Логово для чудовища

Утро снова началось нерано. Нир умылся, побрился на всякий случай — вдруг из общины все-таки придут за деревья душу вынимать. Но в стопке писем на столе новых не было. «Хорошо. Надо бы за работу, а потом к папе заглянуть, проверить, как растет все, журналы заполнить, прополоть…» Нир сварил кашу, придвинул лепешки, укрытые вчера чарами времени, чай ароматный налил. За окном красота. Все белым-бело, снег идти перестал, но не растаял пока что. «Может, и не растает», — с надеждой подумал Нир. Но опыт подсказывал, что вряд ли. Здесь тепло. «Хочу снеженики к каше. Да, надо будет возле дома ледяной уголок устроить. Точно надо. А пока у папы можно набрать с запасом». Нир доел, очистил тарелки энергией, составил на место. Письма ждали. «Это прорастить, понаблюдать. Это тоже. Сплошь простое, ничего интересного!» Нир взял последнее и узнал почерк Ирри. Ирри частенько писала. Ее письма были совсем о другом, правда. Она свои цветы сама растила, за зверьем присматривала. Ей хотелось поделиться, пообщаться, посидеть в камышах, и Нир отказать не смел. Тем более что после того, как увидел Киин с другим, утешение Ирри было нужно как никогда. "Так давно не виделись с этими заботами". Было в их встречах что-то особенное. Ирри рассказывала много и интересно, неизменно обнимала, целовала, голову дурманила. Как вот сейчас. «Приходи посмотреть на крошек, очень интересный окрас. Ирри». И Нир накинул сумку, улыбнулся. В груди приятно затрепетало. Хоть кто-то писал не с проблемами. И даже пригревал своей странной дружбой. К тому же к Ирри по пути, возле ее дома тоже врата в междумирье были. Снежок понемногу таял под ногами, превращался в кашу. А когда Нир добрался до рощицы белостволок на границе трех земель, с удивлением обнаружил, что здесь снега не было совсем, видимо, только в его землях выпал. Нир вышел на полянку. Цветов уже не было, конечно, да и желтые косы белостволок сильно поредели. Здесь они гуляли с Ки раньше, но место изменилось, как и они сами. «Пора принять это, отпустить». Нир кивнул своим мыслям и вышел к болотам. Вот и домик с теплым барьером. Ирри распахнула дверь, поманила рукой за дом. В змеином гнездышке ползали крохи, головастые и очень яркие. «Будто небо», — подумал Нир. — Это от наших с местными. Должны вырасти небольшими, толстенькими, ручными. Она взяла змееныша, и тот высунул раздвоенный язычок. — Милый, правда? — Да, — Нир улыбнулся. Брать змей не хотелось, тем более еще невоспитанных и ярких. Покусают больно, да и ядовитыми могут оказаться, потом лечись. Но Ирри и не давала, она вернула змееныша и села рядом с гнездом. — Гордость моя. Аркин, как же я счастлива! Иди ко мне. Она похлопала рукой рядом с собой. Нир сел. От гнезда доносилось тепло, видимо, светильник над ним согревал. А руки Ирри, словно змеи, скользнули под рубаху, пробежались, прижали. Ирри прильнула к губам, и Нир почувствовал, как кровь побежала мощным потоком, обостряя ощущения, разгоняя покой. — Аркин, как же хорошо! — щекотно шепнула она прямо в губы и поцеловала еще. Стало жарко. Но приятно жарко. Нир нерешительно провел по спине Ирри. Она не возражала. — Увереннее, Аркин, — все так же щекотно, но уже в ухо. — Да, вот так. Поцелуи становились жаднее, тела прижимались все крепче, и Нир чувствовал сквозь тонкую скользкую ткань платья, как Ирри изгибалась, подставлялась, слышал ее шумное дыхание. От напряжения внизу хотелось запретного, но Нир не решался. Ирри отстранилась. Косы рассыпались по загорелой коже, скользнули под распахнувшееся платье. Ирри дернула плечом, открыв небольшую грудь с темными сосками, изгиб талии, живота и копну светлых волос внизу. Аромат Ирри пьянил. Нир гладил и целовал жадно, будто безумный. И Ирри поддавалась, направляла, просила еще. Хотелось большего, но Нир не смел. И потому томился от напряжения, послушно выполнял прихоти