Перепутья. Книга первая: Нулевой километр

Шагая по узкой улочке гетто, Майлз выругался себе под нос и посильнее натянул капюшон на глаза. Гребаное солнце! Как же было хорошо зимой, когда небо было обложено низкими ватными облаками, а солнце если и показывалось, то редко и ненадолго. Но теперь о хорошем можно забыть. Весна же… Подумав так, он поднял взгляд и только сейчас осознал: а ведь и в самом деле наступила весна! Снег уже окончательно сошел, асфальт высох, а на газонах начинает пробиваться первая зелень. Нет, конечно, еще наверняка будут заморозки, но сейчас-то тепло. Даже жарко! Выходит, они с малой все же пережили эту страшную зиму? Расстегнув куртку, парень закрыл глаза, выпрямился, глубоко вдохнул и… И вдруг понял, что улыбается. Хорошо! Нет, правда - хорошо! Сегодня выходной, и не нужно идти в школу. Мистер Купер ждет его не раньше, чем ко вторнику, а у малявки сегодня сокращенный день: она убежала рано утром, торопливо чмокнув его на прощание. Кот и сообразить ничего не успел, а за ней уже захлопнулась дверь. Он хотел было встать, одеться и проводить ее, но сон сморил его так качественно, что он проснулся только к полудню и сразу позвонил Котенку. Та подтвердила, что через часок её уже можно забирать.  И сейчас Майлз думал, как бы им провести день. Пожалуй, можно сходить в центр, посидеть в кафе, а после пойти в кино: деньги у него есть, Купер недавно выдал ему аванс, за квартиру они с малышкой уже расплатились, так что можно было позволить себе небольшой кутеж! Опустив голову, он ускорил шаг, улыбаясь своим мыслям. Малявочка будет счастлива выбраться и погулять. А еще можно позвонить Птице и вытащить в центр и ее. Хватит ей сидеть над книгами! Лучше всем вместе сходить в кино, а потом пройтись, размять ноги. Прикинув примерный план на вечер, Кот довольно кивнул своим мыслям и, сунув руки в карманы, расправил широченные плечи. Девчонки наверняка обрадуются. А еще в центре сто процентов будут знакомые: может, Джо с Сарой или даже раздолбай Фред… А можно и им позвонить, собрать тусовку. Толпой веселее. Усмехнувшись, Кот завернул за угол. Он не любил ходить через дворы, предпочитая идти по дороге, хотя в этом случае путь и занимал больше времени. Но в подворотнях всегда можно было вляпаться в какое-нибудь дерьмо, огрести проблем, столкнуться с кем не надо. Нет, он был только рад почесать кулаки, но в такой чудесный день ему не хотелось драться, а хотелось, словно большому коту, потягиваться и мурчать. Ничо, пять минут погоды не сделают. Сейчас еще поворот, и уже будет виден супермаркет Ньюманов. Наверняка малявочка уже ждет его, топчется на крыльце… Предвкушая скорую встречу со своей девушкой, Кот еще ускорился. Нееет, определенно - это будет охуенный день!

***

Котенок с нескрываемым удовольствием покрутилась перед небольшим зеркалом в крохотной подсобке для сотрудников. Миссис Спайк, прижав руки к груди, улыбнулась, глядя на невысокую девушку в короткой плиссированной юбке и джинсовой курточке, которую она только что надела. - Спасибо вам огромное! - Шарлотта с наслаждением провела ладонями по плотной джинсовой ткани. - Такая прелесть!!! Мне очень нравится! - Носи на здоровье, дорогая. А то смотрю утром - такая хорошая вещичка, а лежит. Моя-то дочь высоченная вымахала, не в пример тебе.  Однако тут же подумав, что бедная девочка может обидеться на её слова, она торопливо добавила: - Курточка новая совсем, вон, еще даже бирка болтается. Чем кому-то продавать, я подумала, что тебе унесу… - и вновь ей показалось, что её слова звучат как-то обидно, словно худенькая Шарлотта какая-то бродяжка, которая нуждается в милостыне. А потому женщина скомканно закончила: - Тем более, что сегодня такая погода! Настоящая весна! Ло, которая и не подозревала о душевных терзаниях своей более старшей коллеги, радостно кивнула и снова повернулась, стараясь рассмотреть себя со всех сторон. Сегодня утром она, выглянув в окно, увидела, что на улице очень солнечно. Потому ей отчаянно захотелось надеть юбку, а не привычные рваные джинсы. А по приходу на работу миссис Спайк, которая всегда относилась к ней очень по-доброму, порадовала ее неожиданным подарком: короткой джинсовой курткой, украшенной несколькими нашивками. Джинсовка, сшитая из светло-голубой ткани, была совсем новая, и малышка, надев ее и глянув в зеркало, впервые за долгое время почувствовала себя красивой: из матовой зеркальной глубины на неё смотрела хрупкая изящная девушка. Ее худоба, хотя по-прежнему бросалась в глаза, уже не казалась столь болезненной. Миссис Спайк, точно прочитав её мысли, проговорила: - Ты стала лучше выглядеть, моя дорогая. Извини, но раньше ты была похожа на палку от метлы. А мальчикам нравятся пухленькие девочки!  Малышка немедленно вспыхнула.  - Миссис Спайк!  - Все-все, я молчу, - женщина, тяжело вздохнув, сняла с крючка ярко-красный форменный передник. - Ладно, пойду работать, милая. А то этот… - она явно придержала крепкое словцо, опасаясь, что управляющий может услышать. - Опять прибежит и будет читать нотации.  Ло хихикнула. В последнее время она перестала бояться мистера Харриса, ведь после того, как Майлз наорал на него по телефону, управляющий больше не рисковал причинять какой-либо дискомфорт своей самой молодой сотруднице. И уж конечно, больше не задерживал ей зарплату. Естественно, ему не нравилось, что Шарлотта стала брать буквально несколько часов в неделю, но уж лучше так, чем она бы и вовсе уволилась - терять расторопную и трудолюбивую работницу он не хотел. Последний раз повернувшись, Котенок подхватила со стула свой рюкзачок, в который запихала старую куртку, и побежала к выходу. Сегодня был выходной, и ей не надо было идти в школу. Да и на работе она долго не задержалась: всего пара часов. А это значит, что впереди большая часть дня и весь вечер! Свобода! Выйдя в торговый зал, Ло нахмурилась: как бы провести этот день? Сейчас за ней должен прийти Майлз - они договорились, что он встретит ее. И стоит позвонить Пелли. Может, она согласиться пойти с ними в кино или просто погулять?.. Неожиданно ее внимание привлек новый стенд, от которого как раз отошла одна из сотрудниц. Весна уже вступала в свои права, а потому в магазине, в отделе промышленных товаров стали появляться мелочи типа солнцезащитных кремов, зонтиков, резиновых сапог, шляп и бейсболок. А еще - очки! Решительно шагнув к стойке, Ло сняла с одной из подставок огромные солнцезащитные очки с зеркальными стеклами, надела их, подошла к зеркалу и расхохоталась: в них она была похожа на стрекозу! А что если… Она решительно распустила хвостик, расплескала темно-русые пряди по плечам… А ведь красиво! Девушка наклонила голову к плечу, любуясь собой. Очки наполовину скрыли её лицо, а еще у нее новая курточка…  И тут же у Малышки созрел план! Наверняка Майлз её не узнает в этих очках и новой куртке! И когда он подойдет к магазину, то можно будет его напугать! Захлопав в ладоши от восторга, девушка побежала к кассам и в голове у нее билась лишь одна мысль: сегодня будет просто чудесный день!

***

 Если бы Пелли была настоящей птичкой, то она бы сегодня утром звонко зачирикала и даже запела бы - такого легкого и приятного начала дня у нее не было уже давно! Пенелопу в это воскресенье разбудили яркие лучи весеннего солнышка, которое без труда проникло в комнату через полупрозрачную занавеску. Полоса слепящего света упала прямо на подушку, где спала девушка, одарив ее первым теплом и, как казалось, радостью на целый грядущий день. Пелли чувствовала себя неожиданно-прекрасно: она в кои-то веки выспалась, с удовольствием позавтракала - даже почти без тошноты (спасибо рецепту Мигеля на хорошее качественное снотворное!) - и с не меньшим удовольствием занялась домашними делами. Солнце, пришедшее на смену долгому пасмурному и холодному началу весны, подняло ей настроение и придало сил. А еще оно словно спугнуло навязчивые голоса, загнало их в темные уголки сознания, где им самое место.  Черные тени как будто испугались света и тепла и затихли. Птичка была уверена - они вернутся, иллюзий она не строила, но пока всё шло хорошо, старалась не думать обо всяких гадостях и трудностях. Делая уборку, Пелли периодически выглядывала в окно и любовалась уже почти зазеленевшей улицей - вот бы такая погода подержалась чуть дольше! Тогда и деревья начали бы покрываться почками и молодыми листиками, и трава бы пробилась…  Даже вынося мусор, “прогулявшись” всего лишь до уличного бака, стоявшего на краю их с тетей участка, девушка уже почувствовала дыхание весны и свежесть солнечного бриза. Она улыбалась чудесной погоде и соседям, что возвращались с утренней воскресной службы. Сами женщины семейства Гейл были совсем не набожными - Пенелопа не особенно думала о религии и скорее считала себя агностиком, чем верующей, а с Флоренс они на эту тему никогда не разговаривали - так уж вышло - но тетя тоже никогда не посещала христианские храмы, да и другие тоже. Что, однако, не делало их изгоями общества - в Навьен-Роуд пусть и жили преимущественно католики, но местная церковь никогда не бывала заполнена до отказа, даже по крупным праздникам. Впереди был целый выходной! Пока тётя вытирала пыль с приземистых старых тумбочек в гостиной, Пелли пылесосила длинный ковер в прихожей и вдруг подумала - надо бы пригласить вечером Шарлотту в гости! А то они уже почти неделю виделись только в школьном коридоре и успевали обменяться лишь несколькими фразами. Птичка скучала по своей маленькой подружке и чувствовала, что той тоже недостаёт общения и простых посиделок перед телевизором или уютных разговоров ни о чём.  Заправив за ухо чернильную прядь, Пелли распрямилась и кивнула сама себе - точно! Надо позвать Ло сегодня к себе! Может даже она согласится снова остаться с ночёвкой?... После обеда Птица всё равно хотела пройтись до супермаркета Ньюманов - вдруг она встретит Шарлотту там? Вдруг у подружки сегодня смена? А если нет, Пелли просто позвонит ей на выходе из магазина. Девушка машинально кивнула головой влево и дунула на очередную черную прядку, что опустилась ей на лицо, слегка закрыв обзор. Вот и план на вечер почти готов! Это будет отличное завершение отличного дня!

***

Рэй широко повёл плечами - отлично, сегодня они даже не хрустнули. Ворон усмехнулся - несмотря на регулярные занятия, он всё равно чувствовал себя пожилым увальнем. Наверное, сказывалось то, что окружали его в основном дети и подростки, среди молодняка невольно почувствуешь себя старым! И сегодня очень подходящий день для того, чтобы убедить себя в обратном. Он не зря заранее подготовил Дамаска - теплая и ясная весенняя погода резво ворвалась в жизнь Навьен-Роуд, пройдясь по улочкам свежим ароматным ветром. Идеальные условия для первого выезда в этом году! Снег уже сошел, дорога чистая, настроение прекрасное.  Ворон спустился с крыльца и вдохнул полной грудью молочно-свежий воздух. С гордостью и предвкушением взглянул на блестящего хромом черно-серебристого Дамаска, которого заранее вывел из гаража, натянул мотоперчатки и… И вспомнил, что забыл шлем. Всё-таки старый, да, Рэймонд? Мужчина тихо чертыхнулся, снял одну из перчаток и только достал ключи из кармана, как вдруг… Трель телефона! Короткий взгляд на маленький экранчик - и день Ворона стал еще лучше: мисс Гейл! Сейчас он услышит ее голос! Звенящую капель, чистый лесной ручеек… На миг в сознании проскочила мысль: а вдруг у нее что-то произошло - она ведь никогда ему не звонила раньше, только посылала сообщения, если были вопросы по учёбе. Ну или в те злополучные дни, когда они разбирались с похоронами Беатрис Уилсон… Рэй резко кивнул влево - да ну! Хватит нагнетать! Ничего не случилось! “Престарелый параноик” - как говорила Мамка. Ворон быстро клацнул по кнопке, прижал телефон к уху и улыбнулся так, словно Пелли была рядом.  - Да, мисс Гейл, я…   - Мистер Морт!! - почти прокричала перепуганная Птичка в трубку, и Рэй тут же нахмурился в ожидании худшего.  - Мисс Гейл, что случилось?   - Ничего… Вернее, со мной - ничего! Но Майлз…  - Что с ним? - ключи впились в ладонь Рэймонда, когда мужчина крепко зажал их в кулаке.  - Он… он попал в беду.

***

…Уже отъезжая от дома - второпях, резко стартанув, даже не думая, как много шума и рокота Дамаск производит в это мирное воскресенье - Рэй осознал, что всё же забыл шлем. Да и не важно! После того, что ему только что рассказала мисс Гейл - шлем это самое последнее, о чём надо было тревожиться.  Девушка говорила четко, быстро, максимально внятно - но Ворон слышал, что ей стоит огромных трудов держать себя в руках. И то, что она рассказала, сразу дало ему понять - он должен немедленно вмешаться! Из такой ситуации Майлзу в одиночку будет выбраться очень тяжело, если вообще возможно! Пелли сообщила ему всё необходимое - необходимое для того, чтобы у Рэя тут же в голове сложился если не план, то порядок действий. Перво-наперво - убедиться, хотя бы по телефону, что обеим девушкам ничего не угрожает и врачебная помощь им не требуется. Он слышал, как на фоне судорожно всхлипывала мисс Уилсон, пытаясь отвечать на короткие уточняющие вопросы Пенелопы. Сначала Рэй хотел сорваться и поехать к ним, но мисс Гейл заверила его, что Шарлотта не пострадала, и сейчас она отведет подругу к себе домой, успокоит ее. А вот Майлзу помощь нужна как можно быстрее.    С этими людьми подросток, каким бы сильным и самостоятельным он ни был, не справится один! Точно не выстоит! Ведь в борьбе с ними нужны не крепкие кулаки, а… нечто большее.  Жмурясь от неприятно бьющего в лицо холодного воздуха, Рэй сжимал руки на руле всё крепче и понимал, что для разрешения ситуации придется… выпустить на свободу того, кого он столько лет держал в надежной прочной клетке. Своего демона.  Из-за которого погибла Мария. И теперь этот демон должен помочь спасти Майлза. 

