Клеймо

Глава 13. Лишняя

На следующее утро, в кабинете Амена — Прошу.   Ёран молча передал боссу бумаги — распечатку звонков и сообщений с номера Агнии. На одном из листов красным маркером была обведена строка: исходящее SMS на номер Аша Рейджа с коротким и недвусмысленным содержанием: «Она у нас».   Амен закрыл веки, разочарованно выдохнув. Челюсти сжались так, что на висках заиграли желваки. Пальцы стиснули лист, смяв его в кулаке. Гнев обжигал изнутри, но голос его прозвучал ровно и холодно, как сталь:   — Немедленно приведи ко мне Агнию. Он до последнего надеялся, что крысой окажется не она, что мышление левого полушария ее крошечного мозга  преобладает и не позволит ей совершить ошибку. Но Агния предпочитала жить в иллюзорном мире, где их отношения казались ей идеальными, а впереди ждало счастливое будущее, где она однажды станет законной женой Колдмэна.  Этот союз мог бы стать умным ходом, способным еще более укрепить партнёрство с Саамоном. Однако, несмотря на свою расчетливость, Амен не собирался загонять себя в рамки, именуемые браком, даже ради собственной выгоды. Перспектива превратиться в марионетку в руках старого колумбийца его совершенно не прельщала. Независимость — вот что было его главным козырем. Брат с сестрой разминулись: девушка направилась к возлюбленному, а Шейд, только что вернувшийся, поднимался к себе.   Оказавшись в комнате, он подошёл к окну, собираясь задернуть шторы, после бурной ночи в борделе хотелось выспаться. Однако, прежде чем сдвинуть тяжёлую ткань, его взгляд зацепился за фигуру на балконе. Эва. К девушке, привлекшей его внимание, у Шейда накопились вопросы — особенно после той близости, что он заметил между ней и парнем своей сестры. Реакция Амена, когда он спрыгнул в бассейн с Эвой, тесный контакт в клубе, постоянно устремлённый на неё взор. Между ними явно что-то было, и Шейд намеревался это выяснить.   Эва так и пролежала всю ночь, не сомкнув глаз. Осунувшееся лицо казалось безжизненным, лишь опухшие, всё ещё влажные от слёз глаза блестели в тусклом свете утра. Когда звёзды померкли, и ночное небо окрасилось розово-оранжевыми красками рассвета, она вышла на балкон, чтобы проветриться. Села, поджав ноги, и пустым, обречённым взглядом уставилась вдаль, на чарующий пейзаж. Но мыслями была совсем не здесь — снова проживала вчерашний день, вновь и вновь возвращаясь к Амену. Девушку отвлёк щелчок закрывающейся двери. Она резко обернулась и встретилась взглядом с соседом, которого не ожидала увидеть так рано. Не имея ни сил, ни желания вступать в разговор с наглым мужчиной, Эва спустила ноги со стула, чтобы скрыться своей комнате. Но едва она встала, как сильные ладони надавили на хрупкие плечи, усаживая обратно. Стоя за её спиной, Шейд опёрся руками о стол, расставив их по обе стороны от неё, и, коварно ухмыльнувшись, промурлыкал: — Не спеши, малышка, нам нужно поговорить. Нависая над ней, как мрак бездны, он подавлял своей энергией. Эва поняла — она в капкане, и выбраться ей не удастся. Волнение охватило её мгновенно. Глаза заметались по его рукам. «О чём он хочет поговорить? О нас с Аменом? Неужели всё понял?», — мысли мчались, как безумные летучие мыши, которые в панике ринулись от ослепляющего света. Нагнувшись к уху, опаляя кожу горячим дыханием, Шейд шепотом спросил: — Кто ты такая, Эвтида или Мия? Подруга Агнии? Или все же Амена? — Послышалась лёгкая насмешка.  Эва внимала каждое слово, затаив дыхание, стук сердца набатом отдавал в ушах. Испуганно повернулась к мужчине, и их лица почти соприкоснулись. Воздух между ними накалился, когда их взгляды встретились. Шейд без стеснения скользнул глазами вниз, останавливаясь на раскрытых чувственных губах. Он наслаждался тем, как её щеки покрывались румянцем — поддразнивал её, играл словами, искусно выводя из равновесия. Смутившись, Эва поспешно отвернулась. «Мия? Откуда он узнал? Слышал, как Агния меня называла, или Аш всё выдал?», — её мысли путались, звуча эхом в голове. Не придумав, что ответить, она быстро проговорила: — Я та, кем меня представили. Шейд оскалился, обнажив острые клыки в нескольких дюймах от её трепещущей шеи. Возникло желание вонзить их в мягкую плоть, попробовать на вкус, но он сдержался. Пока что. Не отстраняясь и не отрывая угольно-чёрных глаз, прямо спросил: — Тогда как ты объяснишь свою близость с Аменом? Девушка сбивчиво выдохнула, пытаясь скрыть охватившее её волнение. Облизала пересохшие губы, разбитые после страстных поцелуев с Аменом, и в мыслях мучилась: «Думай, Эва! Думай! Думай! Думай!». Она не могла объяснить эту близость даже себе, не говоря уже о Шейде. — Это не то, о чём вы подумали. Никакой близости между нами нет, — вынужденно соврала она, сжимая махровую ткань халата в кулаке. — Я не хотела там находиться. Поехала убедиться, что с подругой всё в порядке. Вы сами это видели. Амен поддержал, видя моё волнение, — чистая правда, но она не клеилась со сказанной ложью. Шейд усмехнулся низким бархатистым голосом. Он не поверил ни единому слову. — Попросила бы меня, малышка, я тоже умею успокаивать. И очень хорошо. Зачем просить мужчину в отношениях, когда есть свободный? Его голодный взгляд скользнул по изящному профилю хорошенькой девушки. Оторвав одну руку от стола, он медленно провел костяшками пальцев по судорожно пульсирующей венке на её шее. Эва вздрогнула, почувствовав прикосновение грубой кожи, затаила дыхание, а сердце забилось быстрее. «Где же Амен? Вот бы сейчас пришёл и спас от этого маньяка», — взмолилась она мысленно, устремив печальный взгляд в небо. Собрав всю решимость, девушка резко мотнула головой, сбрасывая чужую кисть. Вскочила на ноги, собираясь убежать, но не успела — мужчина перехватил её за локоть, рывком развернул к себе и, толкнув к столу, вновь расставил руки по обе стороны. Он навис над ней, подавляя хищным пронзительным взглядом. — Куда убегаешь, зайка? Ты ведь не ответила на мой вопрос, — его голос зазвучал мягче, парализуя тело первобытным страхом…

Тем временем в кабинете Амена

— Амен, что случилось, что с самого утра не даёшь даже переодеться и зовёшь к себе? Или соскучился? — наконец получив его внимание, девушка вошла в помещение, игриво улыбаясь и виляя бедрами в соблазнительной походке. — Садись, — рявкнул Амен, бросив на неё раздражённый взгляд. Услышав недовольный тон мужчины, Агния мгновенно переменилась в лице. Села перед ним, сложив руки на колени, и уставилась, как преданная собачка. — Я предупреждал тебя, чтобы не натворила глупостей. Дал возможность признаться. Ты уверяла, что не сговаривалась с ублюдком Ливием, не доносила Ашу, — Амен говорил с пугающим спокойствием, и тревога стремительно расползалась по её телу, заражая внутренности. — Так и есть, я ни при чем, — почти уверенно ответила Агния, но сама едва дышала онемевшими лёгкими. Зная, что она лжёт, Амен пригвоздил её мертвецким взглядом, затем протянул планшет и сказал: — Посмотри, весьма занятное видео. — Пренебрежительно вздернув брови, откинулся в кресле, не переставая внимательно наблюдать за эмоциями, играющими на растерянном женском лице. Агния опустила недоумённые глаза на экран, где был открыт видеоролик. Тёмный пустой фон, мужчина, сидящий спиной за столом, а над ним нависал Амен. Волосы, одежда, профиль — девушка узнала знакомого, но искренне надеялась, что это был кто угодно, только не Ливий. Дрожащим указательным пальцем она коснулась сенсора и включила видеоролик.

