Оазис. Ядерный путь

      Леопард встречает нас теплыми объятиями... в смысле, шелковистым мехом, который так приятно гладить. А еще приятнее лежать на нем, вдвоем... Впрочем, для начала нужно стянуть эту опостылевшую хуже горькой редьки одежду, ныне только мешающую нам в таинстве сокровенного изучения тел друг друга.       Нежно коснувшись губами шеи томно издающей соблазнительные стоны Мойры, спускаюсь ниже, к ее груди, покрывая страстными поцелуями разгоряченную кожу — нарочито медленно, растягивая момент удовольствия, будто жевательную резинку. Девушка с наслаждением подставляет мне шею и грудь для долгожданных поцелуев; ее руки, в свою очередь, аккуратно, но требовательно стягивают с меня рубашку, не оставляя никаких вариантов для отступления. Что ж, Мойра Браун, для паладина Сета твое желание — закон! Светлая ткань падает на пол; мимолетная мысль о том, что стирать вещи где-то в загрязненной радиацией речке нет ни малейшего желания, мгновенно улетучивается, стоит лишь только достигнуть намеченной цели.       Простая металлическая застежка комбинезона назойливо маячит перед взором, будто маятник, привлекая внимание и явно сигнализируя о том, чтобы... Снять, непременно снять! Игриво уцепив ее зубами и коварно усмехнувшись, яростно тяну собачку вниз до победного, покуда та с резким звуком не упирается в свое законное основание на...       — Дальше я сама, — в улыбчивом голосе Мойры сквозят смешинки. Девушка мгновенно освобождается от лишней, не нужной более части одежды, в то время как я, зависнув ненадолго с собачкой во рту, отпускаю наконец злосчастный бегунок, приведший меня в сокровенные просторы, скрытые кружевной черной тканью... до поры до времени. Уткнувшись лицом в святая святых и вдохнув полной грудью аромат Мойриного белья — приятный, между прочим, а не как у некоторых! — настойчиво хватаю его край зубами, намереваясь лишить Мойру этой детали одежды, а заодно и девственности, если вдруг таковая имеется в наличии. Маловероятно, конечно, это ведь пустоши, а на них царят куда более свободные нравы, чем в довоенном прошлом. Но...       Но неожиданно игра принимает другой оборот.       — Сначала я, — требовательно, хоть и не без некой игривости, произносит девушка, останавливая мои действия одним аккуратным, но властным касанием. Ее коготки осторожно царапают кожу, выдавая всю серьезность хозяйки магазина «На кратере»... что ж, я несколько обескуражен, ибо привык вести, но... Пусть будет так. Как захочет моя богиня.       Осторожно отпустив свою добычу — так, чтобы ненароком не шлепнуть девушку по животу резинкой от трусов — выпрямляюсь, оказываясь на одном уровне с партнершей. Ладно, в любом случае я еще успею стащить с нее белье и от души насладиться всеми таящимися под ним красотами. Долгий игривый взгляд глаза в глаза, властная похоть и коварство зеленых...       А затем Мойра толкает меня на подушки и, в мгновение ока сбросив с себя остатки комбинезона, опускается на диван.       — Паладин Сет, займите позицию, — приказывает она, подкрадываясь ко мне грациозно, будто львица, заприметившая вожделенную добычу. Тяжелые темные кудри струятся по плечам шаловливо улыбающейся девушки; фисташковые глаза горят торжествующим огнем в предвкушении — так, что я невольно подаюсь назад, не в силах вынести мощного энергетического потока обволакивающей нас обоих страсти. Черное кружевное белье притягивает взгляд; хочется поскорее стащить его с Мойры и ласкать... Ласкать ее нежное трепещущее тело, изучая его прелестные изгибы; упиваться сладкими мгновениями пылающего внутри жара, доходя до вершины экстаза... Словом, башню сносит знатно.       