Никто, ставший кем-то

Первый класс пронёсся гораздо быстрее, чем я ожидал. Словно скоростной экспресс. Казалось, ещё вчера мы с Оливией посетили наше первое занятие и встретились там с новыми друзьями, и вот он уже подошёл к концу. Однако за это время произошло немало ярких событий. Например, когда Уорден не сделал своё домашнее задание и я спешно помогал ему его написать, пока Доу стояла за дверью в коридоре и отвлекала миссис Пи. Или когда Оливия подделала подпись мамы, чтобы не идти на контрольную, и сделала это весьма убедительно. Жаль только, что потом подделку всё равно раскусили, и я, как и положено хорошему старшему брату, взял всю вину на себя, проведя несколько дней после уроков в классе для провинившихся. А ещё мы как-то играли в прятки и долго не могли найти Оливию, пока не выяснили, что она спряталась в вентиляционной шахте и, ожидая, когда её найдут, принялась рисовать. Да так увлечённо, что не услышала звонка на урок, и мы, подумав, что она потерялась, подняли на уши всю школу, пока один из учителей случайно не услышал, как она чихнула, и не вытащил её оттуда. Однако, несмотря на все сложности и проблемы, которые у нас иногда возникали в первом классе, наша группа осталась прежней. Джереми больше не беспокоил нас, поскольку мы практически никогда с ним не виделись. Мы также оставались в хороших отношениях с Билли и его друзьями. Но к началу второго класса произошло и кое-что ещё. Мы с Оливией, Доу и Уорденом, благодаря своему энтузиазму и необычным характерам, стали довольно популярными и, сами того не ожидая, превратились из простого кружка близких друзей в уникальную школьную группу, которая была у всех на слуху и все ею восхищались. В моей прошлой жизни я бы никогда не попал в такую группу, потому что в неё обычно входили самые лучшие и яркие ученики, а потому просто бы втайне завидовал, но тут, сам того не ожидая, я умудрился создать свой собственный популярный кружок. Кружок чудаков, как я его окрестил. Мы были популярны, но не слишком, и при этом все в младшей школе нас уважали, из-за чего к нам никогда не приставали и не распускали сплетни, но самое главное, мы никогда не попадали в неприятности и при этом были в курсе всего, что происходило вокруг. И мне это нравилось. Я даже не знаю, как это произошло и с чего всё началось, но догадываюсь, что это случилось из-за того, что мы были такими… простыми и отзывчивыми… так сказать. Никто из нашей группы из трёх динозавров и одного человека никогда ни с кем не спорил, не оскорблял и не распускал слухов. Мы не обижали других и не дрались, а если кому-то нужна была наша помощь, всегда её оказывали или как минимум могли выслушать того, кто приходил к нам, и давали ему какой-нибудь совет. Мы были живым воплощением дружелюбия и позитива. И я думаю, что многим ученикам мы нравились именно за это. Но что-то я заболтался, и пора бы уже вернуться в настоящее время. В данный момент к нам пришёл один из местных зубрил, тощий троодон, которого обычно все видели в школьной библиотеке играющим в настольные игры, такие как «Творцы наук: Рассеивающая долина», чтобы поделиться с нами интересной новостью. – …а потом я заглянул внутрь и, клянусь, увидел там дохлую крысу! – Фу! Это так мерзко! – поморщилась Доу. В её голосе прозвучало что-то среднее между грустью и отвращением. – В смысле, мне, конечно, очень её жаль, но всё же… фу! – Да, это и правда отвратительно! – поддержал её Уорден. – С этого дня я уже не смогу смотреть на булочки для гамбургеров как прежде. Да и сами гамбургеры, наверное, перестану покупать. – Ха, ну ты и неженка. А вот я всё равно буду их есть, – со смешком вставила Оливия, не отрывая взгляд от своего рисунка. За год я заметил, что Оливия стала куда более активной и всё больше и больше участвовала в наших разговорах. Однако самым большим изменением, которое меня поразило, было то, как она решила использовать свой талант. – Кстати, как там продвигается мой заказ? – спросил у неё троодон. Оливия оторвала взгляд от своего блокнота, прежде чем поднять его вверх и продемонстрировать всем законченный рисунок, который был улучшенной версией портрета на игровой карточке, что дал ей троодон, но с фоном и мелкими деталями. – А ты сам взгляни, – с улыбкой сказала она. Рот троодона широко раскрылся от восторга. – Вау! Это самый реалистичный и качественный рисунок Дарвениуса, который я когда-либо видел! – Кого-кого? – спросил я, переводя на него взгляд. – Дарвениус, мой любимый персонаж. Согласно преданиям, он является одним из первых основателей древней магической академии и самым сильным колдуном прошлого, – с энтузиазмом объяснил троодон. – То есть он увеличивает магические способности у колдунов в отряде и повышает их урон, когда тебе выпадает его карта? – в шутку предположил я, но тут же увидел изумлённый взгляд нашего зубрилы. – Да! Совершенно верно! Как ты… – ахнул он и тут же с азартом спросил: – Ты что, тоже увлекаешься этой игрой? Ты один из Творцов Бесконечности?! – Что ты, нет, – замотал я головой, не зная, о чём он говорит. – Я просто догадался, извини. – Понятно, – разочарованно вздохнул троодон, прежде чем с улыбкой забрать у Оливии её рисунок и карточку и вручить ей пять долларов, которые она быстро сунула к себе в карман. – Спасибо! Я собираюсь подарить его Стейси! Уверен, он ей очень понравится и она тоже захочет вступить в нашу гильдию! – сказал троодон и ушёл, а я повернулся к Оливии и жалостливым детским голоском произнёс: – Эй, сестрёнка, ты у нас такая богатая. Не одолжишь мне немного денежек? И я игриво потянулся в сторону её кармана. Заметив это, она изогнула свой остроконечный хвост и мягко стукнула им меня по плечу. Моё крохотное тело резко вздрогнуло, и я рухнул на стол. Подносы и коробки для ланча загремели, что вызвало у Уордена и Доу весёлый смех. Оливия громко фыркнула через ноздри, в то время как её мордочка изо всех сил старалась не разразиться хохотом. – Ха, какой же ты неуклюжий, братец, – весело сказала она. – Вечно куда-нибудь падаешь. Ну а что касается моих денег – даже не мечтай. Я улыбнулся ей, но в то же время всерьёз задумался о деньгах. Теперь, когда я начал новую жизнь и знал о будущем и некоторых его событиях, то мог бы как-нибудь этим воспользоваться, чтобы разбогатеть. Одна идея всё время витала у меня в голове – это подождать и вложиться в криптовалюту, которая, как я помнил, в будущем станет очень дорогой, несмотря на несколько неудачных первых лет. Она называется «Snoot Coin». Если я накоплю достаточно карманных денег и вложу их в неё, когда она появится, то через пару лет моя прибыль составит 370 000 %, а это примерно 370 000 долларов на каждую сотню, которую я в неё инвестирую. Так я смогу обеспечить себя и родных на всю оставшуюся жизнь и оплатить колледж для себя и Оливии. О да, у меня всё получится. Главное теперь подкопить деньги и ждать, когда криптовалюта наконец появится. Покачиваясь на стуле и с восторгом мечтая о своих будущих богатствах, я с улыбкой поднялся на ноги. – Ну и не надо, жадина, – показав язык, сказал я Оливии. – Вот погоди, ты ещё будешь мне завидовать, когда я стану неприлично бога… – произнёс я, поворачиваясь к своей приёмной сестре, но тут низ моих брюк зацепился за ножку стула. Мои глаза расширились, и я с грохотом рухнул на пол, распластавшись в позе Сета Макфарлейна. На этот раз Оливия не выдержала и начала громко смеяться надо мной вместе с Доу и Уорденом, которые с трудом сдерживали слёзы на глазах. А я был слишком смущён, чтобы поделиться с ними своими планами и сказать, что ничего этого не хотел.