***

Пелли не могла понять, почему с каждым шагом к супермаркету Ньюманов в ее душе нарастала тревога. Даже солнце, которое еще полчаса назад беззаботно светило на безоблачном небе, стало поминутно прятаться за непонятно откуда набежавшие тучи. Которые, однако, пока разносил в стороны резвый, но холодный ветер - и погода снова прояснялась. Птичка гнала от себя смутные ощущения - может это просто ее состояние чуть ухудшилось? О нет, только не сейчас! Не в такой замечательный день! Ничего - не надо фокусироваться на этом, нужно переключиться… Вот, надо думать о своей маленькой подружке, о том, как она обрадуется, увидев Пелли. Ведь она всегда радуется Птице - очень искренне, еще так по-детски! Старшеклассницу всегда это так умиляло. Вот и теперь - лучше думать о ней, о маленькой Шарлотте, о том, как они погуляют, может быть купят мороженое, пойдут к Пелли домой, поболтают за чаем и ароматным пирогом тети Фло… Птичка даже попыталась ворковать себе под нос что-то легкое, старалась вспомнить хоть одну дурацкую мелодию из ТВ-шоу, из рекламы… Но ничего на ум не приходило, как назло - глупые музыкальные мотивы, обычно такие прилипчивые, сейчас не желали даже вспоминаться! Тревога нарастала. Ветер гнал по асфальту прошлогодние, чудом не сгнившие за зиму листья, обрывки газет, какой-то мусор, шуршащие упаковки - Пелли нахмурилась. Обычно у супермаркета Ньюманов почище… Ярко-красная машина, как алый росчерк по серому полотну парковки… Двери открыты, рядом валяется чья-то куртка, битое стекло, катается пара пустых пивных банок… Пенелопа ускорила шаг - сразу было понятно, что произошло что-то неладное. А ведь это место, где сегодня должна работать Шарлотта… Шарлотта!! Хрупкая фигурка сжалась в комочек на поребрике супермаркета и, кажется - плакала?! Долгие вечера, проведенные за чтением книг и статей, напечатанных мелким шрифтом, не прошли даром для глаз девушки, и ей сейчас пришлось сильно прищуриться, чтобы понять, что мутный сгорбленный силуэт в джинсовой куртке - это ее маленькая подружка!   - Шарлотта! - выдохнула Пелли и бросилась к малышке. Уже подбегая, она с ужасом увидела, что девочка не просто так судорожно кутается в хлипкую курточку - футболка на ней была изодрана, ее обрывки свисали из-под джинсовки и рваными лоскутами лежали на практически голых ножках, прикрытых лишь короткой юбочкой.  Птица рухнула на колени перед рыдающей подругой и в два коротких движения стянула с себя широкий длинный шарф - дрожащими от волнения и страха руками она обернула его вокруг плечиков Ло, спасая ее от холода ранней весны… Маленькая Шарлотта, казалось, в первые мгновения даже не заметила ни Пелли, ни тепло шарфика… Она захлебывалась плачем, ее буквально колотило - но Птица очень сомневалась, что только от холода.   - Боже мой, Ло! Что случилось?! Малышка подняла заплаканные глазки и словно только сейчас увидела подругу - через пелену слёз и страха пробилось понимание…  - Пелли?.. - выдохнула она. - Пелли!! Хрупкая девочка буквально бросилась в объятия старшей подружки - и разрыдалась еще громче и надрывнее.  - М-м-майлз!! Майлз!! - только и могла разобрать в ее плаче Птица. И тут же нахмурилась.  - Что с ним? Ло?! Она как будто почувствовала, что дело совсем не терпит отлагательств и промедлений. В голове Пелли словно щелкнул затвор - как тогда, на злополучной вечеринке, когда она окликнула Кота и не дала ему избить Джо еще сильнее. Тогда страха не осталось, была только твердая решимость и холодное спокойствие, почти каменное. Сейчас это чувство вернулось. Надо действовать. Надо действовать. Эмоции - потом. Пелли крепко прижала к себе подружку и судорожно погладила ее по дрожащей спинке, однако уже через несколько секунд ласково, но уверенно сжала хрупкие плечики и чуть отстранилась, заглядывая малышке прямо в заплаканное личико.  - Ло! Послушай меня! Ты должна мне рассказать, что случилось - с тобой и с Майлзом! Пожалуйста! Шарлотта, словно проникнувшись ее тоном, громко всхлипнула, проглотила ком рыданий и стала рассказывать - сбивчиво, дрожа от страха и от пережитого. И чем больше она говорила, чем яснее перед Птицей разворачивалась картина событий, тем сильнее холодные тиски сковывали ее голову и сердце.  Если всё было так, как сказала Ло - а Пелли верила каждому ее слову! - Кот сейчас в огромной беде! А сама Котенок чудом избежала ужасной участи! Птицу саму начало поколачивать изнутри - от жалости к малышке, от гнева на ее обидчиков и от страха за Майлза!   - Полиция… - прошептала она, смотря куда-то на серый безучастный асфальт парковки.  - П-полиция… Да! Полиция! - воскликнула Шарлотта и забилась в руках подружки. - Пелли, мы должны туда пойти!! Он там!!! Мы должны всё им рассказать!! Как всё было!! Пойдем!! Скорее!! Мы им расскажем!!...  - Стой!! - вскрикнула Пенелопа и чуть крепче сжала плечики Ло. - Нет! Не сейчас!  - Что?!! Почему?! Там Майлз, и мы…  - И мы ничего не сделаем, пойми!! Ло… - чуть мягче и тише проговорила Птица, - мы ничего не сможем, мы не вытащим его оттуда сами. Эти люди… Мы против них ничего не сможем сделать… - Нет-нет-нет-нет!!!! - закричала малышка  и снова забилась в руках Пелли, а та, поняв, что сказала лишнего, начала быстро соображать… Птица чувствовала, как в голове с  дикой скоростью крутились шестеренки - мысли роились, но не в панике, как ни странно, а в довольно четком и слаженном порядке - они стремительно выстраивались в цепочку, которая вела только к одному решению, к одному человеку…  - Ло! Я знаю, кто нам поможет!  - Поможет?...  - Да, но ты должна будешь отвечать на мои вопросы, пока я ему звоню… Пелли судорожно пошарила по карманам и, нащупав свой небольшой телефончик, рывком вытащила его из пальто и, напряженно щурясь, стала искать в списке чей-то номер. Прижав телефон к уху и ожидая ответа, она взглянула на подружку - та сидела, оцепенев, сжимая тонкими ручками широкий Птичкин шарф. Пелли, сообразив, охнула и распахнула пальто, обняв им Котенка, прижав к себе.  - Тише-тише, моя милая, - ворковала она, но голос ее, пусть и был твердым и уверенным, всё равно подрагивал, - сейчас мы всё решим… Шарлотта, как настоящий котеночек, прижалась под мышку подруги, всхлипывая и подрагивая, а когда услышала мужской голос из динамика телефона Пелли, вздрогнула и удивленно подняла заплаканное лицо. - Мистер Морт!! - выпалила Птица, не дав учителю толком поздороваться и сама пропустив вежливую часть приветствия. Она принялась быстро и четко описывать ситуацию Рэймонду, а малышке Ло оставалось только плакать, почему-то стыдливо кутаться в пальто и шарфик Пелли, словно учитель мог ее видеть, и кивать, отвечая на уточняющие вопросы старшей подруги. Котенок слышала, как историк, убедившись, что обе девушки целы и относительно невредимы, хрипло каркнул в трубку, что уже выезжает. И… и почему-то ей стало капельку спокойнее. Капельку, маленькую капельку, потому что все ее существо разрывалось от страха за любимого, и единственное, что ее сдерживало от того, чтобы прямо сейчас не броситься в участок - как есть, в порванной футболке и короткой юбочке - это голос Птицы, ее объятие и тихое воркование. Пелли осторожно поднялась и помогла подняться Шарлотте - ту еще плохо держали ноги, поэтому Пенелопа придерживала Котенка под локти.  - Пойдем… - проговорила Птица, - пойдем, милая. Пойдем ко мне, тут недалеко - согреешься, я дам тебе кофту и джинсы…  - Майлз… - почти простонала малышка сквозь пелену слёз, но покорно встала и позволила Пелли себя вести.  - С ним всё будет хорошо. Обещаю. И Птица верила в то, что говорила. Вернее, она на это очень надеялась… Незадолго до этого: Выскочив на улицу, Ло широко улыбнулась и поправила огромные солнцезащитные очки в цветной  оправе. Солнце сегодня и в самом деле было ярким, весенним, так что очки были очень в тему. Да и новая курточка, что уж говорить! Едва вспомнив об этом, Шарлотта опустила взгляд и довольно покрутилась, провела ладонями по плотной джинсе. Миссис Спайк такая хорошая! Она всегда относилась к самой юной сотруднице супермаркета очень по-доброму, стараясь помочь ей: забрать часть ее работы, отпустить домой пораньше, просто ласково посмотреть на нее или что-то сказать. Ло знала, что у доброй женщины была дочка - тоже старшеклассница, но она училась в другой школе, на окраине города, так что малышка с ней никогда не виделась. Но почему-то она подумала, что эта девушка такая же добрая, как и миссис Спайк. Мысли ее перескочили на другую девушку, и она торопливо захлопала ладонями по карманам, разыскивая телефон. Майлз скоро придет, так что нужно поскорее позвонить Пелли и позвать ее гулять! От супермаркета Ньюманов дорога раздваивается: одна ведет в гетто, вьется вдоль свалки и потом оканчивается у старых очистных сооружений, а другая ведет в самый благополучный район города. Как раз в тот, где и живет Пелли со своей милой тетей Фло. И если договориться о встрече прямо сейчас, то не придется далеко идти! Достаточно будет просто отойти от супермаркета, немного пройти - и вот он, уютный домик со старой раскидистой яблоней у крыльца. Довольно кивнув своим мыслям, Ло тут же чертыхнулась и скинула с плеч рюкзачок. Телефон остался в кармане старой куртки, ведь она не сообразила сразу его переложить в новую. Ну ничего, сейчас она его достанет и… Громкая музыка и рокот мотора ударил по ушам, а спустя несколько секунд на парковке у магазина остановилась новенькая ярко-красная машина. Шарлотта никогда особо не разбиралась в марках, но ее познаний хватило, чтобы узнать “Ниссан”, который она вчера уже видела у школы. Эта машина принадлежала однокласснику Майлза - Кевину Ньюману, отец которого и был хозяином супермаркета, где работала Ло. Она часто видела Кевина в торговом зале вместе с отцом, а иногда  одного. Но чаще всего он сразу пробегал в кабинет управляющего, не проявляя к работникам никакого интереса. Более того, когда он проходил мимо кого-то из сотрудников, облаченного в темно-красную форменную куртку, то и вовсе брезгливо кривился и ускорял шаг. А потому когда из машины выбралось несколько старшеклассников во главе с Ньюманом-младшим, Ло лишь сошла с крыльца и встала в стороне, вовсе не желая сталкиваться лицом к лицу с надменным парнем. Однако стоило ей отвести взгляд от машины и заняться рюкзаком, как она услышала голос: - Хэй, цыпочка, не убегай, красивая! Чего скучаешь одна?  Девушка даже внимания не обратила на эти слова, поглощенная заклинившей молнией. Однако, когда окликнули второй раз, она вдруг поняла, что обращаются к ней, и удивленно подняла голову.  Трое старшеклассников остались у машины, держа в руках банки с пивом, а Кевин подошел ближе и позвал…Её? - Хочешь прокатиться, бейби? Шарлотта с изумлением посмотрела на стоящего перед ней двенадцатиклассника. Он был довольно высоким, но все равно ниже Майлза и уж конечно, гораздо уже в плечах. Если Кот был массивный, широкоплечий, то Кевин отличался довольно изящным телосложением и правильными, одухотворенными чертами лица: точеные скулы, прямая линия носа, тонкие губы и ярко-голубые, буквально ангельские глаза. Этот образ довершали светлые волосы и светлая же одежда. В этот день сынок хозяина супермаркета решил надеть модные голубые джинсы и фирменный бело-красный бомбер.  И может, если бы Ло не была в курсе того, что это за человек, она бы и обманулась этой внешностью, но Котенок прекрасно знала, что скрывается за личиной правильного, аккуратного мальчика. В голубых глазах Кевина заплясали злые огоньки, когда девушка испуганно отступила от него. Сегодня, в свой день рождения, он хотел, чтобы все было для него: подарки, поздравления друзей, восторг девчонок. Родители как раз собирались уезжать, так что дом был полностью в его распоряжении, и он планировал устроить вечеринку. А пока что со своими верными прихлебателями намеревался проехаться по городу на новой машине и, может, даже забрать Бекки. Однако стоило им притормозить у магазина, чтобы пополнить запас спиртного, как его внимание привлекла миниатюрная длинноногая девчонка в короткой плиссированной юбке, тяжелых ботинках и джинсовой курточке, которая едва ли скрывала стройную фигурку.  Не сказать, что Кевина особо интересовали всякие непонятные знакомства, но в затуманенный алкоголем мозг вдруг пришла мысль, что с этой малышкой может быть гораздо приятнее, чем с набившей оскомину прилипчивой черлидершей. Девчонка явно кого-то ждала, копалась в рюкзаке, и Ньюман-младший, первым выбравшись из новенькой машины, которую ему в честь совершеннолетия подарил отец, решительно направился к старшекласснице, чье лицо было наполовину скрыто огромными солнцезащитными очками. - Ну что замерла, крошка? Прокатиться хочешь, говорю? Не только на тачке! Его дружки мерзко загыгыкали, прекрасно поняв грязный намек, а Ло стремительно побледнела, уронила рюкзачок под ноги, решительно сжала кулачки и резко ответила: - Не хочу! Отвали, а то пожалеешь! Смех старшеклассников стал еще громче. Кевин тоже не сумел сдержать улыбку. Девчонка, похоже, была готова броситься на него с кулаками. Вот же маленькая смелая дурочка! Пожалуй, вот чего не хватало Бекки, - вдруг подумал он, - именно этой решительности. Она готова была стелиться перед ним, боялась слово поперек сказать, не замечала ни оскорбления, ни откровенное пренебрежение. А с этой девчонкой, кажется, будет забавно. Интересно, она всегда такая решительная или в нужный момент станет покорной? Что ж, вот они и проверят.  Однако ее слова заставили его нахмуриться. Пожалеет? Он?! С чего бы это?! - Слыш, сопля, ты оборзела?! Мне не отказывают, поняла?! Он и сам не понял, что на него нашло. В обычное время он бы поиздевался издали, отпустил в сторону этой пигалицы несколько сальных шуточек, да и махнул рукой, не став настаивать, но сейчас… Сейчас он вдруг почувствовал, что его накрывает волной злобы. Никто не смеет ему отказывать, никто! Потому что они все - и одноклассники, и приятели, и даже эта девка - лишь тупой сброд, грязь под ногтями, мусор на его пути! И эта идиотка должна быть счастлива только потому, что он на нее обратил внимание! Он! Кевин Ньюман!  Шагнув вперед, Кевин схватил Ло за руку и дернул на себя, отчего она потеряла равновесие и едва не упала. Но тут же, отчаянно вскрикнув, забилась в руках парня, изо всех сил стараясь освободиться. Тот же, лишь посмеиваясь, всем корпусом развернулся к дружкам. - Ну чо, берем пиво и поехали?  - А эту с собой, что ли? - один из его приятелей смял пустую банку и небрежно отшвырнул ее в сторону. - Орать же будет. - А ты ей рот заткни! - гадко расхохотался Ньюман-младший. -  Ты ж давно хотел, чтобы девка тебе в машине отсос…- он тут же сам себя оборвал, решив даже в такую минуту не уподобляться этому сброду, которые без проблем позволяли себе матерные словечки. - Короче, заткнешь ей рот чем хочешь и в какой хочешь позе, делов-то! Только сиденье не испачкай! Но… Он встряхнул брыкающуюся Шарлотту и, бесцеремонно запустив руку ей под куртку, закончил фразу: - Но только после меня! Я первый прокачу эту сучку! - Отпусти меня, придурок!!! Помогите! Помогите!!! Худенькая девушка закричала, дернулась с такой силой, что Ньюман чуть было не выпустил ее, но тут же заломил ей руку так, что Ло вскрикнула от боли. Кевин же, начисто игнорируя этот жалобный писк, с силой рванул на ней футболку, разорвав ее до пояса. Невесть откуда налетевший порыв ледяного ветра обжег голую кожу Шарлотты. Не менее ледяной была и рука, которая по-хозяйски пошарила по ее телу, с силой сжимая самые нежные участки. - Ну чо там по сиськам? - Ньюман встряхнул рыдающую от страха и отвращения девчонку, заставляя ее выпрямиться так, чтобы гогочущим страшеклассникам, стоящим у красной машины, было все видно, и сам же ответил на свой вопрос: - Нормально! С пивом потянет. Ну чо, пацаны, погнали? А ты, крошка, с нами! Невысокую девушку парализовал страх. Кажется, еще несколько минут назад вокруг был солнечный день, а сейчас краски померкли, и все происходящее казалось кошмарным сном. И она вдруг поняла, что дергаться и вырываться бесполезно - силы слишком неравны. Как и бесполезно звать на помощь: вокруг никого нет, только рослые старшеклассники, слишком жесткие, слишком опьяневшие от алкоголя и безнаказанности. А даже если кто-то и появится, то рискнет ли он связываться с Ньюманом-младшим? Ведь все в городе знают, ЧЕЙ он сынок. Рука Кевина вновь прошлась по ее телу, и Ло почувствовала, что к горлу подкатывает тошнота. Раньше единственным парнем, который дотрагивался до этих чувствительных мест, был Майлз. И хотя, в отличие от Ньюмана-младшего, кожа у него на ладонях была грубая и испещренная несмывающимися пятнами от машинного масла и прочей химии, каждое его прикосновение приводило Шарлотту в восторг. Сейчас же она была в ужасе. В ужасе от того, что этот смазливый двенадцатиклассник с мягкими руками и его дружки сделают с ней через несколько минут.  Кевин снова встряхнул девушку и потащил было к машине, как в этот момент огромные “стрекозиные” очки, которые до этого каким-то чудом держались на лице у несчастной, сорвались и с жалобным звоном упали, расколовшись… А спустя мгновение раздался новый звук: почти полная банка с пивом, которую один из приятелей главного мажора школы вытащил из машины, выскользнула у него из рук и с сочным чпоканьем сплющилась об асфальт, расплескав вокруг содержимое и забрызгав и новенькую машину, и штаны всех участников этой безобразной сцены. А упустивший ее парень испуганно охнул: - Бля, Кев, это же Майлзова девка! Да ну на хуй!!! Я сваливаю!!! Кевин, недоуменно сведя на переносице тонкие светлые брови, нахмурился, перехватил поудобнее брыкающуюся, взвизгивающую девчонку, схватил ее за волосы, заставив запрокинуть голову, и его глаза тут же расширились от ужаса, когда он понял, что приятель был прав. Тоненькая миниатюрная старшеклассница оказалась не кем иным, как малышкой-Уилсон - девушкой капитана школьной футбольной команды. Кевин много раз видел их вместе в коридорах школы и пару раз даже отпустил несколько грязных шуточек об этой странной паре. Впрочем, так, чтобы чокнутый Кот этого не услышал. Но Ньюман и подумать не мог, что за мешковатыми штанами и безразмерным бомбером скрывалась точеная фигурка, которую девчонка показала только сейчас.   И осознав это, Кевин вдруг ощутил, что его пробрало морозом по коже. Что он только что чуть не натворил?! На кой черт ему сдалась эта девчонка? Почему он вообще в нее вцепился? Он никогда не считал себя слишком уж правильным, но всегда знал ту границу, за которую переступать нельзя! А сейчас он не то что к ней приблизился - он сплясал на ней! И даже если на месте этой замарашки была бы другая девушка, то что бы это поменяло? Алкоголь - не оправдание! Но ведь именно он и разрушил тот самый барьер, ту самую грань, за которую парень ранее никогда не заходил. Это алкоголь виноват! Все дело в нем, да-да!  - Блять! - выпалил он. Весь хмель, который до этого гулял у него в крови, мгновенно выветрился, и Ньюман-младший забыл и о воспитании, и о своих манерах, и о наигранном пренебрежении к мату, испуганно отпихнул девушку так, что та не удержалась на ногах, рухнула на асфальт, с рыданиями пытаясь прикрыть грудь обрывками футболки.  Он дернулся было к машине, но вдруг понял, что его друзья почему-то испуганно пятятся, а в следующую секунду какая-то неведомая сила рывком развернула его и мир взорвался вспышкой ослепительной боли…

