Доктор Кто и не тот человек-паук

На фоне пламени фигура Кита казалась тьмой. В вечернем небе над ним завис звездный кит. Его тело скрючилось в напряжении, плавники дрожали. Кит вытянул руку вверх и явно что-то делал с ним. — Все-таки может управлять им даже не через сердце. Наверное, оно просто улучшает контроль, — быстро, явно для себя пробормотала Доктор. Следующие слова прозвучали громче: — Я отвлеку его, а ты подберись поближе и ударь эмоциями. Джереми сжал крепче Ядомикс-пушку. Алый свет вдруг напомнил об Объединительных Войнах. О последней битве мамы. Нет, сейчас не время грустить о ней. — Вот так ты, значит, стремишься к миру?! — рявкнула Доктор, выходя на свет. Кит дернул головой в ее сторону. Точнее… голова просто переключилась с одного положения на другой. Момент поворота отсутствовал. — Первое препятствие, и ты уже сдался?! Ну да, уничтожать же проще, чем создавать. Жизнь забрать — не подарить ее. И сдаться проще, чем поработать над ошибками и двигаться дальше. Каково снова быть оружием, Кит? — Бесполезно, Доктор, — безжизненно откликнулся Кит. — У меня нет эмоций, чтобы ты могла воздействовать на них. — Зато любовь к спорам есть, я смотрю. Именно поэтому вместо того, чтобы сразу убить меня, ты мне отвечаешь. Чувство противоречия называется. Отпусти своего партнера, иначе я познакомлю тебя с еще одним чувством. «Гнев Доктора». Оно уже очень хочет тебя поприветствовать. Джереми пробирался в скачущих тенях. Скрывался за упавшими тлеющими деревьями. Один раз он обо что-то споткнулся. Опустил голову. Препятствием оказался неподвижный человек, чье тело было наполовину придавлено деревом. Вокруг него мерцали прозрачные квадраты, пытаясь сложиться в скрывающую мозаику. Джереми двинулся дальше, хотя вызывать позитивные воспоминания стало сложнее. Самую… чуточку… сложнее. — Ты делаешь свой классический ход, — говорил тем временем Кит. — Пытаешься отговорить противника, повлиять на него и перетянуть на твою сторону. Если это не получается, ты приводишь в действие план, которым уничтожаешь его. Пальцы на его поднятой руке скрючились сильнее. Звездный кит в небе ожесточенно бился с невидимыми путами. — Отлично, ты знаешь основы! — деланно обрадовалась Доктор. — Может, тогда пропустим часть диалога, и ты сразу повлияешься и прекратишь? — Это бесполезно, — повторил Кит. — Да-да, ты бесчувственное страшное оружие, сеешь хаос и разрушение. Я вижу, я очень зла, ты наверняка чувствуешь. Но ответь на один вопрос. Если у тебя нет эмоций и чувств, если ты наслаждаешься страданиями других, почему ты тогда плачешь? Джереми замер. Кит стал еще неподвижней, чем был, хотя казалось, это невозможно. И его профиль, его щеку, освещаемую всполохами пламени, пересекали мокрые дорожки. — Ты больше не связан со своим звездным китом, — продолжала Доктор. — Больше не отмажешься тем, что на тебя влияли его чувства, если, конечно, это правда. Почему ты плачешь? Почему все еще разговариваешь со мной? — У меня тоже есть вопрос. Где твой спутник, Доктор? — У нас разговор один на один, — быстро ответила Доктор. Джереми понял, что больше медлить нельзя. Он рванулся к Киту, выхватывая на ходу Ядомикс-пушку. Воскрешая образ мамы. Стискивая рукоять и вместе с ее ободряющей тяжестью вспоминая. Слишком быстро он побежал к Киту. Потому что уже не бежал, а летел. Другая рука Кита тоже поднялась вверх. Излучаемая ею сила рванула Джереми вперед и заставила замереть возле мальчика-оружия. Воздух хлестнул по пальцам, Ядомикс-пушку вырвало из них. — В другом варианте, — так же мерно заговорил Кит, — Доктор отвлекает