Никто, ставший кем-то

Похороны закончились где-то около полудня. На небе стали собираться тяжёлые свинцовые тучи. Я стоял, спрятавшись за деревом, и смотрел за всем происходящим, попутно укрывшись от дождя, который хлестал как из ведра. Потихоньку все присутствующие начали покидать похороны, на которые меня не позвали… все, кроме мистера Рипли, который остался там на некоторое время, чтобы молча постоять у могил своих сына и дочери. Он не заслуживал этого. Никто не заслуживал. Потом ушёл и он. Участок кладбища опустел, и я смог наконец подойти к могилам. Мои шаги были деревянными и неуклюжими, но вовсе не из-за костылей, я был сломлен, и что-то словно тянуло меня назад, подальше от этих двух надгробий, на которых были выгравированы имена некогда близких мне динозавров. Вначале я подошёл к могиле Незера, что была усыпана цветами. «В память о Незере. Любимом сыне и заботливом брате». «Прости меня, чувак. Это всё моя вина», – мысленно вздохнул я, прикоснувшись к влажному от дождя памятнику, и неуклюже перешёл к следующей могиле, возле которой остался на более длительное время. «Здесь лежит дорогая Люси. Пусть Господь простит тебе твои грехи и примет в Царствии своём». Что может быть более поганым, чем стоять у могилы своей девушки? Только осознание того, что именно ты стал причиной её гибели. Ничего этого не случилось бы, если бы я заранее увидел, что с ней что-то не так. Если бы я не был так зациклен на себе и больше поддерживал Фэнг, она была бы сейчас жива. Но вместо этого я думал лишь о себе. Я встал между ней и её друзьями, лишил поддержки, которую не оказывал сам. Мне не стоило этого делать. Не стоило вмешиваться в её жизнь. Если бы я не переехал в Волкалдера-Блаффс, никто бы не погиб. Но я это сделал, и теперь их нет. Наоми, Незера, Фэнг, все они умерли… и это моя вина. Мне очень хотелось плакать. Кричать и плакать. Мне хотелось просто взять и умереть. Я должен был умереть. Но вместо этого я просто чувствовал себя… В моей голове раздались слова, что я сказал Фэнг, перед тем как она… сделала свой последний шаг: «Не оставляй меня одного». Да, я чувствовал себя одиноким. Совершенно, абсолютно, безнадежно… одиноким. Дождь прекратился, но чёрные тучи по-прежнему застилали мутное серое небо. Казалось, что сам этот мир решил отвернуться от меня и презирал такое жалкое ничтожество, которое заботилось лишь о себе. Единственная девушка, которая была мне дорога, ушла. Моя жизнь лишилась смысла. Триш была права. Всё это время она была права. В тот момент, когда я возомнил себя кем-то, я всё испортил. Так что теперь я снова был никем. Но, возможно, это и к лучшему. Медленно развернувшись, я направился к выходу с кладбища, продолжая погружаться в мрачные и тёмные мысли и размышляя: «А не было бы лучше, если бы я просто ничего не делал?» Больше не вставал с постели. Больше не притворялся, что я жив. Перестал даже пытаться. Я погрузился в свои мысли гораздо глубже, чем предполагал, и мой костыль случайно ударился о надгробный камень. Я потерял равновесие и улетел вперёд, прямо через край открытой могилы, явно предназначенной для другого человека, на самое дно, жёстко приземлившись в грязь. Острая боль пронзила мою перевязанную ногу, но я её словно не почувствовал. Я вообще больше ничего не чувствовал, только своё слабое дыхание, пробивающееся через мокрую грязь, которая попала мне в рот. Я медленно закрыл глаза. «Боже, пусть на этом всё и закончится. Просто дай мне умереть, – напоследок подумал я. – Дай мне уйти». Моё сердце остановилось.

***

И тут же вновь начало биться. Я непонимающе моргнул, открыв глаза от ослепительно яркого света, и подумал, не нашел ли меня наконец сердитый работник кладбища, который теперь пытался привести меня в чувство с помощью карманного фонарика. И только когда фигура передо мной сместилась, я смог немного сфокусировать зрение и, ненадолго оторвавшись от своих мыслей, понял, что этот парень направил на меня не просто фонарик, а целый прожектор. Минутку! Я снова моргнул, разгоняя муть перед глазами, и понял, что меня окружают не непролазные стены из земли, а тусклые бирюзовые занавески, которые бывают в больницах, а свет исходит от мощной лампы над головой. На меня сверху смотрел троодон в хирургической маске. Должно быть, я потерял сознание, когда находился в открытой могиле, и меня нашли работники кладбища или случайные прохожие и вызвали скорую. И теперь меня ждёт долгий и утомительный марафон вопросов о том, как я там оказался и не хотел ли покончить с собой? Но я был готов к этим вопросам, готов к диагнозу и к тому, что мне выпишут какой-нибудь антидепрессант, чтобы заполнить фальшивой радостью мой пустой и унылый мир. Я был готов к любым словам этого доктора и к тому, что за ними последует. – Поздравляю, у вас мальчик! – произнёс он.

***

Но только не к этому. Я мысленно возмутился и собирался сказать ему: «О чём ты, мать твою, говоришь?», но тут понял, что у меня ничего не выходит. Из моего рта не вырвалось ни единого звука, вместо этого я почувствовал, как моя челюсть тупо отвисла. Неужели они уже вкололи мне какое-то обезболивающее? Если так, то, несмотря на все обстоятельства, я чувствовал себя вполне бодро и в сознании, а потому попытался заговорить снова, но мой рот просто беспомощно открывался, не издавая никаких звуков. «Что это, чёрт возьми?» – запаниковал я, и тут же почувствовал, как меня перенесли в другое место и положили на что-то мягкое. Я хотел было пошевелиться, но моё тело словно онемело. Тогда я хотя бы попытался повернуть голову и увидел справа от себя двух невысоких компсогнатов. Один, как я понял, был мужчиной. Он стоял, прислонившись к больничной койке, и его зелёные глаза радостно сияли за круглыми очками, а рот был широко открыт. Другим компсогнатом была его… жена? Она лежала на кровати в больничном халате и слабо улыбалась мне. Её ноги были сильно раздвинуты, и я увидел… ох, срань господня! Зачем она показала мне это дерьмо?! О чём она, мать вашу, думала? Что… Минутку! Почему к моему животу привязана верёвка? И почему другой её конец тянется вниз к её… МИНУТКУ!!! Я снова моргнул, посмотрел вниз и понял, что лежу на гигантской хирургической перчатке, а окровавленные пальцы доктора нежно сжимают моё тело! Моё голое тело! Моё голое зелёное чешуйчатое тело!! Моё обнажённое зелёное чешуйчатое тело новорождённого!!! Мои крошечные когти потянулись вверх, чтобы коснуться лица, и я понял, что на месте, где должна быть гладкая физиономия, у меня появилась вытянутая мордочка. Мои пухлые пальчики почувствовали ряд острых зубов. Да, больше не было никаких сомнений, я стал новорождённым! Новорождённым с зелёной чешуей и острыми зубами! Я стал динозавром! – И… как вы хотите назвать его? – в этот момент спросил доктор, в то время как всё моё существо переживало психологический шок, и я отчаянно молился, чтобы всё это оказалось не более чем кошмарным сном, который я почему-то вижу очень чётко и ясно. – А-анон… Анон Агос, – ответила женщина. Наконец я собрался с силами и выдал единственную естественную реакцию на всю эту ненормальную ситуацию. Я закричал: – У-А-А-А-А-А-А-А!