Кровь – не вода

Гораций был доволен разговором с Амелией Боунс, удалось даже перейти к неформальному общению, наслаждаясь чаем с божественными пирожными. Амелия отставила чашку, горестно вздохнула и подытожила ранее сказанное: — Основная проблема не решена. Ни василиск, ни Джинни Уизли не найдены. Гермиона Грейнджер и Гарри Поттер тоже. Новые нападения могут случиться в любое время. Школу мы не контролируем. Самое печальное, что Попечительский совет отстранил Дамблдора от управления школой только на пергаменте, а фактически он до сих пор директор. А всё дело в шляпе. — Распределяющей шляпе? — уточнил Гораций. — Да, её не могут найти. Портреты директоров поведали, что Дамблдор забрал её из кабинета, но потом потерял где-то в подземельях школы. — Понятно, без шляпы не удастся взять замок под полное управление. — А у деканов нет всех полномочий. Те же картины и привидения отказываются что-либо говорить и делать. Говорят, только по приказу директора или его заместителя. — Так в чем проблема? — удивился Гораций. — Есть же Минерва, она не только декан и профессор, но и заместитель директора. Пусть исполняет свои обязанности. К тому же она должна была знать, что происходит в замке. — С Минервой всё сложно. Говорит, что не может… Я тоже не обо всём могу рассказать. Я думаю, ты догадываешься, по какой причине? — Тут и гадать не надо. Очень секретный отдел Министерства. Амелия никак внешне не отреагировала на это абсолютно верное утверждение. — А что они говорят? — спросил Слагхорн. — Мне ничего не говорят и на вызов не откликаются. Мы выяснили, что ночью кто-то из них изображал Аргуса Филча, пока тот благополучно спал у себя в каморке. Минерва об этом знала, судя по её реакции. А вот кто расколдовал Филча — не смогли узнать. Сам он проснуться не мог, так как находился под действием сильнодействующего зелья. — Напиток живой смерти? — заинтересовался Гораций. — Да, он. Причём очень хорошего качества, как бы и не твоего производства. Пузырёк с остатками нашли в кабинете Минервы Макгонагалл. — Минерва, скорее всего, ставленница Отдела тайн, — поделился мнением Гораций. — Пришла же работать в Хогвартс прямо из Министерства. По крайней мере, я точно знаю, что во время противостояния с Тем-кого-нельзя-называть и Пожирателями смерти она выполняла задания невыразимцев. Например, вела слежку за интересующими их лицами. Кошачья ипостась, знаешь ли, очень удобна для этой деятельности. — Мне вот что непонятно… — Секунду, Амелия, подожди, — остановил Гораций бывшую ученицу. — Посмотрю, что мне сейчас прислали. Увидев заинтересованный взгляд Боунс, решил не скрывать способ получения писем и посылок, достал из нагрудного кармана почтовую шкатулку, увеличил её, всмотрелся в светящиеся руны на крышке, а только затем открыл, вынув очередной номер «Ежедневного пророка». — Удобная вещь, — Амелия указала на шкатулку, поставленную на стол, — в канадском министерстве подобными документы пересылаются, а не совами и летающими записками, как здесь. Но с рунами я не встречала. Что они показывают? — Отправителя, тип и степень опасности содержимого. — Отправителя? А разве это не парные шкатулки, как исчезательные шкафы? — Парные, но Варнава всегда указывает, чьё отправление пересылает. — А ты только через главного редактора «Ежедневного пророка» связь с миром поддерживал? Все же наши письма и посылки через него шли. — Не только. С Британией, да, только через Варнаву Каффа. Видишь ли, потомка Варнавы Вздрюченного, который даже троллей мог ментально настроить на танцы, практически невозможно к чему-то принудить, а легилимент, который попытается на него влиять, скорее всего, сам лишится рассудка. Да и компромата, собранного на все влиятельные семьи, у Варнавы, как ты понимаешь, очень много. Если с ним что-то случится, то, извини за грубое слово, дерьмо польётся из всех щелей. — Про Варнаву знаю. Также осведомлена, что вас связывают кровные узы. И не только они. Последняя