Ненормальный

отношения марка и юли не были спокойными. он красивый богатый юноша, из благородной семьи. никогда не оставался без внимания женских глаз, иногда и мужских, легко мог бы стать моделью, но предпочел писать музыку. она одна и самых красивых девушек в институте, но характер уж очень непростой. мужчины липли к ней, точно осы на сладкое, но в ответ она больно жалила всех, своими отказами. марк стал исключением. в брюнетку он влюбился в первый же день их встречи. она прошла в стенах института. привлекательная стройная юля, сидела на самом первом ряду и была увлечена рассматриванием собственного отражения в небольшом зеркальце. она сидела в пол оборота, сложив паучьи руки в замок, смотрела точно в душу и не отводила взгляд от подсевшего к ней парня. от нее пахло карамелью и еще чем-то острым. в тот момент все пазлы сложились идеально. они оба, поняли, что назад пути не будет. и вот все давно перешли на 4 курс, совсем скоро закончиться учеба, но марк и юля до сих пор вместе. довольно быстро их стали воспринимать как единое целое, не все, но многие. только наличие девушки никак не мешало другим, стоять строить глазки, одеть покороче юбки и намеренно пройти мимо, и прочее - прочее. в ответ на тысячи провокаций юля была готова сносить с плеч головы, только ради того, чтобы все поняли, она не уступит никому это место рядом с шатеном. ей хотелось быть единственной девушкой, в его окружении. единственной самой красивой, любимой и желанной. быть той, о ком он мог бы написать новый трек или посвятить глупое, но милое тату. княжевич была готова стать вампиром, лишь бы всегда быть с марком. и нельзя сказать, что маркул не был готов к этому ритуалу. напротив, очень обрадовался тому, что его девушка готова на такой серьезный шаг. ведь для них, это сродни свадьбы для обычных людей. в тот же вечер, дома за семейным столом он решился поговорить об с родителями. он верил в то, что и они будут согласны, но услышал не то, что хотел. точнее ничего не услышал. старшие оставили парня одного за большим столом, чтобы обсудить все его слова тет-а-тет, без лишних ушей и глаз. ведь не каждый день в храме горят ритуальные свечи. - позволь сынок, я посижу. – старший маркулис неспешно присел на черную кожу дивана. – мы обсудили все сказанное тобой. безусловно, очень приятно слышать, что твоя женщина решилась на столь серьезный шаг, ведь такое у нас не каждый день происходит. маркас разместился в кресле напротив отца и продолжал слушать. - но к вашему с юлией сожалению, мы с матушкой вынуждены отказать. - почему?! она недостаточно хороша или… !? - не стоит повышать тон, я объяснюсь. мы уважаем твой выбор и не вправе говорить тебе о том, кого ты должен любить, а кого нет. но на данный момент мы недостаточно доверяем ей, чтобы так легко передать все семейные истории, секреты, а уж тем более силы. нам нужно немного больше времени. – взгляд марка смягчился, поза стала более расслабленной. отличной от той, в которой он был секунды назад. – в первую очередь мы думаем о том, чтобы наша семья оставалась в безопасности. - да, я понимаю. но прошло уже так много времени, неужели этого недостаточно? - мы не заставим ждать вас целую вечность, у твоей девушки не будет столько времени, но пока вы оба еще так молоды, не спеши. марк не стал оспаривать решение родителей. он прекрасно все понимал, они не могут доверять всем, даже когда чувствуют полную безопасность, моментами и сам парень, не доверял даже самым близким друзья, даже любимой девушке. именно поэтому он так часто сидел один на занятиях, приезжал на них и возвращался домой также один. редко кого приводил на территорию их семейного поместья, что находилось за чертой города, редко разговаривал с кем-то кроме самых близких. впервые за долгие годы такой жизни, маргарита стала исключением. парню казалось, что он никогда раньше не видел её, хотя всегда слышал имя. она приходила практически на каждое занятие, только если не была больна. может быть он просто не замечал девушку. но в тот день, опоздав на первое занятие, рита сама села рядом с ним. тем самым ворвалась незваным гостем в его привычное одиночество. оставив после себя лишь запах цветочных духов и краски. он бы и не вспомнил потом про неё, если бы не та злополучная ночь и встреча с двумя оборванцами. всего лишь два бродячих вампира в поисках свежей крови были готовы разорвать блондинку на части, а марк так