Как стать супергероем

Большой Зал стоял, паника охватила столы, золотые приборы гремели, отражая звуки тысячи голосов, а растерянные первокурсники, испуганные, как толпа мышат, беспорядочно искали, куда деться с прохода. Драко Малфой, белый, как фарфоровая чайная чашка в его руке, сидел с видом таким озадаченным, что Альбусу оставалось только поверить в его непричастность. Близнецы Уизли гоготали так сильно, что Альбусу пришлось… поверить и в их непричастность тоже. Его преподавательский состав, к превеликому сожалению, было пора полностью менять, потому что царящий хаос заразил и их, будто взрослые маги вмиг снова стали подростками. Северус Снейп налил себе ещё чаю. Посреди какофонии голосов, забравшись на табуретку с ногами, замер герой Магической Британии. И вид, надо сказать, был у него весьма виноватый. Да, это я, — подумал герой в лучших традициях любимых фильмов своего крёстного. — Хотите узнать, как я докатился до жизни такой?

***

Чемодан угрюмо подпрыгивал на полке, глядя на Гарри маленькими чёрными глазами-пуговицами. Уже около получаса он, неудачно наискось закинутый мальчиками на верхнюю полку, грозился вернуться и отомстить, яростно трясясь и постепенно сдвигаясь к краю полки. К счастью, там была лишь одежда — все книги, магические и нормальные, Гарри предусмотрительно закинул в кошель на поясе, и теперь развлекался тем, что разными способами пытался выудить их оттуда: История Магии. Сработало Histoire de la Magie. Сработало. Исторический сборник о Магии. Не сработало. Хм. Книга, обложку которой я представляю. Сработало. ХМ. Математика. Ой, а вот этого делать не стоило! В ладонь прилетело несколько сборников сразу, больно ударив корешками по костяшкам и запястью. Кошель, казалось, совсем не был настроен на такие эксперименты, и каждый раз приносил предметы с разной скоростью, если вообще приносил. Он был занятным предметом, и нравился Гарри среди всех магических штучек больше всего – даже больше волшебной палочки! Та, к слову, оказалась очень уж бесполезной вещицей, заклинаний из книжек она совсем не слушалась, выдавая в лучшем случае сноп мерцающих искр — будто смеявшись над непутёвым хозяином — и даже в карман её было не положить. Гарри честно пытался, но та всё равно выпрыгивала, словно непослушный питомец, каждый раз, как он пытался присесть. «Палочка выбрала тебя», — сказал мастер в Косом Переулке. И к чему была театральность! Ведь Гарри совсем не чувствовал себя выбранным. В конце концов он сдался и отдал её на растерзание Тони, который с горящими глазами принял подарок, заставив мальчика тут же пожалеть о своём решении. Больше он её ни разу не видел. Конечно, он знал, что палочка пошла по рукам, как-то раз за общим завтраком на летних занятиях он видел, что Ло втихаря помешивает ею свой суп и нашёптывает что-то себе под нос. Однажды Гарри нашёл её в машине у Дрю, задорно торчащую из держателя для кофе, как флагшток. Признаться, — и ему правда, правда было очень стыдно – но Гарри сразу невзлюбил эту палку и в глубине души радовался её злоключениям. К тому же, в последнем письме Рагнока, с которым Гарри после встречи завёл регулярную переписку, тот сказал, что перемещение этой палочки вне территории страны не отслеживалось, так что последствий маленький супергерой не ждал. Палочка. В ладонь прилетела ватная палочка. Гарри хихикнул. — Чем это ты таким занят? — растягивая гласные, поинтересовался Драко. Вот уже некоторое время он только притворялся, что читает свою книгу — какой-то жуткий чёрный талмуд по истории артефакторики — пока «незаметно» наблюдал за своим спутником краем глаза. — Учу свой кошель, — весело отозвался Гарри. — Он уже умеет говорить по-французски! Драко с сомнением покосился на простоватый холщовый мешочек с эмблемой Гринготтса. Чемодан Гарри что-то грозно буркнул над его головой. — Если тебе так нравится этот кошель, я могу купить тебе такой же, только намного лучше, – гордо отозвался Драко. — Этот слишком уродский. Где-то около трёх недель назад в окно спальни Гарри Поттера на втором этаже цветочного магазина в Нью-Йорке кто-то постучал. Гарри, стоит отдать ему должное, совсем не испугался, а порядочно и спокойно приоткрыл окно… сразу