Никто, кроме тебя

      Этим вечером Чанбин собрал у себя троих своих друзей — Чхве Ёнджуна, Сон Ёнтэка и Чон Уёна. Не знаю, был ли у их встречи какой-то особенный повод или же просто эти четверо решили повести время в своей тесной компании, но в гостиной, где они сидели, было довольно весело и шумно. Обычно, когда к брату приходили друзья, я старалась не высовываться и сидеть у себя в комнате, но сегодня мне захотелось незаметно заглянуть к ним, чтобы посмотреть на Ёнджуна. Парни, попивая виски, оживлённо обсуждали возвращение Чона в институт, когда я бесшумно подобралась к дверям гостиной и выглянула из-за угла.       Ёнджун сидел в кресле спиной ко мне, так что я могла видеть только его розовые, похожие на сладкую сахарную вату, волосы. Жду не дождусь момента, когда мы сможем поговорить, мне невыносимо хочется его обнять.       — Вы только посмотрите кто здесь, — громогласно объявил Уён, сидящий на диване рядом с Чанбином. Он заметил меня почти сразу. — Малышка Джини!       Двое парней, устроившихся в креслах, обернулись. У меня в тот же миг запылали уши — мне стало дико неловко от того, что четыре пары глаз были обращены на меня. Чёрт, я надеялась, что меня никто не заметит.       Смутившись, я скромно помахала друзьям рукой.       — Иди сюда скорее, — Уён встал с дивана и с готовностью распахнул руки. — Иди и обними меня.       Мой взгляд первым делом скользнул на лицо Чанбина, словно я ждала разрешения зайти в гостиную, и, кажется, брат был не против. Уже направляясь к дивану, я мельком взглянула на Ёнджуна. Я знала, что он ничего не скажет, но что подумает? Недавно я устраивала ему истерики по поводу его объятий с девушками, а теперь сама собралась обниматься с Уёном. Да и ладно, в конце концов, мы с ним так долго не виделись, что это приветствие не будет преступлением.       Я подошла к темноволосому парню и тот, тепло улыбаясь, сразу же заключил меня в объятия.       Уён — лучший друг моего брата, так что раньше он тоже часто бывал у нас в гостях, но из-за своего отъезда в Китай, где он пробыл без малого полгода, уже давно не навещал нас. Мы с ним всегда общались, как брат с сестрой, подшучивали друг над другом и могли часами болтать обо всём на свете, что порой раздражало Чанбина. «Ты ко мне пришёл или к моей сестре?!» — Уён очень часто слышал от него эту фразу. Я была рада снова увидеть давнишнего приятеля.       — Мне кажется или ты подросла? — после объятий Уён принялся разглядывать меня с ног до головы, чем ещё сильнее смутил. — Так давно тебя не видел, ты стала ещё красивее.       Я прямо спиной чувствовала, что Ёнджун сверлит меня взглядом, но что я могла поделать? Уён продолжал сыпать комплиментами.       — Взгляни на себя — ты просто сияешь, — не унимался Чон. — Если ты и дальше будешь так улыбаться, я ослепну.       Меня забавляла его полушутливая лесть, и в то же время было приятно. Стесняясь и краснея, я повернулась к парням, что сидели на креслах и учтиво поклонилась.       — Здравствуйте.       — Привет, — кивнул мне Ёнтэк. Хоть он тоже друг моего брата, с ним мы никогда не общались, максимум здоровались, когда видели друг друга.       — Привет, Хиджин, — прекрасные лисьи глаза глядели на меня из-под розовых прядей, на губах едва заметно играла лёгкая ухмылка.       — Ну всё, со всеми поздоровалась, а теперь иди отсюда, — подал голос Чанбин.       Не то, чтобы мне было запрещено сидеть с его друзьями, просто Чанбин всегда считал, что девушке нечего делать в компании парней, которые собрались пообщаться друг с другом. Брат никогда не был против, если я проводила время с пацанами из его музыкальной группы, но рядом со своими друзьями он не особо желал меня видеть. Я уже собиралась покинуть гостиную, но Уён задержал меня.       — Как это «иди»? — он с укором посмотрел на друга. — Пусть Джин останется. Мы столько не виделись, а ты её прогоняешь. Давай, двигайся, — брюнет хлопнул Чанбина по плечу. — Она сядет рядом со мной. Чаги, садись.       Вообще-то мне не очень хотелось оставаться, да и Чанбину это не сильно нравилось, но Уён настоял на своём, так что мне пришлось устроиться рядом с ним на диване, прямо напротив Ёнджуна.       Всё так же живо участвуя в разговоре друзей, Уён, тем не менее, не забывал заботиться обо мне, подливая вино в мой бокал, спрашивал, не замёрзли ли мои ноги и постоянно приобнимал меня за плечи, прижимая к себе. В какой-то момент он упустил из внимания то, о чём говорили парни, и стал разговаривать со мной.       — Ты пришёл ко мне или к моей сестре?! — Чанбин заголосил так, что все присутствующие схватились за уши. — Ты чей друг вообще?       — Ну не ревнуй, Бинни, — замилашничал с другом Чон. — Конечно, я твой друг. С твоей сестрой я бы вообще не дружил… Хиджин, не хочешь поесть рамён у меня дома?       — Эй, полегче там, — брат ткнул Уёна в спину. — Породниться со мной хочешь?       — Был бы не против, — с улыбкой отвечал Чон.       Всё это время Ёнджун молчаливо наблюдал за тем, как Уён постепенно от комплиментов переходил к откровенному флирту и с каждым последующим стаканом виски подсаживался ко мне всё ближе. Мне неизвестно, как Ён себя ведёт в таких ситуациях, но бросая на него беглый взгляд, я понимала, что он недоволен. Похоже, мне крышка.       — Ну расскажи хоть, как там было в Китае? — спросил Уёна Ёнтэк. — Много красивых девчонок?       — Таких красивых, как Хиджин, там нет, — ответил Уён, подмигнув мне.       Думаю, не сидела бы я рядом, ответ был бы другим.       — Да мы уже поняли, что ты неровно дышишь к сестре Чанбина, — подколол его Сон. — Но, может, уже перестанешь смущать девушку?       Меня и вправду стало немного напрягать чересчур настойчивое внимание Уёна, ведь я видела, что Ёнджун злится. Он старался ничем не выдать своего настроения, но выражение его лица и взгляд говорили о многом.       — Я хочу кофе, — поставив стакан с виски на столик, сказал Ёнджун.       — Ну начинается, — протянул Чанбин, тут же поднимаясь с дивана. — Может, воды попьёшь? Нет? Ладно, сейчас сделаю.       Со собирался пойти на кухню, чтобы сварить кофе, но Джун его остановил.       — Пусть Хиджин сделает, — не терпящим возражения тоном предложил Чхве.       Ясно, он решил хоть таким образом выдернуть меня из назойливых объятий Уёна.       — Джини, сделай мне тоже, — попросил Чон, когда я встала. — Только поторопись, а то я уже начинаю скучать без тебя.       Что-то я переживаю, как бы мне этот кофе за шиворот не вылили.       Приготовив кофе, я не торопилась уходить из кухни, надеясь, что Ёнджун придёт, чтобы поговорить. Надеялась и одновременно боялась — неизвестно, что он скажет мне после того, как весь вечер наблюдал за нашим с Уёном общением. Долго ждать не пришлось.       Ёнджун зашёл на кухню с выражением лица, которое не предвещало для меня ничего хорошего. От его взгляда у меня сжались внутренности. Я не знала, как начать разговор, но оказалось, что от меня этого и не требуется.       — Может объяснишь, что всё это значит? — Ён остановился напротив и, прислонившись к столу, скрестил на груди руки.       — Ты о чём? — включить дуру — такая себе идея, но лучше я не придумала. Конечно же я понимала, о чём он.       — Ты меня так за что-то наказать хочешь или просто жить надоело? — в его голосе не было и намёка на шутку. — Что, чёрт возьми, происходит уже второй день? Вчера ты делала вид, будто вообще меня не знаешь и продолжала строить глазки своему другу, даже не ответила вечером на сообщения, а сегодня обнимаешься и без передышки флиртуешь с Уёном… — казалось, что Ёнджун уже с трудом сдерживает эмоции. — Есть что сказать в своё оправдание?       — Во-первых, никому я «глазки» не строила, в этом мне тебя не обогнать, — поначалу немного испуганная его серьёзностью, я вдруг вспомнила, из-за чего я вчера так поступила, и перешла в нападение. — Как я, по-твоему должна была себя вести, когда рядом были скизы? Броситься тебе на шею при всех?       Ёнджун закатил глаза.       — Нет, любезничать с Ханом при мне ты должна была, — фыркнул парень. — Мы договаривались встретиться после тренировки, но вместо этого ты пошла на их репетицию.       — А за это можешь сказать «спасибо» своей подружке, с которой ты собрался песню писать, — тон нашего разговора становился всё более напряжённым.       — Какой ещё подружке? — не понял Чхве.       — Всем подряд, что ли, обещаешь песни вместе писать, раз не догоняешь, о ком я?       Я описала ему ту девушку, чей разговор с подругой я вчера случайно подслушала, и до него дошло, о ком идёт речь.       — Почему она так сказала — «я его дожму и он станет моим»? — я старалась говорить как можно тише, чтобы нас не услышали в гостиной, хоть на самом деле мне хотелось кричать. — Что ты такого делал, что она решила, будто ты станешь с ней встречаться?!       — Она просто дура набитая, раз так решила, — с раздражением выпалил Ёнджун, хлопнув ладонью по столешнице. Послышался звон блюдцев, стоящих под чашками с кофе. — Если эта идиотка не видит разницы между флиртом и обычной вежливостью — это её проблемы, но я не давал ей никакого повода думать, что у нас с ней может что-то быть. А с этой песней… она уже достала клянчить у меня эту песню. Я согласился, чтобы она, наконец, отстала, но это не значит, что я на самом деле буду с ней что-то писать.       Честно говоря, после его объяснений мне стало гораздо легче. Я выдохнула, поняв, что зря переживала и накручивала себя.       — Так ты из-за этого вчера от меня нос воротила? — Ёнджун теперь говорил чуть мягче. — Почему ты так мне не доверяешь и везде ищешь подвох? С чего ты взяла, что мне нужен кто-то ещё, когда у меня есть ты?       А ведь и правда, я всегда словно жду от него обмана и пытаюсь отыскать неверность там, где её нет. В чём причина моего недоверия? Не тот ли разговор с Чанбином, когда он пытался внушить мне, что я буду сходить с ума от ревности, ведь у Ёнджуна так много знакомых девушек, с которыми он общается?       — Теперь я хочу получить объяснения от тебя, — Ёнджун, вроде бы, уже успокоился, но всё равно был со мной строг. — С чего ты взяла, что тебе можно вести себя с другими парнями так, как ты ведёшь себя с Уёном?       — Это он себя со мной так ведёт, а не я с ним, — оправдание было довольно слабым, но какое уж есть. — Ты же сам видел, что это он весь вечер ко мне лезет.       — Но ты позволяешь ему это, — он смотрел на меня с укором. — Разрешаешь ему обнимать тебя и болтать всякую чушь, сидя при этом напротив меня. Хочешь испытать моё терпение? Его почти не осталось.       Наверное глупо, но внутри я почти ликовала. Бесится, потому что ревнует меня, а раз ревнует, значит, ему не всё равно.       — Не я, а ты позволяешь ему это, — выдала в ответ я. — Другой парень обнимает твою девушку, но ты даже не попытался ничего сделать. Уён ведёт себя так, потому что не знает, что мы вместе, да и та девчонка имеет на тебя виды, потому что не в курсе, что ты не свободен.       Да, может быть я и вправду должна была держать дистанцию с Уёном и не позволять ему лишнего, но ведь и Ёнджун пальцем не пошевелил, чтобы пресечь попытки друга заигрывать со мной. Один-один, я считаю.       — Не ты ли предложила встречаться тайно, чтобы никто, включая твоего брата, не узнал, что мы вместе? — кажется, волна гнева, которая было уже улеглась, грозила подняться с новой силой. — Чего ты хочешь? Чтобы я всем рассказал, что встречаюсь с тобой? Могу хоть сейчас написать об этом в институтский чат. И фотку твою прикреплю, чтобы такие, как Уён, знали, что им не стоит приближаться к тебе ближе, чем на метр.       — Знаю, что я предложила, — он был прав, но этот факт никак не влиял на то, что мне всё это осточертело. — Мне надоело прятаться и скрывать ото всех, что мы вместе. Ты не говоришь своим подружкам, что занят, и они спят и видят себя рядом с тобой, но тебе не нравится, что я не держу других парней на расстоянии, они-то ведь тоже ни о чём не догадываются.       — Что я должен сделать по-твоему? — Ёнджун ждал от меня какой-то вывод.       — Не знаю, что ты должен сделать, — я подошла к столу и поставила на поднос две чашки с кофе. Наверное, напиток уже остыл, но мне плевать, принесу как есть. — Только я сейчас вернусь в гостиную, и если Уён продолжит проявлять ко мне излишнее внимание, я не стану его останавливать.       — Твой невыносимый характер меня скоро с ума сведёт, — Ёнджун вдруг схватил меня за руку и мне пришлось оставить поднос на месте. — Пошли со мной.       Он потянул меня за собой, направляясь прямиком в комнату, где сидели его друзья. Я не знала, что он задумал, но меня немного пугала его решимость.       Мы зашли в гостиную — я в растерянности, Ёнджун на взводе.       — Чаги, ты вернулась, — Уён протянул мне руку, но Ёнджун тут же хлопнул его по пальцам.       — Лапы убери.       Все трое друзей с недоумением вытаращились на розововолосого парня. Ёнджун посадил меня в кресло, в котором сидел до этого, а сам занял моё место на диване рядом с Уёном.       — Я должен кое-что сказать и, прежде всего, это касается тебя, Чанбин, — Чхве обратился к другу. Его лицо было таким серьёзным, что Чанбин даже напрягся. — Хиджин и я — мы встречаемся. Нравится тебе это или нет, мы вместе уже больше месяца, и, как бы ты не отреагировал, я не планирую с ней расставаться. Ты можешь больше не звать меня к себе или запретить своей сестре видеться со мной, но поверь, это ничего не изменит.       У Чанбина отвисла челюсть, он не нашёл, что ответить, хоть это так на него не похоже.       — Теперь ты, — Ёнджун посмотрел на Уёна, тот тоже застыл с изумлённым видом. — Ещё раз притронешься к ней, я не посмотрю, что ты — мой друг. Делаю скидку на то, что ты ничего не знал, но теперь ты в курсе, так что будь осторожен в словах и, тем более, в действиях.       — Брат, да я же… Я правда не знал, что вы встречаетесь, — Уён ошарашенно переводил взгляд с друга на меня и обратно. — Если бы ты сразу сказал, я бы никогда… Прости, я больше не притронусь к твоей девушке, — брюнет посмотрел на меня. — Хиджин, извини.       Мне было и смешно, и волнительно наблюдать за реакцией друзей на новость, которую им сообщил Ёнджун. И ещё я гордилась. Мой парень открыто заявил, что я с ним — я целый месяц ждала, что это однажды произойдёт.       — Теперь хотя бы стало понятно, почему ты весь вечер с таким недовольным лицом сидел, — посмеялся над другом Ёнтэк. — Хиджин, скажи спасибо Уёну, если бы не он, твой парень так и не решился бы признаться, что вы в отношениях.       Двое из троих восприняли признание Ёнджуна позитивно, что не могло не радовать, но вот Чанбин всё ещё не сказал ни слова, и это заставляло меня нервничать.       — Бинни, ну а ты чего молчишь? — вмешался Уён. Видимо, ему тоже было любопытно, что об этой новости думает мой брат.       Чанбин ещё некоторое время молча буравил нас с Ёнджуном испытующим взглядом.       — Почему вы двое вместе уже больше месяца, но я узнаю об этом только сейчас? — наконец, подал голос Чанбин. Давно я не видела его таким суровым. — Ёнджун, разве мы не лучшие друзья? — последовал вопрос Джуну. — Хиджин, я — твой старший брат, разве ты не должна была мне первому сообщить об этом? — камень прилетел и в мой огород.       Я хотела было открыть рот и сказать, что ещё никто не в курсе и он узнал об этом первым, но не стала лгать. Первыми, кто узнал о наших с Ёнджуном отношениях, были тубату.       — Так что скажешь, друг? — Ёнджуна, как и всех остальных, угнетало молчание Чанбина. Только ему больше других нужно было знать, что ответит на всё это Со.       И снова ненадолго повисла тягучая пауза, но вот выражение лица Чанбина немного смягчилось и в его тоне я уловила насмешливые нотки.       — Скажу, что если обидишь мою сестру, я снесу тебе кабину, — проворчал в ответ Чанбин.       Не удержавшись, я издала смешок.       — А ты чего смеёшься? — глядя на меня, брат сдвинул брови на переносице. — Тебя это тоже касается. Даже не вздумай заставлять моего друга страдать, а то я вас, женщин, знаю…       Хвала небесам, всё закончилось хорошо. Ещё несколько человек узнали о том, что мы с Ёнджуном вместе, но главное, что теперь мне не придётся скрывать это от брата.       Когда гости разошлись, мне, правда, пришлось многое о себе выслушать от Чанбина, но я была рада, что он принял мой выбор.       — Оппа, только я хотела тебя попросить… — я осмелилась озвучить свою просьбу, когда Чанбин поутих. — Не говори ничего скизам, ладно?       Раньше я не хотела, чтобы они знали, потому что не знал и Чанбин, а сейчас… Мне всё ещё кажется, что им об этом не стоит рассказывать.       — Что-то я не пойму, сестрица, — брат с подозрением прищурился на меня. — Если ты встречаешься с Ёнджуном… Зачем же ты вчера ходила к Хану?       Вот же чёрт, зачем я только разболтала ему об этом.       — Песню ходила послушать, — уклончиво ответила я. — Просто так заглянула к другу в гости, что такого? У меня с ним ничего не было… Только не говори об этом Ёнджуну, пожалуйста.       — Не многовато ли у тебя стало секретов? — на лице Чанбина появилась ухмылка. — Я-то могу не говорить нашим, с кем ты встречаешься, но они ведь всё равно когда-нибудь об этом узнают. К чему тогда эти тайны?       — Боюсь, что они будут меня осуждать.       Может, я просто накрутила себя, вбила себе в голову, что друзья меня не поймут, но, в любом случае, мне бы хотелось, чтобы они узнали о моих отношениях как можно позже.       — Ну, один из них точно расстроится, — вздохнул брат. — И так пацан по тебе больше года страдает, уже кучу песен об этом написал, а теперь и вовсе раскиснет.       — Ты про Джисона? — догадалась я. — Кучу песен? А мне говорил, что одну никак дописать не может…       — Может, — невесело усмехнулся Со. — У него их штук десять накопилось за прошедший год, все грустные и все о тебе.       Это стало для меня откровением. Я даже представить не могла, что у Хана ко мне всё так серьёзно.       — Когда я была у него, он сказал, что хочет вернуть то, что было у нас прежде, — поведала я брату.       — Хан до сих пор тебя любит. Даже подходил ко мне, спрашивал, не встречаешься ли ты с кем-нибудь.       — Он думал, что я встречаюсь с Чхве Субином, — вспомнив об этом, мне, как и тогда, стало смешно. — Я ответила, что мне нравится другой, так что у нас с ним больше не может быть ничего, кроме дружбы.       — Теперь ясно, почему у него был такой поникший голос, когда я звонил ему, — было понятно, что Чанбин сочувствует своему другу. — Что ж, дело твоё, раз ты решила быть с Ёнджуном… Надеюсь только, что ты не пожалеешь.       Нет, ничего не хочу больше слышать, никаких предостережений, наставлений и прочей ерунды. Я верю, что Ёнджун никогда не сделает мне больно.       — Ни за что не пожалею.