Контракт

Комаеда оглянулся. Она внеслась как вихрь, босиком и в мокрой одежде, будто только что совершила заплыв в океане. С каждым стремительным шагом с её светлых волос слетали капли воды. Дойдя до середины, она схватилась за один из хвостов и принялась выжимать его прямо на пол. Не удовлетворившись эффектом, она вздохнула и потрясла головой, окатывая водой книги и застывших погибших. — Так-то лучше! — объявила она и наконец удостоила их взглядом. — Итак, что мы имеем? Никто не ответил. Большинство так и стояли без движения, уставившись на неё. Цумики схватилась за голову и издала неочевидный взвизг. Ему, впрочем, было не до этого. Потому что он знал, кто это такая, никаких сомнений быть не могло. Всё, что он видел в файлах, всё, что оставалось возможным в этом виртуальном мире, её пустые бездонные глаза — всё сходилось. Он соскользнул со стола и повернулся к ней, чуть согнув ноги в коленях, будто готовясь кинуться. Его сердце билось где-то в горле. Это она, она его враг… — Ха?! Это ещё что. Ты решил на меня напасть? Дурак какой, да я переломаю все твои кости. Лучше стой на месте. Она окинула его понимающим взглядом и он почувствовал тошноту. — Я её где-то видела, — раздался голос. — Это модель, да? — Это Джунко Эношима, я на неё подписан… — О, как мило, что вы меня узнаете! — обрадовалась Эношима, переключаясь с Комаеды. — А вы ведь даже не помните Самое Большое, Ужасное, Трагическое Событие в Истории Человечества. — Чего? — Чего слышал, мудила! — вдруг сорвалась она совершенно другим голосом и они притихли, осмысляя перемену. — Джунко? — проговорила Цумики и сделала неуверенный шаг. — Это и п-правда ты? Я так хотела тебя увидеть… — Да-да, я видела. Вполне душераздирающе получилось, — сказала Эношима, присев на один из столов. — И это было правильно, что ты убила двух сразу, хотя и не лучшее, но что ж, с каждой по способностям! — Н-не лучшее? — Лучшее — это когда мне досталось наибольшее количество тел. В этом плане вот он поступил отлично, — она подмигнула Комаеде. — Правильно говорю, одуванчик? Он не мог пошевелиться. — Говорю, твой план мне понравился! Хоть твой мозг и гниёт, а всё равно придумал неплохо. Что разволновался, не понимаешь? — удивилась она. — Но твоё убийство они тоже раскрыли, а как твой друг настрадался, достанется тебе когда-нибудь от него! Но мне скучно объяснять. Она оттолкнула от себя Цумики и быстрым шагом скрылась за стеллажами. Он не мог позволить себе потерять её из виду. Он кинулся за ней сквозь книжные полки, пытаясь вычислить, куда она завернула по мокрым следам. Краем глаза он заметил, что Цумики делала то же самое. Он заворачивал в случайную сторону уже несколько раз и, кажется, проходил мимо одной и той же полки трижды. Этот мир теперь создавала Эношима, она могла построить какой угодно лабиринт и обманывать его сколько хочет, но он всё равно шёл. Пробежав ещё один коридор, он наконец увидел её. Она стояла, расслабленно оперевшись о стеллаж, спиной к нему. Как только он шагнул между полок, она обернулась и ухмыльнулась. Тогда его сердце сжалось в самую маленькую точку на свете и замерло, потому что напротив неё стоял молодой человек похожий на Хаджиме Хинату, но что-то с ним было не так. Хината безразлично скользнул по нему взглядом, не задерживаясь особо. Он выглядел чуть старше, чем Комаеда привык. Под его глазами залегли усталые тени и никаких чувств нельзя было прочитать на его лице. Это было неправильно: если бы Комаеда осмелился представить, что встретит его снова, то он ждал бы непонимания, жалости, злости — обычного набора, однако единственным, что он видел, были тяжёлая усталость и равнодушие, адресованные даже не ему лично, а просто плохо скрытые. — Ошеломительная реакция, буря эмоций от встречи с друзьями, — с издёвкой сказала Эношима, оборачиваясь обратно. Комаеда склонил голову набок. Пожалуй, этому