Логово для чудовища

Эльф с неохотой выбрался из кресла, зашарил под столом и вытащил неожиданно здоровый сундук. Видимо, чары были спрятаны. В сундуке нашлись балахоны, эльф кинул один Эйру. — В центр столицы в буром мы не пойдем, переодевайся. Эйр с сомнением посмотрел на расшивку бусинами. — Женское же. — Ты роста небольшого, так неприметнее выйдет. Платочком замотаешься, никто и не заподозрит. Эйр с сомнением посмотрел на наряд. Захотелось послать подальше и Эльфа, и задание. — Я в этом не пойду. Эйр кинул платье-балахон обратно Эльфу, и тот пожал плечами, надел на себя. Платок размером с покрывало повязал мастерски — и лица не видать, и широковатые для женщины плечи скрыл, и отсутствие груди. От скромной сектантки не отличить. — И в чем ты собираешься идти? У тебя лицо запоминающееся. Если не в женском, не спрячешь, — спросил Эльф. — Как обычно пойду. — В лавку украшений? — Что я, не могу для сестры посмотреть? Эльф пожал плечами. — Тебя запомнят. Мы бы смотрелись гармонично двумя подружками. А так вместе не сможем пойти, сектантки не гуляют с мужчинами до свадьбы. — А что там вообще смотреть? Разве недостаточно просто выбрать момент, когда будет поменьше элькринов, сделать дело и свалить? Можно и в бурых плащах пойти, какая разница, пришли-ушли, — заупрямился Эйр. — Дурень! Незнакомцев в буром будут подозревать в первую очередь. На нас сразу обратят внимание, приметы выдадут, и мы можем не успеть даже до ходов добраться, если тело найдут быстро. Намного удобнее было бы раствориться в толпе, для этого нужно выглядеть обычно. Быть сектанткой удобно, от тебя еще и взгляд отведут на всякий случай, вряд ли хорошо запомнят. Даже если вспомнят, что выходили две девушки из общины Нелы, найдут не сразу. — Мало ли мужчин из общины Кона покупает украшения? Эльф тяжело вздохнул и опустился обратно в кресло. — Ты или слушаешь, дурень, или идешь сам. Прийти со своей внешностью — всегда риск. Ты хочешь, чтобы тебя проверяли? — Я не хочу идти в женском! — Мужчин твоего роста не так много, а женщин — полно, — возразил Эльф. — Мужской плащ тебя не спасет. «Я уже выгляжу как взрослый мужчина?» — новость и обрадовала, и напомнила, как мало времени. — Я пойду в своем, Эльф. Пусть подозревают и боятся. Чем они докажут, что это я? Эльф тяжело вздохнул. — Я с тобой не пойду, так и скажи хозяину. Эльф сам не верил в то, что говорил — отказаться не мог, видимо. — Ну и не иди, — пожал плечами Эйр. — Дурень! Оделся быстро и перестал выдумывать! Или внешность учись менять, или переодевайся! «Чарами Эйлира? Они вроде несложные, но я не тренировался никогда. Не знаю, смогу ли сейчас их наложить. Поберечься бы». Женское ждало на сундуке. Эйр подошел, тронул бусины. «Если меня кто-то узнает в этом платье, то я за всю жизнь не отмоюсь! Надо чары попробовать, где тут зеркало? Может в уборной?» В уборной зеркало и вправду нашлось. «Подрасти бы немного, изменить черты лица, и я смогу пойти в мужском». Эйр сосредоточился, припоминая чары. Но на ум ничего не шло — давно учил. Зеркало отражало лишь прежнего Эйра, и он прикрыл лицо ладонями. Теплые. Успокаивали. «Ну же! Сделай меня обычным сектантом!» От груди непривычно разлилось жаром, закололо искорками кожу. Эйр открыл глаза и не узнал отражение — светлые пронзительные глаза, от которых хотелось отвернуться, волосы с проседью, торчащие массивные уши, подрос немного. Изменилась даже