Хроника хускарла

«Без подчинения танам или владениям свободное правление и свободное вероисповедание, без всяких компенсаций или обязательств перед Скайримом или Империей, кроме писанного в Соглашении древних времен, кое все ещё силу имеет, и тем самым пусть ни человек, ни мер не скажут, что сыны и дочери Кин не знают милости или чести» — Передача Скайримом Солстейма Морровинду, 4Э 16

Корабль спокойно шел вдоль берегов Скайрима. Ветер был попутным, и путь к цели обещал быть недолгим, что шло вразрез с состоянием Лидии. У девушки проявлялись все признаки морской болезни: качка лишь усиливала чувство тошноты, особенно в бурном и непостоянном море Призраков. Судно давно покинуло Солитьюд и сейчас пересекало воды Морфала. Эйхан тем временем проводил время в каюте, углубившись в небольшую библиотеку капитана, в то время как Лидия, поддавшись неожиданному порыву, решила начать вести дневник о странствиях и приключениях, выпавших на их долю. Сейчас она и сама не знала зачем это делает, но что-то подсказывало ей, что это важно. Через какое-то время, пытаясь отвлечься от тошнотворного чувства, она решила зайти к Эйхану. Находясь в его компании, Лидия чувствовала себя спокойнее, и разговоры с ним могли отвлечь её от морской болезни. Постучав, она вошла и увидела, что наставник держит в руках проклятое кольцо, пристально разглядывая его. — Не помешала? — немного смущённо спросила она. — Заходи, — ответил Эйхан, не поднимая взгляда. — В будущем можешь не стучаться. — У вас занятие… Или вы пытаетесь проделать в кольце ещё одну дырку взглядом? Эйхан усмехнулся, но его выражение тут же стало серьёзным. — Тебе не показалось странным, что альтмеры знали чуть ли не все наши шаги? При этом за нами не было заметного слежения, особенно в безлюдных местах — в горах и дикой местности. — Задумывалась, — ответила она. — Может быть, это была работа талморских агентов? — Нет, я уверен, что вокруг не было никого. Проверял, и не раз. — Какие-то догадки есть? — Да, но пока рано их обсуждать. Неизвестно, какие уши могут подслушивать. — Поняла. — Лидия задержалась на мгновение. — Знаете, я следила за вами в Солитьюде. Как вам удалось связать разрозненные факты, раскрутить эти интриги и предсказать действия альтмеров? Эйхан сделал паузу, словно взвешивая слова. — Незначительные детали — зачастую самые важные, — объяснил он. — Всегда обращай внимание на то, что люди склонны упускать из виду. Просчитать наперёд можно почти любую ситуацию. Ты охотилась когда-нибудь? — Да, с луком я обращаться умею, — ответила Лидия с легкой улыбкой. — Отец часто брал меня с собой на охоту в детстве. — Тогда ты знаешь: когда олень идёт вперед, нужно стрелять на опережение, — продолжил Эйхан. — Если ты знаешь его скорость, понимаешь, с какой силой натягивать тетиву, и учитываешь скорость полета стрелы, шансы на удачный выстрел резко возрастают. Теперь представь, что такие действия на охоте — это мысли и перенеси их на текущую ситуацию. Если ты хороший охотник, значит всегда будешь на шаг впереди своих врагов. — Да, конечно эльфы это не олени, но я поняла, — сказала Лидия, кивая. — Расслабься, — мягко добавил он. — Попробуй привыкнуть к морским путешествиям. Мало ли куда забросит тебя судьба. Понимая, что ещё не готова к таким испытаниям, Лидия решила подняться на верх. Ей нужен был свежий воздух, пусть и с морским привкусом, от которого её слегка подташнивало. Небо стремительно затягивало, что только добавляло тревоги. Первые капли дождя простучали по палубе, а усиливающийся ветер разгонял корабль все сильнее. Вдалеке сверкнула молния. Скоро они окажутся в эпицентре бури.

