Месть Черного Лебедя

В своем кабинете нашла зачарованный дневник. Уничтожила бред, лившийся потоком на страницы книги. Теперь буду записывать значимые события. Память может подвести. А мне о благополучии и благосостоянии рода думать надо. Невольно вернулись воспоминания о прошлом. Моя первая жизнь не была легкой, но слишком тяжелой ее назвать тоже нельзя. Обычная жизнь среднестатистического человека. Не повезло с родственниками. Нет, меня никто намеренно в семье не гнобил. По-своему, наверное, любили. Просто мы были очень разными. Лиза Петрова – перфекционистка до кончиков ногтей и полная противоположность: мама, отец и шалопай младший брат. Если я за что-то бралась, делала это на отлично, а родные постоянно поступали, как нерадивый мальчуган в старом советском мультике «Вовка в Тридевятом царстве»: – Ладно, и так сойдет! Поэтому и приходилось все делать самой, чтобы потом не переделывать. Училась, подрабатывала, занималась домом. Мечтала уехать в другой регион. Желательно так далеко, чтобы родня не достала. Апогеем стал доставшийся маме в наследство домик в деревне. Она ни в какую не хотела продавать проблемную недвижимость. – Мама, зачем тебе эта халупа? – в тысячный раз спрашивала упертую женщину. – А как же картошечка, соленые огурчики? – Солеными огурчиками ты называешь нечто, напоминающее плавающие в формалине трупы? Ну не умела она заниматься готовкой вообще и консервацией в частности. На шедевры заготовок без слез не взглянешь. Упившиеся в хлам бомжи такое есть не станут. – Лизка, не спорь! Собирайся, надо грядки вскопать. – Ну, так и поезжай сама. Диму захвати. Вон лось какой вымахал. За час тебе огород вспашет и вспотеть не успеет. – Лиза, я не могу. Меня подруга в театр пригласила. У Лидочки контрамарка горит. Задница у нее горит и то место, что рядом. Все себе мужика пытается в театральной тусовке найти, а мадам Петрову за собой в качестве некрасивой подруги таскает. – А Диме нужно готовиться к экзаменам. Ему не так повезло. Это тебе учеба легко дается. Ага, легко. Сколько потрачено часов на зубрежку иностранных языков? Иной раз до утра сидела. А дополнительные уроки по высшей математике и физике? На репетиторов я сама заработала, все лето в забегаловке трудилась. По блату взяли школьницу на работу. Выигранная олимпиада далась мне кровью и потом. – Мама, у меня машина в ремонте. Тоже вот пришлось покупать старенький внедорожник. В те ебеня на паркетнике не доберешься и картошку не вывезешь. – На электричке съездишь, не переломишься. Спорить бесполезно. Радует одно – это последний огородный сезон. Осенью свалю из родительского дома. Денег на первый взнос ипотеки хватает, работу нашла. Будет нас разделять более тысячи километров. Красота! Зря, наверное, как мантру, повторяла успокаивающие слова про последний сезон. Таковым он и стал для меня. Как и говорила, внутренний контролер ОТК не позволил выполнить вскопку грядок спустя рукава. Задержалась до позднего вечера. В полуразрушенном и неприбранном доме ночевать никакого желания не возникло. Я не была трусишкой, так что собрала невеликие пожитки и почапала на станцию. На вечернюю электричку успевала с запасом. Совершила глупость – решила срезать дорогу через лесок. Почти дошла, уже виднелась широкая дорога. Как вдруг услышала истошный крик животного. Не поняла, кто так кричал – кошка или собака. Ясно, зверь испытывает сильную боль! Свернула на звук. Животных у нас никогда не было. Я тихо радовалась, что родне не пришло в голову завести собачку. Заниматься псом пришлось бы мне. – Ты что творишь, скотина?! – заорала я и кинулась на человека. Негодяй привязал к дереву беспородного, большого и лохматого пса и методично тыкал в него ножом. Почему не испугалась маньяка? У парня нож, а у меня только полупустая спортивная сумка. Не знаю. Хм, возможно, так на меня повлиял парад планет. Еще утром читала в паблике, знающие люди писали: не к добру такое событие. Худшим было то, что я узнала в мучителе соседского парня. А ведь казался приличным