Доктор Кто и не тот человек-паук

Белый лед скрадывал силуэт, и все же не было сомнений в том, что это Рита. Ее несгибаемую фигуру, которая, казалось, выстоит даже если разверзнется земля, Джереми узнал бы где угодно. — Во льду есть кто-то еще, — заметила Доктор. Она попыталась пройти вперед, но тут же покачнулась, и Джереми удержал ее. Они приблизились к глыбе вдвоем. Рука Риты была протянута вперед. Ее волосы разметал ветер, прежде чем они навсегда застыли. Челка, которой суверен Гоккана всегда закрывала правую сторону лица, оказалась откинута, и глаз, раньше спрятанный за ней, даже сквозь лед полыхал пепельным светом. Они были в альтернативной реальности и в телах своих двойников, но почему-то именно серый глаз Риты потряс Джереми больше всего. — Это… неужели!.. — Обычный лед, — одновременно поделилась Доктор. Она положила ладонь на поверхность и понюхала растаявшую воду. — Ты знаешь, что тут произошло? — Ходят легенды, что правители Гоккана обладают силой замораживать во льду. Но эта сила не делает различий между преступником и владельцем и запечатывает обоих вместе. Ее используют лишь в самых крайних случаях, когда иного способа осудить нарушителя закона нет. Например, враг слишком опасен. Не думал, что увижу это в реальности. «Не думал, что так поступит она…» Лицо Риты было сурово и решительно, как всегда. Такое же молодое, каким Джереми запомнил его. Значит, и это произошло семьдесят лет назад. Катастрофа, накрывшая Срединную Землю и Гоккан… и что, если не только их? Но кому выносила смертельный приговор судья? Джереми никогда не встречал подобного существа. Фигура, видневшаяся во льду напротив Риты, лишь походила на человеческую. Черно-белый, массивный силуэт. Руки без кистей и пальцев, больше походящие на прикрепленные к телу дубинки. Его очертания размывались под толщей льда. — Ты встречала нечто подобное? — спросил Джереми. — Ты про силу замораживать или существо? — уточнила Доктор. Она изучала фигуру Риты. Больше всего ее заинтересовал пепельный глаз и королевский символ в виде браслета-цепочки на вытянутой руке суверена. — Про существо. Но если тебе что-то известно про замораживающую силу, то не откажусь послушать. — Конкретно про такую — нет. Я надеялась, что ты еще что-нибудь знаешь. Что это за браслет на руке Риты? Плетение серебристых цепочек обтягивало кисть Риты. Браслет походил на собрание снежинок, обрамляющих герб Гоккана. — Символ правления, — объяснил Джереми. — У каждого короля он свой. Например, у Гиры это особенная корона, у Янмы — кафф на его ухе… — А у тебя? — Наверное, Ядомикс-пушка, — не слишком уверенно ответил Джереми. На самом деле, он не задумывался над этим. Его отец так и не стал шестым королем, но мама упоминала, что была принцессой. Да, скорее всего, это Ядомикс-пушка… потерянная. Вновь обожгла злая мысль: «ГДЕ ОНА?» — Наверное или точно? — уловила его сомнение Доктор. Джереми пересказал ей свои размышления. Доктор неопределенно хмыкнула. — Это существо. — Она повернулась к глыбе льда и всмотрелась в человекоподобную фигуру. — У него что-то на груди. Как пятна. На груди существа действительно что-то виднелось, но толща льда не давала рассмотреть отчетливее. Одна из паучьих лап Джереми дернулась — опять он случайно задействовал непривычные мышцы. Он вспомнил, как они проламывали слежавшийся снег. Конечно, лед толще и тверже, но… — Доктор, — позвал Джереми. — Если легенда о замораживающей силе Гоккана оказалась правдивой, может оказаться правдивой и ее часть, где правители, использующие эту технику, не погибали, а лишь впадали в сон под толщей льда. Если удастся разбить часть с Ритой… — Не могу разглядеть, — пробормотала