***

Погода все же решила испортиться. С севера вдруг начал дуть довольно прохладный ветер, а на небе стали появляться облака. Они еще не закрывали солнце, но многозначительно намекали, что дальше будет только хуже. Майлз, оставив за спиной самый неблагополучный район города, шагал по обочине дороги, порой подпинывая пустые жестяные банки, коих тут было в достатке, благо свалка была совсем рядом. Поглядывая на небо, он думал о том, что если все же разразится дождь, то погулять не получится. Но это не страшно, можно будет завалиться в кафешку и посидеть там. Малявочка и Птица точно будут не против! Дорога сделала резкий поворот, и Кот увидел конечную точку своего пути - супермаркет Ньюманов, единственный крупный магазин в этом маленьком городишке. Краем уха он слышал, что у Ньюмана-старшего это не единственный бизнес. Подобные магазины он держит еще в нескольких городках штата. Правда, в крупные города, типа Уайтмаунтена, не суется. Почему - Кот не знал, да и не пытался узнать. А вот что ему доподлинно было известно, это то, что помимо легального бизнеса у Ньюмана есть еще и другой, теневой. Порой Купер, хозяин автомастерской, где и подрабатывал Майлз, хвастался, что опять урвал недорогой алкоголь. Да и владелец ночного клуба - мистер Хилл, не брезговал прикупить ящик-другой паленого виски. Кот прекрасно знал, КТО этим торгует. К кому тянется ниточка, так сказать. И единственное, что ему было интересно, почему полиция до сих пор не заинтересовалась этим. Впрочем, у Эдварда Ньюмана были свои подвязки в городском совете. Видимо, он регулярно заносил туда хрусткие зеленые бумажки, так что на все его темные делишки совет города просто закрывал глаза и держал шерифа на коротком поводке. Приближаясь, Майлз увидел на парковке возле магазина блестящий красный автомобиль и поморщился: Кевин, мать его, Ньюман. На своей новой тачке, которой он начал хвастаться задолго до своего дня рождения. А на днях, когда он наконец-то приехал на ней в школу, то ходил на уроки, не выпуская из рук брелок с ключами, крутил их в руках, гремел и жутко нервировал всех учителей. Только его прихлебатели и девчонки были в восторге, особенно Бекки. Ну а то, что машина стоит возле супермаркета его отца, неудивительно. Поди приехал набрать халявного алкоголя для себя и дружков. Малявка рассказывала, что отец закрывает глаза на подобные проделки сына. Тот, впрочем, особо не борзеет. Но уж сегодня, в свой день рождения, Ньюман-младший явно решит оторваться! Подойдя еще ближе, Кот рассмотрел и компанию тех самых друзей: трутся возле машины, сжимают в руках банки с пивом и гогочут. А вон и сам Ньюман: тискает какую-то невысокую худую девчонку. Правда, последняя почему-то вовсе не выглядит счастливой… Сердце у него вдруг пропустило удар. Слишком хорошо ему была знакома эта точеная фигурка, эти движения, эти мягкие русые волосы… И этот голос! Мир померк, все звуки стихли, и на Кота вдруг навалилась тяжелая ватная тишина, которая сковала его по рукам и ногам, лишила голоса и слуха. Словно в замедленной съемке, Майлз наблюдал за тем, как с лица девушки слетают огромные солнцезащитные очки, открывая заплаканные глаза его любимой крошки. А вот уже она падает, судорожно пытается прикрыть грудь обрывками футболки, плачет, старается отползти от возвышающегося над ней двенадцатиклассника… Все эти мгновения Коту казалось, что он стоит на месте и не может даже  пошевелиться от шока. Но на деле он, точно дикий зверь, в два прыжка преодолел оставшееся до парковки расстояние, схватил Кевина за плечо, рывком развернул к его себе и ударил по лицу с такой силой, что одноклассник, обливаясь кровью из разбитого носа рухнул на асфальт. Однако это не остановило Кота, и он, вздернув Кевина на ноги, вновь ударил его, на этот раз под дых так, что несчастный согнулся в три погибели, напрасно хватая ртом воздух. И в это же мгновение в мир вернулись звуки, а время стремительно понеслось вперед. Верные прихлебатели Ньюмана-младшего, к вящему удивлению Кота, не бросились врассыпную, а попытались отбить своего лидера. Вот только не преуспели в этом непростом деле.  Вынужденно отпустив Кевина и поймав руку одного из одноклассников, Кот с легкостью швырнул его через бедро, тут же увернулся от кулаков второго, однако третий повис у него на спине, напрасно пытаясь удержать. Но в этот момент малышка-Шарлотта, этот крохотный Котеночек, которая только что плакала от ужаса и унижения, вскочила на ноги и бесстрашно вцепилась в волосы парню, который решился напасть на ее любимого Кота. Двенадцатиклассник, завопив от боли, вывернулся из рук девчонки, отпихнул ее, и та вновь упала, в кровь разбив колени и свезя ладони о гравий. Майлз, тут же развернувшись, одним мощным ударом усадил противника на асфальт и снова переключился на Кевина. Смазливый подросток, с трудом выпрямившись, попытался было убежать, развернулся, но Кот тут же поймал его за шиворот, дернул на себя. Ньюман, выскользнув из куртки и отбросив ее, как ящерица в минуты опасности отбрасывает хвост, кинулся было к машине, но здоровенный одноклассник тут же догнал его, схватил за шею и несколько раз с силой припечатал лицом о капот, а после и о лобовое стекло.  Майлз был в такой ярости, что не осознавал, что творят его руки. В его голове набатом билась только одна мысль: этот ублюдок обидел его девушку, его крошку, его малявочку!!! Он посмел схватить ее, посмел дотронуться до нее!!! И кто знает, на что бы Ньюман-младший еще осмелился, как бы еще решил позабавиться с его Котенком, если бы он не появился!  Кевин напрасно пытался защитить лицо и вывернуться из цепкой хватки высоченного старшеклассника. Удары сыпались на него со всех сторон, боль пульсировала в каждой клеточке тела, и подростку показалось, что сумасшедший Кот сейчас просто убьет его! Забьет до смерти!  Однако в тот момент, когда Майлз снова с силой припечатал его о капот, вдалеке вдруг завыли сирены полицейской машины, и у Ньюмана-младшего появилась слабая надежда на спасение. Дорога тут только одна, и копы наверняка поехали в гетто. А это значит, что они сто процентов проедут мимо супермаркета! Эта мысль придала ему сил, и он, каким-то чудом вывернувшись из рук одноклассника, бросился было к дороге, но Майлз тут же догнал его, одним ударом сбил с ног и тут же отвесил несколько мощных пинков, совершенно не заботясь о том, по какому месту они могут прийтись. Кевин, вскрикивая от боли, прикрыл голову, сжался на асфальте, молясь лишь о том, чтобы полицейская машина не проехала мимо. Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожа… Визг тормозов, а мгновение спустя хлопанье дверей и резкие окрики стали ответом на его молитвы. Открыв глаза, он решился приподнять голову и увидел, как обезумевшего от ярости Фортиса напрасно пытаются скрутить двое копов, а тот шипит, как самый настоящий кот, отступает к его, Кевина, машине. И уже на капот новенького “Nissan Altimaего” его и укладывают лицом вниз, сцепляют руки наручниками за спиной. С трудом приподнявшись, Ньюман-младший прижал ладони к лицу. Никогда в жизни он не испытывал такую боль и такое унижение! До этого он лишь один раз столкнулся с Майлзом на узкой тропинке, когда тот защитил заучку-Гейл. Но в тот раз Кот ограничился лишь угрозами. Сейчас же славно поточил о него когти. Мир перед глазами расплывался. Подросток шмыгнул носом, напрасно пытаясь унять кровь, коснулся разбитых губ и зло отер текущие по щекам слезы. Двигаться было больно, но, кажется, пронесло, и Кот ему ничего не сломал. “Это потому, что он сразу впал в ярость” - мелькнула мысль где-то на периферии сознания, - “И больше трепал тебя, как дикий дворовый кот треплет попавшую в когти крысу. Не потеряй он контроль и бей целенаправленно, то…” - Парень, ты как? - перед ним присел один из полицейских и протянул было руку, собираясь коснуться его плеча, - Сейчас я позвоню в скорую. - Отвали от меня! - Кевин дернулся всем телом, и сознание словно прояснилось, жалость к себе отступила на второй план, а на первый вышла злость и обида: - Я сейчас позвоню отцу!!! - Хорошо, - покладисто кивнул служитель  закона. - Но тебе придется проехать с нами. Твой отец тоже пусть приезжает в участок и… - Я сам знаю, что делать! - взвизгнул Ньюман-младший, с немалым трудом поднявшись на ноги, вытащил из кармана телефон, который чудом уцелел во время этой драки, и, набрав номер, торопливо прижал аппарат к уху: - Отец, у меня проблемы… нет… Я… - Дай сюда, - полицейский, не слушая возражений, забрал у подростка телефон и сурово проговорил: - Ваш сын стал участником уличной драки. Он и другие нарушители будут доставлены в участок… Полицейский хотел добавить что-то, но на другом конце сказали нечто такое, от чего он стремительно побледнел и кашлянул: - Да, мистер Ньюман… Да… Мы вас ждем, - и, отдав трубку Кевину, проговорил: - Идем.  - Я поеду на своей машине, - начал было подросток, но тут же увидел, что лобовое стекло его ярко-красного “Ниссан” покрыто сетью трещин, и зло выругался: - Вот же ублюдок!!! Он поискал глазами Кота, но того уже заперли на заднем сидении полицейского авто, за решеткой. При мысли, что ему придется ехать с Майлзом в одной машине, Кевина затошнило, но выбора не было.  И вдруг он удивленно моргнул: возле одного из копов жалобно мяукала мелкая девчонка - кошачья подстилка, что-то говорила, размазывая по лицу слезы, но полицейский отвернулся от нее и сел за руль. Однако никого из друзей Кевина не было видно. Похоже, эти крысы сбежали, стоило только запахнуть жареным. Ну ничего, он с ними еще разберется! А сейчас нужно разобраться с этим отбросом-Фортисом! Через несколько минут парковка опустела, и Шарлотта, растерянно оглянувшись по сторонам, обессиленно рухнула на поребрик, закрыла лицо руками и громко расплакалась.

***

- Мистер Брукс, сэр! - ворвавшись в участок, один из полицейских едва не упал, споткнувшись о выставленные у дверей коробки с документацией. - Вот черт, понаставили тут! - Ты чего орешь, Хьюз, - шериф поднял взгляд от бумаг и устало посмотрел на подчиненного. - Что опять случилось? - Там этого вашего хулигана привезли! Он устроил драку возле супермаркета Ньюманов!  - Твою же… - Брукс начал было медленно подниматься из-за стола, и в эту секунду в участок затащили высоченного широкоплечего подростка в старой потертой кожанке. Черные волосы старшеклассника были взлохмаченны, а и без того светлые глаза сейчас казались совершенно белыми, безумными. - Твою же мать!!! - Отпустите меня, блять!!! - Кот, яростно толкнув одного из копов плечом, нашел глазами Брукса и зло оскалился. - Скажи, чтобы с меня сняли наручники!  - Тише, парень, тише! Не бузи! - выскочив из-за стола. Брукс бросился к своему воспитаннику, - Хьюз, сними с него наруч… Вот же черт!!! Дверь раскрылась, и в участок, словно вестник грядущих бед, ворвался еще один подросток. И в этом избитом грязном мальчишке шериф с замиранием сердца признал сынка одного из самых влиятельных людей города.  - Ты что, избил щенка Ньюмана? - он вдруг сошел на шепот и в изумлении воззрился на Майлза, - Парень, ты…Ты что, сошел с ума?! - Он хотел изнасиловать мою девушку!!! - Что?! - Он врет! - Кевин, услышав рык Майлза, тут же вылез вперед. - Он чокнутый! Он набросился на меня! - Я тебя вообще грохну, чмошник!  Кот рванулся было, но одному из полицейских, которого подросток уже несколько раз толкнул, видимо надоело наблюдать за этим цирком, и он довольно ощутимо приложил высоченного парня по ребрам. И, не будь рядом шерифа, то он бы сделал это не кулаком, а дубинкой.  Майлз, зарычав от боли, согнулся было, но тут же выпрямился и сверкнул глазами:  - Брукс, блять, не верь этому уроду! Он со своей кодлой зажал Шарлотту! Они ее в машину тащили!!! - Я ничего не делал! - закричал Кевин. - Мы просто стояли у магазина с друзьями, разговаривали, а тут появился этот и… - Просто разговаривали? - Брукс потянул носом. - И, конечно же, ничего не пили? Кевин стремительно покраснел, но дверь в очередной раз хлопнула, и по помещению разнесся громкий, но неприятный голос: - Что здесь происходит?! На пороге стоял высокий представительный мужчина, одетый в дорогой костюм темно-серого цвета. Его светлые волосы были лишь чуть тронуты сединой, но на переносице и возле рта залегли глубокие складки, так что было понятно: он больше хмурится и кривит губы, нежели улыбается. Взгляд его серо-голубых глаза по очереди остановился на каждом из присутствующих, но задержался лишь на сыне. И только в этот момент в этих грязно-серых льдинках промелькнуло какое-то выражение. - Почему мой сын избит?! - Мистер Ньюман, - начал было Брукс и торопливо махнул рукой подчиненным. Те, тут же поняв, что от них требуется, потащили брыкающегося и шипящего Майлза в сторону камеры. - Понимаете, произошло недоразумение… - Я уже вижу, - шагнув к сыну, Эдвард Ньюман вынул из кармана белоснежный платок и прижал его к рассеченной брови Кевина. - Необходимо зафиксировать эти травмы. Я уже позвонил своему адвокату, скоро он будет здесь. Вызовите скорую помощь, шериф. Жизни моего сына может угрожать опасность! О чем вы вообще думали, когда тащили его сюда! Ему нужно в больницу!  - Я в порядке, пап, - буркнул Кевин, прижимая платок к лицу и отворачиваясь. Почему-то в этот момент ему стало невыносимо стыдно, но вместе с тем очень уж хотелось отомстить своему обидчику, так что он проговорил: - Я сам поехал. Мой одноклассник - Фортис, напал на меня. Мы с пацанами были у твоего магазина, а этот ненормальный на меня набросился. - Фортис? - Ньюман-старший приподнял бровь и посмотрел на шерифа. - Он сын лейтенанта Мэйсона Фортиса, не так ли? Я помню эту историю, мистер Брукс. И знаю, что этот неуравновешенный подросток довольно часто был замешан в различных преступлениях. - Не было такого, - Брукс решительно расправил плечи.- Майлзу Фортису не было предъявлено никаких обвинений. - Скажите, я похож на идиота? - на тонких губах Ньюмана-старшего появилась настолько ледяная улыбка, что шерифу стало жутко. - Я прекрасно осведомлен про его подвиги. В прошлом году он стал участником массовой драки, в которой пострадало множество человек. А сейчас его жертвой стал мой сын! Грохнула решетка камеры, щелкнул замок. Эдвард, оглянувшись, смерил Майлза презрительным взглядом и бросил: - Яблочко от яблони недалеко падает. Ты весь в своего папашу! Твои художества много раз сходили тебе с рук, но неужели ты думал, что ты сможешь безнаказанно покалечить моего сына и выйти сухим из воды? Если так, то ты не только ненормальный, но еще и дурак! - Ты урод! И твой сынок - тоже! Он чуть не изнасиловал мою девушку! - Майлз грянулся всем телом о решетку, так, что она задрожала. - За это он и получил! Иначе нахрен бы мне твой ублюдок не сдался! - Это не правда, отец!  - Давайте все успокоимся! - Брукс примиряюще поднял ладони. - Хьюз, что ты видел?  - Мы с Джонсоном пили кофе на углу Ясеневой и Второй улицы, - начал полицейский, крутя в руках шляпу, - И услышали крик. Кричала девчонка, мол, помогите. Дорога там одна, так что мы прыгнули в тачку и… - И что? - приподнял бровь Брукс, одновременно так желая узнать правду, но вместе с тем и страшась ее. - Что вы увидели? - Драку, - пожал плечами Хьюз.  - Только драку? - уточнил шериф. - А причину этого конфликта не видели? Почему ты привез только парней, а девчонку, из-за которой они сцепились, оставил там? Полицейский даже рта не успел раскрыть, чтобы ответить Бруксу, как Эдвард перебил его: - А была ли девушка? - тонко улыбнулся Ньюман-старший. - Или это все же кричал мой сын, в то время как этот ненормальный избивал его? - Я звал на помощь, да, - торопливо закивал Кевин. - Мои друзья пытались мне помочь, но этот псих… - Девчонка была, - буркнул коп и отвел взгляд. - Зареванная, мелкая. Она что-то пыталась сказать, но я так и не понял. Не было времени разбираться.  - У вас в магазине установлены камеры, мистер Ньюман? - Брукс перевел взгляд на мужчину. - Мы можем посмотреть запись? - Естественно, - чинно кивнул бизнесмен. - Я с огромным удовольствием предоставлю необходимую вам информацию, мистер Брукс. Заводите дело, мой адвокат рассмотрит документы, и я сразу же отправлю вам все видеозаписи. - Не боитесь, что окажется, что ваш сынок лжет? - Брукс чувствовал себя загнанным в угол. - Я не верю, что Майлз мог просто так избить вашего сына.  - А я - верю, - Ньюман-отец бесцеремонно взял Кевина за подбородок и заставил его повернуть голову к Бруксу. - Посмотрите внимательно, шериф. Вот так выглядит безнаказанность! Вот, во что она выливается! Вы много лет прикрывали сына вашего коллеги, а теперь он напал на ни в чем неповинного человека! - Ты чо оглох, придурок?! - Кот, слыша это, почувствовал, что его затапливает волна ярости и отчаяния. - Сука, я все равно выйду отсюда, и тогда твоему сынку пиздец!!!  - Это я тоже попрошу зафиксировать в протоколе, - спокойно кивнул Эдвард. - Угроза убийства. Продолжайте, мистер Фортис. Чем больше вы скажете сейчас, тем на более количество месяцев вы отправитесь за решетку. Где вам самое место!  - Парень, - шериф обратился к Кевину, который старательно прятал глаза, - Скажи правду! Ты же понимаешь, что твой одноклассник может попасть в тюрьму? Расскажи мне правду!!! - Вы уже всё слышали, мистер Брукс! - Ньюман-старший шагнул вперед, закрывая собой сына. - Мой адвокат скоро будет здесь. А вы пока можете начать заполнять бумаги. Кот, обреченно выдохнув, прижался лбом к решетке и на миг прикрыл глаза. Ярость вдруг схлынула, словно ее и не было, и он почувствовал, как пульсируют болью сбитые костяшки, как болят ребра от удара одного из копов. Однако сильнее всего была боль внутри. Боль и дикий, оглушающий страх. Не за себя, конечно же не за себя - за Шарлотту. Что будет с малявочкой, когда его посадят? Кто о ней позаботится?! Он горько усмехнулся: ну что ж, это конец. Он всегда знал, что все окончится клеткой, так что к чему это удивление и отчаяние? В этот раз ему не отвертеться. Брукс бессилен против Ньюмана, а больше его спасать некому. Да черт бы с этим, тюрьмы он не боялся, но как же его малышка… А вдруг Ньюман-младший решит закончить начатое?! Кто тогда защитит крошку-Ло?! Входная дверь снова хлопнула, Кот автоматически поднял голову и, не веря своим глазам, выдохнул изумленно: - Рэймонд?! 