Ее уста, припухшие от обильных поцелуев, пылко касаются моих в своем неимоверном желании обладать. И покуда языки сплетаются в безумном порыве дикой, необузданной страсти, а души — в невиданной симфонии чувств, я вдохновенно расстегиваю чехол от грозного женского оружия, являя два крупнокалиберных снаряда наружу. Кажется, этой ночью мне предстоит разрядить еще несколько ядерных бомб... неимоверно горячих, не в пример той атомной красотке с площади, ежедневно принимающей ванну в радиоактивной луже посреди города и заставившей повозиться.       Очи смежаются в любовном порыве, в то время как я, стянув с девушки лифчик, жарко ласкаю ее грудь, нашаривая пальцами затвердевшие соски. Мойра нежно изгибается в такт движениям моих ладоней, подаваясь вперед; что ни говори, страсти накаляются, а ядерная угроза неминуема. Вслед за этим я лишаюсь резинки для волос, и алое зарево рассыпается по плечам, мягко их касаясь — покуда паладин Сет занимался разминированием двух очаровательных бомбочек, его восхитительная партнерша также не теряла времени даром. Мойра нежно перебирает кроваво-красные пряди, пропуская их сквозь пальцы; должно быть, это доставляет девушке несказанное удовольствие — точно так же, как и мне. Хочется замурлыкать и потереться об ее ладонь, как котик... но поза не очень удобна для таких манипуляций. Да и рот занят поцелуем, чего греха таить.       В следующее мгновение Мойра страстным, не терпящим возражения движением подталкивает меня вниз, на подушки, делая это по-своему аккуратно — видимо, помнит о моей травме, о которой я уже напрочь успел забыть. Обмотанный в несколько слоев бинт нисколько не мешает нашим постельным играм; не скользит, не разматывается — и ладно. Считай, что браслет, но из ткани; кажется, я мог бы составить конкуренцию лучшим бальзамировщикам Египта, хотя со своим сыном всё равно бы не сравнился.       Девушка ненадолго отстраняется, прерывая поцелуй — так, что я, распахнув веки, могу всецело насладиться представленной моему взору красотой. Пышные груди Мойры нависают сверху, аппетитные и полные, как дыни... эх, век бы ласкал, не отрываясь! Хочется поймать губами горошинки сосков и воплотить свои далеко идущие фантазии в реальность, но, к сожалению, сделать этого не удается — хитро блеснув глазами, девушка выпрямляется и удобно устраивается на мне, тем самым вызывая еще больший огонь в чреслах.       — А ты весьма интересная личность, Сет, — улыбаясь, подмечает моя партнерша; сквозь томную хрипотцу обычно певучий голосок Мойры звучит... странно. — Не думала, что под стальной броней ты хранишь секреты.       Ее пальцы нежно касаются моего запястья, ласково поглаживая бледную кожу; взгляд же размеренно скользит ввысь, будто изучая малейшие особенности моего тела, в то время как я где-то на периферии разума задаюсь вопросом, а что она, собственно, имеет в виду и что так привлекло ее внимание. Фигура у меня вполне обычная для среднестатистического бойца с пустошей — подтянутая, мускулистая; не перекачанный атлет из модных журналов, но втащу — мало не покажется. И ничего такого из ряда вон выходящего в ней нет. Хитросплетения родинок, маячащие, будто россыпи далеких звезд, и редкие веснушки на груди; застарелые и не очень шрамы, с коими не справилась медицина — в частности, тонкое старое ранение от вражеского кота и прочие царапины от повстречавшихся на моем пути диких тварей... Разве что...       Осознание настигает внезапно, пронзая, словно удар молнии — так, что зрачки расширяются в испуге, а меня прошибает холодный пот.       