Там, где рушатся стены

Может, не сегодня, может, не завтра, но скоро и на всю оставшуюся жизнь.

Касабланка

***

Жизнь могла быть весьма непредсказуемой штукой. К примеру, еще неделю назад вы могли доводить своего профессора в скучном Йеле до белого каления своей провокационной инсталляцией из презерватива и жвачки, которую бы назвали чем-то особенно броским вроде — «Любовь в эпоху потребления», а в настоящее время валяться среди деревянных бочек темницы и грязного тряпья в какой-то богом забытой испанской деревушке. Азалия не шутила на этот счет, так как рассуждала на собственном горьком опыте. На фоне такого стресса даже любимая кожаная куртка с заклепками, которую она когда-то специально купила назло бабушке Мэрри, казалась особенно тяжелой, впрочем, как и облегающая под ней футболка с надписью «Daddy Issues» — очередной способ позлить отца на последнем семейном ужине. Радовало одно — по крайней мере тут не было старой, претенциозной карги с ее бесконечными нотациями о том, как должна вести себя истинная дочь президента, позволяя рассеянно отстукивать динамичный бит носком тяжелого ботинка по деревянной бочке. Место укола на руке все еще противно саднило, и Азалия в сотый раз задумалась о том, что именно ей вкололи эти чокнутые фанатики, когда тяжелая дверь темницы со скрипом отворилась и в проеме показалась фигура мужчины. «Высокий», — было первым о чем она подумала, задирая подбородок и скользя взглядом снизу вверх по его несильно формальной тактической форме: пара темных брюк с множеством карманов, прочные тактические ботинки и темно-коричневая кожанка. «Горячий», — вторым, так как за время краткого осмотра Азалия как истинный ценитель прекрасного сполна оценила прямой нос, четкую линию скул и уставший взгляд, будто после того, как Микеланджило закончить творить свой шедевр, то оглянулся назад и поняв, что все слишком идеально, добавил немного реализма. — Азалия? — уверенно, но настороженно позвал он ее — весь такой серьезный и собранный. В общем, типичный агентишка. — Нет, это Белоснежка. Гномы вышли за пивом, — фыркнув, дала знать о себе она. — А ты, видимо, прекрасный принц? Прости, принцесса сегодня не в настроении для поцелуев. Вот если бы он зашел несколькими минутами позже, когда ноющая боль от укола хоть немного бы да утихла, тогда Риддл бы сдалась на его милость без всяких вопросов. А так ей нужно было излить хотя бы часть своего яда. — Я агент Леон Кеннеди, — нахмурился Леон, явно не оценив ее юмор. — Твой отец послал меня… — Неужели папочка наконец-то решился потратить часть государственого бюджета на мое спасение? — перебив его, театрально закатила даже не потрудившаяся подняться с пола девушка. — Но, увы, в спасении я точно не нуждаюсь. — Послушай, — в чужом голосе зазвучали стальные нотки. — Ситуация серьезнее, чем ты думаешь. Воу, командный тон. Даже жаль расстраивать такого красавчика тем, что она априори не подчиняется ничьим приказам. Это одна из единственных полезных привилегий в роли дочери президента Соединенных Штатов. Да и не страдала она лишней симпатией к парням, работающем на ее горячо любимого отца. — Знаешь, я тут подумала… может, это знак? — уставилась на трещины в потолке в поисках ответов на все секреты мироздания. — Типа, судьба говорит мне: «Азалия, хватит учиться в Йеле, стань отшельницей в испанской деревне». Отличное место для размышлений о жизни и прочей философской чепухи. К тому же, мне, похоже, вкололи что-то довольно жуткое. Возможно, это сифилис. Или того хуже — я стану ответственным членом общества. — Это не время для шуток. — О, прости, я забыла спросить — когда по расписанию время для шуток? После того как нас разорвут на части местные фермеры с вилами или до? — наконец встала Азалия, отряхивая узкие