, что у нее все под контролем.       Олдену ничего не оставалось, кроме как ждать начала службы, поэтому он начал пытаться научиться использовать мысленные команды в Системном интерфейсе. После похищения это казалось более важным, чем прежде. Через пятнадцать минут ему удалось открыть меню настроек, но, поскольку вместо этого он пытался зайти в Интернет, это был провал.       Глаза болели от напряжения, когда он пытался разглядеть что-то, что на самом деле было у него в голове, так что он откинулся назад и засунул руки в карманы. Хотелось, конечно, покопаться в интерфейсе, но это бросилось бы в глаза окружающим.       Люди начали стекаться на службу.       Группа, которую Кли назвала «ребята из школы искусств», казалось, наконец-то разобралась в себе. Олден даже не знал, что у Селены Норд есть отдел искусств, но, наверное, в этом был смысл. Некоторые Клятвенные использовали свои способности для развлечения. Например, если ты был Голосовым Бугаем, тебе будет легче найти работу за пределами острова, если ты сосредоточишься на опере, а не на том, чтобы звуком крушить тела злодеев.       Музыканты заняли позиции по краям каждой из террас и начали настраивать инструменты. За людьми с цветочными композициями было гораздо интереснее наблюдать, поскольку они явно использовали свои способности. Один парень, казалось, волшебным образом освежал их все. Каждый член группы принес ему свою композицию. Он слегка коснулся стеблей, листьев и лепестков, и внезапно все растения стали выглядеть немного лучше.       Олден не был уверен, кто он — Манипулятор или Регулятор, но это был интересный трюк.       Девушка, которая очевидно была Манипулятором Воды, ходила по залу, аккуратно прикрепляя капельки к некоторым украшениям, чтобы они выглядели так, словно были усыпаны росой.       Отдельная группа студентов носила цветы и расставляла их по амфитеатру. Их было шестеро. Они двигались парами, и каждая пара была абсолютно синхронна. Их движения были неестественно безупречными и легкими. Возможно, они специализировались в танцах. У них явно были какие-то улучшенные физические данные.       Две девушки подплыли к нему, едва касаясь травы, и поставили белую композицию в стиле икебаны в нескольких футах от него на террасе.       Также прибывали студенты с геройских курсов, хотя они были слишком далеко, чтобы Олден мог их как следует разглядеть. Студенты в форменных куртках в стиле милитари выстроились кольцом вокруг амфитеатра лицами наружу — как почетный караул.       Другие прибывшие в немного отличающихся куртках занимали похожие позиции на верхних террасах. Олден не знал, была ли разница в расположении связана с возрастом или рангом, или, возможно, они были из совершенно другой программы. Если здесь присутствовали студенты искусств, то должны были быть и подростки-сверхлюди, которые хотели стать учеными и инженерами.       «Я полностью окружен Клятвенными».       Он станет одним из них после закрепления. Но, возможно, ему будет трудно привыкнуть к мысли, что почти все, с кем он сталкивается ежедневно, обладают сверхспособностями.       «Несбалансированный».       Олден вздрогнул. «Серьезно. Опять? Сейчас-то что?»       Его новое жуткое шестое чувство покалывало. Оно было слабым, но игнорировать его было невозможно. Он огляделся и увидел бледного мальчика, одетого во все черное, примерно в шести футах от себя. У него было суровое выражение лица, и он расстегивал застежки на футляре для арфы. Он собирался занять позицию музыканта на этой террасе.       Олден мельком заметил его среди ребят из школы искусств ранее. В основном потому, что на вид ему было лет десять. Сначала он подумал, что это чей-то младший брат, но у него не было дурацкого ремешка, так что, должно быть, он был Клятвенным. Еще не достигшим половой зрелости.       Он был несбалансированным человеком.       Олден слишком долго пялился на него, и арфист оглянулся.       — Привет, — сказал он угрюмым голосом. — Бабушке не нравится план Кейко. Она послала меня проследить, чтобы ты не сбежал до прихода Хейзел.       «Какого хрена?» — сердито подумал Олден.       — Ты можешь сбежать, если хочешь, — в голосе мальчика почти что звучала надежда. — В кампусе куча мест, где можно спрятаться. Я скажу, что сделал все возможное, но не смог тебя найти. Я не освоил ни одной цепочки, которая подходила бы для охоты на человека.       Олден хотел его отчитать, но вместо этого ограничился шипением:       — Я уже пообещал что проведу обмен. Скажи своей сумасшедшей бабушке, чтобы она оставила меня в покое!       — Если бы я мог командовать ею, меня бы здесь не было, — Велра вздохнул. — Я должен был пойти сегодня в театр с друзьями.       Он посмотрел на свои руки.       — Готов поспорить, жертвой глянца будут мои пальцы. Я много думал об этом. Это как раз подходящий уровень последствий и жестокости. Даже если я потеряю только несколько штук… и это обрадует всех, кроме меня, поскольку они считают, что заниматься музыкой — расточительство.       — Э-э-э… — протянул Олден.       Было немного сложно ругать того, кто, казалось, абсолютно серьезно думал, что в ближайшем будущем лишится пальцев.       — Кстати, меня зовут Лют, — он закрыл глаза, обвел одну ладонь другой и наоборот медленными круговыми движениями и начал шептать.       Олден распознал жесты рук и интонацию цепочки слов, хотя на этом уровне громкости он смог разобрать только пару Артонских слов. Кроме того, ощущение правильности движений Люта было неожиданно сильным… чего он никогда не испытывал на занятиях в консульстве.       Он всегда думал, что можно только надеяться, что цепочка связывает тебя с Противоположным. Но, слушая пение мальчика, он почему-то был уверен, что связь образуется.       Еще более странным был тот факт, что сам Лют становился немного менее несбалансированным по мере прогрессирования цепочки.       «Срань господня, — подумал Олден, чувствуя себя просветленным. — Так вот что это значит? Я теперь могу чувствовать долг цепочек слов? Как? Почему?»       Предположительно, Лют каким-то образом улучшал свою игру на инструменте.       Если он уже произнес жертвенную половину такой цепочки, то это значит, что его текущая половина балансирует эту строку в его бухгалтерской книге.       «Эй, гремлин! Так вот что происходит?»       Но все, что он получил в ответ — это смутное облегчение собственного дискомфорта.       Хотя это имело смысл. Если все Велры ходили облаченные в суперудачу как в доспехи, то, возможно, именно поэтому он чувствовал, что только с ними было что-то не так.       Это означало, что, скормив Горгону немного своей крови, Олден таки получил нечто потенциально полезное. Наверное. Если он сможет понять, как это применять, а не просто использовать для определения того, когда кто-то недавно произнес первую половину сильной цепочки слов.       «Не могу же я быть настолько чувствительным, иначе бы я бы чувствовал дисбаланс от большего количества людей. Правильно?»       Многие люди использовали мелкие цепочки слов, подобные тем, которые Олден изучал на занятиях. Очевидно, он не мог их распознать.       «Или, может быть, эти мелкие цепочки просто нечасто срабатывают? Или на самом деле их гораздо сложнее выполнить правильно, чем я думал, и большинство людей делают это неправильно?»       Если это было так, то он потратил много часов на пение без всякой на то причины.       Когда Лют закончил, Олден прочистил горло.       — Для чего нужна была эта цепочка?       Он хотел спросить, насколько она была сильна, но этот вопрос показался ему странным.       — Для них, — сказал Лют, обводя жестом своих коллег-музыкантов. — Это для того, чтобы они лучше гармонизировали музыку. Без этого они будут безнадежны. Этот парень с гитарой… я промолчу.       Лют тронул несколько струн, и в ответ гобоист, стоявший позади, подхватил мелодию. Когда Лют остановился, гобоист некоторое время продолжал соло, прежде чем к нему присоединилась флейтистка. Затем гобоист остановился, и флейтистка исполнила свое собственное короткое соло, прежде чем к ней присоединился гитарист.       