Логово для чудовища

Карн сидел рядом. Новость от сиделки всколыхнула все существо — у Ни иссякали остатки души. А тело без души не сможет поддерживать жизнь долго. Кая нужно забирать? «Выживет ли он? Так ответственно…» Нела прикрыла глаза. Сил не было. Все болело. «Будет ли мое тело достаточно стабильным, чтобы поддержать маленькую жизнь? Отчего-то лекарство для души стало помогать хуже, и что делать непонятно». Она робко посмотрела на Карна. Он сидел в кресле рядом, хмурился. «Ничего, он умный, придумает что-нибудь. И мне надо постараться как следует». И Карн придумал. — Заберем, Нелари. Он подхватил с кровати. Внутри что-то затрепетало — Кая забрать хотелось. "Да, ребенку это вредно, радоваться глупо. Но это моя кроха, моя искорка, моя радость. Мой шанс стать настоящей мамой, вырастить, как я и хотела. Эгоистично, самонадеянно, но если все равно обстоятельства сложились так, почему бы и нет?" Все вокруг расплывалось. Нела едва осознала, что ее принесли. Кажется, в комнате еще кто-то был, но разглядеть не удалось. Зато слияние с телом далось на удивление легко, без малейшего сопротивления. "Как хорошо в теле! Дышишь по-настоящему, сердце бьется, кровь бежит. Видишь ярко, чувствуешь каждое прикосновение. Как дома. Так здорово. И Кай не такой горячий, как Эйр, приятный даже". Карн сидел рядом, улыбался — и он тоже казался живыми глазами красивее. — Пора выбираться, Нелари. Вылезать из тела не хотелось, но ничего не поделать. «Вот бы «пожить» еще немного! Это ведь в последний раз. Так ли нужно вообще покидать тело? Ах, глупенькая. Как я буду «жить» семьей, если муж мертвый? Еще правила о невмешательстве нарушим, чего доброго». Но покинуть тело было страшно, почти как умереть. «Глупые инстинкты. Карн сказал пора, значит пора, ему виднее». Нела выбралась из тела. Искорка осталась с ней — Кай перебрался охотно, духовное тело Лова ему нравилось больше живого. «Странный. Или, может, просто хотел быть с мамочкой? Да, наверное, так». Нела обняла живот. Ощущение тепла настоящего тела никак не отпускало. «Так приятно. Так хорошо быть почти живой! Хочу обратно в иллюзию жизни, но лучше подумать о другом — как сохранить Кая. Да, все покрыто чарами Изоляции, но этого хватит разве что уберечь часть той крохотной неполноценной оболочки Источника, что есть уже сейчас». — Тебе с Каем лучше побыть в убежище нашей семьи. В Обители Ловов излучения больше. Карн подхватил на руки. «В секте будет безопасно, хотя и выбраться сложно. Но это ничего. Старшим детям я уже нужна меньше. К тому же можно будет связаться с ними и так, по ниточкам. А больше мне никуда идти-то и не надо». Ощущения «жизни» угасали, мир терял краски, а ощущения остроту. Возвращалась привычная боль и слабость. Но так правильно. Наверное.

