Радости простуды

Жизнь медленно, но верно утекала из моего маленького тщедушного тельца, оставляя за собой лишь влажные липкие следы на серой, давно уж потасканной жизнью простыне. Тело кипит, кости ноют, будто дети малые, а башка трещит сварливой бабой, от которой муж-долбаёб спрятал заначку. Кажется, ещё чуть-чуть и способность здраво мыслить насовсем покинет мою и без того пустую головешку. Вот бы открыть холодильник и залезть в него с головой, отправившись в увлекательное путешествие по моей личной крошечной Антарктике в поисках запасов плавленого сыра или ещё чего-нибудь эдакого. Всё вокруг кажется каким-то ебанутым сюрреализмом, спиженным прямиком у Сальвадора Дали. Каждая часть моего жалкого организма нещадно требует освобождения, избавления от этой чёртовой жизни. Хотя сомневаюсь, что у меня хватит сил даже просто с кровати встать, что уж говорить о вязании петли под потолком. Пиликанье телефона кажется настолько громким, что хочется разъебать или его, или свою собственную голову. Из последних сил жму на всплывшее сообщение. От меня буквально не потребовалось никаких, даже самых простых усилий, чтобы понять — это была Сьюзи. У неё всегда и везде был свой собственный неповторимый стиль. – Здорова, заебал! Пошли гулять, нехуй дома сидеть! Снежок вон какой на улице пиздатый выпал! Сражённые дрожью пальцы. Еле как попадаю по клавишам. – Я заболела... – Ну ты даёшь! А я уж думала, пиздану тебя в снег и закопаю. – Прости... – Чё там у тебя? Сопли? Кашель? – Температура сто три и два, и всё тело ломит. – Хуёво. Ты чё-нибудь выпила от температуры? – У нас ничего нет – В смысле, "ничего нет"? А мамаша твоя где? Скажи ей, чтобы за лекарством в аптеку попиздавала. Парацетамол и без рецепта достать можно. – Она в Кембридж уехала навестить Азриэля. – Пиздец... Я уже хотела положить телефон обратно на тумбочку и продолжить разлагаться на собственной кровати, но не успела я опомниться, как мне пришло ещё одно сообщение. – Короче, лежи, не рыпайся. Я скоро буду. Не прошло и пятнадцати минут, когда во входную дверь уже настойчиво долбились. Будто зомби вылезаю из постели и, по-дедовски шаркая, иду открывать дверь. На пороге меня ждала Сьюзи, вся в снегу и с огромным пакетом в руках. Не говоря ни слова, она стаскивает с себя ботинки, берёт меня за шкирку и тащит обратно в постель. Оказавшись вновь на влажных простынях, я несколько мгновений прибывала, если культурно выражаться, в полнейшем шоке, уставившись в одну точку. Сьюзи же начала во всю лапать мое лицо и вдруг ни с того ни сего прижалась своими сухими обветренными губами к моему лбу. Тут я уже конкретно так ахуела, а моё сердце зашлось так, что кажется, ещё чуть-чуть, и оно нахуй вылетит из грудной клетки и станет кататься по полу, как какой-нибудь свихнувшийся учёный. – Ты когда температуру-то мерила в последний раз? В моей башке во всю порхали бабочки на пару с вертолётами, а язык намертво прилип к небу. – Ну? – не услышав ответа, Сьюзи воззрилась на меня с толикой раздражения. – У тебя там что, мозги уже к хуям вскипели? Хватит в стену пялить! Я тебя спрашиваю, когда ты в последний раз мерила температуру!? – К-кажется... Часа два назад? — я понурила голову, скрывая свои алые щёки. Хотя в какой в этом смысл? Я ведь и так похожа на ебаного варёного краба! – Ну, ты чего, а? – Сьюзи прижимает меня к себе, вогружая свою тяжёлую голову мне на макушку. – Не ссы, всё хорошо будет. Я тебя в два счета на ноги поставлю! Она отстраняется, всучивая мне электронный градусник. Я хнычу, будто котёнок, отлучённый от материнской груди. Мама-кошка лишь усмехается в ответ на мой жалобный писк. – Да, с тобой точно что-то не то. Ты, конечно, всё время косплеишь коалу, но это уже перебор, не думаешь? Давай, харе ерепениться, суй градусник подмышку. – Мне тошно... – Суй, кому говорю! Или ректально мерить будем? Я сглотнула и отправила градусник туда, куда было велено. – Вот так бы сразу – улыбнувшись, Сьюзи продолжила разбирать пакет. Вскоре на моём столе оказались всевозможные лекарства. – Откуда у тебя столько? Ты что, аптечку ограбила? – Ты за кого меня принимаешь, а? Нет, конечно, из дома притащила. – И мама тебе разрешила..? – Она же в нашей районной поликлинике педиатром работает. Как узнала, что ты захворала, так ещё и одна одинёшенька осталась, сразу собрала мне всё необходимое и пинком к тебе отправила. Сказала ещё, что после работы заглянет тебя проведать. Хотя тело изнемогало в температурной агонии, на душе стало как-то тепло, что ли..? Я видела эту женщину всего пару раз в жизни на школьных мероприятиях, а она уже так обо мне заботится... Противный писк термометра разрезал тишину. На крошечном встроенном экранчике высветилось: 103.2 °F – М-да.. Ты как себя чувствуешь вообще? Ответом ей стали лишь хрипы разлагающегося зомби. – Понял, принял, щас дам тебе парацетамол. Сьюзи достала из белоснежной прямоугольной коробки блистер и вытравила из него одну беленькую таблеточку. Притащив с кухни стакан воды, она торжественно вручила его мне. Я взяла стакан и положила таблетку на язык. Морщась от горечи, я тут же постаралась запить эту гадость. – Горько, да? Слабо кивнув, я уронила голову на подушку. Сьюзи села на небольшой деревянный стульчик у моей кровати и легко прошлась пальцами по моим волосам. – Отдыхай, малыха, чтобы твои лейкоциты смогли опиздить все вирусы, им нужно много силёнок. Я чуть ёрзаю на матрасе. Перед глазами всё становится каким-то мутным и незнакомым, будто я смотрю сквозь заляпанный в каком-то дерьме стакан. Безосновательно тянусь вперёд, сжимая в ослабевших пальцах чужую ладонь. Кожа под пальцами кажется такой нужной, такой приятной, будто фруктовый лёд в сорокоградусную жару. Сьюзи ощутимо вздрагивает, но мгновение спустя сжимает мою ладонь в ответ. Устав бороться с накатывающем бессилием и усталостью, я закрываю глаза. Впервые за многие месяцы я наконец-то не мучаюсь от бессонницы, глотая давно опостылевший ромашковый чай. Наконец-то в моих руках оказалась что-то хорошее, что-то такое тёплое, родное... Будто всё снова хорошо. Будто совсем скоро я открою глаза и снова стану той шестилетний девочкой, которой когда-то была. Девочкой, пропахшей дешёвым шоколадом и моющим средством.