одежда — теперь он был одет в типичный сектантский затертый, особенно на коленях, золотой балахон и теплую накидку, подбитую мехом местных животных. «Ничего себе. Интересно, сколько чары продержатся? Проверить бы. Но какая разница, если что вернусь в свое с бурым плащом». — Пойдем, женушка, — позвал Эйр незнакомым противненьким голосом. «Женушка» выглянула из кресла, и Эйру бросился в глаза выступающий крупный нос. — Ща я и тебя подправлю, красавицей станешь. — И украшений купишь поди? — проскрипел Эльф совсем неженским голосом. Платок Эльфа оказался очень мягким. Некстати вспомнилось, как утром пытался отрастить Тану ухо, и Эйр сместил ладони с головы на плечи. «Сделай его обычной сектанткой, пожалуйста. Помоложе». Плечи под пальцами окутались багровым, сжались. Под балахоном наметилась грудь, а ниже — живот. — Ты что сделал?! — взвизгнула женщина. И довольно резво подскочила с кресла. В принципе, хотел обычную сектантку — получил. Они, кажется, всю жизнь или с младенцем, или беременные. Ноющие ощущения в руках и всем теле, исходившие от Эльфа, пропали. Молоденькой здоровой женщиной стал, еще и жалуется. — Я не знаю, — Эйр пожал плечами. — Представил обычную сектантку. — Дурень! — возмутилась женщина. — Расколдуй! — Вот вернемся и расколдую. «Если смогу». — Дурень! Теперь Эльф вызывал лишь смех. Будто настоящая женушка ругалась. Обижаться не получалось. — Пойдем украшения посмотрим тебе и нашей будущей дочке. — Я просто толстый! — запаниковал Эльф. — Конечно, дорогая. Но мы все равно посмотрим. Эльф возмущался, ругался, но все равно припрятал дротики по рукавам, ножик под пояс и зашлепал уточкой к двери. К двери уборной. — Сделай пузо помладше, — попросил Эльф первым же делом, когда вышел. — Мешает. Он был подавленным. Наверное, убеждать, что маскировка нужна, и стать женщиной на деле воспринимал как разные вещи. Эйр положил руки на живот, подумал. Багровое пламя окутало, сжало. И накидка теплая появилась — зима все-таки. Эльф повеселел. — Что это за чары? — Это секрет моей личной секты, — похвастался Эйр. — Удивительная маскировка, — похвалил Эльф. — Если продавать эти чары, можно хорошо заработать. Сколько держатся? — Сколько я захочу, — уверенно ответил Эйр. Хоть он и не знал, сколько, но очень хотел верить в свои слова. Эльф успокоился, открыл дверь, цепко огляделся — прямо как Кир. Эльф вывел к истертым ступеням за пару поворотов, замер у них, прислушался. А потом потянул за угол — услышал шаги, видимо. Эйр ничего особенного не чувствовал и не слышал, но стоял неподвижно, казалось, вечность. Наконец Эльф вылез, прислушался снова и махнул рукой, мол, можно. Они поднялись. Свет ударил в глаза. Отражался от каждой снежинки будто нарочно. Эльф ухватил под руку, прижался, изображая влюбленную супругу. Мягко. Приятно. «Может, когда-нибудь я так пойду с настоящей женой», — подумал Эйр. — Дурень, по сторонам смотри, — шепнул Эльф с милой улыбкой на лице. — Конечно, дорогая, — ответил Эйр и улыбнулся в ответ. По сторонам было намного меньше интересного, чем в мечтах о жене. Снег не мог скрыть лавчонки с убогими побрякушками за мутными стеклами в разводах, сомнительное заведение с головой местного животного на вывеске, глухие торцы домов, свалки в переулках… Эйр старался запомнить расположение переулков, выходов из квартала, где точно глухие, где сквозные, где не понятно какие. — Дорогой, как здесь