после того, как опрокинул на себя весь поднос с завтраком. На подоконнике сидела большая статная сова, с полными отрешения глазами глядевшая на части разлетевшегося по комнате омлета. К её ноге было привязано письмо, написанное чернилами на идеально белом пергаменте. Письмо было в очень хорошем состоянии, и Гарри тут же зашёлся в похвалах. За те дни, что он провёл со своей красоткой Хедвиг, он понял только одно. Совы обалденные. Они были летающими собаками, ещё умнее и ещё ласковее, и у них были свои характеры. Но больше всего они любили, когда их хвалят и кормят, а Гарри было не жалко! Большая серая сова тут же гордо нахохлилась и заклокотала, услышав одобрение, а Гарри помчался к тумбочке, чтобы накормить её специальным совиным печеньем. Пока сова радостно уплетала его за обе щёки, мальчик открыл письмо. «Лорд Гарри Поттер, Некоторое время назад мы впервые встретились в уютном ателье Мадам Малкин, и за праздной беседой задумались о прелестях товарищества. Этот сэр спрашивает, не желали бы Вы вести корреспонденцию до начала совместной учёбы в заведении под названием Хог…» Гарри звонко расхохотался, пугая обеих сов. В коридоре тут же послышался шум, и через мгновение его дверь приоткрылась, являя полусонное лицо Дрю: — Малой, ты чего так ржёшь с утра пораньше? — он оглядел комнату, и его сонный взгляд сменился ошарашенным. — Что с комнатой? Ты взорвал свой завтрак?! Гарри только бессильно приподнял ладонь, пытаясь успокоиться, но ему было так смешно, что слёзы застелили его глаза. Прелести товарищества! Этот сэр! Ну что за прелестное сочинение! Эндрю подошёл и мягко выхватил письмо из его рук, вчитываясь в содержание. Он был очень сдержанным человеком, иногда даже скупым на эмоции, но даже он при виде оформленного вензелями сообщения не смог сдержать лёгкий смешок: — Какое… очаровательное письмо. И когда только ты успел познакомиться с другим маленьким лордом, лорд Поттер? При слове «лорд» Гарри вновь зашёлся безудержным смехом, и Дрю на этот раз присоединился к нему, присаживаясь на пол и беря на руки серую пернатую гостью. Драко Малфой был самым забавным собеседником из тех, кого встречал Гарри. Писав одно слово, он мог использовать столько букв, сколько среднестатистический человек использует в предложении. Он был последним пижоном. Мог часами сплетничать, не стесняясь в выражениях и красочно распинаясь на десятки листов. Он гонял свою бедную сову через океан, несмотря на то, что Гарри умолял его звонить по камину, просто потому что никогда никому раньше не писал писем. На один ответ Гарри он присылал от трёх до пяти. И он совсем не умел врать. Справедливости ради, его рассказы были весьма полезны, и Гарри узнал всё, что хотел и что не хотел. Драко, несмотря на излишний выпендрёж и показное высокомерие, показался ему очень хорошим. Он выражал свою симпатию очень странно, и в один день мог прислать письмо с плохо завуалированными оскорблениями, приложив к нему брошь от сглазов из чистого золота. Но намерения его были положительными, и Гарри, много лет проведя в компании людей, которые буквально умели читать мысли, легко научился пропускать слова мимо ушей и читать между строк. Драко Малфой был одинок, он был единственным ребёнком, жившим в пустом мэноре посреди леса, и отчаянно нуждался в друге. И в его письмах это явно читалось. Его школьные друзья тем временем разобрали письма Драко на цитаты, и пытались использовать как можно больше его оригинальных словосочетаний в своих летних сочинениях по английской литературе. Ло вёл с отрывом, умудрившись впихнуть «умопомрачительные веяния субъективизма на внушаемого индивидуума» в свой отзыв на «Очень Голодную Гусеницу», за что ещё и получил самый высокий балл в их компании. Гарри, смеясь, попросил у него эту работу и вложил в следующее письмо британскому другу, однако тут же пожалел, испугавшись, что тот может подумать, что Гарри над ним издевается. Однако, когда сова вернулась со следующим письмом, оно содержало порядка пятнадцати листов бахвальства о том, как благородный волшебник снисходительно и великодушно готов делиться знаниями с невеждами-маглами, и рад, что его вклад по праву ценят даже в низкородной компании. Гарри