человеком, совсем не подходящим под описание маньяка. То ли он испугался последствий, нынче за жестокое обращение с животными реальный срок отхватить можно. Или уродец раньше времени перешел на людей. Словами не передать, с каким наслаждением Колокольчик Вадик всаживал нож мне в живот. Сколько ударов нанес, не скажу. Много. Он оставил меня рядом с умирающим псом, думал, не выживу. А мне так сильно захотелось жить. В тот момент была благодарна боли. Именно она заставила действовать. Кое-как стащила куртку и, перевязав живот, поползла в сторону дороги. Неопытный убивец попался, не повредил крупных сосудов и жизненно важных органов. Ползла и боялась, вдруг Вадик вернется проверить дело рук своих и добьет меня. В глазах темнело, но желание жить и страх давали силы. Казалось, прошла вечность, но я добралась до трассы. Убедилась, мир не без добрых людей. Первая же проезжающая машина остановилась. Пожилой мужчина не побрезговал, погрузил меня на заднее сидение автомобиля. О чем он спрашивал, куда звонила его жена, я уже не понимала. Когда машина плавно тронулась, меня накрыла тьма. Очнулась от жуткого холода. На голову, похоже, вылилась бочка ледяной воды. Чуть не захлебнулась, когда попыталась вдохнуть. – Ну, пришла в себя, милочка? – прозвучал ласковый мужской голос. Ответить я не смогла, горло сковал спазм. Это, мать вашу, кто такое лечение придумал?! Поток горячего воздуха в мгновение высушил и согрел. Да что такое происходит? Открыла глаза. Каково же было мое удивление, когда обнаружила себя на стуле в офисе. Не в больнице! Стул неудобный, с высокой спинкой. Голова жестко зафиксирована. Это меня в психушку, что ли, поместили? После встречи с Вадиком, спасением и последующим явно тяжелым лечением я сошла с ума? Сердце бешено заколотилось. Спокойно. Нужно понять, где я и выработать стратегию. С осмотром возникли проблемы. Я могла смотреть только вперед и еще немного вниз. Заметила: мои руки крепко привязаны к поручням веревкой, в кистях чувствуется онемение. Нет, и в скорбном доме так с пациентами не обращаются. Взглянула на сидящего за столом мужчину. Блять, еще на одного маньяка нарвалась. Кто в здравом уме будет носить такую одежду. Человек наряжен в старомодный костюм, сверху накинута бордовая мантия. На вид ему лет сорок. Темные волосы, худощавый. Запавшие щеки придают изможденный вид. Вылитый Дракула. – Мисс Грейнджер, пришло время сознаться в содеянном. Вы убили мистера Поттера. Куда дели тело? После этих слов я засмеялась в голос. У нас тут ролевые игры! Про мальчика волшебника знает каждая собака на планете. Хочешь не хочешь, мимо не пройдешь. Как-то на студенческой вечеринке одна манерная девица заявила, будто не слыхала про мадам Роулинг, книг не читала и фильмов не видела. Врала, таким способом привлекала к себе внимание. Я же нитакуся! Смех прервала боль. Нет, Боль! Меня будто в чан с кипятком окунули или облили кислотой. Воздействие закончилось, последствия остались: тело продолжает сотрясаться, связки и суставы выворачивает наизнанку. Шокером, что ли, меня шандарахнули? Это уже не смешно! – Перкинс! Сколько раз повторять можно! Нельзя к подозреваемым применять непростительные. Стоимость эликсира из зарплаты вычту. Немедленно дай ей зелье. Не было ни грана сочувствия в голосе вампирюги. Он роль хорошего полицейского играть не пытается. – Я же не… – Действуй! Не собираюсь я никакое варево пить. Но подошедший сзади мужчина резко дернул стул, и я оказалась почти в лежачем положении. Он зажал мне нос и влил в глотку дурно пахнущую и отвратительную на вкус жидкость. Чуть зубы не вышиб, придурок! Удивительно, но после выпитой дряни я почти сразу перестала трястись и ничего не болело. Дракула продолжил допрос. Смеяться и молчать не стала. На все вопросы отвечала: – Никого не убивала. Ничего не знаю. – Хм, крепкий орешек. Ничего, не таких ломали. Уведи подозреваемую в камеру. Как исчезли путы, не поняла. Это стало очередным тревожным звоночком. Что-то сильно не так. – Только дернись. Круциатус тебе