***

– И мы зажгли! Музыка наполнила гараж Джо, когда начался наш тренировочный джем-сейшн. – И было круто! А ритм был таким, что все лишились слуха! Я играл в меру своих возможностей. Обычная электрогитара всё ещё была слишком велика для моих когтей. – А я играл на «Стратокастере-12»! Горели струны! Мы перешли к припеву. – Нам говорили – это чушь! Но мы не сдались! И всё играли в гараже у Джо! Его мама кричала, а папа злился… Но, несмотря на все мои страдания, я… каким-то образом… не отставал и уверенно исполнял мелодию, что была кое-как нацарапана в помятой нотной тетради. – А годы шли! Да, годы шли! А мы остались теми, кем и были! Мы были бунтарями! Да! Наконец песня закончилась. Я перестал играть и стал дуть на свои распухшие пальцы, которые от непривычки ныли. Дядя Фрэнк закончил наше совместное выступление финальным аккордом, с силой жахнув по струнам, и на лице его появилась широкая ухмылка, когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня, держась обеими руками за висящую у него на груди гитару. – Ну ты даёшь, малыш! Это было потрясающе! Дай мне пять! – Дать пять? – посмотрев на свои многострадальные руки, жалобно повторил я. – А может, лучше не надо? – Ха, что ты говоришь? Конечно надо! Ты это заслужил! – заявил он и самостоятельно поднял мою ладонь и стукнул по ней своей длинной рукой с острыми когтями. Я болезненно охнул, но тут же улыбнулся. – Да, спасибо, дядя Фрэнк, – сказал я. Внезапно я услышал хлопки, доносящиеся от входа, и понял, что мои родители, сидевшие перед домом Джо на подъездной дорожке, громко мне аплодировали, расположившись поближе к нашей машине на случай, если вдруг заявятся копы. – Это было потрясающе, дорогой! – восторженно крикнула мне мама, заставив меня застенчиво улыбнуться в ответ. – Да, так держать, Анон! – прибавил папа, сделав глоток пива из бутылки, что была у него в руке. Затем Фрэнк повернулся к остальным членам своей группы и спросил: – Ну, что скажете, ребята? Выйдет из нашего малыша ритм-гитарист? Барабанщик Джо утвердительно кивнул. Сидевший у синтезатора спинозавр поднял вверх большой палец. Я задумчиво наклонил голову, глядя на Фрэнка. – Ритм-гитарист? – переспросил я. – Да, приятель. Ритм-гитарист создает ритмические импульсы в сочетании с другими инструментами. Я удивлённо моргнул от столь глубокого и детального объяснения, предоставленного мне моим обычно очень вялым и простодушным двоюродным дедушкой. – Другими словами, ты являешься поддержкой практически для всех в своей группе. Этаким связующим звеном, которое помогает удерживать песню… и группу вместе, – закончил он, и я на мгновение опустил взгляд на гитару в своих руках. Не ожидал, что такая важная роль будет ассоциироваться с идеей ритма. Затем я отвлёкся от своих мыслей, вспомнив о том, что было в настоящем. Трудно в это поверить, но осталась всего неделя летних каникул, после которой я должен буду пойти в… четвёртый класс. Скоро мы с Оливией снова увидим наших друзей Доу и Уордена. Кстати об Оливии. Я повернулся к капоту доджа, возле которого расположилась барионикс, активно что-то рисовавшая в своем блокноте, и окликнул её: – Эй, сестрёнка, как тебе наше выступление? Она подняла голову и широко улыбнулась. – Ха, сам посмотри, братец. Оливия уже была на голову выше меня. Она сильно подросла, как и положено динозавру её вида и, подойдя ближе, мне невольно пришлось задрать голову вверх, чтобы увидеть её рисунок, на котором я в исступлении бренчал на гитаре. Моя морда выглядела перекошенной от боли, а мои пальцы так распухли, что напоминали варёные сосиски. Судя по облачку с текстом над моей головой, я громко кричал: «Мои когти горят!» Я хмуро прищурился, переводя свой взгляд с рисунка на сестру, которая с улыбкой наблюдала за моей реакцией. – Что? Думаешь, не похоже? Так и знала, что нужно было добавить вздувшиеся вены и капельки пота на твоём лице, – хихикнула барионикс и, тут же подмигнув, прибавила: – Ладно, не дуйся, у меня есть ещё один рисунок, который точно тебе понравится. Она перевернула страницу, и мои глаза тут же расширились от восторга. Дядя Фрэнк подошёл ближе и, увидев, что она нарисовала, громко ахнул. – Ничего себе, ну и красотища! – сказал он. И был абсолютно прав. На рисунке Оливии были изображены Фрэнк и я, да в таком качестве, словно это был заказ для престижного музыкального журнала или чего-то в этом духе. Немного более абстрактный, чем тот шутливый рисунок, который она показывала мне раньше, но гораздо более красивый и буквально способный передать эмоции и атмосферу нашей игры. На нём гитары в наших руках были изображены не как инструменты, а скорее как расползающиеся во все стороны волны из параллельной реальности, внутри которых парили ноты. – Это великолепно, Оливия, – сказал мой двоюродный дед. – Могу я купить его у тебя? Моя сестра покачала головой. – Что? Купить? Ну что за глупости, дядя Фрэнк. Я отдам тебе его даром. – Серьёзно? Вот спасибо! – радостно воскликнул он, когда Оливия аккуратно разорвала листок пополам, чтобы вручить ему рисунок: – Я обязательно возьму его с собой, когда меня вновь арестуют. Судья разрешил мне иметь при себе одну вещь при вынесении приговора. Мы с Оливией посмотрели друг на друга, удивляясь, как, чёрт возьми, дядя Фрэнк всегда умудрялся попадать в неприятности с копами. – Эй, Джоан, Эд, вы должны заценить рисунок Оливии! Эти двое просто жуть какие талантливые! Затем он хмуро посмотрел на барабанщика, пытающегося взять у него из рук лист бумаги. – Но только не ты, Джо! Я не дам тебе этот шедевр, после того, что ты сделал с предыдущим рисунком Оливии! Я наклонил голову вбок, вместе со своей сестрой и родителями. – А что он сделал с тем рисунком? – спросил я. Фрэнк посмотрел на меня с напряжённым лицом. Джо нервно почесал затылок, и мой двоюродный дед ответил, заставив меня и Оливию пожалеть о том, что я об этом спросил: – Да как тебе сказать, приятель. В тот раз у Джо закончилась туалетная бумага, и он…

***

– Итак, какой вид спорта ты выберешь себе для занятий после школы? Я моргнул, услышав вопрос Уордена, прежде чем понял, о чём он. Четвёртый класс ещё только начался, а нас уже заставили выбрать себе дополнительный факультатив по физической подготовке, о чём сообщила нам миссис Пи на первом занятии. Мол, это будет полезно для нашего здоровья, поможет получить дополнительное финансирование школе и всё в таком духе. По правде говоря, я совсем её не слушал, а потому большую часть речи пропустил мимо ушей. – Пока не знаю, – честно ответил я, пожимая плечами. Уорден перевёл свой взгляд на Оливию и Доу. – А что насчёт вас двоих? – Я буду играть в бадминтон! – с улыбкой сказала девушка-человек. – Вот как? Это здорово! Ну а ты? – спросил он у моей сестры. – Я? – громко сказала она, оторвавшись от рисования, после чего ответила: – Пойду на плавание. Плавание – это хорошо. Уорден кивнул, прежде чем повернуть голову ко мне. И я, честно говоря, никак не ожидал его следующего вопроса: – Скажи, Анон, а ты бы не хотел… ну… заняться со мной боксом? – Боксом? Ты серьёзно? – удивлённо спросил я у него, поглядев на своё худенькое тело. – Э-э-э… да, – кивнул Уорден, почесав затылок. – Не подумай ничего такого, просто я и сам в некотором роде не знаю, чем заняться. А потому не смог придумать ничего другого. Я не очень хорош в беге или прыжках, а бокс показался мне довольно крутым занятием. Я на мгновение задумался, поняв, что Уорден ищет себе партнёра, который бы поддержал его в этом начинании. Что ж, почему бы и нет? В конце концов, не похоже, чтобы мне было ещё чем заняться. Благо с образованием у меня всё было в порядке и я получал одни лишь пятерки, а вот что касается спорта… хм… хоть это дело и было чисто добровольным, если я не выберу себе что-нибудь, то мне придётся каждый день сидеть после уроков и ждать, пока Оливия не закончит свои занятия по плаванию. – А знаешь, я не против. Где нам записаться? – с улыбкой сказал я ему.