***

Нелари унесли. Эйр опустился рядом с пустым телом, прижался лбом к прохладной пухлой руке. «Сгубили Ни. А ведь хорошая была, хоть и глупая. Добрая. Слова плохого от нее не услышишь. Да, могла сломать что-нибудь, бумаги помять, воду разлить. Но ведь это не со зла». От облака удушающей скорби старика стало хуже, но Эйр отгораживаться не стал. Не было сил на "стекло", и эмоции старика смешались с собственными. На плечо легла рука еще холоднее, чем у Ни. — Пусти. Эйр чуть отодвинулся. Старик осмотрел — проверил дыхание, пульс, будто верил, что тело без души может жить и Ни просто спит. "Как бы не тронулся с горя" . Но Эйр не вмешивался. "Каждый принимает по-своему. Сам разберется старик" . Старик кивнул, вздохнул будто с облегчением. — Эйр, снова пылаешь. Силы есть? С плитами поможешь? — Я в порядке, — глухо откликнулся Эйр. «Какие еще плиты?» Эйр покосился на то, как старик смочил тряпочкой губы Ни, и спрашивать не стал. Старик увел в лабораторию, как и всегда, почти бегом. Эйр от такой скорости едва дышал — видимо, и вправду жар, даже не заметил. Крутые ступеньки еще… Эйр оперся о стол, отдышался. Рыжий цветок-лампа расправил лепестки, осветил комнатку мягким светом. Красивый. Пах вкусно. Старик уже возился в хранилище, звенел чем-то, стучал. Что он там делает? Эйр заглянул. Старик постукивал по плите из ткани междумирья — светлой, плотной, упругой. Она вспыхивала золотыми узорами изоляции. — Старик, только не говори, что ты… — Что я? — Давай нормально похороним тело. — Оно живо. Вдруг Нела захочет вернуться когда-нибудь? Я не уверен, что срастить тело и душу можно, но обещал сохранить, и я сохраню. — Живо? Без души? — не поверил Эйр. — Конечно, нельзя назвать живым тело с отсеченной душой, но оно дышит, сердце бьется. Обычно отрыв души тело не переносит, но Неле рассекли связующую нить искусственно. И «душа» Ни за все эти годы так и не приросла, хотя была пришита, видимо, что она растворилась, не навредило. Тащи давай, проверил, чары крепкие, плиты целые. Спрячем в саду, вроде как «похороним». Не хочу, чтобы это тело и дальше использовали… Ну ты понял. Старик выпрямился, сжал кулаки. Горечь, отчаяние и болезненная решимость. Тяжело. Эйр покачал головой. «Вернется Нелари, как же. Старик сам-то в это верит? Я не особенно. Я вырос, Источник созрел, а до отца все так же недостижимо далеко. Я хотел бы вытащить Нелари, но как?» — Старик, придумай мне оружие. Прошу тебя. — Оружие… — старик задумался. — Эйр, давай позже об этом поговорим. Надо скорее «похоронить» Ни так, чтобы выкопать ее ни у кого желания не возникло. Эйр кивнул и потащил плиты в сад. «Горестно. Ни жалко. И Нелари дуреха такая, когда не надо, злила отца, когда надо быть искренней, врала близким. Все хорошо, как же. И тело ее, кто бы поспорил. И Ни из нее была сделана. И с отцом семья, сама решила. Несет еще весь этот бред с полубезумной улыбкой и сияющими глазами верующего в спасительную ложь, гадко». Вспоминалась Ни, ее объятия, как она Си сказки читать пыталась, как ягодами угощала, правда, съедала почти все по пути. «Милая была. А уж старика-то как любила! Ластилась все. Нелари бы была такой же, наверное, если бы не папаша. Счастливой, беззаботной, полной любви. Поумнее Ни, наверное, но это не точно». Эйр опустил плиты под яблонькой, собрал края так, чтобы получился гроб. «Эх, старик, вымерил все заранее и молчал ведь! Сам сгубил Ни, получается. А ведь мог просто дать ей зелья, тогда опасное бремя вышло бы само. Теперь и Ни погибла, и плод, разумеется, погибнет тоже — Ловы не могут иметь детей. Эх, старик-старик, ладно Нелари, но ты-то…» Эйр покачал головой, увидев, как старик выстилал гроб подстилкой от пролежней, мягким бельем, подушку подкладывал. «Да не оживет она, старик! А если и оживет, отлежать ничего не успеет — в таком ящике почти не движется время». Но Эйр все равно взял лопату, копнул рядом с кустом жасмина. Физическая работа всегда успокаивала. Все просто, сколько трудишься — такой результат и получаешь. Сразу причем. Земля летела, и вспоминалось, как помогал таскать ее Ниру, как вскапывали огород вместе. Эйр оглянулся на ровные ряды грядок, поднятые