***

Эленвор медленно поднимался по мраморным ступеням, ведущим через вечнозеленые сады резиденции. Его снова вызывало начальство, прерывая от дел не менее важных, чем сама встреча. Он остановился на мгновение, оглядывая цветущие сады вокруг. Фруктовые деревья и просторные пастбища, окружавшие резиденцию, открывали вид на туманный лес, насыщавший воздух свежестью и запахом листвы. Эленвор всегда восхищался этим пейзажем, и каждый раз, словно в первый, поражался красоте окружающей природы. Щебетание птиц только усиливало ощущение умиротворения, но в реальность его возвращала необходимость двигаться дальше. Вход в башню украшали замысловатые узоры, вырезанные в белоснежном мраморе арочного прохода. Подъем был не столько физически утомительным, сколько морально обременительным. Подавляя недовольство расположением Совета, Эленвор постучал в массивные двери, и получив разрешение, вошел. За столом сидел альтмер, не юный, но и не старый, в классической рясе своего ордена. Его взгляд был строгим, но спокойным. — Эленвор, что происходит с вашим заданием? Неужели так трудно доставить кольцо? Мне непонятно, как у вас могли возникнуть проблемы, — сухо произнес он. — Возможно, трудности связаны с тем, что вы регулярно отвлекаете меня от выполнения задачи? — ответил Эленвор сдержанно. — Дерзите монах, — проктор прищурился. — Отчет должен был быть еще неделю назад. Но вы лишь твердите, что артефакт вот-вот окажется у нас. — Как будто я ничего не делаю, — не удержался Эленвор. — Вы забываете, что я удерживал их в нашем посольстве полгода, пока вы не изменили мнение и не приказали подбросить отмычку этому данмеру. А теперь мне велено их задержать. Определитесь уже с целью. — Давайте будем повежливее, Эленвор, — голос проктора стал ледяным. — Ваши задачи просты: забрать у него кольцо или не позволить найти осколок. Лента Лабиринта — не просто побрякушка. Барилзар знал, что создавал и чем он рисковал. — И, если данмер все-таки найдет осколок? Мы не убиваем своих целей, насколько мне известно. Или правила изменились? — спросил Эленвор, внимательно следя за реакцией проктора. — Вы должны сделать всё необходимое. Данмер не должен узнать истинное предназначение кольца и его силу. Если он обнаружит осколок, неизвестно, что может предпринять. В руках правящих домов Морровинда он способен натворить много бед. Последствия разбирать придется нам. Последнее, что нам нужно, — чтобы этот данмер с его помощью добрался до самого Сердца Лорхана. — Значит, вы думаете, что он может подчинить его силу? До сих пор смертные едва успевали моргнуть, прежде чем погибали, столкнувшись с его воздействием, — Эленвор поморщился. — Мы недооценили его, Эленвор, и не стоит совершать эту ошибку снова. Он слишком непредсказуем, а у меня есть подозрения, что у него есть сторонняя поддержка. Это может быть не просто темный эльф. И еще одно: их нужно разлучить. Эта пара слишком эффективна. — Как пожелаете, проктор, — кивнул Эленвор. Он покинул кабинет и спустился по ступеням так быстро, как позволяли мраморные лестницы. Остановив свой взгляд еще раз на окружающем его пейзаже, он пытался высмотреть хотя бы один изъян в окружающей его природе. Он давно знал, что ни сад, ни деревья, ни птицы, ни замок, ни даже сам остров нереальны и все здесь создано при помощи магии и колдовства. Но с первого взгляда и не скажешь. Подняв голову к ясному небу, он понял, что сейчас догнать данмера и северянку обычным путем практически невозможно. Эленвор мысленно собрался, открыл портал и в последний раз оглядел остров. В Скайрим шла буря, и ему предстояло навестить кое-кого, прежде чем она разразится.

***

Шторм рвал корабль на части. Рулевой с трудом удерживал штурвал, пытаясь противостоять волнам, которые с каждым порывом уносили судно все дальше вглубь моря Призраков. Облака разверзлись, дождь хлестал в лицо, и было ясно: буря скоро перерастет в цунами. До Солстхейма оставалось еще много миль. Вдали уже маячили ледяные скалы Винтерхолда и Эйхан понимал, что любой неверный шаг приведет к гибели. На палубе царил хаос. Моряки носились туда-сюда, выполняя команды капитана, который едва перекрикивал шум ветра. Эйхан и Лидия, покачиваясь от качки, с трудом удерживались на ногах: его спасала ловкость, а её — несгибаемая стойкость. Глаза заливало дождем, а крики капитана и команды тонули в реве стихии. Сверкнула молния, освещая неясный силуэт впереди и Эйхан всмотрелся в него сквозь стену дождя. Корабль. И похоже, не союзный. Крик старпома подтвердил его догадки — на них шел пиратский корабль. Море Призраков опасно не только стихиями, но и пиратами, которые промышляли на этих бескрайних просторах. Судя по направлению, парусник намеревался взять их на абордаж. Флага на мачте не было, и это было плохим знаком. — Лидия, за оружие! — бросил Эйхан, кивая в сторону каюты. — Помни: сражение здесь почти как на суше, главное — держать равновесие. — Легче сказать, чем сделать, — пробормотала она, но поспешила следом. Вернувшись на палубу, они уже видели, как корабль противника набирает ход, готовясь к столкновению. Команда торгового судна, хоть и была бывалой, сражаться была не готова — ни морально, ни физически. Поняв это, Эйхан взял инициативу в свои руки. Он ухватился за свисающий трос и прыгнул на вражеский корабль, решив застать врагов врасплох. За ним бросились и остальные моряки, подхватив неожиданный маневр и превратив оборону в нападение. Лидия прыгнула следом, сбивая щитом одного из пиратов. Эйхан орудовал кинжалами, стремительно перемещаясь от одного врага к другому. На палубе вспыхнула ожесточенная схватка. Моряки вооружились всем, что могли найти под рукой, — от мечей до дубин, — стараясь прикрывать друг друга. В какой-то момент один из пиратов, кажется, из числа магов, выпустил огненный шар, но промахнулся и заклинание ударило в сторону трюма, мгновенно поджигая деревянную обшивку. Парусник загорелся, словно чучело Олафа на северном празднике. Еще немного — и огонь перекинется на торговое судно. Капитан трубил отбой, приказывая разорвать контакт между кораблями. Матросы поспешно возвращались на свой корабль и рубили канаты с крюками. Эйхан перерезал горло одному из пиратов и окликнул Лидию. — Беги обратно, живо! — Лидия пыталась вытянуть истекающего кровью матроса. — Оставь его, девочка, он уже не жилец, — жестко сказал Эйхан. Она бросила последний взгляд на матроса, в стеклянных глазах которого отражалось пламя, и побежала вслед за Эйханом. Корабли уже начинали расходиться, дистанция между ними росла с каждой секундой. Эйхан уже был на борту, когда Лидия схватилась за канат, готовясь последовать за ним. Она оттолкнулась, но на полпути поняла, что летит она теперь не только вперед, но еще и вниз. Холодная вода пронзила тело, и ледяной шок быстро дал ей понять, что она не добралась до корабля. Вокруг бурлили волны, втягивая ее в водоворот. Лидия отчаянно сопротивлялась, пытаясь подняться к поверхности. Наконец, ей удалось вынырнуть, лишь на мгновение захватив воздух. Она едва увидела силуэт Эйхана на отдаляющемся корабле — его удерживали трое моряков, не позволяя прыгнуть в ледяную пучину вслед за ней. Еще одна волна ударила ее, развернув несколько раз, но это позволило нащупать что-то, что могло послужить ей плотом. Упавшая фок-мачта утянула за собой часть паруса, в котором запуталось несколько пустых бочек. На плот было непохоже, но могло спасти жизнь. Оставалось только не запутаться в обгорелом парусе, как бочки. Новая ледяная волна, снова накрыла ее с головой. Эйхан привык контролировать эмоции, не позволяя им взять верх. Он воспитывал в себе эту холодную выдержку с детства, но сейчас он себя не узнавал. Он схватил капитана за камзол и рывком бросив его на палубу, несколько раз ударил, каждый раз чувствуя, как ярость разгорается все сильнее. — Возвращайся за ней, — шипел Эйхан, в каждом слове прорывалась угроза. Вокруг него собрались матросы, направив на него оружие, но его это не остановило. — Или я сверну шею сначала тебе, а потом и всем этим трусам! Капитан, сдерживая дрожь, выдавил через стиснутые зубы: — Не могу! В таком случае меня ждет виселица. Принц велел доставить тебя на Солстхейм любой ценой. Делай что хочешь, мне все равно — так или иначе я лишусь головы. Эйхан, тяжело дыша, отпустил его и позволил распластаться на палубе. Мозг пульсировал от гнева, ему нужно было уйти подальше от всего, чтобы обуздать его. Он спустился с палубы, надеясь, что тишина и уединение хоть немного остудят его. Но, не желая идти к себе, Эйхан вошел в каюту Лидии. В ту же секунду что-то внутри него оборвалось. Сапогом он задел её наплечный мешок, и взгляд невольно задержался на нем. Он сел на кровать и медленно открыл мешок, высыпав его содержимое на одеяло. Различные предметы — куски еды, точильный камень, кремень, ткань, плащ — рассыпались по постели. Внизу лежала небольшая записная книжка. Данмер осторожно взял её и открыл, пролистывая страницы. Её ровный почерк застыл на бумаге, слова, зарисовки, мысли, заметки о пройденных дорогах. Он прочитал несколько строк и тут же захлопнул книгу. Это был её дневник, в котором она записывала свои мысли, чувства, переживания. Он ожидал что находясь здесь, испытает хотя бы частицу спокойствия. Вместо этого в нем разгоралась новая, всепоглощающая ярость. Это были её слова, её жизнь, её воспоминания, все что осталось. Моряк, случайно спустившийся в трюм, отпрянул осознав, что буря, бушующая в море, даже не стояла рядом, с тем адом что разверзся в каюте северянки.

