Холодные сердца могут стать теплыми

Утром я сходил в холодный душ, поел яичницу и погнал на пробежку. Через час я вернулся домой, переоделся, собрал рюкзак и ушел в школу. Перед уроками ко мне подкрался Оливер. — Как и обещал, — напугав меня он протянул сигареты. Я убрал их в карман. На уроке я рисовал Шная и планировал отдать рисунок ему. Получилось хорошо. — Пауль, — я отвлек его от записей в тетради. — Крису понравится? — Наверное, да, — он начал разглядывать рисунок. — Меня нарисуешь? — Да, давай, — я забрал обратно скетчбук и начал рисовать Пауля. Я нарисовал его с массивным мечом, оторвал страничку с рисунком и отдал ему. — Красота, спасибо. На перемене я побежал искать Шнайдера, чтобы успеть покурить. Отдал ему рисунок и ушел в туалет курить. Я открыл дверь и увидел, что Тилль сидит на полу с закрытыми глазами. — Линдеманн, ты чего? — я сел на корточки перед ним. — Я устал… — он открыл глаза и посмотрел на меня. Его глаза были красноватыми. Он что-то употребил? — Ты употребляешь что ли? Линдеманн, ты совсем с ума сошел? — Это всего лишь косяк, — он начал засыпать. — Мда, — я пытался приводить его в чувства, аккуратно похлопывая по щеке. — Не спи. Тебе надо домой. Я помог встать ему и повел его домой. Прийдя к нему домой, я отправил Тилля спать. А сам сел рядом с ним, чтобы он, не дай бог, ничего с собой не сделал. Когда он уснул, я поцеловал его в лоб и потопал к себе. Дома взял сумку и ушел в зал. — Марк, — я спросил в перерывах между подходами. — Знаешь Тилля Линдеманна? — Да, знаю. Друг твой? — Можно и так сказать. Какой у него график? — Не знаю, — он показал на выход к бассейну. — Когда он плаванием занимался, у него был график. А сейчас вышел из сборной, и не понятно, когда занимается. — Понял, — я вернулся к упражнениям. — Спасибо. Я позанимался и ушел домой. Вечером на домашний телефон кто-то позвонил. — Алло? — Рииихард, мне плохо. Прийди, пожалуйста, — уставшим и сонным голосом говорил Тилль. — Ладно, скоро буду, — я оделся и ушел к нему. Прийдя, я сел рядом с кроватью и погладил Тилля по голове. — Что чувствуешь? — сказал я шепотом. — Цвета поярче стали. И громко очень. — Обострение чувств… Ладно. Ты где, а главное, зачем эту дрянь в рот взял? — Знакомый дал. Зачем?… Я устал. Я хочу отдохнуть от мира, — он замолчал. — Мне кажется, у меня температура. — Тилль, — я приложил руку к его лбу. — Это не выход. Ты себя погубишь. Я тебя умоляю, не используй наркотики. Ни при каких условиях. Да, у тебя температура. — Попытаюсь, — это прозвучало не убедительно. — Я перестану с тобой общаться, — я сказал серьезно. — Хотя это уже стоило сделать… Ладно, — пробубнил я себе под нос. — Хорошо, — Тилль сказал довольно резко, видимо, мои слова дошли до него. — Я не буду брать это в рот. Только твой член, — даже при таком состоянии, он умудрялся шутить. — Замолчи. Где у тебя лекарства? Надо жаропонижающее взять. — Щас приду, — он потащился на кухню и вернулся через пару минут. — Все, я выпил. — Молодец. Тебе надо поспать. Я подожду и уйду. — Хорошо, — он лег спать. Через двадцать минут он отрубился. Я оделся и ушел домой с чистой душой. Дома я поел и уснул в гостиной за прочтением книжки.