Логово для чудовища

Стройка в поселке стала постоянной головной болью. Нужно было успеть до зимы, кристаллов общины ни на что не хватало, и новость о том, что теплый барьер все-таки обязательно придется ставить, сразила наповал. Жадность душила, оптимизм говорил, что это окупится, а здравый смысл подсказывал, что свои кристаллы если и вернутся вообще, то очень нескоро. «Старик этот! Продавать дома возле теплиц с расчетом окупить только переезд местных отсюда неправильно. Ну что мешало сделать хотя бы небольшую наценку? Хоть часть теплиц бы окупилась. А этот теплый барьер…» Эйр смотрел на список ингредиентов, составленный Ниром, и хотел плакать. «На одном листке просто и понятно, почему теплые барьеры даже в общине Эрва редкость. И ладно построить, но ведь его придется и содержать. Содержать… Точно! Тем, кто будет жить в теплом барьере, топить дома не нужно. Почему бы не раскидать плату за содержание на каждого владельца дома в поселке? Платеж выйдет…» Эйр посмотрел на расчет и повеселел. Ненамного дороже, чем топить каждый дом самому отдельно получалось, приемлемо. А если учесть, что этот барьер многим в поселке будет нужен для работы, так и вовсе споров не предвиделось. «Вот только строительство оплатить все-таки опять из своих кристаллов придется. Но в этот раз даже своих не хватает». Эйр потер лоб. «Так ли нужен этот теплый барьер? Нир говорил, нужен. Без него не вырастить какие-то там штуки, и волшебные огни с теплицами тоже не спасут. И деревья эти погибнут». — Что случилось, Эйр? — Ни тронула за плечо. — Строить очень дорого, но надо. Думаю, как заработать. — Ты поешь, тогда сразу легче станет. Сидишь с утра в работе, даже бодролист остыл. Она поставила чайник на огонь, взяла питательный плод с миски на столе и протянула. Усталая, голоднющая. Но все равно заботилась. — Спасибо. Эйр принял плод, надкусил. Ни села рядом, тоже взяла фрукт. Что-что, а есть питательные плоды она умела мастерски. Надкусывала и пила так, что и шкурка не рвалась нигде больше, и мимо ни капли не просачивалось. «У меня до сих пор так не получается, — подумал Эйр. — Вечно рву и потом руки мою». Смотреть, как Ни ест, было приятно. От нее разливалось удовольствие, как от Нира, только сама она была милее и с более живой мимикой. Жмурилась, улыбалась. Малейшие оттенки вкуса отражались на ее лице. Когда смотрел, хотелось дать еще кусочек. Эйр улыбнулся и отложил наполовину выпитый плод. — Хочешь еще, Ни? — А ты не будешь больше? — удивилась она. — Не, наелся. — Спасибо! Она схватила остатки и улыбнулась так счастливо, будто в миске на столе не ждала целая гора таких же плодов. Она допила плоды очень быстро, отложила шкурки с косточкой и налила бодролист. — Так люблю питательные плоды. Когда пришла учиться, сразу влюбилась в них. Дом был пустым, Учитель мрачным, а плоды вкусными, лучшими из всего, что я пробовала в жизни. Даже когда заболела и не могла ничего есть в Старом Эрве, думала о любимом и заталкивала в себя их. Было мерзко, но воспоминания грели. — Ты помнишь? — удивился Эйр. — Отрывками, — кивнула Ни. — А как ты заболела? — Не помню. Помню только, что исхудала сильно и живот болел. Боялась еще, что милый разлюбит из-за этого, поцеловать так хотела, а нельзя было. Не помню, почему, яд какой-то был во рту, что ли… Но тогда страшное время было, сейчас все позади. Теперь снова вкусно. Ни улыбалась счастливо. Очень хотелось узнать больше. — А па… Карна помнишь? — спросил Эйр. — Не. Я знаю, что он вместе со мной учился, но совсем ничего не помню. Любимый говорит, он редко приходил, может, поэтому воспоминаний не осталось. Или повредились эти кусочки, кто их знает? — Понятно. — Карн меня пугает немного, не могу объяснить, почему, — призналась Ни. — Ну и не общайся с ним. Я просто спросил, любопытно стало, — Эйр утешающе погладил по руке. Ни сжала руку. — Эйр, я очень плохо помню, может, мне приснилось, но мне кажется, Карн приходил с Нелой. Они вас с Си принесли. И вы похожи, понимаешь? Смотрю на твои кудри, и в зрачках сполохи такие иногда… Она заправила Эйру выбившуюся прядку за ухо. — Я не знаю, Эйр. Что-то было. Нела очень на меня похожа, ты на Карна, и я помню, как горячо стало в животе, когда они ушли. Ты ведь тоже меня мамой не зовешь, потому что их родителями считаешь, наверное. А я тебя выносила, родила, кормила. Мне обидно немного. Было тяжело тогда, постоянно под сонными чарами, и все равно жгло нестерпимо, и морозный корень ледяной постоянно… Эйр сжал руку Ни, кажется, слишком сильно, и она ойкнула. — Прости. Я задумался. Спасибо, Ни. Я тебя очень люблю, правда. Просто если называть тебя мамой, старику будет больно. Он ведь хоть и любит меня, но не может как своего принять, не похож. — Я не жалею. Очень рада, что вы с Си у меня есть. Скучаю по ней. И по Ниру. Хорошо, что ты пока с нами. Ни обняла. Мягкая. Чуть прохладная. Жасминовым мылом пахла. Эйр прижал, погладил по спине. — Я тоже очень рад, что ты у меня есть. И что ты поправилась, тоже. В объятиях было очень хорошо. «Как мама. Хотя почему как? Мама, получается. А Нелари…» Эйр зажмурился, отгоняя воспоминание, что сделала Нелари. «Ничего она не сделала, только сильно испугалась и от отца страдала. Не нужны ей были никакие дети, кроме Нира. Только о нем мечтала. А от папаши совсем ничего не нужно было, лишь бы в покое оставил. Но я и Ни не был нужен. Просто принесли, но она выносила, вырастила. Хотя «вырастила» громко сказано, она сама как ребенок была. Да, Ни не жалела. Может, и Нелари не жалела. Но я никому не был нужен, только Кону самолюбие потомками потешить. Зачем я ему был нужен? И как вообще так может быть, что я не был нужен, а теперь нужен?» Ни правда любила. Ни за что, просто так. Эйр не мог этого объяснить, но был ей благодарен.