Олден ничего не смыслил в музыке, но песня была успокаивающей. Она показалась ему подходящей для похорон.       Лют критически наблюдал за другими учениками.       — Все в порядке, — сказал он наконец. — Наверное, это лучшее, на что мы можем надеяться.       — Твои цепи могут бафать других людей? Группы других людей?       Существовали цепочки исцеления, специально сконструированные таким образом, чтобы произноситься для других людей, но Олден и не подозревал, что другие цепочки слов могут работать подобным образом. Он был шокирован, когда узнал о Глянце, влияющем на весь клан Велра, но это казалось особенностью их семьи. Эйми сказала, что они могли использовать свои цепочки коллективно. Влияние на такое количество несвязанных музыкантов — это точно было крайне сильно. И очень дорого. Какое количество своей «способности гармонизировать» Люту пришлось пожертвовать, чтобы сбалансировать это?       — Массовое Дарование — один из моих S-ранговых навыков, — признался Лют.       «У нас тут вундеркинд».       Это всё меняло.       Крошечный, угрюмый арфист, разочарованный в своей семье — это одно. S-ранг, небрежно использующий способность, за которую Олден готов был убить, чтобы заставить музыкантов-подростков не так плохо играть — совсем другое.       И он сказал, что обладает более чем одним навыком.       Если это так, то безопаснее всего было не обращать внимания на присутствие Люта. Олдену предстояло прожить на Анесидоре остаток своей жизни. Не следовало раздражать безумно могущественных людей только потому, что у них была ужасная бабушка. Он не стал продолжать разговор.       Музыка продолжала играть, и амфитеатр продолжал заполняться. У Ханны действительно было много друзей. Вскоре Олден обнаружил, что предлагает подержать композицию икебаны, чтобы освободить место для большего количества людей на его террасе.       В итоге он оказался рядом с арфой, и белые цветы вместе с с покрытыми росой ветками частично закрывали ему обзор.       Служба началась с красноречивой, но в основном безличной речи декана колледжа героев. После него выступили несколько человек, близких к Ханне. Они говорили о ее страсти помогать другим, о ее преданности своим мечтам, о ее доброте.       Были показаны фотографии, проецируемые контролирующим свет Регулятором.       Это было немного ошеломляюще. И очень вдохновляюще.       Герой, которого Ханна поддерживала последние несколько лет — мужчина средних лет из Индонезии — подробно рассказал об их совместной работе. Ее стабилизирующие заклинания и пузырь позволили ему по-новому использовать свои таланты. Он мог быстро нагревать и охлаждать небольшие зоны, и Ханна часто защищала мирных жителей от последствий перепадов температур, так что эта способность была полезна в самых разных условиях.       Он зачитал вслух несколько писем от людей, которых они спасли вместе. Несколько писем были от детей, и к концу чтения многие из присутствующих вытирали слезы.       Олден заметил Кли Чжао, которая сидела в центре зала и безудержно рыдала.       Он отвернулся от нее и бросил взгляд в дальний конец амфитеатра. Арджун Томас был там, почти скрытый за рядами студентов в форме, которые простояли в полном молчании всю службу.       Он выглядел стоически.       Олден так до конца и не понял, во что превратились отношения Арджуна с Ханной после инцидента Осушителя Тел. Ханна отзывалась о нем как об уважаемом и надежном друге, но было очевидно, что они не проводили вместе много времени и особо не разговаривали.       «Может быть, обиды из-за чего-то подобного просто неизбежны».       Олден не думал, что так должно быть, но что он мог знать? Он никогда не разрывал человека пополам голыми руками… и ему и не придется это делать в будущем. Подобные вещи наверняка бьют по рассудку.       В конце службы все учащиеся и выпускники геройской программы Селены Норд продекламировали школьную клятву.       