Шейд и Эва

— Оставьте меня в покое! Я не обязана отвечать на ваши нелепые вопросы, — огрызнулась Эва, пытаясь придать голосу уверенности. Но подрагивающие губы выдали её страх.   Она смотрела на мужчину затравленным взглядом, напоминая загнанного котёнка. События прошлой ночи подкосили её. Ноющая, неизлечимая боль разъедала израненное сердце, а Шейд безжалостно добивал. Он наклонился, сокращая расстояние между их лицами, и Эве пришлось опереться на локти. Впившись пристальным взглядом в напуганные изумрудные глаза, он пальцами подцепил прядь шелковистых волос. Наматывая её на палец, обманчиво ласково произнёс:   — Не бойся, зайка, я не кусаюсь... но до тех пор, пока не расстроишь меня. «Что это значит? Предупреждение? Чтобы я больше не подходила к Амену?» Эва была готова на всё, лишь бы он оставил её в покое.

Амен и Агния

В висках пульсировало, голова гудела, мысли рвались, как тонкие нити. Агния смотрела на видео, снятое одним из людей Колдмэна, и её лицо искажалось от напряжения.   Безжалостные пытки. Обезумевший от ярости Амен. Врач, сломленный страданиями. Слова любимого мужчины о «его женщине», адресованные малолетней потаскухе. Предательство мрази по имени Ливий, которого следовало бы самой найти и расчленить собственными руками, чтобы впредь не смел раскрывать свой поганый рот.   Но было поздно. Амен его настиг и выудил правду. Теперь Агнии снова предстояло выкарабкиваться из дерьма, в которое она необдуманно вляпалась. — И что это? Это ничего не значит! Нелепая ложь! Он врёт! — Девушка заметно занервничала. Внутри всё кипело, но, натянув маску безразличия, она пренебрежительно бросила планшет на стол.   Мышцы на её красивом лице подёргивались, словно у сломанной куклы. Она избегала взгляда, теребила кончики волос, заправляла их за ухо, снова и снова проводя по ним ладонью. Судьба Ливия её не волновала. Она даже не поинтересовалась, чем закончилась пытка и что с ним сделал Амен. Единственное, о чём думала, — как спасти собственную шкуру, которую он с неё сдерёт без жалости, если не оправдает себя.   Колдмэн усмехнулся. Всё шло ровно так, как он ожидал, — Агния повела себя предсказуемо. Выпрямившись в кресле, он молча протянул ей лист с разоблачением и ткнул пальцем в выделенную строку. — Это тоже ложь? Взгляд девушки растерянно метался между лицом Амена и бумагой. Дрожащими пальцами она взяла лист и пробежалась по строкам, наполненным цифрами и буквами. Карие глаза расширились, когда среди них наткнулась на то самое сообщение. В этот момент Агния по-настоящему почувствовала себя в ловушке.   В голове вспыхнуло воспоминание о той ночи — мгновение, когда охваченная яростью она написала Ашу, не задумываясь о последствиях. Перед глазами снова всплыл тот эпизод: Амен, по-хозяйски оголил тело чужой девушки, надел на неё украшение, целовал, касался, притягивал. А она, Агния, за всем наблюдала спрятавшись в тени дома. Эмоции больше не поддавались контролю — они вырвались наружу. В уязвимом состоянии, сжав губы, девушка внезапно разразилась смехом. Затем, раздражённо швырнув листок обратно, возмущённо произнесла:   — И что это? Я не понимаю!   Амен, доведённый до предела ложью и бесконечными спектаклями, потерял терпение. Вскочив с места, он резко схватил её за локоть и потащил прочь из кабинета. — Мне, блять, надоело твоё враньё! Выметайся из этого дома, — с пренебрежением сказал он, волоча девушку за собой. Если бы на её месте был мужчина, Колдмэн без раздумий врезал бы ему как минимум десяток раз, а затем того ждала бы та же участь, что и Ливия. Какими бы отвратительными ни были поступки Агнии, он не позволил бы себе поднять руку на женщину. Не желая испытывать свою выдержку, лучшее, что он мог сделать, — как можно скорее избавиться от источника, вызывавшего в нём агрессию. Упираясь ногами, Агния отчаянно пыталась вырвать свою руку, остановить мужчину. Ухватилась за дверной косяк, но тот без усилий рывком притянул её к себе. По воздуху пронёсся резкий скрежет от длинных ногтей, оставивших след на поверхности дерева. Это был конец. Агния поняла, что в этот раз ложь не спасёт. И решила действовать иначе — надавить на жалость. — Ладно, Амен! Да, признаюсь, это я написала Рейджу. Но потому что люблю тебя! — Она изобразила жалостный вид, глядя ему в затылок, но Амен даже не обернулся. — Прошу, прости меня! Но я не могла просто сидеть и смотреть, как ты флиртуешь с ней. Эта дрянь запудрила тебе мозги, и ты привез её к нам. Девушка кричала, её голос срывался на плач. Изо всех сил она пыталась достучаться до мужчины, уверяя, что не виновата, и обрушивала на Эву грязные обвинения. Надеялась, что он услышит её, поймёт мотивы, простит. Но было слишком поздно. Амен не выносил лжи и не прощал предательства. Искусно играя с чувствами Эвы, как кот с мышью, давая жертве мнимую надежду на спасение перед неминуемой смертью, Шейд услышал шум, донёсшийся с первого этажа.   — Что происходит? — Нахмурившись, он застыл, а затем, узнав голос Агнии, быстро направился вниз. До Эвы звуки дошли не сразу. Из-за постоянного стресса её мозг не успевал адекватно реагировать, словно клетки постепенно атрофировались. Однако, быстро опомнившись, она последовала за мужчиной. — Амен, что здесь происходит, — обеспокоенно спросил брат девушки, спешно спускаясь на этаж ниже. Гневно взглянув на него, Агния гаркнула несвойственным ей агрессивным тоном: — Не смей вмешиваться, это наши дела. Она боялась, что, узнав правду, он разрушит всё, разорвёт связь с Аменом, не оставив шансов на восстановление отношений, и увезёт домой, в Колумбию. Толкнув девушку в руки брата, Амен окинул её ожесточённым взглядом и, словно с отвращением, произнёс: — Спроси у своей сестры, — он обращался к Шейду, не отрывая пылающих злостью глаз от Агнии. — Даю тебе час покинуть дом, иначе сам потащу к воротам, — пригрозив, развернулся, чтобы вернуться в кабинет, но внезапно остановился. Его взгляд задержался на девушке, стоявшей на верхней ступени и взволнованно