облегчённо выдохнул. Следующее письмо содержало собственный отзыв Драко на отзыв Ло: «… денно и нощно изучая письменность вашего континента…» «Повесил над кроватью», — изумлённо подумал Гарри. Да, Драко Малфой — это определённо нечто. В жизни он казался, на радость Гарри, намного тише, поэтому ехать с ним в купе было довольно приятно. Он не приставал с вопросами, как при их первой встрече, видимо, успокоив себя долгими переписками, не шумел, сразу открыв свою книгу и праздно перелистывая страницы, и хорошо пах дорогим одеколоном. Только редкие огоньки в глазах, когда тот позволял себе оставить напускной гонор, выдавали в нём человека, заваливавшего Гарри смешными записками весь последний месяц лета. Карта. В руку прилетела колода карт. Эм. — Что это? — сразу заинтересовался Драко, перестав притворяться, что читает. — Подрывной дурак? Гарри удивлённо уставился на колоду карт, которые он с собой не клал. Тони. И чем, он думает, Гарри собрался тут заниматься? Почему-то Старк воспринимал эту новую школу Гарри как огромный детский лагерь, и неустанно давал советы, как лучше повеселиться, как избегать наказаний, какие вещи лучше взять с собой — Гарри задумчиво потрогал свободной рукой проколотое ухо – и, видимо, даже забрался в личные вещи и всё-таки накидал ему с собой всякого мусора. Гарри не успел ответить на вопрос, как дверь купе распахнулась. Надо сказать, им повезло просидеть столько времени только вдвоём — когда они заходили в поезд, тот, казалось, был забит до отказа. На пороге стояли близнецы. Те самые, с платформы, которые смеялись над выходками Тони: — Старосты факультета… — …приветствуют первокурсников! Сдаём запрещённые предметы и карманные деньги… — …они будут возвращены вам в конце триместра! Гарри озадаченно двигал головой влево и вправо, пока двое абсолютно одинаковых рыжих мальчишек заканчивали друг за другом предложения. Вот это да! Ему даже показалось, будто у него задвоилось в глазах, ну и дела! Драко напыщенно фыркнул: — Не слушайте их, лорд Поттер, это никакие не старосты. Это Уизли Правый и Уизли Левый. Эту отвратительную рыжую породу я узнаю везде. — Кто из нас Левый? — спросил один из близнецов, ничуть не обидевшись. — Лорд Поттер? — одновременно с ним спросил другой. – Как Гарри Поттер? О нет, подумал Гарри. Ещё одна важная вещь, которую он уяснил из писем своего благородного друга, была в том, что сам того не зная, он стал героем магической войны десять лет тому назад. И теперь каждый британский волшебник от мала до велика знал его имя, что было немного пугающе. Гарри, переняв от приёмного отца его природное умиротворение, и даже некоторую флегматичность, такой внезапной популярности рад отнюдь не был, и даже перестраховался, отрастив за лето непослушную чёлку так, чтобы она прикрывала молниеносный лоб. С этой причёской он стал даже более лохматым, чем Тони. — Нет, господа. Меня зовут лорд Квиринус Поттер, — сказал Гарри озадаченно, с акцентом. — Я приехал из Америки, по обмену. Чемодан на полке хрюкнул. Драко выглядел так, будто очень хотел что-то сказать, но сдерживался из последних сил. Близнецы переглянулись и отчего-то залились громким смехом: — Квиринус… — … конечно, знаем такого. После этого, к ужасу Гарри, двое из ларца захлопнули дверь купе и приземлились напротив, зажимая испуганного Драко с двух сторон. Магические амулеты. В ладонь приземлилась связка оберегов, купленных в Косом Переулке. Старшекурсники немного пугали, и Гарри захотелось перестраховаться. В запястье ткнулось что-то острое, он аккуратно достал руку и с изумлением увидел брелок с клыком — вещицу, которую обронила девушка, сбившая его с ног — а он и забыл, что положил её сюда! Видимо, побрякушка тоже была оберегом. Гарри бездумно прицепил её на связку к остальным, чтобы не потерять. — Классный кошель, Квиринус, — свистнул один из близнецов, тот, что сидел ближе к окну. — Это что, карты?! Колода карт, позабытая, лежала на мягкой обивке. — Вы умеете играть? — поинтересовался Гарри, прежде чем понять, что это была самая большая ошибка в его жизни. За следующий час он проиграл в карты очки-авиаторы (от Тони, не жалко), пять галеонов (свои, жалко), кучу сладостей (из проезжавшей мимо