фраза насторожила Горация, следовало понять, что известно Амелии, вряд ли она знает, что Варнава такой же дампир, как и он. Задумавшись об этом, он только кивнул и коротко заметил: — Не удивлён. Твоя должность обязывает. При это он принялся пролистывать сигнальный номер «Ежедневного пророка» с пометками и вопросами Варнавы. Многие материалы он уже присылал ранее, а горячие заметки о Гермионе Джин Грейнджер и ситуации в школе тоже не были в новинку — черновики статей Горацию показала старшая сестра Гермионы, как она представилась. Когда же он спросил, как зовут саму сереброволосую красавицу, та не ответила и исчезла, не попрощавшись, а рыжие родственницы Горация ехидно заметили, что её не зовут, она сама приходит… и уходит. Однако имя так и не назвали, сказали, что потом, времени мало. Времени действительно было мало, учитывая то, что Диана соблазнила Горация приготовлением изумительных пирожных по старинному рецепту, недавно найденному ею в архивах. Эти пирожные были хороши для ведения переговоров и для доверительной беседы, а готовились без использования магии и волшебных ингредиентов. И вкус был просто божественный! Пока Гораций листал газету, Амелия занималась похожим делом, а именно — читала присланные ей записки и доклады. — Амелия, про василиска можно теперь не беспокоиться, — сообщил Гораций. — Написано, что новых нападений не будет. — Это кто сказал? — не поверила Амелия. — Гермиона Джин Грейнджер, а написано Ритой Скитер, она лично видела василиска и общалась с Грейнджер. Скоро об этом все прочтут. Ознакомься со статьёй, — сказав это, Гораций подвинул газету к Амелии. — Варнава всегда интересуется моим мнением о том, что собирается печатать. Следующие десять минут Амелия знакомилась с указанной статьёй и другими, а Гораций вспоминал тёплую встречу с давно разыскиваемыми им родственницами. Тишину нарушил зашедший сотрудник Департамента магического правопорядка. — Мадам Боунс, у нас проблема. — Что на этот раз, Ривз? — На дороге у ворот школы появился Уильям Артур Уизли и потребовал вывести к нему братьев, как только они проснутся. Сказал, что воскресенье — свободный день, когда ученики могут не только гулять в деревушке, но и встречаться с родственниками. Однако министр Фадж запретил выдавать братьев Уизли. Распорядился арестовать Уильяма, а потом задержать и допросить его четверых братьев. — Министр не вправе распоряжаться моими подчиненными. — Я ему почти так и сказал. — Молодец. — Но аврор Шеклболт ринулся выполнять указания. — Это который темнокожий? Кингсли, кажется. В их семействе он один такой. — Да, так точно, то есть нет, уже нет. — Он мёртв?! — Нет, он теперь не темнокожий. Вернее, не совсем, если судить по оставшейся голове. — Что?! От него осталась одна голова?! — Он жив! Закопан в землю. Торчит наружу лишь его лысая бестолковка, окрашенная в белую полосочку. Теперь точно видно, что он только наполовину негр. Так сказала Кровавая Ева. — Уизли не один был? — Вначале вроде один, но при попытке его задержать внезапно появилась Кровавая Ева на... как его… летающем мотоцикле и рассказала в красках, куда Кингсли следует идти и как можно быстрее. А он, идиот, нашёл с кем спорить, что не тупой негритос и место ему в Африке, под пальмой… В общем, закопала она его и покрасила, а вместо пальмы прискакавшие кентавры обещали дубок рядом посадить, раз Кингсли не совсем негритос. Потом Билл вместе с Кровавой улетел. — Но обещал вернуться? — предположила, тяжело вздохнув, Амелия. — Нет, не обещал. Сказал, что мы сами виноваты, нарушая Устав Хогвартса и другие законодательно-нормативные акты. И теперь с нами будет разговаривать не он, если вообще будут разговаривать, а не… — Что «не»? — Вот этого он не сказал, но, думаю, ничего хорошего ожидать не стоит. И исчезновение всех Уизли вместе с вещами — это только начало. — Это не одна проблема, Ривз, а целый букет. Ступайте на свой пост, а я решу, что делать, но думаю, что ситуация с