наблюдавшей за происходящим, не зная, куда податься и что делать. Она была в том же виде, в котором покинула его вчера, и выглядела разбитой. Как же ему хотелось подойти к ней, заключить в объятия и снова вернуться в их мир, где каждый взгляд был словно обещанием, а тишина — больше, чем слова. Эту ночь Амен провёл предаваясь мыслям о своей малышке и сопровождая их табаком и алкоголем. Вспоминал, как она вцепилась в его руку, смотрела наивными глазами, полными надежды. Пусть и на мгновение, но сделала первый шаг навстречу, поддалась неизведанным чувствам. Призналась себе в них, тем самым подала Амену знак. Страх исчез, уступив место доверию — хрупкому, но настоящему. Амен чувствовал, что для неё он был не просто воплощением власти и объектом вожделения, как его воспринимали женщины. Для Эвы он значил гораздо больше. Тем не менее, она оттолкнула его, вероятно, воспринимая союз с Агнией как нечто серьезное, с перспективой на будущее. Не хотела разрушать чужие отношения, хотя на самом деле их трудно было назвать таковыми. Однако для Амена всё было очевидно — рано или поздно он сам разорвал бы эту связь. И если Эве нужна была определённость, он был готов всё прояснить. Если к Агнии он испытывал лишь влечение, то Эва пробуждала в нём целую бурю эмоций. Страсть, ревность, беспокойство, жгучее желание обладать ею всецело, скрыть от всего мира, защитить, окружить заботой. Амен ощущал непреодолимую потребность касаться её, чувствовать под пальцами нежность кожи, изучать каждый изгиб, впитывать красоту, вдыхать пьянящий аромат, ловить звучание голоса — то робкого, то дерзкого. Он был одержим ею и, сам того не осознавая, с каждым днём привязывался всё сильнее. Не выдержав устремлённого на неё взгляда ледяных глаз, Эва резко рванула в комнату. Захлопнув дверь, сползла по ней и, обхватив руками согнутые колени, пыталась унять дрожь в теле.  Сердце билось так быстро по-птичьи, что готово было вот-вот выпорхнуть из груди. Зажмурившись, глубоко выдохнула плотный, тягучий воздух и вместе с ним — напряжение, вызванное встречей с мужчиной, который дарил ей ощущение покоя, но в то же время становился причиной его отсутствия. Для неё всё было непонятным, запутанным и… сложным. Амен был сложным. Холодный и одновременно страстный, настырный, но порой отрешённый. Хлестал словами, которые притягивали, проявлял жесткость, но приправленную заботой. Совесть беспощадно терзала, а мысли не давали покоя: «Что произошло между ним и Агнией? Почему она плакала? Видела нас вчера и узнала всю правду?». Она чувствовала себя отвратительно, грязно, виновато. «Что делать? Может, пойти объясниться перед ней? Но что сказать? Соврать, что между нами ничего нет? Или сначала поговорить с Аменом? Нет! К нему нельзя приближаться. Никогда не известно, чем всё закончится рядом с ним...». Она закрыла глаза, и на её вымученном лице отразилась тяжесть раздумий. Лёгким постукиванием затылка о дверь она пыталась найти хоть какое-то успокоение в ситуации, в которой оказалась. Сколько бы Шейд ни пытался выяснить причину ссоры между сестрой и её парнем, ему так и не удалось добиться ясности. То девушка, рыдая в объятиях брата, безостановочно твердила, что всё кончено, то, словно загнанная, ходила по комнате, оттягивая волосы у корней и бормоча что-то невнятное. Адекватности в её поведении становилось мало, и поэтому мужчина решил непременно получить ответы у Амена. — Ты не хочешь объясниться за что так с ней обращался? — Обычно веселый колумбиец стал как никогда серьезен.  Заполняя стаканы терпким алкоголем, Амен ответил: — С чего ты решил, что я буду перед тобой объясняться? Это наши с ней отношения. — Поставив сосуд перед гостем, Колдмэн сел напротив.  — Я и не собираюсь вмешиваться в ваши отношения. Но закрывать глаза на твою грубость не намерен, как бы хорошо я к тебе ни относился, — Шейд говорил спокойно, но в его голосе проскальзывало напряжение. Сделав глоток обжигающей горло жидкости, он снова задал вопрос, но уже тот, который Амен действительно ждал: — Кто на самом деле эта девушка, Эвтида? Амен усмехнулся своей догадке. Не спешил с ответом и внимательно наблюдал за реакцией приятеля. Глубоко затянувшись, наполнил лёгкие расслабляющим дымом, затем, откинув голову, медленно выдохнул густые клубы. — Думаю, ты сам прекрасно понял, кто она такая. — Прищурившись, он вновь вдохнул табачный дым. — Но если хочешь услышать от меня, скажу: женщина, которая мне небезразлична. — Прямым, уверенным взглядом уставился на Шейда, с интересом изучая, какие эмоции вызовет эта новость. Колдмэна и Хемса связывало не только партнерство с Саамоном, но и приятельские отношения. Как бы хорошо они ни относились друг другу, Амен мог допустить выпад с его стороны в защиту сестры, но и ответ не заставил бы себя ждать.  — И ты так спокойно говоришь мне об этом, — спросил Шейд, выгнув бровь. Злость, которую он испытывал, не отразилась на его лице. — А должен напрячься? — Хмыкнул Амен с насмешкой. — Твоя сестра предпочла закрыть глаза и делать вид, что всё происходящее нормально, а у меня были причины держать её рядом.   Пусть разговор и казался непринуждённым, в воздухе витала скрытая напряжённость — каждое слово, каждый взгляд были тщательно вымерены. Тишина между фразами становилась густой, почти осязаемой. — То есть ты трахал другую, находясь под одной крышей с моей сестрой? И ещё говоришь о каких-то причинах, — вспылил мужчина, мгновенно поддаваясь эмоциям. Его ноздри расширились, а между бровей пролегла глубокая складка.   Амен проигнорировал тон Шейда. Лениво потянувшись к стакану, он осушил его одним глотком, а затем нарочно громко поставив заговорил жёстче: — Не переходи черту, Шейд. Ты же не думал, что я буду у тебя спрашивать, с кем мне трахаться? — Амен подался вперед, его лицо исказилось от злости. Выделяя каждое слово, он продолжил: — Агнии в верности я не клялся и, тем более, насильно рядом с собой не держал. Почему выгоняю? Потому что пошла против моего слова и сговорилась с психопатом, который в моё отсутствие накачал девушку дурью и чуть не изнасиловал.   