Тайна серебряной луны

      Сглотнув, Пэй Су поспешил извернуться из под ласки Юаня и сменить тему для разговора. — Знаешь, такое время пришло, а с ним много проблем. Мы с тобой толком ещё ничего не обсудили, а когда в следующий раз свидимся неизвестно, — сказал он. — Так что, может переночуешь здесь? Юань сначала потупив взгляд, задумался над предложением Пэй Су. Всё же, обычно темноволосый уходил после беседы обратно в Призрачный город. И их это устраивало, но тут... Немного погодя, тот улыбнулся. — Запомни: никаких приставаний, — мелодично протянул Юань, но один его взгляд возбуждал желание, кончики пальцев словно касались невидимых струн. — Из нас двоих ты настоящий кобель. Пэй Су не мог от него глаз оторвать. Что за человек… И кто ещё тут кобель! Хотя этот скорее кошка, — пушистый хвост так и щекочет, каждое движение шепчет: «иди ко мне», и не понять, хитрость это или он сам не понимает, что играет с огнем. Пэй Су проговорил: — Конечно. Мы же тут ради серьёзных дел собрались.       Вздохнув, тот поднялся с койки и прошествовал медленным шагом к стоящему стулу у рабочего стола. — Завтра утром нужно будет приготовить доклад о состоянии наших боевых сил и отчёт по оружию, а после предоставить его командиру. — Пэй Су откинулся на плетёном стуле и, подобрав небрежно брошенную верхнюю одежду темноволосого, начал по-хозяйски выуживать из рукавов мелочи, расставляя их на столике. — Тебе нельзя, — отозвался Юань, раскинувшись всем телом на койке. — Ты воин, который сражается на поле битвы как и другие, тебя не должно волновать это. Для такого и существуют свои люди, которые занимаются пересчётом. Если вдруг ни с того ни с сего выступить с таким тебе, то выглядеть будет подозрительно. — Тогда сам за меня этим всем займёшься? Будет даже лучше, ещё дойдёшь и состояние города проверишь заодно, прошение донесёшь и поручения...Ты там живёшь, так что тебе естественно этим озаботиться. А я поставлю резолюцию, что, мол, всё так и есть. Юань лениво приоткрыл один глаз. — Пф, уж прости, но у меня есть гордость и мальчиком на побегушках в отличии от тебя не шибко хочу становиться...Да и, почему ты думаешь, что я живу здесь? — Что за вопрос? Где же тебе ещё жить, как не в городе? Мы же там и познакомились. — Тот достал из рукава серебряные браслеты. — Ого...Не замечал, чтобы ты их носил при мне. — Ношу иногда ради забавы, — ответил Юань, чуть напрягшись. — Такая вульгарная вещь мне как раз подходит. Разве нет?       Юань с самого рождения просидел в Доме Блаженств, он мог даже сравниться своей начитанностью и утонченностью с сыновьями благородных домов.       Но при Пэй Су, правильней всего было изображать такого же простолюдина, сноба, пытающегося сойти за своего среди интеллектуалов.       Поэтому, впридачу к серебряным браслетам, он прятал и дорогущую нефритовую подвеску, которую обычно носил на поясе.       Выпотрошив его рукава, Пэй Су вдруг понял, насколько он с Юанем на самом деле непохожи.       Сам Пэй Су выглядел человеком без предпочтений, довольствующимся тем, что предложат.       А вот предпочтения Юаня были вроде бы на поверхности, но стоило стороннему человеку копнуть глубже, как становилось понятно, что ничего не понятно. То, что его якобы увлекало, на деле никакой ценности для него не имело. Выстраданное же потом и кровью он на людях отметал как неважное. У него не было любимого блюда...Демоны с Призрачного города, лишь уверенно могли заявить: «Молодой Господин Призрачного города любит поесть», но что именно он ест никто толком и не знал.       Однако...стоило понаблюдать за ним немного, и становилось ясно, что он любит, а что нет.       Для Пэй Су было забавно подмечать и открывать для себя слабые места души и тела Юаня. Его талия, его спина, лопатки…Он мог бы узнать их наощупь, с закрытыми глазами.       Как-то раз, Сяо Пэй заметил как Юаню не понравилась горечь крепкого чая: он сделал глоток и отставил чашку насовсем. Или вспомнить тот день, как он узнал, что рыба была Юаню по вкусу: в спокойной обстановке, вдали от чужих глаз, он разделывал и объедал её быстро и аккуратно, как кошка, оставляя лишь голый скелетик. «Тигр», подумал Пэй Су, рассеянно рассматривая накидку Юаня. «Да только бумажный»...       Может Юань умел сбивать людей с толку одним взглядом, но Пэй Су научился различать за лестью и нарочитой вежливостью, когда он сердится, а когда искренне весел. Пусть он спокоен был как отражение луны на воде, неспособное своим движением поднять волну, любой, кто попытался бы тронуть этого человека, мог заказывать гроб, — юноша ничего не забывал. — Иногда мне кажется, что ты и вправду на самом деле не тот, за кого себя выдаёшь, — проговорил Пэй Су, покручивая серебряные браслеты. Юань же в ответ молчал.       