***

И вот началось наше первое спортивное занятие. Мы с Уорденом пришли в школьный спортзал, одетые в тренировочную одежду. Не зная, чем заняться, мы сели на ближайшую скамейку, предназначенную для зрителей во время баскетбольного матча, несколько других учеников из параллельных классов сделали то же самое. Там же была и пара наших одноклассников, которые обратили на нас внимание. Один из них – трицератопс – с интересом подошёл к нам и сказал: – Анон, Уорден! Вот так сюрприз! Вы двое тоже решили заняться боксом? – Ага, – ответил я. – А вы… давно сюда ходите? – Ещё со второго класса! – утвердительно кивнул трицератопс. – Обещаю, вам тут понравится! Я недоверчиво прищурился, не уверенный, был ли это сарказм или искреннее утверждение, когда Уорден толкнул меня локтём. – Э-э-э… Анон? – Да, Уорден, что… – собирался спросить я, но тут же прервался на полуслове, когда повернулся в ту сторону, куда он смотрел, и увидел вошедшего в зал знакомого нам гиганотозавра, держащего связку тренировочных матов. Это был Джереми. Я не мог вспомнить, когда видел его в последний раз. Думаю, месяцев девять назад. Он уже давно перешёл в среднюю школу, возможно, в восьмой класс. Джереми разложил на полу несколько матов, прежде чем его прищуренные глаза заметили нас и расширились. – Хм? Вы двое? Тут? В его голосе не было гнева… или, по крайней мере, я его не расслышал, просто искреннее удивление, от которого его пасть широко открылась. Мы с Уорденом неловко переглянулись, и я сказал: – Да… эм… привет, Джереми. – Привет, – сказал гиганотозавр, неловко отводя от нас взгляд. – И… добро пожаловать в боксёрский клуб. И он быстро отошёл в сторону. Через несколько секунд Уорден тихо прошептал: – Ну дела. Не ожидал увидеть здесь Джереми. – Ха, я тоже, – нервно хихикнул я. – Но, похоже, он сильно изменился… возможно, что к лучшему. – Может быть. Как думаешь, это случилось из-за той встречи, которая у нас была в первом классе? – с улыбкой спросил Уорден. – Не знаю. Но лично я в этом сильно сомневаюсь, – покачал я головой. Но одно можно сказать наверняка – наш бывший обидчик действительно выглядел иначе. Казалось, он стал мягче. Ну, по крайней мере, я не увидел у него того потерянного и полного боли взгляда, что был три года назад. Двойные двери внезапно открылись, и все ученики разом подняли головы, увидев вновь вошедшего к нам взрослого динозавра. Это был крупный анкилозавр, с тупыми рогами, гребнями и хвостом, похожим на булаву, что волочился позади него. Он был одет в красную толстовку с двойной полосатой линией, проходящей по его рукам. Его массивная накачанная грудь была напряжена, поскольку он держал на своих плечах гигантскую штангу. «Ого! Он что, тащил её всю дорогу сюда?» – мысленно спросил я у себя. Джереми принёс ему стул, и анкилозавр, положив штангу на пол, устроился на сиденье. – Привет, ребятня! Для тех, кто тут новенький – я ваш учитель по боксу, – произнёс он с сильным акцентом, положив широкую ладонь на штангу. – А это мой максимальный вес. Затем он посмотрел на нас серьёзным взглядом, сжимая пальцами крайние правые пластины. – Одна лишь перекладина на этой штанге весит сто пятьдесят килограммов и вмещает до 50 дисков одновременно, и для удержания такого веса в течение двенадцати секунд требуется много тренироваться и поглощать не менее четырёхсот тысяч калорий. От этих слов я невольно ахнул. Анкилозавр встал. – Меня зовут тренер Михаил, но вы можете звать меня дядей Мишей. А теперь… – он набрал в грудь побольше воздуха и внезапно закричал так громко, что эхо разнеслось по всему залу: – БЕГИТЕ, МАЛЫШИ! Те, кто посещал это занятие раньше, сразу же бросились бежать, в то время как Уорден и я непонимающе переглянулись и, запоздало спохватившись, присоединились к тем, кто уже стремительно нарезал круги по залу, пытаясь их догнать. Я заметил трицератопса, которого видел раньше, и, с трудом догнав его, открыл морду, чтобы спросить: – Он что… ох… серьёзно, просто так начинает… – ХВАТИТ РАЗГОВОРОВ! ПРОДОЛЖАЙТЕ БЕЖАТЬ, МАЛЫШИ! – внезапно раздался очередной громкий возглас нашего тренера, который стоял и следил за нами. – БЫСТРЕЕ! ЕЩЁ БЫСТРЕЕ!!! Наконец, после нескольких десятков кругов, когда мы все хорошенько вспотели и размялись, тренер Михаил снова крикнул: – Хорошо, все остановились! Мы с Уорденом тут же сделали это, сильно запыхавшись от внезапного забега. Анкилозавр удовлетворённо поднял вверх большие пальцы. – Хорошо! Очень, очень хорошо! Затем он повернулся в сторону Джереми, который вкатил в зал длинный боксёрский мешок, который нужно было подвешивать за крюк к потолку. – А теперь, прежде чем я научу вас драться как мужчин, вы должны будете сперва научиться наносить удары как мужчины! Джереми сейчас вам покажет, как это делается! Джереми, должно быть, был помощником тренера, поскольку он тут же кивнул и, накинув грушу на крюк, принял боксёрскую стойку. – Видите, как он прячет большой палец под указательный, а руки прижимает к подбородку? – сказал тренер Михаил, после чего указал на ноги Джереми. – И как его колени согнуты для увеличения силы? Да, именно так вам и нужно будет стоять! Так держат стойку настоящие мужчины, а не маменькины сынки! А теперь следите за его ударами! И Джереми тут же сделал пару выпадов, повернувшись всем телом и нанеся несколько идеально выполненных атак. Тяжёлый мешок отклонился в сторону. – Чтобы быть сильным бойцом, нужно двигаться всем телом! Именно оно добавляет силы вашим ударам! – сказал тренер Михаил и, на секунду выйдя из зала, принёс ещё несколько боксёрских мешков. – А теперь вы все найдите себе партнёра для каждого мешка! Один пусть держит его ровно, в то время как другой попробует нанести пару ударов! Если что, берите пример с Джереми! Мы с Уорденом сделали то, что сказал нам тренер. Я встал рядом со своим другом, который первым принялся отрабатывать удары, сжав кулаки и быстро делая выпады. Тренер Михаил прошёлся вдоль учеников, проверяя их стойки. – Хорошо! Очень хорошо! Отличная поза! – говорил он, обращаясь к остальным, после чего обратил внимание на Уордена: – А вот у тебя хорошая стойка, но кулаками ты работаешь неправильно! Он указал своим толстым пальцем на большой коготь Уордена, торчащий впереди. – Видишь? Твой коготь выступает снаружи! А острые когти используют только трусы и слабаки! Настоящие мужчины дерутся на кулаках! Используй свои кулаки, а не когти! Уорден понимающе кивнул и убрал свои когти внутрь рук, после чего, получив одобрение от тренера, нанёс несколько резких атак. Вскоре в воздухе стали раздаваться звуки многочисленных ударов от других учеников. Пока я держал мешок, мои глаза невольно расширились от удивления, когда я почувствовал с какой силой бил мой друг по нему. Я всегда знал, что динозавры очень сильные и значительно превосходят людей, но почувствовав их мощь в реале, был буквально ошеломлён. Интересно, а вдруг и я такой же сильный? Наконец я поменялся с Уорденом местами и стал сам наносить удары, ожидая, что груша будет так же как и у него с силой отлетать назад, и… был ужасно разочарован. «Ох, кого, чёрт побери, я обманывал?» – печально подумал я, когда мои костлявые кулаки компсогната стали слабенько стучать по твёрдому тяжёлому снаряду. Громко вздохнув, я отошёл назад, поглядывая на свои крошечные ручки, которые не могли нанести удар и в четверть той же силы, что мой друг. Тренер Михаил, должно быть, заметил это и, подойдя ближе, ласково мне сказал: – Я знаю, о чём ты думаешь, малыш. Тебе кажется, что ты слаб и не сможешь тренироваться наравне с другими. Вот только всё это чушь! Ты можешь, и будешь с ними на равных! Но для этого тебе придётся стараться вдвое усерднее и прикладывать куда больше усилий, чем им! Как однажды сказал мой товарищ Максим, – анкилозавр напряг свой обтянутый тканью бицепс, решительно поднимая кулак, – «Никогда не сдавайся!» Я понятия не имел, кто такой Максим, но мне не нужны были слова ободрения. И… в то же время… я вспомнил, что прежний я был бы рад всё бросить и сдаться. Но не настоящий я! Я больше не был таким! Я был полон решимости остаться, наконец-то найдя что-то интересное, чем можно было заняться в свободное время! – А теперь… – тем временем сказал тренер, двинувшись в сторону скамеек и исчезая за ними. Оттуда раздался громкий шорох, и Михаил вернулся… с