Хинате шли строгая рубашка и галстук, но не шли волосы до плеч. Он случайно представил, как отстригает их, и предыдущая, привычная ему версия Хинаты оборачивается к нему с лёгкой улыбкой. Столь же случайно он подумал, как ужасно, должно быть, он сам выглядел в реальности. Он прожил уже два лишних года сверх того, сколько обычно проживали с его диагнозами — чего это стоило? Видел ли его Хината в реальности и что думал, если думал хоть что-то, а не тут же забыл в отвращении? — Эношима, — начал Хината монотонным голосом, — у меня предложение. Сейчас я опишу ситуацию, в которой ты оказалась, а затем перейду к условиям… — Стой-стой, надо кое-что выяснить сначала, не зря же я его впустила! — замахала руками она. — Комаеда, ну-ка, это кто? Она ухватила Хинату за галстук и подтащила к нему. Тот не протестовал и на его лице ничего не менялось. Комаеда почувствовал укол волнения и склонил голову набок ещё сильнее. Значило ли это, что Хината притворялся кем-то другим? Если так, то он, пожалуй, и мог обмануть кого-то, но не Комаеду. — Ну, говори? Вроде как скорее Изуру, но я вот думаю, пришёл бы Изуру сюда? Стал бы он вас вытаскивать? Тут какая-то смесь, а кого больше? Давай, подумай. Ты же видел Камукуру в файле, он моя правая рука! — она вдруг остановилась и вредно улыбнулась: — А кстати, я ведь могу тебя и про мою левую руку спросить, а, Комаеда? Ты куда её дел? Чёрт, жаль, что он не поймёт, это гениальная шутка… Хината закатил глаза. — Ты неправа, — мягко сказал Комаеда. — Конечно же это Хината. Странно, что ты этого не видишь. — Вот мы и разошлись во мнениях. Что сам скажешь, Изуру? — Больше Камукура, чем Хината, — безразлично произнёс он. — А вот он не согласен. Он неплохо тебя знал. — Комаеда волен думать, что хочет, — сказал Хината и бросил на него быстрый раздражённый взгляд. Комаеда расплылся в счастливой улыбке в ответ. На его сердце стало теплее. Повисло молчание и Хината моментально вернулся под свою маску. Комаеде казалось, что он что-то напряжённо обдумывает, как это часто бывало на судах. Ему вдруг стало противно от того, насколько хорошо он считывал эмоции Хинаты. — Знаешь, как резервник, ты должен быть рад, что я так легко тебя узнаю. Вы там все на одно лицо, — нарочито вздохнул он. Безразличная маска тут же исчезла и Хината поднял на него глаза полные злости и обиды. Это было лучшее, чего он мог теперь удостоиться. Хината должен был его ненавидеть после всего, он виноват слишком во многом, чтобы пытаться отмыться. Не будет ему больше никаких робких попыток наладить мосты. Он мог только злить Хинату, дразнить, пугать и смотреть, как он весь вспыхивает в ответ, и не было больше никаких причин сдерживаться. — Да что тебе надо, Комаеда? Оставь меня в покое уже! — Ничего мне не надо. Мы уже говорили об этом, хотя, естественно, ты ничего не запомнил. — Слушай, ты… — Мы похожи. Мы почти одно и то же. Я видел в файлах, что ты с собой сделал. — Не знаю, что ты там вычитал, но ничем мы не похожи. — Хината, когда споришь с людьми, недостаточно просто отрицать их утверждения. Попробуй что ли привести какой-нибудь аргумент, — сказал он, чтобы снова взять свою порцию злобы. Эйфория закипала в нём и он не мог её унять. Совсем как в тот раз на первом суде, когда все повернулись к нему с ужасным подозрением, а Хината, его полудруг, осторожный, но вполне доверчивый ещё, просил отрицать своё же обвинение — он что, подумал, что Комаеда выше убийства? Это Комаеда выше чего-то? Нет, он был ниже всего на свете, он был хуже их всех, и сейчас он покажет им язык, особенно вот тебе, самый нервный, самый догадливый, посмевший просить его защищаться. С каким ужасом тот смотрел, Комаеда потом вспоминал по ночам со стуком в ушах и дрожью, но никогда не давал волю рукам, чтобы не испортить воспоминание. Может, Хината когда-нибудь сорвётся и кинется на него, ударит, ударит ещё