***

Если холодный, слегка морозный весенний воздух ворвался через открытую дверь в участок легко и стремительно, то высокая монолитная фигура напротив - вошла в здание степенно и медленно. Словно надвигался айсберг или, скорее, каменная скала.  Скала из черного обсидиана.  Черным был весь облик Рэймонда - темные плотные джинсы, добротные берцы, косуха из черной кожи… Но чернее и тяжелее всего был взгляд учителя истории - огромной хищной птицей он оглядел собравшихся, не потрудившись придержать дверь, которая возвестила о его приходе громким хлопком, похожим на резкий выстрел.  Мужчина даже не обернулся - его глаза медленно прошлись по лицам присутствующих, не пропустив никого. Продолжалось это считанные мгновения, но каждому казалось, что взгляд пронзительных обсидианов проник в самую душу, в мысли, считал их и взвесил на собственных весах. Сразу же расставив по местам - кто прав, кто виноват.  - Что здесь делает мой ученик? - стальные слова падали на пол тяжелыми слитками.  Ньюман-старший не сводил глаз с высоченного широкоплечего мужчины, который застыл на пороге полицейского участка, словно хищник, готовящийся напасть. Впрочем, пока Эдвард видел в нем не потенциальную опасность, а лишь небольшое препятствие - досадное препятствие, которое он намеревался с легкостью преодолеть. - Вы, конечно же, имеете в виду одного из своих лучших учеников? - тонко улыбнувшись, бросил он. - Мой сын пострадал от рук вот этого хулигана. Вам не стоило утруждаться и приезжать сюда. Мы уже всё решили.  - Почему мой ученик в наручниках? - не обратив внимания на слова Ньюмана-старшего, Рэймонд повернулся к Бруксу. - Почему за решеткой он, а не насильник?  - Я бы попросил вас выбирать выражения! - немедленно ощерился Эдвард Ньюман и в его голосе прозвучало плохо скрываемое презрение: - Мистер Морт.  - А я бы попросил немедленно освободить мистера Фортиса из-под стражи и принести ему извинения за причиненные неудобства, - к стали тяжелых слов примешалась едкая капелька жгучего яда. И черные обсидианы, недобро блеснув из-под седых насупленных бровей, пронзили отца Кевина. Майлз во все глаза смотрел на своего учителя и одновременно узнавал и не узнавал его. И дело было даже не в непривычном внешнем виде Рэймонда - вызывающей байкерской кожанке с золотистыми цепями на плечах и мощных тяжелых ботинках - а в той энергии, что исходила от историка. Начисто пропала добродушность, куда-то испарилось тепло из его взгляда и голоса, и даже его статная манера держаться и гордая осанка теперь выглядели совсем по-другому. Устрашающе. В нем тягучими волнами перекатывалась сила и тьма. Но не та сила, которую однажды всколыхнул Кот, когда они с учителем чуть не сцепились прямо на уроке - сила, которую он видел в Рэймонде сейчас, была куда как тише, спокойнее и… несоизмеримо опаснее той алой ярости, которая тогда заставила обычно сдержанного учителя сорваться на крик при всём классе. Сейчас он говорил вкрадчиво, спокойно, но каждое его слово было наполнено тяжелым металлом. Весом, против которого очень сложно выстоять и еще сложнее - что-то возразить.  Фигура мистера Морта словно заполняла всё помещение - не сколько габаритами, сколько энергетикой. Той самой силой и… тьмой. Даже Майлз, минуту назад готовый рвануть с места и снова начать биться о прутья решетки, немного сжался, ожидая, каким будет следующее слово учителя. - Освободить его?! Да он меня чуть не убил! - вдруг взвизгнул Кевин и, бесстрашно шагнув вперед, вскинул подбородок, с вызовом глядя на своего учителя. - Ему самое место за решеткой!  - Странно, как вы до сих пор можете говорить, мистер Ньюман - после таких-то “жестоких” побоев? - грубо усмехнулся Рэймонд, и глаза Кота снова округлились от удивления: историк никогда не позволял себе такого, такой язвительности, такого сарказма и яда, особенно в отношении своих учеников!  А Рэй продолжал:  - “Чуть не убил”, говорите? Тогда к вам, должна применяться фраза “чуть не изнасиловал”, я полагаю… Ньюман-старший открыл было рот, но Рэймонд ему произнести ни звука. Он твердо шагнул навстречу Эдварду, вынуждая последнего слегка попятиться.  - Чуть не изнасиловал несовершеннолетнюю, хочу уточнить. Сам будучи уже восемнадцати лет от роду. Так вы решили отметить свое совершеннолетие, мистер Ньюман?  Сталь резала воздух в участке как мягкое масло. Тяжелый двуручный меч, пропитанный ядом - видно было, что милосердия и пощады от него ждать не стоит. И вставать у него на пути - тоже. Вынужденный сделать шаг назад, владелец супермаркета зло прищурился. Слова учителя истории больно ранили его самолюбие. Что вообще этот столичный выскочка о себе возомнил?! С чего он вдруг решил, что может указывать ему?! Ему, Эдварду Ньюману!!! - Вы далеко от Вашингтона и Нью-Йорка, мистер Морт, - его губы искривились в уродливой усмешке. - И я бы не советовал вам разбрасываться столь серьезными обвинениями в адрес моего сына! Могут быть проблемы. Прежний, привычный Рэймонд легко бы парировал такой выпад с язвительной вежливостью, но Тот, Кого Рэй выпустил в мир сейчас из самых темных уголков души, привык действовать по-другому. И говорить по-другому. На своём языке - на языке силы. Не физической. Майлз почти завороженно наблюдал, как расправляются плечи и без того горделивого мужчины. Фигура учителя стала еще больше, еще весомее, еще… страшнее.   - Я далеко от Вашингтона, - рокотал глубокий голос, как громовые раскаты из  тучи, - но человечество уже давно пользуется таким достижением научного гения, как телефон. И достаточно всего лишь… - он снова обвел присутствующих мрачным взглядом, остановив прицел каменных глаз на Ньюмане-старшем, - достаточно всего лишь знать правильный набор цифр, чтобы связаться с правильными людьми… Мистер. Ньюман. Последние два слова прозвучали как гулкие удары - удары молотка по крышке гроба. Эдвард невольно сглотнул и на миг отвел взгляд, но тут же снова горделиво вскинул голову - хотя уже прекрасно понимал, во что он и его дражайший сынок ввязались из-за глупости и похоти последнего.  - Вы думаете, я не смогу нанять хорошего адвоката, мистер Морт? - злобно прищурился Ньюман-отец. - Не стесняетесь открыто говорить о своих связях при представителях власти? - Вы же не стесняетесь говорить о своих деньгах, мистер Ньюман, - нехорошо ухмыльнулся Рэймонд и оперся кулаком, напряженными костяшками, о стоящий рядом стол, но не наклонился ни на сантиметр. - Но что бы вы ни говорили, закон и власть сейчас на моей стороне. Учтите это.  - Моего сына избили! Этот… этот… - побагровел Эдвард, но не от переживаний за Кевина, а от того, что теряет преимущество, - этот отброс!! На камерах у моего магазина всё видно! Майлзу показалось, что в глазах Рэймонда даже мелькнуло сочувствие к оппоненту. Всего лишь на миг. И тут же его скрыла самодовольная горделивая ухмылка.  - Можем прямо сейчас поехать и посмотреть записи, - широкий жест в сторону дверей, - давайте, мистер Ньюман, поедем. И вы, и я, и, конечно, шериф Брукс составит нам компанию. Пока вы не успели подчистить кассеты у охраны.  Прямота, с которой историк говорил всё это, смотря ему в глаза, выбивала Эдварда из колеи. Он привык, что в этом городишке все считаются с его словом, с его деньгами - практически никто не осмеливался вот так твердо и уверенно смотреть на него, буравить стальным взглядом, давить силой и, что самое страшное - аргументами.  - Да как вы… - задохнулся от возмущения Ньюман.  - И на записях, - Рэймонд даже бровью не повел, - мы все увидим, как ваш сын пытается похитить и, скорее всего, растлить… несовершеннолетнюю мисс Уилсон. Которая также является моей ученицей. И кроме прочего - сиротой, что состоит на учете у опеки, а курирует это дело лично шериф Брукс. Так что, поедем смотреть видео с камер?  В участке повисла тягучая напряженная тишина. Слышно было как гудят лампы под потолком и чуть слышно шмыгает разбитым носом Кевин, хотя последний старался вообще не издавать никаких звуков - тоже поняв, к чему для него всё идет. Ньюман-старший тяжело дышал - от гнева, от ярости и… от страха. Однако у него были еще козыри в рукаве и просто так сдаваться он не собирался. Это означало бы уронить себя и свой авторитет.  - Даже если мой сын по глупости и схватил девушку за руки или плечи - это ничего не доказывает, - вскинул голову Эдвард, - а вот побои на лице Кевина вполне реальны. И приводы в полицию у этого… отброса, - прошипел он, косясь на Майлза, - тоже вполне реальны. Так что тут даже доказывать нечего! Впервые за весь разговор Рэймонд бросил быстрый взгляд на Кота, который застыл за решеткой, понимая, что сейчас решается его судьба. В этом взгляде не было гнева, презрения, даже жалости там не было. Ворон словно оценил состояние парня и вернулся к своему оппоненту.  - Конечно, - широко расправленные плечи, холодный уверенный тон, - доказывать нечего. Всё и так понятно. Ваш сын напал на девочку, пытался затащить ее в машину, а мой ученик, мистер Фортис, заступился за нее. И присяжным будет очень интересно это послушать. Не только вас и вашего ребенка, но и показания других свидетелей, а также самой потерпевшей. Насколько я знаю, в этом участвовали и другие… кхм, молодые люди, которые доблестно удалились с места событий, едва приехала полиция. Но найти их будет несложно. Эдвард злобно зыркнул на сына, который уже не знал, как сжаться, чтобы быть менее заметным. От былой спеси и уверенности Ньюмана-младшего не осталось и следа.  - А также, - неспешное постукивание пальцев по столешнице, - всем будет интересен тот факт, что ваш сын вел авто в состоянии алкогольного опьянения. Кто же мог продать молодому человеку, который не достиг возраста в двадцать один год, алкоголь? Какой же магазин мог это сделать?... Ни тени улыбки на тонких губах, но в глазах пылает ядовитый ледяной огонь.  Ньюмана-отца бросило сначала в жар, потом в холод - если власти начнут копать под его супермаркеты, вскроются нелегальные схемы с алкоголем - от кого-то Эдвард откупится, на кого-то надавит, но в целом выкрутиться будет очень сложно… А всё из-за сыночка-сопляка, который зажал не ту девку, не в то время и не в том месте!!  - Хороший адвокат сможет доказать очень многое и многое опровергнуть, мистер Морт, - шипел от ярости отец Кевина, уже нисколько не смущаясь присутствия Брукса, который, к слову, не проронил ни звука с момента прихода Рэймонда, только, как и Майлз, ошарашенно переводил взгляд с одного сильного мира сего на другого.  - Местные адвокаты, без сомнения, будут очень стараться, - проговорил Ворон с жестокой усмешкой, специально выделив первое слово, - чтобы отработать заплаченные им деньги, но как учитель истории я просто обязан устроить вам экскурс в прошлое. В мое прошлое. Если вы потрудитесь почитать про некоего археолога Рэймонда Морта и его открытие, то, вероятно, обратите внимание, что оно было настолько выдающимся и значимым, что этот археолог получал награду из рук самого президента. Выдержав короткую паузу, Ворон снова блеснул черными глазами и вкрадчивым стальным голосом завершил мысль:  - А теперь скажите, мистер Ньюман, как думаете - неужели у такого знаменитого человека не осталось контактов тех, кто сидит гораздо выше, чем вы и все ваши адвокаты вместе взятые?  “О-ху-еть” - только и смог подумать Майлз. Конечно, после подколки Ревика тогда, в раздевалке, он в тот же вечер прочитал, что за фрукт их историк и какие заслуги стоят за его спиной, но чтобы так… Чтобы Морт крыл Ньюмана-папашу ТАКИМИ козырями - и ради кого? Ради него? Кота? Зачем? Почему? Для чего это ему нужно? Так рисковать, подставляться, задействовать старые связи - ради одного, далеко не лучшего своего ученика?! В абсолютной гробовой тишине Майлз неотрывно смотрел на лицо Рэймонда. Эдвард Ньюман стоял к нему спиной, а потому Кот не видел, что творилось с его физиономией, но догадывался. Хотя бы по тому, как ходили желваки у него на челюсти и какой напряженной была поза. Но папаша вонючего мажорчика его сейчас интересовал гораздо меньше, чем учитель истории. Майлз видел такое впервые. Такую силу. Такой тип силы. Рэймонд не кидался в драку, не орал, не угрожал напрямую, не тряс внушительными кулаками перед оппонентом… Он сражался с ним его же оружием - властью. Крыл авторитетом и тяжелыми аргументами, как выгребную яму бетонными блоками.  Конечно, то, что Рэймонд делал - тоже было незаконно. Он брал мажора “на понт”, и это при Бруксе! А что если бы он за такие слова присел бы рядом с Майлзом?! Но никто не двигался с места - сейчас вопрос решался на совсем другом уровне. И теми методами, которые пока были для Кота в новинку. Такая сила была для него в новинку.  Сейчас его учитель был другим - если вопрос с Шарлоттой он решал мягко, деликатно, однако с применением аргументов, то здесь… Рэймонд словно выпустил наружу свою теневую сторону - язвительную, жестокую, наглую, горделивую и очень, очень опасную. Как будто в темной глубине его глаз всегда скрывался кто-то… другой. Тот, кого он всё это время держал под контролем и не выпускал. Ньюман-младший прижимал платок к окровавленному носу и не отсвечивал, а старший… Старший открыл было рот что-то возразить, но… так ничего и не сказал.  - Что ж, - снова усмехнулся Рэймонд, сложив руки в замок на груди, кожа его куртки бархатно скрипнула при этом движении, а цепочки на плечах коротко дрогнули, - выходит, мы поняли друг друга. И вы, мистер Ньюман-старший и мистер Ньюман-младший, не имеете никаких претензий к моему ученику, мистеру Фортису. А мистер Кевин просто неудачно упал с крыльца супермаркета, прямо лицом об асфальт. Несколько раз. Какая неловкость! И отныне он будет внимательнее, - черные обсидиановые глыбы буравили юного мажорчика, - и он будет крайне обходительным с девушками. Особенно - с мисс Шарлоттой Уилсон, сиротой, которая находится под личным контролем шерифа. И моим.  Эдвард молчал, в бессильной ярости сжимая зубы и кулаки. Он знал, что проиграл. И что только что чудом избежал огромных проблем. Ценой солидной части своего авторитета. Хорошо еще, что сраному выскочке-историку был нужен только этот помойный кот, а не что-то посерьезнее… - Мистер Брукс, - Рэймонд повернулся к шерифу, - освободите мистера Майлза, прошу вас. К нему больше нет никаких обвинений и претензий. Последние слова он произнес, словно разрубил тяжелым мечом крепкий гордиев узел. Даже больше не глядя в сторону Ньюманов. Брукс, до сих пор пребывая в шоке, открывал решетку и отмыкал наручники парня с одной-единственной мыслью - как же он сегодня вечером напьется! Конечно, когда всё чуть уляжется, он заявится к Рэймонду за подробностями о самочувствии девочки и о том, что действительно произошло на злополучной парковке, но пока… Пока историк прав - если ни у кого нет претензий… Шериф отпускает Майлза и все расходятся восвояси. Подтянув сползшую с плеч куртку, Майлз болезненно поморщился, потер запястья: он с такой силой вырывался, когда на нем защелкивали наручники, что те глубоко впились в кожу. Но боль от стальных браслетов он заметил только сейчас. И сейчас же понял, что его потряхивает. Адреналин, который гулял в крови до этого, перегорал, оставляя противную слабость и предательскую дрожь в пальцах. Все еще не веря в реальность происходящего и в то, что он вновь на свободе, Кот быстро глянул на замерших Ньюманов, коротко оскалился, но естественно ничего не сказал, понимая, что в этом случае будет выглядеть неразумным щенком, который тявкает на врагов из-за спины матерого хищника. Вместо этого он перевел взгляд сперва на шерифа, а после на мистера Морта. Тот не сказал ему ни слова, но Кот прекрасно понимал, что надо уходить. Так что он насупился, торопливо сунул руки в карманы, скрывая сбитые до живого мяса костяшки и алые полоски от наручников на запястьях, и зашагал к дверям.  Рэй открыл перед учеником дверь, пропустив его вперед и убедившись, что тот точно вышел и никто его больше не задержит. Вслед Ворону донеслось шипение:  - Время всё расставит на места, мистер Морт. В спину. Как банально. Рэймонд даже не обернулся. Он знал, что для него время уже всё расставило. Много лет назад.  Дверь за широкоплечим учителем захлопнулась с громким стуком, ставя точку в этой истории.

***

Дверь дома Гейл открылась с мягким кликом начищенной до блеска ручки. Ло всю дорогу была словно в тумане - ее вела Птичка, кутая в шарф и прикрывая от ветра и холода полой пальто. Котенок покорно шла, сама не понимая - куда. И только когда она очутилась в тепле прихожей дома Пелли, а за ее спиной закрылась входная дверь, с девушки словно спало оцепенение - во всем ее маленьком существе накатившей болью забилось “Майлз!! Майлз!!!”.  - Пелли!! - вновь дернулась она. - Пелли, мне надо в участок!! Я должна…  - Успокойся, моя маленькая, - Птичка словно была готова к новому всплеску эмоций подружки, поэтому мягко придержала ее за плечики, - мы же договорились: ты переоденешься, умоешься, придешь в себя, и мы обязательно пойдем…  - Нет!! Ты не понимаешь!! Майлз, он…  - К нему поехал мистер Морт, ты же слышала. Я уверена, он сделает всё возможное, и скоро Майлза отпустят. Он ведь защищал тебя - они с мистером Мортом объяснят это полиции, и все поймут, кто прав, кто виноват. К тому же, - продолжала она, ласково поглаживая подругу по плечам, - у мистера Морта есть мой телефон, он позвонит, если что. А тебе обязательно надо переодеться и согреться… Пелли отошла на шаг, оглядывая Шарлотту и прикидывая, что ей подойдет из шкафа Птички, ведь Котенок была такой маленькой… Взгляд Птицы опустился к ногам девочки, и она громко охнула.  - Ло! У тебя коленки содраны! На них ссадины! Скорее, помой руки, иди на кухню, я принесу перекись!  Невольно опустив взгляд, Шарлотта увидела, что подруга права. Колени ведь и правда разбиты в кровь, а она и не заметила…  Словно дождавшись своего момента, вдруг пришла боль, и ссадины на коленях и ладонях запульсировали, заставив девушку вновь шмыгнуть носом. Однако это, а еще слова Пелли несколько отрезвили ее. И хотя сердечко Котенка рвалось к ее любимому, голос разума подсказывал, что раны и в самом деле лучше промыть. А учитель истории уж точно справится с представителями власти лучше, чем она и Пелли. - Хорошо, - едва слышно прошептала она и пошла в ванну. Хотя вода была совсем не горячей, но содранные ладони обожгло болью. Однако Котенок изо всех сил старалась сдержать слезы и, плеснув в лицо пару пригоршней воды, а после, с трудом держа себя в руках, вышла на кухню.  Пока Шарлотта была в ванной, Птица успела быстро поставить чайник и сбегать в туалет на втором этаже за аптечкой. Усадив подружку на стул и смочив ватку лекарством, она принялась бережно обрабатывать края ранки - Пелли знала, что перекись почти не щиплет, но все равно осторожно дула на ссадинки Котенка. Сердце Птички сжималось от жалости и страха, хотя она старалась этого не показывать, чтобы не волновать маленькую подружку. Пелли ужасно переживала за одноклассника - она прекрасно понимала, что ситуация, в которую попал Кот, очень и очень непростая. И чем грозит ему и Котенку ее неблагоприятный исход, Птице тоже было понятно. Она старалась утешить себя и Ло, говоря, что мистер Морт справится, хотя…  Хотя и он был не всесилен. И Пенелопа даже представлять не хотела, что будет, если Майлз попадет в тюрьму… Может быть эта мысль как-то отразилась у нее на лице, потому что именно в этот момент маленькая Шарлотта снова тихо заговорила, словно жалобно замяукала:  - А вдруг мистер Морт не сможет помочь Майлзу… - по щекам Ло вновь градом покатились слезы. - Вдруг… Вдруг он… Вдруг и он уйдет из моей жизни.. все уходят.. все, кого я люблю - уходят… Мама ушла, а теперь и мой любимый Котик…  На Шарлотту накатило столь беспросветное отчаяние, что она, не сдержавшись, зарыдала в голос, соскользнула со стула и, не обращая внимания на боль в пораненных коленках, обхватила подругу за шею, уткнулась в нее, практически прокричав: - Меня все бросают! Все уходят! Все! Птичка, только ты не уходи, пожалуйста, пожалуйста не уходи, не оставляй меня!!! На миг Пелли опешила, отставила в сторону бутылочку перекиси и крепко обняла маленькую подружку. Она гладила девочку по спине, по трясущимся плечикам и ворковала что-то ласковое - о том, что никто ее не бросит, что с Майлзом всё будет хорошо, что она сама никогда ее не оставит и даже не думает об этом…  - Тише, тише, моя маленькая… - шептала Птичка, слегка покачивая Котенка, как ребеночка. Как тогда, после смерти Беатрис… Пелли и сама чуть было не расплакалась от жалости к этой хрупкой девочке, которая на своем еще таком коротком веку уже перенесла столько всего… Даже взять то, что произошло сегодня - Птица прекрасно помнила то мерзкое, липкое чувство, тот сковывающий страх, когда ее зажали на вечеринке подвыпившие бывшие “Росомахи”. И тогда ведь ее тоже спас Кот… И теперь он спасал свою девушку…  Защитник. Ло не должна лишиться своего Защитника… С трудом подавив желание разрыдаться вместе с малышкой - иначе Птица бы тоже размякла и потеряла контроль над собой и ситуацией - девушка чуть отстранилась, но только для того, чтобы осторожно вытереть слезки с лица подружки и ласково улыбнуться ей.  - Ты мне веришь, Котенок? Шарлотта судорожно закивала.  - Так вот поверь и сейчас - с Майлзом всё будет хорошо, скоро всё уляжется и вы поедете домой, слышишь? А я… я буду с тобой… пока тебе не надоем, - улыбнулась Птичка и стерла оставшиеся слезинки со щёчек девочки. Ло машинально провела ладошками ей по рукам и тихо удивленно охнула, внезапно опустив глаза:  - Пелли… что с тобой? Пенелопа вздрогнула - когда она ставила чайник и обрабатывала ранки Шарлотты, то для удобства закатала длинные рукава, совсем забыв о бинтах, что все эти дни тщательно прятала под ними.   - Я… не обращай внимания, я просто… - замялась она, пытаясь на ходу придумать что-то адекватное, но как назло мозг выдал только: - я обожглась!  - Обеими руками сразу? - недоверчиво покосилась на нее подружка.  - Да… там так вышло… стал падать горячий противень, а я его “поймала”, так глупо… - нервно усмехнулась Птица и тут же быстро выпалила: - Ничего, уже почти зажило! И в два движения опустила рукава.  - Давай заклеем твои ранки пластырем и оденем тебя во что-то по погоде, хорошо? 