тележки) и три желания. Первое близнецы загадали сразу, зачем-то заставив его скрутить из своего шарфа тюрбан и пообещать не снимать его до конца вечера. «Классное же первое впечатление я произведу на однокурсников», обречённо подумал Гарри, тут же смирившись с этой мыслью. Дома у него жили два таких же по масштабности бедствия — Тони и Волк — и он уже привык к странным выходкам, жертвой которых зачастую оказывался. Дома у Драко Малфоя тот был единственным бедствием. И поэтому сейчас, ошарашенный, он только беспомощно таращился на Гарри, чудом избежав участия в игре. Близнецы, на удивление, оставили его в покое, то ли сочтя неинтересным, то ли действительно опасаясь его угроз: — Мой отец занял важное положение в Министерстве, — сказал Драко. — Если вы будете лезть ко мне, молитесь, чтобы у вашего осталась его работа, и вся ваша семейка не умерла с голоду. Какой чудесный ребёнок. Так Гарри узнал, что семья Уизли была тоже в какой-то степени известна в магическом мире. Своей многочисленностью. Что удивительно, на работу ходил только их отец, а детей в семье было немерено. Гарри вспомнил, как сокрушался один его знакомый единственный сын миллиардера, что отцу жалко денег на покупку новой башни в центре Манхэттена, и хмыкнул. Мир полон контрастов. То ли за играми так быстро прошло время, то ли в какой-то момент они проехали какой-то магический телепорт, но за окном довольно резко стемнело. Близнецы приняли это за знак, поспешив обратно в своё купе. Гарри облегчённо выдохнул, доставая злосчастный чемодан с верхней полки. Он оглядел школьную форму, и, немного подумав, достал только простую чёрную джедайскую мантию — подарок Ло. Это был первый день, вряд ли кто-то станет ругать его за джинсы и отсутствие галстука. Драко был одет в школьную форму с самого начала. Несмотря на показное безразличие, ему явно не терпелось наконец попасть в Хогвартс, и он даже едва заметно подпрыгивал от нетерпения, пытаясь высмотреть замок в темноте окна. Вскоре и Гарри смог увидеть его — огромную чёрную тень, подсвечиваемую только светом луны, отражавшейся в глади распростёршегося перед ним глубокого озера. — Это Чёрное Озеро, — тут же пояснил Драко, потому что не мог больше сидеть в тишине. — Самое глубокое озеро в Шотландии. На дне находятся заросли из тёмных водорослей, в них спрятано поселение гриндилоу. Из-за цвета водорослей озеро так и назвали. Гриндилоу — это такие существа с острыми зубами и жабрами, похожи на русалок, но тупее. А ещё там живёт гигантский кальмар. — Звучит как не очень хорошее озеро для замка с целой кучей детей. — Волшебников, — поправил Драко. — В нашем мире не твой возраст, а твоя сила имеет значение. Гарри мысленно согласился. Он и сам часто чувствовал себя намного опытнее и взрослее некоторых взрослых — своего непутёвого крёстного, к примеру. Поезд замедлился и Гарри нервно покрутил связку амулетов в ладони. Подумав, он запихал их под свой импровизированный тюрбан, чтобы не потерять. Другие такие он нескоро сможет достать. Драко одобряюще хмыкнул, когда впервые увидел его набор щитов. «Подготовка достойная наследника благородного дома», — сказал он, что было в его устах самым большим комплиментом. На платформе было очень холодно для сентября, и Гарри поморщился. Хорошо, что он остался в домашней одежде, потому что Драко, который шёл рядом, трясся как осиновый лист в своей рубашке и тонкой жилетке, кутаясь в мантию, которая совсем не хотела помогать. — Вот, держи, — сказал Гарри, отдавая ему свой плащ. Тот казался плотнее, к тому же Поттер умел согревать себя своей магией, годы жизни в одной комнате с ледяным мутантом были лучше любых тренировок. Драко выглядел так, будто собирался отказаться, так что Гарри отпустил руку, и тому пришлось словить плащ, чтобы тот не упал. Драко насупился, но принял помощь, и теперь выглядел как маленький воробей: — Достаточно было просто попросить кого-то из старшекурсников наколдовать согревающие чары, — бесполезно сокрушался он. — Не вижу никого из старших, — отозвался Гарри. — Они пошли к каретам, — пояснил Драко. — Но мы должны остаться. Нас повезут в лодках, так бывает со всеми первокурсниками. — В лодках? — воскликнул Гарри. — Это же долго! И