Никто, кроме тебя

      Всю дорогу Хан болтал на всякие отвлечённые темы, и мне порядком наскучили эти беседы про природу и погоду. Я всё ждала, когда он начнёт тот самый разговор, ради которого мы потащились пешком в такую даль. Кажется, Джисон стеснялся говорить из-за того, что мой брат находился поблизости, хоть и не мог слышать нас. Он постоянно оборачивался на Чанбина, а тот махал ему рукой, корча смешные рожи.       — Ты сказал, что хочешь о чём-то поговорить, — пройдя половину пути, я устала ждать и решила подтолкнуть Джисона.       — Да, я хотел, то есть хочу, — парень чувствовал себя неловко и от этого нервничал. — Но даже не знаю, с чего начать…       — Ну начни хоть с чего-нибудь, — он не знал, как начать, а мне уже хотелось закончить.       — Джин, я должен извиниться перед тобой, — собравшись с мыслями, наконец, выдавил из себя Хан. — Прости за то, что по моей вине ты узнала то, что не хотела знать. Тогда я не думал, что тебе может быть так плохо из-за этого, я поступил, как конченый эгоист.       Узнаю слова моего брата. Это ведь он промыл Хану мозги и объяснил, что ему не стоило влезать в мои отношения. Я уверена, что Джисон не сам до этого додумался.       — Если бы я знал, что ты будешь страдать, то никогда бы не повёл тебя к тому ресторану.       Обманщик. Повёл, ещё как повёл бы. Ты же хотел показать мне, что я ошиблась, выбрав Ёнджуна, а не тебя. У тебя была цель — доказать мне, что ты лучше.       Я продолжала молча идти.       — Мне жаль, что всё так вышло, — взгляд Хана был полон сожаления.       Толку, что тебе жаль. Уже ничего не исправить.       — Знаешь, я так рад, что тебе стало лучше, — продолжал парень, пытаясь заглянуть мне в глаза, но не получал ответного взгляда. — Я не находил себе места, видя, как ты страдаешь. Но теперь ведь всё в прошлом, верно?       Ни хрена не верно.       — Да, — коротко ответила я. Пусть и дальше думает, что меня уже отпустило. Не собираюсь я перед ним душу выворачивать.       — Где-то слышал фразу, что время лечит, — невесело усмехнулся Хан. — Может, это и правда, только меня вот не вылечило. Прошло уже столько времени, а мне не становится легче.       Ему не становится легче. А мне за три месяца должно полегчать?       Ведя этот внутренний диалог сама с собой, я начинала раздражаться. Довольно уже тянуть резину, говори, что собирался.       — Что ты хочешь этим сказать?       — Я старался принять то, что ты не со мной, старался не думать об этом, забыть то, что между нами было, но так и не смог, — тяжело вздохнул Хан. — Ты не выходишь у меня из головы.       — И что прикажешь мне с этим делать? — знаю, я говорила с ним слишком жёстко, но по-другому не получалось.       — Я понимаю, что твоя рана ещё болит, и возможно, эта боль ещё долго будет напоминать о себе, — казалось, он и правда чувствует себя виноватым. — Но я бы всё отдал, только чтобы видеть тебя счастливой.       Мы приближались к моему дому и, не дойдя несколько метров, остановились.       — Долго не стойте, а то уши отморозите, — съязвил Чанбин, проходя мимо.       Джисон молчал до тех пор, пока Со ни зашёл в дом.       — Джин, позволь мне быть рядом с тобой, — в этой просьбе я слышала отчаяние и надежду.       Ты и так рядом. Постоянно. Где бы я ни была, что бы ни делала, кажется, от тебя невозможно избавиться.       — Ты и так рядом, — сказала я вслух.       — Да, но… я говорю о другом. Разреши мне помочь тебе забыть его. Я докажу тебе свою преданность, только дай мне шанс вернуть твою любовь.       Хватит. Всё, что мог, ты уже доказал, до сих пор тошно. Ничего уже не вернуть. Никакой «моей любви» к тебе больше нет. И уже давно.       — Прости, но я не могу, — я и не думала пощадить его чувства, предпочтя говорить, как есть. Или почти как есть. — Мне не нужны ни новые отношения, ни прошлые. Мне не надо, чтобы кто-то лечил мои раны или просто был рядом. Тебе не стоит стараться вернуть меня, этого никогда не произойдёт. Ты можешь оставаться рядом со мной, как друг, если хочешь, если нет — я пойму. Но я не стану обманывать тебя и давать ложную надежду на то, что мы снова можем быть вместе.       