Доктор Кто и не тот человек-паук

Кита они на этот раз не нашли. Мальчик, который мог знать про башню больше, чем говорил, пропал из танцевального зала. Доктору это показалось подозрительным. — Исчез, едва у нас появились конкретные вопросы. Он точно что-то знает. Возможно, даже как-то связан с тайной башни, — размышляла она, пока они с Джереми шли по золотистому коридору. — И возможно, ему не дают сказать больше, — добавил Джереми. — Да, но пока картинка складывается довольно расплывчатая. Нужно больше информации. И нужен… Они остановились возле лестницы. Она выглядела так, будто дерево само выросло ступеньками, и убегала спиралью далеко наверх. Очень далеко. Она явно намеревалась пробить крышу и добраться до космоса. — Определенно нужен, — резюмировала Доктор, тоже оценив бесконечность лестницы. Она нажала на большую белую кнопку в стене, и через секунду стена разошлась складками, открывая лифт. Словно в коре дерева образовалось дупло. — Опять древесные мотивы, я начинаю уставать от них, — пробормотала Доктор, заходя в лифт. — А мне нравится. — Джереми с интересом проследил, как складки стены разгладились обратно, закрывая проход. — Они по-разному вплетены в архитектуру. Куда мы едем? — Наверх башни, раз там должен появиться Гира. И, вероятнее всего, источник сигнала тоже там. Джереми прислушался и для верности коснулся багнарекской ладонью стенки лифта, но не почувствовал ничего, кроме вибрации от подъема. — Я все еще не слышу зов, — поделился он. Доктор в задумчивости провела ладонью по волосам: — Подавляющий сигнал отключен, и зов о помощи тоже пропал. Как много совпадений. — И Гира тоже должен появиться наверху башни. — Да. — Что же это за место?.. Почему портал приведет Гиру именно сюда? — Башня, посылающая подавляющий разумы сигнал, и твой друг. И зовущий о помощи неизвестный. Я могу связать два обстоятельства из трех, а вот все три — пока нет. — Два обстоятельства… то, что зов о помощи изначально был адресован Гире? — Это одно из моих предположений, — согласилась Доктор. — Но тогда какая именно помощь нужна от Гиры? И от тебя? Почему вы, а не кто-то другой, почему изначально обладатель зова притянул именно Гиру? Почему это происходит в псевдо-утопии, где индивидуальность существ подгоняют под средние показатели? Все еще не понимаю. Надеюсь, наверху башни мы хоть что-то узнаем. — Судьба иногда складывается причудливо. Слишком много мелких событий на нее влияют, — проговорил Джереми больше для себя, отвлекшись на мысли о двухтысячелетней войне на Терре. Они ведь так и не знали истинных причин. Маленьких, утерянных во времени событий, приведших к такому исходу. — Ты веришь в судьбу? — вдруг поинтересовалась Доктор. — Порой да, порой нет, — ответил Джереми. — Иногда жизнь действительно начинает идти подобно сюжету в книге. Как, например, сейчас. Не думал, что увижу антиутопию с подавлением индивидуальности людей в реальности. — Для кого-то произведения про якобы идеальное общество с подавленными разумами, выключенными эмоциями, пассивное и легко управляемое, становятся источником вдохновения. А некоторым и вдохновение не нужно, сами доходят до этой прекрасной мысли. Зачем любить, зачем страдать, бери напалм, пойдем чувства выжигать. Доктор скривилась. В ее словах было слишком много горечи. — Ты уже встречала подобное? — догадался Джереми. Доктор медленно кивнула: — Одна раса так и летает по космосу и пытается облагоденствовать всех людей выключением чувств. А заодно засунуть в оболочку роботов, чтобы подарить бессмертие и чтобы все точно не отличались друг от друга. Они называют это «проапгрейдить». Киберлюди. Еще есть далеки. Они поступают проще — убивают всех, кто не они. Идеальный мир для них наступит, когда во Вселенной останутся только далеки. Все их хорошие чувства, эмоции и воспоминания блокируются, остается только ненависть. Черты ее лица заострились. Доктор невидяще смотрела в одну точку. — Честно говоря, я почти по ним соскучилась, — с сухим смешком добавила она. — Но надеюсь, судьба не услышит про это и не подсунет их прямо сейчас. Вообще не