Fila vitae

      Сильная жажда и усталость мучила меня подобно скорби и депрессии. Я стояла посреди леса и смотрела на настоящую трагедию, которой было окутано все пространство. Девочка с каштановыми волосами сидела у огромного валуна и держала за руку уже не дышащего и раздавленного под тяжестью скалистой породы человека. В ее глазах стояли слезы, а лицо, которое я не могла узнать скривилось в гримасе боли и отчаянья. Она искала кого-то, жаждала, чтобы он вернулся. Мне было слишком хорошо знакомо выражение ее лица, которое молило о том, чтобы все это было ложью, чтобы все прекратилось. — Ты шиноби и он тоже… все мы в конце концов умрем, — произнесла я одними губами, встречая глубокие карие радужки. — Помогите… — прошептала она. — Ты ему ничем не поможешь, — сев на землю, я прижала колени к груди и наклонила голову. — Пожалуйста… — девочка еще сильнее сжала небольшую руку. — Извини, — я улыбнулась сквозь наступающие слезы, продолжая наблюдать за ней и человеком под камнем.

***

— Я говорила, что глупо подозревать эту девочку даттэбане! Ты мог посоветоваться со мной! — в голове зазвенел голос Кушины-сан, из-за чего я нахмурилась и тяжело вздохнула, — Техники Иноичи-сана?! А если бы она умерла?! Даже здоровый шиноби не всегда справляется с такой нагрузкой! — Кушина, он сказал, что с ней все будет хорошо, — тихо произнес Минато-сан, — у него нет никаких подозрений на ее счет… — Но у Хокаге они остались! — я отчетливо услышала стук кулаком о стол и резко распахнула веки. — Да, поэтому он поговорит с ней в более спокойной атмосфере сразу же, как Сакура очнется, — мужчина уже в который раз предпринял попытку успокоить свою вспыльчивую спутницу жизни, а потом обернулся ко мне. — Я… как раз, — неловко улыбнувшись, я с трудом приняла сидячее положение и посмотрев на пару, попыталась вписаться в беседу так, словно не валялась до этого без сознания, — извините за то, что доставляю неудобства… если Хокаге все устроит, я повторно сдам экзамен на генина, возьму какие-нибудь миссии и… — Ты останешься у нас. Не хватало, чтобы маленькая девочка ночью шастала по улицам, — довольно строго отсекла мою идею Узумаки. — Но… — Мы поговорим с Хокаге о том, чтобы определить тебя в какую-нибудь команду, если сдашь экзамен на генина и ты можешь оставаться у нас, если… тебе некуда идти. Мы не заставляем… — мужчина глянул на красноволосую девушку. — Мы настаиваем. Ты будешь жить здесь. У нас достаточно комнат, чтобы приютить тебя и кстати засранца Какаши тоже, — она уперла руки в боки и обернулась на мужа, — он уже в который раз отнекивается? Он не должен жить один в таком возрасте. — Какаши… он немного другой, Кушина. — Простите, а когда я смогу поговорить с Хокаге? — я остановила их перепалку и посмотрела в окно. — И который сейчас час? — Ты с ним поговоришь, когда приведешь себя в порядок и поешь. Валялась без сознания почти сутки и теперь сразу к Хокаге ее ведите, ты посмотри, — продолжая ворчать, Узумаки потопала на кухню, а Минато-сан вручил мне новый комплект одежды и покачал головой, давая знак, чтобы я не сопротивлялась и следовала всем указаниям главы этого семейства.