Твою мать! В пылу страсти я как-то совсем упустил из виду следы от инъекций. Вряд ли стимулятор успел сработать настолько гладко, что их совсем не осталось; обычно на это уходит куда больше времени, пусть медпрепарат и вносит свою лепту, ускоряя общую регенерацию моего хрупкого божественного организма. А руки у меня, даже невзирая на то, что «котики» мне требуются не каждый день, исколоты; не в хлам, конечно, но кто шарит — тот поймет, что это не рядовые отметины от стимуляторов. Мойра же...       Явно шарит. Вон как смотрит, заинтересованно!       — Что означает твоя татуировка? — неожиданно спрашивает девушка, тем самым застав меня врасплох. Лукавые изумрудные глаза взирают искренне и доброжелательно, без подвоха, в то время как я пытаюсь прийти в себя и переварить столь неожиданный вопрос.       Татуировка? Какая еще... ах да, точно.       — Ну... это я, — бросив беглый взгляд на запястье левой руки, как будто удостовериваясь, что рисунок всё ещё там, слегка перевожу дух, но не расслабляюсь — вопросов может быть много, и это самый безобидный из них. Меня же сейчас гораздо больше интересует то, что выше. А выше... ну, что сказать — не так всё плохо, как я думал, но и радоваться особо нечему. Застарелые зеленовато-желтые синяки никуда не делись; да, они стали бледнее, но это не значит, что их невозможно рассмотреть. И след от сегодняшнего укола красуется, мать его...       Что же до правой руки, то там не видно ни хрена. Вон даже вены попрятались от испуга.       — Ты? Это так ты себя видишь? — улыбчиво спрашивает Мойра, разворачивая мое запястье к себе; в интонациях девушки сквозит яркое, неподдельное любопытство. Ее тонкие пальчики мерно оглаживают темные контуры, нежно касаясь изгибов татуировки, в то время как на моем лице сквозит замешательство.       Хаос первозданный, Мойра, ты меня смущаешь...       — Ага, — слегка замешкавшись, не нахожу ничего лучше, кроме как снова ответить правдой. Что есть, то есть — минималистичный Сет со скипетром красуется на моем запястье вот уже много лет; сделал когда-то давно, дабы не забыть во всей этой рутине, кто я... Не потрепанный жизнью боец с пустошей, не угашенный всякой хренотенью нарик и не странный парень с мутацией, коим меня видят многие, а грозное божество древнего мира, пусть и потерявшее в один миг почти все свои способности. Впрочем, особого успеха моя затея не возымела: я как-то не учел, что постоянно ношу на этой руке пип-бой... Картинки мне рассматривать некогда; было бы на что пожрать и ширнуться, а остальное уже детали.       Бегло закончив спонтанный осмотр своей бренной тушки, пристально вглядываюсь в лучезарное лицо партнерши, пытаясь уловить малейшие перемены в ее настроении. Но нет, кажется, всё нормально — никакого негатива в глазах Мойры я не вижу, лишь искренний, неподдельный исследовательский интерес. Чувствую себя довольно глупо, ибо успел уже, фигурально выражаясь, навалить мысленных кирпичей высотой с целую Мегатонну, но вопросов про «котики» не следует... так, может, и не последует вовсе?       Улыбнувшись, девушка наклоняется ближе. Возможно, заметила мою нервозность, а может...       — Классная, — подытоживает она; теплый светло-зеленый взгляд яркими лучистыми огнями проникает в душу, мгновенно сметая клубящиеся на его пути клочья страха. — Как и ты.       Нежно чмокнув миниатюрного Сета на моей коже, Мойра загадочно улыбается, встречая ответный, полный неприкрытого желания и смятенных чувств взгляд. Я смущен, невероятно смущен таким вниманием — но в то же время преисполнен в своем горячем, искреннем желании обладать. О, как же хочется ласкать это прекрасное трепещущее тело, упиваясь тонким лавандовым флером волос; брать свою партнершу долго, увлеченно и нежно, превращая бурную ярость в пылкую страсть, наполненную ласками, существующими только для нее. И ни для кого более.       