От беспристрастного мужчины не осталось и следа — стоило ему вспомнить о проступке Агнии, как гнев вспыхнул с новой силой. Верхняя губа Хемса дрогнула — ему было неприятно слышать такое о сестре. Но он знал её слишком хорошо, чтобы опровергнуть обвинения. Поэтому, когда заговорил снова, его голос зазвучал спокойнее:   — Ты можешь это доказать?   — Я словами не разбрасываюсь, и ты это знаешь, — отрезал Колдмэн. — Я тебя понял. Сестру забираю и больше не желаю здесь находиться, — решительно бросил Шейд. Хлопнув по подлокотникам кресла, резко поднялся и направился к выходу.   Остановившись в дверях, он напоследок произнёс двусмысленную фразу:   — Надеюсь, этот инцидент не станет расколом в нашем партнёрстве.   Амен лишь хмыкнул — эти слова его не взволновали. Вся эта ситуация раздражала Колдмэна. Он прекрасно понимал, что сам виноват в том, что оказался в ней и впутал девушек. Но после внезапного появления Эвы не мог просто так выпроводить Агнию. Да и связываться с малышкой не собирался, особенно после того, как узнал её возраст.   Но с тех пор многое изменилось. Их отношения изменились. Он больше не был для неё насильником, а она — неудачно использованной в борделе малолеткой. Сначала Эва привлекала его внешностью, но теперь он жаждал разгадать её, как сложный ребус. Она была молчалива и загадочна, но в её изумрудных глазах горели искры, словно огонь, скрытый в глубине дремлющего вулкана, готового прорваться наружу. Он хотел, чтобы она вспыхнула, как пламя, и всё, что годами томилось в ней, выплеснулось наружу. Эва определённо не была простой сироткой, и её узнаваемость внутри картеля лишь подогревала интерес Амена. Для него стало главной целью докопаться до правды — что произошло с её родителями, как в действительности оказалась в приюте, почему именно её выкупил Аш и откуда девушку могли знать отцы-основатели. Яростно крича от заполнившей грудь обиды, Агния перевернула всю комнату. Она испытывала смешанные чувства: ненависть за предательство и боль от неразделённой любви. Почему Эвтида? Чем была лучше малознакомая девушка, той, которую он знал полжизни? Ещё в подростковом возрасте Агния пыталась привлечь его внимание, но Амен никогда её не замечал. Даже обычное «привет» она воспринимала как особый знак.  Полгода назад, когда пьяный Колдмэн остался у них ночевать, наконец подвернулся шанс сблизиться. Она явилась в его комнату, обнажилась и предложила себя. После проведенной ночи переехала к нему в Нью-Джерси. Агния была невероятно счастлива, считая, что такими темпами всё дойдет до свадьбы, в то время как для Амена связь с ней была не более хорошего секса. В этой ситуации Агния винила не себя и не Амена, а исключительно Эву. Стирая слёзы, девушка уверенно направилась к ней, чтобы расквитаться, но вовремя появившийся Шейд успел перехватить сестру. Несмотря на все истерики и отказ девушки, под давлением брата она покинула дом. Амен вышел, когда они садились в машину. Как бы печально девушка не смотрела на него и не просила прощения, он оставался твёрд. Едва автомобиль тронулся, Колдмэн поднялся на второй этаж, решив сразу поговорить с Эвой. У дверей он столкнулся с Азанет, которая каждое утро наведывалась к девушке, чтобы разбудить и навести порядок в комнате. Отправив служанку накрыть на стол или заняться чем-то еще, лишь бы не мешала разговору, он вошёл к своей малышке. Сонная и уставшая Эва лежала, прикрыв глаза, лицом к распахнутым окнам. Не замечая гостя и думая, что это прислуга, она вяло обратилась: — Нет нужды убираться, Азанет, я всё равно не встану. От слов, брошенных девушкой, уголки его губ изогнулись в мягкой улыбке. Приближаясь к ней, он с нетерпением ожидал увидеть смущённое лицо с покрасневшими щеками и бегающими зрачками.   — Снова будешь от меня прятаться, — спросил он, оказавшись рядом.   Эва мигом распахнула свои кошачьи глаза, резко села и отскочила к изголовью кровати. Увидев желаемую реакцию, мужские губы растянулись ещё шире, обнажая ровные ряды зубов. — Что ты здесь делаешь, — нахмурившись, спросила она, поправляя на груди махровый халат. — И вообще, я не прячусь, — добавила, вспомнив вопрос мужчины.   Подперев под себя одну ногу, Амен сел рядом с её согнутыми и поддразнивающим тоном спросил:   — Почему тогда убежала, увидев меня?   «Потому что застеснялась после вчерашнего заплыва», — хотелось ей ответить, но Эва никогда не осмелилась бы сказать это вслух. Проигнорировав его вопрос, она задала свой:   — Почему Агния плакала? — Поджав губы в тонкую полоску, она уставилась на него, надеясь, что не являлась причиной раздора.   — Не бери в голову, — сухо ответил он, не желая вспоминать раздражающий инцидент.   Виновато опустив глаза на свои руки, нервно теребившие пояс халата, Эва тихо спросила:   — Это из-за меня? Она нас видела? Узнала правду? — Нет, ты здесь ни при чём, — резко возразил Амен. — Скорее, из-за меня и своей глупости. — Он не хотел, чтобы девушка винила себя. Она была последней, кого можно было бы считать таковой.   