целым боксерским рингом, который он держал на своих плечах! – Ха! – громко воскликнул он и бросил его в центр зала. Я на мгновение ощутил, как всё моё тело оторвалось от земли, когда он с грохотом приземлился на пол. «Ну и ну! – подумал я. – Этот тип точно бы дал фору директору Спирсу!» – Вы будете драться как мужчины! – сказал тренер, и из боковой двери появился Джереми, неся гигантскую коробку, полную защитного снаряжения. Мы все подошли к ней и стали экипироваться. Я взял мягкий защитный шлем и обнаружил, что он был слишком большим для моей головы. То же самое и с перчатками, в то время как Уордену идеально подошли его вещи. – Сейчас я разобью вас по парам! – сказал тренер Михаил и начал с Уордена, назначив его партнёром знакомого нам трицератопса, после чего, распределив ещё нескольких учеников, повернулся ко мне. – Ну а ты, малыш, встанешь с Джереми! Я тут же ахнул, представляя, как меня размажет на ринге мой старый обидчик. Однако, что ещё удивительнее, Джереми, услышав это, стал выглядеть куда более расстроенным, чем я. Гиганотозавр постукивая когтями, приблизился ко мне, заставив поднять на него глаза. – Привет, – осторожно произнёс я, помахав ему одетой в перчатку рукой. – П-привет, – поздоровался он в ответ, и мы двое посмотрели, как на ринг поднялась первая пара: Уорден и трицератопс, встав друг напротив друга. – Итак, как дела в начальной школе? Миссис Пи всё ещё преподает? – спросил у меня Джереми. Я сделал небольшую паузу, прежде чем кивнуть: – Ага, и голос у неё всё такой же мужественный. – Ха-ха, да, – усмехнулся Джереми и снова замолчал, на мгновение отведя от меня взгляд, прежде чем повернуться и сказать: – Слушай, ты это… прости меня за тот раз. Я тогда был настоящим куском дерьма. Я не оправдываюсь, но у меня было столько проблем, что от злости я вымещал её на тех, кто этого не заслуживал. Я пожал плечами, прежде чем кивнуть головой. – Ну да. Понимаю. Не переживай. Я уже давно об этом забыл. Это же было, сколько там… три года назад, верно? – Да, но… – он с сожалением вздохнул, – …мне до сих пор очень жаль, что я пытался причинить тебе боль. И всё это потому, что ты в тот раз напомнил мне о моём тупом отчиме и о том дерьме, которое он иногда со мной вытворял. Он уставился вперёд. Уорден и трицератопс неуверенно наносили друг другу удары, кружась на ринге. – Знаешь, я бы хотел… ну… вроде как поблагодарить тебя, – вдруг сказал Джереми, заставив меня удивлённо моргнуть. – В тот день… после того, как меня отправили к директору, я задумался над тем, какими я вижу других, и каким другие видят меня. И понял… – Джереми сделал паузу, – …что в обоих случаях мне это не нравится. Я всегда видел в них либо врагов, либо мучителей, в то время как другие видели во мне безнадёжного ребёнка. Но ты стал первым, кто изменил это отношение. Тут он внезапно улыбнулся. – И тогда я начал менять своё мышление и становиться лучше. Я начал понимать, что в моей жизни есть не только обидчики, но и те, кто действительно хочет мне помочь. Я был искренне поражён тем, что он мне сказал. «Чёрт! Это что… улыбка на моём лице?», – невольно подумал я и сказал вслух: – Что ж, рад это слышать, приятель. Джереми кивнул. – И с тех пор моя жизнь стала намного лучше. Я наладил отношения с Билли и со своей мамой. Особенно теперь, когда этот мудак – мой старый отчим ушёл из нашей жизни. Честно говоря, я думал, что мне придётся уйти из частной школы, потому что моя мама слишком мало зарабатывала, чтобы её потянуть, но потом она встретила другого парня, который был совсем не таким, как предыдущий. Он оказался очень добрым и довольно крутым. – Да? И кто же это? – с ухмылкой спросил я. Джереми тоже улыбнулся и кивнул головой в сторону тренера Михаила, который в данный момент издавал безумный смех, наблюдая, как Уорден и трицератопс сбивали друг друга с ног. Чёрт возьми! Всё это стало походить на какое-то молодёжное кино с элементами комедии. – Тренер Миша и моя мама уже некоторое время вместе и… я думаю, они могут скоро пожениться, – продолжил гиганотозавр. – Ого, ты серьёзно? – усмехнулся я. – Выходит, ты стал помощником тренера не за свои заслуги, а из-за того, что он твой родственник? Попахивает кумовством, не находишь? – Ха, отвали, – хохотнул Джереми, после чего прибавил: – Чувак, я всё ещё не могу поверить, что ты в тот раз был в первом классе. Не хочу никого обидеть, но большинство детей в этом возрасте обычно такие… ну, не знаю… как бы тупые, понимаешь? Но не ты. Ты, блин, вёл себя как какой-то наученный жизнью взрослый. – Да, – согласился я, быстро придумывая как бы ему всё это объяснить. – Наверное, это всё из-за того, что я… – Джереми и… – в этот момент громко произнёс тренер Михаил, бросив взгляд на планшет в своей руке, – …Анон! Вы будете драться следующими! Мы оба посмотрели друг на друга, прежде чем подняться на ринг. На лице Джереми вновь появилось неловкое выражение. – Эй, послушай, я… я мог бы быть немного помягче с тобой, если хочешь. Всё-таки это твой первый раз и всё такое, – сказал он. В ответ на это я лишь встал в боксёрскую стойку и решительно сказал: – Не надо! Я хочу, чтобы ты выложился по полной! – с ухмылкой сказал я, заставив Джереми растеряться. – Эм… ты уверен? – спросил он. – Да, – утвердительно кивнул я. – Тренер Михаил сказал, что мне придётся стараться вдвое усерднее из-за моего роста. И я не хочу, чтобы со мной играли в поддавки. Я хочу научиться боксу. Джереми промолчал, прежде чем кивнуть. – Хорошо, – сказал он, становясь в позу, и мой мозг только сейчас осознал, насколько крупнее был Джереми. 250-килограммовый гиганотозавр по сравнению с крохотным и тощим компсогнатом. Возможно, какая-то часть меня высокомерно полагала, что только потому, что я меньше ростом, по мне будет гораздо труднее попасть, как бы говоря: «Я уверен, что выиграю, потому что моя скорость намного выше». Но когда я увидел, как мой соперник поднял вверх боксёрскую перчатку и занёс её для удара… то единственная мысль, которая пришла мне в голову после того, как она обрушилась на меня, была лишь словом «Ой», что промелькнуло на границе моего сознания, перед тем как меня отбросило назад. Я упал. Мои ноги взметнулись вверх, после чего приземлились на пол с громким звуком «Бум», который эхом разлетелся по залу, привлекая внимание всех учеников вокруг. Я несколько раз моргнул, пытаясь прогнать звёзды из своего поля зрения и внезапно осознал, что Джереми стоит рядом со мной и пытается что-то сказать. Его лицо было напряжено от беспокойства, в то время как тренер Михаил забрался на ринг, чтобы проверить всё ли со мной хорошо. Уорден сделал то же самое, беспокоясь за меня. – Эй, приятель! Ты в порядке? – спросил у меня Джереми. Я сделал паузу, прежде чем кивнуть, обивка шлема каким-то чудом уберегла меня от черепно-мозговой травмы и, что ещё важнее, от сотрясения мозга. Я медленно встал на ноги без посторонней помощи. Уорден обеспокоенно склонил голову. – Ты в порядке, Анон? – спросил он. Я снова кивнул. – Эй, извини за это, – попросил прощения гиганотозавр. – Я… наверное, мне следовало бить чуть слабее. – Не, всё круто, чувак, – успокоил я его. – Тебе не за что извиняться. Но раз уж на то пошло… у меня вдруг появилось странное желание. Как будто кто-то вдруг поставил передо мной чёткую цель. Я… действительно захотел научиться бить кулаками и драться так же хорошо, как Джереми! – На самом деле, я бы хотел, чтобы мы продолжили! – громко сказал я. Джереми с удивлением посмотрел на меня, а тренер Михаил скрестил руки на груди и издал довольный смешок. Его хвост-булава ударила по полу ринга. – Очень хорошо, малыш! Как однажды сказал известный человеческий актёр: дело не в том, насколько сильно ты бьёшь, а в том, насколько сильно ты можешь получить по заднице и при этом продолжать драться, не будучи жалким трусом! Я почти уверен, что цитата звучала немного иначе, но предпочёл не поправлять его и вместо этого озвучил вслух другую мысль: – Верно… но на этот раз, – заговорил я с оттенком смущения, поглядев на Джереми: – я бы хотел сперва набраться опыта и попрактиковаться. Так что… не мог бы ты бить немного слабее, хорошо? – Конечно! – согласился гиганотозавр с улыбкой. Мы снова сразились вдвоём, и он позволил мне нанести несколько ударов, чтобы понять, как правильно это делать.

