Бесценный приз

Висячие юньнаньские сады в столице… Это было то самое место, где они с Му Нихуан провели рука об руку свое детство. Семьи фон Лютцовых и фон Мольтке были давно дружны, наследники схожи по возрасту – и ребяческая дружба девочки и мальчика была неизбежна. Вот среди этих висящих многометровых гибких плетей, хищных побегов и скрытых гравитационных узлов они безбашенно носились вдвоем, изобретая забавы одну опаснее другой и возобновляя знакомство с медкапсулой с незавидной регулярностью. Отцы-военные оставались непоколебимо равнодушны к окружающим их детей опасностям (зато суровы к любому поступку, превратившемуся в проступок), а мать Линь Шу прятала свою тревогу, если та и возникала, за ледяной аристократической выдержкой. Хорошее было время! Сейчас господин Мэй Чансу ступал по прозрачной тропе с нарочитой осторожностью, а принаряженная и молчаливая Гун Юй скользила в шаге за ним, готовая подхватить под локоть. Или защищать до последней капли крови, смотря по обстоятельствам. Конечно, во владениях князей фон Мольтке никакая опасность ему не грозила, а гравитационные перепады андроид чуял лучше, чем живая девушка, но тут было дело принципа. Му Нихуан, ступавшая рядом с ним, бессознательно хмурилась – это он надеялся, что бессознательно и что причина ему ясна: какой военный спокойно потерпит чужого солдата на своей территории? Тем более в компании многоцелевого аналитического комплекса, которым он полагал себя. В то, что Нихуан ревнует малознакомого мужчину к юной девице, он не поверил бы вовсе. – Признаться, я ждала от господина Линя не посланника, а послание, – начала она, предусмотрительно отодвигая разросшуюся плеть с его пути. – Ничтожный посчитал правильным лично выразить благодарность за свое спасение вашему превосходительству, – отозвался Мэй Чансу гладко. – Оставьте церемонии. И вы действительно нуждались тогда в спасении? – Безусловно. Я не юная девственница, чтобы потерпеть в подобной ситуации непоправимый ущерб. Но вы спасли мое самоуважение – а это дорогого стоило. Нихуан помолчала и сказала решительно: – Тогда я принимаю вашу благодарность, господин Мэй, – и давайте не будем больше упоминать о том незначительном, но смущающем инциденте. Мой тогдашний поступок мог оказаться неуместен – ведь мне мало что известно о… таких созданиях, как вы. «Я, слава богу, не императорский отпрыск и не участвую в этой гонке, так что мне не было нужды интересоваться устройством всяких инопланетных диковин. А вот спасти кого угодно от этой сволочи Сяо Цзинсюаня – это я делаю, не задумываясь», – перевел он без труда. Все та же Нихуан, решительная и честная, какой он ее знал. – Вам не стоит так стараться подбирать слова. Даже если вы скажете «живая машина», я не обидчив. – Вы довольно искусно имитируете человечность. Это вводит в заблуждение. – Имитирую? – Мэй Чансу даже порадовался, как удачно у него вышла сейчас в голосе эта сухая язвительность. – Моя человечность такая же часть меня, как исключительная женская красота – часть вас самой, госпожа флаг-адмирал. – Я вас не понимаю, – ответила она в тон. Темные глаза прищурились. – О, все очень просто. И то, и другое – качество натуры, с которым мы родились или выросли. Оно влечет к нам людей, но бесполезно во всем остальном. Иногда можно счесть его ресурсом на отдаленное будущее, но чаще это – досадная слабость, о которой приходится постоянно помнить. – Никогда не думала, что услышу оценку своей внешности в подобном ключе, – усмехнулась Му Нихуан. – Сочту это специфическим для вас комплиментом. А теперь – к делу, господин Чансу. Вряд ли вы здесь ради комплиментов, верно? Она легко перескочила на соседнюю прозрачную дорожку, в стороне и в полуметре ниже, и не задумываясь протянула руку Чансу. Но Гун Юй уже подхватила его за пояс и перепрыгнула вслед за ней. Его юная телохранительница вела себя на людях так, словно это она андроид, а