Пэй Су долго рассматривал темноволосого, и вдруг, протянув руку, коснулся его щеки. От прикосновения Юань выпрямился, пытаясь казаться бодрым. — Ты, между прочим, сам ничего о себе не рассказываешь. Так почему я тебе что-то должен? Пэй Су тяжело вздохнул. — И чего ты обо мне не знаешь? Юноша недоверчиво сверлил Пэй Су взглядом, а после проговорил: — Выходит, с обсуждением серьёзного мы покончили? — Покончили, — Кивнул он, перехватив и уложив Юаня поудобнее. — Ты не забыл, что за тобой должок? Время расплачиваться. — Без света, — прошептал тот, немедленно заслонившись рукой. — Как же я буду любоваться тобой без света? — Спросил Пэй Су, раздевая его.       Юань почувствовал холодок сквозняка на обнаженной груди… и совсем иной холод на шее. Он исподтишка взглянул на Сяо Пэя: тот, зачёрпывая мазь из баночки, трудился над оставленными отметинами, старательно, словно полировал, будто драгоценный нефрит.       Если б только тот знал, как у него сердце заходилось от этой гладкости! Последние остатки благородства вот-вот готовы были улетучиться. — Связать бы тебя, чтоб не укатился во сне, а то всю мазь сотрёшь, — Пэй Су закрыл баночку и медленно вытер пальцы. — Ты, кстати, единственный, кому я в жизни так прислуживал. Юань в ответ лишь фыркнул, забрался поглубже под одеяло и отвернулся. Пэй Су посидел над ним немного и задул свечу. Койка прогнулась под его весом, — он подтянул темноволосого поближе, уютно обнял со спины. — Поймал. Будешь пинаться, — обижусь на тебя. Юноша не ответил, глядя, как лунные лучи ложатся на пол. Холодные пальцы его огладили запястья Пэй Су. — Какая твёрдость… — Ниже лучше не трогай. — Я говорю о твоей именной бирке. — А ты думаешь, это именная бирка? — Пэй Су прижался губами к нежной коже за его ухом. — Уверен? Юаня будто огнём обожгло. — Не можешь лежать спокойно, когда я тебя за уши кусаю и начинаешь дрожать, стоит задать простой вопрос. Шутишь, что я в таких делах неловок, а сам-то? Молодой Господин Призрачного города попытался кое-как собраться. — Почему бы нам не поменяться местами? Пэй Су сел вдруг, и затащил того к себе на колени, — помог усесться верхом, и лишь потом отпустил, рассмеялся. — Раздень меня и делай что пожелаешь. Трудно было понять, горит юноша от гнева или от смущения: дышал он тяжело, и самообладание ему явно изменило. — Сегодня…, — начал он, но Пэй Су схватил его за затылок и, яростно впившись в губы, положил его руку на «именную бирку». Юань попытался отодвинуться, но тут же был осмеян. Да и вырваться не получилось: тот одним движением снова подмял его под себя.       Койка заскрипела, Юань почувствовал, как ладони вспотели от жара. Пэй Су наощупь казался горячее него, и это было отвратительно, но куда сбежишь? Впрочем, этот Пэй всегда оставлял ему пространство для маневра, — такая уж у них была игра.       Но в конце концов, он не стал убегать: поддался наслаждению, позволил себе утонуть в опьяняющем шепоте, то притягивал Пэй Су, то отталкивал.       Тот и рад был стараться: сорвал с него одежды, сделал все так, как представлял, не пропустил ни пяди белого тела, оставляя свой запах.       Юань в ответ крепко обнял его и укусил за губу, но тут же потерся кончиком носа о его нос, неожиданно нежно. — Сумасшедший…, — прошептал Пэй Су, целуя его.       Постепенно яростные укусы сменились долгими поцелуями, под ласками губ и касаниями языка пали последние преграды, и понемногу «сумасшедший» расслабился.       Пэй Су приподнялся на локте, погладил его щëку большим пальцем. Юань, сжав в кулаке прядь его волос, лежал с прикрытыми глазами. Пэй Су склонился над ним, рассматривая. «Если желаешь чего-то, оно становится твоей тюрьмой»...       Пэй Су часто говорили, что он родился не в то время, но что поделать, ведь не мы решаем, когда приходить в этот мир. То же самое и с желанием: кто в этом мире рождается без страстей? Ты всего лишь человек, Пэй Су.       Он и Юань были полными противоположностями, но во многом совершенно одинаковыми. Только Пэй Су без слов мог понять, когда у того тяжело на душе. И они оба знали это, с самого первого поцелуя. Пэй Су поцеловал того между бровей, в кончик носа.       Какая разница, как называется это чувство? Тогда ещё, общая борьба сблизила их, они оставили друг на друге метки. Так, в темноте, тело к телу, сердце к сердцу, хоть на немного забывали о своей боли.       Беда в том, что к этому можно привыкнуть настолько, что даже страсть будет не нужна. Настолько, что довольно будет просто засыпать вот так рядом. Они ведь уже обнажили душу друг перед другом. Раньше казалось, что между ними непреодолимая пропасть, теперь — что и нет никаких препон: достаточно лишь руки друг другу протянуть, чтоб слиться в единое целое. — А-Су..., — протянул Юань, — что для тебя важнее, личное счастье или долг?       Сердце пропустило удар, Пэй Су вновь поцеловал его. Юань же лишь крепче сжал его волосы. — Мы оба слишком устали, — проговорил Пэй, отворачиваясь от Юаня спиной, — обещаю, что на этот и другие вопросы от тебя я отвечу в другой раз.       Сверля взглядом мужскую спину, Юань тяжело вздохнув, сам отвернулся в противоположную сторону и вскоре уснул.

