Искусство Обмана

Чутьё меня не обмануло и Акисамэ Коэцудзи действительно был в главном зале додзё, где читал какую-то книжку, пока Кеничи тренировался с Ма Кенсеем. Моё появление привлекло внимание. Кеничи даже собирался отвесить приветственный поклон, как это было принято в Японии, но Кенсей остановил его от подобного шага. — Не прерывай занятия, ученик. Пока ты на тренировке все гости приходят к мастерам, а не к тебе. Я чуть усмехнулся подобной фразе, очень уж она напомнила классическое «звонок для учителя». Но в целом с мастером китайских боевых искусств сложно спорить, любое дело требует сосредоточение, и первое чему стоит учиться, это не отвлекаться во время занятий по поводу и без. С такими мыслями я сам молча выполнил приветственный поклон, просто чтобы проявить вежливость и при этом не отвлекать мастера и ученика от тренировок. Будь вместо Кенсея кто-нибудь другой, можно было бы и просто рукой махнуть, но помня недавний конфликт между мной и китайскими Акашитами, стоит показать, что я пришел сюда не для разборок. Сделав эту декларацию о намерениях, дальше мне оставалось только спокойно дойти до мастера джиу-джицу, что отложил в сторону книгу, которую только что читал. — Добрый день, мастер Акисаме, — с ним у нас конфликтов не было, а потому я просто поднял руку в приветствии. Никогда не понимал азиатской привычки гнуть спину по поводу и без. — Привет, Такаши-кун. Это древнегерманское приветствие, — оценил он мою вытянутую вверх ладонь на согнутой в локте руке. — Так называемый «салют копьём». — Германские племена никогда не приветствовали так друг друга, — поправляю его на автомате. — Подобное движение рукой у них означало отдать свой голос во время выбора вождя или при ином голосовании. Сегодня подобная традиция сохранилась и по всему миру люди голосуют таким образом, либо же заявляют о своём желании высказать, например дать ответ на уроке. Ну а я вас просто приветствую, без подтекста. — Понятно, — философствующий мастер боевых искусств погладил свои усы кончиками пальцев. Уже не первый раз замечаю за ним подобный жест, забавная привычка. — Я запомню. — Демон, — пробурчала мелкая китаянка, стараясь держаться так, чтобы между мной и ею был её отец. Но её проигнорировали вообще все. — Я могу поговорить с Сигурэ? Мне хотелось бы одолжить её кузню, — выгибаю бровь, прекрасно при этом чувствуя, как сила самой мастерицы холодного оружия приходит в движение, выдавая её интерес и направленное на меня внимание. Она меня слышит, но пока не спешит показываться на глаза, при этом фонтанируя своей внутренней силой. Кокетничает? — Она на кухне, помогает Миу с приготовлением ужина, — Акисаме наверняка тоже чувствовал, как Сигурэ разве что хвостом энергетическим не вертела в предвкушении, а потому никак препятствовать мне не стал. Даже указал, в какую сторону топать. Я ломаться не стал и потопал. «Помогает с приготовлением ужина» — это Акисаме явно приукрасил действительность. Сигурэ просто сидела на пятках посреди кухни, смотря как внучка старейшины жарит на небольшой сковороде большие куски куриной грудки в темпуре. Но сидящая Сигурэ это ещё полбеды. Куда интереснее было то, во что обе девушки было одеты. Взять, к примеру, внучку старейшины. Сверху была самая обычная кофточка, а вот ниже, что-то вроде велосипедных шорт, что очень плотно обтягивали ягодицы. Ну и голые стройные ножки. Мастерица холодного оружия не сильно отставала, в своём кимоно до середины бедра и чулках. — Прям мечта фетишиста, — я не удержался и в первую очередь сказал то, что думаю. — Что? — Миу не поняла смысл моих слов. — Просто удивляюсь вашему внешнему виду, — пожимаю плечами. Ни за что бы не поверил, что она реально не понимает, о чём я, но интуиция говорит прямо, что девушка действительно удивлена. — Пытаетесь соблазнить Кеничи? — Что? — повторила она, но быстро перестала изображать дурочку, когда я тяжело и демонстративно вздохнул. — В смысле нет, мы никого не соблазняем. — Знаешь, даже если закрыть глаза на общую эротичность ваших нарядов, то и ты, и Сиругэ и даже та Китаянка ходите по дому с обнаженными ногами. В отсутствии возможности как-то явно демонстрировать свою обнаженную сексуальность именно красота ног является мерилом общей красоты фигуры. И ведь это прекрасно работает, как писал один поэт девятнадцатого века:

Я помню море пред грозою:

Как я завидовал волнам,

Бегущим бурной чередою

С любовью лечь к ее ногам!