семейством Уизли к нашему департаменту имеет малое отношение. Только Ривз покинул Больничное крыло, как распахнулось большое окно, к которому подлетел серо-голубой автомобиль, а из распахнутой дверцы грациозно, можно сказать, выплыл Гилдерой Локхарт в малиновом костюме и с сияющей улыбкой на ухоженном лице. — Доброе утро, мадам Боунс! Моё почтение, профессор Слагхорн! — Доброе… надеюсь, — ответила на приветствие Амелия, настороженно глядя на модного писателя. — Доброе утро, Гилдерой! — поздоровался Гораций, слегка удивившись появлению настоящего Локхарта, а не кого-то из сестёр по крови, собиравшихся его изображать. — Как тебе новый крем для ухода за кожей? — Замечательный! Лучше прежнего! Не зря я для него слёзы радости влюбленного йети добывал… На днях сделаю новый заказ и пришлю ингредиенты. — Буду ждать! — обрадовался Гораций, потому как у Локхарта были эксклюзивные ингредиенты, и он ими щедро делился с любимым профессором зельеварения. Гилдерой, обворожительно посмотрев на Амелию, провозгласил: — Мадам Боунс, знаю, что вы не являетесь поклонницей моего литературного гения и скептически относитесь к моим подвигам на ниве борьбы с тёмными силами. Вас даже не впечатляет моя лучезарная улыбка. Несмотря на это, в такое чудесное утро я готов преподнести вам замечательный подарок! — И какой? — Амелия нахмурилась, ей не нравились мужчины, помешанные на своей внешности, метросексуалы, как назвал подобных журналист Марк Симпсон, но Гилдерой отличался не только этим. — Надеюсь, это не ваша очередная глупая выходка? — Не глупая, а эпатажная! — поправил Гилдерой. — И нет, сейчас всё очень серьёзно! В это время автомобиль лихо развернулся в воздухе, подлетел задом к окну, распахнул багажник, из которого вывалились на пол два тела. Нет, не тела. Живые. Стонут с заткнутыми какими-то тряпками ртами, связанные сверкающими верёвками, но пытаются встать сами. Несмотря на порванную одежду, гематомы и глубокие царапины на лицах, Гораций узнал Аберфорта Дамблдора и Мундунгуса Флетчера. — Вот! — указал на связанных Гилдерой, приняв величественную позу. — Вы думаете, что я доставил хозяина таверны? Нет! Я вам дарю, не побоюсь этих слов, настоящего Тёмного Лорда, теневого главу преступного мира! И его приспешника! Их чистосердечные признания в покушении на меня, моё здоровье и моё имущество прилагаю вместе с ранее собранными мной доказательствами других преступных деяний. И хочу особо отметить, что перед вами два члена банды под названием «Орден Феникса». Одни из лучших представителей, можно сказать. Владелец питейного заведения, совмещенного с тайным борделем «Милые козочки», и мелкий воришка, но большой подлец! «Громкие, конечно, слова, — произнёс про себя Гораций, — но близкие к правде». — Орден Феникса? — Амелия даже привстала при этих словах. — Это точно? — Абсолютно точно! Гилдерой Локхарт никогда не выдаёт непроверенную информацию! С утверждением бывшего ученика Гораций был не согласен. Были случаи, были, но редко. Интерес Амелии к тайному ордену, как величали эту шайку Альбус и Диппет, не удивлял — её род сильно пострадал во время борьбы Ордена Феникса с Пожирателями смерти. — С Орденом Феникса понятно, — кивнула Амелия и молниеносно наколдовала два сомниуса, усыпив связанных. — Разберёмся. Про некоторые преступные действия младшего Дамблдора я знаю, но когда старший верховный судья, то… — прервала сама себя и спросила о другом: — Бордель? Меня уверяли, что никакого тайного борделя в деревне нет. — И это правда! Нет! — Гилдерой прямо лучился от довольства. — Он для этого использовал возможности Выручай-комнаты Хогвартса, проход в которую скрывает портрет загубленной в юном возрасте Арианы Дамблдор. Вы должны были его видеть на втором этаже таверны. Представляете?! Я почти год не мог это выяснить! Вот этого Гораций не знал, он с детства избегал общения с Аберфортом, а посетители борделя, наверное, и не догадывались, где они оказались. — Я никогда не