раз, ударит сильнее, и, может быть, Хинате даже понравится, хотя вряд ли, он слишком нормальный для такого. Как же он жалок, пролежал на полу столько дней в полной тишине и ничего, но вот стоит Хинате появиться, и его тут же выносит и в голове так сильно стучит, удивительно гадко, забавно даже. — Комаеда? Эй? Как он посмел захотеть прыгнуть выше головы и как он посмел действительно взять и прыгнуть, а потом так бездарно впасть в отчаяние, извратить то чудо, которое случайно оказалось у него в руках? А ведь так и должно было случиться, потому что мир так не работает и прыгать выше головы в нём нельзя, самонадеянный ты резервник, знай своё место, вот он своё место знал, а ты, ты ведь совсем как я. — Комаеда! Хината всматривался в него с откровенной тревогой и поднял руку к его плечу. Он отпрянул на несколько шагов и уставился в пол. Хината вопросительно обернулся на Эношиму. — Чего, это он сам себя доводит. Я вообще не вмешиваюсь. — Я так ничего и не понимаю… Ладно, Комаеда, ты подожди, всё будет хорошо, я всё исправлю… — тихо произнёс он, покачал головой и снова обратился к Эношиме, явно собираясь с душевными силами: — Ты права, я хотел вытащить их отсюда и пришёл, чтобы предложить тебе сделку. Не так я себе это представлял, блин, Комаеда. Я же не могу с ним местами меняться по щелчку пальцев, лучше бы он с ней говорил… Но я должен попробовать всё равно. — Ну валяй, Хината, — усмехнулась Эношима и закинула ногу на ногу.

***

Он мягко постучал себе по голове, вспоминая, как там подключались провода. Их было слишком много в его руках и он не мог всего запомнить. Потрясающе, конечно. Я не всегда понимаю, как ты дожил до своих лет без моих подсказок. Провод в правой руке подключается под капсулу, а не внутри неё… Хината помотал головой: нет, не лезь, он сейчас всё сообразит сам. Вот этот провод сюда. Он вообще-то тоже довольно умный, он помог раскрыть столько убийств и смог выбраться живым, это чего-то да стоило. Ну вот и всё, как нечего делать. Я никогда и не утверждал, что ты не умён. Это опровергается уже одним тем, что ты прошёл огромную конкуренцию и всё-таки поступил в эту школу. На свою голову, да будет позволено сказать. Но при этом ты легко отвлекаешься и не умеешь решать задачи алгоритмически, шаг за шагом. Поэтому можешь иногда выглядеть крайне глупо. Он поднялся на ноги. Да как угодно. На этом этапе было поздно пытаться что-то переосмыслить в себе. Он оглядел капсулу: вроде всё правильно, никаких отличий от десяти других капсул, в которых лежали погибшие, не было, за исключением только открытой крышки. Нет. Посмотри ещё раз и теперь учти не только провода, но и себя. Точно, он забыл принести кислородную маску, он же не хотел там задохнуться. По обеим сторонам от него располагались лестницы на пристройку второго этажа, где находилось несколько компьютерных терминалов. У центрального из них он и оставил маску пока разбирался, как именно подключать новую капсулу к системе. Он взбежал по лестнице на пристройку и мельком заглянул в монитор. Там Эношима снова писала ему свои глупости, но он не будет отвечать. Всё равно они скоро увидятся. Он коснулся клавиатуры и хотел было закрыть окно с её писаниной, чтобы больше не вспоминать ненароком, но вдруг услышал, как где-то внизу открылась дверь и кто-то уверенно и быстро прошёл к середине комнаты. — Хината? — сказала Киригири. Он обернулся и постарался загородить монитор спиной. Она пришла быстрее, чем Изуру предсказывал. И кто тут самый умный. — Да? — Я спрошу напрямую, — вздохнула она устало. — Что у вас на уме? — Я собираюсь поговорить с Эношимой, — ответил он. — Надеюсь, вы не против. Что? Ты окончательно сошёл с ума? Этого нельзя было говорить. Она теперь будет тебя останавливать. — Что? Естественно, я против. Отойдите от компьютера, — скомандовала она, быстро поднимаясь на второй этаж. Он не стал