смешно будет. — А ты веришь в судьбу? — спросил Джереми. — Я… Доктор запнулась. Ее взгляд пробежал по кабине лифта. — Прямо сейчас я верю в одну вещь, — напряженно продолжила она. — Судя по твоему тону, надо приготовиться к чему-то плохому. — Надеюсь, что нет. Да, давай я лучше промолчу. А то сначала судьба, потом слова материальны, потом мысли… Лифт тряхнуло. Снаружи угрожающе заскрежетало, замигал свет. Джереми устоял только потому, что вовремя успел удержать себя паутиной. Доктор, привыкшая к тряске ТАРДИС, тоже сохранила равновесие. — Вот теперь можно и сказать: из лифта ловушка лучше, чем из лестницы! — крикнула она. Лифт дернулся вниз. Взвизгнули механизмы ловителя, не давая кабине упасть. Доктор вскинула звуковое кольцо, пытаясь взломать что-то на потолке. Тот разошелся корой в стороны, открывая люк. Джереми уцепился паутиной за его край, и вдвоем с Доктором они ухватились за Ядомикс-пушку. Оружие мамы подтянуло их наверх, и они выбрались из люка. Трос болтался, оборванный. Лифт качнулся, проседая еще ниже. Ловители тревожно заскрежетали. — Там двери! — крикнула Доктор, вновь прицеливаясь из кольца. Стена дрогнула. Казалось, что проход образуется в ней бесконечно медленно. Лифт вновь просел. Проход резко открылся, и Джереми поспешил повторить трюк с Ядомикс-пушкой. Когда они уже сидели на полу этажа, пытаясь отдышаться, снизу раздался последний обреченный скрип. Кабина лифта сорвалась вниз. — Сорок восьмой век, — отчеканила Доктор. — Высокие технологии. Антигравитационные подушки, экстренные телепорты и еще куча мер безопасности. Но лифты у нас все еще падают. Она заглянула в шахту: — Ну, либо нам хитро подсунули особый древний лифт для избавления от нежеланных гостей. Джереми засмеялся. Доктор встревоженно посмотрела на него. — Отрезвитель надо? — заботливо спросила она. — Нет, я просто подумал, что если это башня развлечений, то падающий лифт — тоже развлечение. Ну кто всерьез будет убивать падающим лифтом, это же клише. — Десять из десяти, отличный аттракцион. Мне нужно их приложение, отзыв оставить. Доктор вскочила, и Джереми следом за ней. Из звукового кольца развернулся щит голубоватой энергии. Об него разбились выстрелы. — Пожалуйста, стойте на месте, пока мы проводим задержание, — вежливо попросили знакомые сторожевые дроны, парящие в коридоре в нескольких шагах. — А вот и аниматоры, притворяются, что хотят нас убить, — хмыкнула Доктор. — Мы не убиваем, — оскорбился один из дронов. — Это негуманно. Пули замораживают в стазис-поле до тех пор, пока нарушитель не раскается. — Ой, извините, я раскаиваюсь только в присутствии своего психотерапевта, желательно чернокожего шотландца в килте. Джереми, сейчас мы займемся моим любимым развлечением. — Читать речи? — не удержался Джереми от шутки. — Нет, это на потом, перед главным злодеем. А сейчас — бежим! Замелькали стены, на этот раз нежно-зеленые, и колонны-деревья. Джереми оставил позади скрывающий дым, Доктор — несколько энергетических щитов. Дроны посылали вслепую заряды, чьи вспышки отражались серебром на стенах, пытались успеть за беглецами и с неизменной вежливостью просили остановиться и раскаяться. В какой-то момент Джереми и Доктор выбежали в огромную, на несколько этажей, оранжерею и нырнули в первые попавшиеся кусты. Кусты приветственно шевельнули листьями. Дроны пролетели мимо. — Мы обещаем, что во сне вы не почувствуете ограничение свободы, — бубнили они. — Запрос на психотерапевта в килте отправлен на рассмотрение. — Какие вежливые стражи, — усмехнулся Джереми. — Бережное ненасильственное время. Только аккуратное промывание мозгов, — философски заметила Доктор. — Кстати, об этом. Почти об этом, — поправился Джереми. — Я тоже люблю поговорить, давай как-то поделим время на главном злодее. — А «как-то так» в конце своих слов скажешь? — Разумеется! — Тогда в финале своего монолога я говорю «дерьмо случается». — Нет! Оставь мою заключительную фразу в покое, придумай свою фишку! — Я тебе часть своей обвинительной речи уступаю, что тебе еще надо?! То ли хихикая, то ли возмущенно фыркая, они