Хелейна Несчастная

Хелейна провела весь день с детьми. Их беззаботный смех и игры были тем, что давало ей силы продолжать, несмотря на внутреннюю тяжесть. Она всегда чувствовала себя легче рядом с ними, словно их невинность ограждала её от мрачных мыслей и тревог, что роились в голове. Её младший сын, Джейхейрис, протягивал ей деревянного дракона, глядя на неё светлыми глазами, полными ожидания. Хелейна улыбнулась, принимая игрушку и вновь погружаясь в игру. Когда вечер начал опускаться на Королевскую Гавань, пришло время идти на приём к матери. Это было обязательное ежедневное мероприятие — королева Алисента всегда хотела видеть своих внуков перед сном. Хелейна знала, что не может уклониться, как бы не хотела остаться в тишине своих покоев или со своими маленькими драконами. — Пора идти к бабушке, — мягко сказала она детям, поднимая с ковра рассыпанные игрушки. Дети радостно подскочили, не ощущая той же подавленности, которая тяготила их мать. Они всегда бежали к бабушке с радостью, их визиты были наполнены привычным теплом и спокойствием. Алисента, несмотря на всю свою строгость, любила внуков, и те отвечали ей взаимностью. В отличии от роли матери, с ролью бабушки и королевы она справлялась вполне успешно. Хелейна, стараясь держаться как можно незаметнее, вошла в покои матери с детьми. Она поприветствовала Алисенту тихим, почти не слышным голосом, избегая её взгляда. Дети сразу уселись на ковёр и начали играть принесёнными игрушками, погружённые в свои заботы. Хелейна села чуть в стороне, доставая набор для вышивания — её обыкновенное занятие на таких приёмах. — Ты выглядишь лучше, — начала Алисента, глядя на дочь. — После болезни ты, кажется, исхудала. Хелейна кивнула, не отрывая глаз от своей работы. Ей не хотелось говорить. Впрочем, её молчание уже давно не удивляло мать. Она никогда не была многословной, особенно в последние годы. Она научилась скрывать свои эмоции за вуалью отстранённости, хотя её мысли часто были полны боли и мрака, а раньше — её мысли были спутаны драконьими снами. Алисента продолжала рассказывать о последних новостях замка, о своих заботах и планах. Хелейна слушала её вполуха, машинально вышивая что-то на ткани. Вопросы матери касались её здоровья и детей, но ответы на них Хелейна сводила к простым кивкам или отрицательным покачиваниям головы. Всё было как обычно, и от этого становилось страннее. Причудливей. Спустя два часа, когда вечер уже полностью уступил место ночи, Хелейна поднялась, чтобы попрощаться. — Мы должны удалиться в покои, дети устали, — спокойно произнесла она, поднимая с ковра игрушки и отдавая их детям. Алисента кивнула, не настаивая. Она бросила короткий взгляд на дочь, но не сказала ничего, хотя в её глазах блеснул оттенок беспокойства. Хелейна заметила это, но не придала значения. Мать не была бесчувственной, но никогда не могла взять себя в руки, проявить решимость и показать любовь, заботу, нежность, которых детям никогда не хватало.

***

Принцесса с детьми чуть склонились, и они бесшумно вышли, направляясь в свои покои. Алисента, оставшись одна, едва слышимо вздрогнула всем телом, вздохнула и продолжила сдирать свои пальцы до кровавых заусенцев. Взгляд её был затуманен, а мысли путались, как беспокойные тени, скользящие по стенам. Она знала, что не должна позволять себе слабость. Но здесь, в одиночестве, она могла позволить себе почувствовать ту боль, которую так тщательно скрывала от всех. Её пальцы, изуродованные множеством болезненных заусенцев, снова и снова касались кожи, срывая с неё кровь, как будто в этом действии было нечто очищающее, что могло снять тяжесть из её сердца. Она никогда не была склонна к открытым проявлениям эмоций, но порой маленькие жесты — такие, как этот — были тем, что позволяло ей хоть немного снять давление, которое с каждым днём становилось всё невыносимее. Как всегда, её мысли возвращались к Хелейне, её дочери, которую она всё больше теряла, хотя, казалось бы, всё оставалось неизменным. Хелейна, дочь, которую она пыталась воспитать по строгим законам их дома, её дома, дочь, которая всегда оставалась не с ней. Алисента всегда следила за тем, чтобы её дочь не утратила своё достоинство и честь, но дочь всегда была далека от неё, а сейчас... Она вдруг ощутила себя старой, усталой женщиной, не справляющейся с тем, что было в её руках. Но в тот момент, когда её пальцы опять погрузились в болезненный ритуал, Алисента не могла продолжать. Нужно смазать их мазью. Алисента не была просто женщиной, сбитой с пути. Она была королевой. И, как бы ни было тяжело, она продолжала двигаться вперёд, даже если её путь был омрачен потерями и сомнениями. Пальцы, покрытые кровью, снова сжались в кулак.

