Все в твоих руках

Пробуждение было отвратительным. Во-первых, у Славы затекли все части тела, какие только могли. Несколько раз за ночь он пробовал отпустить Мирона и повернуться на другой бок, но тот будто чувствовал и крепко вцеплялся в Славину руку, не отпуская от себя. Во-вторых, Слава предсказуемо не выспался. После того, как его выдернул из приятной дремоты Мирон, он еще часа два точно лежал и пялился в затылок перед ним или неудобно поворачивал голову и разглядывал в темноте потолок или часть стены. И в-третьих, проснулся Слава со стояком, вжимаясь в задницу Мирона. И тот, что самое страшное, не протестовал вообще и не отодвигался. Как будто это для него в порядке вещей: чужой член по утрам так близко к жопе. А вот Мирон, похоже, выспался отлично. Он был утром гораздо бодрее, чем накануне. Соизволив наконец отпустить Славу и повернуться к нему лицом, Мирон довольно объявил, что энергия восстановилась даже больше, чем он ожидал. Сейчас уровень заряда, по его словам, был около двадцати пяти процентов. А еще… – Почему у тебя эрекция? Это имеет отношение ко мне? – нахально спросил Мирон, повернувшись к Славе лицом. – Обычный утренний стояк, – буркнул Слава и отодвинулся. – У тебя ни разу не было, что ли? – Я почти не спал раньше, поэтому такое явление мне незнакомо. Зато я знаю, что эрекция у мужчин бывает, если они хотят заняться сексом. Мне кажется, ты хочешь заняться сексом со мной. Слава покраснел и натянул одеяло до подбородка. – Я тебе нравлюсь, да? – продолжал напирать Мирон. – Нет, не нравишься. Это. Просто. Утренний. Стояк! – психанул Слава и вылез из кровати. – Я понимаю анатомическую природу этого явления, – начал умничать Мирон, – но, учитывая все, что было между нами вчера, я могу с большой уверенностью предположить… – Между нами? – взревел Слава, – Между нами ничего не было. Я просто спасаю твою жопу! А хуй стоит потому что гладиолус. Все! – Гладиолус? – непонимающе переспросил Мирон. Слава только отмахнулся и полез в шкаф за новыми штанами. Мирон вылез из кровати и встал рядом с ним, заглянул в шкаф. – Не злись, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть, просто мне кажется, что мы нравимся друг другу. Сначала Слава замер. Потом медленно повернулся к нему. Посмотрел в глаза, спустился взглядом ниже. У Мирона тоже стоял. – Друг другу? – тупо спросил Слава. Мирон кивнул. – Я не робот. Я человек, просто усовершенствованный. Клон, но это не значит, что я ничего не чувствую и не думаю. Я еще слишком мало знаю об окружающем мире. Мой инженер не успел научить меня всему, но зато я могу чувствовать. Это у меня врожденное. – Ага, – Слава кивнул, по-идиотски улыбаясь. – И ты мне нравишься. Я знаю, что между мужчинами возможна симпатия. Я наблюдал за тобой, решил, что нравлюсь тебе. А ты понравился мне. И твоя эрекция… – Так ты гей, что ли, получается? – Слава медленно сел на разворошенную кровать и натянул на одну ногу штанину. – Кто это – гей? – не понял Мирон. Слава вздохнул, закрыл лицо ладонями и застонал. – Тебе плохо? – участливо спросил Мирон, сел рядом и обнял его за плечи. – Не переживай, я рядом. – Вот это-то и плохо, – глухо ответил Слава и вздрогнул: его виска коснулись губы Мирона. Он в ужасе отнял ладони от лица и повернулся. Мирон сидел напротив и в таком же ужасе таращился на него. – Я что-то не так сделал? Слава сначала медленно кивнул, потом помотал головой и в довершение всего пожал плечами. Мирон так же медленно кивнул и приблизил лицо, вытянул губы трубочкой. Славе стало смешно и одновременно пальцы свело от желания поцеловать Мирона в ответ. Он выбрал второе и притянул его к себе. Поцелуй вышел простым и коротким, по-детски наивным. Они чмокнулись и тут же отпрянули друг от друга. – Надо как вчера, да? – догадался Мирон и положил