***

Подобрать подходящую одежду маленькой Ло было и простым, и сложным занятием одновременно - особенно трудности возникли с джинсами, ведь Пелли была крупнее подружки, в бедрах в том числе, да и джинсов у нее было немного, Птичка предпочитала строгие юбки и приталенные сарафаны. А старую одежду, из которой Пенелопа выросла, они с тетей никогда не хранили - либо отдавали в благотворительность, либо продавали на гаражных распродажах у соседей. Чтобы дом не захламлять. Однако Пелли все же удалось найти свитер для маленькой, более-менее подходящие джинсы, на которых пришлось, однако, крепко затянуть ремень, чтобы они не падали с талии миниатюрной Ло.  Переодеваясь, малышка проговорила, с болью посмотрев на короткую плиссированную юбочку и разодранную в клочья футболку: - Я хотела порадовать Майлза… Думала, что он меня не узнает. У меня же еще очки были… Солнцезащитные. И я думала, что он придет, а я… Удивлю его… - и добавила горько: - Удивила… Сердце Птички снова болезненно сжалось - она ничего не ответила, только грустно улыбнулась, осторожно сложила юбочку подруги и оглядела девочку - достаточно ли тепло она ее одела? Точно по погоде? Девушки сошли вниз в тягостном молчании - каждая думала о своем и об одном и том же.  Ло опустилась на тот же стул на кухне, облокотившись одной рукой на столешницу и напряженно смотря куда-то в сторону. Она со слабой улыбкой кивнула Пелли, когда та поставила рядом с ней дымящуюся кружку с чаем. Но за ручку так и не взялась, не сделала ни единого глотка.  Птица взяла было кружку для себя, зажмурилась как от боли и тут же со стуком опустила ее на тумбу у плиты, где стоял чайник.  - Не могу! Ло, я не могу ждать! Да и ты - тем более! Пойдем! Пойдем в участок!  - Конечно! - тут же вскинулась Шарлотта и ее глаза лихорадочно загорелись. - Конечно!!! Пойдем скорее!!! Мы все им расскажем!!! Я все расскажу мистеру Бруксу!! Все-все!  Перемена была разительной. Нет, Ло вовсе не собралась, не взяла себя в руки, но при этом словах мгновенно вынырнула из тягостной меланхолии в состояние тревожного ожидания. А еще в ее синих заплаканных глазках засветилась решимость. Худенькая девушка отчаянно боялась и переживала, но сейчас готова была сражаться до последнего. А присутствие лучшей подруги придавало ей сил.  Подбежав к Птичке, она судорожно схватила ее за руку и повторила, словно пытаясь убедить и ее, и себя: - Мы им все расскажем! И Майлза отпустят! Правда?  - Не сомневайся, всё будет хорошо! - уверенно кивнула Птица и сжала ручку подруги, хотя всё внутри ее самой дрожало от нервов. Но она твердо взглянула на Шарлотту и кивнула снова: - Его отпустят, Ло.

***

…Крепко сжимая пальцы на плече сына, Эдвард буквально втолкнул его в автомобиль, а после, обойдя авто, уселся на переднее сиденье, повернул ключ в замке зажигания и... И с силой сжал кулаки, в ярости ударил по рулю. - Ты понимаешь, что ты натворил, сопляк?! Из-за я тебя мог влететь в такие неприятности, какие нам и не снились!!! - Пап, я... - на Кевина было жалко смотреть. Вся его спесь, весь гонор пропали, и подросток выглядел испуганным и раздавленным. Голос учителя истории до сих пор грохотал у него в голове, а его взгляд… Это был не взгляд человека, а существа из другого мира, кого-то древнего, могучего и пугающего. Того, кто видел, как эпохи сменяли друг друга. Того, кому чуждо было все людское. Никогда до этого подростку не было так страшно, как в момент, когда мистер Морт посмотрел на него, заставив сжаться в ужасе.  - Я... - "Я, я, я"! - раздраженно перебил его Ньюман-оте., - Ты, мелкий гадёныш, своим поступком поставил под угрозу всю нашу семью! Мой бизнес! Ты понимаешь, что в случае чего мне бы элементарно не хватило денег, чтобы оплатить все судебные расходы?! Если бы Морт все же решил довести дело до суда! Ты мог попасть за решетку!!! Ты это понимаешь?! Не только твой чокнутый одноклассник, но и ты! И думаешь, я бы много смог противопоставить тому, кто с президентом ручкался?! Да столичные адвокаты вывернули бы все так, что Фортис оказался не виновным, а пострадавшим! А про ту малолетку я и вовсе молчу! Что на тебя нашло?! У тебя же есть эта шлюшка блондинистая... Как там её... - Бекки, - буркнул Кевин.  - Бекки, которой, если мне не изменяет память, уже есть восемнадцать, - кивнул Эдвард. - Так какого хрена ты потащил в машину несовершеннолетнюю?! Нет, даже не так: зачем ты сделал это на виду у всех, а после еще и позволил себя избить?! Если тебе уж так приспичило трахнуть эту девку, то надо было просто увезти ее за город! А не устраивать цирк перед МОИМ магазином, под камерами! Морт с Бруксом наверняка запросят записи, и мне придется как-то выкручиваться!! Слушая отца, Кевин вдруг поймал себя на мысли, что эти слова - делай что угодно, лишь бы никто не видел - плохо укладываются в мозгу. Сама суть подростка словно противилась этому. Алкоголь уже почти полностью выветрился, и он понимал, что поступил плохо, да что там, по-настоящему гадко! А потому ему хотелось сказать, что больше он так не станет делать, что он все понял, но… Но вместо этого он произнес совсем другое, побоявшись перечить отцу:  - Так мистер Морт же сказал, что…  - "Сказал"! Именно потому, что он это сказал, мне и придется вывести камеры из строя и испортить кассету! - тут же рявкнул Ньюман-старший, - Потому что он, в отличие от тебя, не идиот! И сделает всё, чтобы защитить этого отброса-Фортиса! А потому, скорее всего, он предпочтет положить эту запись в сейф, чтобы иметь на меня, заметь, сопляк, на меня - рычаг давления! Так что я испорчу пленку! Хотя бы частично. А еще мне придется раскошелиться, чтобы заплатить сотрудникам за молчание! Или ты думаешь, что никто ничего не видел?!  Переводя дух, он раздраженно побарабанил пальцами по рулю и вновь посмотрел на сидящего рядом подростка. На лице Кевина места живого не было от ссадин и синяков. Но почему-то вид единственного сына, который пострадал от кулаков одного из самых отъявленных хулиганов школы, вызвал у Эдварда Ньюмана вовсе не сочувствие, а новый приступ ярости. Коротко размахнувшись, он отвесил ему подзатыльник, да так, что подросток едва не уткнулся разбитым носом в приборную панель. - Малолетний кретин! Весь в мамашу пошел! Такой же безмозглый!  Однако тут же поняв, что творит, положил руку на плечо сыну, с силой сжал пальцы и выдохнул: - Ничего, я этого так не оставлю! Твой учитель может и важная шишка, но и у меня есть связи! Так что подбери сопли! Сейчас поедем в больницу. Кстати, где твои приятели? Ты же был не один? - Сбежали, - шмыгнул носом Кевин, - Как только копы приехали - все свалили.  - Может и к лучшему, - кивнул Эдвард и опустил руку на рычаг переключения передачи. - Ладно, поехали. Нужно еще забрать твою машину… И постарайся сегодня не попадаться матери на глаза и держи язык за зубами! Будет спрашивать откуда эти ссадины - скажешь, что упал! Рассматривать тебя она не станет. - и буркнул себе под нос: - А то не хватало мне еще ее истерики выслушивать…  …двое сидящих в машине мужчин явно были близкими родственниками. Оба светлокожие, светловолосые. Оба одеты в дорогие вещи, но несмотря на это они казались не добропорядочными жителями тихого городка, а теми, с кем лучше не встречаться на узкой дорожке. Волки в овечьей шкуре. Страшные черные тени, которые могут подкараулить в темном переулке. Зло, что прячется за маской благочестия и респектабельности… Они были похожи. Похожи были их жесты: полные презрения и пренебрежения к окружающему их миру. Похожи были черты лица, даже голоса, но… Но не было одного: доверия. Безоговорочного доверия, что бывает между отцом и сыном. Они не смотрели друг на друга: подросток с синяками на лице прятал взгляд, а отец явно ругал его, стыдил. Может быть даже унижал. В светло-голубых глазах мальчишки стояли слезы, но они не способны были растрогать того, чьи глаза были цвета мутного, грязного бутылочного стекла.  “Ты опять подвел меня!” - будто бы шипел он. “Папа, прости меня, я…” “Еще раз так сделаешь и я отвернусь от тебя, ты понял?” “Папочка…” “Ты услышал меня, щенок?! Еще только раз, и…” “Да… да, папа, я услышал тебя…”