Затем Сумрак, промокнув глаза за очками, поднялась на сцену и поблагодарила всех за то, что они были частью жизни Ханны.       — Дружба так много значила для нее, — сказала она. — И даже самые незначительные проявления доброты, которые вы ей оказывали, так много значат для меня.       Олдену показалось, что ее взгляд задержался на нем, но, возможно, это было просто его воображение. Они никогда раньше не встречались, и спереди он, должно быть, выглядел как пара ног, торчащих из-под кучи цветов.       На мгновение воцарилась тишина.       Когда она закончилась, Лют тихо заговорил, перекрывая шум толпы, поднимающейся на ноги и собирающей свои вещи.       — Хейзел только что прибыла. Она напишет тебе через секунду. Последний шанс сбежать. Если ты уйдешь со всеми остальными, то, вероятно, сможешь ей подгадить.       Олден посмотрел на него поверх хризантемы.       — Ты ненавидишь свою кузину или что?       Мрачное выражение лица Люта стало еще более мрачным. Он забарабанил пальцами по футляру для арфы. Наконец, он сказал:       — Она очень талантливый и трудолюбивый человек. Наверное, она далеко пойдет в жизни.       — У тебя необычный способ оскорблять людей.       Тот пожал плечами.       — Может быть, я просто слишком люблю свои пальцы.       Интерфейс Олдена вспыхнул. Появилось текстовое сообщение:       [Привет, Олден! Я здесь, на скамейке возле амфитеатра. У нас всего минут двадцать. Мне подойти к тебе или ты хочешь выйти сюда?]       Олден встал и оставил цветы на земле.       — Сожалею о твоей подруге. Кажется, она была классной, — сказал Лют. — Увидимся.       Олден очень надеялся, что после сегодняшнего дня ему не придется особо часто встречаться с кем-либо из Велр.       Он смешался с толпой, стараясь не встречаться взглядом с Кли, и прошел под одной из цветочных арок.       [Слева от тебя. За шпалерой с розами.]       Олден зашел за шпалеру и увидел таинственную Хейзел, сидящую на бетонной скамейке.       Она выглядела нормальной. Он не знал, почему это его удивило.       У нее были каштановые волосы до плеч и карие глаза, и она была симпатичной, с ухоженной внешностью. Черное платье сидело на ней так, словно было сшито специально для нее. Ее зубы, вероятно, были изображены на плакате в кабинете какого-нибудь ортодонта.       — Привет! — сказала она, лучезарно улыбаясь. — Я рада с тобой познакомиться. Очень рада. Я была в таком напряжении последние несколько месяцев. Мы можем просто быстро обменяться, или тебе нужно еще раз прочитать контракт? Я отправляю его тебе прямо сейчас. В нем несколько страниц, так что тебе придется читать в ускоренном режиме.       Олден определенно собирался прочитать его целиком.       Он сел рядом с ней и стал листать страницу за страницей. Читал он быстро, так как через несколько минут они с Хейзел оба останутся с классами которые им не нужны, если он этого не сделает. Но, к счастью, язык был достаточно понятен, и Олден не думал, что упустил что-то важное.       Хейзел все время ерзала рядом с ним, гравий хрустел под ее каблучками.       — Вы даете мне полтора миллиона Арголда, — сказал Олден, стараясь не звучать так, как будто он был испуган этой цифрой.       — Этого достаточно? — быстро спросила она. — Это обычная сумма за редкий класс S-ранга. Они столько дали человеку, с которым обменивался Лют. Он подтвердит. Кейко сказала, что нам пришлось заплатить тебе больше, чем обычно, за Б, потому что Эйми вела себя непрофессионально. Я могу попросить у бабушки больше.       Это было эквивалентно почти пяти миллионам долларов. Бо сойдет с ума.       — Все в порядке.       — Значит, теперь мы можем обменяться?       Он хмуро посмотрел на нее.       — Дай мне дочитать.       На последних двух страницах вообще не было контракта. Это был список словесных цепочек. Четыре набора, в которых были фонетически написаны части жертвователя и получателя. Были включены видео-примеры. Олден никогда раньше не слышал об этих цепочках и задумался, были ли они из тех что обычно невозможно узнать, если только ты не в хороших отношениях с Артонцами.       «Так что я получаю их, хочу я того или нет…»       Он не мог их выбросить. Была ли в Системе вообще функция перманентного удаления?       — Лют ужасно себя вел? — внезапно спросила Хейзел. Олден заметил, что она содрала почти весь лак с одного из своих ногтей.       — Подсылать шпиона на похороны было неправильно со стороны твоей бабушки. Даже если он ученик одной из школ.       — Он вел себя как высокомерный сопляк еще с тех пор, как получил S.       «Круто, полностью проигнорировала то, что я сказал».       — Дай мне дочитать.       Он уже закончил. Он просто хотел подумать еще секунду. Контракт казался нормальным. Даже хорошим. Лучше, чем он просил. Около двух десятков Велр даже подписали соглашение о неразглашении, в котором говорилось, что они не будут обсуждать ни одно из сегодняшних событий.       Олден не мог сказать, все ли это люди, которые знали о нем, но это было уже что-то.       «Для меня это просто здорово. Если не считать того, что страшная леди думает, что Вселенная хочет, чтобы мы были лучшими друзьями, — Олден почесал кончик носа. — И мне не особо нравится Хейзел».       Трудно было понять, почему. Не то чтобы за последние несколько минут она сказала или сделала что-то ужасное. На самом деле, по сравнению со всеми остальными членами семьи, которых он встретил сегодня, она показалась ему довольно нейтральной.       И, насколько он мог судить, она не была несбалансированной. Что может иметь смысл, если Глянец Велр можно было применять только на Клятвенных членов семьи…       «Получается, что Хейзел, приобретающая Цепочника — это настоящая удача для всей семьи?»       — Все говорят, что ты гениальна, — заметил Олден. Та просияла:       — У меня очень развиты чувства к определенным видам магии! Это значит, что я могу ощущать силу цепочки слов и её последствия лучше, чем другие люди. Так что, когда я получу класс Цепочника, это, в дополнение к моему природному таланту, позволит мне быть на шаг впереди других.       — Интересно.       Ему казалось, что он высказался нейтрально, но улыбка Хейзел стала шире. Очевидно, ей не терпелось рассказать больше на эту тему.       — По правде говоря, сейчас я едва терплю присутствие моей семьи. Глянец — это такая сильная цепочка, что каждый раз, когда я оказываюсь рядом с одним из них, у меня гудит в голове. Мне странно, что другие люди этого не слышат. Даже другие Цепочники! Некоторые старшие члены семьи могут засекать цепочки, если постараются, но они не настолько сильно чувствуют их, чтобы их это беспокоило.       Она слегка рассмеялась и заправила прядь волос за ухо.       — Держу пари, ты считаешь что я спятила, верно? Хочу стать еще лучше в том, что меня раздражает. Но все думают, что с помощью этого я смогу многого добиться.       Олден отложил эту информацию в сторону, стараясь не реагировать. Было ли то то же самое что и то что происходило с ним? Это звучало похоже, но не идентично. В любом случае, было приятно получить подтверждение того, что это может оказаться полезным.       — Итак… э-э-э… ты закончил читать? — спросила Хейзел.       — Хм? О, да. Давай обменяемся.       Он нарисовал в воздухе свою подпись кончиком пальца, и контракт был подписан. Хейзел вздохнула с облегчением.       — Отлично. Я инициирую.       Полсекунды спустя Олден получил уведомление.

[Хейзел Дина Велра запросила обмен классами. Хейзел Дина Велра является уполномоченным свидетелем. За вас поручился уполномоченный свидетель. Переговоры одобрены.] [ОБМЕНЯТЬ КЛАСС ЦЕПОЧНИК НА КЛАСС КРОЛИК?] ДА/НЕТ

      «Ага. То, что Хейзел может свидетельствовать свой собственный обмен — это лазейка размером с планету».       Олден был уверен, что многие настоящие свидетели сочли бы использование Велрами Глянца чрезмерным. Не то чтобы они заставляли его, но перестроение твоей жизни таким образом, чтобы ты оказался именно там, где был им нужен… очень сомнительно.       Однако он хотел купить то, что они продавали.       Он нажал «Да».