***

Уложив детей в их спальнях и поцеловав на прощание, Хелейна направилась к себе. Она закрыла за собой дверь, прислонившись к холодному дереву. Внутри что-то тихо разгоралось — потребность увидеть ту, что связывала её с её сутью. Сердце затрепетало при мысли о завтрашнем дне. Она давно не видела Пламенную Мечту, свою прекрасную драконицу, и эта разлука тянулась слишком долго. Завтра она исправит это. Ранним утром Хелейна проснулась ещё до рассвета, когда светлое небо только начинало окрашиваться в тёмные синие и сиреневые оттенки. Её сны были тихими и едва ощутимыми, как лёгкий бриз у моря, но они не приносили покоя. Пламенная Мечта, её драконица, была не просто её связью с древними силами рода Таргариен, но и её второй половинкой, тем существом, которое знало все её мысли и страхи, видело её душу без слов. Для неё драконица была единственным, кто понимал её без вопросов, без укоров и без ожиданий. Она понимала даже её драконьи сны. Она позвонила в колокольчик, ожидая, когда придут слуги, Лили тихо просочилась из соседней двери и застыла в ожидании приказов. Увидев, что госпожа уже проснулась, она тут же ушла. Спустя пятнадцать минут она вернулась с теплой водой. Хелейна умылась, Лили начала заплетать её волосы в строгую косу, понимая, что в такое время принцесса просыпается только по одной причине — проведать дракона. Мария принесла завтрак ровно в тот момент, когда Лили заканчивала прическу. Хелейне нравились эти служанки, они с ней еще тогда, в прошлом, и без приказов могли понять, что нужно их госпоже. Они пытались ей помочь. Хелейна позавтракала, оделась в брючный костюм для полета на драконе, отметив, что она действительно была куда худее, чем была в прошлой жизни. Всё же ей сейчас восемнадцать лет, роды близнецов были давно, с их рождения прошло уже четыре года, да и частые болезни после них не прошли без ущерба. Ещё раз проверив, что всё готово, она заглянула в комнату детей и с гулко бьющимся сердцем осмотрела их. Увидев спокойные лица и мерное дыхание, она успокоилась, после чего тихо выскользнула. Её шаги были осторожными, как у ночной тени, но внутренний огонь разгорался всё сильнее. Сердце гулко билось в груди, предвкушая встречу с драконом. Принцесса негромким шагом скользила по коридорам Красного замка, проходя практически незамеченной для слуг и зазевавшихся стражников. Она не любила привлекать лишнее внимание: раньше ей всегда казалось, что они подобно стервятникам наблюдают за ней, от чего было крайне некомфортно. Сейчас стало чуть легче, но нежелание пересекаться с кем-либо осталось. Как только она вышла из дворца, на неё обрушился утренний прохладный ветер. Хелейна подняла голову к небу, ощущая, как холодный воздух ласкает лицо. Вдали, за стенами замка, в свете утренних звёзд, виднелись контуры Драконьего Логова, возвышающегося над долинами. Там её ждала Пламенная Мечта. Она шла быстрым шагом через дворы, минуя стражников и сонных слуг, пока не достигла просторного двора, где её ожидала небольшая повозка. Кони уже томились в ожидании. С помощью слуги она поднялась и с удобством устроилась на кресле. Осматривая через окошко еще не очнувшуюся Королевскую Гавань, она подумала, что столица действительно неизменна, сколько лет бы не прошло. Чернь занимается непотребствами, ремесленники и купцы работают, не покладая рук, дворяне строят свои планы, духовенство нагнетает обстановку. Впрочем, самым стабильным в Гавани остается её вонь: смрад города забивал нос, от чего она неприязненно морщилась. Наконец, они достигли цели. Драконье Логово — огромное сооружение, которое представляло собой пещеры под куполом, практически амфитеатр. Сейчас Хелейна могла сравнить его размеры с Колизеем в Риме, но Логово было