противника разговорами, пока спутник приводит в действие их план. Вы хотели сдержать меня позитивными эмоциями, так? Но сейчас это бы не сработало. — Отпусти его, — прогремела Доктор. Именно прогремела. В ее голосе рокотала лава. Громыхали обвалы. Бурлило цунами. Его сила была едва ли не ощутимее, чем сила Кита. Кит не обратил на нее внимания. — Я чувствую, что ты любишь свою мать. — Его голова резко дернулась, обращаясь к Джереми. — И ее оружие действительно хранит много позитивных чувств и эмоций. Но и гнев, и боль, и пролитую кровь. Твоя любовь к ней навсегда отравлена ее смертью. Какое бы самое светлое и доброе воспоминание ты ни воскресил о ней, за ним всегда будет стоять боль потери. Она мертва. Умерла на твоих руках. Ты помнишь ее предсмертные слова и как остывало ее тело. Выбирай в следующий раз воспоминания получше. Упругая сила небрежно отбросила Джереми от Кита. Полет длился недолго — он во что-то врезался. Наверное, в то самое поваленное дерево, придавившее человека. На миг сознание Джереми рассыпалось, чтобы собраться обратно кое-как приткнутыми к друг другу осколками. Мир дрожал и расплывался. Он не плакал. Просто желал выстрелить из отсутствующей Ядомикс-пушки в Кита совсем не эмоциями. Но тело было таким тяжелым. — А ты, Доктор, — все звучал монотонный голос Кита, — не хочешь показывать свои чувства. В них много света, но еще больше тьмы. Горечи потерь. Боли от предательств. Скорби. Ненависти. Очень много ненависти. Твоя душа — черная дыра, полыхающая ею. Черная дыра в форме тюльпана. — Замолчи. Когда-то Доктор успела оказаться рядом. Ее руки пробежали по телу Джереми, и, судя по звуку, она выдохнула сквозь стиснутые зубы. Но Кит продолжал: — Ты несешь этот груз в одиночестве, не надеясь однажды с кем-то его разделить. Потому что никто не поймет. Никто, даже еще один бессмертный, не прочувствует всю тяжесть твоего бремени, не найдет подходящих слов. Кого бы ты ни приглашала в ТАРДИС, на самом деле ты одна. И будешь одна. Всегда. — Прекрати делать вид, что знаешь что-то обо мне и моих друзьях, — прошипела Доктор. — Я провожу психологическую атаку. Я же оружие. Вы не сможете победить меня добрыми воспоминаниями и светлыми эмоциями, потому что я обращу их против вас. Вещи лучше. Эмоции в вещах застывшие и неизменные. Просто выбирать надо получше. Тишина. — Что ты сказал? — почему-то недоверчиво переспросила Доктор. — Я ничего не говорил. — Ты сказал. — Я молчал. — О боже, я поняла, что ты делаешь, — прошептала Доктор. — Зля нас. Раня. Заставляя тебя ненавидеть. Давая подсказки искоркой человечности, которую настолько игнорирует сущность «оружия», что даже не слышит ее. «Просто выбирать надо лучше». Джереми рванулся. Выбросил себя вперед последним усилием воли. Повел к цели, невзирая на завертевшийся перед глазами мир. Опять ощущения рассыпались мириадами звезд. Когда они собрались опять, Джереми вновь притягивал к себе Кит. И, подлетая к нему, Джереми швырнул в него лучшую вещь. Кит поймал. — Что это? — спросил он, вглядываясь в плетение нитей, посреди которых застыли спирали галактики. — То, что ты хотел, — ответил Джереми. Кит схватил серебристую галактику двумя руками. Сила отпустила Джереми, и он как будто в замедленном времени опустился на тротуар. Сверху раздался облегченно-злой рев. Звездный кит был свободен. Кит тяжело дышал. Его руки прижимали к груди маленькую галактику. Весь восторг Джереми в тот миг. Его восхищение. Эйфорию вдохновения. Все звезды, сиявшие перед глазами и полыхавшие в крови. Все, чья тень сейчас наполнила Джереми отголосками того мерцания. «Тебе