***

…оперевшись локтями на колени, Кот опустил голову так, что непослушные черные пряди соскользнули на лоб. Плечом он чувствовал плечо сидящего рядом с ним учителя истории: тот тяжело опустился на скамейку сразу же, как только откатил от участка массивный “Харлей” и, оперев его на подножку, поставил чуть в стороне от скамейки.  С этой скамьи, что стояла почти у самого входа в крохотный серый скверик, прекрасно просматривалась и дорога, и приземистое здание полицейского участка. Однако сейчас ни Майлз, ни Рэймонд, который сидел рядом с ним, невольно копируя его позу, не смотрели в ту сторону. Взгляд наступившего, растерянного подростка был обращен на мокрый асфальт, а именитый профессор смотрел куда-то вперед. Скосив глаза на историка, Кот отметил, что тот образ, от которого у него по спине побежали мурашки, та чернота, что заставила отступить даже Ньюмана-старшего, тот Черный Ворон, могучие крылья которого вынесли бы любую, даже самую страшную бурю, сейчас пропал. А на узкой скамье, где для двоих здоровенных мужчин едва ли хватало места, сидел его учитель - уставший, словно эта победа далась ему очень высокой ценой. Но все же это был он, такой, каким Кот привык его видеть в школе. Рэймонд Морт. Учитель истории. В прошлом - знаменитый археолог. И человек, который только что его спас.  Это перевоплощение прошло как-то незаметно для Кота. Кажется, вот только что Рэй шел за ним: высоченный, пугающий, а вот уже вновь стал прежним… А прежним ли? Скользнув взглядом по тяжелой косухе, украшенной золотистыми цепями, Кот вновь подумал, что теперь уже никогда не сможет смотреть на Рэймонда теми же глазами, что смотрел раньше. И строгий костюм его уже не обманет, ведь он теперь всегда будет видеть этот блеск золота на широченных плечах историка. Ничего уже не будет так, как было до этого.  На мгновение зажмурившись, Майлз выдохнул. Его все еще потряхивало, а запястья невыносимо жгло, словно стальные браслеты наручников все еще врезались в кожу. И если бы не учитель… Кот знал, что нужно что-то сказать, но сейчас все слова словно выветрились из головы. Майлз напрасно пытался осознать все то, что произошло. Рэймонд спас его - вот это он понимал до боли отчетливо. Учитель истории уже не раз и не два принял участие в его судьбе и судьбе Шарлотты, уже много раз доказывал, что он не такой, как остальные учителя, но Кот все равно сомневался, сторонился его и шипел. Но сейчас… Он повернул голову и вновь растерянно посмотрел на сидящего рядом с ним высокого широкоплечего мужчину, одетого как и он сам, в тяжелую кожаную косуху. Вот только куртка Кота была старой и потертой, а украшенная цепями куртка Рэймонда, хотя тоже явно была не новой, выглядела в разы лучше.  Впервые Кот, глядя на своего учителя, не хмурился, не шипел, не пытался показать ту ледяную маску, которая уже давно стала второй кожей. И в его льдисто-голубых глазах сейчас не было ничего, кроме океана благодарности и немого вопроса. Вопроса, который он однажды уже задал Рэю тогда, в тот страшный туманный день, когда умерла Беатрис. “Зачем”? Именно это Майлу сейчас хотелось сказать, хотелось спросить, для чего мистер Морт вновь ему помог, зачем, почему?  “Почему, ну почему тебе не все равно?!”  Он моргнул, опустил голову, вздохнул и вновь поднял взгляд. Не важно. Рэймонд… Мистер Морт вытащил его, буквально спас! Майлз не сомневался, что если бы учитель не появился в самый последний момент, то Ньюман-старший сделал бы все, чтобы обидчик его сына сел надолго. Очень надолго. И кто знает, чтобы стало с Шарлоттой, пока он был бы в тюрьме… - Рэйм… Мистер Морт, я… - запинаясь начал Кот, пытаясь собрать в кучу мысли, которые сейчас разбегались в разные стороны, как тараканы. - Я... Ну…   - Ты же понимаешь, что я блефовал? - неожиданно перебил его хриплый голос историка. Рэймонд не смотрел на ученика, его взгляд был направлен куда-то вперед. Скорее всего - в никуда. - Чего?! - опешил Кот, на несколько секунд лишившись дара речи. - Ты…Вы же реально знаменитость! И связи у вас ого-го!   - Да нет у меня никаких связей, - горько усмехнулся Ворон и повел плечами, - пара знакомых журналистов и хороший юрист. Вот и все мои связи. Он покосился на изумленного Майлза и снова усмехнулся, но в этот раз уже теплее.  - Ты правда думаешь, что я бы стал звонить президенту или кому-то из Конгресса, серьезно? И даже ту награду нам вручал не президент, это газеты преувеличили, как всегда. Да, награда была президентская, но лично он мне руку не жал, как и я ему. Так что всё это был… блеф, парень. Никаких связей у меня не осталось. Да их толком и не было. Во все глаза глядя на сидящего рядом с ним учителя истории, Майлз силился понять то, что он говорит. Нет, даже не понять, а… Принять? Неужели все это время мистер Морт…блефовал? Блефовал, чтобы вытащить из-за решетки его?! - Нормально вы их на понт взяли, - наконец неловко проговорил он и опустил взгляд на израненные руки, с силой сжал кулаки. - Ну… Короче… Он и сам не понимал, что пытается сказать. Нет, конечно же он собирался поблагодарить историка, ведь тот сорвался, примчался в участок и сделал невозможное: буквально вырвал своего ученика из когтей старшего Ньюмана. Но почему-то сейчас все слова в голове смешались, а мысли цеплялись одна за другую, сплетаясь в колючий клубок. А потому Кот выдохнул: - Охуе… Классный мотоцикл, - избегая смотреть на Рэймонда, Майлз прошелся взглядом по хищным изгибам черного “Харлея”, который стоял на дорожке, недалеко от скамейки, на которой они сидели. - “Король дорог”, полторы тысячи кубиков, четырехтактный движок, семьдесят мустангов и почти восемьсот фунтов хрома и стали… Я и не знал, что у теб… У вас тоже есть байк.  - Есть, - коротко кивнул Рэй, усмехнувшись: он поймал себя на мысли, что из всех его учеников в таком амплуа его видела только маленькая Шарлотта, Майлз же был не в курсе, что степенный учитель может выглядеть так и гонять на “Харлее”. Что ж, кажется, сегодня день открытий. Ворон покосился на ученика:   - Да, он меня более чем устраивает. Хотя “Хонда Файерблэйд” - тоже очень достойный вариант. Услышав про свой мотоцикл, Майлз вновь опешил. Откуда учитель истории знает, на каком байке он ездит? Нет, конечно, пару раз он забирал малявочку от школы, будучи как раз таки на мотоцикле, но Рэймонда не было поблизости. Да и сейчас - эта ситуация.. Каким образом мистер Морт узнал, что его ученик попал в беду? Откуда он узнал, как? Неужели он знает все и про всех?! Нахмурившись, Кот наконец-то задал самый важный вопрос, который все это время крутился у него в голове: - Мистер Морт, зачем вы опять помогли мне? Для чего? Я ведь… - ему было больно произносить это, он на мгновение зажмурился, как жмурился бы ободранный дворовый кот, прижимая уши. - Я ведь и правда много раз попадал в полицию! И за кражи, и за драки. Этот уеб… Ньюман-старший не спизд… Не соврал! Да бля, - не выдержал он, - если бы не Брукс, то я бы еще пару лет назад как сел! Так почему вы помогли мне и поверили мне, а не Ньюманам?! Я же знатно уработал этого мажора!  Он опять сжал кулаки, так что ссадины на костяшках закровоточили: - И еще бы добавил! - но тут же шумно выдохнул, вновь опустил голову и повторил: - Почему? Зачем это вам?  - Кажется, вы уже задавали этот вопрос, мистер Майлз, и, выходит, тогда ответ вас не устроил, - улыбнулся Рэй, но тут же снова посерьезнел, - на самом деле, у каждого должен быть тыл. Родственник, друг, знакомый - который поможет, всегда поможет. Я не обещаю, что смогу вечно быть рядом с вами и мисс Уилсон, но пока это возможно - постараюсь помочь по мере сил. Ведь… - Ворон напряженно сжал пальцы и, словно что-то вспоминая, посмотрел вперед, - ведь это очень тяжело - когда против тебя целый мир, когда все считают тебя преступником… Вот тогда и должны появиться те, кто встанет горой, будет рядом и поможет выстоять. В моей жизни такие люди были - и я сам стараюсь быть таким человеком. Может быть, - чуть усмехнулся он, - отчасти я отдаю им долг. Но, кроме всего прочего - я же ваш учитель, забыли? Несмотря на мой претенциозный и очень неучительский внешний вид, я всё еще им остаюсь, - опять легкая ухмылка, за которой скрывалось гораздо больше, чем Рэймонд высказал вслух. - И мне не безразлично, что будет с моими учениками.  - Не безразлично… - едва слышно повторил Кот, словно пытаясь уложить все это в голове. И тут же резко вскинулся: - Но откуда вы вообще узнали, что я попал в эту жопу?!  Рэй нахмурился:  - Мне позвонила Пел… мисс Гейл. Она увидела мисс Уилсон у супермаркета Ньюманов и… Увидев, как встрепенулся Майлз и как он открыл было рот, Ворон поспешно добавил:  - С мисс Шарлоттой всё хорошо - мисс Гейл заверила, что отведет ее к себе домой. Девочка была напугана, но по словам мисс Гейл - не ранена. Он замолчал ненадолго. Тягостная пауза длилась, и Кот уже думал, как бы ее прервать, как Рэймонд заговорил вновь.  - Она не ранена и с ней всё в порядке, но… - впервые за разговор спокойный Рэймонд дернулся, мотнул головой влево, - но ты представляешь, что бы с ней было, если бы ты попал за решетку?! Надолго, а не на двадцать минут? Ворон сам не заметил, как вновь перешел на “ты”, отбросив формальности и перейдя границы вежливости, которые тщательно выстраивал все эти месяцы со своими учениками.  - Ты представляешь, во что бы превратилась ее жизнь? Что бы с ней стало? Я бы не оставил ее, и мисс Гейл сделала бы всё возможное, разумеется, но… - седые брови учителя резко двинулись к переносице, - какой это был бы удар для Шарлотты!  - А что, мне надо было стоять и смотреть, как ее пускают по кругу?! - немедленно ощерился Кот, сверкнул глазами. - Или мне надо было подойти к этим уебкам и расшаркаться перед ними? Сильвупле, бля, не соблаговолите ли отъебаться от моей девушки?! Как еще я могу ее защитить, если не кулаками?! Вы бы сами разве стояли бы и смотрели?!!  - Я бы сам им въебал, - сжав зубы до скрипа, проговорил или даже точнее сказать прорычал Рэймонд, - оттащил бы их, раздав каждому по заслугам, но… Он внимательно оглядел насупившегося парня.  - Но не избил бы до кровавого фарша. Поддавшись слепой ярости. Вот в чем дело, понимаешь?  - Да не так уж сильно я его и избил… - неловко буркнул Майлз, опустив взгляд. Его воинственность испарилась и на смену ей вновь пришла предательская слабость. - Я.. Я не умею иначе. Я не знаю как иначе. Не, я понимаю, что не надо было бить этого муд… Этого кретина прямо на улице и вот так, но…  Он машинально потер след от наручников, тут же одернул рукав, шевельнулся и наконец выдохнул едва слышно: - Я пиздец как испугался… И опять потерял контроль.   Ворон смотрел на Кота: крепкого, импульсивного юношу с очень правильными моральными установками, но сбитым жизненным компасом. Смотрел на него и понимал, что если сейчас дать волю жалости, промолчать или отшутиться - можно только навредить парню, а поэтому… Поэтому Рэймонд строго проговорил:  - Придется учиться. Придется учиться, Майлз. Я говорю тебе это сейчас не как преподаватель, не как лектор или наставник - ты легко можешь послать меня нахер с моими советами, и я это понимаю и уважаю твое право поступить так. Но я говорю, как человек, прошедший через подобное. Ярость ослепляет, убивает любую здравую мысль, закладывает уши, притупляет сознание…  Он замолчал на пару секунд, как будто собираясь с мыслями.  - Бояться за любимых - это нормально. И рваться спасать их, не жалея себя - тоже. Но когда ярость застилает глаза, кулаки из союзников превращаются во врагов. И тогда пострадать можем не только мы, но и те, кто нам дорог… При этих словах Кот вздрогнул. Перед его глазами сразу же встали события того холодного ноябрьского вечера, когда он, утонув в этой ярости, одним ударом отбросил от себя малышку Ло. Да и потом, когда он, уже на другой вечеринке, начал избивать лучшего друга лишь за то, что тот просто разговаривал с его девушкой…. Учитель же продолжал:  - Ты человек, Майлз, а не дикий кот, несмотря на твою кличку, - Рэй даже не усмехнулся, потому что и не думал шутить в этот момент, - ты человек - молодой, эмоциональный и очень, очень неглупый! В тебе есть огромная воля и огромная сила - так пусть первая научится преобладать над второй. Когда ты сможешь контролировать ярость, кулаки в сочетании с разумом станут твоим огромным преимуществом.  Кот молчал. Ворон чуть больше наклонился вперед, все так же опираясь локтями на колени.  - Учись, Майлз. Учись контролировать ярость, побеждать ее. Не только ради себя, но и ради тех, кого ты любишь и защищаешь.  Он горько усмехнулся:  - Я знаю, что не в праве давать советы, я тебе не отец, и у тебя есть своя голова на плечах, но… Но если вдруг ты решишь прислушаться ко мне, то - учись. Есть в мире и другая сила - не только кулаки, как ты сегодня увидел. И она тоже пришла ко мне только после победы над яростью. Над слепотой. Ворон кивнул влево.  - И поскольку ты до сих пор меня не послал, значит, я могу сказать еще кое-что: усвой еще один урок - учись просить помощи. Есть ситуации и люди, против которых ты не выстоишь в одиночку. Никогда.  С силой сжав зубы, Кот на мгновение отвел взгляд, но после вновь повернулся к своему учителю. Ему хотелось сказать, что когда-то он уже пытался просить помощи, но каждый раз сталкивался с равнодушием, но… Но почему-то эти слова так и не сорвались с его губ. Может потому, что на его жизненном пути все же встречались люди, которым не было плевать? - Ну и к кому я должен обращаться за помощью? - буркнул он.  - К тому, кто не откажет. В данный момент - ко мне. Но я не всесилен, ты должен это понимать. Сейчас Ньюман купился на мой блеф, но в следующий раз он или кто-то подобный ему будет умнее и хитрее, а может - наглее. И тогда я даже при всём моем желании не смогу тебе помочь. Если ты, парень, - произнес Рэй еще строгим, но уже потеплевшим голосом, - не научишься держать себя в руках.  Высоченный подросток молчал. Но в тот момент, когда Ворону могло показаться, что молчание слишком уж затянулось, Майлз поднял голову и в его льдисто-голубых глазах сверкнули сколы древних айсбергов: не сдвинуть, не поколебать, не победить.  И этот же лед - твердой, несокрушимой уверенности, зазвенел в его словах: - Я научусь. Я обязательно научусь! 

***

…те редкие прохожие, кто решился бы в этот день прогуляться по крохотному скверику, наверняка обратили бы внимание на сидящих на лавке мужчин. Они, казалось, с трудом умещались на узкой лавочке, что стояла у дороги - настолько оба были высокие и широкопление. И на первый взгляд можно было бы подумать, что эти двое плотно завязаны с криминалом. Слишком уж недвусмысленно они выглядели, слишком многозначительно позвякивали тяжелые цепи, а ботинки на высокой подошве наверняка были предназначены не только для ходьбы по бездорожью.  Но вместе с тем от них словно шел свет. Между двумя мужчинами: взрослым и совсем молодым, было много общего. Настолько много, что можно было не сомневаться: это отец с сыном. Парень явно пошел в родителя - такой же высокий, широкоплечий, такой же светлокожий, пожалуй даже бледный! Они одеты похоже - старая кожанка наверняка досталась пацану от отца. Да что там, они даже сидят в одной позе: оперевшись локтями на колени и кидают друг на друга взгляды исподлобья. Отец что-то говорит сыну, а тот порой кивает и весь его вид говорит о том, что он проштрафился, знает это, чувствует свою вину, но не боится отца. Да и тот вовсе не пытается напугать сына - он даже не ругает его, а лишь поучает. Рассказывает, как надо. И хотя его густые седые брови сурово сведены на переносице, но черные глаза лучатся теплом, как и светло-голубые глаза подростка. “Я так волновался, сын! Ну что ты опять учудил?!” - словно говорил он. “Пап, прости меня! Я не нарочно, правда, клянусь тебе!..”  “Я понимаю - и понимаю, почему ты так поступил, просто… Просто береги себя, учись, думай - ты всем нам дорог…” “Обещаю! Нет, правда, я буду стараться, честное слово! Спасибо…” “За что?”  “За то, что ты на моей стороне. И за то, что тебе не все равно! Папа…”  “Я всегда буду на твоей стороне. Сынок”.

***

- Майлз! Звонкий девичий крик пронзил холодный осенний воздух и заставил мужчин резко обернуться. На другой стороне неширокой улицы стояли две старшеклассницы. Одна - высокая, статная, с длинной черной косой, одетая в бежевое пальто, полы которого, как и концы длинного шарфа,  безжалостно трепал ветер. Вторая - ниже ее почти на голову, болезненно-худая, одетая в явно большие ей джинсы, теплый свитер и слишком легкую для этой погоду куртку с нелепыми надписями. Ее тоненькая шейка тоже была обмотана шарфиком. Обе девушки раскраснелись и запыхались: они явно долго бежали, торопясь к тем, за кого так сильно переживали.  - Майлз! - снова выкрикнула Ло и припустила через дорогу, начисто игнорируя редкие авто, которые, впрочем, не рисковали слишком уж разгоняться возле полицейского участка. Кот, вскочив как ужаленный, бросился навстречу к своей девушке, едва успел подставить руки, когда та буквально рухнула в его объятия, судорожно вцепилась в его куртку тонкими пальчиками, уткнулась лицом в потертую кожу и разревелась в голос. - Я.. ты.. Ты.. - Шарлотта напрасно пыталась что-то сказать, но с ее губ срывались лишь рыдания. - Ты…Ты… - Все хорошо, моя малявочка, мой Котеночек…- Кот с силой прижал ее к себе, улыбнулся, но тут же поднял голову и вторую улыбку подарил уже спешащей к нему однокласснице: - Птица.. Я.. Слова застряли у него в горле, и он, одной рукой по-прежнему крепко прижимая к себе Шарлотту, вторую отвел в сторону, готовый принять в свои объятия и лучшую подругу.  Пелли сомневалась лишь секунду - а позволено ли ей так делать? - но эмоции, волнение и радость от того, что ситуация разрешилась, взяли верх! И она, сделав пару шагов навстречу, крепко прижалась к кожанке Кота, мягко потершись о его плечо щекой и выдохнув с облегчением:  - Майлз… Она зажмурилась, гоня слезы - нервы и переживания всё же брали свое… Но Кот на свободе! Всё позади! Значит, у него получилось! У мистера Морта получи… Девушка краем глаза заметила движение и, чуть отстранившись от друга, заглянула ему за плечо - и обомлела.   - Рэй… - сорвалось с ее губ непроизвольно, очень тихо и искренне. Ведь того, чья фигура высилась за спиной одноклассника, язык не поворачивался назвать “мистер Морт”. Неужели это был он? Их степенный учитель, который практически никогда не появлялся на людях без строгого пиджака?! Высокий мужчина, стоявший в нескольких метрах от них, больше напоминал заезжего байкера, чем профессора - добротная кожанка с золотыми цепями на плечах, плотные джинсы, тяжелые берцы… Птичка застыла на месте - она обвела растерянным взглядом фигуру Рэймонда, остановилась на его лице, словно ожидая увидеть кого-то другого. Но нет - всё те же благородные черты, нос с большой горбинкой, теплые, глубокие темно-карие глаза… Выглядел он как те мужчины, на которых Птица невольно засматривалась - и совсем недавно на улицах Уайтмаунтена, и на своей коллекции открыток с мотоциклами - свободные и сильные, весь их облик дышал одновременно и бунтарством, и незыблемой крепостью духа. Сейчас учитель стоял перед ней как ожившая иллюстрация или даже как… ожившая мечта.  Она опомнилась, лишь ощутив, как сильная рука Майлза прижимает ее к себе, по-прежнему держа в крепких дружеских объятиях. Рядом плакала от счастья и пережитого напряжения Малышка, и Птица деликатно отстранилась, коротко шепнув Коту, что очень рада, что всё разрешилось хорошо.  …Сжимая в объятиях двух самых дорогих ему девушек, Кот на мгновение зажмурился, опустил голову, прижал Котеночка и Птичку к себе еще крепче. Все закончилось - он понял это только сейчас, в эту самую минуту, когда обнял тех, кто так нуждался в его защите. И все закончилось благополучно именно благодаря одной из них. Если бы она вовремя не позвонила их учителю, то…  Однако Кот не позволил себе погрузиться в раздумья. Он на свободе. И его крошка цела и невредима - это главное.  - Спасибо, - шумно выдохнул он и убрал руку, позволив однокласснице отстраниться. И повторил едва слышно:  -  Спасибо, Птица. Спасибо… - Спасибо, Птичка! - Шарлотта, резко отстранившись от любимого, тут же повернулась к подруге и повисла у нее на шее, горестно-радостно подвывая. Всё напряжение, страх и обреченность вылились в этом плаче, и Котенок сейчас просто не могла совладать с эмоциями: - Я так тебе благодарна-а-а! Спасибо, Пелли!! Но не успела Пенелопа положить руки ей на плечи, как худенькая десятиклассница уже вывернулась из ее объятий и кинулась к тому, кто стоял чуть в удалении от обнимающихся старшеклассников. - Мистер Морт! - Малышка была совсем крохотной, и она бы не смогла обнять учителя истории за шею. И каким то краешком разума понимая это, Ло обхватила его за талию, уткнулась лицом в черную кожу косухи и вновь разрыдалась: - Если бы не вы… спасибо, спасибо, спасибо, спасибо, спасибо!!! Мистер Морт, спасибо!!!  Рэймонд даже слегка пошатнулся - но не от веса пушинки-Котенка, а от неожиданности. Большой Ворон смутился, и даже немного покраснел, когда крошечная Шарлотта прижалась к нему. Он неловко приобнял ее за худенькие плечики и слегка то ли погладил, то ли похлопал по ним:  - Ну что вы, мисс Уилсон… - растерялся Рэймонд от ее слов и искренности, но тут же взял себя в руки и задал вопрос, который очень его волновал всё это время: - Вам не нужна помощь врача?  - Не-е-ет, - всхлипнула Ло и, запрокинув голову, посмотрела в лицо своему учителю: - Все хорошо-о-о… Но тут же сама смутилась, торопливо отступила, утерла слезы и почувствовав, как на ее плечи опустились тяжелые руки Майлза, заставила себя улыбнуться и повторить:  - Теперь все хорошо, мистер Морт!  Ворон и Кот обменялись коротким взглядом, который как бы говорил - да, теперь всё действительно хорошо, всё на своём месте. Видя, как Шарлотта прижимается к своему любимому, Рэй подумал только о том, что, к сожалению, выходка Кевина так и останется безнаказанной, а маленькую Ло не получится защитить, призвав его к ответственности по всей строгости закона, но…  Но иначе и Майлза бы сейчас не было здесь, рядом с ней. И не было бы еще очень-очень долго. Ворон не любил выбирать из двух зол меньшее или большее, но иногда жизнь просто не давала других вариантов. Сейчас было важно только одно - мисс Уилсон не останется без своего Защитника.  Рэй повернулся к Птичке и почему-то смущенно ей улыбнулся: ну, мол, вот как-то так оно вышло… Птица же смотрела на него во все глаза - всё еще и веря им, и не веря. Несмотря на спокойный и собранный внешний вид девушки, в ее голове сейчас царил сумбур, а байкерская косуха ее преподавателя никак не помогала понимать этот мир в конкретный момент. А вдруг он и мотоцикл водит? Да ну, бред какой-то…  Майлз, даже не подозревая о том, какие мысли бродят в голове у его одноклассницы, вновь прижал к себе свою девушку, перевел взгляд на Ворона и наконец-то произнес те слова, которые хотел сказать еще в самом начале их разговора: - Спасибо, мистер Морт. Если бы не вы, то я… - он посмотрел на уткнувшуюся в него малявочку, а после на Птичку, которая стояла неподалеку. Если бы не учитель, то он бы еще долго не увидел их. Возможно - слишком долго. - Спасибо. За все. Левой рукой обняв свою Малышку за плечи, правую Кот протянул учителю. В голове пронеслась и бесследно пропала мысль: мог ли ты еще полгода назад подумать, что захочешь пожать ему руку? Причем с искренней благодарностью? И он тут же ответил себе: нет, не мог. Но сейчас - хочу.  Рэймонд с улыбкой вложил ладонь в руку ученика:  - Не за что, мистер Майлз. Берегите себя, мисс Уилсон и… не забывайте уроки.  Последняя фраза была вовсе не про школу. И Кот, конечно, это понял.  - Не забуду, - впервые Майлз улыбнулся Рэймонду так, как до этого улыбался лишь Шарлотте и Пенелопе: не показывая острые клыки. - Я не забуду. И тут же опустил голову, ласково провел ладонью по волосам своей крошки и проговорил: - Ну что, моя малявочка, пойдем домой?  - Ага, - Котенок улыбнулась ему сквозь слезы. - Пойдем.. - и тут же обернулась и пискнула, обращаясь сразу и к Рэймонду, и к Пенелопе: - Спасибо! Кот, кивнув, и пройдясь теплым взглядом и по учителю, и по своей подруге, тоже улыбнулся и выдохнул: - Да. Спасибо вам. …Малышка так и не смогла заставить себя отцепиться от своего Кота, а потому подростки пошли прочь, крепко обнявшись: Ло обнимала Майлза за талию обеими руками, а он обхватил ее за хрупкие плечики, с силой прижал к себе: чтобы уже никогда не отпускать!  Ворон и Птичка смотрели вслед уходящим старшеклассникам и, сами того не зная, думали об одном: Кот и Котенок были как два кусочка пазла, которые дополняли друг друга, даже внешне образуя единое целое. Целое, которое не разлучить ничему и никому. 