***

Си обнимала подушку и молчала. Не было сил извиниться. Не хотелось пытаться снова. Даже встать казалось подвигом. «Это произошло опять. Я не знаю, почему. Не знаю, за что. Не знаю, как замолить вину, как снять это проклятие». — Госпожа, нужно выйти к мужу. О тебе говорят злые вещи. Нужно попытаться снова, пока не стало слишком поздно. Муж ждет. Нельзя заставлять ждать, — напомнила Тах. Си выбралась из кровати. Тах захлопотала, растерла, нарядила, но радости отражение не принесло. Бледная. Больная. Бесплодная. Таяр ждал снаружи, в роскошном зале. Пол устилал мягкий ковер, стол застелен парчой, кресла инкрустированы кристаллами. Накрыто так, будто Нир в гости приходил. Си опустила голову. Сказать что-то было выше сил. За стол не хотелось. Навернулись предательские слезы. — Инсирь, сокровище мое! Таяр обнял. — Прости, — пробормотала Си и уткнулась в грудь. — Даже если у нас не родится детей, ты лучшее, что у меня есть, — уверил Таяр. — Что я могу сделать для тебя? Си замерла. «Не надо детей? Но как же так, ведь прекрасные девы… Я… Я ведь порченая…» — Таяр щедр, — сдавленно шепнула она. Но сделать то, чему учила Тах, сил уже не хватило. Голова кружилась то ли от облегчения, то ли от счастья, то ли от голода. Но главное, что Таяр был рядом. — Ты сокровище, дарованное мне самим Покровителем. Нет подарка судьбы ценнее. «Я тебя так люблю. Люблю. Люблю». Си плакала. Очень хотелось подарить герою много детей, как и положено прекрасным девам. Но не получалось. И Таяр все равно был добрым, бесконечно добрым.

***

— Госпожа, что бы ни говорил господин, благополучие семьи держится на сильных детях, — напомнила Тах. — Если в семье не рождается сильных детей, не дадут хорошей работы. Господин добр, но ты разоришь его, не рождая детей. Си прижала руки к груди. «Ты сокровище», — вспомнились слова Таяра. «Он настоящий герой. Я его не стою. Но что мне сделать? Как родить хоть кого-нибудь? Надо попытаться снова. Может, получится рано или поздно?»

