Cypher-do

🏝

У костра дежурит Намджун. Он всю ночь вглядывался в языки пламени. Ночи сейчас короткие, но и этого времени хватает, чтобы подумать о прожитом и сделанном. Правильно ли прошёл жизненный путь? В том ли направлении свернул, чтобы достичь поставленных целей? Верными ли целями жил? Свои они были или навязаны окружением и обществом? Отвечают ли они его ценностям? Когда кажется, что стоишь на краю, не видя дороги дальше, начинаешь оглядываться назад. Только смысла в этом нет. Все дороги пройдены, даже пыль осела, а сделанного не исправишь. И результат не радует. На рассвете профессор тянется к лежащему у костра свёртку и достаёт из ножен кинжал. Мужчина рассматривает его, крутя в руках. Искусно выполненная работа мастера, драгоценные камни, сохранившийся клинок, всё это он внимательно рассматривает, а потом убирает артефакт обратно. Первым по привычке к навесу подходит Сынмин и начинает готовить завтрак. После него подтягиваются остальные, сходив к водопаду на утренние процедуры и возвращаясь на пляж. Чонгук с Юнги тоже выходят, садясь с краю. Чанбин, держась за бок, садится на камень рядом с навесом. Знает, что виноват, а потому даже не смотрит на всех. Джин сам передаёт ему еду. Остальные рассаживаются на плетёных подстилках и принимаются за завтрак. — Профессор, насколько я помню, ваша специализация — это история? — спрашивает капитан, проснувшийся рано утром и заставший профессора за тем, как тот разглядывал находку. — Верно. — Вам что-то известно об этом кинжале? — показывает рукой в сторону костра, где лежит свёрток и внимательно смотрит на него. Намджун, немного подумав, покачал головой и начал свой рассказ: — Этот кинжал был найден в гробнице времён эпохи Силлы. По своей стилистике он напоминает работу мастеров Древнего Рима. Как он оказался на территории Кореи, учёные не выяснили. Скорее всего, к нам он попал из Китая, а туда — по Шёлковому пути. Все внимательно слушают их. — А алмазы? Вы знаете о них? — Как я уже говорил, японцы во время второй мировой войны занимались грабежом. Брат японского императора создал организацию «Золотая лилия», и её члены грабили всю юго-восточную Азию на протяжение многих лет. Финансировать армию как-то надо было. Это был самый крупный грабёж в истории. Грабили Корею, Таиланд, Вьетнам, Бирму. В число награбленного входили шесть золотых статуй Будды. По слухам, одна из них весила тонну, а в голове был тайник с алмазами… Видимо те, что нашёл Чонгук. Всё золото, что они награбили, переплавили в слитки. Когда Германия проиграла, японцы всё вывести не успели и, по слухам, спрятали на Филиппинах, но, видимо, не всё, — кивает в сторону костра. — Профессор, вы как историк так хорошо разбираетесь в старых погонах и нашивках другой страны? — продолжает Джин. — А что тебя так удивляет, капитан? — У нас тут двое из семей военнослужащих и они, судя по всему, ничего об этом не знают. — Просто знаю. — Профессор, я задам вам последний вопрос и прошу ответить на него честно, — капитан внимательно смотрит на Намджуна. — Это вы? Намджун мимолётно посмотрел в ответ на капитана, перевёл свой взгляд за него, вглядываясь в джунгли, и продолжил: — Вывозом награбленного занимался японский генерал Томоюки Ямасита. Он один из последних покидал Корею, прихватив с собой на отплывающий корабль несколько человек из прислуги, что были корейцами. По пути корабль потерпел крушение. Выжило несколько человек. Они, держась за обломки, дрейфовали в море, пока их не подобрало проходящее мимо судно. Военные их долго допрашивали. Что они им рассказали, никто не знает, но после этого всех выживших посадили в психушку до конца жизни, а их дело засекретили. Говорят, что они твердили про какой-то остров... Среди выжившей прислуги был мой дедушка, — профессор вновь переводит свой взгляд, направленный на Джина. — Да, капитан, это я. — Что, блять?! — встаёт со своего места Хосок, отпуская руку Тэхёна, и все альфы, кроме Чонгука, закрывающего собой мужа, и Чанбина, что не в состоянии шевелиться, встают следом, чтобы не