была в этом притоне, — сообщила Амелия, — но колдографии с портретом видела. Историю про непреднамеренное убийство Арианы Дамблдор знаю, это случилось почти сто лет назад. Тогда всё списали на Геллерта Гриндевальда, ранее выгнанного из Института Дурмстранг, а у Альбуса и Аберфорта появились серьёзные заступники. — И мы все знаем этих заступников! — воскликнул Гилдерой. — Хочу заметить, что они Аберфорту теперь не помогут, хотя он часто выполнял их грязные поручения, включая покушение на меня! — Если вы про секретный отдел Министерства, то почему не помогут? — уточнила Амелия. Ответил не Гилдерой, а грубый голос из развернувшегося боком автомобиля: — Они исправились и будут хорошо себя вести. И, справедливости ради, стоит отметить, что там ещё есть настоящие учёные, а не только властолюбцы, душегубы и извращенцы. Медленно опустилось затемнённое стекло, и перед всеми предстало зловещее лицо клоуна. — Гилди, хватит разговоры разговаривать. В материалах дела прочтут подробности, передай им свои папочки. У нас других дел много, приятных. — Ангел мой, ещё минутку, и я бегу к тебе! — Гилдерой из всё того же багажника вытащил большую коробку. — Вот, копия моих материалов по делу о борделе и смежным. Последнее преступление этого Дамблдора я сам подробно описать, к сожалению, не успел, только несколько часов назад узнал… Он, вы представляете, пытался вселить злого духа в моё прекрасное тело, послал на мой захват бандитов, которые разграбили мой лондонский особняк! Но меня больше всего возмущает, что трактирщик вовлекал в свою преступную деятельность учениц нашей замечательной школы, а не трансфигурировал коз в девушек, как писали когда-то в газетах. Подумать только, «неподобающие чары на козах»! Всё оказалось гораздо хуже! Когда будете вручать мне новый орден, не упоминайте об этом, лучше скажите, что я спас всех от Древнего Зла. При последних словах Гораций еле сдержал улыбку, зная, что «Древнее зло» изображает Виктория, старшая из двух сестёр. — Ой-ой-ой, спаситель человечества! — с издевкой произнёс клоун. — И я не зло. Настоящее зло пыталось забрать себе автомобильчик, заявляя, что тот подходит под цвет её глаз и ему под днище можно подвесить ракеты, а на крышу установить пулемёт. Ага, размечталась Кровавая — не любит он маггловское оружие. Да, милый? — Фа-фа! — отозвался автомобиль. — Какая прелесть! — умилился Гилдерой. — Дашь полетать борцу с тёмными силами? — Знаю, как ты с нами борешься, — хохотнул клоун. — А про полетать — это не у меня надо спрашивать. Фордик — мальчик своенравный, не каждому позволит собой управлять. Это ты с ним потом обсудишь, а сейчас прыгай на заднее сиденье, и полетели. — А почему не на переднее? — спросил Гилдерой, резво подскочив к любезно распахнутой дверце и забираясь вовнутрь. — Там ты будешь меня отвлекать, — кокетливо заявил клоун. — Мистер Локхарт, благодарю за помощь и за подарки, — успела сказать Амелия вслед улетающему автомобилю. Гораций, кивнув ненадолго выглянувшим из окон «Древнему злу» и Гилдерою, вспомнил другие любовные похождения Локхарта и тихо заключил: — Да, не того волшебника назвали Ксенофилиусом, любителем духов и других разумных. — Точно! — воскликнул клоун, возвращая автомобиль к окну. — Из головы вылетело… Мадам Боунс, с вами чуть позже свяжется Ксенофилиус Лавгуд. Он теперь главный в Отделе тайн, но это, как вы понимаете, совершенно секретная информация. А вам, директор Слагхорн, мы тоже подарки приготовили. Они у Пивза. Прощайте! После этого Фордик лихо развернулся, просигналил и резко взмыл вверх, скрывшись из вида. Гораций же, не долго раздумывая, позвал полтергейста: — Пивз! Тот не заставил себя долго ждать и появился из окна, выглядел как обычно, за исключением смены головного убора. Распределяющая шляпа шла ему лучше, чем разноцветная с бубенчиками. — Да, директор Слагхорн! — воскликнул полтергейст, зависнув в воздухе, но при этом кивнув и щелкнув каблуками. — Пивз явился