***

Только с деревьями разобрался, до дома дополз, а там не легче. За деревья объясняться все-таки пришлось. Казалось бы, кого волновало, что ты растил, а что передумал? Но нет, как же так, от самих Священных древ избавился! Еще и сорт благородный! «Нир, ты с ума сошел? Что ты натворил? Объяснись немедленно, почему на связь не выходишь? Эриин» Нир устало потер лоб, отложил письмо. В общине Кона свадьбы, тут за деревья объясняйся. Он тронул кристалл. Проекция Учителя проявилась почти сразу. И тут же начала сыпать вопросами и упреками. — Это что еще? Где ты был? Кошмар, это такой скандал, Нир! Нир подождал, пока Учитель из своей проекции выплеснет все свое беспокойство. — Где деревья, Нир? Повисла пауза. Похоже, на этот вопрос уже ждали ответа. — Этот сорт неморозоустойчив, пересадил в междумирье и под теплый барьер. Не губить же? Весной высажу местный сорт, — ответил Нир. — Логично. А зачем садил? — Да не подумал я, взял из домашнего сада семена, вот и все, — вздохнул Нир. — Ну ты так-то не пиши. Скажи, мол, пересадил под теплый барьер и в междумирье. А куда, кстати? — В общину Кона. — Скажи, в родовой сад. — Ага. Спасибо, Учитель, — Нир поклонился проекции. — Когда в следующий раз набедокуришь, предупреждай заранее. И на связи будь! — Да не мог я, в убежище общины Кона нельзя проносить чужие проводники. — Тебя в убежище пускают? — удивился Учитель. — Для работы только. — Никому не говори, что с общиной Кона торгуешь! — Да само собой. Я пойду отвечать всем. Спокойной ночи, Учитель. Не засиживался, снова круги под глазами. — Хорошо, — Учитель закатил глаза и проекция погасла. «Ну вот, одной проблемой меньше. Сейчас всем ответы напишу и за дела. Или завтра уже за дела». Краткие ответы улетели в кристалл. Нир придвинул остальные письма. Все зеленоватые, часть с изумрудным краем. Одно голубоватое — от Сирлина, наверное. «Заходи в пещеру, как будет время. Хочу показать, что получается». «Точно. С этими теплицами, советами, пересадками совсем про пещеры забыл. Если получится закончить к лету, может, хоть в следующем году никто не пострадает от перегрева». Нир посмотрел в окно. Снег повалил крупными хлопьями. Они золотились, искрились в свете фонаря. «Красота какая». Нир накинул плащ, вышел на улицу. Тепло. Пушистый снежок щекотал, опускался на одежду, таял на ладони. Ветерок донес шум со стороны гор — видимо, у пещеры праздновали первый снег. «Пойду к ним. Мне надо развеяться». Снег повалил гуще, и когда Нир добрался до пещеры, уже все вокруг было покрыто белоснежным ковром. Смуглая эльфийка в легкой накидке поверх прозрачной рубахи проникновенно пела, и снег искрился в ее темных волосах. Нир засмотрелся. Казалась знакомой, но понять, кто это, не получалось. — Лайра, еще, еще! — попросили из толпы. Зрелый эльф с кисточками на ушах заперебирал струны, и Лайра запела снова. Нир не сразу узнал хозяйку закусочной без платка и фартука, в романтичном образе. Очень красивая. И пела так — заслушаешься. — Нирлин, ты с нами? — Сирлин положил руку на плечо. Весь разрумянился от танцев, выдыхал густые облака пара. Он втащил в хоровод, и вокруг замелькали эльфы, ледяные шкуры, зазвенел смех, бусы, и было так хорошо, так просто и радостно. А потом совсем раскрасневшийся Сирлин схватил за руку и вывел в центр. — Мы достроим Прохладные пещеры! У нас будет по-настоящему холодный дом, больше не придется выходить в жару! — Да! — Ура! Веселые возгласы раздавались вокруг, и Нир с тревогой посмотрел на бесшумную птицу в небе. «Это мои работники, — напомнил себе придуманную легенду Нир. — Все по правилам. Проблем быть не должно». — Да здравствует мастер Нирлин! Заобнимали, зацеловали, и все хохоча, а потом вышла Тия и громко заявила: — Я посвящаю нашу балладу Нирлину! Повисла тишина. Нир улыбнулся. А потом Тия запела громко, кошмарно, не попадая ни в одну ноту, и захотелось спрятаться куда-нибудь, где не будет слышно ни звука. Вокруг захлопали, захохотали, Лайра спрятала лицо в руках, а ее отец зажал уши. — О Хранитель, спасибо тебе, — Тия все пела эльфийскую балладу из Старого Эрва. — Мо-ло-дец! — захлопал Сирлин, хоть