допустить ещё одной драки, вставая между ним и Намджуном. — Я… мы все чуть жизни не лишились из-за каких-то там, блять, слухов о рассказах кучки сумасшедших?! — Хосок, успокойся! — кричит капитан, отталкивая его от профессора. — Дракой делу не поможешь! — Профессор, а как вы узнали про остров? Как узнали координаты? — поворачивается к нему Сынмин, пока капитан держит Хосока. — Если всё засекретили. — Остались те, кто их допрашивал. — И какой была ваша цель, профессор? — кричит Хоби. — Алмазы?! — Доказать, что мой дедушка не сумасшедший, что остров существует. — Что вы хотите этим сказать? — удивляется услышанному Чонгук. — Прислуге не поверили, что генерал со своими подчинёнными во время крушения корабля уплыли на остров. Этот остров искали потом, но не нашли. А я нашёл записи, в которых были указаны координаты места, где подобрали выживших. — Как занимательно и интересно, профессор! — кричит переставший пытаться подойти к нему Хосок. — И как вы планировали всё провернуть? Как?! Быстро сплавать на остров и вернуться с кучкой камней за пазухой?! — У меня не было плана. Я просто хотел найти остров. — Нашли?! Мы всего его, блять, нашли! Даже живём на нём. Шалаши себе вон понастроили! Хватит меня держать! — кричит на Джина, отталкивая его от себя. — Не собираюсь я его бить! — Нам всем надо успокоиться, — просит Джин и поворачивается к профессору. — От вас я такого не ожидал, — разочаровано говорит ему, озвучивая мысли каждого на острове, и идёт к своему месту. — Да уж, профессор, вы точно тёмная лошадка. — Мне больше всего интересно другое, — понимает Сынмин. — Если в прошлый раз остров не нашли, найдут ли его сейчас? — А вот теперь точно пиздец! — сокрушается Хоби. Феликс с Тэхёном и Чимином отползли подальше к краю, думая, что будет драка, прячась за Чонами. Омеги сидят в таком же шоке, как и все на пляже. — Профессор Ким, — обращает общее внимание на себя Юнги, — боюсь, вы не понимаете всей серьёзности того, что сделали. По вашей вине погибли четыре человека…Феликс остался без мужа… — с надрывом из-за подступающих слёз, — мы все чуть не погибли… мой сын мог остаться сиротой! Чонгук обнимает его, успокаивая и давая понять, что он рядом, и шепчет ему на ухо: — Юни, всё хорошо, не плачь. Мы живы и скоро будем дома. — А зачем мою яхту надо было топить? — Тэхён подходит к профессору. — Почему вы выбрали наш круиз? — Прости, Тэхён, но вы единственные, кто проплывал недалеко от места, где нашли тех выживших. — Как же всё глупо, — Тэхён усмехается, не веря в происходящее, — и эгоистично, — возвращается на своё место. Феликс с застывшим лицом смотрит на Намджуна. Он знал, что среди них есть тот, кто виновен в смерти его мужа. И вот сейчас, глядя на этого человека, он не может понять, что чувствует. — Это было важнее жизней четырёх человек? — спрашивает он со слезами на глазах. — И вы с чистой совестью всё это время жили вместе с нами? — Прости, Феликс... прости. Я знаю, что мне нет оправдания, но я действительно не знал, чем это обернётся. Я каждый день проклинаю себя за это. — Никогда не прощу, — омега встаёт и уходит в джунгли. Горячие слёзы застилают глаза и срываются с ресниц. Он идёт по тропинке, давая волю разрывающей его изнутри боли. Дойдя до водопада, Феликс падает на камни и рыдает, оплакивая своего мужа. — У нас что ни день, то поебень какая-то, — подаёт свой голос старпом. Когда все возвращаются на свои места продолжить завтрак, Чонгук крутит в руках бутылку с водой, из которой они с Юнги пили. Долго смотрит на неё и начинает понимать очевидные вещи, о которых он раньше не задумывался, принимая всё как должное. — А как так получилось, что у вас оказались бутылки с водой? А крючки на удочках, которые вы привезли с той стороны острова? Они же от консервных банок. Откуда они у вас? — спрашивает Чонгук, смотря на всех. — А это наш капитан так распорядился, — иронично отвечает Хоби. — Он во время эвакуации приказал повару собрать для нас еду, и у нас был чудесный пир после чудесного спасения. — Джин, ты ведь тоже знал про