Как я желал тогда с волнами

Коснуться милых ног устами!

Нет, никогда средь пылких дней

Кипящей младости моей

Я не желал с таким мученьем

Лобзать уста младых Армид,

Иль розы пламенных ланит,

Иль перси, полные томленьем;

Нет, никогда порыв страстей

Так не терзал души моей!

(А.С. Пушкин — Евгений Онегин)

Стихи Пушкина заставили Миу покрыться густым румянцем. В то же время из главного зала можно было услышать как Кеничи то ли пытается умереть от смущения, то все же оправдаться, что уж у него-то нет фут-фетиша. В тоже время можно было явно услышать, как Ма Кенсей с умилением вздыхает. — Я всегда знал, что Такаши-кун, человек высокой культуры. — Папа! — тут же возмутилась китаянка. — Я… это… ничего такого, — красная как рак Миу попыталась оправдаться, но быстро сдулась и просто кинулась из кухни бегом, судя по всему переодеваться. При всё при этом очередной кусок курицы, который она положила на сковороду весело шкворчал в масле. Мы с Сигэру сначала переглянулись между собой, а после посмотрели на готовящуюся еду. — Умеешь готовить? — с некоторым, едва различимым, укором спросила у меня сидящая на полу девушка. — Ну раз уж я отвлек вашего повара от дел, то будет справедливо, если я на время её подменю, — все же в мои планы не входило оставлять акашитов без ужина. Правда и смущать до такой степени внучку старейшины я тоже не планировал. Некоторое время между нами хранилось молчание, я жарил курицу, Сигурэ сидела на полу позади меня и сверлила мою спину взглядом. Так продолжалось ровно до того момента, как текущая порция была поджарена и я начал искать тарелку или любую другую тару, куда её можно было бы отложить со сковороды. — Сюда, — Сигурэ держала тарелку перед лицом. С учётом того, что она все ещё сидела на полу в традиционной японской позе, подогнув под себя ноги, выглядело это… интересно в общем выглядело. И я ни за что не поверю, что эта чертовка не понимает, как она себя сейчас подаёт. Положение спины, взгляд, разворот плеч, точь-в-точь суккуба, изображающая невинную монашку. Пришедшая в голову информация о суккубах заставила меня дернуть бровь. А уж от пласта информации о их способах соблазнения смертных, способах испития жизненной силы и специфической сексуальной магии, в штанах начало становиться тесно. Только отсечение эмоций спасло меня от конфуза, когда я повернулся к Сигурэ со сковородой в руках. Без этого с её ракурса как раз можно было бы разглядеть насколько я возбужден. С каменным лицом я взял кусок курицы палочками и уже собирался положить его на тарелку, как меня снова прервала Сигурэ. — Просто кинь, я разрежу. Это уже было откровенное заигрывание. Дикое, странное, хотя второе только с человеческой точки зрения, но именно что заигрывание. С человеком, с которым ты всего пару раз говорила и все, так себя не ведут. А потому назревает очевидный вопрос: почему же она так себя со мной ведёт? Сигурэ же тем временем несколькими точными движениями нарезала кинутый кусок, так что он упал на тарелку небольшими кусочками, которые было бы удобно брать палочками. Красуется. Причем даже не своими навыками нарезки мяса, с её возможностями она так и грузовой автомобиль нарежет, сколько своей полезностью. Такое чувство, что она в диком лесу росла, но по сути мне сейчас демонстрировали, что она и в быту полезна, а значит можно брать эту женщину в дом. Чисто дикарский подход к построению отношений, максимально практично и без лишних рассусоливаний. Показывают товар лицом, так сказать. И при всей моей симпатии к Сигурэ, как с специалисту, надо бы расставить все точки над i. — Ты ведь помнишь, что у меня уже есть девушка? — она кивнула. — И немного странно влазить в наши отношения со стороны. — Если во время рыбалки окажется, что на эту реку приходит медведица, будет странно отдавать ей