***

– Эй, ребята, вы слышали объявление? – спросил Уорден. – Да, – ответила Оливия. Доу кивнула, а я лишь непонимающе моргнул, переводя взгляд со своей сестры на друзей. – Какое объявление? – спросил я. Оливия повернула ко мне голову и сказала: – Ну ты даёшь, Анон. Серьёзно, как ты можешь быть круглым отличником, если практически никогда не слушаешь, о чём говорят нам учителя? Я пожал плечами с дерзкой ухмылкой на лице. – Даже не знаю. Наверное, я просто самый умный из вас, вот и всё. В ответ на это она ударила хвостом по моему плечу, и я, издав преувеличенно болезненный крик, рухнул на стол. Но тут же заметил, что не почувствовал удара хвостом так сильно, как прежде. Видимо занятия по боксу наконец-то начали приносить плоды. – Мы говорим о проекте для пятого класса. Ближе к концу семестра у нас будет школьная ярмарка, – сказала Доу и тут же опустила руки на стол с печальным вздохом: – А я понятия не имею, что мне делать. – Как и я, – вставил Уорден с удручённым выражением лица. – И я не знаю, что делать, – прибавила Оливия. – Может, мне стоит нарисовать… Она сделала паузу. – Что? – спросила Доу. – Не знаю, – честно призналась барионикс. – В голове совсем никаких идей. Я перевёл взгляд с одного грустного лица на другое и задумчиво произнёс: – Скажите, этот проект ведь не обязательно нужно делать в одиночку, верно? Доу утвердительно кивнула головой. – Да. Проектом может заниматься группа до четырёх учеников, – её взгляд опустился вниз. – Но даже если мы объединимся, я всё равно не знаю, что мы будем делать. – Хех, а чего тут знать? Давайте возьмём и снимем фильм! – в шутку предложил я. Несколько секунд спустя я вдруг осознал, что все вокруг молча уставились на меня, как на мессию. – Эй, вы что, серьёзно, ребята? – потрясённо разинув рот, спросил я. Уорден задумчиво прижал коготь к своей пасти. – Да, и даже очень. Мой папа недавно купил новую камеру, которая может записывать видео на диски, да ещё в хорошем качестве. – Я могла бы заняться одеждой, – с энтузиазмом подхватила Доу. – А я могу нарисовать нам декорации… наверное, – пожала плечами Оливия. – Да, но о чём же будет наш фильм? – спросил я. – О! О! – Доу встала из-за стола. Она буквально сияла от предвкушения. – Давайте сделаем фильм про киберпанк! Ну знаете, антиутопия, криминальный детектив, мистерия, нуар! Что ж, это было… ну просто капец как странно. Но мне понравилось её предложение. На моём лице появилась улыбка. – А знаете, к чёрту всё! Давайте сделаем это! – решительно сказал я и повернулся к Оливии: – У тебя есть бумага? Барионикс тут же достала свой блокнот и, оторвав один листок, протянула его мне. – Нам понадобится название. Как думаете, как будет называться наш фильм? – Кибер-бегун 2077? – предложила Доу, явно придумав это название заранее. – Да, звучит круто, но как-то слишком уж просто для названия. Мы можем взять его за основу, но нам нужно что-то ещё, – сказал я и посмотрел на своего друга аллозавра. – Уорден? – Извини, Анон, ничего в голову не идёт, – сказал он. – Оливия? – Фильм №1, – пожала она плечами. Я покачал головой. – Ну и ну, как же так получается, сестрёнка? Ты у нас самая креативная в группе и при этом придумываешь одно из худших названий на свете, – с ухмылкой сказал я, прежде чем получил ещё один заслуженный удар хвостом по плечу, заставивший меня хихикнуть. – Хорошо, хорошо… оно неплохое, но мы точно не будем его использовать. Я на мгновение замолчал. – Ладно, а как насчёт… эм… Я поднял глаза и посмотрел на свою группу. – Секретный Агент «Е». – О, звучит довольно круто и… загадочно, – радостно сказала Доу. – Мне нравится! Уорден кивнул в знак согласия. Когда я посмотрел на Оливию, барионикс вновь пожала плечами, показывая, что ей всё равно, как мы назовём наш фильм. – А вы знаете, что если кто-то из учеников решит объединиться в группу и предоставит какой-нибудь крупный проект, то его можно будет потом показать на сцене. А это значит, что наше кино смогут увидеть не только учителя, но и вся наша школа вместе с родителями, – выдал нам Уорден кусочек лакомой информации. – Ничего себе. Звучит довольно пугающе, – усмехнулся я, после чего с улыбкой сказал: – Ладно. Раз уж вы все так сильно этого хотите, давайте сделаем это. Снимем наш собственный фильм про киберпанк.

***

Съёмки нашего фильма были потрясающими! Мы использовали большую часть внеклассного времени, создавая фильм про Агента «Е», что был киборгом-детективом из будущего, которого сыграл Уорден, что пытался разгадать тайну загадочной «Пациентки Х». Разумеется, подготовить места для съёмок, наряды и актёров, которые в основном состояли из наших одноклассников, родителей и нескольких учителей и собрать их всех вместе перед камерой, оказалось очень непросто, но нам всем было весело, и мы хихикали, просматривая готовый материал. Уордену досталась главная роль, всем остальным – второстепенные, поскольку нам надо было сосредоточиться на массе других вещей. Оливия приготовила декорации, которые представляли собой кучу разрисованного картона, в то время как Доу занялась одеждой, в основном дешёвой, добытой из благотворительных магазинов, что выглядела более-менее футуристично. Ну а я был своего рода режиссёром и оператором, а также статистом, которому нужно было сыграть в паре сцен, а в середине фильма попасть под пулю и умереть. Мы даже позаимствовали зелёный экран в местном магазине, продававшем реквизит для съёмок, владелец которого отдал нам его бесплатно. В итоге вся наша тяжёлая работа окупилась. Даже жаль, что я не сразу поверил в успех этого проекта. Но что ещё невероятней, когда мы закончили последние приготовления и рассказали об этом судьям, что должны были нас оценивать, они предложили показать наш фильм в актовом зале при помощи школьного проектора. Ох! Ну ничего себе! Я был весь на нервах, стоя у школьного компьютера и просматривая отснятый материал, которым занимался с раннего утра, чтобы ещё раз убедиться, что мы нигде не накосячили, и успеть загрузить наш фильм с жёсткого диска, зная, насколько медлительными и дерьмовыми были компьютеры данного периода. Однако, как бы сильно я ни хотел найти недостатки в нашем фильме… он получился шикарным. И всё же я с трудом справлялся с волнением, когда увидел первых зашедших в зал учеников и родителей, которые прошли на свои места и стали ждать начала. Надеюсь, всё пройдёт не так, как на последней презентации, которую здесь показывала предыдущая группа и… с треском провалилась. Ведь на этот раз на месте провалившихся мог оказаться я и вся моя группа, которая взялась за этот фильм по моему предложению. А потому мне очень бы не хотелось их подвести. – Ну как, Анон, всё готово? – спросила у меня Доу. Я поднял большие пальцы вверх. Оливия и Уорден тем временем с тревогой выглядывали из-за занавеса, перед которым висел экран, где мы собирались показывать наш фильм. Я на секунду оторвался от компьютера, чтобы присоединиться к ним и посмотреть на растущую в зале толпу. – Как думаешь, они… тоже здесь? – поглядев на сестру, спросил я. Барионикс кивнула, указав на маму и папу, что сидели возле сцены в первом ряду. Я почувствовал прилив счастья, когда увидел их. В прошлой жизни у меня не было родителей, которые бы приходили на какие-нибудь школьные мероприятия, чтобы поддержать меня. Я отвернулся, и на моём лице вновь появилось тревожное выражение. Мы вчетвером вернулись к компьютеру. Мои друзья с сестрой уставились на меня. – Что ж, думаю, пора уже включить его, – сказала Доу. – Ага. Пришло время шоу, – нервно усмехнулся я. – Не переживай, друг. Всё будет хорошо, – заверил меня Уорден, который и сам, было видно, сильно нервничает. – Мы проделали потрясающую работу. Им точно понравится. Я кивнул, подходя к компьютеру. В зале в это время погас свет, бормочущая толпа начала затихать, и я, сделав глубокий вздох, нажал на воспроизведение.