на несколько уровней, огороженные золотистым барьером посадки, эльфийские трубки ирригации, какие-то странно светящиеся заклинания. Нир вырос, и теперь его огородик стал самостоятельным. Или почти. Теперь не нужно помогать с землей, на все есть эльфийские инструменты и чары. Стало горько, непонятно почему. Да, они уже давно общались с Ниром меньше, выросли, окрепли, их пути разошлись, и он не был тем самым старшим братом, который всегда был рядом, чтобы обнять, принести ягод и морозного корня. Но ведь общались же, и если будет нужна помощь, Нир всегда может ее попросить. Или Эйр. Но никто не просил, они со всем справлялись сами, и повода вроде бы не было… Эйр погружался все глубже — неведомо зачем, ведь изолированный гроб не нужно закапывать, как обычный. Лопата уперлась в плотный слой тумана. Эйр понял, что его окружает земля со всех сторон. Он смахнул пот со лба и устало прислонился к земле. «Да. Здесь мы закопали любимых кошек. Здесь же ляжет и Ни. Им будет хорошо вместе, наверное. А потом я найду оружие со стариком и освобожу Нелари. Обрадуется ли она живому телу? Или ей не нужно? Ай, сама решит. Главное спасти». Старик склонился над могилой, протянул руку. Эйр посмотрел с сомнением, но ухватился и вылез. К удивлению, удержал старик, хотя Эйр уже ловить готовился. Гроб, застеленный темным шелком, так манил свежевзбитой подушкой, мягким матрасом и пледом, что и самому захотелось прилечь. Отдохнуть, поспать, а потом чтобы оно как-нибудь само все разрешилось. Но так не бывает. Хочешь жить — борись. Старик обмыл тело Ни потоком золотых искр, нарядил в светлое воздушное платье. Выглядело новым. Эйр переплел волосы в пару кос, припомнив, что Си так делала. У нее аккуратнее получалось, правда. Тело умиротворенно лежало, будто спало. Старик поправил темный плед, поцеловал в лоб. «Жалкий. Ничего не мог сделать, но цеплялся, заботился бесконечно. Немудрено, что Нелари не могла забыть. Они оба одинаково глупые, думают о других, забывают о себе. Дрогнуло ли у Нелари хоть что-нибудь, когда она губила остатки себя?» — Покойся с миром, Ни, — тихо сказал старик. Эйр накрыл тяжелой плитой-крышкой, проверил печати со стариком. Все в порядке, можно опускать. Запоздало покатились слезы. «Ерунда. Ни не должно было быть, но она прожила счастливую жизнь». Эйр взял лопату, бросил землю. «Да, пришло время прощаться». Комья полетели один за другим. «Что теперь? Надо радоваться, что получилось хоть что-то. Бороться. Помочь Нелари вернуться». Старик вложил семечко в холмик, нашептал что-то, и проклюнулся росток. — Надо отметить, а то потом не найдем, где копать, — предложил Эйр. — Давай камень из Аркхара принесу? Старик грустно улыбнулся, кивнул. Не верил, что ему откапывать придется, видимо. Безнадежный. — Ниру и Си сказать надо. — Ты собираешься рассказать им о… об… обо всем? — Эйр нахмурился. — Просто скажу, что Ни умерла. Вряд ли будут спрашивать, почему, она давно болела. — Я не хочу впутывать их в эту историю, старик. Ниром не интересуются вроде, Си замужем, пусть живут себе. — Да, я бы и тебя не впутывал. Но так уж получилось, что ты с детства все прознал, не спрячешь. За Си только боялся, когда замуж за сектанта выходила, что убьют, но вроде бы живет, счастлива, муж хороший. Может, не все потеряно, Эйр? Мир изменился. — Папаша не изменится, старик. Старик только вздохнул. Согласен был.

***

Цветы пели. Аромат кружил голову, и хотелось лечь и забыться навечно в этом прекрасном саду, только чтобы ничего не решать и не корить себя за нерешительность. Си выдернула крохотный росток болотной травы, бросила в корзину для удобрений. «Я должна. Должна решиться сегодня и сказать герою. Должна, несмотря ни на что». — Си, — позвал очень знакомый хрипловатый голос. «Эйр? Откуда он здесь?» Хмурое лицо брата проступило в воздухе, будто связь от кристалла. — Мама умерла. Приходи попрощаться. «Мне не кажется?» Си обернулась и увидела рядом Тах. — Отпросимся, госпожа, — с готовностью предложила Тах. — Я провожу. «Мне не показалось! Мама! Почему?» Си повернула голову обратно к не-видению, но брата уже не было, только цветы звенели все так же печально.