Ирри и смутно надеялся, что сегодня она не отпустит его таким же, как и обычно. Ирри посмотрела мутно, потянула завязки на штанах, провела рукой по самому сокровенному. Нир подался навстречу ласке. Забила дрожь. — Какой ты терпеливый, Аркин, — смутно донесся голос Ирри. — Иди ко мне. Она притянула за шею, впилась поцелуем, обвила ногами. Член проскользнул в лоно. Хорошо. Хотелось еще. Нир двигался, зажмурившись, дышал тяжело и слышал сбитое дыхание Ирри будто сквозь подушку. Напряжение нарастало. Хотелось все отчаяннее, но вспомнились наставления папы. Ничего не сделал! Но… — Ирри, я… — Можно внутрь, — шепнула она. Мир сузился до единого пульсирующего ощущения, а стало нестерпимо, а потом за гранью нестерпимо приятного. Напряжение спало. Захотелось прилечь. Ирри слабо улыбнулась. Довольна ли она? — Можно я?.. — пробормотал Нир. — Нет, Аркин, я еще не наигралась. Помоги мне. Она обхватила голову и направила носом вниз. Пахло семенем и Ирри. Все мокрое, горячее и уже не настолько манящее. — Помой меня хорошенько. Нир неуверенно тронул языком. Солоновато от пота, а еще похоже… На что похоже? — Натяни кожу, — Ирри оттянула сама. Нир перехватил рукой. Волосы кололись немного, а Ирри извивалась от каждого прикосновения, просила быть увереннее, стонала и подбадривала. Семя таяло и вытекало, вкусы смешивались, а Ирри все выгибалась, просила еще и еще, а потом оттолкнула и затихла. Но теперь уже Ниру хотелось еще. И не только языком. Нир ввел палец, и Ирри завозилась. Не оттолкнула. Нир прикоснулся к разбухшему бугру языком, лизнул очень осторожно. Ирри выгнулась. — Можно еще, Ирри? — тихо спросил Нир. — О, — она улыбнулась, не открывая глаз, развела ноги. И Нир направил член. Ирри выдохнула, приоткрыла глаза. — Не торопись в этот раз. Давай поиграем. Двигайся медленно. Смотри в глаза. Дыши со мной. — Что получает победитель? — Нир улыбнулся. — Особенное удовольствие, — хитро прищурилась Ирри. Подстроиться получилось не сразу. Но когда получилось дышать одинаково, с чувством единения ощущения обострились, и ним почувствовал как с каждым движением приближается к разрядке. Ирри держала за плечи. — Все получится, Аркин, — шепнула она. Удовольствие в этот раз не слепило. Оно, казалось, затянуло в омут, было глубже, отдавалось в каждой клеточке. Нир уткнулся носом в косы Ирри. Они все еще дышали вместе. Приятное расслабление растеклась по телу, Нир лег рядом. — Даешь, Аркин. С первого раза! Или не с первого? Признавайся! — С первого. Ирри, я ничего не натворил? Папа про руны рассказывал, я ничего не сделал, растерялся… — Не. У женщин есть свои секреты. Например, возраст, как у меня, — улыбнулась Ирри. — Тебе уже так много лет? Я даже и не знал… Ирри рассмеялась, покачала головой. — Немного, Аркин. Но детей заводить в моем возрасте еще могут разве что эльфы. Нир помолчал. — С молодыми все делай, как учили. Малыш Крин знает, о чем говорит. Посыльным столько лет пробегал! Рекордсмен. Но здоровье сохранил, я присматривала. А знаешь почему? Потому что тетушка Ирри научила, кому письма отдавать. Иначе ходил бы давно зашитый и под себя. Нир поежился. — Безумная община у нас, недуг Покровителя распространен, толкает на страшные вещи. Повезло, что тебя обошел стороной. Хотя среди исследователей особенно и не было, сколько помню. Чистое древо у них. — Ирри, а что все «недуг Покровителя», «недуг Покровителя»? Я не очень хорошо понимаю… — Когда насытиться не можешь, пытаешься сношаться, а толку нет. Пораженные часто выдумывают всякое, чтобы на подольше впечатлений хватало, иногда кровь в жилах стынет от их фантазий. — Лекарства нет? — удивился Нир. — Считается благословением, не лечат. Так-то может и есть… Ирри посмотрела на небо. — Беги, Аркин. Береги себя. Голубые змееныши выбрались из гнезда, заползли под платье Ирри. То ли грелись, то ли общались. Кто их разберет?