***

Эленвор стоял на побережье Винтерхолда, скрестив руки за спиной, и наблюдал за бушующей бурей. Все сложилось именно так, как он задумал. Как и ожидалось, никто на корабле даже не заметил его присутствия на палубе. Запущенный огненный шар оказался удачным решением, а вовремя подпиленный канат сыграл свою решающую роль. Проктор останется доволен. Хотя вся эта история уже начинала утомлять Эленвора. Слишком много сил и времени уходило на манипуляции с такими незначительными фигурами. Орден всегда занимался поддержанием баланса в Нирне, но Эленвор не считал данмера заслуживающим такого внимания. Весь его род положил свою жизнь на поиски осколка, и вот, пара ловких манипуляций — и Дом Дреним исчез, словно никогда не существовал. Эленвор получил истинное наслаждение приложив к этому руку. Что же мог сделать один старый ассасин такого, чего не удалось всему его клану? Или все-таки проктор прав, и этот данмер не совсем обычный смертный? Забрать кольцо, как только оно будет найдено, — казалось разумным решением. Но встреча с Хермеусом Морой могла оказаться опасной. Старый демон знал слишком много тайн и хранил слишком много секретов, чтобы на него можно было повлиять. Встреча с даэдрическим принцем редко завершалась удачно для смертных. Эленвору даже было любопытно, о чем мог договориться демон с данмером. Эйхан Дреним… Стоило бы узнать о нем больше, а еще лучше, чтобы ни один из Дренимского отродья не выжил. Как жаль, что проктор в свое время так и не раскрыл главный секрет его рода. Данмеры умели хранить тайны. В этот раз они не просчитаются. Если Эйхан доберется до осколка, Эленвор будет рядом, чтобы положить конец этой столетней истории раз и навсегда. Сейчас главное продолжать играть свою роль. Стоило подбросить талморским агентам еще кусочек информации, а девчонке пора было выйти из уравнения. Скоро Эленвор получит то, над чем трудился уже более сотни лет.