***

      Спали они рядом, но спиной друг к другу, разделённые подушкой. Или делали вид, что спят; по крайней мере Пэй Су бодрствовал — задумчиво глядя в одну точку.       Каждый раз, когда А-Юань пытался быть рядом, в его голове всплывали воспоминания о родителях.       Его отец, из-за которого все теперь знали Пэй Су как сына бродяги и предателя...Когда-то в сражении был не хуже своих собратьев... Все знали его как лучшего воина...Однако, после одной битвы, все возненавидели его.       Отец так и не оправился после той битвы, волосы его побелели раньше срока, руки, творившие чудеса с мечом, ослабли, взгляд навсегда отвернулся от сражений. Что значат слава и богатство, если для этого нужно убить своих же?

《 — Отец, почему все зовут тебя предателем, если ты наоборот выбрал спасти своих людей? — Спросил однажды маленький Сяо Пэй.

Мужчина, как раз вощивший тетиву, обернулся к нему.

— А ты действительно хочешь стать генералом?

Мальчик кивнул.

— Тогда не заводи семью и друзей на поле боя. Не страшно генералу умереть в битве, — страшно выбирать, кто должен умереть. Выбирать между желанием и долгом.

Старший Пэй опустил голову, невидяще глядя на лук в руках. Ветер пробежал по степи, тревожа его седые пряди.

— Я молюсь, чтоб ты не повторил мою судьбу. Ведь если дойдёт до такого…что бы ты ни выбрал, тебя ждет смерть, а если и не смерть...то до конца жизни будешь слышать о себе лишь плохое.

— Ты же смог спасти своих у заставы! — Крикнул мальчик и оперся о перила. — А почему титул не получили?

Отец рассмеялся.

— Так ведь я погиб для всех в том бою.》

      Прошло немало лет, прежде чем Пэй Су наконец понял его слова. В битве у заставы, люди отца попала в плен. Перед ним встал выбор: открыть ворота и сдаться или, отвернувшись от своих, остаться в осажденной крепости.

Тот выбрал первое...

      С того дня слава о бравом воине разлетелась по всей стране, но восхищение неизменно соседствовало с презрением: поступок отца Пэй Су был поступком человека бессердечного, генерала-мясника, недостойного уважения.

Да...Может он спас своих, но при этом обрёк на смерть других...