небезопасно! А что, если кто-то упадёт в воду? — Не могу не согласиться, — раздался девчачий голос справа от него. — Когда я впервые прочитала об этом в «Истории Хогвартса», я думала, что озеро будет намного меньше! Гарри и Драко обернулись. Перед ними стояла невысокая девочка с большой копной пышных волос, до носа укутанная в пушистый белый шарф. Она, как и Драко, уже переоделась в школьную форму, однако догадалась надеть зимний комплект, и даже захватила варежки: — Я первокурсница Гермиона Грейнджер, — сказала она. — А вас я знаю. Ты, — указала она на Драко, — Драко Люциус Малфой из семьи Малфой. Ты такой же, как на картинках. А ты, — она повернулась к Гарри и немного стушевалась. — Что у тебя на голове? Гарри неловко засмеялся и почесал затылок: — Проиграл желание, не обращай внимания. Раз ты нас знаешь, будь добра, не кричи имена слишком громко, мы под прикрытием. Девочка скептически осмотрела его с ног до головы: — Вы уже готовы к вступительным испытаниям? В книге было написано, что нам нужно будет просто поговорить с Распределяющей Шляпой, но мальчик по имени Рон Уизли сказал, что его братьям пришлось победить целого тролля, чтобы их взяли в Гриффиндор! Драко фыркнул, скрывая смешок: — Мы не хотим на Гриффиндор. Девочка удивлённо посмотрела на него: — Но там же учился сам директор Альбус Дамблдор! Это факультет храбрых и чистых сердцем волшебников! Драко открыл рот, чтобы ответить. Гарри задумался о том, насколько холодной будет вода в озере, если прыгнуть в неё прямо сейчас. Что-то подсказывало ему, что эти двое станут его головной болью до конца учёбы. Будто дома жилось слишком скучно, и судьба продолжала подкидывать на его жизненный путь самых шумных и невозможных людей, живущих под этим небом. Гермиона Грейнджер прочитала все учебники за первый курс. Гарри узнал об этом, пока они ехали в качающейся лодке через холодную водную гладь. К ним троим в лодку посадили ещё одного мальчика по имени Невилл, и Гарри сразу почувствовал с ним глубокую душевную связь. Они так и не заговорили друг с другом, но тихо разделяли ненависть к происходящему и нервозность от нахождения в маленькой лодке посреди большой воды. Невилл подозрительно косился на его тюрбан, и Гарри решил, что познакомится с ним в следующий раз, когда не будет одет как уличный торговец из Бронкса. Он представил себя с подносом в футболке «I LOVE NYC» и тихо хихикнул себе под нос, пытаясь не привлекать внимание увлечённых спором Гермионы и Драко. Каким-то неизвестным образом те от разговора о факультетах перешли к келпи и мавкам, и теперь выясняли, кто из них лучше топит людей. Невилла такие разговоры явно не радовали, и он позеленел, пытаясь смотреть только на замок, а не в воду. Замок. Гарри был в восторге. Замок был средневековым и невероятно прекрасным, будто бы Диснейленд неожиданно отрастил ноги (и несколько новых башен) и решил переехать на остров, врастая мхом в шотландские холмы. И тут они будут учиться весь следующий год! Настроение сразу поднялось, и Гарри нетерпеливо заёрзал, мечтая поскорее сойти на берег. Невилл, вновь, молчаливо разделял его чувства, пускай и по совсем другой причине. — Мечтай, Грейнджер, нас не скоро покормят. — Тебе откуда знать! Не могут же нас отправить на распределение голодными, мы дети! — возмутилась девочка. — Хотя я не знаю, сколько оно длится… — Нам придётся стоять перед всей школой, — неожиданно отозвался Невилл. Он выглядел очень напуганным. — И все будут смотреть на нас… Вдруг кого-то никуда не распределят?.. Гарри посочувствовал бедному мальчику, тот чувствовал себя так неуверенно, что, видимо, мучал себя мыслями, что всё пойдёт не так. Гарри и сам слегка занервничал, когда они начали приближаться к берегу, заражаясь страхами Невилла. Неожиданно в попытке задеть именно Драко подбодрил его: — Глупости, — он задрал нос. — Каждый год всё идёт по одному и тому же сценарию. Вы дураки, если думаете, что кого-то могут не распределить — нам уже прислали приглашения! Вот чего я боюсь, так это того, что в этом году придётся ждать распределения слишком долго! Мой отец сказал, что на его четвёртом курсе Шляпа пела свою песню целый час… — Шляпа делала что? — переспросил Гарри.