***

Лидия пришла в себя, когда ледяные волны вынесли её на тонкую корку, покрывающую поверхность моря. Холод, сковывающий тело, вызывал судороги, и сердце колотилось так, что гул раздавался в ушах. Норды стойко переносили суровые климатические условия родных краев, но сейчас её положение было критическим. Кожей Лидия чувствовала, как холод медленно и неумолимо проникает внутрь. Она изо всех сил пыталась выбраться на лед, царапая его ногтями и оставляя кровавые следы на скользкой поверхности, пока наконец не оказалась полностью на ледяной равнине. Дрожь, пробирающая до костей, не позволяла даже говорить — Лидия боялась, что если скажет хоть слово, откусит себе язык. Что её удивляло больше всего, так это то, что она вообще сумела выбраться из воды. С её обмундированием, тяжёлым и сковывающим, это казалось почти невозможным. Пусть на ней и не было полного комплекта тяжёлых доспехов, но защитные пластины, которые она успела нацепить перед боем, отнюдь не облегчали её положение. Осмотревшись, она увидела вокруг лишь белоснежную равнину, уходящую за горизонт, и бесконечную метель, скрывающую даже очертания земли. Вокруг неё плавали обломки корабля: бочки, щепки и доски. Недалеко виднелся остаток мачты с обгоревшим парусом, но пытаться вытащить его на лед было бы гибельным решением — мокрая ткань скорее ускорила бы её гибель. "Нужно найти укрытие", — мелькнула мысль. Она проверила своё снаряжение: меч остался при ней, а вот щит скорее всего унесло волнами. Стоять на месте не имело смысла, — каждое мгновение без движения приближало её к смерти. Её учили ориентироваться по солнцу и звёздам, но сейчас метель полностью закрывала небо. Единственное, что могло бы согреть её, — это магия, но искусство заклинаний было ей неподвластно. Всё, что оставалось, — это уроки, которые она получила от Эйхана, и стойкость, которую он в ней воспитал. Память услужливо подбросила образы её первых тренировок: — Ты упадешь только тогда, когда я тебе разрешу, девочка, —грубый, но уверенный голос данмера, доводил ее до бешенства. — Вставай и беги дальше. Это тебе не работа на ферме — кончай валяться, отдыхать ещё долго не придется. Стиснув зубы, Лидия встала на четвереньки, с трудом напрягая застывшие мышцы ног, которые почти не слушались её. Преодолевая боль, она поднялась и попыталась сделать ещё несколько шагов. Тяжелые, ватные ноги снова подвели её, и она рухнула на колени. Слёзы подступили к глазам — не от боли, а от стыда и бессилия. Она вспомнила ту ярость и обиду, которую испытывала, считая, что тётка предала её, отправив на обучение к этому данмеру, чужаку. Но вместо привычных колких слов, учитель просто наклонился и поднял её на руки. — Молодец, девочка, ты хорошо потрудилась. Теперь можешь отдохнуть, — спокойно сказал он, обескураживая её своим неожиданным пониманием. От него не пахло ничем знакомым, как от нордов, среди которых она росла. Вместо этого был запах далёких земель, опыта и тайн, которые он, казалось, носил с собой. Эйхан отнёс её к палаткам и аккуратно уложил у костра. — Обязательно так мучить меня и поливать грязью? — воскликнула она, едва переводя дыхание. — Мастер, — сухо поправил он, глядя ей в глаза. — Что? — не поняла она. — Обращайся ко мне с уважением, девочка. — Хорошо, «мастер», — процедила она сквозь зубы, скривив лицо. — Но ответь, зачем мучить меня? — Я не мучаю тебя, а учу. Меня не будет рядом, когда придет настоящая опасность. Всё, на что ты сможешь положиться, — это твоя стойкость и сила воли. Запомни: каждая миля начинается с первого шага. Чтобы сделать его, нужна стойкость. Шаг за шагом, девочка, и все твои мысли должны быть направленны на следующий шаг, следующую секунду и так снова и снова. Спи, завтра ты продолжишь то, что не смогла сделать сегодня. В тот момент, у костра, она отключилась почти мгновенно, совершенно обессиленная. Каждый день приносил с собой новые испытания, и она падала замертво, как только его тренировки заканчивались. Но в тот раз ненависть и злость к наставнику стали чуть слабее. Возможно, он был прав. Завтра она попробует так, как он сказал. Шаг за шагом. С этой мыслью Лидия наконец провалилась в сон. Теперь, в ледяной пустыне, эти слова всплыли в её памяти, как спасательная нить. Сжав кулаки и изо всех сил подавляя страх, она сделала первый шаг. Потом ещё один. И ещё. С каждой секундой её сознание сосредоточилось лишь на одном — на движении вперёд, шаг за шагом.

***

Корабль наконец-то причалил к берегам Солстхейма. Этот дикий остров, покрытый снегом и горными хребтами, был малонаселён и суров, но хранил в себе одно необычайно ценное сокровище — магический лед сталгрим. По преданиям скаалов, коренного племени Солстхейма, в древности норды запечатывали в этом льду тела павших воинов, которых не могли вернуть на родину. Чтобы уберечь своих героев от мародеров, колдуны накладывали на глыбы льда древнее заклинание, секреты которого давно утрачены. Для скаалов сталгрим долгое время был священным материалом и его добыча строго каралась. Со временем, однако, группа инакомыслящих отделилась от племени и начала ковать из него одни из самых прочных доспехов в мире — доспехов, которые не мог взять ни меч, ни топор, ни молот. Добыть этот лед можно было только с помощью специальных инструментов, а перековать в доспехи его могло очень немного человек все еще обладающих древним знанием. Сойдя с корабля, Эйхан закинул на плечо дорожную сумку, заранее припрятав дневник Лидии на самое дно рюкзака. Поиски следовало начать с поселения своих соплеменников, но он побаивался, что среди переселенцев могут оказаться те, кто его знает. Натянув капюшон пониже, Эйхан вновь сосредоточился на видении, которое наслал ему Хермеус Мора, — он видел осколок и его точное расположение. Предстояло идти в горы, искать у одной из вершин. Окинув взглядом снежный пейзаж, он понял, что задача будет не из лёгких: гор вокруг простиралось множество, но среди них выделялись четыре особенно массивные вершины. Поправив рюкзак, Эйхан решил сохранить анонимность и отправился в путь. Путешествие обещало быть долгим и непростым.