      Пэй Су дорожил А-Юанем и боялся его. Боялся, что и ему однажды придётся встать перед ужасным выбором, боялся произносить слово «люблю».       Защищать Юнъань и побеждать на поле боя, — вот единственное, к чему он стремился с детства. Но как быть, если уже попал во власть желания? Как не нажить себе новых бед? Он бесшумно сел и потянулся к А-Юаню.       А ведь избавиться от желания навсегда так легко! Лишь нужно сделать так, чтобы его возненавидели и отпустить...       Юань нахмурился во сне, словно мучимый кошмаром, на его висках, на шее поблескивал пот. Пэй Су наклонился, заглядывая ему в лицо, и увидел юношу, которого не знал раньше.       Там, за гранью сна, каждую ночь А-Юань будто бы тонул в своих мыслях, сходя с ума. Наяву же он лишь вздрагивал и бесшумно бормотал что-то, мокрый как бродячий котёнок.       Но что-то было в его лице кроме страха, и Пэй Су вглядывался в это «что-то», словно хищник, наблюдающий за жертвой. Этот А-Юань был по-своему уязвим.       Сколько они покусывали и покалывали друг друга! Хватило для того чтобы птица в клетке прониклась симпатией к черепахе, застрявшей в горшке.       Молодой Господин Призрачного города же не знал, что на него смотрят. Там, во сне, он чувствовал лишь бесконечную усталость от всего. Этот кошмар повторялся так часто, что он больше не плакал. Он привык. Наяву он вдруг распахнул глаза и упёрся ладонью в грудь Пэй Су. — Не можешь уснуть? — Спросил Юань спокойно, насквозь мокрый от пота. Кожа Сяо Пэя казалась обжигающе горячей, собственные руки — холодными как лёд. — Так, разбудил кое-кто. — Человек робкий до смерти испугался бы: просыпаешься, а над тобой кто-то нависает! — Ты болтал во сне про меня. — Пэй Су не отстранился. — Я наклонился послушать, не проклятья ли ты там бормочешь. — Проклинать я тебя могу и бодрствуя, — фыркнул юноша и хотел было убрать руку, но тот не позволил. — Замёрз? — Спросил Пэй Су, сжимая холодные пальцы. — Да, — улыбнулся темноволосый. — Очень замёрз.       После кошмара, в холодном поту, он в мгновение ока вновь превратился в соблазнительного Господина Призрачного города. Впрочем, ему всё равно было, соблазнится ли кто, — для него флиртовать было уже так же естественно, как дышать. «Вот же...», — проговорил про себя Пэй Су, прижимая его запястья к подушке. — Ты спишь в моей постели. Знаешь, о чём я думаю каждую ночь, когда тебя нет рядом? И всё равно так себя ведешь… ты как-то сказал, что впечатлён мною. Но на самом деле это ты человек впечатляющий. — Так вышло, — хрипло проговорил А-Юань. — Но тут уж я не виноват... — Я хочу этого. — Пэй Су наклонился, глядя ему в глаза. — Я хочу лишь тебя. — Хм? Не ты ли сказал мне о том, что "мы" слишком устали и на все мои вопросы ответишь после...А тут ты такое говоришь... — Тот не шевельнулся, даже когда их пальцы переплелись. — Я передумал, — Пэй Су ласково убрал с его лба влажную прядь, глядя пристально, словно оценивал драгоценный камень. — Я хочу ответить на твой вопрос, показав это действием. Юань фыркнул. — Только не вздумай кусать в шею. А ещё лучше, — отпусти. — А-Юань… — Тот бесшумно усмехнулся. — Я-то тебя отпущу, но кто сказал, что ты меня отпустишь? Юань молча воззрился на него. — Тебе же нравится меня дразнить, разве нет? — Пожалуй. — Темноволосый почувствовал, как Пэй Су прижимается к нему теснее. — Забавно видеть несчастного, растерянного волчонка. — Мы и получше забавы придумаем. Я дам тебе всё чего твоя душа только пожелает. — Ну-ну, — Юань рассмеялся. — Свобода, я полагаю, в число даров не входит, Сяо Пэй? У тебя же всё на лице написано: ты хочешь меня схватить и запереть понадёжнее. — Мало того, я бы тебя и на золотую цепь посадил. Жаль ведь, такая красивая шея зря пропадает. Темноволосый тихо рассмеялся. — Ты забыл? Я же уже говорил тебе о том, что сейчас на цепь сажают собак, но когда-то ими сковывали волков. — Юань подался ближе, чужое дыхание пощекотало его губы. — Да брось, — Пэй Су приподнял брови. — Какая тебе золотая цепь? На какие деньги? Даже интересно, где ты их найдёшь. А-Юань лишь закатил свои глаза и тяжело вздохнул. — На серебряные браслеты как-то хватило. Но у меня к тебе встречный вопрос, какая серьга из яшмы и золотая цепь на твоё-то жалование?       Мужская хватка давила на покрасневшее запястье юноши, кончик носа едва не касался его щеки. — Раз ты…, — начал он, но Юань вдруг поднял голову и поцеловал его. Мягкие, тёплые губы, холодная усмешка… — Хочешь всё отбросить и забыться? — промурлыкал он нежно, но взгляд его был безумен. — А посмеешь? Давай, Сяо Пэй, делай что хочешь. Мне даже интересно.       Какая-то туго натянутая струна оборвалась внутри Пэй Су. Он вжался в А-Юаня, впился в его губы то ли поцелуем, то ли укусом, — эту страсть, эту бурю легко было перепутать с жаждой убийства, но и капелька нежности была в ней: «ну и кто из нас более жалок? Кому тут можно посочувствовать?»       Их языки сплелись в жарком, мокром поцелуе, губы с влажным звуком скользили по губам. Тот отпустил наконец его запястья, обнял, потянув к себе, прижимаясь…       Наощупь Юань был холоден как сильный ветер, его тело белело в темноте, освобождённое от одежды, такое уязвимое... Лёд таял между ними, словно море разливалось вокруг, и Пэй Су чувствовал, что тонет, накрытый волной желания… пока не взглянул в глаза Юаня.       В этих глазах не было и намёка на страсть, лишь холод. Словно два ледяных озера, отражавших одного взъерошенного дурака.       Пэй Су почувствовал, как задор битвы охватывает его. Он ласкал темноволосого настойчиво, пока тот не разгорячился, пока страсть не вскипела в нём. Доводил его до исступления, вознося на небеса, но не давал отдохнуть, вырваться, — сжимал в объятиях снова, впивался в его загривок зубами, слизывал выступающие капли крови.       