***

      Все в этой Конохе было таким же, хоть и немного другим. В прошлый раз мне не дали возможности рассмотреть ее более детально, но в этот раз Минато-сан увидев мой интерес, повел меня по центральным улицам. Тело само вело меня по старой привычке, а глаза бегали от вывески к вывеске, чтобы сравнить с тем, что будет в будущем. Все те же дорожки, только немного старше, все те же люди, только моложе и… магазин мамы — еще совсем новый, только открытый.       Смотря на мой профиль, что был направлен к стеклянной витрине, Намикадзе слегка наклонил голову. — Хочешь зайти? — А можно? — Конечно можно, — он улыбнулся и положив руки в карманы подошел к стеклянной двери.       Приветствием для нас стал звон колокольчиков и голос моей матери, которая стояла за прилавком с принадлежностями для вышивания. Улыбнувшись, она кивнула Минато. — Здравствуйте, хотите купить шелковые нитки для Кушины? — темно-зеленые глаза женщины были направлены исключительно на Намикадзе, который закинул руку и почесал затылок. — А багровые уже привезли? Которые Кушина просила в прошлый раз? — Да, я специально отложила их для нее, — она кивнула головой и пошла в направлении подсобки.       Я проводила ее взглядом и повернула голову к уголку, где я иногда пыталась вышивать или вязать. Он сейчас был заставлен цветами в горшках и парой коробок с товаром. Когда Мебуки вернулась обратно, мое внимание снова перескочило на нее. Подсознание без устали кричало: “Мама, узнай меня!”, но я прекрасно понимала, что это невозможно. Мама еще молода, на ее лице с трудом можно было различить хотя бы одну морщинку, а намека на наличие детей или беременность даже не… стоп, я ведь должна родиться только через два года.  — Вот они, — мама положила на прилавок небольшой бумажный пакет с нитками. — А эта прекрасная девочка…       Она наконец посмотрела на меня. Глянула прямо в мои остекленевшие и готовые вылить из себя целое море слез глаза. Я остолбенела и начала запоминать ее молодое лицо в таких мельчайших деталях, словно только что смогла пробудить шаринган. — Это Сакура, — Минато-сан улыбнулся и протянул ей деньги. — Тебе нравится вышивка, Сакура? — Мебуки снова улыбнулась мне. — Честно говоря… — промямлила я. — Я ее смерть, как ненавижу…       Харуно округлила глаза, а потом громко засмеялась. — Значит, это не твое. — Нет… точнее… я пробовала, но… это единственная связанная с концентрацией вещь, которую я не смогла осилить, извините, — я опустила голову, развернулась и пошла к выходу.        На глазах уже начали наворачиваться предательские слезы, уши краснеть от стыда, а плечи дрожать от паники. Только сейчас я осознала, что еще даже не родилась в этом мире, если все идет действительно правильно. Наруто и Саске тоже не родились. Что же будет, когда мама родит меня? Я исчезну? Начну все заново?        Бегая взглядом по сторонам, я схватилась за грудь, что начала вздыматься в два раза реже и побежала туда, откуда все началось.       На кладбище, где лежало тело Наруто. В место, где зашло мое солнце.       Я старалась бежать настолько быстро, насколько это было возможно из-за давящей боли в груди и нехватки дыхания, вызванной страхом. Страх незнания, будущего, прошлого и людей, которые не мои. Эта мама не моя, этот Какаши-сенсей не мой, эта Коноха не моя. Это не моя жизнь, я не должна быть здесь. Если я действительно мертва, то почему я нахожусь именно тут? Разве я не должна переродиться? Или попасть в Рай или Ад? Может, я уже в Пекле?       Минуя высокие ворота, я побежала в известном мне направлении, не замечая того, что меня преследует два человека. Я хотела увидеть его могилу, чтобы наконец обрести покой, мне нужно было увидеть кандзи, обозначающие имя моего Наруто, моего солнца, однако на том месте, где должно быть с сотню надгробий было пусто. В северной части кладбища не было ничего, лишь подстриженный зеленый газон и сотни метров земли, которые ждали своих мертвецов.       