Время для нас

Они замерли, словно в каком-то странном танце, который не могли понять ни они, ни те, кто их окружал. Его рука всё ещё лежала на её талии, а её пальцы нервно сжимали его руку, как будто она искала опору. Её взгляд был холодным, мрачным, отражающим внутреннюю бурю, тогда как его глаза излучали спокойствие и любовь, которые он больше не пытался скрывать. Весь зал кафе наблюдал за ними, официанты притихли, а посетители шептались, словно наблюдали за сценой из фильма. Но ни Маринетт, ни Феликс не обращали на это внимания. Мир для них словно замер. Феликс, осознав, как неловко выглядит их положение, медленно убрал руку с её талии и сделал шаг назад, не сводя с неё глаз. — Может, — начал он, пытаясь звучать спокойно, хотя его голос выдавал лёгкую неуверенность, — мы сядем и поговорим снова? Маринетт на мгновение задержала взгляд на нём, её губы слегка поджались. Казалось, она размышляет, стоит ли дать ему этот шанс или просто уйти. Её руки опустились вдоль тела, но она не делала ни шага назад, ни вперёд. — Хорошо, — наконец сказала она, скрестив руки на груди. Её голос был ровным, но в нём всё ещё звучала обида. — Но только потому, что я устала от этих взглядов. Феликс кивнул, позволяя себе едва заметную улыбку. Он отодвинул для неё стул, но она лишь бросила на него хмурый взгляд, словно не желая принимать его жесты. Тем не менее, она всё же села, избегая встречаться с его глазами. Он сел напротив, положив руки на стол, но не двигаясь, как будто боялся её спугнуть. — Спасибо, что дала мне шанс поговорить, — произнёс он, стараясь не нарушить тонкую грань между настойчивостью и осторожностью. Маринетт ответила молчанием, уставившись на поверхность стола. Её молчание словно звенело в воздухе, делая обстановку ещё более напряжённой. — Я знаю, что ты злишься, — продолжил он, не дожидаясь ответа. — Ты имеешь на это полное право. Но, Маринетт, мне важно, чтобы ты знала: я всё это время думал о тебе. Каждый день, каждую ночь. Она подняла глаза и встретилась с его взглядом, но в её глазах читалась осторожность. — Это не так просто, Феликс, — наконец сказала она, её голос дрогнул. — Ты думаешь, что пара слов и цепочка могут исправить всё, что случилось? — Нет, — честно ответил он. — Но я готов доказывать тебе свою любовь не словами, а поступками. Её взгляд стал мягче, но обида всё ещё держалась. Она отвернулась, закусив губу, а затем тихо произнесла: — Посмотрим, что у тебя получится, Феликс. Но я не обещаю, что у нас что-то выйдет. На этот раз он не стал настаивать, понимая, что её слова — это уже больше, чем он мог ожидать. И этого было достаточно, чтобы его сердце наполнилось надеждой. Феликс мягко кивнул официанту, не сводя глаз с Маринетт. Его голос был спокойным, когда он произнёс заказ: — Тройной эспрессо и айс латте, пожалуйста. Маринетт удивлённо подняла брови, услышав знакомый напиток. Она внимательно посмотрела на него, и в её глазах мелькнуло что-то похожее на смягчение. — Латте? — спросила она, чуть приподняв голову. — Ты до сих пор помнишь, что я люблю? Феликс улыбнулся уголками губ, но в его глазах было больше тепла, чем он пытался показать. — Я же говорил, Маринетт, — тихо ответил он. — Я думал о тебе каждый день и каждую ночь. На каждой лекции, в каждом разговоре с мамой… Она замерла на миг, услышав его признание. Её взгляд смягчился, но она быстро отвела глаза, словно боялась, что это смягчение выдаст её внутренние чувства. — Странно, — пробормотала она, пытаясь скрыть неловкость. — Ты всегда был таким рациональным и логичным, а теперь вдруг… — А теперь вдруг? — переспросил он, чуть наклоняясь вперёд, чтобы заглянуть ей в глаза. — А теперь вдруг говоришь такие вещи, которые сложно игнорировать, — закончила она, всё ещё избегая смотреть прямо на него. Феликс слегка улыбнулся, но его взгляд оставался серьёзным. — Может, потому что я наконец понял, что иногда нужно отбросить логику, чтобы не потерять то, что важно, — произнёс он, накрыв свою руку другой, чтобы не протянуть её к ней. Маринетт посмотрела на него из-под ресниц, но промолчала. В этот момент официант поставил на стол их заказ: горячий тройной эспрессо для Феликса и прохладный айс латте для неё. Она взяла стакан с латте, прокручивая его в руках. — Ты думаешь, что сможешь меня убедить… кофе? — спросила она с лёгкой иронией, впервые позволив себе тень