он – живой человек, но дело свое исполняла безукоризненно и оценивающий прищур Му Нихуан словно не замечала. – Вы озадачены, госпожа Му, – он покачал головой. – Это не входит в наши намерения и было бы неразумно с нашей стороны по отношению к союзнику. – Союзнику? – Вы ведь успели ознакомиться с тем, что передал мой друг. – Мэй Чансу не спрашивал, он знал наверняка. На датакубе, отданном из рук в руки Линь Чэнем, было все ими собранное: списки и нынешние имена солдат «Чиянь», сумевших чудом спастись; подробный анализ того, как было сфабриковано дело об измене, с указанием на вероятных участников заговора; медицинское заключение тяжелораненого Линь Шу с приложенной генной картой и еще много интереснейших документов. Му Нихуан несомненно успела не только ознакомиться, но и оценить их достоверность, озадачить внешне невинными задачами флотскую разведку и прогнать все варианты действий сама или с доверенным аналитиком. – Не буду ходить вокруг да около, – продолжил он. – Нашей главной задачей является восстановление справедливости в отношении всех неправедно осужденных по делу «флота Чиянь», мэм. Восстановление доброго имени, спасение выживших, должная кара всем виновным в этом злодеянии. И изменение политической ситуации таким образом, чтобы это ни при каких условиях не могло повториться. – Господин Линь озвучивал цели вашего приезда к нам совершенно иным образом, – сказала Му Нихуан твердо. – И как они сообразуются с вашей… ролью? – Разве не очевидно? – Чансу улыбнулся. – Линь Чэнь объявил всем, что привез с Ланъи совершеннейшего андроида, который достоин служить одному из императорских сыновей. Вы наверняка слышали расхожую фразу из ланъевской рекламы: «Кому служит совершенный искусственный разум, тому покорится весь мир»? В нашем случае ее стоит воспринимать буквально. – Вы… Лицо Му Нихуан отвердело. Мэй Чансу услышал, как Гун Юй за его плечом замерла, не дыша, – в ее случае это означало, что она как-то прочитала опасность в лице хозяйки дома. Это была определенно не та пауза, которую стоило длить. – Я выбрал принца Цзина, драгоценная княжна, – обратился он самым формальным и архаичным образом, сложив руки кольцом и склонившись. – Сяо Цзинъянь – друг погибшего Линь Шу, племянник убитого гранд-адмирала фон Лютцова, ученик казненного принца Ци. Клянусь всем, что есть у меня в этой жизни и было в прошлой, я сделаю все, чтобы отдать ему эту империю неоспоримым и законным образом. – Вы странный человек, – сказала Му Нихуан задумчиво, казалось, не слыша собственной оговорки. – Что значит «в прошлой и этой жизни», господин Мэй? Мэй Чансу выдохнул. Да и Гун Юй, похоже, отмерла. – Простите за пафос, но в моем случае это не поэтическое преувеличение. – Иногда самый убойный аргумент – это правда, не так ли? – Я имел честь служить во флоте «Чиянь»… а глава Линь с Ланъя был другом командующего. Мне случилось выжить в тот несчастливый день, и Корпорация Линь сделала из меня то, что вы видите сейчас. Контр-адмирал Му смотрела на него так долго и пристально, что он уже уверился, как она сейчас рявкнет командирским голосом: «Имя, чин, личный номер!» Но она лишь заметила, задумчиво прикусив губу (знакомая привычка): – Я не зря полагала, что вы – всего лишь посланник. – Ваше недоверие естественно, ведь ланъевский андроид для вас диковинка, госпожа Му. – Мэй Чансу развел руками. – Но уверен, вы еще пересмотрите свое мнение обо мне и избежите той самой ошибки, которую мы позволили допустить старшим принцам. На этой доске я – не фигура, а игрок. – И к тому же гордец! А еще говорили, что необидчивы. Если вы игрок, кто же тогда молодой господин Линь? Ваша финансовая поддержка за игровым столом? – Мой друг, миледи, – ответил Мэй Чансу чопорно и сам себе удивился. Му Нихуан рассеянно потеребила пальцами плеть висячего растения. Оно потянулось к руке – признало кровную хозяйку. – Не смею и претендовать