***

— Очень занимательно, Эленвор, — проктор развалился в кресле, слегка расправив руки на подлокотниках. — Продолжайте в том же духе. — Я-то продолжу, — ответил Эленвор, окинув проктора оценивающим взглядом. — Но меня интересует один вопрос. Почему демон знаний явился к этому данмеру? Насколько мне известно, Хермеус Мора не проявляет особого интереса к обычным смертным, если, конечно, они ему не нужны. Чем же он так его заинтересовал? — Кольцом, конечно. Чем же ещё, — проктор слегка приподнял бровь, будто удивлён простоте вопроса. — Демон знаний, вероятно, прекрасно осведомлён о скрытых возможностях этого артефакта. Более того, мне кажется, что он сам мог сыграть свою роль в его создании. Хотя, признаю, это лишь предположение. — Но зачем кольцо Море? Что может понадобиться существу его уровня от такого древнего артефакта? — Эленвор не скрывал своего скептицизма. — Это вам лучше не проверять, — холодно ответил проктор, выпрямившись. — Выполняйте задание тщательно и с максимальной осторожностью. Если потребуется, подчищайте память, замедляйте время, делайте всё, что нужно. Главное, чтобы осколок и кольцо оказались у нас. Надеюсь, вы понимаете всю серьёзность этой миссии? — Вполне, — кивнул Эленвор. — Что будем делать, если Мора доберётся до кольца или осколка раньше нас? Или, наоборот, если это сделаем мы, а он только выйдет на след? Проктор задумался, затем его лицо стало жестким. — Придётся снова уйти в тень на пару сотен лет, как мы уже делали раньше, когда события начинали выходить из-под контроля. Остров исчезнет вновь, и только мы будем знать, куда именно. — Это ,я думаю, не создаст особых трудностей для Ордена. — Не создаст, но и рассуждать об этом не вам, монах. Кстати, что с девчонкой, Эленвор? — По моим сведениям, она уже должна быть обледенелым трупом, а если нет, то вскоре таковым станет. — Мне нужны доказательства, Эленвор. Пошлите кого ни будь, пусть подтвердят.

***

Спустя несколько сотен метров Лидия разглядела впереди что-то похожее на пещеру или нору, темнеющую на фоне ослепительного белого снега. Ещё пара часов под ледяным ветром, и она бы стала частью этого сурового ландшафта. Холод пронизывал её до костей, зубы стучали, а кожа немела. Внутренний карман рюкзака хранил пару кремневых камней, но на открытой равнине, где не было ни веток, ни хвороста, развести огонь было невозможно. Пещера могла стать для неё спасением — если в ней не таилась новая опасность. Подойдя ближе, Лидия почувствовала странный запах, тяжёлый и неприятный, который словно пропитал воздух у входа. Уже через мгновение откуда-то из глубины послышался мощный рев, от которого ледяные стены застыли в гулкой тишине, а сердце Лидии пропустило удар. Она инстинктивно попыталась отскочить назад, но мышцы отказывались подчиняться, став неподвижными, как промёрзшая земля под её ногами. Поскользнувшись, она рухнула на снег, а из тёмного зева пещеры показался огромный силуэт. Сначала появилась часть массивной морды: гладкий черный нос, за ним — жёсткая, снежно-белая шерсть. Огромная лапа, величиной с её голову, мягко ступила на снег, продавливая его толщу с пугающей лёгкостью. Лидия замерла, не сводя взгляда с яростных, блестящих глаз зверя, в которых был не только голод, но и древняя сила, свойственная лишь хозяевам этих пустынных земель. Медведь был чудовищен, с могучей грудью и лапами, покрытыми густой, как облако, шерстью. Под густым мехом перекатывались мышцы, подчеркивая его мощь и смертельную угрозу. Лидия попыталась отползти, разрывая снег локтями, но ослабевшие руки дрожали и почти не слушались. Её тело было ошеломлено холодом, страх парализовал, и она чувствовала, как он, словно мороз, сковывает её изнутри. Тёмная тень медведя нависала над ней, и Лидия изо всех сил пыталась собраться, но сознание не повиновалось. Она судорожно пыталась выхватить меч, но её движения были вялыми и неуклюжими, как у тонущего. Охваченная страхом, Лидия поняла, что наедине с этим зверем она была всего лишь слабым, беспомощным нарушителем покоя, и всё, что ей оставалось, — смотреть в эти блестящие, свирепые глаза, медленно наступающие на неё, как сама зима. Воспоминание нахлынуло неожиданно, пробуждая забытые ощущения: Гул толпы, словно тысячи яростных голосов, стучал в ушах, и арена казалась живым существом, дышащим ревом и накалом ожидания. Лидия стояла на краю ямы, глядя на своего противника. Огромный норд, легенда местных боёв, обладал репутацией безжалостного чемпиона. Его громадная фигура возвышалась над ней, словно скала, затмевая свет факелов и выбивая последние крупицы уверенности. Сердце колотилось в груди, но голос учителя был непреклонен. — Да вы шутите! Сколько в нем веса и роста? — Лидия бросила на Эйхана беспомощный взгляд, едва справляясь с нахлынувшим ужасом. — Думаю, он в три раза тяжелее, — бесстрастно ответил данмер. — В три?! Да он огромен! Как я вообще могу... — Верно, он огромен. Это твоё преимущество, — голос наставника прозвучал с неожиданной теплотой. — Используй это с умом. — И как же? — Танцуй. Ты меньше и проворнее. Используй свои слабые стороны и превращай их в преимущество. Ты ещё недостаточно сильна, но в скорости ты превосходишь его в разы. Толпа завыла ещё громче, словно почувствовав её колебания, и от этого гудящего потока звуков кровь в венах охладела. — Давай. Пора выходить, иначе толпа разорвет нас на куски, — Эйхан подтолкнул её вперёд. — Может, хотя бы дадите мне оружие? У него же оно есть, — с надеждой спросила Лидия. — Нет, — коротко отрезал он. — Почему? — Так интереснее. В следующее мгновение Лидия, сбросив оцепенение, сделала шаг навстречу гиганту. Каждый удар норда был как молот, заставлял её уходить в сторону, уклоняться, прыгать, едва касаясь земли. Она кружилась вокруг него, уворачиваясь, словно порыв ветра, стараясь не поддаваться страху и держать дистанцию. Его мощные удары были неуклюжими, в то время как её движения с каждым мгновением становились всё быстрее и точнее. Страх отступал, уступая место внутренней ярости и воле. Спустя минуту, её кулаки — ободранные и кровоточащие — несли в себе всю силу, что ей удалось собрать. Ещё один рывок, и норд рухнул на землю. Она стояла над его массивной фигурой, едва дыша, с пульсирующей болью в руках, но с чувством, которое грело сильнее любых аплодисментов. Этот момент был её триумфом, её победой над собой и собственными страхами. В этот миг она поняла, что вырвала эту победу честно и заслуженно — голыми руками и несломленной волей. Лидия поднялась, тяжело дыша, и стиснув рукоять меча, посмотрела на своего противника — огромного белого медведя, что возвышался над ней, как воплощение самой зимы и дикой силы. Его рев потряс ледяную равнину, казалось, даже метель на миг замерла, подчиняясь этому голосу истинного хозяина этих мест. Но Лидия была готова оспорить это право. — Ну ладно, зверюга, давай потанцуем, — её голос сорвался в крик, полный вызова и ярости. Подняв оружие, она двинулась на зверя. Два воина по природе кружили вокруг пещеры, выжидая момента для удара. Медведь взял инициативу первым: мощными лапами он двинулся вперёд, и Лидия едва успела уйти в сторону, чтобы вскользь ударить его по затылку. Зверь зарычал, резко развернувшись, и ударом лапы отправил её на лед. Острая боль пронзила руку и спину, и кровь залила мех. Но она не дала себе даже секунды, чтобы подумать о боли, а лишь стиснула зубы и встала, вновь подняв меч над головой. Она стремительно нанесла удар по морде зверя, но медведь уклонился, и лезвие лишь вскользь порезало его от уха до кончика носа, заливая одну сторону морды горячей кровью. В глазах зверя зажглась красная ярость, и он, обезумев от боли, снова бросился на неё, понимая, что только один выйдет из этой схватки живым. Зверь ухватил её зубами за руку, закованную в металл и мех, и попытался потрепать, сбив на лед. Лидия почувствовала, как его челюсти стискивают её наручи, и поняла, что не выдержит долго — вырваться невозможно, но и броню зверь пока прокусить не мог. Меч лежал в метре от неё, но каждый раз, как она тянулась к нему, его хватка уводила её назад. Пришлось действовать отчаянно. Лидия выпрямила пальцы свободной руки и ударила медведя по глазам, надеясь ослепить его. После нескольких попыток её пальцы достигли цели, и зверь выпустил её руку, зарычав от боли. Девушка бросилась к мечу, успев схватить его за рукоять как раз в тот миг, когда медведь снова ринулся на неё. Его челюсти метились в её лицо, но Лидия, лежа на льду, направила клинок прямо под его нижнюю челюсть. Хруст, звон, и холодная кровь залила её лицо и руки, стекая с лезвия. Зверь рванулся, но тут же осел в сторону, а затем с глухим стуком рухнул на лед. Выбравшись из-под его огромной туши, Лидия тяжело встала, не веря, что выжила. Она бросила последний взгляд на поверженного противника — воплощение самой зимы и дикой мощи Скайрима. Метель кружила вокруг, засыпая следы битвы, но её не мог скрыть снег: Лидия знала, что это был её личный триумф, победа над самой природой. Её голос разорвал тишину морозного безмолвия, как крик торжества, — крик выжившей в неравной схватке.