Простыни промокли насквозь от их пота, от яростных толчков скрипела несчастная кровать, и, на короткий миг, те почувствовал себя...Счастливыми...?       Пэй Су входил в того словно молния во влажное, плотное облако, изливался дождём, чтоб тут же снова ринуться в бой. Он так яростно атаковал заветную точку внутри, что Юань не выдержал: запрокинул голову, беспомощно всхлипывая.       Тот подхватил его под колени, вздёрнул повыше, целуя беззащитную шею. А как гордился недавно своим ханжеством, воображая, что страсть ему нипочём! Воин, врывающийся в логово врага, берущий всё что захочет.       Юань схватился было за изголовье, как утопающий, но Пэй Су утащил его обратно, заключил в объятия. — Ну же… куда ты убегаешь? — Прошептал он. — Сам же сказал про «всё отбросить и забыться»… Давай… покажи, какой ты дикий… посоревнуемся, кто злее… я не боюсь.       Щека юноши покраснела, натёртая о подголовье, он зажмурился, тяжело дыша, будто не мог больше выносить эту боль, эту сладкую пытку… И как только у него получалось делать такое соблазнительное лицо?       Пэй Су взял его за подбородок и поцеловал, не давая вздохнуть, до боли стиснул узкую талию, изливаясь внутрь…       Темноволосый ещё не пришëл в себя, дрожь наслаждения волнами прокатывалась по его телу, но противник не желал останавливаться: уткнул его лицом в подушку и атаковал вновь.       За палаткой выл холодный ветер, но внутри слышалось лишь загнанное дыхание и влажные звуки поцелуев, снова и снова... Пэй Су не желал признавать поражение. Но поздно. Он был повержен.       Страсть и ярость на его лице уступила место лёгкому недовольству, будто он корил себя за излишнюю резкость.       Пэй Су внимательно наблюдал за Юанем, сохраняя небольшое расстояние между ними. Его взгляд скользнул от бровей к поджатым губам, когда он хрипло сказал: — Я так тебя люблю.       Юань ощутил лёгкую дрожь, пробежавшую по его телу — это была дрожь поражения. Находясь в полном смятении, словно в плену непроглядной ночи, он упрямо искал Пэй Су, как единственную опору. Прежде невысказанное, сокрытое в лукавых глазах, было извлечено на поверхность крепкой хваткой Сяо Пэя, обнажая перед ним самое нутро А-Юаня.       Пэй Су придвинул лицо ближе, почти коснувшись виска. Чувствуя дыхание темноволосого на своём лице, он, словно одурманенный, пробормотал: — Я так тебя люблю.       Тот кожей ощущал желание Пэй Су, его необузданное стремление овладеть им со всей свирепостью. Эта фраза уже сколько раз убивала его. Фальшивая личина была соованна, и единственный оставшийся "Юань" был полностью выставлен на обозрение Пэй Су.       Это было то "я", с которым сам Юань не решался столкнуться. Все эти размышления о лицемерии и подлости были унесены приливными волнами желания. Дыхание Юаня стало прерывистым. Слово "любовь" означало безоговорочность.       Поведение Пэй Су вынудило глаза Юаня наполниться влагой. Как только юноша был прижат чужими руками в объятиях, чувство наполненности прокатилось по всему телу, заставив его вполголоса всхлипнуть и полностью принять напор любимого. Пока за пределами палатки были слышны шаги проходящих патрульных, смех и разговор людей вдалеке...       Пэй Су любовно поцеловал того и в уголках глаз Юаня появились слезинки, скатившиеся по зардевшимся щекам. Он отвёл влажный взгляд и, сдерживая дрожь в голосе, мягко позвал: — А-Су...       Тот уткнулся лицом в шею Юаня. Всё это время он был словно опьянён, слыша, как его имя вылетает из уст этого темноволосого, который преднамеренно его подразнивал. Каждый его зов звучал как приглашение. Будто очнувшись ото сна, Пэй Су потёрся о него и непринуждённо отозвался: — М? — Сяо Пэй. — Юань повернул голову, слегка соприкоснувшись кончиками носов с тем, и пролепетал невинно, словно ребёнок, который впервые произносящий эти слова: — Я...я тебя люблю... Рука Пэй Су легла на запястье Юаня. — Я боюсь. Темноволосый склонил по-птичьи голову в недоумении. — Боюсь, что узнав обо мне правду...Ты так же отвернёшься от меня, — хрипло проговорил тот, уткнувшись в затылок Юаня. Юноша нахмурился и недовольно цокнув языком, слегка хлопнул того по макушке ладонью. — Нашёл ты время говорить о таком, — смахнув другой ладонью застывшие слёзы, Юань уже после ласково проговорил: — мне не важно кем ты являешься...Будь ты хоть демоном. — Про демона ты конечно... — А тебе не нравятся демоны? — Спросил Юань спокойно. Пэй Су усмехнулся. — Не так сильно, как небожителя, которого я сейчас вижу перед собой. — Не подлизывайся.       Юань смущённо отвернулся и попытался кое-как высвободиться из хватки чужих мужских рук, но Пэй Су лишь обратно притянул того к себе, отчего юноша прикусив губу, подавил вырвавшийся стон. — Ты…ты, сукин…, — донеслось через стиснутые зубы. Пэй Су одной рукой сжав подбородок Юаня, другой огладил его загривок, спину, талию, бедро… — Ты меня сукиным сыном назвал? — Осведомился он. — Тебе послышалось. — Тот неловко завёл руку за спину, пытаясь его оттолкнуть. — Хм... — Пэй Су перехватил его руку. — У тебя всегда была такая тонкая талия? — Ты еë просто редко щупаешь, — холодно ответил темноволосый. — Твоя правда, — отозвался тот совершенно серьëзно. — Нужно чаще. Не имея никакого желания продолжать это представление, Юань проговорил: — Мне кажется, на эту ночь инцидент исчерпан. Затем продолжил: — Так чем ты хотел со мной поделится? — Спросил темноволосый. Тяжело вздохнув, Пэй Су отвернул голову в противоположную сторону от Юаня, смотря в темноту, но лишь бы не на него. — Мой отец...