остров? — Чонгук смотрит прямо в его глаза в ожидании ответа, но тот молчит. — В прошлый раз ты не дал нам чёткого ответа. Так сейчас признайся при всех. Тогда, во время шторма, ты уже знал, что увидишь в бинокль. Я прав? Ты тоже знаешь эту историю, что нам только что поведал профессор? — Чонгук встаёт со своего места и подходит к Джину, склоняясь над ним и беря его за ворот футболки. И ему никто не мешает, лишь Сынмин держит за вторую руку. — Ну же, отвечай! — Это были легенды стариков, — смотря на Чона в ответ и не сопротивляясь, веря в его благоразумие. — Ты, капитан, не лучше профессора. Ты особо и не старался подать сигнал на яхте, потому что знал, что никто не поможет. Всё ещё легенды? Вы все трое знали, что нас здесь не найдут, но очень активно искали, — смотрит на старпома, — кто сменил курс, алмазы тут делили, ожидая помощи от моего отца! Чонгук много чего хочет высказать, но он резко отпускает капитана и отходит на пару шагов назад. Альфа долго и внимательно смотрит на Джина, прокручивая в памяти все события той ночи. После чего берёт за руку Юнги и уводит его на другую сторону пляжа. — Всё же не зря я тебе по роже съездил, — Хоби смотрит на капитана злым взглядом, а потом и на старпома. — Вы оба друг друга стоите.

🏝

Супруги идут в полной тишине. Чонгук крепко сжимает в своей руке руку мужа. Альфа всё это время старался быть полезным для всех, создавая на острове условия для жизни. Терпел обвинения в сторону их семьи. Делился всем, что имел. А на этом острове, если не у всех, то у каждого второго тайны и секреты, связанные с островом. Три человека, как минимум, знали про него, и все молчали. Знали, что их могут не найти, и молчали. И при этом все надеются на спасение в виде его отца. Альфа не озвучивает все свои мысли вслух. Лишь тяжело вздыхает время от времени. Юнги его и без слов понимает и даёт время остыть, не загружая мужа расспросами. Они заходят за камень, и Чон прислоняется к нему спиной, заключая омегу в свои объятия. Он крепко обнимает его, гладит спину, целует волосы, находя в муже своё успокоение. Юнги обнимает его в ответ, принимая на себя все тревоги и переживания своего альфы. — Я тоже устал, — признается, положив свою голову на плечо омеги. Он тоже устал быть сильным. — Я с тобой, любовь моя, — тихо отвечает Юнги. Немного постояв и успокоившись, Чонгук ложится на песок, утягивая за собой мужа, и вновь обнимает его, зарывшись носом в волосы. Он долго обдумывает слова профессора и ответ капитана. Мысленно хмыкает сам себе — вокруг сплошная ложь. Альфа понимает, что и сам расслабился, ожидая помощь спасателей, но теперь он всё возьмёт в свои руки. — Гроза… всё дело в ней, — начинает говорить он мужу. — Она настигла нас внезапно. В ту ночь, когда все приборы вышли из строя, капитан, увидев мои часы, сразу взялся за бинокль. Он знал, что увидит в нём остров, потому что тоже слышал легенды, про которые рассказывал профессор, — Юнги откидывает голову назад, чтобы посмотреть на мужа. Он доверяет своему альфе, поэтому не сомневается в его словах и верит в него. — При следующей грозе мы сможем покинуть этот остров. — За всё время, что мы здесь, на море только штиль. Мы не знаем, когда она будет. — Не знаем, — соглашается, — но мы должны подготовиться. — Это будет опасно. Остальные согласятся так рисковать? В прошлую грозу мы потеряли четырех человек. — Риск всегда есть, и мы должны быть к этому готовы, — Чонгук говорит тихо, смотря прямо в глаза напротив, давая Юнги время понять каждую мысль. — Если я всё правильно понял, то остров… он как аномальная зона. Поэтому мои часы и приборы на яхте вышли из строя. Поэтому нас до сих пор не нашли, и наши не смогли его покинуть. Значит, и спасатели к нам не приплывут. Тот риф, с которым столкнулась яхта… он создаёт барьер, за который остров никого не пускает. — В другой ситуации, — Юнги трёт своё лицо руками, — я бы подумал, что ты сошёл с ума, но сейчас я готов поверить во всё, если у нас есть хоть один шанс вернуться домой. — И мы вернёмся. Хани нас уже заждался.