***

Эйхан резко обернулся. Ему показалось что он услышал крик, но настолько далекий и глухой, как будто он был в его сознании. Он взбирался на одну из гор и был уверен, что он на правильном пути. Копаясь в своих воспоминаниях о видении что наслал на него демон Знаний, он выудил самые главные визуальные особенности и придерживал их в своей памяти пока не будет достигнута цель. Это было сложнее чем казалось вначале — его мозг пытался перемешать воспоминания, то добавляя несуществующие детали то замещая старые. Периодически ему казалось, что он чувствует взгляд на своей спине, но обернувшись никого так и не увидел. Единственное что изменилось в его опасениях, это одна деталь — он увидел следы там, где не увидел их владельца. Значит его теория подтвердилась. Шпион действительно существовал и без магии дело не обошлось, потому что если бы кто-то умел попросту исчезать по своему хотению, то он точно об этом бы знал. Конечно, в Мораг Тонг, были мастера искусства скрытности, которые могли сливаться с поверхностью и «исчезать» в тенях, но это все было мастерство камуфляжа и невероятного опыта в этом ремесле, и никто из них не исчезал в действительности. Тем более что след начинался из ниоткуда и исчезал вникуда. Пару раз он слыхал о древних культах и некоторых магах способных на такое, но всегда скептически относился к таким байкам. Видимо эти байки были не настолько и выдумками, как он считал до этого. Пепельно-серый снег, покрывавший скальные уступы, уводил Эйхана всё глубже в ледяные лабиринты сталгримовых пещер и узких расщелин. Данмеру бросился в глаза необычно сверкающий проход, словно заключённый в оболочку чистейшего сталгрима. Он подошёл ближе, чтобы рассмотреть его. Свет, исходящий от ледяных стен, был настолько ярким, что казалось, будто сам лед светится изнутри, маня своей загадочной притягательностью. Приготовив факел, он зажёг его, несмотря на яркость вокруг. Подготовка к непредвиденным обстоятельствам — первое правило выживания в таких местах. В этом таинственном коридоре дыхание Эйхана стало видимым, как будто сам воздух был заряжён магией, искрился и растворялся цветами, напоминающими ауру древних чар. Он осторожно шагал, оглядывая насыщенно-синие гладкие стены, которые будто сияли изнутри. На уровне пояса он заметил странную борозду, словно кто-то пытался расплавить непробиваемый сталгрим чем-то невероятно горячим. Внезапно под ногами раздался треск, и Эйхан потерял опору, скользя спиной по ледяному тоннелю. Его падение закончилось и под ногами он вновь почувствовал твёрдую поверхность. Огромные сталгримовые сталактиты и сталагмиты заполняли пещеру, устремляясь к потолку и образуя призрачные формы, которые таяли в свете факела. Звуки падающих капель, ударяющихся о ледяные лужи, гулко отзывались эхом, исчезая в ледяных стенах. Впереди, среди белоснежного сталгрима что-то ярко выделялось — небольшой контрастный силуэт, который Эйхан разглядел с особой осторожностью. Он приблизился и увидел высохшее тело, облачённое в костяную броню. Увиденное мгновенно оживило в памяти видение, настигшее его после чтения чёрной книги Хермеуса Моры. На броне у ворота был отчётливо виден символ дома Дреним — символ его семьи. Эта находка многое объясняла: среди старинных книг, почерневших и испорченных временем, разбросанных вокруг, был осколок. Осколок, который семья Дреним когда-то обязалась вернуть, но не сумела этого сделать. История оказалась куда мрачнее и трагичнее. Осколок был утерян, а вместе с ним и судьба его рода: правительство Морровинда решило казнить всю верхушку дома Дреним как предателей, детей и слуг — продать в рабство. Видимо, один из членов его семьи не нашел осколок, а украл, скрывшись на почти безлюдном острове с присвоенной реликвией. Все действия этого предателя и запустили цепочку событий, из-за которой жизнь Эйхана стала именно такой. Видимо вор так и не смог покинуть пещеру или воспользоваться силами осколка Сердца Лорхана и остался умирать здесь, от голода и холода, в собственноручно выбранной ловушке. Чертов предатель. Эйхан подавил желание пнуть мумию. Подойдя к осколку и взяв его в руку, Эйхан снова почувствовал, что за ним наблюдают.