был хорошим человеком...до поры до времени, — проговорил он, — был лучшим из самых знаменитых воинов...быть может, он бы мог дослужить и до самого генерала... — Но...? — Но он не исполнил свой долг, поступил как трус и...предал, — отчеканил Пэй Су. Юань долго молчал, а после наклонился и положил свою голову на чужое плечо, прикрыв глаза. — Но ты так не считаешь...Да? — Осторожно спросил юноша. — Не считал, — недовольно сказал Пэй Су, — но оказавшись на службе, я наконец понял, как был не прав...Это война...Если бы он выбрал второй вариант и пожертвовал товарищами, то спас бы намного больше...Быть может, его бы не клеймили "предателем". — Тем не менее, он спас тех, кто сможет сражаться и дальше за свою землю. — Пытаешься оправдать поступок моего отца? — Хмыкнул тот. — Пытаюсь открыть глаза на то, что на войне на самом деле нет правильных действий. Спас своих, но погубил других — ты предатель...Спас других, но погубил своих — тоже так себе, — прошептал Юань, играя с прядью Пэй Су, крутя её между пальцами. — В битве в любом случае будут свои потери...на то она и воина... Вздохнув, он попытался пояснить: — Твой отец выйграл битву, ведь спас своим поступком силу, которая в дальнейшем сможет выйграть войну. Пэй Су изобразил задумчивость. Тогда Юань решил спросить: — А если бы в тот момент на месте твоего отца был ты сам, а на месте его товарищей...я, — протянул он, — у тебя в руках лук со стрелами...и есть выбор, сдаться и спасти меня...или... Пэй Су сжал руки в кулаки, а самого его пробила мелкая дрожь. Юань умолк на мгновение, но тут же продолжил гнуть своё: — Сяо Пэй, ты же хочешь дослужить до генерала? — Я спасу тебя. — Коротко отозвался тот. — Неправильный ответ для того, кто должен как никто иной занять место генерала, — прошептал А-Юань, приоткрыв глаза. — Ты должен будешь натянуть тетеву и выстрелить так, чтобы стрела попала мне прямо в сердце...Вот он...Ответ настоящего генерала, который пожертвует одним, но при этом спасёт тысячи жизней... — Может для других я стану героем, но для себя я буду настоящим чудовищем, который своими руками убил свою любовь, — прошипел было Пэй Су. — Но зато какова будет слава и почёт..., — процитировал темноволосый. — Зачем мне это, если нет тебя?       Юань вздрогнул, — так зашлось вдруг спокойное прежде сердце. Кожа Пэй Су под ладонями обжигала как огонь, и пламя это, словно повинуясь команде хозяина, доползло до самых ушей.       Юноша прекрасно знал, что на его белой коже любой румянец выделяется словно алое знамя. Бессмысленно было отрицать. Но на его стороне было преимущество в виде темноты, из-за чего он смог облегчённо выдохнуть, ведь Пэй Су не заметит его покрасневшее лицо. — Можно ли это считать за признание в любви от тебя? — Игриво протянул Юань. — А я разве не показал тебе всю свою любовь к тебе? — Я думал ты после такого мне и предложение сделаешь, — проворчал темноволосый, — но кажется, я скорее состарюсь и умру, чем дождусь...Между прочим, моя матушка и дядя брали с меня обещание, что до свадьбы ничего чтобы не было. Пэй Су усмехнулся и поцеловал того между бровей. — Я подожду, пока тебе исполнится восемьдесят лет, — легко проговорил он, — к тому времени твоя матушка и дядя не смогут мне восприпятствовать. Юань же улыбнувшись, сказал: — У тебя должно хватить мужества, чтобы сбежать со мной до замужества, — призадумавшись на мгновение, он продолжил, — но я уверен, что ты сможешь впечатлить их. — Да что ты, — Пэй Су склонил подбородок на макушку Юаня, — теперь твоя очередь рассказывать о своей семье. — Ты не рассказал до конца об отце и ничего не сказал о матери, — фыркнул юноша. Пэй Су вздохнул. — А что говорить? Отца вскоре отправили в ссылку...не знаю где он, да и вряд-ли он жив...А мама после того как отца отправили в ссылку, тяжело заболела и после того как я сам решил вступить в армию...её не стало. Говорил Пэй Су тихо и голос его звучал ледяным тоном, но после он обратился к Юаню и стал ласков. — Это всё. Я обычный сын бродяги, который решил идти по стопам своего отца. Из друзей есть только девочка, которая сейчас дослужила до советника Баньюэ...И есть красивая будущая жена, которая когда-то спасла меня от шайки мальчишек в подворотне. — И как тебе только не стыдно...жена сильнее мужа, — проговорил А-Юань, качнув головой и прислонив кисть руки ко лбу. — Ну уж нет, ты от меня не отвертишься, — буркнул Пэй Су, сжав в объятиях того. — Мне же нужно знать о будущих родственниках. — А что говорить? — Передразразнил Юань своего любимого, — есть матушка и дядя, который, можно так сказать...смог заменить мне отца. — Твой отец тоже не святой человек? Юань усмехнулся себе под нос и лишь прижался поближе к Пэй Су. — Можно и так сказать...В любом случае, можно считать, что я тоже сын предателя и внук вора. — Видимо ещё сын и племянник хороших людей, — добавил Пэй Су, — во всяком случае, я не заметил в тебе никаких черт предателя и вора. — Да? — Наигранно спросил Юань, — а как же это? — Тот прокрутил в левой руке именную бирку, — без этого, считай...что ты никто и звать тебя никак, безымянный воин. Пэй Су наклонился и потёрся носом об щёку. — Я-то думал, что ты скажешь о том, что ты украл моё сердце. Юань закатив глаза, повернул голову к тому и прошептал ему в губы: — Это безусловно. Вздохнув, А-Юань откинул голову назад и продолжил: — Ещё есть близкие..., — протянул он, — "люди"...Но с ними тебе лучше не знакомиться. — Это ещё почему? — Вкусы у них специфичные. — Коротко и ясно выразился темноволосый. Тот лишь хмыкнул. — Занятно. — О, ты не представляешь на сколько...