[Оба участника подтвердили обмен. За обоих участников поручился уполномоченный свидетель. Пожалуйста, подождите. Ваш класс переназначается.]

      Олден встал, чувствуя себя легче, чем за последние несколько дней. Он беспокоился о Кролике, но это было освобождением — не торчать в подвешенном состоянии, ожидая, когда он наконец узнает какой класс ему в итоге достанется.       — Ты уходишь? — в голосе Хейзел прозвучало удивление.       — Мне нужно вернуться. А что? Нам ведь не обязательно оставаться вместе, чтобы переназначить класс, верно?       В прошлый раз это заняло пару минут. Он не хотел общаться с ней без необходимости.       — Нет… но я собираюсь закрепить его, как только получу. Из-за таймера.       — Логично. Удачи. Я надеюсь, у тебя все получится, — он повернулся и ушел.       Он уже вернулся в амфитеатр, направляясь к группе друзей Ханны, которые толпились у гранитных надгробий, когда понял, что Хейзел серьезно ожидала, что он задержится для её закрепления.       «Наверное, это важный момент?»       Анджей сказал, что собирается сделать это на вечеринке, которую планировала его семья.       «Но мы даже не знакомы друг с другом. И кто-то из ее родственников, должно быть, скрывается где-то на кампусе…»       Олден не удивился бы, если бы оказалось, что в кустах прячутся тридцать Велр, готовых наброситься на него, если он нарушит условия сделки.       Он выбросил это из головы.       Теперь, когда все студенты и многие другие участники разошлись, настало время для приватной части похорон. Олден держался в стороне от группы, не совсем уверенный, что ему здесь место, в то время как все тихо говорили и смотрели, как имя Ханны вырезается на мемориале, словно невидимыми пальцами.       Олден не знал, была ли магия присуща самим камням, или же там был скрытый заклинатель.       Когда появилось уведомление о переназначении класса, он убрал его и продолжал молча наблюдать.       Это заняло несколько минут, и было что-то одновременно ужасное и облегчающее в том, как буквы вырезались сами по себе одна за другой. Сумрак сотрясалась от беззвучных слез.       Когда все закончилось, Олден задумался, не попытаться ли ему быстро сбежать. Кли Чжао, похоже, была не в состоянии присмотреть за ним на обратном пути в Телепортационный Комплекс, как она планировала.       И шансы на то, что на него нападет какой-нибудь неуправляемый сверхчеловек по пути из Апекса, вероятно, были невелики.       Но когда он начал потихоньку пробираться прочь, то почувствовал чью-то руку на своем плече. Это была мать Ханны. Она действительно была очень похожа на свою дочь.       — Ты Олден.       Это был не вопрос, но Олден все равно кивнул.       — Твое прощение сняло тяжелое бремя с плеч Ханны, — сказала она ему. — Я никогда этого не забуду.       Несколько человек украдкой наблюдали за ними. Олден почувствовал, как его лицо вспыхнуло; наполовину от смущения, наполовину от нервов. Он не хотел сказать что-нибудь не то в такой момент.       — Я не думаю, что мне было, за что прощать. Ханна была… Я равняюсь на нее.       Он чуть было не сказал, что она была тем героем, каким он хотел стать, но не хотел раскрывать себя здесь и сейчас.       — Мне её не хватает, — сказала Сумрак.       В этих словах была такая простая, ноющая боль. У Олдена перехватило дыхание.       — Да, — У него защипало глаза. «Черт, мне нельзя». Ему казалось что было слишком эгоистично плакать перед семьей Ханны, поэтому он попытался сдержаться. — Мне тоже её не хватает.