Эва закивала, обдумывая слова мужчины. Наступила давящая тишина. Амен продолжал смотреть на неё, а она, боясь встретиться с ним взглядом, мучила несчастный пояс. Обратив внимание на её руки, Колдмэн потянулся и аккуратно перехватил одну, желая помочь унять нервозность. От неожиданности Эва резко одернула кисть. Стало неловко за свое поведение. — Моё присутствие тебя напрягает, — спросил он с едва заметным беспокойством в голосе, не желая услышать утвердительный ответ. С одной стороны, Эва хотела, чтобы он ушёл, но с другой — не могла заставить себя отпустить. Однако одно было очевидно: продолжать то, что происходило между ними, было невозможно. Как бы сложно ей ни было, она понимала, что должна попытаться отказаться от него. А всё из-за Агнии, которую Амен выставил за порог, но об этом Эва ещё не знала. — Если ты жалеешь о вчерашнем, я сделаю вид, что ничего не было, — сказал он спокойным и приятным тоном, словно пытался прийти к мирному решению. «Нет! Не жалею!», — кричала её душа, но с языка вырвались совсем другие слова, чему всё естество сопротивлялось: — Я хочу… покинуть твой дом. Бледное лицо Колдмэна помрачнело, а глаза вспыхнули синим огнём. Казалось, что из ушей вот-вот пойдёт пар. Амену совершенно не понравилось услышанное. Похищение, конфликт с Ашем, теперь ещё с Шейдом — всё это было сделано не для того, чтобы она просто взяла и ушла. — Исключено, — ответил он резко, не давая даже шанса на обсуждение. — Как только выйдешь за ворота, тебя схватит Рейдж. Куда ты собираешься пойти? У тебя есть кто-то надёжнее меня? Одна мысль о том, что Эва хочет покинуть его, взбесила Колдмэна. Они только начали сближаться, признавать новые чувства, а она захотела уйти? Нет! Амен не собирался этого допустить. — Если это из-за Агнии, её в этом доме больше не будет. Я ещё вчера сказал, что между нами ничего нет. Изумленными глазами девушка уставилась на Колдмэна, когда услышала, что Агния покинула особняк. «Её больше не будет», — одними губами повторила она заветные слова. Совсем недавно девушка хвасталась прекрасной ночью проведенной с Аменом, и которую он подтвердил. А теперь утверждал, что между ними ничего не было. Любопытство одержало верх. Думая, что делает это невзначай, склонив голову набок, Эва спросила: — А как же ваши прекрасные ночи?  Хмурое лицо озарилось, когда Амен уловил ревностные нотки в её голосе. Неосознанно потянувшись к её ноге, будто это было его обычным жестом, он скользнул большим пальцем по щиколотке, рисуя невидимые узоры, и, не скрывая своих чувств, признался: — Та ночь была прекрасной, потому что мы с тобой целовались, — его взгляд был пронзительным, а слова уверенными, что у Эвы не осталось сомнений в их искренности. Смущение охватило её с новой силой, отражаясь на лице ярким румянцем. Эва не ожидала услышать таких слов, и это признание сделало её счастливее. Да, она ощущала злость, видя взаимодействие с Агнией, не желала делить Амена с ней. Это была обычная ревность, которую девушка впервые познала. Не имея прав на мужчину, Эва не могла ничего сказать, лишь подавляла в себе чувство собственничества и терпела, понимая, что она — лишняя в этом треугольнике. — Ничего не скажешь, — голос Амена вырвал её из раздумий. Несколько секунд тишины, и, наконец, Эва решилась, робко подавая голос: — Мне жаль, что всё так вышло... — она тяжело сглотнула, затем, поймав его взгляд, ещё тише добавила: — Но… я не жалею. Словно огромная каменная глыба упала с её плеч, Эве стало легче. Это был второй раз, когда она признавалась ему в своих чувствах. Первый — в бассейне, когда сама поцеловала, и теперь — когда сказала, что не жалеет о близости. После слов о том, что хочет покинуть дом, это было лучшее, что мог услышать Амен. Напряжение, которое сковывало тело, мгновенно ушло. Не сдержавшись, он протянул к ней руку. Срочно нужно было сократить это огромное расстояние между ними в несколько дюймов, чтобы снова заключить её в свои объятия, почувствовать рядом. Не в силах устоять перед прикосновениями — такими нужными и желанными, — Эва вложила свою ладонь в его большую, где та смотрелась так правильно, идеально. Амен мягко потянул её к себе, усадил на колени и обвил талию. Ей было стеснительно, мучительно неловко идти на контакт, будучи в здравом уме, а не под влиянием притяжения. Хотя, казалось бы, что только между ними уже не было. Всё, кроме откровенности, ясности, признания и принятия тех чувств, которые они испытывали друг к другу. Как бы сильно Амену ни хотелось впиться в пухлые губы, ощутить изгибы податливого тела, он воздержался. Желание обладать ею никуда не исчезло, но он решил, что будет ждать, пока Эва сама даст знать, когда будет готова. Всё между ними началось неправильно, основываясь лишь на сильном влечении. А теперь к нему добавились чувства, которые он не смог заглушить и с которыми предстояло научиться жить. Стиснув девушку в крепких объятиях и окутывая своим теплом, Амен невесомо коснулся губами её виска, растворяясь в их мире, где молчание звучало громче слов.  Прикрыв глаза, Эва улыбнулась и, прижавшись к широкой груди, уткнулась носом в ложбинку ключицы. Глубоко вдохнув, заполнила лёгкие терпким ароматом с табачными нотами, по которому безумно скучала. Это место казалось было создано для неё — здесь она каждый раз чувствовала себя уютно, словно дома. Недолго насладившись друг другом, они, всё же, нехотя расстались, договорившись встретиться за завтраком. Как ни странно, в доме Эве стало спокойнее с отсутствием назойливого Шейда и его странной сестрички. Наконец, когда наслаждалась пищей с прежним аппетитом, Амен прервал, сообщив: — После завтрака жду тебя в саду. Замерев с набитым ртом, Эва подняла на него растерянный взгляд и пробубнила что-то невнятное. Лишь несколько кивков подтвердили, что она согласна. После завтрака первым делом девушка позвонила Исману, вымаливая прощение за игнорирование звонков и сообщений весь прошедший день. Она надеялась встретиться с ним сегодня, но, к сожалению, парень был занят учебой. Разочарованная тем, что не увидится с другом, Эва вышла в задний двор, как и велел Амен. День был особенно приятным, умиротворённым. Солнце нежно согревало оголённые участки тела, лёгкий ветерок щекотал кожу, играя с длинными прядями волос. Журчание птиц ласкало слух, унося прочь тяжёлые мысли. Оглядываясь по сторонам, Эва искала Амена, размышляя, о чём ещё он хотел с ней поговорить. Внезапно сзади раздался голос с хрипотцой, прорезавший природную тишину, и девушка невольно подпрыгнула от испуга. — Ты уже здесь, малышка? Пошли, нас кое-кто заждался. Не дождавшись её ответа, он прошёл мимо, направляясь к гольфкару. Лёгким бегом Эва догнала мужчину и, поравнявшись с ним, удивлённо спросила: — Мы на конюшню? — Да.   