красиво! — Эльф указал на лавку с украшениями, и Эйр понял, что задание предстояло выполнить именно в ней. Украшения в ней и впрямь были симпатичнее, чем у соседей. Сквозь отмытые стекла было видно улыбающегося мастера, подслеповато щурившегося. Вот он наклонился к витрине, чтобы достать крупную брошь, завернул, вручил покупателю. Эйр с Эльфом вошли. Внутри было тесновато и очень светло, золотистые огни играли бликами на выточенных кристаллах и камнях. Были и другие покупатели, смотрели, но пока сами, не звали продавца. — Добро пожаловать! — поприветствовал мастер, и Эйр поклонился в знак приветствия в ответ. Эльф потянулся к желтым искристым бусам, свисавшим с рогов местного животного над входом. Ветвистые такие. Выглядели острыми. «Эльф что, серьезно?» — Милый, — попросил он. — Тебе понравились, дорогая? — Плохо вижу, но так блестят, — неловко пролепетал Эльф. — Могу показать, — подлетел мастер все с той же улыбкой. — Великаний камень, очень красивый материал. Говорят, приносят удачу. Он подставил шаткую табуретку, забрался… Эльф подошел ближе, будто любуясь бусами. Эйр встал рядом, и Эльф наступил на ногу. Эйр увидел складку затертого ковра у табуретки, намек понял, огляделся украдкой. Другие покупатели не смотрели в их сторону, и Эйр резко натянул ковер ногой. Табуретка поехала, мастер зашатался, Эльф принялся охать и «ловить». Видимо, выбил табуретку окончательно, и мастер с воплем завалился на рога. Боль пронзила голову, ослепила, и Эйр едва не схватился за свою. Затихло быстро, остались только отголоски. Зрение понемногу возвращалось, и Эйр увидел, что мастер упал на рога прямо подслеповатым глазом. Глубоко вошли. Хорошо висел. Уже молча. А потом рога сорвались со стены, рухнули под ноги, отрывая искаженное залитое кровью лицо. — Ах, милый, я, кажется… — залепетал Эльф, изобразил обморок, подхватить пришлось. «Пора сваливать, он прав», — Эйр подхватил на руки «потерявшего сознание» Эльфа, растолкал собирающихся элькринов. Волнение, ужас, любопытство, отвращение, страх — «стекло» затрещало по швам, замутило. — Моей жене плохо, пустите, пустите, окаянные! Помогло, расступились, и Эйр с Эльфом протолкнулся на соседнюю улицу, потом в переулок. Никто следом не шел, кроме усилившейся метели, все торопились по домам. Переулок завернул, разветвился, вывел к дому, за воротами которого скрывались ступени в подземелье. — Хоть бы след запутал, дурень, — прошипел припорошенный снегом Эльф. — Никто не идет, я же чувствую. И вокруг пусто. — Отпусти уже меня, я тебе не невеста. Эйр поставил Эльфа на землю, и тот заглянул в подземелье. — Тихо, пошли. Эльф был бодрым и довольным. Юность вспомнил, видимо, да и с маскировкой тело меньше ныло, похоже. Прошмыгнув несколько поворотов, они вышли к двери с липкой ручкой, и Эйр почувствовал, как Эльф задумал какую-то пакость. И впрямь, подошел к камню какому-то, коснулся… — Давай без глупостей! Кира тут нет, а мелочь попортишь, — упрекнул Эйр. — Точно. Эльф не особенно расстроился, кажется, успел ловушку устроить. Ну точно помолодел! Эйр на всякий случай прошел точно за Эльфом, след в след, не хотелось угодить куда-нибудь. Думать о покойном мастере не хотелось. Но воспоминания некстати всплывали в голове, пронзали болью, сковывали ужасом, и было совсем не по себе, морозило, будто заболел. «Так надо, если я хочу стать чудовищем, — напомнил себе Эйр. — Не думай много об этом».