🏝

На острове каждый молча занимается своими делами. Разговаривать после вчерашнего и утреннего инцидента никто не хочет. К профессору, как и к старпому, больше никто не подходит, и те сидят каждый у своего шалаша. Джин ушёл один ловить рыбу, Сынмин отправился за водой и побегами бамбука, оставив Чимина чистить и нарезать фрукты. Омега перебирает их в корзине, выбирая те, что уже поспели. Потом ловко нарезает манго, как учил Сынмин, мангостины и бананы, оставив для альфы кокосы, и уходит к костру, чтобы положить на угли подготовленную заранее рыбу. Чимин садится у огня и смотрит на море, задумавшись обо всём, что с ним произошло за это время. Среди выживших он самый младший и ему повезло спастись, в отличие от его друга. Устроившись на подработку стюардом, он и не думал, что попадёт в приключение на выживание. Омега исправно выполняет свои обязанности, которые должен был выполнять на яхте, и он не чувствует себя здесь одиноким. О нём заботятся. Феликс взял его под своё крыло, и он проводит с другими парнями свободное время. Профессор построил для него шалаш и приглядывает за ним. Только вот Чимин совсем не ожидал, что виновным в их крушении окажется именно он — взрослый мужчина, преподаватель в университете. Неужели нельзя было найти этот остров как-то по-другому? Обязательно было подвергать риску такое количество людей? Чимин смотрит в сторону шалаша профессора. Сейчас ему даже немного жаль его. Намджун нашёл то, что искал столько времени, но принесло ли это покой? Чимин сомневается. Несмотря на все потрясения, которые здесь происходят, омеге даже нравится быть на острове. Тихо и спокойно, без суеты, может, скучно немного, но есть те, кто скучать не даёт. Омега улыбается своим мыслям, переводя взгляд на шалаш старпома, но потом ему становится грустно. Он, как и многие, не знает, что произошло в джунглях. Юнги не рассказал, а спрашивать никто не стал. Теперь, когда открылись все причины катастрофы, когда стала известна история появления кинжала и алмазов на острове, который в далёком прошлом не смогли найти, спасут ли их сейчас или всех ждёт участь японцев, найденных на другой стороне острова? Феликс, успокоившись и вернувшись на пляж, с Тэхёном сидят под навесом, раскладывая фрукты и рыбу, которую приносит Чимин. — Ты тоже знал? — спрашивает Феликс, после того, как Тэхён рассказал ему всё, что произошло за время его отсутствия. — До сегодняшнего дня это была очередная морская легенда про чудо остров… сказка, — начал оправдываться Тэхён. — Во всяком случае, для меня. Я никогда не придавал им значения. Даже попав на этот остров, о них не вспомнил. — Да уж. И что теперь нам делать? Сынмин прав. Как нас найдут? — И уплыть нам не удалось, — с досадой в голосе вспоминает Тэхён. Чимин уходит к шалашу Намджуна, чтобы позвать его обедать, и находит его, сидящего на песке и смотрящего на море. — Профессор, — обращается омега, — обед готов. — Спасибо, сейчас подойду, — отрывая взгляд от горизонта, поворачивает голову в его сторону. Чимин видит перед собой осунувшееся лицо, потухший взгляд, в котором одно лишь сожаление, и решает присесть рядом. — Профессор, почему вы это сделали? — совсем не осуждая и без злобы. — Я хотел очистить фамилию своей семьи. Мой дедушка так и остался запертым в психушке до конца своих дней. Альфа вспоминает и рассказывает, как с детских лет слушал от своего папы трагические истории их семьи во время войны и после; как увлечённо читал книги, связанные с войной, ища в них информацию; как решает пойти дальше учиться на исторический факультет. Как в силу профессии ему открываются двери в архивы, где он исследует всё о грабежах японцами, но этого было недостаточно. Практически все данные засекречены и хранятся в военных архивах. К ним у него доступа не было и оставалось делать выводы, основываясь на легендах и рассказах старых моряков.