***

Мудрей меня, поверьте, нет,

Живу, и сквозь века

Я каждый год пишу сонет

Своим ученикам.

Будь олух ты — ступай долой,

Тупица, тормоз, хам,

Лишь тем с великою судьбой

Здесь место я отдам.

Гарри поднял бровь. Распределяющая Шляпа бахвалилась не хуже Драко, который стоял рядом с дрожащим Невиллом и внимал каждому слову. Гермиона мелко подскакивала по другую сторону от него, словно маленький попрыгунчик, кивая на каждую строчку, будто со всем была согласна. Дурдом. Гарри перевёл взгляд на учительский стол. Как только их запустили в Большой Зал, первым, что заметил Гарри, было не прекрасное звёздное небо на том месте, где должен был быть потолок, а машущих ему руками близнецов за столом с красными флагами. Они что-то активно пытались показать ему жестами, тыкая пальцами на длинный стол в конце зала. Гарри проследил глазами и тут же густо покраснел. За преподавательским столом, чуть левее от директора — пожилого волшебника с длинной седой бородой — сидел мужчина в фиолетовом тюрбане, подозрительно похожим на его собственный, и с таким же изумлением смотрел на Гарри в ответ. — Квиринус Квиррел, — прошептала ему на ухо Гермиона. — Профессор по Защите от Тёмных Сил. Когда Драко услышал имя преподавателя, он не сдержал громкий смешок, тут же накрывая рот руками, когда к ним повернулись ближайшие первокурсники. Гарри осуждающе посмотрел на друга, но, не сдержавшись, чуть погодя, тоже расплылся в улыбке. Он понял, в чём была шутка, и это правда оказалось забавным розыгрышем. Рыжие близнецы даже не пытались сдерживать смех, хватаясь друг за друга и пугая сидящих рядом людей. Тони бы понравилась шутка.

Вам место — гордый Гриффиндор

Коль хватит духа вам

Авантюризму вверить взор

Да с честью пополам.

Директор смотрел прямо на Гарри, и тому стало немного не по себе. Старый волшебник явно не оценил шутку, которую провернули над Гарри близнецы Уизли, потому что мягко покачал головой в ответ на его наряд — плащ всё ещё был у Драко, вот беда — прежде чем вернуться к своей чашке чая.

На Хаффлпафе ждут друзья —

Верней их не найти.

Трудись, чтоб оказаться там,

И жизни суд терпи.

А если вдруг не ремесло,

А знания манят —

Тебе дорога в Рейвенкло,

Науки там царят.

Уловкой станет Слизерин

Для молодых сердец,

Амбициозен и старинн

Змеиный тот ларец.

Драко нахмурился, явно ожидая других строк про свой будущий факультет. Гарри тоже задумчиво наклонил голову, Шляпа своими словами будто специально настраивала дрожащих детей, куда не стоит идти. Слизерин был единственным, кто получил строки о самом себе, а не о качествах поступающих учеников. Это ощущалось немного нечестным. Но Шляпа только бодро продолжала:

И тут, и там вас благодать

Достанет и найдёт,

Вперёд, пора вам получать

Судьбы своей отчёт.

Умела я, и мой вердикт

Мне вынести скорей

Вы дайте, я дам вам ответ

О милости своей.