на то, чтобы стать вашим другом, – усмехнулась она наконец, – но надеюсь, моя скромная помощь придется кстати. И рассчитываю на ответное доверие. Мэй Чансу смотрел на нее – прямую, чистую, сильную, как фамильный клинок, – и во рту было горько, как от самых мерзких лекарств. Он был почти уверен, что, если признается ей – то несомненно сделает ее счастливой. Верность была прирожденной чертой Нихуан. Она не задумываясь смирится со всем, что он будет способен ей дать, исполнит любое самоубийственное задание, отдаст всю себя, положит к его ногам сокровища княжества, собственную жизнь и карьеру так же легко, как если бы это были незначимые камешки под ногами. И от этого он чувствовал себя особо отвратительно. – Госпожа Му бесконечно обяжет нас, если возьмет на себя заботу о вещах затруднительных для иноземцев, но незначительных с ее положением пэра Империи Лян, – сказал он твердо. И улыбнулся обаятельно и чуть льстиво. – Позвольте мне их перечислить… *** – Я не хочу тебя туда надолго отпускать, – ворчал Линь Чэнь, развалясь в кресле и свесив кончики крыльев до самого пола. – Использовать центральную фигуру как связного – слишком большая роскошь. Твое дело – налаживать отношения с принцем. Сделаться для него незаменимым доверенным советником – так ты, кажется, говорил? – Говорил, – подтвердил Мэй Чансу сухо. Он отлично знал, что с этим человеком ни актерская игра, ни напускная ирония ему не помогут, но выбиваться из роли было откровенно лень. – И что с того? – Разве твое место не здесь? – широким жестом его друг словно обвел до горизонта всю имперскую столицу за поляризованным стеклом окна. – Не торопи события. Хватит пока того, что Цзинъянь – неохотно, но все же счел меня годным политическим аналитиком. Его нельзя назвать слишком доверчивым, знаешь ли. Пока я не доказал свою эффективность как-нибудь особо впечатляюще, лучше не мозолить ему глаза лишний раз. – Эффективность. Ха! Ты спас его племянника. – Случайность. Хотя да, неплохо вышло. В счастливые совпадения такого рода поверить было почти невозможно – и все же приходилось. Пару раз Мэй Чансу додумывался до мысли, что Тиншэна хитроумно подставил им сам Цзинъянь. Стоило этой безумной мысли рассеяться, как он уверялся в противоположном: что такое уникальное совпадение лишь заставляет Цзинъяня подозревать его еще сильней. Да еще Линь Чэнь в переменчивом настроении хватался за любой повод ворчать и жаловался, что «почтенное представительство превратилось в детский сад!». Но тут у Мэй Чансу была хорошая новость. – Кстати, Линь Чэнь, прятать мальчика здесь все время нашего пребывания в Империи Лян тебе не придется. Я попросил княжну Му принять участие в его судьбе. – В патриархальных культурах ребенка обычно приносит в подоле девица, – хохотнул тот. Нет бы бесхитростно порадоваться! – Но госпожа тебе, похоже, благоволит и простит даже это. Пользуйся моментом, раз уж она собирается тебя развлекать и даже предложила лучшие билеты на чемпионат... – Ревнуешь? – Я? Да я завидую тебе! Вот же интриган. У меня самого не хватило бы жестокости так блистательно водить за нос собственную невесту. Надолго тебя хватит, а? – На сколько надо, – буркнул Мэй Чансу. – У андроидов, знаешь ли, невест не бывает. И чем дразнить, лучше пожелай мне успеха. *** Говорят, на древней Земле у народа были популярны командные игры с мячом верхом на лошади – вроде как там это называлось «поло». Но тем зрелищем, что собирало у голоэкранов половину населения Империи Лян, были спортивные состязания по нуль-грав десятиборью. Всеобщее им увлечение было тем удивительней, что он требовал особой высокотехнологичной арены и кому попало доступен не был. Для обустройства площадки нуль-гравистам нужна была невесомость и гравирешетки, потребляющие мощность целого реактора – и потому прибежищем и родным гнездом этой спортивной дисциплины был космофлот. Имена чемпионов были у всех