Логово для чудовища

Снег на столичных улочках уже начал таять. Солнышко пробивалось сквозь стекла витрин и наполняло лавку той особенной нежной весенней свежестью, от которой хотелось придумывать новые наряды, шить, продавать и радоваться каждому новому дню. Юру деловито расправила на вешалках вещи полегче. «Только вчера их дошили. Понравятся ли они покупателям? Мне очень нравятся! Так и вижу их на элькринах. Эта — для стройняшек. Эта — для пышненьких. Эта — для худеньких юношей. Эта — для более мощных. А эти — для девчонок из храма Архи, новенькое! Побалую их». Колокольчик у двери звякнул. Юру окинула вошедшего взглядом. «Служитель Нелы из приюта, часто приходит. Много купит». Юру улыбнулась и почтительно поклонилась — сектанты чтили традиции. — Как обычно вам? — Да-да-э. Горит на детках о-одежка-э. И Юру привычно выложила на прилавок детские золотые балахоны, защебетала про возможность регулировки размеров и износостойкость материала — скорее для порядку, все равно ведь купит. Сектант, не особенно приглядываясь, купил ворох совсем детской одежки, несколько балахонов для подростков. Юру не удивлялась балахонам и не предлагала нормальной одежды, как в детстве бывало. Почему-то среди сектантов было принято одеваться подчеркнуто скромно. Дорого одевались разве что замужние женщины, но и те позволяли себе только закрытую одежду, пусть и из хорошей ткани. Какая разница, что берут? Главное, чтобы одежда приносила покупателям радость, тогда придут еще. А для этого нужно выбрать ткань помягче, завязки пришить так, чтобы драпировалось красиво, на коленях укрепить, чтобы медленнее протиралось от их молитв. Колокольчик вновь брякнул, впуская девушку в охряном пальто. Тоже знакомая - Вая. Из простой семьи, масло давили из дерева страсти, гребни вырезали красивые, дарила и то и то, бывало. Правда, кристаллов у нее почти нет, заходила чаще посмотреть. К новым вещам сразу бросилась, залюбовалась платьем. Видимо, хотела этой весной выглядеть особенно. Цену, правда, увидела и застыла. Ничего, можно скидку сделать. Главное, чтобы глаза сияли. Юру рассчитала воспитателя приюта и подлетела к покупательнице, мечтательно разглядывавшей новые вещи. — Привет, Вая! Видела уже новое платье? Хочу, чтобы ты примерила, думала о тебе, когда его шила. — Это? — Вая вытащила то самое платье. — Да-да! — кивнула Юру. — Как тебе? На цену не смотри, скидку сделаю, если понравится. — О, спасибо! Вае повторять дважды не надо было. Уже и след простыл, в примерочную убежала. А колокольчик все звенел и звенел, Юру порхала между покупателями, не замечая времени. Много их сегодня было! Даже мама из мастерской вышла на подмогу. Юру осознала усталость и тяжело опустилась только когда последняя покупательница вышла, и мама закрыла лавку. — Ноги отваливаются... Сколько же сегодня народу! — Весна, выходной. Многие хотят принарядиться. — Наша одежда обязательно поможет им найти свою пару! — горячо заявила Юру. — Ты все о своем, — хмыкнула мама. — Хочется, но не зовет никто. Похудеть, что ли... — У тебя прекрасная фигура, — возразила мама. — Легко тебе говорить! Сама как тростинка. А у меня бедра как у лесной девы, а сверху ничего и нет. — Тебе до лесной девы, у-у-у! Выдумываешь все. — Так я не эльфийка и не дева, а посмешище какое-то... — У тебя уникальная яркая внешность. Вот папа же красив? — Очень. — Он не подгоняет себя под стандарты. И ты не подгоняй. — Не подгоняет, как же. Как увидит живот, сразу уходит подтягиваться и отжиматься в панике. — У тебя-то нет живота. — Моими бедрами убить можно. — Еще никто не умер. Это, наоборот, хорошо — широкий таз пригодится тебе как будущей матери. А мягкие бедра и ягодицы нравятся мужчинам. — И плоская грудь, — хмыкнула Юру. — Небольшая — значит, не отвиснет. — У