***

Мясо белого медведя было вполне съедобное на вкус. В высших кругах даже считалось деликатесом. В пещере под толщей льда, Лидия отыскала хворост, а дровами послужили доски с сожжённого парусника, которые прибило к берегу вместе с Лидией. Немного отогревшись в пещере у огня, Лидии следовало подумать, как ей добраться до ближайшего поселения, если это вообще возможно. Она могла бы соорудить плот, но это было бы непосильной задачей, без необходимого инструмента. Да и материалы, которые у нее были, годились только для костра. Нужно было высушить вещи, а оставаться нагой в таких условиях было самоубийством. Взяв меч и осмотрев остаток туши, она принялась быстро свежевать животное. Управившись с отделением шкуры от мяса, и немного просушив, она сняла свои доспехи и разложила их у костра. Укутавшись в шкуру белого медведя, она почувствовала, что силы покидают ее, а тепло костра и звук потрескивающих веток расслабляют и клонят в сон. Лидия с усмешкой посмотрела на разделанную тушу, вспоминая, пожалуй, самую тяжёлую тренировку, которая осталась в её памяти до мельчайших деталей. На тот момент они с Эйханом путешествовали уже два месяца, и остановились в уединённой местности недалеко от Данстара. Эйхан ушёл куда-то на несколько часов, и вернувшись, явно был настроен на серьёзный урок. К тому времени Лидия уже не испытывала к своему наставнику той прежней, слепой ненависти. Её отношение сменилось уважением, смешанным с готовностью следовать его методам, какими бы странными они ни казались. — Куда теперь направляемся? — спросила она, надеясь на вечер в теплой таверне после долгих недель ночёвок под открытым небом. — Сюрприз. Я кое-что приготовил для тебя. — Что-то съестное? Или… то, чем можно убить? — Лидия оживилась при мысли об оружии, ведь истинное боевое искусство Эйхан преподносил ей пока что лишь по крупицам, полагаясь на какие-то древние принципы выживания и физической закалки. — Угадала, — данмер загадочно усмехнулся. — Так что это? — её лицо расплылось в улыбке. — Приехали. Она ошарашенно уставилась на то, что оказалось конечной точкой их маршрута: ров, заполненный кишками, потрохами и всевозможными останками животных, источавшими жуткое зловоние. Её чуть не вывернуло наизнанку только от запаха, но как оказалось, это было лишь начало. — Раздевайся, — спокойно произнёс Эйхан. — Зачем? — Лидия ошарашенно смотрела на него, не веря своим ушам. — Потому что у тебя нет запасной брони, а эту, уверен, ты не хочешь испортить. Помнишь бой в яме? — Конечно, прошла всего неделя. — Так вот, я заметил, как тебя передёрнуло, когда кровь противника брызнула тебе в лицо. Сегодня ты избавишься от чувства отвращения раз и навсегда. — Я не полезу туда! Ни за что. — Тогда можешь уходить. — Что? — Уходи, — его голос звучал холодно и отстранённо. — Я не стану тратить время на того, кто вечно говорит «не хочу» или «не буду». Ты либо учишься, либо нет. Мне всё равно — я своё за твоё обучение уже получил. Так что можешь возвращаться в деревню щипать перья с куриных задниц или прыгай и делай, как я велю. Лидия сжала зубы, и её лицо налилось краской. Как бы она ни злилась на наставника, он был прав. Ему ничего не стоило бросить её здесь и уйти. Но он этого не сделал. Он терпел её слабости и учил стойкости, о которой она даже не подозревала. Выбора не было: она начала снимать сапоги. Она осталась почти обнажённой, чувствуя, как смущение и отвращение накатывают волнами. Она знала, что не была красивой — коренастая и грубоватая, она принадлежала оружию, а не тонким кружевам. Но её немного утешало, что Эйхан смотрел на неё как на ученицу, не придавая значения её виду. — Теперь прыгай, — скомандовал он. — Твоя задача — дойти до конца рва, не проблевавшись. Если не получится, придётся повторять, пока не справишься. Лидия вдохнула, задержав дыхание, и сделала шаг. И тут же её вывернуло. Она возвращалась к этому испытанию на следующий день и снова не выдержала. День за днём отвратительные останки заполняли ров всё больше, а ей приходилось спускаться в это зловоние снова и снова. Неделя ушла на то, чтобы пересилить себя, не обращая внимания на удушающий смрад. В конце концов она дошла до конца рва почти с каменным лицом, сдержав тошноту. Стоя по грудь в зловонной жиже, она оглянулась, чтобы увидеть, как Эйхан наблюдает за ней сверху. Но он исчез. Сзади раздался его голос: — Браво, девочка, — он стоял рядом, в кишках и крови, а его голос звучал с тёплой ноткой. — Давай, поднимайся, я помогу тебе выбраться. Тогда она поняла, что ее учитель никогда не требовал от нее того, что не мог или не хотел делать сам. Это был переломный момент в их отношениях. Она всегда четко и неотступно следовала его приказам и учению, зная, что ее мастер прошел все это сам. Тогда она смогла признать его как своего мастера и знала, что этот данмер навсегда останется для нее одним из важнейших людей в ее жизни.