на слуху, за спортсменов болели все - от мальчишек из трущоб до знатных дам, карточки с их портретами продавались в каждом магазинчике, а ставки на них принимали повсеместно. Министерство пропаганды, разумеется, не упускало представляющихся возможностей. Престиж военной карьеры в Империи и так был невиданно высок, а тут еще бравые спортсмены в форме глядели на своих фанатов с плакатов во всех вербовочных пунктах! Отбоя от желающих записаться на службу во флот не было. Мальчишкой Линь Шу и сам был не чужд подобного преклонения. А став курсантом Летной Академии и стажером-гардемарином, удостоился чести делить тренировочную площадку на отцовском флоте с теми, кто выступал в высшей лиге, гранд-мастерами и бойцами первой сотни во всей Империи. Собственные возможности в борьбе нуль-жэ он всегда оценивал трезво – и даже на соревнованиях своей эскадрильи первым не стал, однако был благодарен судьбе, что в свое время не упустил случая поучиться у лучших из лучших. А с одним из них – даже завязать недолгую, но настоящую дружбу. Сейчас ему оставалась лишь роль зрителя. И места в премьер-ложе у арены, любезно предоставленные Му Нихуан. Когда он попросил ее о билетах на секторальный чемпионат, она ничуть не удивилась. Все же она определенно видела в Мэй Чансу лянца в оболочке андроида, а не холодный искусственный разум. А в Империи Лян ставки на соревнования нуль-гравистов с азартом делали все – от босяков в трущобах до аристократов из самых изысканных слоев общества. Отчего же должен был избежать этого увлечения безымянный для нее солдат? Сегодня публике предоставлялось самое желанное зрелище – был день парных единоборств, и всякий был счастлив получить пропуск хотя бы на стоячие места возле арены. Сейчас там черные куртки флотских смешались с разноцветными нарядными кителями гражданских: билет с планеты на скачковую орбитальную станцию «Врата Феникса» был по карману не всякому. Самое меньшее – среднему классу и нетитулованным аристократам. Шум над трибунами взмывал и рокотал, как неспокойное море. Спортсмены, затянутые в яркие узорчатые комбинезоны, сходились в поединке, взмывая, кувыркаясь и пикируя в кубе переменной гравитации, словно они и вправду умели летать. Градиент силы тяжести зримо отражался на стенах трехмерной арены цветом, переливаясь от «облегченного» синего до «тяжеловесного» красного – бойцам приходилось смотреть в оба и не упустить сменяющейся волны. Комбинезоны не только позволяли публике разглядеть спортсменов на этом пестром фоне, но и регистрировали и принимали на себя удары в полную силу, предназначенные для боевых столкновений. Удары в открытое лицо по правилам были запрещены – но несчастные случаи на поединках все же случались, однако эта опасность лишь делала зрелище притягательнее. Никакого оружия, только «голая» рукопашная, где плоть сталкивалась с плотью в сухом треске статического электричества и то и дело того поединщика, который не успевал увернуться или поставить блок, как тараном относило к противоположной стене. – Господин Мэй особо болеет за кого-то из участников? – спросила Нихуан перед тем, как вывести увеличенное изображение на блистер ложи. Картина поединка проецировалась для всех зрителей на гигантский голоэкран над ареной, но «личная» трансляция позволяла вдобавок самим переключаться с камеры на камеру в поисках самого интересного ракурса. – Я ведь в Великой Лян только недавно, – улыбнулся Мэй Чансу и получил от нее в ответ такую же ласковую и нарочитую улыбку. – Если я и запомнил чьи-то имена, то разве что чемпионов прошлых лет. Надеюсь увидеть здесь кого-нибудь из них. – Мэн Чжи будет ближе к финалу, – обронила она коротко и вздохнула. Это Мэй Чансу знал заранее и, собственно, это и было причиной его появления здесь. А красочное зрелище – только поводом. Когда-то майор Мэн Чжи, трехкратный чемпион Империи и победитель множества секторальных