дев вон ничего не отвисает. — Хочешь стать зверушкой в заповеднике, для которой каждый день новая жизнь? — Вон тетя Ни живет себе припеваючи. Забот никаких: пожрать да поспать, муж — Глава общины, дети молодцом. Она даже разговаривать толком не умеет, а замуж выскочила удачно. — Ни болеет. Она не всегда была такой, — нахмурила брови Ми. В лавочку заглянул папа, впуская аромат пряностей, жареных плодов и мяса. С обычной глупой улыбкой, в глупом фартуке с белочкой — посмеялись и подарили коллеги. Но это ж папа, он носил себе. — Красавицы, ужин стынет. Вы скоро? — Бегу! Умираю с голоду! — Эй, ты же только пеклась о бедрах! — рассмеялась мама. — Я немного. Юру поднялась по лестнице, умылась и обнаружила полный стол острых жареных овощей с птицей, питательные плоды и пряные лепешки. Потекли слюнки. — Па-ап, да ты смерти нашей хочешь! — зарыдала Юру. — Сегодня можно. Открыли новый безопасный проход, празднуем! — Это в ту самую великанью глушь? — Аркхар, — поправил папа. — Говорю же, великанью глушь. Лучше бы нормальный путь в Дир сделали, а то по размытой дороге не натаскаешься. — Врата в Дир обвалили в первый год, пока укрепляем подходы. Нужно еще лет пять для устойчивости, очень зыбко. И в самом Дире вряд ли получится открыть в обозримом будущем, если только неподалеку. — Ле-ет пя-ять... — простонала Юру, накладывая себе в тарелку всего понемногу. Изголодавшийся в ожидании папа набросился на еду, мама выбрала кусок мяса и начала есть. Юру ела как можно медленнее, сдерживаясь изо всех сил. Но потом только моргнула — и тарелка опустела. Юру голодным взглядом обвела стол. Невозможно удержаться! Она подлила чаю и угрюмо уставилась в кружку. Мама подложила в тарелку еще птицы. — Ну мам! — Ешь, а то желудок испортишь. Ты же дочь охотницы, для нас много мяса не бывает. Юру вздохнула и откусила зажмурившись. Вкусно! Она улыбнулась и допила чай. Папа наелся и повеселел: — Завтра же начнем укреплять дорогу к вашим друзьям! — К каким друзьям? — Ну в лесной город. — Да какие они мне друзья! У эльфов непотребства одни, — проворчала Юру. Мама кашлянула. — А ты кто? — И что мне, тоже ходить на эльфийские гулянья, что ли?! — А тебе еще не рано? — растерялся папа. — Проблема не в возрасте!!! — пискнула Юру и покраснела. — Да ладно, все гуляли в свое время, и я тоже. Это нормально, никаких проблем нет, — пожала плечами мама. — Ты настолько хочешь меня выдать замуж? — Причем тут замуж? Кровь закипит скоро — нужно будет успокоить, для здоровья вредно в себе держать. Да и дело добровольное, не хочешь — не иди. Просто развеялась бы, а то все сидишь, на портрет Критира смотришь, вздыхаешь. На нем мир клином не сошелся. — Да он же старый для меня! Ничего я не смотрю! — Юру, только будь осторожна. Папочка пойдет с тобой. — Папочка с тобой не пойдет, — возразила мама. — Я же беспокоюсь! — Как ты будешь там смотреться рядом с дочерью, дорогой? — Как-нибудь... — Да не пойду я ни на какие гулянья! — вспыхнула Юру и вылетела из-за стола.

***

Ми проводила дочь задумчивым взглядом. — Мне кажется, мы ее как-то неправильно вырастили, Гай. — Разве? — Ну да. Она молодая, а ведет себя как старуха. Это она мне должна говорить: «Мам, я погулять!», а я ей: «Дочь, ты ничего не забыла?». — Она просто выросла здесь. У местных девушек так не принято, — пожал плечами Гай. — Странные. Даже если у элькринов кровь не кипит, все равно вся юность мимо проходит, — фыркнула Ми и дернула ухом. — А что, правда врата в Дир восстановят? — Нет, пока еще думаем, где именно открыть. Скорее всего, в Мертвых землях. Там и к Диру близко, и к друидам, а еще не живет никто — не будет вечных разборок кто, кого, куда и когда не пустил. — О, это точно! — расхохоталась Ми и поцеловала в щеку. — И не будет грязи с полей. Ты лучший!