***

Наше кино началось со сцены, в которой Агент «Е» или просто Уорден сидел в салоне автобуса в толстом плаще с рукавами, который Доу нашла в мусорном баке возле байкерского клуба. У него на руках и голове были нарисованы металлического цвета рисунки, изображающие механические импланты, что делали его немного похожим на киборга. Затем раздался голос за кадром, который обозначал его мысли: – В 2077 году все говорят, что Янога-Парк – это самое худшее место для жизни в Динофорнии… Затем Агент «Е» увидел впереди нескольких актёров массовки, которыми были Билли и его друзья, одетые в безвкусную рваную одежду. Они делали вид, что пристают к незнакомцу в автобусе. Этим мы хотели ещё сильнее усилить эффект антиутопического будущего. – И они правы. Поскольку основные проблемы этого города – заоблачно высокий уровень преступности и огромное количество динозавров, живущих за чертой бедности. Затем автобус выехал из тоннеля и продемонстрировал всем магию кино, а точнее зелёный экран, который я разместил прямо за окном, таким образом, чтобы к моменту выхода автобуса на свет Агент «Е» смог бросить взгляд на футуристичный мегаполис, который на самом деле был одной из бесплатных фоновых картинок, что мы нашли в Интернете. Это была очень сложная сцена. Мне пришлось правильно рассчитать время, чтобы выход автобуса идеально совпадал с моментом, когда Уорден бросит взгляд в сторону окна, а после повернуть камеру в салон, чтобы никто не увидел обычные жилые дома (зелёный экран был слишком коротким). Мы много раз переснимали эту сцену и просили дядю Доу (который работает водителем автобуса) несколько раз проехаться через тоннель, пока у нас не получилось правильно отснять этот момент. Это было здорово, но чертовски трудно. И всё же это того стоило. В зале раздались восхищенные возгласы зрителей. – И мне, как агенту, порой приходится переступать через правила, чтобы преподать урок чересчур зарвавшимся мерзавцам, – закончил свой мысленный монолог Уорден, вставая с места и направляясь к хулиганам.

***

– Ты совсем вышел из-под контроля, Агент «Е»! – громко сказал дядя Фрэнк, который в фильме был комиссаром Фрэнком, сидевшим за столом и отчитывающим Уордена, попутно настраивая зажатую в руках гитару. – Ты должен следовать букве закона, а не избивать уличную шпану в автобусе! Начальство сверху мне плешь проедает, требуя, чтобы я разобрался с тобой! Оливия очень хорошо преобразила гараж Джо, где проходили съёмки, придав ему хайтековский стиль при помощи цветного картона, а также всяких проводов и кнопок, что мы нашли на ближайшей свалке и прилепили на стены, чтобы ещё больше придать новому офису комиссара Фрэнка ретро-футуристичный образ будущего. Должен сказать, что Уорден прекрасно справился со своей ролью. Он так хорошо отыгрывал роль холодного и безэмоционального киборга, что это невольно вызывало восхищение. Особенно, когда нужно было показать, как он отреагировал на новость об увольнении с работы: – Хорошо, комиссар, если управление по контролю киборгов этого хочет, я уйду. Но я не перестану бороться с преступностью. – Мне всё равно! А теперь катись из моего офиса пока я… я… А-А-А! – попытался крикнуть дядя Фрэнк, но тут неудачно качнулся на стуле и рухнул на пол. Аудитория в зале разразилась громким смехом. «Нда, а ведь это был самый лучший дубль из пяти», – закрыв глаза, мучительно подумал я.

***

– Я ничего тебе не скажу, кусок железа! – усмехнулся я на экране, прижатый к стене Уорденом. Джереми, стоявший рядом со мной, кивнул в знак согласия. – Верно! Если Истребитель узнает о том, что мы с тобой говорили, он всех нас убьёт! – Вот как? А почему вы думаете, что этого не сделаю я? – угрожающе произнёс Агент «Е». Внезапно в кадре раздался звук падения чего-то тяжёлого. Мы трое повернули головы и увидели, как позади нас появился тренер Михаил, одетый в кожаную куртку и солнцезащитные очки, ни дать ни взять киборг из первого «Терминатора». – Я – Истребитель! – громко произнёс он страшным голосом. – И я пришёл, чтобы уничтожить крошечных трусов, которые не умеют держать язык за зубами! Затем он начал идти вперёд, после чего ускорился и со всех ног побежал к камере, что выглядело по-настоящему жутко. – Приготовьтесь к уничтожению, малыши! – прорычал он в последнюю секунду, и раздались три пронзительных крика, закончивших эту сцену. Зал вновь наполнился громким смехом.

***

Повреждённый в бою агент шёл по ночному мосту. Его руки и лоб были перебинтованы, и оттуда вытекала зубная паста серебристого цвета, изображающая высокотехнологичную жидкость внутри киборга. – Привет, малыш. Уорден повернулся и увидел гигантскую голографическую версию миссис Продриас, которую мы сделали, посадив нашу учительницу рядом с камерой, в то время как аллозавра мы снимали отдельно, на расстоянии, и он старательно делал вид, что смотрит на неё снизу вверх. – Ну и денёк выдался, верно? – сказала миссис Пи и тут же шумно зашуршала пакетом картофельных чипсов в своих руках, прежде чем показать один из них Уордену. – Ты выглядишь таким голодным. Я могу это исправить. И она опустила один из чипсов себе в рот, после чего вновь сунула руку в пакет, чтобы взять следующий. – Ты выглядишь как очень хороший парень. Наша аудитория была впечатлена, шёпотом спрашивая, как мы это сделали, а также хихикая над тем, насколько громким был шорох пакета с чипсами и каким натуральным выглядел безжизненный взгляд Агента «Е» в этой сцене. И да, я знаю, что позаимствовал её из «Бегущего по копью 2049», но этот фильм ещё даже не вышел. Так что, можно смело сказать, что это они позаимствовали эту идею у меня.