соревнований, командовал корабельным десантом на одном из крейсеров флота «Чиянь». Но, к счастью или несчастью, за два месяца до катастрофы он был серьезно ранен во время высадки на Юй-8. Линь Шу с сожалением провожал его в наземный госпиталь – отличного офицера, доброго друга и наставника в боевых искусствах. Больше им не суждено было увидеться: следствие по делу «Чиянь» застало майора Мэна в отделении для выздоравливающих. Как один из старших офицеров мятежного флота, он имел все шансы разделить судьбу прочих осужденных, но в результате не оказался даже уволен со службы «без претензий». Линь Чэнь узнал: Мэн Чжи был всего лишь разжалован до низших чинов, по официальной формулировке трибунала – «за недоказанностью преступного деяния». Вероятно, кто-то из фанатов «Великого Мэна» в высокопоставленных кругах посчитал излишним расточительством бросить действующего чемпиона и живую рекламу флота в те же жернова, что перемололи остальных его братьев по оружию. – Вам еще долго придется ждать, – предупредила Нихуан, чуть понизив голос, точно приглушая его до интимной мягкости. Кто-то мог бы обмануться, решим, что грозная госпожа Му смягчилась ради флирта, оставшись наедине. Но они двое знали лучше: приватность – лишь иллюзия. Да, в ложе не было больше никого: даже Чжэнь Пин, убеждением и напором выигравший у товарищей право сопроводить объект охраны на чемпионат, обретался в «стоячих» рядах ближе к арене, потому что Му Нихуан громко и решительно заявила: «Охранять вас я буду сама, без всяких ваших девочек и мальчиков!» Но каким количеством следилок была нашпигована – просто так, на всякий случай, мало кто интересный тут объявится! – арендованная ими премьер-ложа, можно было только гадать. – Я не жду. Я наслаждаюсь зрелищем. – И вправду наслаждаетесь? С той быстротой мышления, которой вы одарены, неужели не предвидите движения бойцов заранее? – уточнила адмирал Му, сама обладательница десятого дана. Насчет скорости мышления андроида она не ошибалась, но это не мешало его удовольствию. Все эти «удар-блок-разворот-обманный маневр-прыжок» воспринимались Мэй Чансу как восхитительный танец, пусть он и не мог не заметить любые огрехи в движениях. Увы, ему самому даже так не станцевать никогда; его нынешняя оболочка – скафандр, красивый, неуклюжий и чертовски тяжелый. – Более чем, – коротко подтвердил он. – Пусть мое поведение по определению выстраивает одна главная доминанта... но пока она не задействована, меня, как и любого, пленяют захватывающие развлечения – и женская красота, – прибавил он неожиданно для себя. – Вы про вашу миленькую телохранительницу? – немедленно куснула Нихуан в ответ на невинную лесть. И прежде, чем он успел вскинуться с упреком: «Миледи!.. Чем я успел провиниться перед вами?» – добавила: – Мне не стоит отвлекать вас. Сейчас интересный поединок: братья Цзян из Восточного флота, близнецы. Жаль, что в секторальных боях отменили парные дисциплины… Эх, не сложилось. Гун Юй не помешало бы увидеть добрый пример женщины-военного в лянском адмирале, вот только Нихуан к ней была нимало не благожелательна. Не стоит брать девочку на эти встречи, да и вообще злить Му Нихуан. Ее лицо сейчас было странно напряженным. Только что она намеренно оборвала беседу – и он больше не заговаривал первым. А эти братья Цзян на арене были и вправду неплохи. И не только они, на секторальных соревнованиях слабых участников вообще не было. Но Мэй Чансу ждал одного-единственного из них. Мэн Чжи действительно вышел уже в финале, и аудитория радостно взревела. Потому что зрелище стоило того. Темп у лучших из лучших нуль-гравистов был такой, что фигуры бойцов во время поединка размазывались от скорости, и только экран на замедленном повторе позволял насладиться мигом, когда поединщики сходились. Молниеносный полет, в который они срывались, спружинив от стен арены, сменялся гравитационной ямой, где им нужно