ладони Славе на плечи. Слава смотрел ему в глаза и улыбался, как дурак, то ли от счастья, то ли еще от чего. В этот момент в дверь застучали. Мирон недоуменно посмотрел на дверь, а вот Слава сразу все понял. – В подпол и в ящик. Быстро! И сиди там тихо, как мышь! А потом целоваться будем! Мирон послушно встал, открыл крышку и быстро спустился в подпол. Слава натянул штаны, потом одним прыжком подскочил к люку и ногой подвинул коврик, чтобы хоть как-то замаскировать. Стук повторился, и он пошел открывать. Незваные гости наверняка видели, что избушка жилая, а значит, сделать вид, что никого нет дома не получится. Все равно войдут. На пороге стояло двое военных и один в штатском. – Здрас-с-сьте, – кивнул Слава, старательно изображая, будто только что проснулся. Штатский ткнул ему в лицо какой-то темно-красной корочкой и неразборчиво представился. – Мы пройдем, – сообщил он и шагнул прямо на Славу. – Да, конечно, – растерянно ответил он, едва успев отойти в сторону, и только тогда понял: это был вовсе не вопрос. Штатский по-хозяйски уселся за стол и требовательно посмотрел на Славу. Военные тоже прошли в дом и встали один у двери, второй у Славы за спиной. – Вы тут проживаете постоянно? – спросил штатский таким тоном, что захотелось признаться даже в убийстве Кеннеди. – Нет, я в отпуске, – ответил Слава и тут же решил сам перейти в наступление, – А вы по какому, собственно, вопросу? Штатский на секунду растерялся: не привык, видимо, чтобы ему отвечали так. – Разыскиваем рецидивиста, – коротко ответил он, давая понять, что на вопросы тут отвечает отнюдь не он. – Маньяка? – ухмыльнулся Слава, вспомнив свои давешние подозрения относительно Мирона. – Не смешно, молодой человек, – отрезал штатский. – Давно вы тут в отпуске? – С лета, месяца три уже, – с деланным равнодушием ответил Слава. Штатский недоверчиво прищурился. – И в каких компаниях нынче такие богатые отпуска? – Я сам себе компания, – Слава выкрутил высокомерие на максимум. – Вячеслав Карелин, писатель. Роман «Чудовище, погубившее мир», должны были слышать. Он сказал это таким тоном, чтобы штатский понял: если он не слышал о «Чудовище» даже самую малость, это стало величайшей ошибкой его жизни. Штатский, конечно, не слышал о романе (и вряд ли читал романы вообще), но апломб в Славином голосе заставил его уважительно кивнуть. – Вот фоторобот, – он кивнул военному, который стоял у двери, и тот моментом достал из кармана сложенный листок, принес его и отдал Славе. С развернутого листа офисной бумаги на Славу смотрел Мирон, совершенно ничем не напоминавший фоторобот. Обычная фотка. – Жуткий тип, – значительно сказал Слава, – не хотелось бы с ним тут повстречаться. Отсюда до ближайшей деревни пилить и пилить. – А вы здесь почему один и так долго? – въедливо спросил его штатский, и Слава понял, что за него взялись всерьез и ни капли не верят его словам о жутком типе. – Творческий кризис, – объяснил он, изображая невинность всем своим видом. – Я и тут уже торчу почти три месяца, а ни строчки не написал. Думал: уеду от людей, как вдохновение польется. Ну, как у Пушкина, знаете? Судя по виду штатского, об этом факте пушкинской биографии он тоже слышал впервые. – Знаю, – сухо кивнул он. – Продукты где берете? Электричество? – В деревне, – пожал плечами Слава. – Это продукты, в смысле. Электричества-то здесь нет. Я потому сюда и забрался, что тут глушь, а у меня как бы отдых от цивилизации, я даже телефона с собой не взял. Если позвонить надо, я в деревню иду, оттуда звоню. Там парнишка в магазине мобильников мне телефон свой одалживает. Да я и звонил-то всего пару раз приятелю. – Как часто за продуктами ходите? Что покупаете? – продолжал свой допрос гость. Слава опять пожал плечами. – Да раз в три-четыре дня. Беру хлеб, что там