***

Эленвор внимательно наблюдал за данмером, стоявшим над телом своего предка. Сам Эйхан не подозревал, что монах незримо следил за ним всё это время. Прошептав заклинание, волна серо-голубого свечения окутала пещеру и время незримо застыло. Замедлить течение времени в пещере, настолько, чтобы оно казалось остановившимся, не составляло труда для Эленвора. Он и его братья и сестры проделывали это не раз, и хотя подобные заклинания выматывали, ему доставляло некое удовольствие ощущать, как замерший мир подчинился его воле. Теперь он стоял рядом с данмером, осматривая его, словно пытаясь разгадать, что именно позволило ему дойти до цели, что за сила и удача привели его к одному из могущественнейших артефактов? Данмер нашел осколок и кольцо, и теперь оба артефакта были здесь, в одном месте — и в одних руках. В руках Эленвора. Возможно, в будущем — Эленвора Великого, кто знает? Сколько лет и сил он потратил на служение таким зазнавшимся дуракам, как проктор и весь чёртов Орден Псиджиков? Он знал лишь одно: терпение всегда вознаграждается. И вот этот момент настал. Эленвор медленно обошёл данмера кругом, приглядываясь к нему — невысокому, седому убийце, стоящему со сжатым кулаком, в котором он зажал осколок, другой рукой крепко держа символ своей семьи. Эленвор не увидел в нём ничего примечательного, но вдруг ему захотелось объясниться. Монах склонился чуть ближе и начал говорить. — Эйхан… Эйхан Дреним. Знал ли ты, что именно я побудил твоего дядю на тот роковой поступок? — насмешливо произнёс Эленвор. — Мы намеревались завладеть Сердцем Лорхана и возродить новый Трибунал. Представь: союз альтмеров и данмеров, который изменил бы мир. Но твой предок обманул меня, сбежав с осколком сюда, в эти проклятые пещеры, а мне пришлось вернуться на Артейум и осваивать высоты магии и знаний. Там время течёт иначе, знаешь ли… И вот, просиживая лучшие годы за древними фолиантами, я ждал этой встречи. И что же мне поручают? Незаметно толкни девчонку в Коллегии, примани тигра в горах свежим мясом, подкинь данных Талмору, подкинь отмычку. Сделай то, сделай се… Почти достигнуть вершины могущества и бегать за вшивым данмером и его девчонкой-нордом, которая, к слову, уже замерзла на ледниках Моря Призраков. А если нет — мои люди довершат её судьбу. Эленвор встретился взглядом с данмером, надеясь увидеть страх или сожаление в его глазах, но знал, что увидит лишь безмолвную статую, скованную заклинанием, так же, как и все вокруг. Даже капли, падающие с потолка, зависли в воздухе. Эйхан ухмыльнулся, медленно выпрямился и разжал кулак. На его пальце сверкала Лента Лабиринта Барилзара, а тени медленно сгущались вокруг него, словно повинуясь его силе. Эленвор понял, что кольцо полностью нейтрализовало действие заклинания и данмер слышал все до последнего слова. Внезапно, с резким движением, он схватил монаха за горло. — Так значит, она жива, — прошипел Эйхан, сжимая пальцы на горле Эленвора. Крик альтмера так и не смог покинуть сталгримовых пещер Солстхейма. Эйхан сделал всё для того, чтобы Эленвор не умер слишком быстро или слишком легко. Но перед этим он узнал от монаха все что хотел. В последние минуты жизни монах наблюдал как мрак бывший данмером раннее, покидает пещеру, все больше отдаляясь от того, что раньше было телом монаха. Тьма пришла, как всегда, без приглашения. Эленвор был рад, что все наконец-то закончилось.

***

Проктор стоял на балконе своего кабинета. Эленвор должен был доложиться еще несколько часов назад, но вестей все не было. Нужно было отрядить одного из монахов, чтобы выяснить что за дела ведет Эленвор. В таких делах одного наблюдателя мало. Отчеты от других агентов были разбросаны по столу уже несколько часов и проктор не хотел возвращаться к работе еще какое-то время. Письма из Саммерсета лежали в отдельном ящике стола. Доминион снова требовал поддержки от их Ордена, но Совет был непреклонен. Псиджики, как и всегда останутся балансиром мира, когда это понадобиться. Таковы правила. Проктор еще раз оглядел парк и лес, раскинувшиеся на мили впереди. Вдохнув воздух ноздрями, проктор поморщился — хоть что-то можно было оставить без магического следа, но решать было не ему. Ладно. С минуты на минуту он ждал монаха, которому поручит узнать, что все-таки случилось на Солстхейме, хотя нутром чуял что ничего хорошего ждать не приходилось. Поправив рясу и плащ, он уселся в свое кресло, нехотя перебирая доклады своих подчиненных.