джинсы. — Знаешь, Кеннеди, ты чем-то напоминаешь мне моего брата — Тома. Такой же зануда. Только он хотя бы иногда улыбается. Раз в год, по большим праздникам, когда собирает голоса простых граждан. Взглядом, которым он на нее посмотрел было в пору убивать, а не уговаривать сотрудничать. Азалия за это мстительно отняла ему пару сотен очков к карме. — Ты в состоянии двигаться? — тихо уточнил Леон, едва уловимо сжав челюсти. — Нет, думаю остаться здесь. Может, напишу мемуары: «Как я провела лето в испанской секте». Бестселлер обеспечен, — ухмыльнулась она, вставая напротив него. — И слушай, а мне всегда было интересно, у вас там в спецслужбах случайно нет какого-нибудь тест на сексапильность? Потому что, честно говоря, все агенты, которых я видела, включая тебя, просто огонь. Это что, обязательное требование при приёме на работу? Типа: умение стрелять — хорошо, горячая внешность — прибавка к зарплате… Она не успела закончить свою мысль, так как внезапно почувствовала резкую смену ориентации, из-за того, что видимо потерявший остатки терпения агент шагнул вперед и одним плавным движением закинул ее себе на плечо, словно мешок картошки. «Две минуты», — отсчитала для себя время его выдержки Азалия. — «Новый рекорд». Что было даже достойно похвалы, не каждый выдерживал столько секунд в ее присутствии. — Знаешь, это уже тянет на второе похищение президентской дочери, — возмутилась она, болтаясь вниз головой и наблюдая весьма неоднозначную картину его подтянутых ягодиц за брюками. — Хотя, должна признать, вид отсюда весьма неплохой… Мужчина никак не отреагировал на ее протест, продолжая подниматься по узкой лестнице. Снизу доносились звуки шагов и неразборчивые бормотания на испанском — культисты входили в церковь. Мда, и кто-то считает, что эти песнопения звучат устрашающе? Вот церковных хорах, куда ее часто силком тащила Мэри, царил настоящий ад. Когда они проходили мимо очередного пролета, Азалия внезапно неожиданно для себя дернулась вперед, замечая выглядывающий из-под сундука у стены брелок с любимой группой: — Стой! Там мой рюкзак! Видно решив проучить ее за то, сколько нервных клеток она вытравила за несколько минут знакомства, Леон равнодушно продолжил свой путь по лестнице. Только вот не сдаться ей это все равно не помешало. — Там мой скетчбук с карикатурами на бабулю Мэри! И мой любимый спрей от всяких извращенцев! И презервативы! Ну ладно, насчет последнего я пошутила, но серьёзно — мне очень срочно нужен мой рюкзак! — Ты невыносима. — Мне все об этом говорят, — воспряла гордым духом Риддл. — Мой психотерапевт говорит, что я использую юмор, чтобы справляться со стрессом. Хотя ей просто нравилось действовать людям на нервы. Особенно таким серьезным, как таки развернувшийся обратно к сундуку агентом, отчего Азалия тут же попыталась дотянуться до заветного рюкзака самостоятельно, практически свесившись с его плеча. — Если ты не прекратишь дергаться, я брошу тебя прямо здесь, — пригрозил Леон, хватая рюкзак свободной рукой. — Нет, не бросишь, — насмешливым тоном отозвалась она, наслаждаясь своей правотой. — Ты слишком ответственный для этого. Готова поспорить, ты из тех парней, которые всегда выполняют свои миссии, даже если объект спасения ведет себя как заноза в заднице. И знаешь, ты мог бы уже поставить меня на ноги. Я ведь умею ходить, — усмехнувшись, тихо протянула затем. — Меня даже в Йель приняли, хотя там обычно требуют базовые навыки прямохождения. — И дать тебе возможность сбежать или устроить ещё какую-нибудь глупость? Нет, спасибо, — отрезал Леон, продолжая идти вперед. — Ой, да ладно тебе. Куда я сбегу? Мы в какой-то богом забытой испанской деревне, населённой психами. К тому же, я уже начинаю привыкать к виду твоей задницы с этого ракурса. Весьма