Доктор. Все это время ее взгляд был прикован к существу. — Лед все смазывает. Разбить часть? Твоими паучьими лапами, я так понимаю? — Хотя бы попытаться. — Это надо делать очень осторожно, потому что лед будет ломаться непредсказуемо. Одно неверное движение — и вместе с Ритой освободится это существо. А мы понятия не имеем, кто оно такое и насколько опасно. Я, конечно, допускаю мысль, что произошло недопонимание… Джереми почему-то представил, как Рита в этой реальности замораживает его самого, и нервно хмыкнул. В родном мире она в какой-то момент тоже… не совсем правильно его поняла, и Джереми пришлось слегка померзнуть в снеговике, пока Рита искала доказательства его (не)виновности и «нормальные» объяснения, кто он вообще такой. — …Но еще я допускаю, что Рита пожертвовала собой далеко не просто так, и мы освободим что-то опасное. И у нас все еще мало времени. Найдем Гиру, найдем ТАРДИС, и если останется время, то подумаем, как освободить Риту. Если она жива, — мрачно закончила Доктор. — Пообещай мне. — Обещаю. Конечно, это было совпадением, что сразу после этих слов земля затряслась. Белый покров вздыбился. Снег хлынул на глыбу льда и Джереми с Доктором. Джереми еле успел отпрыгнуть и оттащить подругу. Доктор опять начала падать и сделала сложный пируэт, включающий опору на него, сугроб и чуть ли не снежинки в воздухе, чтобы удержаться. Джереми, поймавший ее, был, конечно же, не причем. Снежное крошево запылило воздух, из-под снега вырвалось что-то большое и фиолетовое. Крыло. Гигантское крыло бабочки. Бог-Мотылек неуклюже выкарабкался на поверхность и взмахнул крыльями, стряхивая остатки снега. Первым делом он ткнулся в лед, напротив Риты, нежно погладив усиками. И только потом обратил внимание на гостей. Рев, которым он их обдал, был явно не гостеприимным. — А это?.. — поинтересовалась Доктор, улучив момент тишины. — Бог-Мотылек. Богостраж Риты! — перекричал Джереми новый рев. — Какой красавец! Что-то в обеих реальностях не менялось. Бог-Мотылек принял угрожающую позу. Крылья изогнулись. Не исключено, что он готовил неизвестную атаку. Джереми с испугом осознал, что перед глазами опять начало темнеть — двойник перехватывал контроль над телом. Всеми силами стараясь сохранить сознание, он не сразу увидел, что Доктор вдруг скользнула между ним и Богом-Мотыльком. — Подожди! Ты все не так понял! Я все объясню! И обычно все, конечно же, эту фразу игнорируют, — сердито пробормотала она. Но Бог-Мотылек услышал. Он замер. Звуки, раздавшиеся из его динамиков, были низкими и недоверчивыми. — Осужденный? Ты про замороженное существо? Нет, мы не собирались его освобождать. Как минимум пока не выясним, кто оно. Ты, кстати, не знаешь про него что-нибудь? Бог-Мотылек зарычал. — Оно невероятно опасно, поэтому и было осуждено, — быстро перевела Доктор. — Опасно почему? Что оно сделало? Бог-Мотылек мотнул головой и выдал новую низкую ноту. Его фасетчатые глаза так и глядели на них, но у Джереми возникло четкое ощущение, что Богостраж смотрит только на него. Доктор резко взмахнула руками. — Стой! Нет! Нет-нет-нет. Нет, — повторила Доктор. — Джереми не враг. И я не враг — так, на всякий случай. Секундное недоумение сменилось грустным пониманием. Бог-Мотылек вновь зарычал, и в его голосе на этот раз были ярость и ненависть. И Джереми не нужен был перевод, чтобы понять Богостража. — Он не ел душу Тарантино. То есть… — Доктор издала замученный и очень похожий рык, — Так, давай сначала. Существуют другие временные линии. Можешь, если хочешь, их называть параллельными вселенными, хотя параллельные вселенные — это немножечко другое… — Начало интригующее, но, Доктор, возможно, конкретно