отпираться, но и не отошёл. Пусти меня, я всё исправлю. Не тебе тягаться с Абсолютным детективом, Хината, она раскусит тебя и выплюнет через минуту разговора, пусти меня немедленно. Всё будет в порядке. Он мог справиться со всем сам, если только его не будут отвлекать. — Вы и правда не в своём уме? Я надеюсь, у вас есть объяснение. Это нарушение карантина. Хуже того, тайное. Я здесь только потому, что ваши сегодняшние действия показались мне необычными, — сказала Киригири, вглядываясь в него. — Я так и думал, что вы придёте, — вздохнул Хината. — Вы должны понимать, как колоссален риск, которому вы подвергаете всех и себя лично. И вы должны знать лучше. Уберите руки с клавиатуры, пожалуйста, и поговорите со мной, Хината. — Одну секунду, — сказал он. Нужно было скорее закрыть терминал, где он уже готовился подключить капсулу к симуляции и даже напечатал нужную команду. — Хината. — Сейчас. — Прямо сейчас. — Одну секунду… Она слегка оттолкнула его от монитора и он по инерции шагнул назад, но наступил на шнурок и рухнул спиной на перила, окормляющие пристройку. Киригири ахнула: будь перила похлипче, он бы упал на первый этаж вниз головой и наверняка сломал бы шею. — Простите!.. Хината тяжело дышал и не шевелился. Его голова откинулась через плечо и он впился взглядом вниз, в пол первого этажа. Вот оно было, уже на кончиках пальцев. Он ясно видел траекторию: он мог бы соскользнуть с перил вниз и рухнуть головой прямо о бетонный пол. Его шея бы хрустнула от удара и мысли прекратили бы течь. Она взяла его за плечи и рывком подняла с перил. — Вы в порядке? — Да, извините… Я хотел сказать, что вы не до конца поняли. — Тогда объясняйтесь. — Сейчас скажу... — протянул он, придумывая. — Естественно, я не хотел возвращаться в симуляцию напрямую. Я просто хочу с ней поговорить, в письменном виде. Неплохо. Но всё равно сорвёшься. — С чего вы решили, что она согласится на это? — Ну... на самом деле мы с ней уже несколько дней переписываемся. — Она говорит с вами?.. — Киригири резко вдохнула и отступила назад. — Так получилось. Это она начала! — Хината, я имела шанс убедиться, что вы сознательный человек, но это невероятно опасно. Представьте, что будет, если она сможет на вас повлиять. — Единственное, что она написала по существу, это что она готова обсуждать ситуацию со мной, если мне будет, что предложить, — пожал плечами он. — А так всё глупости пишет и не отвечает по делу. Вы же знаете, какая она. — Готова обсуждать?.. Ну конечно она не против получить шанс обмануть вас. Не будьте так наивны. Это уже почти оценочное суждение. Отвечай честно. Об этом ты и сам думал столько часов. — Ладно… я знаю, что вы мне не доверяете, — сказал Хината устало. — И я вижу, как ко мне относится Тогами, и что единственный из вас, кто верит мне, это Наеги, а вы сама колеблетесь. Я понимаю. Даже наоборот, вы странно благосклонны ко мне, учитывая всё, что я натворил. Каждый день я вспоминаю новые детали, что делал Изуру, насколько ему было всё равно, как Эношима этим пользовалась… Именно поэтому я должен исправить хоть что-то. Это наш шанс сдвинуться с мёртвой точки! Я сделаю абсолютно всё, что в моих силах, чтобы их вытащить, пожалуйста, поверьте. Умница. Заткнись лучше, Изуру, сжал зубы он. Хината всматривался в Киригири, пытаясь понять её мысли. Она сложила руки на груди и принялась разглядывать рабочий стол, потому что не хотела смотреть больше в его взволнованное лицо. Она оглянула наклейки с заметками, оставленные ещё персоналом Фонда. Наткнулась на плакат с тетрисом позади монитора: на нём разноцветные изогнутые фигурки почти составляли ряд, ещё одна фигура падала прямо в оставшуюся выемку. Её передёрнуло от воспоминания. Кто только принёс это сюда. И почему Хината так и не снял этот плакат. Она вздохнула, отгоняя наваждение, и смягчилась. Изуру видел, что она думала. В целом, это