щекоткой покажется, – зло буркнул мучитель и сильно толкнул меня в спину. Ослабленный организм не выдержал надругательства, я упала. Руки не слушались, не смогла их подставить, с размаху ударилась об пол лицом. Снова темнота. – Вы совсем ебанулись?! Девчонка после пыток сумасшедшей Лестрейндж не оправилась. На ней еще и темное проклятие несколько лет сидит. А вы ее подвергли Круцио! Где твой ум, Логан? А если она не виновна? – услышала недовольный женский голос. – Виновна! Уважаемые маги дали показания. Чего ты вздумала грязнокровку жалеть?! Ага, а это мерзкий Дракула отвечает. – Это Уизли – уважаемые маги? Давно ли они такими стали? – Барбара, твое дело лечить! Не учи меня мою работу делать! – Я так этого не оставлю. Ты меня знаешь! Снова в рот полились гадкие зелья. Сломанный нос с отвратительным хрустом встал на место. Больно! Волна исцеляющего заклинания пролетела, как освежающий ветерок. Пипец! Магия реальна! Я в волшебном мире! Рефлексию отодвинула на задворки сознания. Дождалась, когда за лекарем и Дракулой закроется дверь камеры. Подняла левую руку, задрала рукав. – Грязнокровка. Не было печали. Громко смеяться не решилась, заткнула рот кулаком. Услышит ненормальный Перкинс, не постесняется зайти и еще поглумиться. – Я попала. И попала по-крупному. Что ж, хотела жить – получай новое тело и выживай. Никто помогать не станет. Как произошло мое перемещение? Не знаю и знать не хочу. Факт попаданчества подтвердился, все остальное – лирика. Думаем дальше. Я по-прежнему Лиза. Ничего из памяти Гермионы Грейнджер мне не обломилось. Может, это и к лучшему. Накачают меня аналогом сыворотки правды, а я опять отвечу: – Не убивала. Это что за дикая реальность? С чего бы Грейнджер Поттера убивать? Мысли вдруг стали вялыми. Лекарка напоила сонным препаратом. Проспала до утра. Это была последняя спокойная ночь. Дракула более не действовал топорно. Применял изощренные пытки, которые следов не оставляют. Полет фантазии садиста ничего не могло остановить. Самым ужасным, пожалуй, было отключение органов чувств. Полная тишина, кромешная темнота, отсутствие запахов. Пытки с удушением, ослеплением, с громкими звуками, разрывающими голову, ни в какое сравнение не шли с этим методом. Прекратили допросы только после того, как я обругала Перкинса. Пожелала ему в муках сдохнуть. А он возьми да и помри. Мучился гаденыш или нет, я так и не узнала. Вроде да. Дело Гермионы Грейнджер передали в суд. Теплилась надежда – справедливость восторжествует. Но она сдохла в корчах, как Перкинс, когда представили обвинителя. Мадам Амбридж. Даже в сказочном каноне эта женщина имела острый зуб на выскочку Грейнджер. Чего уж в этом кривом мире ожидать. Адвоката мне не предоставили, самой выступать в защиту не позволили. На входе в зал заседаний Визенгамота наложили чары безмолвия. Фарс, а не суд! Свидетели по-полной топили соратницу по борьбе со вселенским злом. Видно, им всем девчонка отдавила любимые мозоли. Особенно старалась Джинни Уизли. Впрочем, и ее братец Рональд не отставал. Столько помоев вылили. Рыжие, не стесняясь, трясли грязным бельем. Себя же выставили в дурном свете. Были и те, кто пытался меня защитить. Это были профессор Макгонагалл и, что удивительно, Молли Уизли. Сочувствующих тоже было много. Но что эти люди могли сделать? Исход был заранее решен. Из зала суда я отправилась в самую страшную тюрьму. Вроде слышала от знатоков Поттерианы, что после победы над Волдемортом дементоров убрали из Азкабана. Ага, два раза! Когда приезжала проверяющая комиссия, среди которой присутствовали журналисты, тварей убирали на нижние ярусы, а потом опять выпускали. Символично, мне досталась камера, в которой долгие четырнадцать лет томилась Беллатриса Лестрейндж. Посадили воина Света в компанию к выжившим Пожирателям Смерти. Матерых из ближнего круга тут не было. Видимо, их предпочли убить, дабы еще раз не вырвались на свободу. Соседи попытались обижать меня словесно, а один охранник и рукоприкладством не брезговал. Но после моих