🏝

Чонгук и Юнги возвращаются в лагерь, когда уже сели обедать. Они молча едят со всеми. Альфа даёт всем время спокойно пообедать и когда профессор собирается идти к себе, начинает говорить: — Профессор, прошу вас задержаться немного, — говорит решительным голосом, оглядывая каждого по кругу. Когда Намджун возвращается на место, Чонгук продолжает. — Я знаю, как покинуть остров, и намерен это сделать при первой же возможности, — старпом, сидя всё на том же камне, громко присвистывает: — Профессор, вам известно, как именно корабль с вашим дедушкой потерпел крушение? — По слухам, была гроза и они столкнулись с рифом. — Значит, это больше не слухи, — утверждает Чон ровным голосом. — Это самоубийство, — Джин смотрит на Чонгука, понимая, к чему тот клонит. — Это ты профессору скажи. Он знал, на что шёл, но всё равно подверг нас этому и ему даже удалось. Четверо из нас погибли, — напоминает. — Я всё ещё не понял, что ты предлагаешь? — интересуется Хоби. — Всё дело в грозе. Именно во время грозы мы увидели этот остров. За то время, что мы на острове, я уверен, спасатели прочесали здесь всё вдоль и поперёк и не нашли нас. Не знаю, наблюдали вы или нет, но над нами проплывали только редкие облака, но там, — показывает на горизонт, — за пределами рифа погода менялась, и очень часто, но грозы не было. Риф — это граница острова, барьер, и его можно преодолеть только во время грозы. — Я помню, ни одной птицы и ни одного самолёта, — вспоминает Хоби. — Мы не видим их, а они нас. — Всё верно. При первой же грозе я и Юнги намерены уплыть с острова. Если есть желающие плыть с нами, мы всех возьмём. — И на чём ты собрался плыть? — подходит Чанбин, держась за бок, и сверлит Чона тяжёлым взглядом. — На плоту. — Тебе никто не разрешал. — А я и не спрашивал. Если тебе не нравится мой план, можешь оставаться здесь. Когда мы выберемся, я сообщу спасателям как тебя найти, но тебе, старпом, придётся ждать новой грозы. — Я с тобой, Чонгук, — говорит Сынмин. — И я, — соглашается Феликс. — Я готов рискнуть. — Я тоже, — отвечает Чимин. — Твоя взяла, Чонгук. Надеюсь, что ты прав, и мы действительно выберемся, — встаёт со своего места капитан и начинает ходить вдоль навеса, размышляя над словами Чона. — Джин, — хватает его Чанбин, — опомнись! Ты сам сказал, что это самоубийство! — Я хочу домой… — Повёлся на этих мажоров? — показывает в сторону навеса пальцем. — Ни на кого я не повёлся. Если есть хоть один шанс, я им воспользуюсь, Бинни, — убирает его руки от себя. — Я не собираюсь здесь торчать всю жизнь. — Я с вами, Чон, — заявляет Хоби и смотрит на Тэхёна. — А ты? — И я, — выдыхает Тэхён, а у самого внутри всё сжимается от страха. — Я не знаю, сколько у нас времени, — продолжает Чонгук, — но нам надо быть всем готовыми, чтобы мы могли в любую минуту отплыть. — Я долго думал об этом острове, — начинает Феликс. — Он действительно как живой организм, защищает себя от посторонних рифом, — соглашается с Чонгуком. — Пчёлы... они здесь как символ жизни, бессмертия, в самом его центре, в его сердце. Других живых организмов здесь нет, и они его хранители, — слегка улыбается, вспоминая слова Юнги в первую ночь. — И то землетрясение... он защищал себя от нас, — смотрит на Хоби с Чанбином. — А найденные артефакты — они не нужны ему, на них много крови, и он отдал их нам. Поэтому, думаю, он