удачно и совершенно случайно, сидел на крыше под лучами холодной луны, что выходила по ночам. маркас и сам с большим удовольствием впился бы эту тонкую, соблазнительную, девственную шею, но был совершенно сыт. мог бы оставить её на растерзание, но не стал. как минимум по тому, что в этот же день, в перерыве между занятиями, сам же подошёл чтобы помочь ей. озлобленная юля, не смогла придумать чего-то лучше, чем заставить агрец повалиться на пол мертвым грузом на глазах у всего института. одна неловка подножка, воплотила план брюнетки в жизнь, но она совершенно не ожидала, что её парень ринется помогать блондинке. кареглазый быстро собрал листы, разлетевшиеся по полу. каждый был исчиркан карандашами, ручками черными, на одном он увидел свое лицо, был искренне удивлен и немного смущен, но совершенно не подал виду, когда серые глаза прожигали его. в моменте он подумал, что еще никогда не видел таких красивых глаз. парень не привык помогать другим, но решился донести блондинку на руках в мед.кабинет, а оттуда, когда оба убедились уже полностью, что никаких серьёзных травм марго не получила, проводил ее в аудиторию. а браслет? парень никогда не прикасался голыми руками к серебру. ожоги из детства всегда напоминали о том, чего это может для него стоить. но, вот он сам превозмогая адскую боль, держал в руке ее браслет, за 4 года своих отношений, ради собственной девушки, марк не решался так мелочно рисковать собственным здоровьем, а тут, девушка с которой они даже друзьями не являются, заставляет его совершать безрассудные и совершенно не свойственные ему действия. все эти шалости, стоили ему потрепанных нервов. из раза в раз, княжевич донимала сотнями вопросов о том, почему снова блондинка крутиться рядом с вампиром и из раза в раз, получала один и тот же ответ. марк чувствовал, что все эти глупые домыслы, бессмысленные допросы и попытки уличить его в неверности, начинали изматывать и он подумывал моментами, действительно пойти «налево», и так, чтобы юля узнала и наконец бросила его. все что угодно, только бы не слушать очередную истерику. - пожалуйста молчи, хватит. сколько я еще буду слушать одни и те же глупые, блять, вопросы от тебя?! - но, я не… - юля, ради всего сущего и во имя сил темных, можешь ты замолчать сейчас и послушать меня! – грудная клетка кудрявого шумно вздымалась. разум туманила дымкой гнева, но он искренне старался сохранять спокойствие, настолько, на сколько мог сейчас. – меня откровенно успели заебать твои допросы о том, почему марго в очередной какой-то там блять раз, оказалась рядом со мной. пойми наконец, при всем твоем диком желании, ты не сможешь быть единственной девушкой в моем окружении, как минимум потому что в нем есть твои, на минуточку твои, тупорылые подружки с которыми я, на минуточку, умудряюсь общаться. я не собираюсь привязывать себя к твоим ногам как собачку на цепь. никогда в жизни! - марк… - молчи! молчи и слушай. я твой мужчина, но не личная вещь, я не игрушка, не кукла. у меня свой разум, мысли и мнение, если ты хочешь управлять и этим, иди и ищи себе другого придурка, а меня оставь в покое. я буду общаться с тем, с кем посчитаю нужным и не тебе это решать, даже не думай мне ставить ультиматум, я не выберу тебя, насколько сильно бы не любил. и бога, черт возьми, ради, перестань цеплять за каждую телку, что посмотрит в мою сторону, хватит. неужели ты настолько в себе или во мне не уверена? ты правда считаешь, что какая-то тихоня сможет увести меня у тебя? ты хотя бы раз задумывалась о том, почему ты так яростно против того, чтобы рядом со мной был еще кто-то женского пола. отстань блять уже от риты, хватит. если тебя так сильно волнует, что я могу уйти к другой, то еще одна подобная истерика и я уйду, обещаю. брюнетка молчала. впервые ей нечего было ответить, да и не знала она, что вообще может сказать сейчас. ей было не по себе и даже немного страшно. маркас никогда не кричал на нее, никогда не повышал тон. сама юля никогда не задумывалась о том, что он сейчас ей говорил. не видела смысла, либо просто не думала, если конечно, ей вообще было чем думать. - уходи. - но, я… - ничего не хочу слышать. сейчас уходи и попробуй хотя бы немного подумать обо всем, что я сказал. все, оставь меня одного. парень скрылся за дверьми, что вели на балкон. дворецкий проводил брюнетку из стен дома, и она тихо плакала сидя в такси, что спешило вернуть ее домой.