Они долго говорили...

      И лишь на рассвете Юань высвободил руку. Пэй Су во сне потянулся было за ним, но вместо этого обхватил покрывало...       А всю ночь простоявшие на дозорной башне соглядатайи выдохнули, глядя, как лагерь потихоньку начинает просыпаться. — Хм. Ночью всë было спокойно. — Видимо не получилось у того, — сказал второй. — Откуда ты знаешь? — Спросил его собеседник, давешний юноша с кистью. — А ты взгляни на этого темноволосого, — первый соглядатай кивнул на вышедшего из палатки Юаня. — Идëт не хромая, выглядят отдохнувшим, разве что под глазами круги. — Надо будет на сына бродяги посмотреть. — Сказал юноша с кистью. — Если будет невесел, то это потому что ему не перепало. Вдруг к башне подошëл ещё один мужчина. — О, командир, какими судьбами у нас? — Спросил второй соглядатай. Тот кивнул, задрал голову, и крикнул расположившейся на крыше парочке: — Следите за тем юношей, вдруг он шпион с Баньюэ, — ответил командир, — не иначе наш Сяо Пэй змею на груди пригрел, а тот его и заколдовал. А после ещё добавил: — Потеряете его из виду и с дозорной башни до конца своих лет не спуститесь!       Две головы высунулись из-за конька крыши башни, нырнули вниз-вверх в поклоне и снова спрятались. Юноша с кистью, спрятал эту самую кисть и записную книжечку за пазуху. — Ну, прекрасно! Были личными дозорными армии Юнъаня, а стали охранниками этого неизвестного! — Этому охрана не нужна, сдаëтся мне, он один против десятка выйти может. Но надо за ним приглядывать, — фыркнул мужчина. — Отчего так думаешь? Тот пожал плечами. — От него так и веет силой. — Приглядывать. Ясно. — А первый соглядатай сел и чинно сложил руки на коленях, а после проговорил, — стоп…А где он? Те переглянулись и вскочили одновременно. — Чëрт!