ругательств особо языкастый подавился насмерть баландой, а злобный тюремщик упал с крутой лестницы и сломал шею. С той поры заключенные делали вид, будто меня нет, а надзиратели вели себя обходительно. Еду первой приносили, и мерзкая жижа была горячей. Контакт с дементорами вызвал ужас и, как ни удивительно, пользу. У меня после визита балахонистого стража внезапно всплыло воспоминание из раннего детства Гермионы. Это обрадовало. Мне надо понять, как твари работают с ментальным телом! – Эй, ты! Иди сюда! – крикнула дементору, задержавшемуся у соседней камеры. Чем ввела в шок и демона, и страдальцев заключенных. Так кирпичик за кирпичиком восстановила память невезучей мисс Грейнджер. Кроме того, удалось понять механизм воздействия демонических химер на ментал. Считанные и заархивированные знания – это побочный эффект. Твари питаются жизненной силой, которой напуганный человек щедро делится. От меня уродцы ничего не получили. Нет, здоровья упыри высосали с избытком, а вот память осталась при мне. После успешного эксперимента я оказалась в прибытке. Удалось вырвать из ментала дементора большой пласт информации. Увы, тварь это почувствовала. Демон так орал, соседи в обморок попадали. С той поры наш этаж стражи не посещали. – Значит, не только страх, но и боль используют химеры. Изъятие куска памяти вызывает боль. Привычка разговаривать с самой собой появилась недавно. Тяжело в одиночке сидеть. Я ведь довольно общительный человек. Вести беседы с малообразованными постояльцами соседних камер? Фу! О чем с ними говорить? Тут же обретается сброд из Лютного. Те, кто поумнее, свалили, когда запахло жареным. – Чего ты бормочешь, ведьма? – Рот закрой! – Да я чего. Я ничего. – Вот и поговорили. Чирканула еще одну палочку. От безумия спасает порядок. Ровно триста восемьдесят дней я обживаю холодную камеру. Услышала скрип открывающейся двери. Странно, еду уже приносили. Тогда для чего идет вертухай? Отперлась дверь моей скорбной обители. Отчетливо запахло ветром перемен. Вопрос: к лучшему ли будут изменения? – Грейнджер, на выход! – рявкнул охранник. Пошла, куда деваться. Сопровождали двое, причем вторым охранником была женщина. Удивительно, отвели меня в банное отделение. Довелось побывать однажды. За год один раз мылась! Тут вам не там. Это Брейвик убивший больше семидесяти человек и ранивший что-то около ста пятидесяти, может жаловаться на недостаточно горячий кофе. В Азкабане никто правами заключенных не озабочен. Не спеша помылась. Долго стояла под струями горячей воды, почти кипятка. Холод в последний год один из моих постоянных спутников. Кожей чувствовала недовольный взгляд вертухайки. Мелкая, тощая, с постной миной женщина выдала мне маленькое колючее полотенце и одежду. Блин, как от себя оторвала. – Побыстрее. Тебя ждут важные люди! – буркнула хриплым, прокуренным и пропитым голосом надсмотрщица. Подождут, не облезут! – Тебя как зовут? – Зачем тебе? – вздрогнула тетка. – Надо же мне знать, кого проклинать. – Угрожаешь? Волшебная палочка задрожала в руках тетки. Вот понимаю, нельзя злить охранников, а не могу удержать эмоции. Боится, ущербная. До нее, поди, донесли слухи о скоропостижной смерти коллеги. А в моем виртуальном блокноте прибавился еще один смертничек. – Морду попроще сделай. Не угрожаю, а предупреждаю. Ох, как же начинаешь ценить простые вещи. Вроде совсем плохонькая одежонка. Но она, чистая, без прорех. И главное, надета на меня! Тонкие шерстяные колготы и ботинки – это кайф! Еще бы пожрать по-нормальному. Дальше наш путь лежал в башню, где располагается административный корпус. Я не давала расцвести надежде. Всякое может поджидать. Хм, а поджидал меня Дракула собственной персоной. – Добрый день, мисс Грейнджер. Спойлер. В следующей главе продолжится повествование о жизни Гермионы до попадания Лизы и после освобождения из Азкабана. Столкновение с бывшими друзьями, поездка в Болгарию. Старинный ритуал. Следующая глава выйдет в понедельник. Сами знаете где главы выходят раньше, ссылка в профиле.