и того больше, вспоминая образы из далекой прошлой жизни подумала она. В здании было два входа — одним пользовались люди, чтобы приходить к драконам и, например, кормить их, а вторым пользовались сами драконы, чтобы проникать в Логово и покидать его. Выйдя из повозки, она заметила двух драконоблюстителей: испещренного морщинами мужчину с серебряными волосами и лиловыми глазами с поджарым телом и темной кожей, и юную худощавую девушку валирийской внешности с узкими глазами, что выдавало в ней кровь лиссенийских шлюх. Орден драконоблюстителей состоял, зачастую, из отпрысков древней Валирии, что склонялись перед Таргариенами, как перед богами. Они любили драконьих лордов и поклонялись им. Драконоблюстители глубоко и низко поклонились ей, после чего повели в сторону пещеры, где содержалась её драконица.Когда Хелейна подошла ближе, то она увидела, как сдвинулась огромная тень, в воздухе послышалось тихое урчание и звон цепей. Пламенная Мечта подняла голову, её глаза блестели золотом и огнём. Она встретила хозяйку с той же тихой торжественностью, с какой всегда происходили их редкие встречи. Она склонилась будто в поклоне, на что Хелейна ответила тем же. После чего принцесса положила дрожащую ладонь на нос драконицы, и горячее дыхание опалило её руку приятным теплом. Дав знак драконоблюстителям, она ожидала, когда её любимицу освободят, не переставая поглаживать грубую горячую кожу дракона. Цепи с громким звуком опали. Мечта фыркнула, показывая, что ей нужно пространство, она дала знак, чтобы Хелейна отошла. Убедившись, что властительница отошла, Драконица отряхнулась всем телом, от чего пошло небольшое землетрясение. Она, словно красуясь, разминалась и выпрямлялась в полный рост, демонстрируя себя, свое великолепие. И начала выходить наружу. Хелейна отправилась вслед за ней. Все давно знали, что принцесса после рождения детей редко посещает драконицу: их принцесса была слаба душой и телом. Однако каждая встреча властительницы и дракона были долгими и полными эмоций. Принцесса ещё в одиннадцать лет смогла оседлать одного из старейших драконов на тот момент. Она подчинила Пламенную Мечту, дракона бывшей королевы Мейгора Жестокого и старшей сестры Джейхейриса I, Рейны Таргариен. Впрочем, это была нежная и взаимная любовь наездницы и дракона. Изумительная в своей красоте драконица была одной из самых больших на данный момент, её голубой с серебряными отметинами отлив блестел в свете предрассветных лучей, с серебряным гребнем и голубыми крыльями она действительно выглядела ожившей мечтой. Прекраснейшая, красивейшая, благороднейшая драконица была всегда любима её хозяйками до самых последних их вздохов. Пламенная Мечта ждала её, пока драконоблюстители надевали всё для полета принцессы. Хелейна мягко улыбалась, смотря в умные глаза своей верной и единственной подруги. Закончив, они ушли, наблюдая за ними издалека, стараясь не мешать встрече двух родственных душ. Хелейна с трудом забралась на шею Мечты, закрепляя себя ремнями. — Взлетай, дорогая, — интимным шёпотом произнесла Хелейна. Она чувствовала, как мышцы драконицы под ней напряжены и готовы к полету. Мечта вздохнула, её горячее дыхание окутало принцессу, наполняя теплой энергией, смывая страхи. — Пойдем, покажи мне свой мир, — сказала она, и голос её звучал как легкий ветерок, проникающий в самое сердце. Пламенная Мечта зашевелилась, её крепкие крылья расправились, и она сильно вздохнула, поднимая голову к небу. Хелейна почувствовала, как мощь пронизывает её, наполняя смелостью и решимостью. Когда Мечта сделала первый шаг, её тело плавно перешло в бег, а затем в стремительный взлет, оставляя землю позади. Сначала они поднялись высоко, и ветер обдувал Хелейну, позволяя забыть