вылезли из кустов. Те прощально махнули им листьями. Доктор, насторожившись, присмотрелась к ним. — Нет, все в порядке, просто более приближенное к людям мышление, — резюмировала она. — Ты говоришь так, будто растения разумны. — А я говорила обратное? Джереми понял, что тайны Вселенной только начинают ему открываться. — Странно, — нахмурилась Доктор. — Как дроны решили, что мы нарушители? Мы ничего такого не делали. Зашли, потанцевали, вышли, прошлись по коридору. Нельзя выходить из комнат? Но тогда зачем давать выходить из них? Подслушали разговор? Или мы посмели выжить после падения лифта? — Доктор. На середине ее размышлений Джереми перестало интересовать, почему их планы так быстро раскрыли. Перед ними мягко взлетала лестница к саду, полному лазурных цветов. Они укрывали своим ковром весь этаж, ползли по стенам, свисали с потолка. По ним порхали желтые бабочки. Среди цветов стояла женщина и поднимала к груди нож. Джереми и Доктор бросились к ней одновременно. Время растянулось, между каждой секундой прятались годы. Целая жизнь проходила, пока они летели в замедленном времени по лестнице. Звезда успела состариться и умереть, пока женщина заносила нож. А затем время схлопнулось, как пружина. События сжались в одну точку. Нож продырявил ткань. Джереми выбил его. Доктор налетела на женщину и объятиями прижала ее руки. — Уйдите! Уйдите!!! Женщина издала долгий, оглушительный крик. Он был воплощением боли. Она начала вырываться из объятий Доктора, и Джереми пришлось помочь удержать ее. Наконец женщина осела на землю, приминая цветы. На ее груди осталось красное пятно, но, к счастью, это была лишь царапина. Голова женщины бессильно ткнулась в плечо Доктора. — У меня есть кое-что, отчего вам станет легче, — прошептала Доктор. Она достала отрезвитель и пшикнула им на лицо женщины. — Успокаивающее. — Женщину затрясло то ли от смеха, то ли от рыданий. — Не станет легче. — Почему вы решили это сделать? — очень мягко спросила Доктор. — Все коричневое. Мир коричневый, мысли, чувства. Я плаваю в мутной ржавой воде, ничего не чувствую, только усталость, усталость, усталость. Ничего не помогает. Все такое медленное, время так тянется. Только в башне возвращается подобие красок, но они все красные, это боль, боль, боль, всех ненавижу, все достало, зачем я живу, умру, все равно никто не увидит, цензура скроет… Голос женщины становился монотонным — наверное, действовал отрезвитель. Доктор гладила ее по спине. Ее лицо было белым. Сквозь шок к Джереми пробился смысл одного из слов — словно запоздалая боль от ранения. — Цензура… — повторил он. — Кажется, мы знаем, что случилось с тем человеком на мосту, — почти одними губами проговорила Доктор. — Алиса? Алиса! — раздались сверху встревоженные голоса. Женщина в объятиях Доктора осталась неподвижной, но Доктор указала Джереми на нее и тихонько выговорила: «Это она». Так же тихо Джереми ответил: — Я приведу их. Позже они смотрели, как группа людей успокаивает Алису и уводит ее куда-то вглубь оранжереи. Доктор попыталась узнать у них какую-то информацию, но ее с гневом прогнали — им сейчас было не до этого. О Джереми они и вовсе забыли, едва увидели подругу (или знакомую?) и ее состояние. Это хорошо. Значит, они смогут позаботиться о ней. Джереми ощущал, как внутри него струится холодная, как ледниковая вода, ярость. — У нее депрессия, — глухо произнесла Доктор. — Депрессия из-за подавленных чувств. Когда подавляющий сигнал работает — апатия. Когда выключен — освобождение негатива, боли и страдания. — Я хочу найти того, кто ответственен за это, — ответил Джереми. — За одно самоубийство и за одну его попытку. Найти и спросить, стоила ли того его идея с подавляющим сигналом. — Мы найдем, — пообещала Доктор. Ее тяжелый взгляд и сдвинутые брови как никогда напоминали о ее седой инкарнации. — И очень хорошо расспросим. Поэтому… По движению ее губ Джереми понял, что она закончила словом «идем», вот только на ее голос наложился другой. «Помоги». Голос шелестнул в листве, траве и цветах. Пронесся холодком по правой стороне тела — половине