улыбки. — Нет, — ответил он, глядя на неё почти с вызовом. — Но кофе — это начало. А дальше я буду доказывать, сколько бы времени это ни заняло. Маринетт задержала взгляд на Феликсе, впервые за столько лет, не пытаясь отвернуться. Его глаза, яркие и проницательные, словно отражали её собственные чувства, те, что она так тщательно прятала. Она почти не заметила, как они становятся всё более знакомыми и родными, как если бы время и расстояние никогда не существовали. Его глаза, голубые, как морской залив, напоминали ей нечто большее, чем просто воспоминание. Она вспомнила, как искала его в других, в Адриане, который так похож на него внешне, в его изумрудных глазах и лёгкой настороженности. Но эти глаза не могли заменить того тепла, которое она чувствовала рядом с Феликсом. В Луке она нашла заботу, но не ту, что могла бы её согреть. Он был добрым, внимательным, но чего-то не хватало. А в Нуаре, в его странных и иногда плоских шутках, она пыталась найти ту лёгкость и беззаботность, которые когда-то были у них с Феликсом, но всё было не так. Он не был им. Она молилась, чтобы забыть его. Чтобы забыть, как он смотрел на неё, как его слова цепляли её сердце, как он казался таким реальным и настоящим в моменты слабости. Но сейчас, в этот момент, когда она смотрела в его глаза, она поняла, что не может. Всё, что было между ними, снова вернулось, несмотря на её попытки забыть. Феликс заметил, как её взгляд стал мягче, как она сама немного расслабилась, хотя всё ещё держала дистанцию. Он не мог не заметить, как её лицо немного изменилось, как если бы она наконец поняла, что всё это было не просто воспоминаниями. — Ты не должна забывать меня, — сказал он тихо, не отрывая взгляда от её глаз. — Ты должна помнить. Всё это имеет значение, Маринетт. Её дыхание стало глубже, а сердце снова ускорило свой ритм. Это было не просто слова. Это был момент, когда она почувствовала, что их история ещё не закончена. И она не могла больше скрывать это от себя. — Я… — она остановилась, словно не зная, что сказать. Слова, которые она готовилась произнести, застряли у неё в горле. — Я не могу просто вернуться в прошлое. Ты ушёл. Ты оставил меня. — Я знаю, — его голос звучал тихо, но в нём ощущалась искренняя боль и сожаление. — И я не прошу тебя вернуться. Но я прошу шанс. Хоть какой-то шанс. Попробовать всё заново, без торопливости, без ожиданий. Просто дать себе возможность снова быть рядом. Она молча отвернулась, не зная, как реагировать. Её взгляд упал на экран телефона. 18:37. Время словно остановилось, и всё вокруг стало далеким. Она смотрела на цифры, но мысли её блуждали где-то далеко. Три года, столько всего пережито, но ни одно из этих переживаний не могло подготовить её к этому моменту. Всё казалось таким непростым. Столько обид, столько времени потеряно. Тишина между ними висела тяжёлым грузом. Не зная, как ответить, она продолжала смотреть на экран телефона, пытаясь найти хоть какое-то оправдание своим чувствам. Феликс, будто понимая её молчание, вдруг снова протянул руку. Он залез в карман своих брюк, и, словно приготовившись к этому моменту, извлёк что-то небольшое. В его ладони лежала карточка, чуть потрёпанная, но всё ещё целая. Он протянул её ей, и его голос снова стал тихим, почти сдержанным. — Это… карта второго шанса, — сказал он, не сводя глаз с её лица. — Я никогда не использовал её. Это единственное, что осталось. Но я хочу, чтобы ты знала — я готов всё начать с самого начала, если ты тоже готова попробовать. Она взяла карточку, её пальцы слегка дрогнули, когда она коснулась её краёв. Она не сразу посмотрела на неё. Всё казалось таким сюрреалистичным, как если бы этот момент был не из их жизни, а из какого-то другого мира. — Ты хочешь, чтобы я доверилась этому? — её голос был тихим, почти неслышным. В сердце возникали сомнения, но одновременно она ощущала, как что-то внутри начинает шевелиться. Она не хотела вновь погружаться в эту бурю эмоций, но ощущала, как этот шанс тянет её. — Да, — ответил Феликс, его глаза были полны надежды. — Я не прошу, чтобы ты всё сразу забыла, я прошу просто дать нам шанс. Не исправить всё мгновенно, но попробовать. Мы оба изменились, но что-то, что было между нами, всё ещё живо. Я не могу этого просто отпустить. Она медленно посмотрела на карточку, её глаза не могли поверить в то, что она видит. Это было как