как-то перекрывая ужасные звуки. — Мо-ло-дец! — подхватили вокруг. «Точно, спасибо, Сирлин. Хоть и не Хранитель, но спас нас всех». Праздник все шумел, а снег валился, искрясь в свете огней вокруг. Было жарко от танцев и веселья, и Нир отошел в сторону, любуясь. К счастью, никто после Тии настолько плохо не пел, не нарушал прекрасного момента. — Ну что, заглянешь в пещеру, раз уж пришел? Дирлин там такое устроил! Правда, я еще не отладил вывод тепла, потому ничего не запущено. Но это сделаю еще, пойдем, на красоту посмотришь! Сирлин был очень вдохновлен, да и самому любопытно, что же там. Как-никак, его пещеры, получается. По крайней мере, горы на карте общины его чуть ли не до самого Аркхара. «Об этом тоже спросить могут. Скажу, что это теплица для снеженики, а еще здесь инструмент для меня производят по заказу». Оправдываться за каждый шаг утомляло. «Почему нельзя на своей земле просто делать все, что хочется?» Пещера выглядела внушительно. Она уходила вглубь, закручиваясь вокруг огромного ледяного кристалла, покрытого печатями времени — с ним Сирлин еще возился, видимо. — Это чтобы тепло выходило, холод оставался. Сейчас спустимся, там первый ярус уже начали прорубать. Они спустились по лестнице, и Нир увидел огромный зал с колоннами. — Здесь рынок устроим, по задумке тут и теплокровным в одежде будет не холодно, и нашим еще нормально. Дирлин говорит, посадить тут красивое можно что-то для отвода глаз, мол, друидский рынок, а эльфы будто бы работники, ягоды снежные продавать, все такое. Спросил, где тебе теплицу устроить. — Поближе к холоду — или у кристалла, или у ледяного источника, или лучше у ледяного источника, и там еще дополнительное охлаждение. Но у меня пока кристаллов не хватит, наверное, еще не расплатились за прошлый заказ. — Мы построим, ты не волнуйся. Наша же пещера. — Главное, чтобы жилье до жары обустроили. Я не хочу снова видеть этот кошмар, понимаешь? Сирлин замялся, кивнул. — Мы построим. Но нам не нужно жалости, Нирлин. Мы сами выбрали, где жить. И ты знаешь, многие говорят, что эту пещеру нужно выкупить у общины Эрва, но переговоры зашли в тупик пока. Мы пробовали в горах у Дира ледяные источники поискать, но их там нет. А без них совсем не то, магия не держится, нет разницы, дом изолировать или пещеру. — Да живите здесь. Я отпишусь, что вы работники мои, уже отвечал такое. В конце концов, сам в горе строить я бы не начал, вы никак не мешаете. — Спасибо тебе, Нирлин. Здесь, под горой, еще ход в столицу есть. Мы хотим его расширить, сделать безопасным, а не как сейчас, когда невесть кто шастает. Дирлин сказал предупредить тебя, один почти возле твоего дома выходит. — Эйрин говорил, ага. Тут раньше распоясанные жили, накопали. Думаю, что они не мешают, по крайней мере, никто не вредил. А если теперь на перевалочном пункте будет стоять город мастеров, то ходы и вовсе полезные — под землей нежарко, будет проще добираться летом. Можно и свои прорыть, главное, схемы не повредить никакие. Сирлин привалился к колонне, сел на каменный пол. — Ходы, ходы! О чем ни подумаю, все мечтаю, как здесь станет. Нирлин, как же здесь хорошо! Это место — лучшее, что я встречал после Ледяной пещеры. Я так благодарен тебе, так счастлив, что ты выкупил эти земли, так… Он прикрыл глаза. — Я тоже счастлив, Сирлин. — Жаль, Тьяра не придет в подземный город. Если только на рынок. — Девушки они такие, непостоянные, — согласился Нир. — Тоже нравится кто-то? — Да. Нир сел рядом, прислонился к колонне. И здесь не удалось укрыться от злополучной темы. Но Сирлин хотя бы с пониманием молчал. Ему тоже было тяжело. Но его хотя бы любили, и хотя жить вместе с любимой они не могли, но видеться никто не мешал. Всегда можно встретиться в таких местах, где не холодно и не жарко. А Ки больше не придет. Никуда не придет, и замуж, скорее всего, уже вышла. Сердце разнылось. «Я переживу. А как успокоится сердце, найду свое новое счастье. Лучшее, что я могу сделать для нашей прошлой дружбы — отойти в сторону и не мешать ей», — утешил себя Нир. Помогло не слишком. Но мешать счастью Ки Нир не хотел, да и вряд ли мог.