впечатляющая, кстати. Вместо ответа он без лишних предисловий опустил ее на пол, как раз к тому моменту, когда они оказались под деревянным люком, ведущим на крышу. Весьма грубым образом, стоит заметить. И это на такой комплимент! Обиженно хмыкнув, Аза демонстративно отряхнула свою елейную куртку, стряхивая видимые лишь ей пылинки. — Ладно, слушай внимательно, — со вздохом проинструктировал ее Леон, сцепив пальцы в замок, чтобы помочь ей взобраться вверх. — Берёшься за лестницу и… — Хм-м, а это не слишком интимно для первого раза? — игриво прищурила серые глаза она, поправляя сползшую лямку бежевого рюкзака. — Обычно парни хотя бы имя узнают, прежде чем предлагают такие… физические жесты. Леон стиснул зубы: — Просто. Залезь. Наверх. — Ого, снова этот командный тон! Дай угадаю — ты из тех парней, которые любят быть сверху? — Азалия подмигнула, наслаждаясь тем, как его челюсть напряглась. — Хотя, должна признать, твои руки выглядят довольно надежно. Результат тяжелых тренировок или дар от природы? — Азалия, — его голос стал опасно глубже. — Либо ты сейчас же лезешь наверх, либо я… — Либо ты что? Накажешь меня? — подначила она его. — Потому что, знаешь, некоторым людям это даже по нраву. Не то чтобы я намекала… — ЖИВО НАВЕРХ! — рявкнул Леон так неожиданно, что сбледнувшая Риддл аж подпрыгнула на месте. — Господи, ладно-ладно! Какой ты нервный, — пробурчала под нос, но всё же подошла ближе. — И вообще, это жестокое обращение с дочерью президента. Я бы могла подать жалобу… Вместо ответа Кеннеди молча наклонился вперед и вновь сложил руки, всем своим видом показывая, что его терпение на исходе. И так как у нее не было особого желания выяснять, что последует за армейскими криками, она закатила глаза и положив ладони ему на плечи, с удивлением отметила про себя, насколько же напряженными они были. — Знаешь, а ты довольно зажатый малый. Не помешал массаж… или хороший… — Азалия! — Уже лезу, уже лезу! Боже, нельзя даже немного пофлиртовать с горячим агентом во время спасательной операции, — девушка наконец оттолкнулась от его рук, ухватившись за металлические перекладины, морщась от стоящей на ней пыли и паутины. Насекомых и прочей мелкой подземной нечисти она, конечно, не боялась, но вполне здраво опасалась того, что могла подхватить таким темпом какую-нибудь средневековую чуму. А ведь ей и вколотого сифилиса хватало. Леон промолчал, внимательно следя за ее осторожным продвижением и прислушиваясь к доносящимся снизу звукам. — Кстати, надеюсь, ты не подглядываешь. Хотя… если подглядываешь, то как тебе вид? Эти джинсы — мой лучший выбор для похищения. Я специально готовилась, — она хихикнула, но тут же чихнула от пыли. — Боже, когда здесь в последний раз убирались? В средневековье? — Сосредоточься на лестнице, — сквозь зубы процедил раздраженный ее выходками агент. — Да ладно тебе, я же пытаюсь разрядить обстановку! К тому же, многозадачность — это мой конёк. Могу одновременно лезть по лестнице, флиртовать и раздражать правительственных агентов. Настоящий талант, правда? — после чего перевалилась через чердака и села, свесив вниз ноги. — Ну что, красавчик, готов к своему подъему? Обещаю быть нежной с твоей прелестной лестницей, как только смогу. — Просто спусти её, — устало произнёс Леон. — А волшебное слово? — она приподняла бровь, слишком уж явно наслаждаясь его растущим раздражением. — Бабушка Мэри всегда говорила, что джентльмены должны быть вежливыми. Хотя, учитывая, что ты парой минут раннее ты уже закидывал меня на плечо словно какой-то неандерталец… — ЖИВО! — Ладно-ладно, какой ты нервный типчик, — толкнула чердачную лестницу резко распрямившаяся Риддл, озабоченно бормоча весьма нелестные отзывы. — Определённо нуждаешься в массаже. И, возможно, в хорошем психотерапевте…