Ее уста любовно касаются бледной кожи, обжигая мое предплечье пуще жара. Жара, от которого нет спасения... Эх, и почему меня это так заводит? Сам не знаю! Но, кажется, Мойра только что разгадала еще одну из моих тщетно оберегаемых тайн, и сейчас я словно игрушка в ее руках...       Осторожно минуя зеленоватые синяки, девушка движется к намеченной цели, как танк — не ведая преград, порывисто, быстро. Не останавливаясь на своем пути. А казалось бы, обычные поцелуи от запястья и выше, ничего особенного... Но уже этого достаточно для того, чтобы кожа в местах касаний пылала огнем.       Слегка приподнявшись на локтях навстречу партнерше, ловлю ее пылкий, изучающий взгляд. Что же ты сделаешь дальше, Мойра Браун? Я не успеваю задаться вопросом, как тут же получаю на него ответ: жгучие, пышущие отборным зноем Дешрет поцелуи жадно покрывают мою шею, оставляя на ней свои пылкие, страстные отметины. Меня словно пронзает разрядом электрического тока; с губ срывается приглушенный стон... О Хаос, до чего же это приятно...       Прикрыв в наслаждении глаза и подставляя шею пламенным, будто обжигающий жар радиации, ласкам, не могу думать ни о чем, кроме одного: Мойра рядом. В моих объятиях. Возбуждение настигает с новой силой, сплетаясь в новом, оглушительном вихре первобытного калейдоскопа эмоций; Апоп побери, я хочу ее, прямо здесь и прямо сейчас!       — Мойра... ты прекрасна, — шепчу в блаженном полузабытьи, нежно поглаживая ладонями восхитительно-гладкую кожу девушки и аккуратно, стараясь не сделать больно, пропуская длинные волнистые волосы сквозь пальцы. Запах Мойры божественен, а ее пышная, трущаяся о разгоряченное тело грудь и томные ласки сводят с ума, отключая разум и заставляя всё мое существо изнемогать от сладострастной пытки. А еще эти дурацкие джинсы, в которых давно уже стало тесно! Избавиться бы от них поскорее, да сейчас не получится. Эх, зря я не снял их сразу, как только стало ясно, что одним приглашением «на кофе» дело не ограничится...       Ее горячее дыхание близко. Совсем близко, в опасной зоне досягаемости! Протяни руку, коснись — и получишь оглушительный заряд страсти, сравнимый по мощности с небольшой ядерной бомбой, способной уничтожить целый город. Темный шелк волос приятно оглаживает кожу, касаясь груди, а игривый кусь за ушко весьма приятен... Кажется, Мойра не может насытиться близостью, упиваясь ею без остатка; впрочем, то же самое можно сказать и обо мне, ведь паладину Сету давно уже, чего греха таить, не терпится перейти к самому главному, минуя прелюдии и прочие препятствия в достижении желаемого.       Пылко сорвав мимолетный, полный томной, порывистой страсти поцелуй с так и жаждущих вкусить ее уста губ, Мойра уверенно движется вниз, вычерчивая на моей коже замысловатые узоры. Ее влажный язычок мерно скользит по груди, огибая бусинки сосков; в следующий миг девушка шаловливо прикусывает один, наслаждаясь игрой... м-м-м, до чего же хорошо! Пьянящий запах страсти кружит голову; на мгновение приоткрыв глаза, я вижу довольный, как у хитрой лисы, взгляд и коварную улыбку.       — Поиграем, — с придыханием шепчет девушка, весело сверкая зелеными, точно крыжовник, глазами.       Грудь тяжело вздымается в такт движениям озорного язычка Мойры, сосредоточенно вычерчивающего на моем теле дорожку любви, спускаясь всё ниже и ниже; я весь в предвкушении чего-то... большего. Страстного. Неизведанного... Буря в штанах усиливается с каждой секундой; еще немного — и она вырвется наружу, яростная и непокорная, сметая всё на своем пути!       