всю рыбу, не попробовав отбить свою добычу, — отозвалась она, спокойным тоном. И склонила голову в сторону. — И я не встаю между вами, просто стою в стороне. Ага, стоит и манит пальчиком. Но некая логика есть, пускай Саэко с ней не согласится. Ну и моя девушка оказалась права, оставаться с Сигурэ наедине точно не стоит. Просто чтобы не превращать наши отношения с Саэко в идиотскую подростковую драму с подозрениями в измене и вполне реальными изменами. Уж с самим собой можно быть честным. Когда тебе настолько откровенно намекают на возможность несколько углубить отношения, удержаться сложно. Ведь Саэко я уже хорошо знаю, в том числе и со стороны закидонов, которые мне не очень-то нравится, а про Сигурэ мне известно пока только то, что она пытается ко мне подкатить и у нас с ней общие интересы в виде шикарной кузницы. Банальный самообман и игра на собственных чувствах. Но обман столь сладкий, что даже люди уже не раз обжегшись и заканчивающие отношения разводом, увлекают сами себя в ловушку очередного обмана. А меня опять поймала Система с её самыми неожиданными знаниями. Мало мне было демонов похоти, теперь ещё и всякая около психологическая муть в голову лезет. — Я очень надеюсь, что ваши игры в итоге не скатятся в банальную потасовку или, ещё хуже, кровопролитие, — все ещё с приглушенными эмоциями замечаю, отчего банальная просьба не усугублять прозвучала скорее как угроза. — Мы не будем доводить до такого, — легко согласилась Сигурэ, все же встав с пола, чтобы поставить тарелку на стол и взять оттуда новую. Заодно укладывая на сковороду новую порцию курицы. Что-то внучка старейшины долго возится с переодеванием, если она убежала именно за этим. — Как ты освоилась с огнем Прометея? — решаю перевести тему разговора. — Интересно. Не с чем сравнить. Я пробую разное, — отвечала она рубленными фразами, с заметными паузами между ними. — Я хотел воспользоваться твоей кузней. Мы можем поработать вместе, и показать, что у нас получается с этой силой. — И что будем ковать? — тон Сигурэ почти не изменился, зато внешние движения КИ почти полностью прекратилось. Она перестала нарочито демонстрировать свою заинтересованность и взяла свою силу под полный контроль, что и ожидалось от мастера акашита. — Мы с тобой начали оружие под руку ученика и я не против его завершить, — пожимая плечами. — Хотя мне самому нужно оружие для себя и некоторых моих товарищей. Оружие, способное убить бога. Осталось только решить, кто будет третьим в кузнице, чтобы быть последовательным и не оставаться с искусительницей наедине. *** Пока же Такаши занимался своими делами, а мастера Редзанпаку тренировали своего ученика, множество других мастеров боевых искусств по всему миру решили связаться между собой по видеосвязи, чтобы обсудить недавнии события в Японии. Это были мастера проповедующие Сацудзин Кэн «Убивающий кулак» — антипод Кацудзин Кэн «Кулака жизни» Рёдзампаку. Они организовали свой собственный орден, который назвали «Тьма», и ставили перед собой целью уничтожение слабых и культивирования сильнейших мастеров и школ боевых искусств. И их очень заинтересовали новости, принесенные одни из высших мастеров организации, «Божественный Кулак» Ма Согэцу, герой Ордена Феникса смог принести очень интересные сведения. Комуро Такаши, неизвестный и, на вид, молодой парень, что представился мастерам Рёдзампаку, как путешественник во времени. Это звучало как полный бред, но позже произошло что-то, что как минимум заставляло присмотреться к этому человеку. — Я сам был в Токио в тот момент и мог чувствовать его силу, а позже поговорил с мастерами, что ему противостояли, — заметил Ма Согэцу. — Надо сразу начать с того, что его сила хоть и похожа на КИ, но он скорее имитирует духовную силу, чем реально использует её. — Какой-нибудь