на ваш зов! Что прикажете делать? — Он не директор! — заверещала шляпа, порываясь слететь с головы Пивза, но ей это не удалось. — Молчи, приклеенная! — грубо прервал шляпу Пивз, достал из-за спины пергамент, помахал им над головой и пискляво продолжил: — Пивз лучше знает, кто директор! Даже в приказ попечителей его имя вписал. Видела?! Амелия же, правильно оценив ситуацию, строго посмотрела на шляпу и официальным тоном произнесла: — Я, Амелия Боунс, являясь руководителем Департамента магического правопорядка и главой рода, представитель которого входит в Попечительский совет, подтверждаю правомерность данного документа. Директор Слагхорн, примите же свои обязанности и наведите порядок в школе. — С радостью это сделаю, мадам Боунс, — официально обратился к Амелии Гораций. — Надеюсь на вашу дальнейшую поддержку и плодотворное сотрудничество на благо Магической Британии. — Да будет так! — пропела шляпа, всхлипнув и на миг полыхнув магией. — Я обязательно сочиню песню про нового директора и его будущие достижения! — А я — стишок или частушку! — поддержал творческий порыв Пивз. — Тогда, может, примемся за совместное творчество? — предложила шляпа. — Создадим Балладу о Хогвартсе или Летопись в стихах с музыкальным аккомпанементом? — Обсудим! — дал предварительное согласие полтергейст и поинтересовался: — Что это мы раньше с тобой не дружили? У нас же много общего! Мы оба творческие и ранимые личности! Нам надо держаться вместе! Говоря это, Пивз развернулся и полетел в сторону выхода из Больничного крыла, забыв о том, что ждал приказаний от нового директора. — Даже не представляю, какая получится Баллада и что эта пара в дальнейшем сотворит, — устало проворчала Амелия. — Но это уже твоя головная боль, друг Горацио. Гораций улыбнулся сравнению с верным другом Гамлета из произведения Шекспира и ответил частичной цитатой: — Да, бывает многое на свете, что и не снилось нашим мудрецам, но дуэт Пивза и шляпы — не трагедия и серьёзных проблем, я уверен, не создаст. Надо разобраться с текущими проблемами. Работы много, но мы справимся. — Я же правильно поняла, что твоё назначение поддерживают загадочные силы, представителем которых является этот жуткий клоун? — Правильно, и не только эти силы, не только. Но об этом говорить никому не стоит. — Поняла. Надеюсь, большего вреда Британии от этих сил не будет. — Эти силы не только появились, плохого всей Британии от них не было и не будет, поверь мне, — заверил Гораций Амелию, которая переносила заклинаниями Аберфорта и Мундунгуса на кровати. — Но ранее провинившимся не позавидуешь, а некоторым уже несладко приходится. — Согласна, что несладко, — согласилась Амелия, полностью спрятав «подарки» под одеялами, чтобы вновь вошедшие не заинтересовались связанными и избитыми личностями. — И я ещё добавлю. Только она закончила, как в распахнувшуюся дверь ворвался Ривз. — Побег из Азкабана, мадам! — Что?! Когда, кто? Почему мне напрямую не сообщили? — Несколько часов назад. Сбежал Сириус Блэк, трое Лестрейнджей и Трэверс. Нам боялись сразу сообщить, думали, смогут сами догнать беглецов. Не догнали, точнее, вообще не знают, куда они делись. — Гораций, знаешь что-то об этом? — спросила Амелия, судорожно перебирая новые записки. — Вот, точно, от Скримджера десять минут назад пришло сообщение, он уже там. — Нет, не знаю, — честно ответил Гораций, гадая, то ли это проделки сестёр по крови, то ли просто совпадение. — Но постараюсь узнать. — Мадам Боунс, — чуть замявшись, снова заговорил Ривз, — узники и стража Азкабана говорят об освобождении своих приспешников вернувшимся Тем-кого-нельзя-называть. — Только его нам и не хватало! — возмутилась Амелия. — Думаю, это лишь слухи и домыслы, — попытался всех успокоить Гораций, но и сам опасался возвращения Лорда Волдеморта, кем стал некогда талантливый ученик Том Марволо Риддл. — Надеюсь, надеюсь. Я — в Азкабан, а ты — здесь, — бросила Амелия и устремилась на выход из палаты.