Эва опустила взгляд, окинула себя с головы до ног и вопросительно уставилась на Амена. Её лёгкое, струящееся платье явно не подходило для верховой езды. Мужчина, уловив её сомнение, повторил жест. Медленно осмотрев девушку, ухмыльнулся, затем, наклонив голову набок, сказал:   — В таком виде у тебя больше шансов ему понравиться.   Он говорил о своём норовистом коне, с которым Эве предстояло снова встретиться.   Приземлившись на сиденье и скрестив руки на груди, Эва недовольно проворчала:   — Этому злюке я ни в чём не понравлюсь.   Амен лишь усмехнулся её поведению, затем завёл машину, и они отправились в конюшню.   На леваде Джеффри уже стоял с Рэйем и закреплял на нём амуницию, готовя к вылазке. Увидев животное, Амен сразу же направился к нему, забыв о спутнице. Он заговорил с ним, как с равным, ласково проводя рукой по крепкой шее, спрашивая о самочувствии и внимательно осматривая. Лишь потом заметил старого конюха.   Эва не смогла сдержать улыбки, наблюдая за милой сценой. Как эти двое словно дополняли друг друга — одинаковые по характеру, но такие разные внешне. «День и ночь, инь и ян, светлое и тёмное», — подумала она. Но нет. Светлого в них было мало… — Джеффри, можешь вывести Мун, пожалуйста, — Эва мягко улыбнулась, обращаясь к старику.   Конюх уже собирался кивнуть в знак согласия, но Амен его опередил:   — Спасибо, Джефф, но не стоит. Сегодня Эвтида оседлает этого жеребца, — Колдмэн похлопал коня по холке и с заговорщическим блеском в глазах посмотрел на девушку. — Не горю желанием. Сам говорил, что могу себе что-нибудь сломать, — Эва попыталась возразить, успев узнать буйный нрав Рэйя.   — Ты ведь сама хотела, чтобы я тебя ему представил. А ещё есть спор… Не боишься мне проиграть? — Амен хищно улыбнулся, медленно приближаясь.   — Считай, что выиграл, — не осознавая, на какую глупость соглашалась, ответила Эва. Колдмэн взял девушку за руку и подвёл к коню. Встав сзади нее, мягко накрыл девичью кисть своей ладонью и коснулся морды животного.   Рэй резко дёрнулся, фыркнул и отпрянул, но Амен тут же обхватил его шею, притянул обратно и спокойно сказал:   — Эй, дружище, джентльмены так себя не ведут. Конь замер, больше не осмеливаясь ослушаться. Когда страх отступил, и Эва, прижавшись щекой, начала ласково гладить его, Амен убрал руку, позволяя ей самой установить связь с животным. Она радовалась, как ребёнок, наслаждаясь своим маленьким триумфом. Зелёные глаза сияли от счастья, а губы расплылись в искренней улыбке. Амен заворожённо наблюдал за этой чистой, почти детской наивностью — редкой, живой, настоящей. Ни в ком другом он не встречал её в таком количестве, сколько было в ней. Перепроверив ремни на снаряжении, Амен воодушевлённо сказал:   — Ну что, приступим? Иди ко мне.   Он еле оторвал Эву от Рэйя и окинул взглядом её длинное платье. Присев на одно колено, подцепил подол и, не раздумывая, разорвал ткань, оставляя глубокий разрез на одной ноге. Эва не успела ахнуть, как столь же уверенно повторил с другой стороны, не обращая внимания на её изумлённый взгляд. — Зачем? Оно было новым, и мне нравилось, — с грустью в голосе произнесла Эва, ошеломлённо смотря на разорванную ткань.   Ей всегда было тяжело расставаться с вещами, особенно с одеждой, которой и так не хватало. Но откуда Амену было знать, что простой кусок ткани так её расстроит? Он вырос в изобилии, никогда не знал нужды и не получал отказов. С детства всё, чего он желал, оказывалось у него в руках. Удивлённый её реакцией, Амен нежно поднял подбородок Эвы и мягко сказал:   — Не знал, что это так тебя расстроит. Куплю новое.   А затем, будто стараясь переключить её внимание, быстро сменил выражение лица и бодро добавил:   — А теперь сделаем из тебя наездницу. Сама заберешься или помочь?   Когда настал момент сесть в седло, Эва избавилась от обуви, затем, словно опытная наездница, уверенно вставила ногу в стремя и потянулась к рожку. Рэй тут же недовольно фыркнул, но Амен мгновенно среагировал, крепко схватив поводья. — Стоять, Рэй, — строгим голосом отдал он приказ, как всегда, в своей манере.   Не желая рисковать и не спрашивая согласия у девушки, Амен поднял её за талию и, словно пушинку, усадил. Вцепившись в твёрдые плечи, Эва вскрикнула от неожиданности.   — Перекинь одну ногу, — продолжая крепко удерживать её, сказал Колдмэн. Девушка немедля последовала его указанию и, благодаря сделанным ранее разрезам, с лёгкостью обвила ногами туловище коня. Единственное, смуглые бедра ничего не прикрывало, но в данный момент это меньше всего её волновало. Куда больше беспокоил нервно переминающийся Рэй, который не переставал топтаться на одном месте. Схватившись за рожок, Эва взволнованно смотрела на Амена, ожидая дальнейших действий. Он, в свою очередь, обвив её узкую щиколотку, освободил стремя для себя и ловко оседлал резвого коня. — Подвинься немного вперёд, — сказал он, пытаясь правильно расположиться на седле. Подтолкнул девушку тазом вперёд, и зря…   Руки Амена с поводьями находились по бокам от Эвы, почти касаясь её обнажённых бёдер. Кожа в местах соприкосновения пылала, а дыхание девушки участилось. Ощущая тепло его тела, она перестала чувствовать своё, натянутое, как струна. Потому и сидела с идеальной осанкой, оттопырив зад, не в силах расслабиться.   Не теряя времени, они покинули леваду и направились в открытое зелёное поле.  Сначала было неловко находиться так близко, но Эва быстро привыкла. Постепенно напряжённые плечи опустились, спина расслабилась, и в этот момент Амен наконец задал вопрос, который всё это время не давал ему покоя: — Почему ты сняла обувь? И вообще, я заметил, ты часто ходишь босая.  Эва удивлённо вскинула брови, уставившись перед собой за подрагивающими чёрными ушками Рэйя, и задумалась над ответом.   — Это привычка. Я ведь из приюта, — тихо начала она. — С одеждой и обувью там было напряжно. Редко находился нужный размер. Одежду ещё можно было как-то натянуть, а вот с обувью так не получалось. Поэтому чаще я предпочитала ходить босиком, чем терпеть боль от мозолей, — спокойно пояснила Эва, вспоминая, как порой дралась за вещи. Спустя несколько минут, погрузившийся в раздумья Амен, вновь спросил: — Поэтому ты расстроилась из-за платья?  