символ, как последняя ниточка, за которую можно было ухватиться, чтобы снова поверить в возможность счастья. Но она не могла понять, что именно должна сделать. Довериться или снова отступить? Слишком много раз она пыталась забыть его, пыталась двигаться дальше. — Ты хочешь, чтобы я поверила, что всё возможно? — снова спросила она, хотя и знала, что в глубине души уже была готова сделать шаг навстречу. — Я хочу, чтобы ты поверила в нас, — ответил он, его голос был твёрдым, но всё же полным уязвимости. — В нас двоих. Я не обещаю, что всё будет легко, но обещаю, что я буду рядом. Мы прошли через слишком много, чтобы просто отпустить друг друга. Она молчала, продолжая держать карточку в руках. Чувства и мысли путались в её голове. Всё в её жизни казалось неправильным и неопределённым, и этот момент был как эпицентр всех её страхов и надежд. Но она уже знала — её сердце всё ещё было привязано к нему, несмотря на все боли и расстояния.

***

Три года и семь месяцев назад — Фел, — начала Маринетт, её голос дрожал, когда она закрыла глаза, чтобы скрыть свои эмоции. Ей было всего 14 лет, ему 16. Он был старше, но в её глазах он всё равно был тем самым Феликсом, с которым она пережила столько волнений, столько радостных и грустных моментов. Их познакомил его брат, и с тех пор их сердца были связаны нитями, которые, казалось, не могли быть разорваны. — Это тебе, — она протянула ему маленькую железную коробочку, её руки слегка дрожали от волнения. В её глазах читалась искренность, но в то же время какая-то неуверенность. Феликс внимательно взглянул на коробочку, немного удивлённый её видом. Он осторожно взял её в руки и, не сводя глаз с её лица, спросил: — Что это? — А ты открой и узнаешь, — ответила Маринетт, стараясь улыбаться, хотя в её голосе всё равно звучала лёгкая дрожь. Феликс аккуратно открыл коробочку, и, когда он увидел, что внутри, его глаза немного расширились от удивления. В коробочке лежали несколько карточек, аккуратно сложенных одна на другую. Он осторожно взял первую и увидел написанное Маринетт её красивым почерком. “Используй один раз для массажа.” Его взгляд перевёлся на следующую карточку. “Используй один раз для второго шанса.” Он замер, глядя на эти слова, пытаясь понять смысл того, что он держал в руках. Это были не просто слова, это был её способ выразить свои чувства и надежды. Но для него это было больше, чем просто карточки — это было обещание, которое она ему давала. Всё, что он мог сделать, это надеяться, что они смогут пройти через все испытания, которые были впереди. — Ты… Ты серьёзно? — его голос стал немного тише, как будто он сам не верил в то, что держит в руках. Он посмотрел на неё, и его взгляд был полон мягкости и удивления. — Ты знаешь, как много это для меня значит? Маринетт молча кивнула, её сердце колотилось в груди. Она не могла сказать всё, что хотела. Не могла выразить все свои переживания, не могла описать все чувства, которые были скрыты в её душе. Но она верила, что эти карточки будут тем самым мостом, который соединит их сердца, несмотря на все трудности. — Я не знаю, что будет дальше, — тихо сказала она, пытаясь сделать свой голос уверенным. — Но я хочу, чтобы ты знал, что я готова бороться за нас. Эти карточки — это как… обещание. Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знал, что я готова идти с тобой вперёд. Феликс взял её за руку, его пальцы обвили её ладонь. Он сжимал её руку так, как если бы это был его способ держать её рядом. — Я тоже готов, — сказал он, его голос был тёплым и искренним. — Я не знаю, что нас ждёт, но я буду бороться за нас. Мы с тобой, Маринетт, пройдём через всё вместе. Я не отпущу тебя. И в тот момент, когда их руки встретились, и они обменялись взглядами, казалось, что мир вокруг них исчез. Всё, что было важным — это был этот момент. Этот момент, когда они оба дали друг другу шанс, когда они оба решили не отпускать друг друга, несмотря на все преграды, которые могли появиться на их пути. Но даже тогда, в том моменте, когда их сердца били в унисон, они не могли знать, какие испытания предстоят впереди. И хотя всё казалось идеально, каждый из них нес в себе страх, который никто не мог полностью уничтожить. Но одно было ясно — они были готовы бороться. Бороться за то, чтобы не потерять друг друга, несмотря на все испытания, которые жизнь могла им предложить.