***

блондинка вытирала запачканный кровью стол. собрала аптечку и убрала её на место. на небольшой, но уютно кухне сидели глеб с даше, напротив сидел ясюкевич. марго протянула шатенке небольшой стакан воды, что была смешана с успокоительным. - так и что случилось такого, что вы набили друг другу лица? - он сказал, что я тряпка и туфяк, и что вообще у меня бабы никогда не будет. - не говорил я такого, придурок и дерешься ты как девчонка. - да, я тебя… рита влезла между друзей расставив руки в стороны. - так стоп, никаких побоищ на моей кухне. спокойно и без нервов оба рассказывайте, только по нормальному, почему вы подрались. блондинка подсела к саше. парни еще раз смерили друг друга взглядом. глеб сложил руки на груди и слегка облокотился на дашино плечо, саша же лег на стол и уставился куда-то в окно нервно вздыхая от боли и усталости. - я после пар остался с сашей и ваней в актовом. мы трек новый написали, отрепетировать нужно было, да и вообще послушать насколько он хорош в лайве. протусили там часа два, разошлись по домам, пока собирался, пересекся с ирой у ворот. - эта, бывшая твоя которая? - да. она начала, там «ой, саша, давно не виделись, а как дела? а как ты там вообще?» и все в таком духе. – карат поднял глаза на кудрявого. – потом сказала, мол «ой, а ко мне тут глеб этот твой подкатить пытался». я не поверил сначала, у него ж вот, даша, а она продолжает «говорит, вот посмотри какой я, а саша твой, что? балбес каких поискать, тряпка, да у него после тебя вон ни одной девушки так и не появилась, да и навряд ли появиться», еще что-то говорила, но я уже не слушал, ушел. потом этого по дороге домой встретил, вспомнил что ирка наговорила… - и налетел на него просто так? - нет, я хотел поговорить, а он сразу в морду. – на последней фразе карат прошелся рукой по лицу. глеб бил больно и довольно метко, но это только потому что трезвый. – а мне теперь матери объяснять, откуда у меня опять синяки. - с тобой ясно. а ты? хоть бы выслушал его, а потом уже бил. - я выслушал, сказал, что не приставал я к этой его ире и вообще я последний раз её лет сто назад видел. - она не моя! - да какая разница. бычиться первый он начал, а я что просто стоять должен? - но не бить же лица, вы в конце концов друзья. – маргарита полностью развернулась к ясюкевичу. – а с чего вообще ты решил, что она тебе правду сказала? вы же бывшие. ты ему в рубашку сидел пьяный ревелся, что она тебя бросила, он тебя как мамочка утешал, а потом в какой-то момент жизни, когда ты уже давно про нее забыл, глеб вдруг решил подкатить к этой вашей ире. да у него ума до такого не хватит, он тупой как валенок. - чего?! - помолчи. саш, вы лучшие друзья, а она маленькая обиженная на весь мир девочка, у которой никак не получается найти хоть какого парня, после тебя. может быть это не ты такой хуевый, может это у неё есть какие-то проблемы? - ну, что ты хочешь сказать, что она своим куриным мозгом смогла додуматься до такого «гениального» плана, который, по её мнению, должен нас поссорить? - ну, если вы подрались из-за её вранья. парни смотрели молча друг на друга. оба побитые. у глеба разбиты руки, костяшки садило от боли и мелкие раны все еще сочились кровью, а скулы пульсировали от ответных ударов. у саши, разбитый нос и бровь, смазанные следы крови на губах, такие же разбитые костяшки пальцев и фингал под глазом. невольно на лицах обоих появлялась улыбка и пробивало на смех. саша согласился с тем, что он действительно придурок, но не меньший чем глеб. даша кажется около сотни раз поблагодарила риту, за то, что та сначала разнимала этих двоих, потом обрабатывала им раны, а в конце еще и помирила. смущенная таким количество похвалы и благодарностей, девушка отправила влюбленных домой на такси, а с каратом обнялась на прощание и убедила пойти домой, поскольку время уже позднее, сама же последовала этим словам и поднялась обратно в квартиру. в свете напольных ламп на белом холсте горели глаза. алые, кровью налитые, до жути красивые и такие чужие. марго уже на протяжении недели не может нарисовать хоть кого-то другого, невольно линия складываются в острые скулы и нос, а потом завиваются с кудрявую челку. она снова рисовала марка. первое время девушку это злило, бесило и раздражало. она же может рисовать других людей, рисовать натюрморты, пейзажи, какую-то абстракцию или просто залить весь холст в один цвет и объявить о том, что это величайший шедевр. но из раза в раз, она замечала знакомый разрез глаз и черты лица, холсты разрывались на тысячи мелких кусков и улетали в мусорку. в какой-то момент марго совсем отчаялась, ловила себя на мыслях, что кажется совсем разучилась рисовать, раз кроме маркула у нее ничего другого не выходило написать. решение проблемы пришло неожиданно. преисполненная гневом юная художница, сбросила в стенах ванной одежду и стояла под струями прохладной воды. все мысли стекали с водой по шелковистой коже, по мягким и мокрым волосам. прохладная стеклянная стенка душевой, обжигала холодом спину, заставляя мурашки устроить марафоны по телу. упорно всматриваюсь в плитку средь капель, разводов и швов, вырисовывался облик вампира. блондинка больше не противилась его вида, скорее еще сильнее зацепилась за картинку, что родилась в ее голове. она видела его таким свободным, без масок и ужимов. видела его настоящим. словно прямо сейчас, он также полностью обнаженный стоял напротив неё. завернув девственное тело в пуховое полотенце, она буквально выбежала из ванной, не высушила волосы, не выключила воду. раскидав все по комнате, она взялась сразу за краски. без набросков, без скетча. вот так сразу маслом, пока помнит образ. её и саму бы вот такую, взять да нарисовать, а потом в галерее повесить, чтобы все любовались. спавшее полотенце, голое тело, разбросанные открытые тюбики краски, карандаши и ручки. она вытирала кисти о собственную кожу на руках и ногах, оставляя яркие пятна. солнечный свет бил в лицо, но она кажется совсем не замечала его, легкий ветерок, что залетел через приоткрытое окно пошатывал тюль, играл в мокрых прядях. она остановилась рисовать, когда картина была полностью готова. уже была глубока ночь. в желудке завывали киты, волосы высохли и замёрзли, тело превратилось в палитру, но не было предела восторгу, что испытывала её душа глядя на то, что она только что сотворила.