Дойдя наконец до джинсов, девушка на мгновение замирает — с тем, чтобы, дразняще проведя пальчиком по застегнутой наглухо ширинке, в следующее мгновение освободить меня от их яростного гнета. Настойчиво, без обиняков стянув прочь всё лишнее и ненужное, Мойра коварно улыбается, приникая устами к возбужденно подрагивающему члену, тем самым вызывая очередной изнемогающий шквал в чреслах...       От ее прикосновений по телу бегут мурашки. Словно невиданные молнии, они пронзают насквозь, проносясь по коже мощными разрядами переменного тока и отдаваясь в сознании эхом, от которого нет спасения. Дыхание учащается, покоряясь исступленной буре страсти, заполняющей пространство и накрывающей с головой; время же тянется, словно в наркотическом дурмане, и этот блаженный миг хочется продлить — настолько искусна Мойра в своих действиях. Ее нежные уста, скользящие по моему члену и дарящие яркое, неподдельное удовольствие, заводят не на шутку; кажется, еще немного — и я взорвусь, точно сотни ядерных бомб, распадаясь на мириады маленьких Сетов, жаждущих лишь одного: любить Мойру Браун, покоряясь ей в веренице сладкого изнеможения...       А, нет. Не кажется. Яростно бушующий внутри вулкан взрывается бурей неистовствующих эмоций; ядерная боеголовка выстреливает, попадая точно в цель, а получившая статус лавы магма размеренно стекает из жерла рассерженной горы, начиная извержение. В воздухе витает аромат страсти; блаженно откинувшись на подушки, шумно выдыхаю, в то время как девушка игриво улыбается, соблазнительно облизывая пухлые раскрасневшиеся губы.       — Мойра!.. — шепчу ее имя в исступленном экстазе; пьянящий запах возбуждения кружит голову, унося мысли далеко прочь, в страну безудержных фантазий, стремящихся воплотиться в реальность с каждым вдохом, каждым стоном, каждым биением сердца. — Ты так... хороша...       Напряжение слегка спадает, обласканное кульминацией; затуманенный томной поволокой разум не спешит возвращаться в реальность, пребывая в эйфории, не сравнимой, пожалуй, ни с чем. Сбивчивые, полные всепоглощающей нежности слова вырываются из груди, повинуясь захватившему с головой наслаждению... впрочем, сейчас они излишни. Там, где бушуют чувства, нет места обрывкам фраз; бьющиеся в унисон сердца являются наилучшим тому подтверждением, и мы оба прекрасно это знаем.       Интригующе улыбаясь, Мойра медленно подкрадывается ко мне, будто львица. Ну точно Сехмет в разгар охоты!.. Ее довольный, с коварной хитринкой взгляд поневоле застает врасплох — слишком уж хищнически улыбается моя партнерша, пронзительно сверкая зелеными, как крыжовник, глазами, — но даже этот факт не может меня смутить или отпугнуть. Напротив, лишь раззадоривает, подстегивая пылающие в крови инстинкты и горячее, неуемное желание обладать.       Там, где бушуют чувства, нет места здравому смыслу. Есть лишь пламенеющий в жилах порок, безудержное, щедро сдобренное отборной приправой страсти вожделение да томная, нескончаемая похоть.       — Иди ко мне, — шепчу я, единым рывком подминая Мойру под себя, когда девушка, всё так же проказливо улыбаясь, оказывается рядом. Хочешь не хочешь, грозная львица, а власть переменилась; ты восхитительно проявила себя, вознеся безумную феерию моих ощущений на вершину блаженства, так позволь же теперь и мне доставить тебе удовольствие! Впрочем, Мойра явно не против такого расклада; нежно хихикая, моя уже не рыжая лиса игриво проводит коготками по шее, в то время как я пылко приникаю к ее устам, всем сердцем желая сорвать с них сочный, полный терпкого вкуса неозвученных чувств поцелуй...       