о тревогах. Они парили над утренним горизонтом, где первые лучи солнца пронзали небосвод, окрашивая его в золотистые и розовые оттенки. Хелейна закрыла глаза и наслаждалась моментом, чувствуя, как её душа соединяется с Пламенной Мечтой. Прошли минуты, и, когда они достигли предела облаков, Мечта перевела своё внимание на хозяйку. Хелейна открыла глаза и увидела, как под ними простирается бескрайний мир — поля, леса и реки, уносящиеся вдаль, словно живые потоки, звенящие в унисон с её сердцем. Это был мир, полный возможностей, и именно здесь, в облаках, она чувствовала себя беззаботной. — Как же я скучала по тебе, — шептала она, прижимаясь к горячей коже драконицы. — Моя светлая мечта. Она счастливо засмеялась, лучисто смотря на солнце и облака, вторя ей Мечта издала мягкие клокочущие звуки. Драконица мягко вела её по небосводу, после чего начала чуть опускаться, сделав почетный круг над Королевской Гаванью — обязанность всех драконьих всадников. Когда-то их прадед Джейхейрис установил правило, что каждый драконий всадник обязан сделать круг над Гаванью, показывая силу и могущество дома. Она старалась не думать, что Эймонд мог присоединиться к ней, всё же таинство полета было сугубо личным делом, и обычно братья всегда спрашивали разрешения полетать вместе. Когда-то в детстве они могли порезвиться в небе, но детство быстро ушло. Эйгону слишком страшно и неловко находиться с ней с тех пор, как ей исполнилось двенадцать лет, в день, когда объявили об их помолвке, а после брака Эйгон впал в полную депрессию. Эймонд же остерегается, что Мечта может раздразнить старушку Вхагар, и он с ней не справится, и судя по всему это было небезосновательно. Они стремительно двинулись на восток. Под ними простирался бескрайний мир — зелёные холмы, извивающиеся реки и маленькие деревушки, которые выглядели как игрушечные. Принцесса замерла, осматривая все великолепие своего королевства с высоты. Все тревоги и страхи, что грызли её душу, растворились в облаках. Она чувствовала опьяняющую свободу, словно сама стала частью этого великого мира. — Ты ведь помнишь, как мы мечтали о таких полетах? Помнишь, как я, одиннадцатилетняя девчушка, влезла на тебя, и мы улетели далеко далеко? Видели Узкое море? Золотое море песка и солнца? — прошептала Хелейна, глядя на драконицу. Пламенная Мечта наклонила голову, и её золотистые глаза сверкнули, как звёзды, подтверждая понимание. Словно отвечая на её эмоции, драконица закружилась в воздухе, выполняя грациозные пируэты, что заставило Хелейну засмеяться. Эта простая радость наполнила её сердце светом. Они парили над лесами, над бескрайними полями и великолепными горами, пока не достигли отдалённого озера, отражающего небесную синеву. Пламенная Мечта села на берег, и Хелейна осторожно спрыгнула на траву. Она огляделась вокруг, наслаждаясь спокойствием этого уединённого места. Солнце постепенно поднималось, залив озеро золотым светом. — Здесь так спокойно, — сказала она, опуская руки в воду, чувствуя, как холодные капли струятся между пальцами. — Мы могли бы провести здесь целый день, просто наслаждаясь моментом. Пламенная Мечта подошла ближе, её ноздри трепетали, вдыхая свежий воздух. Хелейна протянула руку, и драконица мягко коснулась её носом, словно искала подтверждение, что они действительно здесь, вместе, наедине с природой. — Иногда я чувствую, что мне не хватает тебя, — призналась Хелейна, и её голос стал тихим и нежным. — Я всегда была озабочена навеянными снами, и сейчас я не могу поверить, что можно жить без них. Представляешь, я могу не видеть кровь, боль и отчаяние?! Я могу не видеть мириады темных развилок будущего, не видеть ужаса, страха и страданий! Хелейна лежала на полянке, смотрела в