было с недюжинной силой и ловкостью ухватиться за выдвижные крепления. Конечной целью было в самый момент контакта хоть на долю секунды получить точку опоры и вложить импульс всего тела в атакующий прием. По всему трехмерному полю арены метались темно-синий и серо-голубой силуэты – и тот, что светлее, уступал. Ни предельная скорость, ни яростные атаки не давали ему шанса вырваться за пределы досягаемости чужих ударов. Показатели очков на табло мелькали, зрители по всей чаше стадиона скандировали. Мэй Чансу, как ему казалось, бесстрастно и терпеливо ждал объявления победителя секторальных соревнований. Он не сомневался в результате. И успел удивиться, когда после финального гонга Му Нихуан осторожно положила руку на его локоть. – Вас так взволновало зрелище, господин Мэй? А ведь он провалился в завораживающую сосредоточенность зрелища сильнее, чем сам того ожидал! Вот тебе и пресловутая бесстрастность андроида. – «Великий Мэн» не зря носит это прозвище, – быстро спохватился Мэй Чансу. – Несравненный спортсмен, воистину впечатляющий. Для меня было бы честью лично принести ему поздравления с победой. – Что ж, это возможно, – Нихуан улыбнулась одобрительно и добавила ровно и четко, произносила роль на сцене: – Мэн Чжи в прежние годы оказал мне честь и преподал несколько уроков – и я надеюсь, наставник не откажет во встрече ученице? В эту минуту Мэй Чансу фантомно ощутил лучи следящих камер на спине, словно щекочущее прикосновение. Кстати, оказалось очень хорошо, что он взял с собою в эту поездку Чжэнь Пина! Господин Мэй, имевший мягкое сложение и внешность человека, со спортом знакомого только по головизору, держался перед чемпионом вежливо и чуть отстраненно, несмотря на все свое восхищение. Старина Чжэнь Пин же смотрел на самого сильного нуль-грависта этой планеты с таким нескрываемым восторгом, как мог бы глядеть на Папашу Мороза ребенок, лично застукавший того ночью в канун Рождества в своей гостиной. «Великий Мэн» в обхождении был прост и весел – но, кажется, именно эта простота так смутила утонченного ланъевского андроида. Он смущенно запинался, обрывал фразы, начал рассказывать какой-то анекдот – и бросил. Через четверть часа Чжэнь Пин с Мэн Чжи оживленно обсуждали какой-то аспект единоборств, пока Мэй Чансу смущенно молчал. И тут княжна Му сжалилась над обоими ланъевскими гостями. – Вы можете ненадолго отпустить своего телохранителя, господин Мэй, – позволила она. – Я позабочусь о вашей безопасности сама, даю слово. Позволь откланяться, брат Мэн, – и адмирал распрощалась со старшиной уважительным кивком равного. – Мэн Чжи почти сразу узнал вас, – сказала она задумчиво, когда они оказались в безопасной изоляции личного адмиральского шаттла. – Вы служили под его началом? – М-м… не совсем. Немного пересекались на флоте. – Вы ведь были офицером? – Он едва успел кивнуть, как Му Нихуан уточнила: – И знали Линь Шу? – Разве можно было не знать младшего командующего фон Лютцова? – ответил он вопросом на вопрос. – Линь Шу был… незабываем. – Вы видели, как он погиб? – она продолжала допрос, не сбавляя темпа. – Его истребитель подбили, мэм, – ответил он четко, почти рапортуя. – Сигнатура была на всех экранах. Дистанция не позволила мне узнать больше. Что до подробностей – Линь Чэнь восстановил их позже по обломкам. Спросите у него. – Значит, вы были в пилотском кресле, – заключила она, не отвлекаясь на другие имена. – Командир, офицер москитного флота, пилот минимум второго ранга, и майор Мэн знал вас в бытность свою командиром десанта и доверяет вам теперь, а Линь Шу вы назвали по личному имени. Вы можете сказать мне, как вас зовут на самом деле? – Нет, миледи, – Мэй Чансу покачал головой, мысленно жалея, что в кабине ему некуда отступить перед ее напором. – У меня больше нет никакого имени, кроме того, что вам известно. – А вы хороший лжец, – только и ответила Му Нихуан и замолчала.