***

Настоящее время 14 августа 18:39 — Хорошо, — сказала она, снова вытаскивая цепочку из коробочки. Глаза её мягко смотрели на него, но в них читалось не только принятие, но и неопределённость, словно она давала шанс не только ему, но и себе. — Я дам тебе шанс. Феликс с облегчением выдохнул и, не сдерживая радости, поцеловал её в нос. Этот момент был таким долгожданным для него, что всё вокруг казалось неважным. Его сердце прыгало от счастья, и, казалось, весь мир замер на мгновение, когда он смотрел в её глаза. Однако, через секунду он заметил, как Маринетт, с лёгкостью и спокойствием, аккуратно ложит карточку под тарелку с её чаем, скрывая её от глаз. — Что ты делаешь? — спросил он, усмехаясь. Он наблюдал за её движениями, чувствуя лёгкую настороженность. Было что-то в её поведении, что его немного смущало, но в то же время, этот жест казался… нежным. Маринетт просто посмотрела на него и ответила, её губы приподнялись в лёгкой улыбке. — Между прочим, я разлюбила розы. — её голос звучал почти с долей веселья, словно она вспоминала что-то смешное. Она немного наклонила голову в сторону, продолжая: — Я больше люблю пионы, или гипсофилы, а также сирень. Феликс слегка приподнял брови. Он не ожидал такого поворота. — Сирень? — его взгляд стал более внимательным. — А это что-то особенное? Маринетт кивнула, её взгляд стал немного задумчивым, будто она погрузилась в воспоминания. — Моя подруга из России говорила, что сирень означает «первая любовь». — она легко пожала плечами, как будто пытаясь сказать, что это просто слова, но её взгляд был полон чего-то более глубокого. — Она рассказывала мне, как эта цветочная метафора уходит ещё с древности. В сирени скрыта такая нежность, что это как память о самом первом настоящем чувстве. Феликс молча слушал, его взгляд стал мягким и внимательным. Она снова удивляла его, открывая для него не только свою душу, но и новые уголки её мира. Он знал, что это не просто цветы, это были её воспоминания, её переживания, её первое понимание любви. — Я тебя понял, — тихо сказал он, наконец. Он немного смутился, понимая, что с каждым её словом он всё больше осознаёт, насколько глубоко она переживала всё это время. Это было не только о том, что было между ними, это было также о том, что она пережила, что оставалось внутри неё. Маринетт покачала головой, её улыбка стала немного грустной. — Иногда, — продолжила она, — мы так сильно держимся за то, что не можем изменить, за то, что было так важным, но с течением времени оно становится другим. Я любила розы. Теперь я люблю пионы. Розы когда-то означали что-то важное, но теперь это уже не то. Феликс вздохнул и потянулся за её рукой, аккуратно и нежно взяв её ладонь в свои. Он смотрел на неё с выражением полного понимания и уважения. — Я знаю, что мы изменились, — сказал он. — И я, возможно, тоже был этим изменением для тебя. Но я надеюсь, что смогу быть тем, кого ты полюбишь снова. Ты не одна, Маринетт. Я здесь, и я готов начинать всё заново. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя рядом со мной так, как когда-то чувствовала. Маринетт молча сидела, её пальцы обвили его руку. Она не могла найти слов, чтобы ответить. Она чувствовала, как в груди возникает что-то глубокое, что-то старое, что тянуло её назад, но также и тянуло в будущее. В будущее с ним. Всё было сложно, но в этот момент она просто хотела быть рядом с ним, и это было важнее всего. — Я не обещаю, что всё будет легко, — сказала она, её голос стал более уверенным. — Но я хочу попробовать. Я хочу попробовать быть с тобой и узнать, что нас ждёт. Пионы, сирень, розы — всё это когда-то будет иметь значение. Но главное — это то, что будет между нами. Он крепче сжал её руку, в его глазах снова загорелся тот огонь, который она так хорошо помнила. — Ты не пожалеешь, — сказал он, искренне веря в свои слова. И в этот момент они оба знали, что, несмотря на всё, что могло бы встать на их пути, они готовы идти дальше вместе.