Волосы цвета крови касаются золотистой кожи. А она весьма хороша собой... не зря я так долго хотел ее, мечтал о ней... Витающий в воздухе аромат страсти сдавливает дыхание, перекрывая кислород; сквозь накрывающее приливным шквалом влечение я ощущаю ее коготки, мерно царапающие мои плечи и аккуратно, но требовательно поддевающие цепочку свисающего с шеи жетона Братства... Кажется, он не на шутку заинтересовал Мойру; ловкие пальчики моей партнерши теребят застежку, всерьез намереваясь снять с меня это армейское украшение... Что ж, вряд ли у нее получится, но если хочет — пусть попробует.       Ее горячее дыхание близко. Совсем близко — так, что поневоле обжигает кожу, растекаясь по телу сонмом мурашек в порыве томного, изнемогающего блаженства... Ну точно в сказке! Жаль лишь, что приятные мгновения не могут длиться вечно; впрочем, на смену им приходят другие, нередко еще более сладкие, так что...       Отстранившись ненадолго, как в бреду, ловлю направленный на меня взгляд зеленых глаз — игривый, загадочный, но в то же время по-детски сконфуженный и даже как будто немного с обидой. Жетон Братства Стали нависает над лицом девушки, мерно покачиваясь из стороны в сторону, точно маятник; да, снять его Мойре не удалось, там слишком тугая застежка, с которой нужно основательно повозиться. И хотя мне отчасти даже забавно наблюдать такую перемену в эмоциях моей лучезарно-улыбчивой партнерши, по-детски искренней и непосредственной, — заставлять ее испытывать негатив не входит в мои далеко идущие планы.       Единым рывком стянув с себя жетон — так, что лишь алое зарево волос колыхнулось в рассыпавшемся по плечам багряном ливне, — вновь приникаю к устам Мойры. С тем, чтобы, оторвавшись от них буквально через мгновение, приступить к сладострастному, порочному действию, распаляющему огонь в чреслах и заставляющему сердца биться в унисон... Знойные, обжигающие своей похотью поцелуи не оставляют Мойру равнодушными; вычерчивая устами пламенную дорожку любви на ее теле, я добиваюсь лишь одного — подарить девушке столь же яркую феерию удовольствия, как она дарила мне. А может, даже больше... В конце концов, я божество сексуальной энергии, коему ведомо всё о томном искусстве любви, и никакая радиация, равно как и «котики», не могут помешать мне в достижении желаемого.       Коварно усмехнувшись обрывкам хаотично разрозненных мыслей, ласкаю полную, соблазнительно-притягательную грудь, посасывая твердые набухшие соски. С губ Мойры слетают сладострастные стоны... кажется, моей партнерше хорошо, несказанно хорошо, а ведь я, по сути, еще даже толком не начал. Так, разогреваюсь... Игривые же покусывания, кажется, и вовсе готовы привести девушку на вершину блаженства; ее глубокое прерывистое дыхание и вонзающиеся в мои плечи, будто десяток маленьких острых игл, коготки вещают красноречивее любого оратора о том, как ей сейчас хорошо рядом со мной...       Весело хихикнув, девушка выгибается мне навстречу, будто натянутый лук; нежные ручки Мойры скользят по моему торсу, поглаживая кожу и страстно ее царапая, в то время как я в дерзком порыве исследователя медленно, но неумолимо спускаюсь ниже, подбираясь всё ближе к потаенным глубинам, в которые так хочется нырнуть — и покорить... Удобно устроившись внизу живота девушки, покрываю знойными поцелуями ее стройное разгоряченное тело; я не спешу сразу же приступать к самому главному — пусть помаринуется в предвкушении. Впрочем, судя по горячему дыханию и соблазнительным стонам Мойры, ей уже не терпится... как не терпится и мне самому, чего греха таить. Но я умею ждать. А иначе не интересно будет.       