Остановившись там, где было его надгробие, я упала на колени и сложилась пополам, вырывая из своих легких тяжелые выдохи и вдохи. Первобытный ужас буквально сковал мое нутро, потому что я была одна — без семьи, друзей и прошлого. Я в Конохе, которая находится в состоянии войны, я в Конохе, где процветают убийства и предательство. Я к моему сожалению не мертва. — Сакура… — сквозь звон в ушах я услышала голос Минато-сенсея и дернувшись, обернулась к нему и запыхавшемуся Какаши. — Уйдите, — я нахмурилась и постаралась вдохнуть глубже, — пожалуйста… — Что-то случилось? — мужчина выглядел обеспокоенным, глядя на мое лицо. — Если Наруто мертв в будущем… — прошептала я себе под нос, — А здесь его нет… меня тоже и если меня там не будет… Саске… он ведь не убьет его…? Мы не станем командой… Но кто тогда… кто родители Наруто? Узумаки… он Узумаки… — Ты издеваешься? — Какаши нахмурился и попытался схватить меня за руку, однако я быстро подскочила на ноги и приняла боевую стойку. — Узумаки… из всех моих знакомых был только один знакомый Узумаки и им был Наруто… — я развернулась к ним спиной и укусила ноготь на большом пальце, — Но его родители были мертвы, значит…  — Сакура? — Минато-сан сделал шаг навстречу, но я отошла назад. — Значит,  в теории… его отец должен быть Узумаки… — продолжала я бубнить себе под нос, — Кто-то из родителей… должен быть…       Я нахмурилась и посмотрела на мужчину. Выставив руку перед собой, я прикрыла нижнюю половину его лица, а после и верхнюю. — Черт! Какая же я тупая, шаннаро! Ха-ха-ха-ха-ха, — я громко засмеялась и сменила вектор своего движения, направляясь к тому месту, где должен быть мемориал павшим в Третьей Мировой Войне шиноби, — Он… он, она…        “Туговато у нас с мозгами я погляжу” — ответила внутренняя Сакура.       “Кажется, все стало очевидно после громкого “даттэбане”, да и мы назвали этого мужика Наруто еще когда были в бреду” — она насмехалась.  — Это было слишком очевидно, — проговорила я в голос, — И что прикажешь делать? Минато и Какаши переглянулись, смотря на мою слегка сгорбившуюся спину. Мальчик подошел ближе к сенсею. — Может, она тронулась умом после… — Сам не знаю, — Намикадзе нахмурился, а Хатаке продолжал держать руку возле подсумка с кунаями, пока розоволосое бедствие в виде меня шло вперед — опять таки на пустую поляну недалеко от ворот. — Поэтому его похоронили рядом с ними, а я не замечала, — все не унималась я.       “Наш разум был затуманен горем, но теперь мы снова в игре шаннаро” — Нам нужно сохранить жизнь Наруто, — я остановилась там где должен стоять мемориал, — И похоже не только его.       “Обито и Рин не было в будущем, а Какаши-сенсей постоянно был на кладбище. Мы постоянно чувствовали его чакру” — Когда это мы чувствовали его чакру? — я нахмурилась.       “Когда тупо пялились на надгробие. Теперь у нас есть шанс спасти засранца и выжить самим” — казалось, что мое безумие было вполне здоровым, ее мышление было острым и не притупленным всеми событиями; она не давала мне страдать и похоже благодаря ей я теперь здесь — стою и пялюсь в пустоту, где скоро на огромном камне будут высечены имена живых, что станут мертвыми. — Сколько же людей погибнет на этой чертовой войне? — я посмотрела на свои онемевшие пальцы.       “Сама же помнишь, что дохрена. Мы даже когда-то имена выучили” — я чувствовала довольство в ее голосе. — Я не помню ни одного, — я тяжело вздохнула, чувствуя присутствие Минато-сана и Какаши за спиной.       “Мы были маленькими и их было слишком много” — Но среди тех людей, которых мы узнали здесь в живых остался… — Что ты несешь?! — я повернула голову к Какаши и увидела, как он сжимает рукоять куная. — Кажется, мы ему не нравимся, — я повернулась обратно к пустырю и наклонила голову.       “Ну, из-за того, что мы сейчас разговариваем сами с собой, мужик скоро начнет сомневаться в нашем здравомыслии” — Я…       “Не говори вслух, что можешь списать это на то, что кто-то рылся в твоей голове” — Как ты узнала, что я хотела сказать?       “Мы один человек и мы сейчас вырубимся, потому что в глазах начинает темнеть” — Вот… черт…