в этой ситуации нужно начать с сути истории, — подсказал Джереми. — Мы попаданцы из другого мира в тела наших двойников из этого, — быстро закруглилась Доктор. Бог-Мотылек не торопился расслабляться, но его ответ был уже скорее недоуменным. — Я сожалею о том, что произошло с Тарантино, — решил вступить в разговор Джереми. Едва зазвучал его голос, как Бог-Мотылек зарычал вновь. — Я понимаю, почему ты не можешь простить другому мне его смерть. И ты вправе не верить мне. Но нам нужно понять, что за трагедия произошла в этой временной линии, и… — И для этого нам нужно в Шугоддам, — подхватила Доктор. — Или необязательно туда. Мы ищем Гиру и мою ТАРДИС, так что нам нужно в место, где они находятся. Ты, случайно, не знаешь точно, где они? Бог-Мотылек выдохнул резкую ноту. Доктор обернулась к Джереми. Ее брови озадаченно сошлись. — Что он сказал? — напрягся Джереми. — Спросил, уверена ли я, что ты меня не обманываешь А можно с этого места подробнее? — тут же повернулась Доктор обратно к Богу-Мотыльку. — Ты хочешь сказать, что Джереми из этого мира тоже искал ТАРДИС? Бог-Мотылек снова заговорил. — О, — сказала Доктор. — Оу. Но ты же понимаешь, что я все равно переведу? — Что он сказал? — вновь спросил Джереми. — «Не знаю насчет ТАРДИС, но ему нужен Гира». Джереми вспомнил фотографию. Гира, он и оборванные края. Вспомнил разрушенный путь между Срединной Землей и Шугоддамом (какая из сторон сделала это?). Чужой взгляд во сне, сфокусированный на Гире и только на Гире. «Нужен» — в простом слове таилось нечто большее. — Нужен для чего? — опередила его вопрос Доктор. Бог-Мотылек ответил. — «Чтобы править всем», — перевела Доктор. Наивная мечта Джереми. Объединить мир под своим правлением. Он распрощался с ней, когда лучше узнал королей и их ношу, и она трансформировалась в стремление к миру и взаимопониманию между всеми королевствами, между его друзьями. В какой-то мере, конечно, старая мечта осталась. В конце концов, когда ты записываешь историю мира, ты в какой-то степени ее властитель — решаешь сам, на чем сделать акцент, и можешь даже похоронить события, не упомянув их. В какой-то степени Джереми, написав о войне, повернул ход истории в сторону большей ненависти к Багнареку… что доказывает, насколько это большая ответственность. Значит, Джереми в этом мире не подружился с другими королями? Но откуда тогда фотография? Они поссорились позже? Из-за чего? — Джереми? — вопросительно повернулась Доктор. — Ты, похоже, что-то об этом знаешь. Джереми рассказал. Доктор иронично хмыкнула на моменте «объединить мир под своим правлением» и внезапно не слишком впечатлилась связью сказки под авторством Джереми и ненавистью к Багнареку. — Ваши расы враждовали так, что твоим родителям пришлось сбежать, чтобы спокойно жить, под землю Багнарек изгнали предыдущие человеческие короли, но виноват, конечно, ты, — фыркнула она. И, как будто тут же выкинув из головы, забормотала: — Чей-то страх трансформировался в это?.. Но чей?.. Нет, это неважно. Она повернулась обратно к Богу-Мотыльку. Шагнула вперед. Она смогла удержаться на ногах без поддержки и выпрямиться, но Джереми видел, чего ей это стоило. — Поверь нам, — попросила Доктор. — Пожалуйста. Я не знаю, что ты и твоя королева пережили, и как будто уже ни в чем не уверена, но в чем я уверена точно, так это в том, что Джереми не причинит вреда ни тебе, ни Рите, ни мне. Что бы ни сделал его двойник, сейчас это не он. Так что, пожалуйста, пропусти нас к Бабочкам. Мы сядем в одну из них и полетим искать ТАРДИС и Гиру. И я обещаю тебе, что если найду способ помочь, то помогу. Под конец речи она все-таки пошатнулась, и Джереми