Багнарека. Джереми вскинул голову — возникло четкое ощущение, что голос идет сверху. И действительно: его эхо вновь пронеслось в воздухе, уносясь ввысь. — Джереми? Джереми! Он осознал, что встревоженная Доктор уже какое-то время трясет его за плечи и повторяет его имя. — Голос. Он вновь зазвучал. Ты не слышала его? Доктор замерла. — Нет, — после паузы ответила она. — Нет, я его не слышала. *** До вершины башни осталось немного. Закручивались спирали лестницы. Сесть в лифт Джереми и Доктор на этот раз не рискнули. Пару раз вновь попадались сторожевые дроны, но гнались они за нарушителями как-то лениво. Оба раза от них легко удалось оторваться. Основную часть пути они проделали вдвоем. — Ты еще слышишь голос? — спросила Доктор, пока они преодолевали последние витки. Освещение, которое менялось с каждым этажом, стало тревожно-красным. — Время от времени, — ответил Джереми. То и дело шепот вновь пролетал в воздухе, зовя их все выше. — Ага. Слово, означающее конец глубоких размышлений. — Ты что-то поняла? — Я предположила, что голос умолкает с выключением подавляющего сигнала. И вот он зазвучал сразу после того, как мы спасли Алису. И мне осталось только… Доктор подняла палец со звуковым кольцом и пробежалась взглядом по данным. — Вот он! Сигнал! Даже по ограниченным данным видно, что он распространяется по воздуху и влияет на разум. Это он. Наш подавитель. Довольно деликатный, действует не сразу. Поэтому недавно прилетевшие какое-то время сохраняют свою индивидуальность, как та торговка на площади. Здесь, значит, постарались действовать мягко, а вот негативное влияние длительного воздействия проигнорировали. Значит, зов и сигнал на самом деле связаны. Второе. Потрогай стену. Они как раз поднялись на еще один этаж. От лестницы паутиной разбегались красноватые коридоры с одинаковыми дверьми по бокам. — Сторожевых дронов мы не боимся? — вспомнил Джереми о предупреждении Кита. Доктор выразила отношение к местной страже пренебрежительной гримасой: — Они стреляют хуже, чем штурмовики в Звездных Войнах. Я тебе покажу эти фильмы, шедевральные. В общем, не боимся. Защита у этой башни очень странная. Как будто… — Как будто они хотят лишь напугать. — Джереми подошел к стене. — Да. Словно это не по-настоящему. Аттракцион «Побегайте от злых вахтеров, получите дозу адреналина». К тому же мы ведь не знаем, прилетают ли дроны на самом… Джереми коснулся стены. И потерял ощущение опоры. Он висел в пустоте. Грудь сдавило, как если бы Джереми оказался глубоко под водой, и из этой невидимой бездны кто-то смотрел на него. Изучал. Запоминал. Зародившийся страх вдруг отгородился прозрачной стеной отстраненности — Джереми осознавал, что испуган, но не ощущал этого. Взгляд медленно сканировал его. И особенно его заинтересовало… Вокруг вспыхнула реальность. Джереми вновь стоял в коридоре, у стены, а между ним и ней находилась Доктор. Судя по всему, она оттолкнула его от стены. — Спокойно, — сказала Доктор мягким тоном, похожим на тот, которым успокаивала ту женщину, Алису. — Дыши. Джереми осознал, что дрожит. Барьер между ним и страхом растаял, и сковывающее ощущение обрушилось на нервы. Он сделал глубокий вдох. Медленный выдох… Правую руку и грудь сдавило. Тень — лишь тень — взгляда пробежалась по ним. И ушла. «Прости». Знакомый шепот шелестнул в ушах, и на этот раз в нем слышалась вина. — Джереми! — Доктор все еще стояла перед ним, и на этот раз ей явно с трудом удавалось сохранять спокойствие. Звуковое кольцо светило на его руку. — Все хорошо. Оно ушло… что бы это ни было. — Оно не хотело нас пугать, — выговорил Джереми. Не удовлетворившись показателями звукового кольца, Доктор ощупала его руку. Ее пальцы пробежались по ней быстро и деликатно. — Все в порядке. Насколько могу судить. С анатомией Багнарека мне нужно еще разобраться. Что произошло? Ты что-то видел? Джереми описал пустоту, похожую на подводную глубину, сканирующий взгляд и отделенный стеной страх. — Что бы это ни было, оно изучало меня. Но при этом не хотело пугать. Оно попыталось подавить мой страх и извинилось перед