отпустит нас, когда придёт время. — Может, ещё скажешь, когда именно, — хмыкает старпом, слушая рассуждения омеги. — На двадцать восьмой день, — отвечает. — Это число сакральное, влияющее на наши судьбы, а остров повлиял. Если сложить числа, то получится единица, а это начало всех начал, обновление. И это будет в полнолуние. В ту ночь тоже было полнолуние. А нам ещё со школы известно, как фазы луны влияют на мировой океан. — Тогда ждём полнолуния. Надеюсь, что ты прав, Феликс, — заключает Чонгук. Он с Юнги встают со своих мест и идут к себе. — А вы, профессор, — обращается к нему капитан, — плывёте с нами? — Плыву, надо отвечать за содеянное. — Значит, ты остаёшься здесь один или плывёшь с нами, — Джин говорит уже своему другу и уходит.

🏝

Мин Гымдже и Чон Чонхён сидят в кабинете Пак Соджуна, с ним его помощник Чанук. Все просматривают полученные документы. Оба министра и прокурор оставили свои обязанности и изучают старый архив. — Что мы здесь пытаемся найти, — не понимает Соджун. — Этим документам кучу лет. — На последнем курсе в университете во время практики мы с преподавателем разбирали один очень странный случай, — начал Гымдже, рассматривая документы дальше. — После капитуляции Германии японцы отплывали от наших берегов с полными кораблями награбленного золота со всего юго-восточного региона. Один из них так и не доплыл, потерявшись в море. — И что? Ты кладоискателем срочно стал? — А то, что этот корабль потерпел крушение, попав в шторм. Об этом на допросе рассказали несколько выживших человек, но их сочли сумасшедшими и закрыли в психиатрической больнице. — И ты сейчас оторвал нас от дел, поверив им? — Подожди, Соджун, — вмешивается Чонхён. — Почему им не поверили? — Они все как один говорили, что японский генерал и два его сержанта уплыли на остров, прихватив с собой награбленные алмазы. Этот остров искали, но не нашли. Вам не кажется, что история повторяется? — Ты хочешь сказать, что выжившие с яхты сейчас на том острове? — всё ещё скептически отзывается Соджун. — Предполагаю. Это надо проверить. У вас есть координаты места, где нашли яхту. А в этих документах должны быть данные о том, где нашли тех бедолаг. Если это окажется одно и то же место, то наши дети на том острове. К тому же не надо забывать, что плот с яхты так и не нашли. Значит, они все на нём спаслись и поплыли к тому острову. — Ты сейчас упускаешь один очень важный момент, если всё так. — И какой же? — Остров не нашли. Его вообще может не существовать, а мы теряем время. — Он существует. Не могут же сразу четыре человека говорить одно и то же даже под пытками, Соджун. Министр тяжело вздыхает, но продолжает дальше изучать старые папки. — Слушайте, — читает Чонхён, — один из свидетелей утверждает, что во время шторма корабль с чем-то столкнулся, а после начал тонуть. — Там есть координаты? — к нему поворачивается Гымдже. — Ещё не дошёл, — читает дальше. — И не дойдёшь, — прерывает его Соджун. — У тебя папка с допросами, а у меня с расследованием, — переворачивает страницу, а потом поднимает свой взгляд на всех. — И здесь указаны координаты места, где нашли выживших. Чанук, — говорит своему помощнику, сидящему за ноутбуком: — введи эти данные, — диктует ему, и все замирают в ожидании ответа. — Господин министр, — сверив данные, отвечает Чанук, — это рядом. — Значит, остров