Девушка даже не осознавала истинной причины своей реакции на разорванное платье, просто объясняя это тем, что оно ей понравилось. Для неё самой стало неожиданностью, какую параллель провёл Амен. Понял, что природа её поведения связана с приютом, отсутствием личного и неготовностью легко расставаться с тем, что хоть немного принадлежит ей. — Наверное, — согласилась она, а затем почувствовала, как большая ладонь прижалась к её животу, а макушки коснулись губы. — Постараюсь больше не рвать на тебе одежду... но не обещаю, — не отстраняясь, произнёс Амен приглушённым тоном, вызвав у Эвы улыбку.   Наслаждаясь медленной прогулкой около получаса, вдруг Колдмэн всучил девушке в руки поводья и с азартом в голосе сказал: — Держи и натяни их. Пора разгоняться, малышка. А то такими темпами мой чистокровный англичанин зачахнет. — Затем обвив её талию, сжал бока коня, чтобы тот ускорился. — Нет, стой! Куда разгоняться? Нормально же катались, — тревожно отозвалась девушка.  — Натяни поводья, Эва. — строже повторил Колдмэн.  — Нет! — резко возразила она. — Да, Эва! Давай. Так интереснее. — Carneiro teimoso, — заводясь по щелчку пальцев, на родном языке обругала его Эва. — Что ты сказала? — сразу поинтересовался Амен, и на лице заиграла ухмылка. Ему тут же захотелось замедлиться, а Эве, наоборот — ускориться.   — Хорошо-хорошо! Я согласна! Только давай сам будешь держать поводья, я не справлюсь с ним. — Быстро сдалась Эва, не желая переводить значение сказанных слов. Естественно, Амен напомнит ей об этом, но в более спокойной обстановке. Взяв поводья поверх её рук, он резко натянул их на себя, и Рэй, получив немую команду, тут же ускорился. Мчась бешеным галопом по зеленым просторам, резвый скакун рассекал воздух. Отталкивался от земли мощными копытами, оставляя за собой вибрации.  Бесцветные глаза горели опасным пламенем, а губы украшал очаровывающий оскал. Нависая своим крупным телом в посадке троеборье, Амен окутал девушку, сливаясь с ней воедино. Он обожал скорость, риск, азарт — всё, от чего происходил выброс адреналина в кровь. А трепещущее сердцебиение напуганной девушки лишь усиливало эффект удовольствия. Окаменевшая Эва не могла издать ни звука. Дышала прерывисто. Руки намертво вцепились в ремни, а ноги — в живот Рэйя. Спиной она вдавилась в мужскую грудь, и это было единственное, что дарило чувство защиты. Но быстро привыкнув к скорости, Эва почувствовала, как напряжение отступило. Внутри вспыхнул огонь азарта, когда она ощутила свободу. Отпустив поводья, раскинула руки в стороны, подставляя ладони навстречу ветру. Закрыв глаза, откинулась головой на плечо Амена и полностью отдалась моменту, каждой клеточкой тела поглощая долгожданный вкус беззаботности. Приближаясь к небольшому озеру, они замедлились. Эва тяжело дышала, будто сама бегала вместо коня. Остановив скакуна, Амен спрыгнул и потянулся за девушкой, а она, уже по привычке, положила ладони ему на плечи и сползла на руки.   Прижав девушку к себе, Амен не спешил разжимать объятия. Их лица были так близко, что взгляды сливались воедино, не позволяя отвести глаз. Мир вокруг замер, померк, исчез, уступая место безмолвному притяжению.   Это был идеальный момент для нежного, чувственного поцелуя, в котором они могли бы раствориться. Их носы едва касались, а взгляды тянулись к губам. Оставалось лишь сделать последний шаг, преодолеть крохотное расстояние... Но Эва внезапно прочистила горло и отвернулась, что Амену пришлось нехотя отпустить её. Пока Рэй восстанавливал силы, поедая свежую траву и наслаждаясь прохладной водой, пара медленно шла вдоль берега. Пусть отъезд Агнии и грел душу, Эве не давал покоя один вопрос. Окунув ноги в озеро, она произнесла его вслух:   — Всё же почему Агния уехала?   Колдмэн не хотел, чтобы Эва узнала о проделках Агнии, но, решив, что она имеет право на правду, ответил:   — Она сговорилась с Ливием. — Мужчина повернулся к ней, чтобы прочитать её эмоции, ведь она ни разу не спросила о Ливие и не подала вида, что знает о попытке насилия.   Эва поджала губы и отвернулась. Воспоминания о том, что с ней сделал Ливий, невольно отразились на её лице. Но то, что Амен стал разбираться в случившемся, принесло ей ощутимое облегчение. Останься она наедине с собой, наверняка позволила бы эмоциям вырваться наружу. — Донесла Ашу, что ты у меня, — продолжил Амен спокойным тоном. — Поэтому ты её выгнал, — озвучила мысли мужчины Эва, не испытывая удивления от причастности Агнии, что к первому, что ко второму случаю. — Да, — коротко ответил Колдмэн. — Почему именно сегодня? После… того, что мы вчера… это… в бассейне, — робко спросила Эва, не смея поднять стыдливых глаз, и смотрела на запутавшиеся в пальцах ног водоросли. — Потому что сегодня я удостоверился, что доносчиком была она. — И вы больше не вместе? — слишком очевидно ещё раз уточнила девушка. Амен улыбнулся и утолил её интерес: — Да, больше мы не вместе. — А Ливий…  — Он тебя больше не побеспокоит, — не дав девушке договорить, перебил Амен. Переваривая его слова, Эва снова спросила: — То есть вчера ты говорил правду, что между вами ничего нет? Или ты хотел… Предположив, что Амен мог воспользоваться ею обманом, девушка чуть не завелась, но Колдмэн резко остановил: — Нет! Не хотел! Если я сказал, что ничего нет, значит, так и есть. Я не приемлю ложь в свой адрес и себе не позволяю по отношению к другим. Его голос звучал грубо, но это не уменьшало радости Эвы. Он говорил правду, а значит, был с ней честен. Желание обсуждать Агнию окончательно исчезло.   Дав себе и Рэйю ещё немного времени насладиться природой, они вернулись в поместье. Остаток дня каждый провёл по-своему: Эва отсыпалась, а Амен занимался рабочими делами.   За ужином Колдмэн сообщил, что завтра вечером они отправятся к его родителям. Эва охотно согласилась — мысль о выходе из золотой клетки казалась ей слишком заманчивой.