Дразняще проведя язычком по нежной коже — там, где заканчивается небольшой холмик живота, переходя в неведомые глубины, скрытые кружевной черной тканью, — игриво, но требовательно подцепляю зубами край элегантных женских трусиков и настойчиво тяну их вниз. На сей раз ты не отвертишься, Мойра Браун, и надеть их назад я тебе не позволю. Впрочем, девушка и не собирается мешать мне в достижении цели; слегка выгнувшись, Мойра позволяет мне свершить задуманное, в то время как я, наконец-то стащив с партнерши не нужную более деталь одежды, возвращаюсь на позицию и, удобно устроившись между ее ног, касаюсь пальцами входа в священное лоно...       Хаос побери, Мойра, да ты намокла, как сучка! Что ж, тем лучше для нас обоих. Нежно коснувшись губами заветного цветка, спрятанного в темных неведомых глубинах, откуда рождается мироздание, и бережно раздвинув языком его лепестки, спускаюсь ниже — с тем, чтобы наконец-то найти вход в сокровенное, пышущее соками лоно, и испить оттуда божественного нектара. Девушка нетерпеливо забрасывает ноги мне на плечи, покуда я ловко орудую языком, то погружаясь глубже, то наоборот, и трепетно изгибается в такт, стремясь насадиться на мой ротовой орган всем телом. У Мойры пронзительно-соленый вкус... чипсов много ест, что ли? Но, как бы то ни было, раздумывать некогда, ибо тонкая, но такая сильная ручка девушки властно пригибает мою башку к лону, словно сигнализируя: хочу еще...       Спасибо, блин, я понял. Только за волосы не дергай, пожалуйста, они мне дороги как память.       Ее нежные пальчики впиваются в алые пряди, сжимая их в бурном порыве экстаза; чувствую, завтра у меня будет болеть башка, если Мойра сделает так еще хотя бы раз. Я не любитель жестких игр с волосами и подобного рода забав не ценю; впрочем, в горячем пылу страсти сложно контролировать силу и ощущения, понимаю... Однако девушка тут же отпускает прихваченные в пылу пряди, и я мысленно выдыхаю — с тем, чтобы, на мгновение оторвавшись от своего занятия, хищно облизнуть губы, торжественно ловя блаженный взгляд окутанных томной поволокой глаз и коварную улыбку.       Ну, всё, хватит. Доставшиеся на поздний ужин отголоски картофельных чипсов с божественным нектаром — это, конечно, вкусно, но пора бы и делом заняться. Напряженно пульсирующий член давно уже поднялся в боевую стойку и затвердел, наливаясь похотью — ну, а я жду, не таясь, когда можно будет наконец приступить к самому основному и достигнуть божественной феерии экстаза, которую предвкушал весь вечер. Полный дерзкой фантазии взгляд зеленых глаз встречается с алым, стремясь сокрушить его в противоборстве чувств... что ж, Мойра, держись! Сейчас паладин Сет покатает тебя на своем винтокрыле, и ты узнаешь, что такое всепоглощающая огневая мощь Братства Стали...       Приготовив миниган... в смысле, член к бою, ввожу его в ее влажное лоно, помогая себе рукой; какого-то особенного препятствия не встречаю — как я говорил ранее, девственность на пустошах редкое, если не сказать, выходящее из ряда вон явление. Мойра тоже не святая и до меня уже с кем-то спала; впрочем, мне пофиг, для паладина Сета это всё ерунда, не стоящая особенного внимания. Девушка жарко стонет подо мной в порыве экстаза, покуда я уверенно, со знанием дела катаю ее на своем... винтокрыле, ритмично двигая бедрами и стремясь вознести свою партнершу на вершины блаженства. К облакам, к солнцу, похрустеть чипсами да поесть сахарную вату... эх, что-то я размечтался. Старею, видимо.       