было разумно, просто разведка. В какой-то момент с Эношимой придётся говорить и если уж отправлять переговорщика, то человек со способностями Камукуры был более чем достойным кандидатом. Но Хината должен будет подождать пока они разберутся с Фондом, вернутся и сделают это безопасно, под общим присмотром. Киригири не нравилось его рвение, а-ах вот сейчас, сейчас она тебя и укусит, Хината, но пока он не ложится в свою капсулу, всё в порядке, однако... — Вы зачем капсулу открывали? — Какую капсулу? Ты не закрыл, когда поднялся за маской. — Не увиливайте. Одна из капсул открыта. Я видела, когда вошла. Он замер и продолжил всматриваться в Киригири. Нужно сейчас же ограничить ему доступ в мониторинг, решила она. В его личном деле ещё до Камукуры числились подозрение на депрессию, крайне низкая самооценка, склонность работать на износ, хорошие оценки, явно дававшиеся трудом, а не талантом — он мог пробираться к цели, не оглядываясь ни на что вокруг, включая самого себя, думала она. Вот только что он чуть не сломал шею и даже не попытался отойти в безопасность. Не стоило ему бродить тут одному, это она упустила… — Ах, это. Изуру придумывал, как зайти в симуляцию не в статусе ученика. В теории, конечно. Ученика Эношима имеет право не выпускать, но если я зайду как кто-то другой, то смогу выйти. К слову, он может это сделать… — Что-то мне подсказывает, что это делается с компьютера, а не путём открытия капсулы. Вы заговариваете мне зубы? Что происходит? Он видел, что её кольнуло удовлетворение от подходящей к концу погони, частый атрибут её расследований. Что ему делать? Изуру? Я уже сказал — пустить меня. Но ведь Хината не мог просто так поменяться с ним. Это происходило как-то случайно каждый раз, их то разносило по разным углам, то смешивало. Вот бы они поменялись сейчас, вот бы ему повезло. Киригири сейчас решит, что он нарушил карантин злонамеренно, поддался своему прошлому и снова будет убивать, пытать, взрывать, а в симуляцию хотел спуститься, чтобы вытащить зачинщицу Трагедии и опять идти с ней рука об руку. Она сдаст его Фонду, а вместе с ним и всех его одноклассников, потому что они тоже неблагонадёжны. Он набрал воздух, ещё не зная, как защититься, но надеясь, что что-то придёт, когда он произнесёт первое слово, как вдруг раздался резкий звук оповещения. — Что там? — заинтересованно спросил он сквозь ужас. Киригири перевела взгляд на экран. Это было срочно, а Хината уже никуда не денется. — Нагрузка выросла, — пробормотала Киригири. — И температура в серверной как-то слишком быстро растёт… Как мы не заметили?.. — Может быть… — начал он, но почувствовал, что теряет контроль над телом и отходит на второй план. — Может быть, что-то не так с термометрами, — ответил Изуру спустя пару секунд, не спуская глаз с монитора. — Что с ними может быть не так? Хината почти забыл, что существует, и это было так хорошо. Пусть теперь Изуру несёт эти страшные воспоминания сам, а Хината наконец-то отдохнёт. Вот бы он мог так навсегда и остаться в полусознании и перестать это помнить. Он хотел лежать в темноте и чтобы больше ничего не было. Изуру повернулся к Киригири и отчетливо проговорил: — Вот и я не знаю. Они неисправны. Киригири, вы должны спуститься в серверную и проверить термометры, — надавил он, всматриваясь ей в глаза. — Это ваша ответственность как главы Отдела 14. Вот она завороженно кивнула, подчиняясь. Изуру знал, что сейчас она кинется к лестнице. Уже потом, когда она не найдёт ничего необычного в серверной, ей придёт в голову, что в этом не было смысла. Когда она прибежит обратно, Изуру уже будет в своей капсуле, рядом с погибшими. Он знал, как она сожмёт кулаки, но быстро успокоит разбегающиеся мысли. Лжец и манипулятор, подумает она, садясь за компьютер, и зачем тебе это? Но ей ничего не останется, кроме как запустить трансляцию на экран и смотреть.