***

      Тем временем Юань уже оказался на границе земель, где обитали демоны.       Хоть со стороны он и выглядил как ни в чём не бывало, но на самом то деле всё в нём пылало.       Кое-как запахнув ворот на шее, закрывая все отметины, оставленные той ночью от Пэй Су. — Говорил же, чтоб не кусал, — недовольно фыркнул юноша, обводя пальцами следы от укусов. — Хорошо хотя-бы, что матушки и дяди нет сейчас в Призрачном городе...А так только отделаюсь лекцией от наставника.       Затем кисть руки двинулась вверх и пальцы уже зацепились за мочку уха, шаг Юаня замедлился и на лице его уступила место лёгкая полуулыбка.

《 — Мне уже не терпится увидеть то, как на твоей белоснежной коже будет красоваться алая серьга из яшмы, — проговорил Пэй Су, осторожно проводя кончиками пальцев вдоль чужого тела.

— Так уверен в том, что я буду её носить? — Спросил Юань, потягиваясь, — я серебряные браслеты не ношу, а тут какая-то серьга...

— Приподнесу тебе её уже завтра как приданное для невесты.

Юноша же лишь ухмыльнулся уголком губ и закатил глаза.》

      Вздохнув, темноволосый хотел уже продолжить путь, как тут, прямо над ним сверху послышался хриплый смех. Этот голос ему был незнаком...       Подняв взгляд, тот заметил как на стволе самого высокого дерева, расположился некто в белых одеяниях и со странной маской на лице. — Кто...ты..., — осторожно проговорил темноволосый, шагнув на шаг назад и встав в стойку, готовясь в любую минуту защититься от удара. Неизвестный подпёр ладонью свой подбородок, продолжая следить за тем. Юань нахмурился, но не стал делать никаких резких движений, в ответ глядя на человека в маске. И тот вдруг проговорил: — Бедный...бедный мальчишка, — протянул тот, приторно нежным голосом, — используют как игрушку...Вот наиграются и останешься в полном одиночестве. — О чём...ты говоришь, — зашипел сквозь сжатые зубы юноша. Человек в белом продолжил: — Но я могу тебе помочь...Хочешь, расскажу о страшном проклятье, которое поможет тебе уничтожить ненавистное государство? Тогда-то, ты останешься полезен и... Юань усмехнулся и коротко отозвался: — Не знаю откуда ты знаешь о таком...Хах...Полезен я...не полезен...Я нужен человеку и просто так, — качнув головой, юноша демонстративно отвернулся и продолжил идти. — Я сам найду слабые места врагов. Прошествовав мимо, юноша даже не глянул в сторону странного человека. А тот в свою очередь усмехнулся и будто бы ухмыльнулся сквозь маску. — Это мы ещё посмотрим, кто окажется прав, гордый мальчишка...