еще… Яйца, шоколадки. Чай вот беру. Но пью мало, чайник тут греть муторно. Проще воды выпить. Вот, кстати, воду тоже там беру. Сразу по пять литров бутылки. – И сами все несете? – нахмурился гость. Слава посмотрел на него, как на сумасшедшего. – Когда последний раз отлучались из дома? – штатский снова подозрительно на него посмотрел. – Дня три назад. Сегодня как раз хотел опять туда идти: вся еда вышла. Холодильника тут нет, много не наберешь, готовить тоже не хочется в печке этой, – Слава кивнул на большую беленую печь, – поэтому беру то, что не испортится в тепле. Иногда рыбу в озере ужу, чаще отпускаю, но раза три уху варил. Штатский размеренно закивал, соглашаясь. – Вы поймите, Вячеслав, преступник опасный, пожизненное у него. Это за последние убийства. А до этого уже два срока отсидел. А вы тут один… Он покачал головой, будто бы беспокоясь за Славу. – А тут, что, тюрьма где-то рядом? – тревожно спросил Слава, кивая в сторону окна. – Есть, – подал голос один из военных. – Мы как раз оттуда. По району объявлен план-перехват, будьте осторожны. Штатский встал. – Вот моя визитка. Если заметите что-нибудь подозрительное за время вашего отсутствия, немедленно свяжитесь со мной, – он протянул Славе кусочек картона с коротким номером. – В деревне есть пункт полиции, можете передать информацию им. Мы попросим сотрудника вечером навестить вас. Для вашей безопасности. Он строго поглядел на Славу, давая понять, что отказаться от такой заботы он не может. – Это хорошо, – покладисто кивнул Слава, – А то я тут один уже скоро с ума сойду. Может, ваш сотрудник мне какую идею для нового романа подгонит. У них в работе сюжетов-то хоть отбавляй! Штатский посмотрел на него еще строже. – Всего доброго, Вячеслав! Удачи в творчестве. Последнее было сказано таким тоном, что Слава расшифровал пожелание как «чтоб ты провалился со своими книжками». Он вызвался проводить гостей до машины, но те вежливо и твердо отказались. Слава пожал плечами и просто закрыл за ними дверь. Потом достал веник и подмел дом, тщательно, каждый угол вымел, под кроватью тоже. Потом собрал мусор в совок и вынес его из дома, выбросил около сосны на опушке. Немного подумал, пошел в баню за водой, чтобы в доме еще и полы помыть. После таких гостей очень захотелось. Пока он намывал полы, все думал о Мироне и о своих нежданных гостях. Мысли мешались в кучу, прыгали, никак не выстраиваясь в систему. Незваные гости рассчитывали, конечно, что Слава купится на их байки о рецидивисте, про тюрьму даже наплели. Не учли они одного (и не могли учесть, как он себе не уставал напоминать), что все эти байки они рассказывали писателю, человеку, который по умолчанию много знал, в том числе и различия между формой военных и фсиновцев. Визит этой троицы не предвещал Мирону ничего хорошего. Они вычислили, где он прячется, и явились за ним. Вчера просто прилетали на разведку, увидели дом, баню, дым из трубы и сложили два и два. Нельзя считать их идиотами: люди, которые способны так модифицировать человека, точно не дураки. Слава резко, рывком выпрямился от этой мысли. Мирон говорил, что инженер, который его создал и обучал, задал координаты от фонаря и велел не соваться в крупные населенные пункты. Там, типа, его вычислить легче. Нелогично. Охренеть, как нелогично! Как раз в городах, тем более, в крупных, потеряться легче. И сигнал вычисляется сложнее: у каждого гаджеты, сотовые вышки, интернет, поди угадай, от кого там этот сигнал исходит: от мобильника или от андроида этого. Да и не вызвал бы там Мирон подозрений. В крупном городе полно таких, с прибабахом, чуваков. Пол остался недомытым, но Славу сейчас это волновало меньше всего. Он спустился в подпол и снова достал из ящика Мирона, быстро втащил его в комнату и завернул во все тряпки, какие нашлись