небеса, тихо греясь в лучах летнего солнца, жара драконицы, и мягко смеялась. — Я уже неделю не вижу ничего. У меня нет больше снов. Пламенная мечта! Я начинаю любить жизнь. Мои дети, я, Эйгон, мы живы и здоровы. Рейнира и её дети живут счастливо на Драконьем камне. Сейчас я лишь мечтаю увидеть подросшего Дейрона, по слухам, он уже возмужал! Стал рыцарем, достойным молодым человеком. Я ведь так его и не встретила, а так хотелось бы. Как думаешь, отец сможет дать мне полномочия встретить семью Рейниры и призвать Дейрона обратно…? Ты права, сейчас он очень болен. Может и получится. Как раз прошло семь дней с прошлого визита отца, да, может и сработает. Напишу документ, принесу под подпись. Знаешь, я хочу так много! Мне страшно и волнительно, но я так хочу, чтобы того будущего не произошло! — Я не могу больше жить в страхе, это ведь такой бред, — прошептала Хелейна, глядя в глаза своей драконице. Её голос дрожал, но она сдерживала слёзы, как могла. — Я не могу бояться того, что неизбежно, того, что уже давно было предсказано… Но мне так страшно, Пламенная Мечта. Я чувствую, как что-то тяжёлое давит на мою грудь, как будто меня тянет в бездну. Я знаю, что должна бороться, но порой мне кажется, что у меня нет сил. Пламенная Мечта, словно ощущая всю боль своей хозяйки, мягко потерлась о нее. Хелейна почувствовала тепло от её тела, когда драконица прижалась, обвивая её своим огромным, мягким телом. Она вздохнула, теряя себя в этом вне зависимости от всего окружающего. Мечта, золотые глаза которой полыхали, как огонь, говорила без слов — здесь она не одна. Здесь всё возможно. — Ты меня понимаешь, не так ли? — спросила Хелейна, её голос был почти шёпотом, а сердце сжалось в груди. — Я пытаюсь быть сильной. Для своих детей. Но… мне так не хватает этого мира без боли. Без ночных кошмаров. Драконица наклонила голову, её глаза смотрели на Хелейну с такой глубокой, молчаливой привязанностью, что сердце принцессы сжалось от тепла. Хелейна ощутила, как боль в груди немного ослабла, хотя тревога не отпускала. Она положила руку на горячую чешую и прошептала: — Я не могу это сделать одна. Помоги мне. Ты веришь, что я могу? Веришь, что я смогу всё изменить? Что я смогу создать иное будущее? Драконица тихо прошипела, её дыхание было глубоким, уверенным. В этом звуке Хелейна почувствовала не только ответ, но и силу. — Я буду бороться, — сказала Хелейна, глядя в глаза своей драконице. — Я буду бороться до конца. Пламенная Мечта, казалось, чувствовала её волнение и, наклонив голову, прильнула к Хелейне, напоминая о том, что они всегда будут вместе. Принцесса продолжила разговаривать с верной спутницей и молчаливой подругой ещё. Она рассказала ей всё, выговаривая все события, что происходили с ней, всю боль, обиду и страх, все волнения и тревоги. Пока не осталось блаженной пустоты. После чего она поднялась на спину драконицы, и Пламенная Мечта вновь расправила свои огромные крылья, готовясь к взлёту. Принцесса ощутила, как мощные мускулы под ней напряглись, и с сильным рывком они поднялись в небо, оставляя за собой озеро, окутанное утренним туманом. Ветер свистел в ушах, а свежий воздух наполнял лёгкие, придавая ей силы. Они устремились дальше на восток, и под ними вновь расстилались бескрайние просторы. Хелейна не могла сдержать восторга, когда их высота увеличивалась, открывая перед ней великолепные пейзажи королевства. Она чувствовала, как её сердце наполняется радостью и свободой, как будто вся тяжесть мира осталась позади. — Куда теперь, моя Мечта? — спросила она, глядя на драконицу. Пламенная Мечта подняла голову, словно прислушиваясь к чему-то в воздухе, и уверенно направилась в сторону горизонта, где небо переливалось всеми оттенками голубого.