***

И, наконец, финал истории, в которой Агент «Е» спас «Пациентку Х», которой была Доу, чьё лицо покрывали бинты. Уорден лёг на ступеньки нашей школы, глядя в сторону солнца. «Да, ещё одна сцена из того фильма. Как же много эти голливудщики украли у меня», – мысленно хохотнул я. Предполагалось, что это будет открытый двусмысленный финал, который заставит наших зрителей задуматься над тем, действительно ли Агент «Е» умер… или всё же нет. Уорден поднял руку к солнцу и, прищурившись, произнёс: – Да, это было действительно…

***

А далее начались титры, потому что мы криво подогнали эти два фрагмента. Я мучительно зажмурился, ожидая сурового вердикта аудитории, которая внезапно разразилась радостными возгласами и громкими аплодисментами. «Вау, этого я не ожидал, – подумал я, с улыбкой на лице выглядывая из-за занавеса. – Не могу поверить, что им понравилось». Но это было ещё не всё. По настоянию дяди Фрэнка, Оливии, Доу и Уордена, в финале появилось моё любительское видео, на котором я, одетый в серебряный футуристичный костюм, начал бренчать на гитаре позади титров, а затем… запел: – По радио опять играют грустные хиты! – Вау! Не может быть! Это же… Анон?! – Да! И он поёт! – А ещё играет на гитаре! Ты знал, что он умеет играть на гитаре?! – Нет, но он крут! Я невольно покраснел, стараясь не обращать внимания на смущающие разговоры, которые каким-то образом мне удалось услышать сквозь шум оваций. А на экране тем временем произошла смена кадров, и вместо меня начали показывать отрывки из наших неудачных дублей, пока я продолжал играть на фоне. Например, там был момент, где автобус резко затормозил (пропуская вышедших на дорогу уточек) и Уорден потерял равновесие и упал на Билли. В следующей неудачной сцене Оливия случайно попала в кадр с бутербродом в руке, стоя рядом с дядей Фрэнком. Её глаза расширились, а сама она отчаянно покраснела, прежде чем стремительно исчезнуть за кадром. – …но я всё тот же, и ничего не изменилось, я всё ещё не знаю, откуда я пришёл! – продолжал я исполнять свою любительскую песню. В другом дубле было показано, как тренер Михаил случайно врезался прямо в камеру и опрокинул её. Его лысая голова тут же появилась в кадре, и он смущённо сказал: «Ого, надеюсь, я её не сломал», а после все увидели миссис Продриас, которая уронила на пол упаковку чипсов и громко выругалась (заставив зал вновь захохотать). Следом мы показали Уордена, который задумчиво почесывал когтем в ушном канале, прежде чем я сказал ему, что съёмка уже давно началась, заставив его испуганно ахнуть. – И такое чувство, что я готов ко всему, если ты сможешь меня дождаться! Затем зрители увидели, как Доу крепко обнимает Уордена за талию. Её фальшивые бинты съехали на бок, продемонстрировав всем радостную улыбку девочки, в то время как аллозавр, казалось, готов был упасть от смущения в обморок. И, наконец, появился кадр, где мы с Оливией крепко пожимаем друг другу руки. И пусть этого не было в фильме, мы посчитали, что этот момент прекрасно подходит для финала. – …всё, чего я когда-либо хотел, было так далеко от того, что мне на самом деле нужно. Я напишу свою песню и буду надеяться, что она излечит ту боль, что я тебе причинил. И вот песня закончилась. В зале опять включили свет, и мы с друзьями робко вышли на сцену. Толпа начала сходить с ума, громко аплодируя нам и выкрикивая слова благодарности. Мы стояли перед ними растерянные и испуганные, пока не увидели впереди Джереми и Билли. Первый радостно улыбался нам, а второй пытался хлопать своими крошечными ручками. «А ведь эта победа принадлежит не только нам», – подумал я, поглядев на Уордена, которому, похоже, пришла в голову та же идея. Мы подошли с ним к краю сцены и удивили этих двоих, предложив им подняться к нам. Они с радостью согласились. А после к нам присоединились и другие участники фильма. Уорден спустился в зал и пригласил тренера Михаила. Доу и Оливия ненадолго ушли, после чего вернулись с миссис Продриас, которая скромно улыбалась, когда поднималась на сцену. Когда мы собрались вместе, аплодисменты в зале стали воистину оглушительными. Мы все дружно поклонились. Затем многие родители встали с места и вышли вперёд с камерами в руках. Моим маме и папе пришлось здорово побороться, чтобы занять первые места. Папа широко улыбался, гораздо сильнее, чем я когда-либо видел, в то время как мама делала снимок за снимком, не в силах скрыть слёзы радости, стекающие с её глаз. Мои друзья и учителя принялись позировать, в то время как я был слишком смущён от подобного внимания. Тренер Михаил демонстративно сложил пальцы в пистолет и изобразил выстрел, миссис Продриас посылала в зал воздушные поцелуи, в то время как Джереми и Билли корчили рожицы и занимались всякой ерундой. Доу вновь обняла Уордена, и аллозавр, наконец, ответил на этот жест, а Оливия смотрела на меня с широкой улыбкой на лице, как бы говоря: «Мы смогли! Мы это сделали!» И я с ней был полностью согласен. Я вновь задумался об одиннадцати годах своей новой жизни и о том, через что прошёл. Я увидел, насколько сильно всё изменилось и стало лучше. Моя прошлая жизнь теперь казалась мне страшным сном. И я наконец-то проснулся! Я стряхнул с себя остатки увиденного кошмара и вновь вернулся в эту прекрасную и полную радости реальность! Моё лицо растянулось в улыбке, и я поднял большой палец вверх. И это можно было считать за победную позу, которую моя мама навсегда сохранила в виде снимка.

***

Половое созревание обрушилось на меня как грёбаный грузовик, слетевший с обрыва. И под этим я подразумеваю не прыщи или угревую сыпь, которых не бывает у динозавров, так как у нас чешуя, или безудержное сексуальное влечение, что мой гибкий взрослый ум смог легко обуздать с помощью соответствующих сайтов в Интернете. Нет, я говорю о другом, не менее божественном чуде: о моём фантастическом скачке роста. За каких-то пару месяцев я буквально начал подниматься вверх и стал таким высоким, что обогнал не только своих родителей, но и приёмную сестру, о чём однажды мне намекнул отец, когда мы сидели за ужином. Думаю, дедушке Майклу будет приятно узнать, что я-таки выиграл в генетическую лотерею и унаследовал от него рост теризинозавра. Встав перед зеркалом в ванной, я удивлённо пробежался взглядом по всему своему телу. У меня была развитая рельефная мускулатура на бицепсах и плечах, а также накачанный пресс, что добавляло мне очков привлекательности, помимо моего роста. – Ну ни хрена ж себе! – пробормотал я, глядя на своё отражение и похлопывая ладонью по мускулистой руке. Я даже не занимался в спортзале и не качался, я просто ходил на бокс каждую неделю после школы… и… возможно… присоединился к некоторым занятиям по поднятию тяжестей и отжиманиям вместе с Михаилом, который был очень хорошим тренером. И всё же… Кто бы мог подумать, что режим и регулярные тренировки обеспечат меня таким красивым и спортивным телом? Я с ухмылкой посмотрел на своё отражение и, подмигнув ему, принял эпичную позу, напрягая свои руки и любуясь их рельефностью, пока краем глаза не заметил стоявшую позади себя Оливию, которая молча расположилась у открытой двери в ванную. – Эй, Анон, что это ты делаешь? – хихикнула она. Я вздрогнул, схватившись за раковину, и быстро натянул на себя свою белую майку, смущённо поворачиваясь к сестре. – Ширяюсь, – брякнул я бородатый мем из Интернета, который вновь станет популярным через пару лет. – Ну да, как же, – улыбнулась барионикс, ни на йоту мне не поверив. – Ладно. Я пришла сказать, что родители наконец-то нашли куртку, которая тебе подойдёт. – Нашли?! – радостно воскликнул я, выходя из ванной и проходя мимо сестры, которая уже была на полторы головы ниже меня. Недостатком моего быстрого роста стало то, что почти ни одна из моих старых вещей мне больше не подходила, и я в течение очень долгого времени хотел найти себе куртку… желательно зелёную, чтобы полностью завершить свой образ. Папа и мама в этот момент вышли из своей комнаты, выудив что-то из шкафа, и мои глаза расширились от восторга, когда я увидел перед собой стильную военную куртку камуфляжной расцветки. Мама с Оливией спустились на первый этаж, оставив меня наедине с отцом. – Вот уж не думал, что когда-нибудь снова достану её, – с улыбкой сказал он мне. – Держи, Анон. Надеюсь, она тебе подойдёт. И я с радостью её принял, накинув себе на плечи, и она… действительно мне подошла! И очень хорошо смотрелась на моём накачанном теле. – Да она просто шикарна! Спасибо, папа! – с улыбкой сказал я. – Хех, без проблем. На тебе она смотрится гораздо лучше, чем на мне в Динозуэле. Ведь те, кто её выдал, ошиблись не только с размером, но и напрочь забыли, что в ней мне будет непросто разгуливать в жарком климате, что там был, – пошутил он. Я понимающе кивнул, прежде чем сделать паузу. – Подожди… Динозуэла? Ты воевал в Динозуэле? Мой папа на секунду замялся, прежде чем, поправив очки, рассмеяться. – Ха! Я действительно сказал Динозуэла? Я имел в виду Западная Пангея, – произнёс он с улыбкой. – Прости, сынок. Память у твоего старика уже не та. Я покачал головой. – Всё в порядке, папа, эта куртка великолепна! Я провёл рукой по её поверхности, восхищаясь качественным материалом, и тут почувствовал, что в её кармане что-то лежит. – Эй, что это? – спросил я, сунув туда руку и вытащив наружу зелёную беретку, спереди которой был значок с изображением черепа динозавра и аббревиатура: С.О.Г. Но не успел я внимательно её рассмотреть, как мой отец тут же подошёл ближе и резко выхватил её у меня. Его глаза странно блеснули, а лицо стало на редкость жёстким. У меня возникло странное ощущение, что папа искренне хотел, чтобы я забыл о том, что только что видел. – Что ж, это хорошая куртка. Давай пойдём посмотрим на ту толстовку, что мама купила для Оливии, – смущённо пробормотал я, желая сменить тему. Взгляд отца тут же смягчился, и он согласно кивнул. – Пошли. Думаю, она ей понравится. В конце концов, это ведь Оливия её выбирала. Ха, эта девушка знает, чего она хочет.