На этом Шляпа буркнула, кашлянула, и, наконец, замолчала. Гарри с облегчением выдохнул, эта шапка пела даже отвратительнее Ло. И мнила о себе столько, что будто считала себя частью преподавательского состава. Первая девочка, которую усадили на табурет, вся тряслась от страха, но только шляпа коснулась её головы, как тут же звонко прокричала «Хаффлпафф». Разве она не должна была говорить с учениками? Гарри хмыкнул. Гермиона Грейнджер, однако, просидела на стуле чуть дольше, прежде чем шапка, будто нехотя, отправила её на Гриффиндор. Людей становилось всё меньше. Невилл сидел на табуретке целых десять минут, прежде чем, к удивлению Гарри, тоже отправиться на львиный факультет, где его тут же с улыбкой до ушей начала поздравлять Гермиона. Он, однако, не выглядел счастливым, и будто хотел провалиться под землю. — Ты не боишься? — спросил у Гарри высокий рыжий мальчик, переминавшийся с ноги на ногу рядом. — Если меня не определят в Гриффиндор — я умру. Поттер узнал в мальчике знакомого Гермионы, который думал, что нужно будет драться с троллем. — Разве не все факультеты равны? — задумчиво поинтересовался Гарри. Мальчик странно посмотрел на него, отмечая причудливый тюрбан, проколотое ухо и магловскую одежду, и отодвинулся подальше, больше ни говоря ни слова. Драко не успел даже сесть на табуретку, как очутился в Слизерине. Он лишь надменно улыбнулся, но Гарри видел, как тот расслабил плечи, видимо, тайно разделяя с другими переживания о том, что не попадёт на желаемый факультет. Через несколько человек пришла и его очередь. — Поттер, Гарри! По залу прошлись шепотки. Гарри подошёл к табуретке, неловко спотыкаясь о ступеньку, и снова слегка покраснел. Он отвратительно справился с тем, чтобы не привлекать лишнего внимания, и чувствовал это на себе в тысяче обращённых на него взглядов. Все будут смотреть на нас, сказал Невилл. В этот самый момент Гарри разделял его нелюбовь к такому пристальному вниманию. Пожилая худая женщина, которая представилась им ранее профессором Макгонагалл, попыталась натянуть Распределяющую Шляпу на его тюрбан. За столами послышалось несколько смешков. Профессор, надо отдать ей должное, и бровью не повела, только тонко сжатые губы выдавали её изумление. Шляпа осталась криво висеть на его тюрбане. — Украденный мальчик вернулся домой, — было первым, что сказала ему Шапка, тут же вызывая тонну негодования. У него был дом, и уж точно не здесь! Голову защекотали бабочки. — Где же ещё? — спросила Шляпа. — Тут, в Хогвартсе, тебе будет самое место. Гарри хотел сказать, что вообще-то он не хотел сюда ехать, что его связали контрактом, что у него уже есть волшебная школа, но вместо этого он сказал: — Вам не стыдно без спроса читать мои мысли? Шляпа рассмеялась. Профессор Ксавье всегда говорил, что чтение мыслей — самый опасный из возможных даров. От него никак нельзя было защититься! Но его можно было научиться контролировать, и использовать только по нужде, иначе легко остаться совсем без друзей. Кому понравится, когда читают его мысли? — Я всего лишь Шляпа, — сказала говорящая Шляпа, которая читала его мысли. — Я всего лишь хочу узнать, куда тебя распределить. Гарри подумал, что и сам может выбрать, куда пойти. Этот артефакт был странным, и, казалось, был лишь предметом причудливого интерьера замка, создавая магическую атмосферу. — Глупый мальчик, ты не жил с моё и не видел с моё, — раздражённо сказала Противная Шапка, вновь насильно вторгаясь в его мысли. — Я распределю тебя, куда посчитаю нужным. Слушай внимательно, Гр… В эту секунду Гарри почувствовал, что произойдёт дальше. Но он ведь не договорил! — Стой! — крикнул он и зал ахнул. Он понял, что случайно сказал это вслух. Было уже поздно исправлять ситуацию, так что Гарри закрыл артефакту… рот своими руками и вскочил на табуретку. Шляпа возмущённо замычала. Гарри окинул взглядом студентов, с интересом уставившихся на него, и в критический момент единственными наставлениями, которые он смог вспомнить, были наставления Тони. Повеселись там за меня, сказал Тони. Гений властвует над хаосом, сказал Тони. Близнецы улюлюкали. К чёрту, подумал Гарри, сжимая Противную Шапку обеими руками. Он содрал её с головы — бабочки пропали — вместе с тюрбаном, связка артефактов задорно звякнула внутри, и Гарри подбросил её в воздух: — Я же сказал, — крикнул он. — Я сам вершу свою судьбу. Бродяга по жизни! — добавил он для пущего эффекта, решив эпично закончить представление. И тут Шапка открыла рот, на мгновение зависнув в воздухе. И исчезла с громким хлопком.