Last Words Of A Shooting Stars

Эмилия Грин не любила дождь и вообще не любила воду: озера, лужи, океан - все, что связано с большими водоемами, отталкивало ее, если она находилась в них хоть на метр. Дело не в том, что она не умела плавать, - плавать она действительно не умела, - но тетя и дядя настояли на уроках, потому что им было бы чертовски неприятно, если бы их племянница сидела как дурочка, чтобы учителя ворковали над ней и писали домой, спрашивая, почему у Эмилии нет подходящих плавательных средств или разрешения на посещение бассейна вместе с другими учениками. Уроки проходили впустую, а она едва держалась на плаву, и Эмилия ненавидела это занятие, и барахталась на уроках плавания, полагая, что ей просто повезло родиться в месте, где все время шел дождь. Было только одно исключение из ее нелюбви к воде и дождю - он всегда означал возвращение в Хогвартс; британская погода не всегда была лучшей, независимо от времени года, но осенью она всегда становилась хуже, и это было знаком того, что время возвращается, и Эмилия внутренне радовалась этому. Она уже собиралась за две недели до возвращения,  поступления на последний курс, и Эмилия чувствовала себя, как ребенок, ожидающий рождественской ночи, - под кожей у нее гудело, и она не могла сдержаться и не пыталась подавить это чувство; ее тетя и дядя не хотели идти с ней на Косой Переулке , а новизна мира волшебников прошла, когда начался третий курс, и они не проявляли никаких попыток покинуть маггловский мир, поскольку это было их место, а Эмилия была слишком другой, слишком... ненормальной. Эмилию это не беспокоило, она с удовольствием проводила дни на Косой  Переулке покупая нужные ей книги, а на оставшиеся деньги тайком приобретала книги не первой необходимости; ее опекуны не разбирались в волшебных деньгах и не пытались вырвать мелочь из рук Эмилии, ведь им все равно не нужны были кнаты и пенни. Чемодан, наполненный одеждой, книгами и романами, как маггловскими, так и волшебными, грозил вот-вот лопнуть, и она была в восторге. Эмилия никогда не считала себя особенной, а после того, как ее поселили с тетей по материнской линии и ее мужем, обыденность стала ожидаемой и даже принудительной. Когда летом после одиннадцатого дня рождения в ее дверь постучала профессор МакГонагалл, весь ее мир перевернулся с ног на голову, и она до последнего думала, что все это шутка, вплоть до того момента, когда пробила стену на вокзале. Однако вот уже почти семь лет подряд Эмилия бежит сквозь ту самую стену и до сих пор не встретила кирпич, не проглотила камень и цемент, так что, возможно, мысль о том, что все это сон, несколько беспочвенна. В день отъезда в Хогвартс шел дождь, пальто было застегнуто до шеи, а на волосы накинут капюшон, и таксисту пришлось затаскивать чемодан в багажник с ее помощью, а он спросил, не засунула ли она в него грузовик бетона; Эмилия предположила, что для некоторых людей вес знаний слишком тяжел, и рассмеялась над его замечанием, прежде чем они выехали на Кингс-Кросс. Ехали молча, радио то и дело изрыгало треск и помехи, а серые тучи нависали над головой, грохоча и выплевывая жирные капли дождя, которые брызгали и стекали по стеклу окон; на коленях лежал ее экземпляр "Хоббита", пожелтевший и постаревший от многолетнего перечитывания, и он будет ее единственной компанией в поезде до Хогвартса, корешок которого грозил разойтись от ее перелистывания страниц. Эмилия сомневалась, что у нее будет время перечитать ее во время учебного семестра, так как, несмотря на сдачу экзаменов по ЖАБА, предстоящее время означало еще больше работы для нее. Хотя, как она полагала, это не казалось слишком трудным, когда она вспомнила, что у нее остался только этот год - до конца года. Может быть, на деньги, которые оставила ей бабушка, она сможет купить квартиру и получить маггловское образование; она до сих пор чувствовала, как морщинистая холодная рука старухи хватается за щеку и задыхается, когда она щиплет пухлую кожу, а уже мертвые глаза смотрят на единственную внучку и слепо отмечают, как сильно она похожа на свою мать. Даже спустя столько лет Эмилия все еще не была уверена, оскорбление это или нет.  На дороге образовались пробки, дым от забитых машин мешал видеть, и Эмилия решила не рисковать, дожидаясь, пока все рассосется, и потрепала водителя по плечу, сказав ему, что остаток пути пройдет пешком, и полностью расплатилась с ним за поездку. Дождь лил не переставая, и Эмилия не выпускала из рук книгу, засунутую в куртку, когда водитель передал ей чемодан, помахал рукой и пожелал удачи, прежде чем сесть в машину, не двигаясь и не шевелясь. Время вокруг него шло, и Эмилия поспешила, таща чемодан за собой, и услышала, как он спешит догнать ее, колеса щелкают и лязгают по камню. Это было как каждый год, как каждый сентябрь. Пробегая по каменно-кирпичной стене к дому 9¾, Эмилия надеялась, что этот год будет обычным.