***

Наконец-то седьмой класс. Середина средней школы и моей полноценной жизни перед колледжем. И теперь, когда 2010-е были в самом разгаре, мне наконец-то подарили на день рождения самый главный гаджет – смартфон. Вся сила дерьмовых постов теперь покоилась у меня в руке. Ох, какое же это было блаженство! Я бегло просматривал случайные сообщение на форуме ливийского яхт-клуба, прежде чем снова поднял глаза, слушая Джереми, сидящего за нашим столиком, за которым теперь обедали не только мы четверо, но и все наши новые друзья. – Кстати, вы слышали, что скоро у нас в школе состоится Кубок Метеора? – сказал он. – Что? – удивлённо наклонив голову, спросил я. Джереми посмотрел на меня. – Ну, Кубок Метеора, в этом году они выбрали Мезозойскую Частную Школу для его проведения. – Да-да, это-то я понял, но что это за мероприятие? Что-то вроде соревнования между школами? – спросил я. – Ха, ещё круче! Это крупнейшее спортивное событие в истории! – заявил Джереми. – Лучшие спортсмены со всех школ Динофорнии будут съезжаться к нам, чтобы принять участие в спортивных соревнованиях, что будут проходить в течение целого месяца! Это будет супер круто! А ещё… Тут он гордо выпятил грудь. – …я собираюсь быть представителем от нашей школы. – Ого, клёво! Поздравляю, чувак! – воскликнул Уорден, стукнувшись с ним кулаком. – Тренер Михаил, должно быть, чертовски горд за тебя? – Да, папа очень счастлив, – застенчиво ответил Джереми. – Хотя, если честно, не думаю, что я буду так уж хорош. Единственное, в чём я наверняка преуспею – это бокс, но при этом я так же тренируюсь и для других соревнований. Кстати, об этом… – он доел свой стейк и встал со стула. – Мне пора идти. Большинство других школ уже прибыли со своими спортсменами. Он хихикнул. – И мне надо пойти и показать им, кто тут главный! – прибавил он, направившись в сторону выхода. Доу посмотрела на остальных. – Эй, а почему бы и нам туда не сходить? Уверена, это будет интересно. – Конечно, почему бы и нет? – пожал я плечами и посмотрел на Оливию. – Ну, что скажешь, сестрёнка? Хочешь пойти со мной? Она сделала паузу, прежде чем закрыть свой блокнот. – Ага. Если мы найдём там место, где можно будет присесть. Мы вчетвером встали на ноги и вышли из столовой на задний двор нашей школы, где увидели большое количество активно занимающихся учеников, которые тренировались во всех видах спорта, начиная с футбола и прыжков с шестом до бега на скорость. У дальних ворот стояло несколько автобусов, водители которых ждали, когда им откроют, чтобы привезти сюда ещё больше спортсменов. Джереми был прав. Всё это действительно выглядело очень круто. – Ого, такое чувство, что здесь собрались все ученики Янога-Парка, – прокомментировал увиденное Уорден. – Не только. Тут наверняка есть и представители других городов, – кивнул я, после чего посмотрел на расположенную на другой стороне беговой дорожки скамейку. – Эй, пойдемте-ка сядем там, – предложил я, и мы четверо зашагали в ту сторону. – Да, ты прав, Анон. Судя по спортивной форме, некоторые из этих учеников приехали к нам из Волкалдера… – хотела было сказать Доу, поглядывая на тренирующихся спортсменов, но тут же резко прервалась, когда один из бегунов на дорожке вдруг оказался совсем близко и… врезался прямо в Оливию. Мои глаза расширились. Я в панике открыл рот, когда увидел, как моя приёмная сестра рухнула на землю, придавленная врезавшимся в неё парнем. – Оливия! – крикнул я. – Ох, Раптор Иисусе! Прости, я не хотел! Я… – произнёс он, и я тут же от испуга замер на месте. Этот голос был ужасно знакомым… хоть и более молодым. – Не страшно. Я не пострадала, – со вздохом проворчала Оливия. – А теперь, может быть, слезешь с меня? Птеродактиль, лежавший на ней, дрогнувшим голосом извинился: – Д-да, п-прости. Он поднялся на ноги, и у меня всё похолодело внутри при виде его крыльев: серых с оранжевыми полосами, одно из которых было атрофированным в результате несчастного случая, о котором я так и не узнал. Поправив на себе майку, он протянул тёмно-серую руку в сторону Оливии, чтобы помочь ей подняться. Она взялась за неё, другой рукой всё ещё сжимая свой блокнот, прежде чем уставиться на птеродактиля… и её глаза тут же округлились. Никогда прежде не видел, чтобы она на кого-нибудь так смотрела. Она всё ещё сжимала его руку, когда Доу и Уорден подбежали к ней. – Эй, Оливия, ты в порядке? – спросила Доу. Бариониксу потребовалось мгновение, чтобы понять, что с ней разговаривают, и она, отдёрнув в сторону руку, неуверенно пробормотала: – Д-да, я в порядке. Затем Доу оглянулась на птеродактиля, который виновато смотрел себе под ноги, о чём-то глубоко задумавшись. – А что насчёт тебя? – обратилась она к нему, вырвав из размышлений. – Кто? Я? О, я в полном порядке, – сказал он и тут же повернулся к Оливии: – Ещё раз прости. Я не хотел тебя сбивать. Наверное, немного отвлёкся. – Да? И на что же? – каким-то отстранённым голосом спросила Оливия, проявляя гораздо больше внимания и интереса к новому лицу, чем делала это раньше. Птеродактиль, казалось, был застигнут врасплох этим вопросом и явно не ожидал (а может, и ожидал), что она будет с ним разговаривать. – Ну, я… – начал он, обводя нас всех взглядом, и его золотисто-жёлтые глаза на мгновение встретились с моими. Я судорожно сглотнул, уставившись в ответ на грёбанного призрака. На Незера! И вновь, как это было в доме у Джо, я перенёсся в прошлое. Я больше не был в Мезозойской Частной, я снова стоял в коридоре Вулкано-Хай и испуганно смотрел на кровь и тела убитых учеников, которые лежали повсюду, а чуть дальше, у самых ступенек, был он… Незер, чьи остекленевшие глаза смотрели на лестницу, возле которой он… наткнулся на свою сестру. И в его мёртвом взгляде было заметно… Разочарование. Печаль. Боль. Но тут настоящий Незер посмотрел на остальную часть нашей школы и поле, прежде чем снова повернуться к Оливии. – Да так, ни о чём, – наконец сказал он. – Извини. После чего развернулся и, не говоря больше ни слова, вновь продолжил бежать по дорожке. Уорден и Доу встали возле Оливии. Аллозавр скрестил руки на груди. – Интересно, что бы это значило? Доу пожала плечами. – Кто знает. Судя по майке, он ученик из Вулкано-Хай. Бедняжка, наверное, очень скучает по дому. Затем она посмотрела на Оливию. – А ты что думаешь? Барионикс ничего не ответила. – Оливия, – чуть громче произнесла Доу. – А? Что? – ахнула она, словно выйдя из транса. – Не знаю. Может, он просто растерялся. Верно, Анон? – она посмотрела в ту сторону, где я только что стоял, и тут же удивлённо моргнула. – Минутку, а где Анон? Но меня уже там не было.