в избушке. Слава подождал минут десять, но Мирон лежал все так же, ни единого намека на движение. Тогда Слава попробовал согреть его своим дыханием, хотя бы ладони (на этот раз безо всякого эротического подтекста), но безрезультатно. И только спустя еще десять минут попыток до Славы дошло, что в домике печка чуть теплится и вообще-то неплохо бы ее подтопить. Он оделся и отправился рубить дрова. Из-за спешки выходило плохо, пару раз он даже чуть по ноге себе не тяпнул. Слава боялся, что каждая секунда может стать для Мирона последней: никто, кажется, даже сам Мирон не знал, емкости своей батарейки, а учитывая, сколько он там пролежал, в этом холодном ящике в подполе… Слава ежился и отгонял дурные мысли подальше. Наконец печь была растоплена. Слава перенес Мирона на пол, ближе к печке, во всем ворохе одеял, покрывал. Вот так, одним большим коконом. Потом вспомнил, что от тепла другого человека батарея у Мирона тоже может подзаряжаться, разделся и нырнул к нему, прильнул всем телом, взял холодные, как две ледышки ладони Мирона в свои, почти горячие от работы. В этот раз Слава даже не думал о сексе. Ему хотелось согреть Мирона, привести его в чувство и защитить. От троих сегодняшних гостей исходила опасность, Мирона нельзя было им выдавать. Но и с этим таинственным инженером стоило разобраться. А никто, кроме Мирона, об этом рассказать не мог. Но теперь Слава был почти стопроцентно уверен, что Мирон появился в его избушке неспроста. Человек, разработавший такое совершенство, как Мирон, тоже дураком не был и явно отправил Мирона именно сюда сознательно. И Слава ломал голову: почему. Через некоторое время Мирон зашевелился. Слава это скорее почувствовал, чем увидел. Ладони дрогнули, грудь стала еле заметно подыматься и опускаться. Мирон начинал слабо дышать. Тогда Слава прижал его ладони к губам, начал изо всех сил согревать их дыханием, так что у него в конце концов закружилась голова. Но чем больше и сильнее он дышал на Мироновы руки, тем лучше у того шло «пробуждение». – Давай, очнись только, – шептал Слава и прижимал Мироновы ладони к своим губам, почти целуя. – Очнулся… – тихо и будто бы через силу ответил Мирон, – Вроде бы. Слава поднял голову – и тут опять все пошло через жопу. Мирон снова его поцеловал. Слава так и не выпустил его ладоней, и теперь целоваться было неудобно. Но Мирон не напирал, а мягко прижимался к его губам, Слава сам впустил его, добровольно. И не хотел разрывать поцелуй, наоборот, думал, что надо обнять Мирона и еще крепче прижать к себе, гладить по спине, не отпускать, защитить. Мирон отстранился первым. – Ты опять меня поцеловал, – мягко укорил его Слава. Не то чтобы он хотел ругаться, но ему эта настойчивость казалась странной. – Ты мне нравишься, – ответил Мирон, как будто он устал объяснять это. – Пойми, я не робот, я так же могу влюбляться, хотеть кого-то, я такой же человек. Просто модифицированный. Тем более, ты обещал, что потом будем целоваться. – К-к-как – нравлюсь? – озадаченно переспросил Слава. – Очень сильно, – Мирон взял его ладонь и опустил ниже. – Я тоже хочу тебя. Ты зря думаешь, что твои взгляды незаметны. Но я благодарен тебе, что ты дал мне время привыкнуть, понять, чего я сам хочу. И спасибо, что спрятал. Слава нехотя убрал руку. Все, что говорил Мирон, его тело, вообще они вдвоем голые под одеялами – все это настраивало на романтический лад, но сейчас было не до этого. – Кстати, о спрятал. В твоей легенде есть дыры, и ты сейчас должен мне все прояснить. Особенно по поводу заданных наугад координат. Мирон на миг изменился в лице, но быстро поджал губы и покачал головой. – Давай-давай, – потребовал Слава, – а то больше обнимать тебя не буду. И вот это, – он опустил руку и легонько сжал его член, – останется без внимания, имей ввиду.