было нужно это?» Кит закричал. Как человек, которому так больно, что легче умереть. Как заключенный, что долгие годы не видел солнце, и, едва выйдя, осознал, сколько времени не ощущал его теплых лучей на коже. Как тот, что века пробирался через тернии и наконец-то дотянулся до звезд. В его крике было освобождение. Осознание, чем он был. Что натворил. Что с ним сделали. Крик затих. Кит плакал. Упал на колени, прижал ладони к лицу. Рыдания сотрясали его. Кит порывался закричать еще раз, но из горла выходил лишь хрип. Потом он обнял себя руками. Сплетенная галактика мягко опустилась рядом с ним. — Быстрее, — еле слышно выговорил Кит. Джереми опустился рядом с ним. — О чем ты? — Все опять исчезает, — прошептал Кит. — Мои чувства. Моя человечность. Их можно пробудить только ненадолго. В прошлый раз не успели. Успевайте сейчас. Быстрее. Он вскинул голову. Громада звездного кита зависла над ними. Очень близко. Джереми мог рассмотреть текстуру его кожи и темные зрачки. Его морда почти касалась Кита. — Нет! Кажется, Доктор умеет телепортироваться. Иначе как она так внезапно появляется рядом? Доктор втиснулась между двумя китами и раскинула руки. Ее глаза гневно пронзали звездного. — Я найду другой выход! Остановись! Звездный кит выдохнул тихую печальную ноту. — Нет, — повторила Доктор. — Я не позволю. Хватит. О чем она? Кит встал. Решимость пронзила его. Расправились плечи. Засияло уверенностью лицо. Поднимаясь, он поднял плетение Джереми и теперь протянул ему. Без слов. Джереми машинально забрал. Кит улыбнулся, и в этот момент никто не смог назвать бы его отталкивающим. А затем Кит отстранил Доктора. Шагнул вперед. — Не смей, ты хоть понимаешь, что!.. — закричала Доктор. Кит взмахом руки остановил ее. От всего него сквозило необыкновенным покоем. — Спасибо. Что поверили в меня. Кит вдруг улыбнулся знакомой застенчивой улыбкой. — На меня ненадолго запала Доктор, — хихикнул он довольно и смущенно. — Хоть чем-то я могу гордиться. Джереми слишком поздно понял, что происходит. Пасть кита уже распахнулась горячей темнотой, и Кит исчез в ней. — Кит!!! Они закричали это вдвоем. Звездный кит воспарил над ними. По его телу прокатилось переливчатое голубое сияние. Он запрокинул голову, и нежная песнь заполнила воздух. Сияние охватило его, пульсируя в такт, поглощая… стирая… Контуры существа, когда-то бывшего оружием, свернулись. Сжались в одну точку. И на землю упала голубовато-прозрачная сфера, внутри которой темнел силуэт рыбки. Похожая на икринку. Или на… Мысли Джереми текли далеко от него. Чувства вновь отделились прозрачной стеной, но на этот раз без помощи Богостража другого мира. — Опять, — разорвала Доктор тишину. Она невидяще глядела на сферу сухими глазами. — Опять кто-то пожертвовал собой. Сколько можно? — Что они сделали? — Голос пропал в конце фразы, и Джереми пришлось откашляться. — У Кита повышенная регенерация. Думаю, его очень трудно убить. Почти невозможно. Но мог убить его друг. Расщепив вместе с ним себя. Думаю, он уже давно был готов это сделать. Как и Кит был готов уйти, чтобы перестать приносить боль. Готов был тогда, когда я сказала ему, что люди страдают из-за него. Наклонившись, Доктор медленно подняла сферу. Икринка покоилась в ее ладонях, как жемчужина между створок раковины. Отблески огня шевелили тени на лице Доктора. Оно снова было взрослым. Усталым. Сожалеющим. — Ты не виновата, — сказал Джереми. Доктор накрыла пальцами сердце китов. Повернулась. Ее глаза заглянули в его собственное сердце. — Ты — тем более, — ответила она. Джереми на миг прикрыл