***

      Разбудили меня очень приглушенные голоса и ужасный холод, из-за которого я начала дрожать. Открыв глаза, я сразу поняла, что нахожусь в больнице, а холодно мне из-за открытого окна, прямо возле моих ног. В палате было настолько мрачно, что можно глаза выколоть, и то лучше будет, однако я четко чувствовала чье-то присутствие и яркий след чакры сразу нескольких людей. — Проснулась, — прошептал кто-то справа, из-за чего я резко подскочила и схватила пустую вазу. — Тише-тише, — Рин выставила одну руку перед собой, а второй приложила указательный палец к губам, — Нас тут быть не должно, Какаши просто сказал нам… — Что ты рехнулась и потеряла сознание, — даже сквозь темноту я увидела широкую белоснежную улыбку Обито. — И где этот заносчивый засранец?! — я нахмурилась, переняв шепот от друзей. — Тут, — повернув голову, я увидела, как он сидит на тумбочке напротив кровати и читает какую-то книгу.       “Он делает вид, что читает, забыла? И кинь в него вазу наконец! Аж руки чешутся”        Поджав губы, я последовала совету своего внутреннего “я” и пульнула стеклянную фигуру с неровными изгибами в пепельноволосую нудную башку. Широко раскрыв глаза, Хатаке уронил книгу на пол и словил вазу, предостерегая сильный грохот. — Шаннаро, где ваш шрам?! — я впервые заметила отсутствие главной отличительной черты копирующего. — Стоп, чего это я на “вы”? — Говорил же, что она рехнулась! — шепотом воскликнул гений Конохи и поставил вазу на тумбочку. — Да тише вы, а то Кушина-сан услышит! — лицо Рин впервые за все время, что я ее видела исказилось в гримасе злости. — Я не рехнулась! — я спрыгнула с кровати и подошла к Хатаке. — Это ты… достал. — С чего бы я тебя достал? — паренек снова нахмурился и скрестил руки на груди.       Стоя так близко к своему мини-сенсею, я поняла, что порядком выше него, а именно на уважительных сантиметров шесть-семь. И вблизи он не выглядел таким… угрожающим, как… в будущем?       “Нужно воспользоваться шансом.” — Ты думаешь, что твое тупое высокомерие тебе идет? Да ничего подобного, коротышка. — Сама ты коротышка! — уже громче произнес шиноби, скрывая появившийся за маской румянец. — Я тут точно не коротышка, — взглядом я попыталась найти обувь и почти сразу обнаружила ее возле кровати. — Я тоже, — Обито злобно захихикал. — Ну… я так-то тоже, — Рин виновато пожала плечами, а потом начала активно махать руками, — Какаши-кун, ты только не обижайся! — Ты сумасшедшая! — Хатаке повысил голос, хмуря брови. — А ты низкорослый бака, — я показала ему язык, схватила обувь и выпрыгнула в окно, слыша, как позади открываются двери и из окна следом выскакивают Рин и Обито.       Ускорив бег, я понеслась по крышам к массивным головам Хокаге, слыша, как друзья сенсея продолжают хихикать. Остановившись, я обернулась к ним и улыбнулась. — Не хотите потренироваться на полигоне? Я хочу размяться. — А… — они переглянулись. — Боюсь, Кушина-сан может нас убить. — Я покажу вам кое-что, — я улыбнулась, вспоминая нычку, которую мы нашли с Ино и в этом времени, я уверена, что она не тронута и намного менее заброшена.       Друзья Какаши-сенсея неуверенно переглянулись, а потом пожав плечами молча последовали за мной.