На следующий день

Эва 

С самого утра Азанет вела себя странно. Отстранённее? Уважительнее, чем обычно? Не знаю, но что-то в ней изменилось. Не было ни привычного озорства, ни глупых шуточек, которые так нравились и помогали отвлечься.   Завтракала и обедала я в одиночестве — что ж, это всё же лучше, чем с Агнией. Амен был в отъезде, и дом, несмотря на многочисленный персонал, казался пустым.   За это время я успела познакомиться с отцом Азанет, мистером Бадру — человеком удивительно добрым, впрочем, как и его дочь.  Вечером она вошла в мою комнату с бумажными пакетами, а следом за ней — девушка с железным чемоданом в руках. Похоже, предстоящий ужин у родителей Амена намечался особый, раз он пригласил стилиста, чтобы преобразил меня во что-то более симпатичное.   Не дав даже взглянуть на принесённое, девочки усадили меня и принялись колдовать. Несколько часов кропотливой работы — и результат оказался впечатляющим. Стилист собрала волосы назад, оставив у лица две мягко завитые пряди. Лёгкая небрежность в причёске создавала эффект естественности, словно я сама постаралась, но выглядела она безупречно.   Макияж в тёплых коричневых тонах подчёркивал скулы и оттенок кожи. Глубокие дымчатые тени делали взгляд выразительным, а губы, очерченные карандашом и покрытые глянцевым блеском, выглядели соблазнительно. Я была чертовски хороша. Настолько, что захотелось научиться краситься так самой. Когда дошла очередь до платья, всё настроение мгновенно испарилось. Оно было роскошным, но совершенно не сочеталось с причёской — в нем спина оставалась открытой.   Я попросила распустить волосы, но вмешалась Азанет. Спокойно, но твёрдо заявила, что мистер Колдмэн так пожелал. Что бы он там ни пожелал, оголять спину я не собиралась. Однако ставить под удар Азанет тоже не хотелось. Пришлось согласиться надеть платье. Облегающий низ из чёрной, нежной ткани соединялся с полупрозрачным сетчатым верхом. На талии разрезы визуально разделяли платье на топ и юбку, а лиф, напоминающий ракушки, плотно прилегал к груди. От него на плечи и шею уходили тонкие бретельки, подчёркивая изящество силуэта. И, конечно, открытая спина, на которой отчётливо светилась часть меток.   На ноги надела чёрные босоножки с тонкими ремешками. Образ дополнили — уверена, безумно дорогие — серьги, браслет и кольцо. К счастью, не посмотрела на цену. Иначе носить их стало бы куда тяжелее. Оглядев себя в зеркале напоследок, я взяла крошечную сумочку, в которую поместился только телефон, и вышла.   Спускаясь по лестнице, услышала голос Амена:   — Иди узнай, скоро она будет готова.   Он обращался к Келадону, который как раз появился в зале и встретился со мной взглядом.   — Мисс Меренс уже спускается, — тут же оповестил он своего босса, едва увидев меня. Из-за угла показался Амен, мельком посматривая на часы. Когда он поднял голову и наши взгляды встретились, его белые брови чуть приподнялись, а уголки губ тронула улыбка.   «Ну точно дар речи потерял», — довольно подумала я, и от возникших глупых мыслей вырвалась усмешка, которую попыталась скрыть ладонью, делая вид, будто чешу нос. Пока он, ошеломлённый моим видом, медленно шёл навстречу, я демонстративно завела руку за голову и, одну за другой, начала вытаскивать шпильки из собранного пучка. Волосы, словно чёрные змеи, рассыпались по спине.   Когда спустилась на последнюю ступеньку, Амен галантно протянул руку. Вместо того чтобы вложить в неё свою, я вложила десяток шпилек. — Я спину не оголяю, — уверенно заявила я и уже собиралась пройти мимо, эффектно встряхнув волосами ему в лицо, но всё же решила не испытывать его терпение.   Амен молча протянул Келадону шпильки — тот тут же подскочил и забрал их. Затем, обхватив меня за талию, наклонился к самому уху и прошептал:   — Так даже красивее. — А после, будто одержимый, носом зарылся в волосы и шумно вдохнул их аромат. На улице нас уже поджидала чёрная машина. Амен подал мне руку, помогая сесть на заднее сиденье, а затем занял место рядом. И мы тронулись в сопровождении тех подчинённых, что были с нами в клубе.   На сердце было тревожно. Отец Амена оставил приятное впечатление при нашей первой и единственной встрече. Но, кажется, была ещё мать… и именно с ней предстояло познакомиться.   Что бы ни случилось этим вечером, рядом был Амен, и я была уверена, он меня не оставит…