Сплетаясь телами воедино в бешеном ритме умопомрачительной страсти, мы оба ведем эту безумную игру, где нет победителей и проигравших. Мойра изящно выгибается подо мной, будто натянутый лук; ее жаркие стоны возносят блаженные гимны песни любви, в то время как я, распаляясь, продолжаю вершить свою миссию, то сбавляя темп, то ускоряя. Волосы липнут к телу, словно вторая одежда; по лбу стекает влажная струйка пота... Считай, что в мыле, будто лошадь во время долгой и разгоряченной скачки. Бегло утерев пот с лица, ощущаю неотвратимое приближение финала; секунда — и мы взрываемся в кульминации единого экстаза, мощным ураганом эмоций в вихре слияния чувств.       Закончив свое дело, нежно целую Мойру в пухлые, раскрасневшиеся от обильных лобзаний губы и откидываюсь на кровати рядом с довольно улыбающейся девушкой, чьи глаза искрятся небывалым восторгом.       — Сет... — шепчет она, ласково обнимая мои плечи, а взор ее до того лучист и нежен, что, кажется, я способен поймать кайф, утопая в этих ярко-зеленых очах, полных влечения и неги. — Ты просто... бог секса...       Издав невнятный смешок, придвигаюсь вплотную к девушке. Интересно, что бы она сказала, узнав, насколько близка к правде? Провести ночь с божеством, являющимся подлинным воплощением сексуальной энергии — незабываемое впечатление, которое ты, моя великолепная Мойра Браун, будешь помнить всю оставшуюся жизнь. И даже если вдруг нас с тобой разведут дороги судьбы, я не останусь в твоей памяти очередным любовником из разряда «не встал, похохотали — и баиньки». У меня всё серьезно, за качество отвечаю, не будь я Сет.       — М-м-м... спасибо, — хрен его знает, что нужно говорить в таких ситуациях. И всё же я признателен за столь высокую оценку моих скромных навыков. Улыбнувшись, медленно провожу ладонью по теплой щеке девушки, вкладывая в это простое движение все свои нежные чувства, скопившиеся за вечер; хочется запечатлеть сие дивное мгновение в памяти, будто вспышка фотоаппарата, и никогда не забывать... Нежный румянец, вспыхнув, озаряет прекрасное личико Мойры, взирающей на меня с выражением полнейшего умиротворения и блаженства.       — Отдохнем? — шепчет девушка, запустив руку в кроваво-красные, рассыпавшиеся по плечам пряди, и ласково их перебирая. М-м-м, до чего же хорошо; еще немного — и я снова поплыву, уносясь в мир мечтаний и грез. Однако...       — Да... пожалуй, — не то чтобы я устал, но отдохнуть всё же не мешает. Ярить я могу хоть всю ночь, пока не вырублюсь; возможности божества сексуальной энергии безграничны, и даже «котики» мне в этом не помеха. Всё же не зря я жрал в юности столько латука. Однако темная ночь давно опустилась на Мегатонну, погрузив город в мягкую звездную тьму, а Мойра явно устала, хоть и пытается сильно это не показывать. Да и вообще ей завтра целый день работать, так что...       — Ну тогда спокойной ночи, — томно зевнув, девушка удобнее устраивается на моей груди и натягивает сверху плед. И как ей только не жарко?.. Впрочем, это Мойра, а она такая. Особенная.       Нежно клюнув меня в щеку, девушка засыпает почти мгновенно; звуки ее мерного дыхания раздаются в тишине, сладко вплетаясь в нить времени и пространства. Да, что ни говори, а эта ночь выдалась бурной, падкой на впечатления и горячей... Неудивительно, что Мойра так быстро уснула.       — Спокойной, — ласково чмокнув девушку в висок, бережно обнимаю свою партнершу, будто самый хрупкий цветок и, неслышно вздохнув, смежаю очи. День выдался ярким и насыщенным на приключения, а ночь — фееричным его завершением. Интересно, что ждет нас завтра в этом безумном постъядерном мире, таком недружелюбном, но в то же время притягательно-опасном?       Спать не хочется совершенно — и, в отличие от Мойры, младший брат смерти долго не спешит обрадовать меня своими загребущими объятиями. Но вскоре отрубаюсь и я...