подхватил ее. Доктор снова дрожала. Она закуталась плотнее в плащ. Бог-Мотылек снова что-то спросил. В его голосе все еще слышалась настороженность. — Телепатическое поле ТАРДИС, — ответила Доктор. — Оно переводит твой язык. Интересно, почему Богостражей понимает Гира? Ведь у него нет ТАРДИС. Бог-Мотылек, не двигаясь, смотрел на них. Шевелились лишь его крылья — он всегда, даже в спокойном состоянии, лениво махал ими. А потом от очередного взмаха поднялся ветер. Вновь взметнулся снег. Бог-Мотылек взмыл в воздух. Заслонил собой небо, понесся прямо на них. Джереми бросился было в сторону вместе с Доктором, но было уже поздно. Их подхватили механические лапы и забросили куда-то. Что-то твердое ударило по ногам. Вокруг смещалось пространство. Заснеженный двор и сторожащая во льду Рита уносились вниз, а на них надвигалось вечернее небо. Они были в кабине пилота. Пространство двигалось на проецирующих стенах. Над Доктором и Джереми нависли манипуляторы. — Ох ты ж, — изумленно выдохнул Джереми. Их только что допустил внутрь себя Богостраж другой страны! — Ай, — подала голос Доктор. — У тебя все хорошо? — Твои ботинки слетели, и я ударилась выступающими костями ступней друг о друга. Отвратительное ощущение, — больше задумчиво поделилась Доктор. — Никогда такого не испытывала. Еще одна особенность новой регенерации раскрыта. — Вот этими костями? — Не показывай! Даже думать об этом не могу! Джереми помог ей встать и отыскать разлетевшиеся ботинки. В задумчивости покосился на манипуляторы, однако взять их не решился. Бог-Мотылек явно не нуждался в управлении и целеустремленно летел куда-то сам. — Спасибо, — сказала Доктор в потолок. В ответ ей что-то проворчали. — Он сказал, что отнесет нас к ТАРДИС. Точнее, где видел ее в последний раз. Они смогут спокойно долететь до Шугоддама, а потом вернуться домой и в собственные тела! — Ты сказала, что понимаешь Богостражей из-за переводчика ТАРДИС, — вдруг вспомнил Джереми. — Но почему тогда я все еще не понимаю Бога-Мотылька? — Некоторые языки ТАРДИС не переводит для людей. Галлифрейский, джудунский, детский, некоторые другие, и вот язык Богостражей. Связано с отличиями в строении мозга. — Детский? — переспросил Джереми. — У детей есть свой язык, — подтвердила Доктор. — Как и у дверей? — Дети и двери, кстати, очень любят поболтать между собой. Если младенец пристально всматривается в проем или стену, то, скорее всего, у них с дверью оживленная дискуссия. Пространство на экранах смазалось. Джереми с изумлением узнал эффект телепортации Бога-Стрекозы Янмы. Толчок — и небо сменилось с чистого вечернего на затянутое тучами. В кабине посветлело лишь ненамного. Экраны покрыло мельтешение — это закапал дождь. — Ох ты ж, — произнес Джереми. — Так в этой линии времени Янма все-таки сделал модуль телепортации для всех Богостражей. Доктор прислонилась к экранам и глянула вниз. Ее плечи поднялись и опустились. У Джереми защемило сердце. Это была столица Ишабаны. Была ею… когда-то. Шторм терзал острова с покореженными остовами домов. Волны захлестывали ржавые остатки огромной лилии, в которой когда-то прятался дворец. «Химено… даже твои медицинские навыки не смогли помочь?» — И здесь… — глухо проговорил Джереми. — Здесь тоже… — Выжившие. Они остались? — требовательно спросила Доктор. Бог-Мотылек скрипнул в ответ. Печально. Джереми понял ответ даже до того, как Доктор закрыла глаза. — Весь мир? Во всем мире… так? — Чей-то страх, — снова зашептала Доктор, не открывая глаз. — Чье-то желание. Возможно, перед смертью. Что-то очень сильное, но невозможное. Кто это мог быть? Никакой разницы, по сути, нет, обычное желание жить кого-то на другом