***

…они, не сговариваясь, остановились на перекрестке, на развилке дорог и посмотрели друг на друга: облезлый помойный кот и породистая дымчатая кошечка. Высокий широкоплечий двенадцатиклассник и крохотная худенькая десятиклассница. Два взгляда: льдисто-голубой и густо-синий сплелись, лаская друг друга. “Вот и старт, моя девочка. Нулевой километр нашего с тобой пути. Готова ли ты к этому? Готова сесть на заднее сиденье моего мотоцикла? Готова прижаться к моей спине? Готова терпеть мой бешеный нрав? Готова проехать со мной весь этот путь? Готова пугаться на крутых поворотах? Готова к падениям? Готова к разбитым в кровь коленям и ладоням? Ты готова?! Скажи!” “Да! Да, я готова! Я всегда была к этому готова! И я молю тебя лишь об одном: если однажды мы попадем в ту самую страшную аварию, то пусть у нас с тобой будет последний вдох на двоих. Пообещай мне!” …Светофор на перекрестке загорелся мягким зеленым светом, а нолик на одометре синего спортивного мотоцикла вдруг сменился на единичку. Нулевой километр остался позади, и под колесами развернулась бескрайняя полоса дороги. А слова, что были произнесены на два голоса, истаяли в холодном весеннем воздухе, незримыми узами соединяя тех двоих, что готовы были нестись вдаль… “...Потому что знай: без тебя не будет и меня!”

***

Птица, проводив глазами друзей, так и не осмелилась поднять их на учителя - ею вдруг овладела такая страшная робость, как будто вместе с маленькой Шарлоттой ушла и ее решимость и  поддержка. А еще Пелли знала, что если снова бросит хотя бы мимолетный взгляд на мистера Морта, то не сможет совладать с собой и опять начнёт его разглядывать с бесстыдным интересом.  Но Рэймонд и сам отчего-то мялся. Он очень многое хотел сказать этой девушке, которая стояла рядом, скромно опустив голову - столько фраз вертелось на языке, что не знал, с чего начать. Наверное, с благодарности, что она позвонила ему и рассказала о беде Майлза…  - Спасибо, что вы позвони…  - Спасибо, что вы прие… Они выпалили это одновременно, вскинули друг на друга удивленные взгляды, а после оба засмеялись - скорее облегченно-нервно, чем весело. Именно это сгладило неловкость и помогло им начать разговор. - Не знаю, как благодарить вас за помощь, мистер Морт, - искренне проговорила Птичка.  - Это вам спасибо, что позвонили мне, мисс Гейл, - мягко улыбнулся Рэймонд.  - Я наоборот боялась вас беспокоить, но мы бы сами не…  - Вы бы сами не справились, - твердо произнес Ворон, - я говорил и вам, и Шарлотте, и Майлзу - чтобы вы всегда обращались ко мне в трудных ситуациях. А это была именно она. Пелли очень хотелось спросить - как именно учителю удалось вытащить Кота из такой передряги, какой ценой он это сделал, но она промолчала - завтра Птичка обязательно спросит об этом либо у самого Майлза, либо у Котенка, но интересоваться напрямую у мистера Морта она почему-то не решилась. Ведь очевидно - было непросто отбить Кота из когтей самого мистера Ньюмана… Девушка смотрела на учителя, и в ее душе волнами перекатывались и бурлили самые разные чувства - от бесконечной благодарности за помощь до восхищения этим человеком и… даже странного жара в сердце, который вызывал его необычный внешний вид. “Кажется, сейчас я влюбилась в тебя еще сильнее”, - горестно подумала она, но нахмурилась и вслух сказала другое:  - Как так вышло, мистер Морт? Мы ведь вам - совсем чужие. Я… я не сомневалась, что вы придете на помощь, когда звонила, но не была уверена, что имею право это делать. Рэй внимательно смотрел на Птичку, которая глядела на него глазами не маленькой девочки, а взрослой умной женщины. И эта женщина сейчас смело задала прямой вопрос. Как и подобает взрослому человеку. - Я ведь сам просил звонить мне, разве не так? А что до “чужих”... Вы мои ученики, все трое - разве этого не достаточно? Мисс Уилсон после смерти ее матери требовалась помощь, и вот так вышло, что с ней в придачу шёл еще один подросток-старшеклассник, который имеет тенденцию влипать в истории, - усмехнулся Ворон. - Только не думайте, пожалуйста, что мне это тяжело или затруднительно. Пока у меня есть возможность, я буду помогать… Знаете, наверное, из всех моих учеников только мистер Ньюман-младший не дождется от меня поддержки, - свел всё на шутку Рэй, но в голове у него билась совсем другая мысль. Пенелопа за последние месяцы совсем исхудала, ее личико словно осунулось, побледнело, под глазами залегли темные круги… Да, какое-то время назад ей явно стало лучше, но всё же с ней происходило что-то странное. Что-то плохое. “Я помог всем, кроме тебя, моя Птичка”, - пульсировало у него в висках, - “скажи мне, скажи, скажи! Скажи, что с тобой! Я всё для тебя сделаю!”. Ворон дернул головой влево и решительно шагнул вперед:  - Мисс Гейл, я должен вас спросить - что с ва…  - Это ваш мотоцикл? - выпалила Птица, намеренно перебив учителя. Она по его взгляду, по по тону и движениям сразу поняла, о чем сейчас будет идти речь - и всеми силами избегала этой темы! Даже рискуя обидеть мистера Морта…  - Мой, - нахмурился Рэймонд.  “Ты не хочешь говорить о себе. Ты рвешься помогать друзьям, но никогда не говоришь о себе, о своих проблемах… Птичка, что с тобой происходит?...”  - Мисс Гейл, я… - мягко продолжил он, но Пелли снова перебила его.  - Можно посмотреть? Я не буду трогать, - по-детски сказала она, глядя на мужчину честными большими глазами - ну как совсем как ребенок. “Вот же хитрая пернатая!” - грустно усмехнулся про себя Рэй. - “Ничего, я еще докопаюсь до правды, не отвертишься, Пичужка!”. - Можно, конечно - и смотреть, и трогать тоже. Однако, несмотря на разрешение, прикасаться к байку Пелли не спешила - наоборот, она сложила ручки на груди, совсем как птичка поджала лапки, чтобы ненароком не задеть это огромное хромированное чудо, которое тоже было для нее словно воплотившейся мечтой… Да один только вид мотоцикла вызывал у нее благоговейный трепет. Девушка обошла его - медленно, внимательно разглядывая, восхищаясь каждой его черточкой - она почти не знала названий деталей, но сейчас это было и не важно. Сейчас она воспринимала мотоцикл мистера Морта как живое существо - как прирученного сильного зверя, который в данный момент смирно стоял там, куда его поставил хозяин, но он способен сорваться с места и взреветь рокотом мощи и ярости! И только действительно крепкие руки способны будут его удержать! Только человек сильный, несгибаемый способен его обуздать. Тот, кто ничего не боится, тот, кто всегда придет на помощь. Примчится стремительным северным ветром и выдернет тех, кто ему дорог, прямо из-под носа у самой страшной напасти! А может даже - у смерти… Опереться на него - вложить руку в его ладонь, зная, что он никогда ее не выпустит… Довериться ему, рассказать о своей беде, а может даже почувствовать как сильные руки поднимают ее и несут…  На боку переднего крыла блеснула угловатая вязь. “Road King”.  - “Король дорог”... - прошептала Пелли. Да, более чем подходящее название для такого великолепного и царственного создания.  - У него есть имя, - раздался хрипловатый голос, немного похожий на бархатное карканье большого ворона. Рэймонд и сам не знал, зачем это сказал - в глазах девочки горел такой восторг и искренний интерес, что ему внезапно захотелось поделиться с ней чем-то чуть более сокровенным. Имя его “Харлея” знали только “Бессмертные” и никто больше. Ну еще Мария когда-то знала…  - Его зовут Дамаск.   - Дамаск… - тихо проворковала Пенелопа и, осмелев, протянула руку к мотоциклу. Она не коснулась хрома, не дотронулась до блестящей поверхности топливного бака, словно боясь оставить на идеально гладкой черной поверхности отпечатки своих маленьких пальчиков. Вместо этого Птичка провела ладонью по кожаному сиденью - мягко, ласково, как будто погладила по спине могучего холеного коня. От этого жеста Рэймонда бросило в жар - его захлестнула волна какого-то странного сладостного желания, словно любимая девушка провела ручкой не по сиденью его байка, а по… его собственному бедру. Так же - ласково, нежно, трепетно. “Ты о чем думаешь вообще?!!” - одернул себя Ворон и нервно кивнул влево. - “Что за фантазии?! Очень вовремя, Рэймонд, очень!”.  - Хотите, я подвезу вас до дома?  Что он несет?! Рэй готов был поклясться, что эта фраза точно пришла не из его разума - он ее не думал!! Она, минуя мозг, как-то сразу сформировалась во рту и не удержалась там! Конечно, она откажется! Ведь это значило бы сесть сзади, прижаться к нему всем телом… Нарушить, сломать ту хрупкую границу между ними, которая и так уже давно трещала и искрила…  Птичка смотрела на него со странной смесью интереса и страха. Рэй не знал, что в ее душе сейчас бушевал настоящий ураган: ее мечта - здесь, совсем рядом! И он предлагает ей прокатиться… Она лишь издалека могла подглядывать за резвыми молниями мотоциклов, не смея приближаться к ним и даже не имея возможности поговорить с кем-то из их хозяев… Да, она знала, что у Кота тоже есть байк, но спортивный, а ее всегда привлекали другие. Те, на которых можно было ехать неспешно, размеренно, иногда - лишь иногда - разгоняясь лететь куда-то вперед, к солнцу или к звездам… И вот теперь он совсем рядом. Дамаск. Чудесное имя. И под стать этому хромированному красавцу… И Рэймонд предложил сесть рядом с ним, подвезти ее. Самой ощутить, каково это - быть в этом седле, быть свободной… Пусть даже и в качестве пассажира. Прижиматься к нему. Касаться его. Её учителя, ее наставника, ее любимого. Быть рядом с ним  - пусть всего лишь на несколько минут… Да-да! Это всего лишь на несколько минут! Потом она будет держать дистанцию, как и прежде! Она - ученица, он - учитель, ничего больше. Нельзя больше!  Но сейчас, сегодня… Пара минут, всего лишь пара минут… Можно ведь? Пелли, сложив ручки в замок и прижав их к губам, радостно согласно закивала, чем озадачила Ворона еще больше. Смелая Птичка! Смелая и такая желанная! Рэй мотнул головой, прогоняя навязчивые мысли.   - Конечно… Конечно, я отвезу вас домой. Только… - он внезапно вспомнил кое-что важное, - только у меня нет шлема, я бы отдал вам свой, но я и его забыл, когда торопился в участок…  Ворон улыбнулся своей маленькой Птичке, которая смотрела на него доверчиво и даже с обожанием.  - Но мы поедем медленно, не переживайте, я аккуратный и ответственный водитель. Вы мне доверяете? Еще более активные кивки и более широкая улыбка в ответ, блеск в глубоких карих глазах… Хрупкая Пенелопа, еще маленькая, но уже такая взрослая, бесстрашная. С сияющим взглядом, твердым характером и большим сердцем. Он успокаивал себя тем, что до ее дома не так уж и далеко - ее близость не успеет разжечь в нем желание настолько, чтобы он совершил или сказал что-то лишнее…  Но несколько чудесных минут его Птичка будет рядом! Ворон украдет эти минуты у судьбы - она будет рядом. Пускай и ненадолго.

***

Когда Рэймонд опустил руки на руль, обхватил Дамаска коленями, к нему вернулась его прежняя решимость - словно старый друг придал ему смелости. Ворон объяснил Птичке, как нужно сесть, как за него держаться - умница поняла всё с первых же слов и, не причинив никаких неудобств, аккуратно устроилась за Рэймондом. Чуть замешкалась, когда он попросил обхватить его руками, но всё же выполнила его просьбу.  Рэй не помнил, как они отъехали от участка. Он вывел Дамаска с дорожки маленького сквера абсолютно машинально, потому что все его мысли сейчас занимала не дорога, а тонкие ручки, что сжимали его немного боязливо, но довольно крепко. Девочка не боялась упасть, чувствовалось, что она на все сто доверяет учителю, но всё равно в ее хвате ощущалось нервное напряжение - явно с непривычки. Ворон даже немного усмехнулся про себя и умилился - Птичка точно впервые сидела на мотоцикле. Даже “двойкой”. Они ехали медленно, не плелись, но и не гнали - Рэймонд, как и обещал, вёл аккуратно, не забывая, что оба они без шлемов. Но это была не единственная причина его неторопливости - он хотел как можно дольше растянуть эти мгновения… Пелли прижималась к нему всем телом - так нужно было для правильной посадки на мотоцикле, но…  Но Ворону хотелось думать, что в этом было нечто большее.  Она обнимала его. Почему, зачем - это было для него не важно.   Маленькая Птичка грела его спину - израненную в том страшном пожаре и тем страшным предательством, обычно открытую всем свирепым ветрам при езде на Дамаске… Но теперь ему было тепло и уютно - впервые за много-много лет. В моменты, когда Пелли была рядом, мир Рэймонда становился другим. Чуточку светлее, ярче… Он начинал благоухать сладким имбирем и выпечкой, запахом родного дома и незыблемого спокойствия. И сейчас это спокойствие словно затопило его с головой - Ворон, еще полчаса назад переживавший за Майлза, как будто отпустил ситуацию. Нет, не забыл о ней, а словно выдохнул с облегчением, понимая, что ни Коту, ни Котенку сейчас ничего не угрожает.  Рэймонд забыл надеть перчатки, и сейчас холодный весенний ветер морозил руки, но Ворон этого не чувствовал - он ощущал только тепло тельца маленькой Птички. Ему даже казалось, что он слышит ее дыхание, хотя это, конечно, было невозможно из-за рева Дамаска. Но ведь получается, что и она не может его услышать, так ведь?  - Будь со мной, моя девочка… - одними губами прошептал мужчина, смотря куда-то перед собой, на дорогу, которая сейчас казалась ему бесконечной. Ох, если бы она действительно была бесконечной!..

***

“Вот бы дорога никогда не кончалась!” - только и могла думать Пелли, прижимаясь к широкой надежной спине учителя. Она прекрасно понимала, что такая близость - вынужденная, что может он этого и не хотел, просто иначе пассажира на мотоцикле не довезти…  Но Птице хотелось думать, что в этом было нечто большее.  Она обнимала его. Почему, зачем - это было для нее не важно.  Когда “Харлей” тронулся с места, вся робость и сомнения словно испарились, истаяли под потоками весеннего ветра. Пелли прижалась к кожанке Рэймонда и тут же утонула в смеси таких желанных запахов! Мускус добротной кожи, легкая металлическая нотка и… машинное масло. Тот самый, едва уловимый запах, который она всегда чувствовала, находясь рядом с учителем истории. Теперь Птица понимала, откуда он.  Его запах… его аромат. Он пропитал саму сущность мистера Морта, был неотделим от него - какой бы строгий деловой костюм он ни носил. Пусть Пелли и уставилась на него в немом шоке, когда увидела учителя в косухе и с мотоциклом под боком, но в глубине души она всегда знала, что на самом деле он именно такой. Свободный, яркий… живой.  Рядом с ним она чувствовала себя как будто дома… По-родному, спокойно, хорошо. Он был для нее словно уютный дом с огромной библиотекой - источник знаний, из которого она пила, пила… И не могла напиться. С которым она навсегда хотела остаться рядом. “Будь со мной…” - подумала Птичка, чуть крепче обхватив учителя. Любимого. Она, как и он, не чувствовала ни холода, ни ветра - только жгучее желание, чтобы этот путь никогда не заканчивался. Чтобы они ехали так вечно… А вдруг случится чудо, и они и в самом деле никогда не остановятся? Она будет прижиматься к нему столько, сколько захочет, никто не отнимет его, никто не осудит их, не скажет, что так нельзя… А вдруг всё так и будет?... Пелли на несколько секунд прикрыла глаза, потеревшись щекой о жесткую нашивку в виде черепа в короне, которая покрывала почти всю спину кожаной куртки Рэймонда.  Птичка посмела помечтать. И сделала то, что делать не должна была. Голова отключилась, остались только чувства и… Изящные ручки чуть расслабились и мягко, но уверенно провели по груди мужчины - по плотной коже его косухи. Под ее пальцами была куртка Рэя, но ей казалось, что проводит она прямо по его груди, по напряженным мышцам…

***

Ворон замер, не дыша. Ему казалось, что тонкие пальчики проводят не по куртке, а по его обнаженной коже… Движение Птички было настолько же неожиданно, сколь и желанно. До болезненной дрожи желанно.  На миг ему показалось, что всё так и должно быть. Вот же он - едет со своей любимой девушкой, она нежно обнимает его, гладит - смело и любя. А как иначе? Они же любят друг друга, они же вместе, птицы из одного гнезда…  Рэй чуть удобнее перехватил руль правой рукой, а левой уверенно накрыл маленькие холодные ручки своей избранницы - и сжал их крепко, но очень заботливо.  “Я с тобой” - говорил этот жест. “Я буду с тобой. Я… я увезу тебя отсюда!”. Поворот. Впереди был знак, который он за этот год проезжал уже много раз. Поворот на улицу, где жила Пелли. Если не поворачивать, ехать прямо, можно через минут пять уже выехать из города… И погнать вперед. Со своей бесценной Птичкой за спиной. Прижимая ее ручки к своей груди. Никогда больше не отпуская.  Увезти ее. Куда? Какая разница?! Просто гнать вперед, в их будущее - в их общее будущее! Выжать газ на полную, забыть про условности и поддаться этому порыву! Кровь Рэймонда бурлила и кипела, зажигая сердце огненной решимостью.  Пропустить поворот. Всего лишь один поворот. Переступить черту, не прервать это наваждение, не разрушить сладкую мечту! Не просто продлить ее, а сделать реальностью! И тепло никогда его не покинет! Его девочка будет с ним - обнимать его, прижиматься к его спине, потом - лежать на его груди, касаться его, проводить по коже нежными пальчиками, дарить ему свою ласку и свою сладость… Поворот всё ближе - с каждой секундой. С каждым мигом, с каждым метром приближается момент выбора. Ворон решительно, почти хищно прищурился - он не собирается поворачивать, проедет прямо! Он увезет девочку отсюда! Плевать куда! Туда, где их не достанет молва, где их никто не потревожит, где они будут счастливы… Они? Порыв ветра, ударивший в лицо Рэймонда, словно выдернул его из призрачной сладкой неги, холодным душем остудив пыл за какое-то короткое мгновение. Или же его остудил не поток ледяного воздуха, а одна простая разумная мысль, один вопрос: “они” будут счастливы?  Или только “он”?  Захочет ли она ехать по этому пути? Ведь получится, что он сделает выбор за них обоих. Все эти месяцы Рэй страстно желал, чтобы Птичка была рядом, испытывал к ней сильнейшее жгучее желание как мужчина, восхищался ею, ее умом, ее талантом… И в то же время делал всё, чтобы не обломать ей крылья, которые только-только начали расти и крепнуть. И одним решением он сломает ей эти крылья. Не даст ей выбора. Решит за нее.  Никогда! Никогда… Никогда он так не поступит с той, кого любит. Она - не игрушка. Не пичужка, которую можно схватить цепкими черными когтями и унести, куда вздумается. Да, окружить заботой, укрыть сильными крыльями, обожать, но… Лишить ее права выбора. Самого ценного, что есть в отношениях. Самого ценного, что есть в любом человеке.  А Рэймонд не просто любил ее - он ее уважал. Эта девушка достойна большего, чем быть примятой его обсидиановыми крыльями - смелая, сильная и мудрая Птица должна сама решать, хочет она этого или нет. Сердце мужчины сжалось с резкой острой болью - её решение может быть любым… Но это будет её решение.  Широкая ладонь еще раз прошлась по маленькой ручке, и Дамаск, послушный движению хозяина, плавно повернул на улицу Пенелопы. На её дорогу.