существует, — облегчённо выдыхает и прикрывает веки Гымдже. — Наши дети там. — Но в этом месте, господин прокурор, — продолжает Чанук, — нет суши, только море. С вертолёта там всё обследовали. — Подожди, — говорит Чонхён Соджуну, — я помню, как ты говорил, что яхта столкнулась с рифом, и вы за риф дальше не заплывали. Что делает риф посреди моря? — А вот это мы упустили, — соглашается министр. — Но всё равно острова там нет. Мы зря здесь сидим. — А вот и не зря, — заявляет Гымдже. — Эти оба случая объединяет ещё кое-что. И тогда, и сейчас был шторм. — И ты предлагаешь нам в шторм отправиться к тому рифу? — усмехается Соджун. — Ты в своём уме? — Мы должны проверить. — Придётся очень долго подождать, Гымдже. У меня все ресурсы заняты разбором последствий от цунами. — Хорошо, Соджун, спасибо, что помог. Дальше я сам буду искать, только мне нужно ещё кое-что узнать. — Я слушаю. — Как часто в море бывает гроза? — спрашивает Гымдже. — Довольно часто, — отвечает за министра Чанук. — А есть какая-нибудь статистика? — Я могу посмотреть, — Чанук начинает активно щёлкать мышкой, смотря в экран ноутбука. — Есть метеосводки… судя по данным, в том месте шторм бывает примерно раз в месяц… и последний был как раз в день исчезновения яхты. — Спасибо, Чанук. Соджун, благодарю за помощь, — прокурор встаёт и идёт к дверям. — Мне надо найти судно. Теперь, когда ему стало понятно, как спасти детей, Гымдже не собирается терять ни минуты. — Подожди, — зовёт его Чонхён. — Вместе будем искать, — а потом обращается к старому другу, стоя у дверей. — Благодарю, Соджун. Я должен тебе. Мужчины, выйдя из кабинета, направляются к своим машинам, продолжая говорить по пути. — Гымдже, ты собрался плыть к рифу? — Если это спасёт Юнги и Чонгука, то да. Хани нужны родители, а я не готов хоронить своего ребёнка, не узнав всё до конца. — И где нам взять… катер? корабль? яхту? — Надо подумать. Сейчас уже очень поздно, — он задумывается. — Всегда можно взять в аренду. До завтра, Чонхён, — жмёт свату руку и садится в свою машину. — До завтра. Министр смотрит, как Гымдже садится в машину и уезжает. Постояв немного, он тоже садится за руль своего автомобиля. Чонхён уже подъезжает к своему дому и берёт пульт, чтобы открыть ворота, как в свете фар появляется человек, подняв руки вверх, давая знать, что он не опасен. Министр немного приспускает стекло, и мужчина подходит к его автомобилю. — Добрый вечер, министр Чон. — Здравствуйте. Кто вы? Как узнали, где я живу? — Я Ким Тэджун. — Мне ваше имя ни о чём не говорит. — Я владелец яхты «SuperTuna». Министр опускает стекло ниже, чтобы посмотреть на ночного гостя. Ему открылся крепкий мужчина лет шестидесяти, в чёрном пальто и джинсах. — Я вас слушаю. — Я знаю, что вам всё докладывают, и вам известно больше, чем говорят в новостях… — Мне ничего неизвестно, — прерывает его министр, разозлившись, что теперь к его дому будут все ходить за информацией. — Я в таком же неведении! — Господин министр, у меня там сын… — А у меня там два сына и внук растёт без родителей! — жмёт на кнопку, чтобы поднять стекло, но, задумавшись, останавливается. — Ким, а у вас есть ещё одна яхта? — Да… — отвечает растеряно. — Вам надо? — Нам всем надо. Это спасёт наших детей, — облегчённо выдыхает. — Можете идти готовить её. Завтра с вами свяжутся и всё расскажут.

🏝