Песни мэллорна. Сборник историй.

— Зима наступила, — сообщил вошедший в детскую Галадон и, подбросив в камин свежих грушевых поленьев, улыбнулся сыну. — Завтра новый год. Будешь помогать украшать поляну к празднику? По комнате поплыл дразнящий сладковатый аромат, сразу напомнивший Келеборну о весне, которую он так любил. Но до тех пор нужно было ждать еще несколько месяцев, а пока и наступающую зиму, а заодно и новолетие стоило поприветствовать. И как можно лучше. «Чтобы оно не обиделось на нас», — решил малыш и, подняв на отца взгляд, решительно кивнул. — Буду, — ответил он вслух. — А что нужно делать? — Много чего, — заверил Галадон. — Фонарики развешивать, арки лентами украшать, собирать гирлянды. Справишься? — Наверняка! — Ну, вот и молодец. Отец подал сыну теплую курточку, тот проворно оделся, и они вдвоем, покинув детскую, направились на холм. Под ногами приятно похрустывал нападавший за день снег. Подмораживало. Небо вызвездило, и Келеборн едва не споткнулся, залюбовавшись узкой белесой полосой небесного тумана. Вокруг уже вовсю хлопотали эльфы. Девы обвивали лентами арки, мужчины что-то развешивали на верхушках буков и сосен. То и дело кто-нибудь принимался что-то весело напевать себе под нос. Завидев впереди принесенные из оранжереи корзины с хризантемами и герберами, Келеборн в предвкушении потер руки и заверил Галадона: — Дальше я сам! — Хорошо, — не стал настаивать на помощи тот. — Но если понадоблюсь — зови. — Обязательно. Отец отправился помогать остальным мужчинам, а сын пристроился на выступающем корне одного из буков и принялся вспоминать слова подходящей песни, чтобы наложить на будущую гирлянду чары и не дать цветам замерзнуть до срока. «Хотя, лучше б их вообще не срывали, — подумал Келеборн и принялся рассматривать пушистую головку хризантемы. Во взгляде его промелькнула нежность. — Хотя, тогда пришлось бы переносить праздник в оранжерею Менегрота, а туда все точно не поместятся». И он, решительно вздохнув, принялся заплетать гирлянду. Свет звезд, прорезая воздух, подсвечивал снег голубовато-золотистыми искрами. Дыхание, вырываясь из губ, плыло над поляной легкими белесыми облачками. То и дело малыш, залюбовавшись, прерывал работу, и в такие моменты ему казалось, что он слышит в глубине леса тихую, но плавную и нежную музыку. На ветку бука уселась птица, обдав сидящего внизу эльфенка каскадом снега, и Келеборн, рассмеявшись, принялся вытряхивать его из-за шиворота. Пар, снова вырвавшись изо рта, поплыл вверх, к пушистым веткам сосен, и малыш вдруг замер с открытым ртом. В голову ему пришла идея. Оглядевшись сосредоточенно по сторонам, он почесал бровь, покусал губу и в конце концов решил, что для задуманного ему вполне подойдет песня, слышанная в детстве от мамы. Тогда картинки в книгах, которые она читала, оживали и превращались в крохотные золотисто-прозрачные фигуры. «Да, стоит попытаться, — решил в конце концов эльфенок. — А материалом для этой новой гирлянды послужат облачка от дыхания и свет звезд». Он отложил цветы, вдохнул глубоко, собираясь с мыслями, и тихонько запел. Дыхание его, смешавшись со светом звезд, приняло форму полупрозрачной серебристой синицы, и Келеборн, закрепив полученную фигуру другими чарами, подсмотренными не так давно уже у королевы, снова запел. Вслед за птицей появились косуля, заяц, ястреб, а после несколько цветов. Расположив их всех друг за другом в нужном порядке, малыш отдохнул, а после продолжил работу. Вскоре к нему присоединились взрослые, и чудесная новогодняя гирлянда, поблескивая серебристо-золотыми огнями, обвила растущие вокруг поляны деревья и взмыла вверх, к небесам. — Как думаешь, она продержится до конца праздника? — спросил у подошедшего отца Келеборн. — Наверняка, — заверил тот и, подхватив сына на руки, поцеловал его. — Ты молодец. — Хорошее получилось украшение к празднику, — согласился сын и, подняв взгляд к небу, широко улыбнулся. До очередного новолетия оставалось совсем немного.