Я слукавила. Не сказала ему самого главного — мне не нужны отношения именно с ним. Мне не нужно, чтобы о́н помог мне залечить мои раны. Я не сказала, что мы не можем быть вместе только потому, что я его не люблю. Ведь я понимаю, как больно это слышать от человека, которого любишь.       — Я тебя услышал, — тихо проговорил Джисон, не сводя с меня взгляда своих грустных глаз. — Но что бы ты ни говорила, я не перестану надеяться, что ты передумаешь. Ты даже не представляешь, как долго я умею ждать.       — О чём говорили? — едва я вошла в дом и закрыла за собой дверь, Чанбин наскочил на меня с расспросами.       — Репертуар не изменился, — вздохнула я, раздуваясь.       — Просил вернуться? — догадался брат.       — Типа того, — я поленилась рассказывать все детали.       — Говорил же ему не лезть к тебе, — Чанбин недовольно нахмурился. — Так нет же, опять за своё. Ну ничего, придётся объяснить ему всё ещё раз.       — Смотрю, ты теперь вообще всех от меня отогнать стараешься? — откровенно говоря, мне это совсем не нравилось. — Я и сама могу с этим справиться. Ёнджуну ты тоже запретил ко мне подходить? Не кажется ли тебе, что не надо вмешиваться в мои дела?       — Нет, не кажется, — в секунду вспылил брат.       Мы зашли на кухню, но тихого семейного ужина не стоило и ждать. Раз уж Чанбин завёлся, его уже не остановить.       — Тебе не кажется, что надо было меня послушать и не соваться туда, куда не следовало?! — от его громкого голоса зазвенела люстра на потолке. — Я просил тебя не путаться с моими друзьями, но ты всё равно сделала по-своему, и вышло так, как я и говорил. Вокруг куча пацанов, но ты выбрала моего друга, с которым я, по твоей милости, больше не могу общаться. Не кажется тебе, что ты всем всё испортила своей любовью?       Я понимала, что брат говорит это на эмоциях, со злости, что он вовсе не хочет меня обидеть, но…       — Давай, вини во всём меня, если тебе так легче! — кричать в этой семье умел не только он. — Я виновата в том, что влюбилась, в том, что хотела быть с человеком, которого люблю. Да, я не послушала тебя, потому что просто хотела быть счастливой. Разве моя вина в том, что мне разбили сердце?!       К глазам подступили слёзы, и я с силой сжала кулаки, стараясь не зареветь.       Чанбин не ответил. Громко сопя, он молча разогрел ужин и разложил еду по тарелкам.       — Садись, — он поставил на стол тарелки и, положив приборы, сел. Я последовала его примеру.       — Можешь винить меня в чём угодно, но я не ссорила тебя с другом, — уже спокойно проговорила я. — То, что у нас с ним произошло — только между нами. Лично тебе он не сделал ничего плохого. Считай, что только я во всём виновата.       — Ты ни в чём не виновата, Хиджин, — Чанбин, уткнувшись в тарелку, не смотрел на меня. — Прости, что я так сказал.       — Я просто пытаюсь донести до тебя, что мои отношения касаются лишь меня. Ты не должен оберегать меня от всего, не должен прекращать дружить из-за меня, — мне бы хотелось помирить брата с другом, ведь я знаю, что они оба страдают.       — А теперь услышь то, что я попытаюсь донести до тебя, — Бин поднял на меня глаза, и взгляд его был серьёзен. — Всё, что касается тебя — моё дело. Обидели тебя — значит, обидели меня. Тот, кто сделал плохо тебе, больше не может быть моим другом. Запомни, всё, что происходит с тобой, имеет отношение лично ко мне. И если ещё хоть какой-нибудь мудак заставит тебя сделать то, что я видел… — вилка в его руке чуть не погнулась от того, как крепко он её сжал. — Он будет иметь дело со мной. Так что нравится тебе или нет, я буду вмешиваться в твои дела. И я не подпущу к тебе тех, кто однажды причинил тебе боль.       Эти слова только лишний раз подтвердили, насколько сильно меня любит брат. Но он так до сих пор и не понял, что не сможет уберечь меня от потерь и горечи разочарований, как бы ни старался.       — Мне казалось, что прежде ты был не против, чтобы я вернулась к Хану, — напомнила я. — Что изменилось? Больше не считаешь, что он не причинит мне боли?       — Ничего плохого он тебе не сделает, если пожить ещё хочет, — хмыкнул парень, наливая воду в свой бокал. — Просто я не желаю видеть рядом с тобой никаких парней.       — Мне теперь никогда ни с кем не встречаться? — усмехнулась я.       — Пока не закончишь институт, — Чанбин подавил смешок.       — А что потом?       — Отдам тебя в монастырь.       Наша с братом ссора быстро сошла на нет, в прочем, как и всегда. Мы оба вспыльчивые, но с лёгкостью отходим. Умеем прощать и, простив, уже не помним зла. Правда, это работает не со всеми. Одному человеку всё-таки удалось заставить нас затаить обиду… Интересно, как он там?       Я и прежде слишком много думала о Ёнджуне, но после нашего недавнего разговора в ресторане мои мысли были заняты им постоянно. Мне очень хотелось узнать, как он. Что думает, чем занимается, о чём говорит. Довольно быстро я придумала, как мне разузнать всё это. Я написала Хюке.       — Хюнини скучает, — он ответил мне почти сразу. — Мы все скучаем. Когда ты придёшь к нам в гости?       — Не думаю, что это будет удобно, — написала в ответ я. — Ваш хён, наверное, будет против, чтобы мы виделись.       — Да, может жлобануть из-за того, что у нас есть возможность с тобой общаться, а у него нет, — подтвердил Кай.       — Как он?       — Злится на тебя.       — Это из-за того разговора? — я была уверена, что тубату об этом знают.       — Да.       — Расскажешь поподробнее?       — Говорит, не подойдёт к тебе больше, потому что ты сказала, что собираешься встречаться с Ханом.       Интересно. А меня уверял, что «не перестанет пытаться». Передумал? Что ж, так даже лучше.       — Потом клялся, что набьёт ему «его квочью рожу», если увидит вас вместе, — продолжал пересказывать макнэ. — Но ты не переживай, это просто пьяный базар.       — Да я понимаю, — ответила я.       — Ты же это не по правде сказала? — любопытствовал пацан. — Или на самом деле думаешь вернуться к Хану?       — Нет, конечно. Только Ёнджуну об этом не говори. Я специально ему так сказала, чтобы он отстал.       У меня не было особой уверенности в том, что Кай не сдаст меня старшему. Буду надеяться, что он всё же умеет хранить секреты.       — Так, значит, ты не собираешься с ним мириться? — даже через текст я уловила грусть в этом вопросе.       Я не знаю, Хюка. Я не знаю.       — Не подумай, что я его защищаю, он реально натворил дичи, — не дожидаясь ответа, написал Кай. — Но он очень жалеет об этом и раскаивается. Честно, ему без тебя плохо. Мы все были бы рады, если бы ты простила его.       Мне хотелось ещё немного поболтать с Хюнином, только о чём-нибудь другом.       — Как там у вас с прослушиваниями? Больше не проваливаете?       После того неудачного выступления, пятёрка собралась с силами и исправила это досадное недоразумение. И я гордилась ими, хоть и не говорила им об этом.       — Нет, всё норм, — отозвался друг. — Ёнджун-хён даже не пьёт накануне прослушивания. Только это бывает редко.       — Чем он ещё занимается? — всё так или иначе сводилось к разговору о нём.       — Постоянно практикуется, нас заставляет заниматься. Тренируется в зале. И бухает.       Отличный набор занятий.       — Вас это беспокоит?       Нет, в целом это нормально — выпивать пару раз в неделю. Но не каждый день. Или почти каждый. И не в таких количествах.       — Мы бы не волновались, если бы он не исполнял по пьяне всякую хрень, — Хюнин делился со мной переживаниями. — То пьяным за руль сядет, то с кем-нибудь подерётся в баре. Недавно Тэхён его из полиции забирал.       Да, после нашего расставания жизнь Ёнджуна стала гораздо насыщеннее, по сравнению с моей.       — Как у тебя на личном? — я сделала ещё одну попытку уйти от этой темы.       — Пока ни с кем не встречаюсь. Надоело бегать за девчонками. Они не ценят хороших парней, — похоже, Кай особо не расстраивался по этому поводу. — Субин недавно с девушкой расстался.       — У Субини была девушка?! — блин, кажется, я пропустила всё самое интересное. Он мне совсем ничего не рассказывал.       — Ага. Бухала, как чёрт. Единственный, кого она не могла перепить — это Тэхён. И то только потому, что отрубалась. Весёлая была дамочка.       — А почему они расстались?       — Она слишком шумная, он от неё устал, — посмеялся парень. — Да ты приходи как-нибудь к нам, сама всё у хёна спросишь.       — Может быть приду, — во время этой переписки я в который раз поймала себя на мысли, что очень скучаю по тубату.       — Обещай.       — Обещаю.