Свет

После этого мое состояние стало лишь ухудшаться. Лишние нервы, отказ от еды и вечная непроходящая головная боль и тошнота - явно не лучшие спутники для болеющего организма. Буквально за пару дней я обессилел, перестав выходить из комнаты. Реальность плыла в моих глазах все больше, пока тело цеплялось за жизнь, судорожно вздрагивая от мороза идущего по коже в мышцы и органы. И как давно тут так похолодало? Приятная, аморфная мелодия Вселенной плавно плыла передо мной красуясь и успокаивая. Уверен, я бы мог прикоснуться к ней руками, если бы был в силах подняться с постели. Я чувствовал себя ребенком, впервые увидевшим млечный путь в небе и осознавшим хотя-бы часть масштабов космоса своим маленьким разумом. Единственное, что омрачало это ощущение - боль, раскалывающая мою голову на сотни разных частей и редкое осознание ужасов реальности, всплывающее когда доктор О'Доран гремела какими-то инструментами рядом со мной. Я не хочу помнить о прошлом. Я не хочу Думать о том, что со мной будет сейчас или в будущем. Я хочу смотреть на эту безмерно красивую туманность, о которой мне ведала Вселенная. Все равно я уже некоторое время не мог нормально видеть ничего другого - невыносимая ломота в теле и страх от возможных действий Мойры вновь закрыли мне глаза вязкими слезами, слепившими мне почти недвижимые веки воедино. Резкая вспышка чистого белого света вырвала меня из восхитительного видения в омерзительно белый кабинет, на холодную койку, под отвратительно яркую лампу... Вернулась позабытая мной тошнота и обострилась боль. Стало словно еще холоднее, но сил даже просто поëжиться не было. Ужасно. Не хочу ни жить, ни умереть в таких муках.... Доктор нависла надо мной, проводя, кажется, Какие-то рядовые процедуры. Ее тень приятно закрыла лишний режущий мне лицо свет и я смог спокойно вздохнуть в меру сил. По лицу неприятно, но мягко протерлось пару ватных дисков, смоченных чем-то чистым, медицинским... Глаза ощутили приятную чистоту и, когда генетик немного отдалился от меня, я смог открыть глаза. Свет все также был мне не рад и огрызался своей яркостью, но уже не так, как раньше. Кабинет выглядел каким-то чужим и неприятным, но может, я просто не заметил привычных себе вещей? Неподалёку от меня стояла она, мой взгляд буквально споткнулся об ее жёсткость и серьезность. Что-то действительно не так. Будет плохо? Больно? Не надо... Я взмолился, чтобы она продолжала стоять на месте, перебирая незримый для меня инвентарь, но тут она повернулась, устремившись ко мне. Я вижу, что ее губы что-то мне говорят, но я не могу понять. Она говорит на другом языке? Я ее не слышу? Нет! Это не она, точно не она. Она так не двигается, у нее никогда небыло таких когтей и этой жуткой расплывшейся по лицу пасти. Я не смыслю в человеческой анатомии, но я чувствовал, что что-то должно было быть иначе.... Мое тело даже ожило, попытавшись дернуться прочь, но, кажется, я был скован, хоть и не понимал этого. Привязан к кушетке, пока вокруг все плыло и летало и пока этот жуткий темный силуэт направлял на меня шприц с удивительной холодностью и медицинской точностью, целясь иглой точно куда-то в плечо. Мгновение оцепеняющего ужаса и боли, разросшейся по моему телу и я вовсе потерялся. Песня Вселенной начала стихать, уходя в темноту, а взгляд затухать, наблюдая в мои последние мгновения за аморфной сущностью, которая смотрела на меня со взглядом ученого, наблюдающего за изменениями образца.