***

Они стояли в нескольких метрах от крыльца дома Гейлов. Снова неловко молчали - как совсем недавно, возле участка. Как будто и не было этой поездки, словно Пелли не прижималась к учителю крепко и доверительно, а он словно не гладил ее пальчики с нежностью, которая бывает только у влюбленных… Рэймонд помог ей спуститься с мотоцикла, ласково придержав за ручки и талию, и в тот момент девушка поняла, что вот оно - сказка закончилась. Их короткая, тихая и очень искренняя сказка.  Ведь так бывает только в сказках - чтобы принц или волшебный рыцарь примчался и увез любимую куда глаза глядят, за горизонт, за границу заката… В реальности же есть обязательства, есть близкие люди, которых нельзя бросить и подставить под удар, есть разница в возрасте и статусе, есть много чего еще…  В сказке есть чудесный Харлей-Дамаск, удобный и надежный, который может увезти ее хоть на край света, есть чудесный Рэймонд, умный и сильный, который будет готов взять на себя любые тяготы, подхватить ее, вытащить из любой беды.  Но в реальности она с ним сегодня вежливо попрощается, с этим статным байкером из ее мечтаний, бросит последний взгляд на его прекрасного железного коня, и… завтра придет в школу, по-прежнему называя учителя мистером Мортом и говоря с ним исключительно на учебные темы… Потому что так надо. Потому что так правильно. Потому что жизнь - не сказка, как бы ей ни хотелось обратного. Пелли глубоко вдохнула, набираясь сил:  - Мистер Морт, спасибо, что вы… Тонкие требовательные губы Рэймонда не дали ей договорить, жадно прильнув к ее губам. Крепкие руки бескомпромиссно прижали ее за талию к телу мужчины, а мир вокруг нее утонул в его запахе - мускуса, теплой кожи и горького машинного масла…

***

Да, он не проехал вперед. Не сделал этот выбор за нее. Но сдержать чувства не смог. Тот огонь, который горел в его груди уже много месяцев и который она сегодня разожгла до предела, пройдясь пальчиками по его груди, он не был в состоянии затушить или пригасить. Ворон хотел, чтобы Птичка знала. Знала, как она ему дорога. Как он хочет быть с ней - во всех смыслах, даже в самом низменном и недостойном почтенного профессора…  Помогая Пелли спуститься с Дамаска, он уже в тот момент хотел прижать ее к себе, подхватить на руки, но чудом сдержался. Девочка стояла перед ним, снова смущенная, с горящими от ветра и волнения щеками. Она нервно растирала подмерзшие пальчики и старалась не смотреть на Рэя. Но когда подняла глаза… Когда напротив него снова возникли два глубоких черных озера, полных нежности, трепета и яркого сияния живого разума, он тут же утонул в них! Потерял голову, как подросток! Мир вокруг померк, дневной свет тоже - остался только блеск ее глаз…  Ворон сделал резкое движение вперед, короткий шаг, даже не думая о последствиях, о соседях семьи Гейл, о том, что тетя Пенелопы может быть дома и смотреть в этот момент в окно… Он накрыл ее губы своими - порывисто, с нескрываемым желанием - словно человек, страдающий жаждой, наконец-то припал к чистому источнику. Руки сами сомкнулись на талии Птички, крепко прижали ее, почти рывком. Её тепло, ее тело, ее сладкий имбирный запах, мягкие губы, что раскрылись так охотно, так покорно и податливо… Он не мог отстраниться от нее, всё пил и пил этот поцелуй, жадно, с дикой решимостью на грани отчаяния. И лишь когда всё же потребовалось сделать новых вдох, Рэй с сожалением на какой-то миллиметр отстранился, но тут же снова коснулся ее - невыносимо-нежным новым поцелуем.  Ласковым, как касание пера. Он чувствовал, что девочка замерла, застыла, будто оцепенела, как крошечная птичка в когтях хищника, но в следующий миг маленькие ладошки скользнули по его торсу и легли на грудь, на плотную черную кожу куртки… Она даже чуть привстала на цыпочки, чтобы ответить на его поцелуй - сначала робко, но через какое-то мгновение Ворона обдало безумным жаром - ее жаром! Он всегда знал, что в тонкой серой Птичке горит то же пламя, что и в нем, просто она еще не умела его показывать, но сейчас… сейчас его обожгло! Желание, огненное желание! Веером раскрылись черные перья! Ее перья!  Она впилась в его губы с той же жадностью, что обуревала и его! Широкие ладони Рэймонда сжались на талии девушки, а сам Ворон не смог сдержать короткий еле слышный стон.  - Будь со мной… - шептал он, прижавшись к ее лбу, ощущая ее сладость, ее жар, мягкость ее кожи, ее запах…  Она пахла Домом.  Она была его Домом.  - Будь со мной… - до дрожи нежное касание подушечками пальцев ее щеки, линии подбородка, - Пелли… - выдохнул он и потянулся за новым поцелуем. …Изящные девичьи пальчики, такие прохладные, такие желанные, коснулись его губ, не давая им продолжить путь.  Стой.  Прости.  - Я не могу, - тонкой надрывной болью прозвенело в холодном воздухе, - нам нельзя. Мистер Морт.

***

Она растворялась в нём, теряя себя. Теряя свои мысли, оставляя лишь желание - острое, жгучее и такое сладостное желание… Быть с ним, быть в его руках всегда, потеряться в них, потеряться под могучими черными крыльями, прижаться, никогда не отпуская, пить его поцелуи, пряный запах, навсегда стать частью его… Он возьмет ее, он примет ее - со всеми проблемами, трудностями и заботами. Она не сомневалась в этом ни на миг. Они уедут отсюда. Они будут вместе. Немного подождать - не за горами ее совершеннолетие и выпуск из школы, каких-то два-три месяца, и они будут вместе!  И она пропадёт в нём. Она всё разрушит. И свою жизнь, и его, и… и жизни всех, кто ей дорог. Пелли не сомневалась - Рэймонду будет плевать на людскую молву, на сплетни, он просто увезет ее отсюда, они заберут тётю Фло… Всё изменится для всех. Птичка смотрела в его глаза, упивалась его бесконечно влюбленным, ласковым взглядом - и понимала, что из-за нее ему вновь придется уезжать.  Израненный уставший человек, который много лет бежал от прошлого, бежал в поисках своего места, своего дома, нигде не мог остановиться и задержаться - и вот, наконец, он нашел спокойный тихий город, где смог устроить свою жизнь, найти место по душе… И она всё испортит. Из-за нее ему снова придется ехать, снова бежать… Снова бороться.  На учителя поставят страшное клеймо, от которого будет уже не отмыться. Маленький город загудит, как улей, забурлит от таких “новостей”. У Рэймонда не останется выбора… Да, он увезет ее и тетю, подальше от злых языков, но вновь потеряет покой.  А папа? Как она оставит его здесь? Совсем одного! Хорошо, если получится перевезти его в другое место, а если нет? Мигель знает своего пациента, он ведет его долгие годы - что если новые врачи не справятся, и вдруг отец… Сердце Пелли застыло на миг, словно ее окатили ледяной водой. А ее друзья? Те, кто нуждаются не только в ней, но и в Рэймонде?! Как малышка Ло и Кот останутся без поддержки мистера Морта? Долго ли они протянут? Два подростка-старшеклассника одни против всего мира! Они едва обрели надежду в лице сильного взрослого, который способен помочь, решить практически любую проблему!  Перед глазами Птицы встало заплаканное личико ее маленькой подружки. “Все уходят! Птичка, не оставляй меня!..” Растерянный взгляд Майлза, когда девушки бросились к нему, увидев их с мистером Мортом возле полицейского участка… Пусть Кот в свои семнадцать и выглядел уже как молодой крепкий мужчина, но по сути он был подростком, еще не вставшим толком на ноги… Его никто не прикрывал на сложном жизненном пути. Кроме их учителя истории. Благородного и по-настоящему сильного. Которого испугались даже “хозяева” этого города… Без его вмешательства Ло бы уже сегодня осталась без Майлза, без защиты, а сам Кот отправился бы не домой, а в тюрьму. Его жизнь была бы сломана. Их жизни. Многое было бы иначе, если бы не участие мистера Морта.  Имеет ли Пелли право отнимать его у них? Нет. Никакого. Он им очень нужен.  Птица смотрела в глаза учителя и видела лица всех, кого может поставить под удар лишь одним словом. Одним решением.  Она всегда решала сама. С раннего детства. С того момента, как осталась сиротой. Она решала сама… И она знала, что решит сама и в этот раз. Ком в горле мешал ей дышать, но слова должны были звучать твердо. Тонкие пальчики дрогнули лишь на миг, когда она подносила их к его губам. Одно движение, одно слово…  Сказать “да”. “Да! Да-да-да! Я буду с тобой! Я уеду с тобой!!” - резкий порыв, новый жаркий поцелуй, скрепляющий их связь! Её крылья, которые навсегда останутся маленькими и серенькими, всегда под навесом крепких черных вороновых перьев… Всегда в его объятиях. Всегда под его волей, под его помощью… Оставив остальных без него и сама покорившись… Нет.  - Я не могу, - горький болезненный шепот, - нам нельзя. Мистер Морт.

***

Аккуратные девичьи сапожки сделали шаг назад. Решение принято, озвучено. На том месте, где только что его грудь грели тонкие ручки, стремительно растекался холод. 

***

Мужские руки обмякли, покорно и вежливо разжались. Решение принято, озвучено. На том месте, где только что лежали его широкие горячие ладони, стремительно растекался холод. 

***

 - Спасибо вам огромное за помощь.  - Пожалуйста, не стесняйтесь обращаться.   - Конечно. Хорошего вам вечера, мистер Морт.  - И вам, мисс Гейл.

***

Ворон не знал, что много вечеров подряд она смотрела, как он, проводив ее до крыльца, уходит в темный вечер, и думала только об одном: “Обернись!”. Обернись. Вернись ко мне. Пожалуйста… Рэй не обернулся. Ни разу. Потому что знал - если обернется, то не сможет уйти. И всё испортит. Сейчас он сам смотрел ей вслед: “Обернись. Вернись ко мне. Пожалуйста… Моя Птичка…” Она не обернулась. Потому что знала - если обернется, то не сможет уйти. И всё испортит.  Бросится к любимому, утонет в нем навсегда, послушав чувства, убив разум, убив будущее - и не только своё. Потому она не обернулась. Несколько гулких шагов по ступеням крыльца, короткий клик замка, стук закрываемой входной двери - и улица погрузилась в тишину. И холод. Как и его жизнь.

***

Сегодня она впервые была благодарна отцу за болезнь, которую он невольно передал ей по наследству. Когда Пелли закрыла за собой дверь, она была уверена, что сейчас ее сердце разорвется от боли, от ужаса, от понимания того, что она только что сделала… Но когда девушка уже была готова закричать, разрыдаться, осев на пол и обхватив руками голову, как вдруг… В ее разуме что-то щелкнуло. Как будто переключатель. И наступила апатия. Полная тишина.  Она ушла под воду, под толщу густой черной воды…  А потом пришли голоса. И бинты полетели на пол. Боли не было очень долго, и Птица со странной смесью безразличия и сонливости думала, что в этот раз она дорежет руку уже до кости - и тогда придется объяснять тёте, ехать в больницу… Сухая логика, с которой она об этом размышляла, проводя лезвием ножа по руке снова и снова, и пугала, и успокаивала ее в то же самое время. Птица окоченела, застыла, словно умерла. А мертвые боли не чувствуют. Боль пришла, гораздо позже, чем обычно, но всё же пришла.  А за ней и крик - если бы Пелли не сжала в зубах окровавленное полотенце и не кричала бы в него, то соседи от страха точно вызвали бы полицию. Это был чудовищный вопль, крик отчаяния и ужаса. Крик разбитого своими же руками сердца. Она успела всё прибрать до прихода тети Фло с работы. Сама не поняла, как. Пенелопе казалось, что от нее осталась лишь пустая оболочка - вся ее душа, вся ее суть и жизнь вылились со слезами, с кровью из порезов, вылетели с тем криком… Она не помнила, как поднялась по лестнице на второй этаж их небольшого домика, шатаясь от кровопотери и пережитого… Перед тем как провалиться в тяжелый кошмарный сон, который больше похож на забытье, Птица успела написать Шарлотте, спросить, всё ли у них хорошо, и, получив положительный ответ от своей маленькой подружки, девушка почти без чувств упала на кровать.  Сердце пыталось кричать, болеть, ныть, равно как и свежие глубокие порезы, тщательно и уже привычно перемотанные новыми бинтами. Но Пелли не давала боли и крику снова вырваться.  И она не боролась. С головой погрузилась в черную воду, в липкую густую болезнь. Сегодня голоса не вопили - они мягко нашептывали, что скоро всё закончится, что она сама скоро всё закончит… А Птица не спорила. Не было ни сил, ни желания спорить… Она даже не думала, как будет смотреть в глаза мистеру Морту - точно знала, что в завтра школу пойти не сможет. И, закрывая глаза, Пелли думала только об одном: …вот бы завтра не проснуться. Сейчас именно это было ее мечтой.

***

Рэймонд даже не думал, как будет смотреть в глаза Пенелопе - точно знал, что на работу он завтра не пойдет. Мужчина мрачно усмехнулся и крепче сжал бутылку - куда он, с таким-то перегаром? Получать штрафы, выговоры и распугивать учеников? Ворон лишь однажды в своей жизни пытался утопить боль в алкоголе - после выписки из больницы, когда ожог на спине зажил, а рана от удара предательским ножом в спину - нет.  Тогда он не нашел утешения на дне бутылки и сейчас не собирался это делать. Он просто хотел побыстрее закончить этот вечер, словно нажав на пульте на перемотку вперед. Промотать его как плохой фрагмент фильма. Но завтра не будет лучше, Рэй это знал.  Он понимал, на что шел - он дал ей выбор. И она его сделала.  Они, два умных, словоохотливых человека, даже не поговорили об этом - зачем? Им обоим и каждому по отдельности всё и так было понятно.  Он уснул прямо на столе, провалившись в пьяное забытье, залив крепким алкоголем свежую кровоточащую рану, где-то там, в глубине груди…

***

“Я никогда тебя не забуду. Ты стал моей мечтой, которая воплотилась в жизнь. Каждая черточка в тебе, каждый взгляд, каждая улыбка и жест - как же я всё это люблю! Твой ум, твое спокойствие, твой огонь… Твой запах и твое тепло. Ощущение твоих крепких рук будет со мной всегда. Но я уже не маленькая. Я понимаю, что такое жизнь, и что у нее свои правила. Я знаю, что всегда нужно чем-то жертвовать и выбирать. Может, я совершила ошибку. Но они не потеряют тебя. А я - не потеряю себя.  Только тебя, мой Рэй. Я потеряю только тебя… А вместе с тобой - огромный кусок моего сердца. Но так должно быть. Так должно быть. Так правильно”. “Ты умная девочка… Нет, не девочка - молодая, но уже такая мудрая женщина. Ты оказалась гораздо разумнее меня, взрослого мужчины. Я сорвался, я был готов упасть в пропасть и утянуть тебя за собой. Я уже сделал это. Но ты удержалась над обрывом на своих маленьких серебристых крылышках… Ты гораздо умнее меня, терпеливее и дальновиднее. Не я должен быть твоим учителем, Пелли, а ты - моим.  Я был готов всё уничтожить, только чтобы быть с тобой. А ты не дала этому случиться - выставила вперед хрупкую, но такую сильную ручку. И сказала: стоп. Красный, мистер Морт. Разве вы не видите?.. Нельзя. Нам нельзя ехать дальше”.

***

Стрелка, стоящая на нуле, нервно задрожала, задергалась, как и сам “Харлей”, готовый с ревом сорваться с места. Но она не сдвинулась. Не перескочила на другую отметку. Замерла, едва колеблясь - но уже скорее по инерции, чем от предвкушения. Они не прошли свой нулевой километр, не пересекли эту грань, эту линию. Над ними висел светофор - и горел беспощадным кроваво-красным. Светом, от которого режет глаза и ноет сердце, потому что он означает: стой. Нельзя. Дальше - опасность. Дальше вы не поедете. Запрещено. …Большой черно-хромированный мотоцикл застыл на месте. Но маленькая стрелочка на одометре упрямо дрожала. Она не двигалась ни на миллиметр, но всё же мелко подрагивала… Не желая смириться.