*** 

      Мы втроем остановились в конце самого дальнего полигона в западной части Конохи. Было удивительным то, что никто не пошел следом, но и это было к лучшему, потому что я планировала взять из нашего тайного места пару-тройку кунаев и сюрикенов, чтобы найти какое-нибудь пугало…       “И изувечить его так сильно, насколько это возможно” — продолжила внутренняя Сакура.       Вздохнув, я наступила на небольшую выемку и начала складывать пять простейших печатей, а потом посмотрела на ребят, которые переминались с ноги на ногу, ожидая либо входа в то самое “убежище”, либо свою смерть.       Закончив складывать печати, я сделала шаг назад и наступила пяткой на еще одну выемку, которая активировала открытие люка, что вел не глубоко под землю. От удивления глаза Обито чуть не полезли на лоб, а Рин в привычной для нее девчачьей манере прикрыла рот ладошкой.       “Мы на ее фоне прямо таки хулиганы какие-то. Думаю, поэтому Какаши нас не жалует вдвойне”       Я кивнула в ответ и перекинула ногу, чтобы нащупать железную лестницу, которая вела вниз.       Мне конечно оставалось надеяться, что тут, как и в будущем не будет “незваных” гостей или людей, которые оставили это место. Всегда казалось странным, что в этом подземелье, настолько близком к деревне хранится столько ничейного оружия и свитков, которые я всегда норовила прочитать. Ино часто пугала меня тем, что они прокляты и могут меня убить каким-то дзюцу, которое хранится в них, но сейчас… мне терять нечего. Я хочу прочитать те чертовы свитки и взять симпатичный кунай с рукоятью из белого дерева, который заприметила еще… четырнадцать лет вперед.       Спрыгнув на влажный пол и хлюпнув подошвой сандалий, я посмотрела наверх, где стояли Рин и Обито и очевидно сомневались в здравости моих действий, скорее всего сопоставляя их со словами Какаши и тем, что я сумасшедшая.       “Да и пусть так! Зато нам реально уже больше нечего терять” — ответила внутренняя Сакура. — Вы идете? — тихо произнесла я. — Сакура, ты уверена, что там безопасно? — Нохара сжала губы. — Более чем. Я тут уже сотню раз лазила.       Сокомандники снова переглянулись. — Пошли, — Учиха махнул рукой. — Идите сами, я вас здесь подожду, — она отошла назад, а паренек пожав плечами полез вниз.       Пропустив одну ступеньку, он чуть не свалился в небольшую лужу, но вовремя сгруппировался и уже более уверенно встал рядом со мной. — А что тут вообще есть? — Оружие и свитки.       Он молча кивнул и пошел следом.       Почему-то с каждым шагом на моем затылке начинало прибавляться по одной неприятно пробегающей мурашке. Раньше я не чувствовала ничего, посещая это место, скорее детский азарт и желание найти что-нибудь интересное.       “Мы здесь не одни” — Обито ведь тут. — Да, я тут, — Учиха подошел ближе и испуганно схватил меня за руку.       “Нет, я не об этом. Чувствуешь чью-то чакру в нескольких метрах и запах тут совсем другой, не такой, как в прошлые разы.” — Свет, — я прижала нас с Обито к стенке и вытянула шею вперед, чтобы убедиться, что мне не мерещится.       “Здесь не было факелов, шаннаро!” — Шаннаро, — прошептала я и встав на носочки пошла вперед. — Сакура! — прошептал в ужасе Обито. — Я хочу проверить хранилище со свитками! Они мне нужны!       “Мы сдохнем!” — Мне казалось, тебе уже все равно, — проворчала я и ускорилась, следуя к своей цели по темному и сырому лабиринту.       Возле факела, который висел на стене, я опустила голову и начала всматриваться в лужу у себя под ногами. Нечто под ними имело темно-багровый оттенок и длинным следом тянулось к двери, за которой послышался чей-то голос. — Сакура! — вид у моего спутника был такой, будто он вот-вот наложит в штаны. — Здесь кровь! — Спокойно, — я взяла его руку, — нам нужно туда, — и повела к приоткрытой двери, где должны были находиться документы.       Услышав шаги в конце коридора, я затащила нас внутрь и закрыла дверь, скрывая нервозность, которая пришла с приливом адреналина и желания узнать что-то новое.       “Мы сдохнем сегодня” — Ничего страшного, — я хищно улыбнулась, смотря на высокий стеллаж. — С-Сакура… ты… там кровь… а что… если… — Учиха поворачивался то ко мне, то к двери, пытаясь связать бессвязное. — Все хорошо, Обито. Тебе показалось, — из-за непроглядной тьмы, я с трудом могла видеть названия писаний и чуть ли не на ощупь отыскала факел и вручила его своему партнеру по “преступлению”, — Дай огоньку, Обито. Ты ж Учиха.       Он кивнул головой и дрожащими ладонями начал складывать печати, вызывая в руке небольшой огненный очаг, которым собственно и выполнил мой приказ. Схватив единственный источник света, я отправила его в предназначенную подставку и начала просматривать свитки. Верхняя часть была со сложными техниками — это я уже знала точно, а вот те, что находились внизу и через шестнадцать лет были такими изношенными, что бумага с трудом оставалась целой повествовали о медицинских и дзюцу пыток.       Я намеренно проигнорировала тему пыток и схватила тот, в котором была описана техника ирьёниндзюцу, а точнее… — Всего лишь предположения?! — я нахмурилась. — Это личный дневник или что?!       Предположения о функционировании и создании ирьёниндзюцу, а также долгое описание теории создания печати “Бьякуго но Ин”. Несколько свитков были посвящены фанатичному изучению этого дзюцу и на данный момент существовал только один носитель этой техники. Цунаде Сенджу. Та самая, у которой я хотела учиться до смерти Наруто. Та самая, которая совершила ошибку, отправив Наруто “спасать” Саске и потеряла вместе с ним целую команду. Легендарная неудачница. — Сакура, кто-то идет, — Обито попятился назад от двери. — Все нормально, в другую сторону, — я аккуратно сложила свиток и взяла другой.       “Данная техника требует идеального контроля чакры, имеет симбиотическую связь с Катсую (не точно)”        “Мгновенная регенерация…” — Похоже, это писал одержимый, — я взяла еще свиток и увидев наконец что-то полезное, засунула его себе под пояс, переходя к следующему. — Сакура… — Дай мне пару минут, — я нахмурилась.       “Нам нужно это для спасения Наруто в будущем, так мы думаем?” — Да. Нам нужно спасти его любой ценой и… остальных тоже. — Что? — голос парня был по-прежнему испуганным. — Я читаю вслух, — вздохнув, я распихала следующие четыре свитка по карманам и за пояс и затушила факел, подходя к двери.       Выглянув наружу, я повернулась к спутнику. — Ты иди к выходу, а я быстренько сбегаю за кунаем. — Нет! Сакура, а если тебя… схватят? — Мы в Конохе. — Ты видела лужу крови там? — он наморщил лоб. — Возможно, здесь подземная скотобойня. — Со свитками и кунаями. — Всякое в жизни бывает, — я пожала плечами и вышла из хранилища.       Следующая дверь была оружейной — до нее идти всего пять шагов. Улыбнувшись, я прокрутила ключ, зашла внутрь и сразу увидела тот самый новехонький, блестящий кунай с белой ручкой. Схватив его, несколько сюрикенов и черный подсумок, я спрятала весь улов и выглянула в проем. Везде было чисто и лишь крики доносились из двери напротив.       “Шаннаро, крики”       Распахнув глаза, я побежала в комнату со свитками и к своему счастью увидела Обито, который неуверенно переминается с ноги на ногу. — Нужно бежать! — схватив его ладонь, я понеслась к лестнице, хлюпая по лужам с жидкостью, о чьем происхождении не знала и знать не хотела.       Когда я замедлилась, Обито вырвался вперед, а я побежала следом, придерживая тяжелый подсумок и стараясь смотреть под ноги. Почти в самом конце коридора перед самым моим носом распахнулась дверь, откуда доносились тихие разговоры. Желтые змеиные глаза с вертикальными зрачками с любопытством начали рассматривать возникнувшее замешательство на моем лице. Дверь вместе с этим… существом теперь отрезала меня от выхода на свободу, а страх заставил меня сделать шаг назад. — Что это за милая куноичи пожаловала в мои владения? — длинный язык закрутился, когда он заговорил, а я с ужасом вспомнила день экзамена на чунина и отступника, который убил Третьего. — Орочимару…