конце Вселенной могло привести к таким событиям тут, эффект бабочки и так далее, но почему, почему меня так это волнует?!. — Ты снова что-то подозреваешь. — Возможно. Но возможно, я опять подтягиваю то, чего не должно быть, и не вижу очевидное. — Спроси у Бога-Мотылька, что произошло. — Да, — пробормотала Доктор. — Действительно. Я что-то совсем… Что произошло? Бог-Мотылек какое-то время молчал. Разрушенная Ишабана медленно поворачивалась внизу. В какой-то момент мир опять ускорился и смазался. На этот раз пасмурное небо сменилось дневной синевой, по которой плыли облака. Внизу все покрывала зелень. В ней еле угадывались бывшие пшеничные поля в форме сот. Лишь обветшалый замок Тофу, похожий с высоты на пчелиное гнездо, подсказывал, что они были тут. «Кагураги… неужели даже твоя изворотливость не помогла тебе?» Бог-Мотылек заговорил. Его рассказ был не слишком длинным. И Доктор с каждой секундой становилась все более недоуменной. — Что он рассказал? — спросил Джереми, когда их вновь накрыла тишина. Доктор как будто услышала не сразу. От нее исходило напряженное размышление. — Семьдесят лет назад, — медленно заговорила она, — ты — точнее, твой двойник — резко изменился. Он напал на королевства и объявил новую войну. Он съел душу Тарантино. Короли пытались понять, что произошло с тем Джереми, Гира и Янма хотели поговорить с ним, но он ничего не объяснял. Просто нападал снова и снова. В какой-то момент пришла я… то есть, та Доктор. Она тоже попыталась разобраться, но затем исчезла. Понятно, где. Война набирала обороты, в какой-то момент рядом с твоим двойником стали появляться странные и очень сильные существа. В том числе и то, которое заморозила Рита. Короли были ослаблены войной. Они отдали свои жизни, чтобы убить их и спасти от них людей. А потом… настал конец. Доктор махнула рукой, показывая на захваченное природой Тофу. На поглощенную морем Ишабану, на заметенные Гоккан и Срединную Землю. На руины мира. — Чей-то страх, — повторил Джереми. Горло пересохло. — Страх, породивший этот мир… — Мотылек упомянул еще одну деталь. С того момента, когда твой двойник объявил войну, его больше никогда не видели с Ядомикс-пушкой. Ладонь Джереми схватилась за пустое место, где раньше висело оружие. — Что?! А меч? — Меч был, но в одном из боев его сломал Гира. И еще твой двойник… в принципе больше интересовался Гирой. Он постоянно искал боев именно с ним. Доходило до того, что он нападал на своих союзников, если они начинали с ним сражаться. Есть какие-нибудь соображения по этому поводу? Джереми смог только в окончательной растерянности пожать плечами. — Если бы это было влияние поглощенной души Тарантино, я бы нападал на всех противников без разбору. «Нужен»… — повторил он слова Бога-Мотылька, и резкое осознание отвлекло его. — Погоди. Ты сказала, все короли отдали свои жизни ради спасения людей. Неужели Гира?.. — Гира… — Доктор становилась все больше задумчивой, — остался единственным выжившим, не считая твоего двойника. Облегчение обрушилось на Джереми и потянуло вниз не хуже паучьих лап, когда он только очнулся в этом мире. Хотя бы Гиру они смогут найти. Но главный вопрос остался без ответа. Самое большое белое пятно в этом рассказе. — Значит, я съел душу Бога-Тарантула, после чего потерял память и напал на остальные королевства. Но почему я съел ее… — Думаю, тут все проще, чем кажется. — Голос Доктора был мрачен. — Для тебя нет никакой причины есть душу Тарантино. Останки Тофу удалялись. Мир снова смазался. Окончание фразы Доктора пришлось на толчок телепортации. — Так что ты съел ее не по своей воле. Тебя заставили. Зелень внизу сменилась черной, погасшей Н`Косопой.