веки, наверное, ощутив то же, что и Доктор. — Тоже не помогает? — через силу улыбнулся он. — Никогда не помогает, — печально подтвердила Доктор. Она вдруг вздрогнула. Перекатила икринку в одну ладонь и начала сканировать звуковым кольцом. — Гира, — одновременно вспомнил Джереми. Доктор смотрела на данные, и ее брови ползли все выше. — Я не понимаю, — проговорила она. — Терпеть не могу что-то не понимать. — Что такое? — Здесь должен был появиться Гира. Минуту назад. В тот миг, когда Кит и… и кит свернулись в икринку. Джереми понял, что тоже ничего не понимает. Может быть, они не заметили его появления? Но догорающие язычки огня освещали лишь пустую покореженную улицу и темную воду. Слышен был только треск пламени. Взгляд Джереми нашел валяющуюся неподалеку Ядомикс-пушку, и он поспешил поднять ее. Тело почему-то опять стало очень легким и захотело устремиться к звездам, когда он выпрямился. — Гира? — попробовал позвать Джереми. Никто не откликнулся, а его глаза все еще никого не видели. Кроме Доктора. Она изучала данные кольца и то и дело косилась на икринку в ладони. — Погоди… — бормотала она. Сначала медленнее, потом все быстрее начала ходить по кругу. — Постой, притормози, сдайте назад, отмотайте, все отмотайте! — Не может быть… время изменилось?! — бросился к ней Джереми. Почему-то ноги слушались с неохотой. — Смерть Кита изменила будущее, и теперь Гира не должен здесь появиться?! — Нет-нет-нет! — бешено замотала головой Доктор. — Я такие вещи чувствую. Время не менялось. Но ТАРДИС… ох, ТАРДИС, куда же ты нас закинула? Ты шла по следу Гиры, но что-то тебя сбило, но ты… неужели ты зацепилась за отголосок следа? За что-то, что!.. Доктор резко замолчала. Не отрываясь, она смотрела на Джереми, и какое-то страшное осознание отпечатывалось на ее лице. — Джереми, — очень спокойно произнесла она. — Ты что-то поняла? Поняла, где Гира? — Д… да, — почему-то запнулась Доктор. Она не отрывала от него взгляд. — Нам лучше вернуться в ТАРДИС. Как можно быстрее. — Хорошо. Только я отдохну минутку. — Джереми вдруг понял, как сильно он устал. Его едва держали ноги. Он даже не помнил, когда в последний раз так уставал. — Не садись! — кинулась к нему Доктор. Замерла рядом. Ее ладони поднялись в успокаивающем жесте, и на этом моменте Джереми осознал, что надо о чем-то беспокоиться. — Доктор, что случилось? — Его голос почему-то опять прозвучал тихо. В сердце зародилось странное ощущение растущей пустоты. — Все будет хорошо, — заговорила Доктор слишком мягко. — Я сейчас позову ТАРДИС сюда. Ты только не садись. — Ты волнуешься за меня, — внезапно осознал он. Пустота росла. От сердца она потекла по сосудам. — О, король междустрочий может и не только между строк читать, оказывается, — попыталась пошутить Доктор. Если бы не веющее от нее напряжение, Джереми бы, может, и посмеялся. — Джереми, когда звездный кит слился с тобой, твое тело пережило невероятную нагрузку. Оно повредилось. И осталось таким, даже когда звездный кит освободился. Возможно, он заблокировал тебе боль или попытался вылечить, поэтому ты ощущал себя как обычно, но сейчас его нет, и тебе становится хуже. Но все будет хорошо. Только не садись, иначе больше ты не встанешь. Струйки пустоты просачивались в другие органы. Тонкими пальцами тянулись к горлу. Джереми и в самом деле было не больно. Только мир начал затапливать сине-фиолетовый цвет потустороннего океана. — Джереми, держись. Хорошо, что он не успел пообещать ей не садиться, иначе только что нарушил бы обещание. — Джереми! В потустороннем мире тоже есть киты. Звук ТАРДИС слился с их пением.