экстрасенс, религиозный фанатик, использующий силу богов, или полукровка с человекоподобной тварью? — тут же предположил неугомонный «Смеющийся Кулак» Диего Карлос. Несмотря на свою любовь к показухе и шумным выступлениям, репутация у Диего была крайне хорошая. Начав как обычный рестлер, он развил свои навыки сражаться до уровня сильнейших мастеров БИ мира, что признавали все наследники старых школ и именитых мастеров. Поэтому и Ма Согэцу не разозлился, что его перебили, а ответил на вопрос. — Если верить тем, с кем я говорил, то все и сразу. Сначала он назвал себя магом. Потом его назвали убийцей богов. Переговорщикам из Ордена Феникса он представился как Прометей, а потом призвал самую настоящую огненную птицу, которая ластилась к нему как собачонка, и назвал её тем самым Фениксом. — Вряд ли он действительно Прометей, — Диего картинно приложил указательный палец к подбородку. — По легенде тот парень плохо кончил. Но как сценический псевдоним неплохо, есть в этом некоторый драматизм. — Легенды часто лгут нам, — мрачно заметил «Странствующий Бог» Хонго Акира, дернув щекой, на которой был шрам от рваной раны. Тогда они, трое друзей увлекающихся карате и мечтающих стать мастерами БИ очень хорошо усвоили, что легенды лгут. Например вампиры нихрена не боятся крестов или солнца. После чего их стало двое, и похоронив своего друга, Акира и Сакаки навсегда разошлись в разные стороны. — Нас всех очень мало интересуют легенды, — холодным тоном отозвалась «Очаровывающий Кулак» Кусинада Микомо. Она и сама была своеобразной «легендой», как в отношении своего боевого искусства, так и в плане своего возраста. Молодая на вид женщина, которой на самом деле уже больше века. Некоторые мастера, что присутствовали при этом разговоре, даже иронично подумали про себя, уж не сыном ли этой «ведьмы» является вдруг появившийся «маг»? Мысли эти были исключительно ироничными, но все же они мелькали у многих, кто знал об «Очаровывающем Кулаке» хоть что-нибудь. — В тот момент я был за городом и ощутил лишь самые малые отголоски происходящего, — Огато Иссинсай, один из новичков в Тьме, бывший ученик Рёдзанпаку, что изменил философии Кацудзин Кэн и начал оттачивать искусство убивать противников. — Но у меня есть и свои интересы в городе, так что я думаю попробовать выйти на контакт с этим Такаши. — Пойдешь к нему один? — Ма Согэцу задумчиво встряхнул бутылку с Байцзю, китайским напитком наиболее близким к русской водке. — Или нужна будет помощь? Китаец не имел никакого желания сейчас соваться к непонятному парню. После обнаружения «наследия феникса», после обнаружения то ли убийцы богов, то ли живого бога и, конечно же, после прямого конфликта с этим богом, в Ордене Феникса начались серьезные брожения. И все это сверху осложнялось вмешательством Кенсея в конфликт с Такаши. Хоть текущий глава и спас ситуацию, разрешив её более или менее мирно. Пускай он продолжает контактировать с Рёдзанпаку и самим проблемным парнем, его капитуляция и клятва покрыла его… ну пусть будет позором, хотя термин не совсем уместен. Никто не принижает заслуг Кенсея и все всё понимают, но быть главой Ордена Феникса он больше не может. Поэтому Согэцу сейчас намного интереснее было вернуться в Китай. У него были все шансы если не самому встать во главе ордена, то хотя бы попытаться подвинуть некоторых сторонников Кацудзин Кэна среди высших мастеров. Непонятного мага же пока возьмет на себя Кенсей со стороны Ордена Феникса, а Огато Иссинсай со стороны Тьмы. — Спасибо, но я достаточно самостоятельный мальчик, — с иронией улыбнулся Огато, даже не заметив как проглотил наживку Согэцу. Китаец скрыл улыбку, приложившись к фляге алкоголем. Пускай самонадеянный щегол побегает, а то и подерётся, в то время как Согэцу займется своими делами и придет на все готовенькое.