тем, как уйти. — «Подавить», — повторила Доктор. — Сила подавлять разум и эмоции — его. — Джереми был уверен, что это так. — И еще. Больше всего его заинтересовала моя правая рука. Часть Багнарека. — Ага. — И вновь Доктор поставила точку после каких-то размышлений. — Джереми, я попрошу тебя коснуться стены опять. Но другой рукой. Левой. — Зачем? — Несмотря на то, что неизвестное существо, похоже, не желало им зла, снова переживать ощущение глубины и изучающего взгляда Джереми не хотелось. — Проверить теорию. Я понимаю, что тебе не хочется снова это испытывать, но это важно. Оказывается, его руки все еще немного дрожали. Преодолевая остатки страха, Джереми уперся в стену человеческой рукой. Ничего. Озадаченно он повторил это для Доктора. — Так и думала! — выдохнула Доктор. — А теперь время сказать важную вещь. Я ни разу не услышала этот зов. Все ее оговорки мгновенно обрели смысл. — Сначала я думала, что просто не замечаю его, — продолжала Доктор. — Но потом ты сказал, что на зов реагирует твоя багнарекская половина. Это все еще могло быть из-за того, что ты оказался более чувствителен, потому что твоя правая рука может улавливать звуки, но сейчас все сомнения отпали. Нечто зовет тебя, потому что в тебе есть часть Багнарека. Каким-то образом вы оказались связаны. Джереми посмотрел на правую руку. Она создавала нити, и другие нити — совпадений — продолжали сплетаться в паутину судьбы. — Башня, где должен появиться мой друг и куда нас ведет неизвестное существо, чей зов могу слышать лишь я. И, возможно, Гира. — Кажется, на вершине нас ждет очень много ответов. Идем. Здесь недалеко должен быть служебный вход. Красноватые стены коридора напоминали о подземельях Багнарека, освещаемых несгораемыми факелами, вот только их оттенок больше тревожил. Колонны здесь поднимались к потолку белыми дугами, неприятно напоминая ребра скелета. Они словно шли по внутренностям неведомого существа. Одинаковые овальные двери мелькали между колоннами. Джереми рискнул подойди к одной из них и приоткрыть. Тишину коридора вспорол крик. Существо внутри, похожее на человека, но с синей кожей, что есть силы колотило по стене. По его костяшкам стекала кровь. Хотя дверь открылась бесшумно, он что-то почувствовал и обернулся. Его лицо было искажено яростью. Существо бросилось к двери и со всей силы захлопнуло ее. Еще один кусочек паззла встал на место. Хотя бы это хорошо. Невидяще смотря на дверь, Джереми убеждал себя в этом. Кто-то осторожно сжал его руку. — Теперь мы знаем, как выпускают подавляемые эмоции, — негромко сказала Доктор. — Да. — Подавляющий сигнал опять выключен. Пойдем. И лучше не открывай другие двери. Они уже двинулись дальше, когда Джереми решился окликнуть ее: — Доктор. — Да? — Ты когда-нибудь встречала настоящую утопию? Доктор остановилась, но не повернулась к нему. — Да, — ответила она. — У тех, кто похож мышлением на людей? — Да, — помедлив, снова ответила Доктор. Сколько подтекста в одном коротком слове… Слои и слои скрытого смысла. — Насколько… долго она длилась? Ее плечи поднялись и опустились, как от неслышного тяжелого вздоха: — Идем. Нам лучше не задерживаться. Коридор казался ужасно длинным, но все же он закончился. Доктор провела пальцами по стене. — Щель. А вот и служебный вход. — Она направила на стену звуковое кольцо. Стена собралась складками коры, открывая проход. За ним тянулись пролеты лестницы, обрамляющие шахту лифта. И снова подъем. К счастью, недолгий. Новый коридор окутывал полумрак. Стены и потолок казались зеркальными, но Доктор и Джереми не отражались в них. В их глубине танцевали тусклые преломляющиеся блики света. Как под водой. Джереми вспомнил давящее ощущение океанской бездны. Коридор расширился в комнату — такую же зеркально-подводную. Блики бегали по ней, разгоняя полутьму. Посередине комнаты находился круглый бассейн. Вода в нем была непроглядно-черной. А на его краю стоял… — Кит, — выдохнул Джереми. Мальчик с неправильными чертами лица привычно потупил взгляд. Его голос так и звучал тихо и застенчиво: — Так я правильно понял. Он звал тебя.